Текст книги "Исцеление Внутреннего ребенка"

И еще одна потребность, про которую так редко говорят – это потребность в сепарации (иначе говоря – потребность в отделении от родителей). Детство – время, в котором есть свои значимые этапы отделения от родительских фигур. Роды – это первый этап отделения. Если роды затягиваются и долго не начинаются, то их исход может быть печальным и для матери, и для ребенка. Все это также верно и по отношению к психологическому отделению от родителей. Трехлетка кричит «я сам», и если ему позволяют это делать в разумных пределах, то он научается самостоятельности. Еще один известный этап отделения – это подростковый период. Но не у всех взрослых людей этот подростковый бунт случился вовремя, именно тогда, когда он должен был случиться, примерно в тринадцать-пятнадцать лет (кстати, этот бунт не обязательно сопровождается хлопаньем дверей и криками «Я вас всех ненавижу!», у всех он происходит по-разному). Многие мои клиенты, приходя на группу по работе с собственным детством, до сих пор связаны крепчайшей «психологической пуповиной» со своими родителям. Взрослым детям нужно «отзваниваться» родителям по нескольку раз за день. Обязательно приезжать по выходным, даже если родители живут более ста километров за городом. Сверять все свои поступки с их одобрением или неодобрением. Постоянно ждать, что вот сейчас меня мама наконец-то похвалит, а папа увидит, какой я молодец… И не признавать, что этого, возможно, никогда не произойдет. Для взрослого человека не отделенность от своих родителей также чревата, как и затянувшиеся и все никак не наступающие роды. Да, этот процесс может быть очень и очень болезненным и для взрослого ребенка, и для стареющих родителей. Но, тем не менее, это более целительный процесс, чем неразрывная и не очень здоровая зависимость взрослых людей друг от друга. Как сказала одна моя клиентка: «Сначала мне постоянно казалось, что я их (своих родителей) предаю. Но потом я поняла, что если постоянно иду на поводу их требований, то я живу их, а не своей жизнью. И тогда я предаю себя». Такая зависимость родителей от взрослых детей – это также перекладывание ответственности за свою жизнь на своих выросших детей со стороны родителей. Дети имеют право не быть смыслом жизни своих родителей, потому что это слишком тяжелая ноша для любого человека. У наших родителей – свои собственные жизненные задачи, с которыми могут и должны справиться только они сами. Мы не сможем этого сделать за них, даже если бы этого очень хотели. И также и ваша жизнь – это ваша жизнь, и ответственны за нее только вы. В самом глобальном смысле потребность в сепарации – это потребность во взрослении и способность взять свою ответственность за свою жизнь себе, не перекладывая ее на других людей. И это тоже наша врожденная и необходимая нам потребность.

На мой взгляд, то, что я описала – это базовые потребности любого ребенка, не удовлетворение которых может сказаться в нашем взрослом возрасте. Конечно, это не окончательный список потребностей. У нас еще есть, например, потребность в телесном контакте (и фрустрация этой потребности также отзывается не самым приятным образом в нашей взрослой жизни), в движении, в одобрении и поддержке, в признании и дружбе…

Танюша

Две недели назад мы решили съездить на несколько дней с сыном в Новосибирск. Вообще я люблю путешествовать, еще бы расстояния чуть поменьше на просторах нашей необъятной родины… Мы решили ехать не на автобусе, а на поезде – в поезде можно лечь на полку и читать книжку, смотреть в окно и любоваться пейзажами, в вагонах поезда, в конце концов, есть туалеты – а это важно, когда в пути более четырех часов… Поэтому мы купили два плацкартных билета и рано утром были на вокзале…

До станции Болотное с нами ехали три парня и одна девушка – судя по всему, они собрались куда-то в туристический поход, т.к. были с огромными рюкзаками – с такими ходят в горы, когда нужно брать с собой много-много всего, что может пригодиться. Когда они вышли, то на станции в наш вагон зашла приятная миловидная женщина, очень аккуратно и стильно одетая, внешне – очень и очень спокойная. За руку она вела такую же приятную, миловидную, с двумя длинными косичками, огромными бантами и огромными красивыми глазами девочку – свою дочку. Как выяснилось позже, девочку звали Танюша, и ехали они с мамой в Новосибирск, в зоопарк…

А я, растянувшись на боковой полке, время от времени смотрела в окно и читала книгу Брене Браун про силу уязвимости… Вот, подумала я, увидев маму с девочкой, как замечательно, что из Болотного до Новосибирска можно доехать на поезде – ну и что, что дольше, чем на автобусе, на поезде-то все равно интереснее!

Но девочке Танюше через полчаса поездки в поезде стало скучно – и это понятно. Как бы ни было комфортно ехать в Новосибирск в поезде, по сравнению с поездкой в автобусе, все же поезда практически не приспособлены – точнее, совсем не приспособлены – для поездок в них с маленькими детьми. И Танюша стала потихоньку, аккуратно, держась за поручни, ходить по вагону – туда-сюда. Маме Танюши это почему-то не понравилось.

– Ты упадешь, когда поезд дернется, и будешь плакать, и будет больно, – протяжным, красивым грудным голосом сказала ее мама. Таким голосом нужно успокаивать маленьких детей, от такого голоса, мне кажется, мужчины теряют голову, а окружающие просто могут наслаждаться его звучанием…

Танюша присела ненадолго, но сидеть для маленького ребенка, даже такого спокойного, как эта замечательная девочка – просто сидеть и ничего не делать – не рассматривать книжки с картинками, не играть с игрушками, которых почему-то с собой у них не было – это ведь практически невозможно. И Танюша, тихонечко посидев минутки две, поднялась и пошла опять ходить, при этом уже почти бегая, и уже не так аккуратно – поэтому, если бы поезд вдруг дернулся, то мама бы оказалась права – ходить по поезду не безопасно.

– Какая плохая девочка, – снова раздался красивый, просто-таки завораживающий голос Танюшиной мамы. – Наверное, я одна пойду в зоопарк, а тебя оставлю…

Танюша опять ненадолго остановилась и опять присела. Рядом с нами ехали еще одни попутчики – бабушка с внучкой лет семи. И Танюша подошла к этой семилетней девочке и стала смотреть в ее книжку. Девочка не возражала, и минут десять дети были заняты. Семилетней девочке по имени Вера бабушка разрешала ходить по поезду, и Вера пошла выкидывать мусор в тамбур. Танюша пошла за Верой – вместе ведь веселее, и не так скучно!

– Вот пойдем в зоопарк, и я отдам тебя в клетку к крокодилам, раз ты не слушаешься! – все так же красиво нараспев говорила мама. – К крокодилам или медведям, а сама пойду все смотреть!

Танюша притихла, Вера вернулась и стала смотреть в окошко, бабушка Веры уснула на верхней полке, мама Танюши открыла книжку… Танюша вдруг сжала свои кулачки, напрягла все тело и громко завизжала…

Красивый грудной голос мамы стал строже, и мама Танюши решила уложить дочку спать, укрыв аккуратненьким белым одеяльцем, который взяла с собой в дорогу. Танюша лежала, зажмурив глазки, а мама нараспев говорила девочке:

– Спи, ты хочешь спать, вот ведешь себя так, не слушаешься. Не будешь спать – выкину тебя с балкона… – видимо, мама вспомнила, что в поезде, в отличие от дома, нет балкона, и поправилась, – нет, выкину из окошка, поэтому спи и не балуйся!

Танюша не смогла уснуть. Полежав минут пятнадцать, ворочаясь под красивый, и, казалось бы, убаюкивающий голос мамы, которая периодически обещала девочку выкинуть из окошка или отдать дяде, который приходил чинить полку, на которой лежала бабушка Веры, т.к. полка была расшатана, Танюша подскочила и побежала – к ужасу мамы – в своих чистеньких белых гольфиках по грязному полу вагона поезда…

Мама догнала Танюшу и еще раз напомнила о дяде, который милиционер, и который забирает маленьких непослушных девочек, если они бегают по полу в чистых носочках.

После этого мама решила пойти и купить у проводника чаю, а Танюша осталась. Бабушка Веры, после того как выяснила, что верхняя полка расшатана и на ней спать не безопасно, уже не могла уснуть и предложила присмотреть за девчушкой. Мама Танюши ушла за чаем, а Танюша стояла, прижавшись к Вериной бабушке, и бабушка вполголоса говорила Танюше, какая она хорошая, замечательная девочка. Вернувшаяся мама со стаканом чая в руках посмотрела укоризненно на Танюшу и сказала:

– Ай-ай-ай, а как же твоя бабушка? Она же обидится и будет плакать, потому что Танюша ее не любит…

Танюша робко отошла от бабушки, потом взяла свою сумочку (оказалось, что у нее была с собой сумочка, которую мама почему-то не доставала все время в пути) и опять пошла ходить по вагону, при этом она стала подходить почти к каждому пассажиру и говорить: «Привет!». Ей улыбались, отвечали, спрашивали, как ее зовут…

Спустя некоторое время в вагон зашел мужчина, одетый в форму полицейского. Танюша вжалась в нижнюю полку и попыталась как будто уменьшится в размерах, а когда мужчина ушел, опять сжала ручки в кулачки и стала пронзительно визжать…

За полчаса до прибытия в Новосибирск мама еще раз попыталась уложить Танюшу спать. На этот раз Танюша покорно улеглась, и я, проходя мимо, увидела, что у девочки во рту появилась пустышка…

– Вот, – жаловалась мама бабушке девочки Веры, – все никак отучить не можем. – Уже что только ни говорили, и выбрасывали эти пустышки, – а все равно с соской… Понять не можем, почему никак отучиться не может…

Книгу Брене Браун про силу уязвимости и про то, как важно не наращивать на себе броню и оставаться уязвимым в нашем непростом мире, я так и не дочитала. Проводник сообщил, что мы уже подъезжаем, пассажиры стали собираться, мы с сыном вышли в тамбур вагона. Следом за нами вышла мама Танюши с дочкой. Танюша увидела в моих руках бумажный пакет и со всей силы по нему ударила.

– Танюша, – попросила я, – давай ты будешь лучше бить по моему рюкзаку, если тебе хочется?

Мама Танюши набрала уже воздуха в легкие – наверное, для того, чтобы пообещать в очередной раз выкинуть девочку на ходу из окошка поезда, но промолчала.

Танюша подошла ко мне поближе и несколько раз тихонечко похлопала ладошкой по моему рюкзаку…

Практикум

Упражнение «Место, где я чувствую себя безопасно»

Я очень люблю это упражнение. Несмотря на кажущуюся простоту, оно часто оказывает целебный эффект. Если ты пережила множество серьезных потрясений в своем детстве, прежде, чем начинать исследовать и вспоминать свое тяжелое прошлое, я бы рекомендовала каждый раз сначала выполнять это упражнение. Его можно делать перед сном или утром, как только ты проснулась и открыла глаза.

Итак, как обычно, мысленно пройдись по всему телу – от кончиков пальцев ног до макушки и обратно. Сделай несколько глубоких вдохов и выдохов. На выдохе представляй, что все напряжение, которое накопилось в твоем теле, как будто выходит через ступни твоих ног.

Закрой глаза и мысленно представь себе такое место, в котором ты чувствуешь себя абсолютно безопасно, уютно и хорошо. Это может быть реальное место – возможно, твоя комната в родительском доме, полянка с цветами в лесу, а, может быть, это место – плод твоего воображения. Если в твоей реальности не было такого безопасного места, его можно себе просто представить. Рассмотри подробно – что это за место? Это дом? Или это отрытое пространство? Есть ли там возможность прилечь, отдохнуть? Какое это место? Что ты в своем воображении можешь туда добавить? Ты одна находишься в этом безопасном пространстве или с тобой есть еще кто-то? Ты можешь мысленно взять с собой из этого места какой-то предмет, который будет давать тебе силы и поддержку – что это за предмет? Когда ты все хорошо рассмотришь, просто побудь какое-то время в этом безопасном пространстве, напитываясь его уютом, теплотой или прохладой (что тебе больше нравится) и, сохраняя это ощущение безопасности, возвращайся назад и открывай глаза.

Субдоминантной рукой нарисуй тот предмет, который ты символически взяла с собой в качестве поддержки.

Периодически делай это упражнение, лучше всего каждый день на протяжении как минимум двух недель. Место не обязательно должно быть одним и тем же – оно может изменяться. Некоторые мои клиентки видели себя сначала на солнечной полянке, а потом – в доме своей бабушки. У кого-то это место не менялось на протяжении всех наших групповых встреч. Бывает так, что в этом месте есть еще кто-то – у некоторых клиенток это мудрые прабабушки или мудрая женщина, которая сидит в кресле-качалке у камина. А кто-то видит свое безопасное место под деревом, среди могучих корней. Кто-то видит реальное место, в которое воображением добавляет какие-то детали. Важно понять, что в этом упражнении нет правильного или неправильного – ведь это то место, где тебе, по твоим субъективным ощущениям, хорошо и безопасно, а это самое главное.

Упражнение «Выражаем эмоции»

Про эмоции и то, как мы их выражаем, как учимся с ними справляться, можно написать целую книгу. В моей психологической практике есть занятия для родителей, и эмоциональному развитию и способам обучения адекватному выражению эмоций я посвящаю нередко несколько занятий. То, каким образом во взрослом возрасте мы справляемся с нашими эмоциями, также во многом закладывается в нашем детском возрасте. У многих из нас есть так называемые «запретные», а есть «разрешенные» эмоции, подобно тому, как есть список запретных веществ и предметов, которые нельзя провозить через границу в багаже. И когда человек вдруг разрешает себе запрещенные эмоции (те, которые в детстве проявлять было не безопасно), то он чувствует себя преступником. Как часто в моем кабинете бывают женщины, которые запрещают себе плакать – они стыдятся, извиняются за то, что позволили себе не то чтобы зарыдать – просто позволить слезам беззвучно течь по щекам, и им кажется, что сейчас случится что-то плохое. Однажды такая клиентка совершенно серьезно спросила меня о том, смогу ли я продолжать с ней встречи, после того как она во время консультации позволила себе расплакаться? Как можно догадаться, этой женщине в детстве запрещали плакать. «Ты должна быть сильной и бесстрашной!» – говорили родители болезненной хрупкой девочке, которую изводили одноклассники в школе как раз за ее хрупкость, болезненность и беззащитность. Девочка научилась не плакать вообще, считая, что когда она плачет, становится только хуже – и дома, в школе. Ко мне она пришла уже с сильнейшей психосоматикой, так как совершенно не разрешала себе печалиться.

Чаще все же девочкам запрещают злиться, и нередко, когда ко мне приходит клиентка и плачет несколько консультаций подряд, рассказывая обо всем, что она пережила или переживает в настоящий момент, оказывается, что под слезы и печаль маскируется не выраженный запрещенный гнев. И выражать его тоже нужно учиться. В нашем социуме, на мой взгляд, бытует мнение, что выражать любые эмоции – это значит вести себя разнузданно. Но это совершенно не так! Проживать эмоции мы имеем право любые. Есть зрелые и не зрелые способы выражения эмоций. Маленький ребенок замахивается на бабушку машинкой и кричит на нее «Ты дура!» – это не зрелый способ выражения эмоций. Если маленького человечка понимают и показывают, как можно повести себя по-другому – например, сказать, что ты разозлился, пойдем побьем подушку или игрушку, а бабушку бить ну никак нельзя, хотя злиться на нее можно и от этого бабушка меньше любить внука не станет – это будет больше похоже на зрелый способ выражения эмоции гнева. И тогда малыш усвоит как минимум два урока: если я разозлился, то об этом можно сказать; и если я разозлился на любимого человека и сообщил ему об этом, он не перестанет меня любить. Многим ли из нас в нашем детстве показали такой пример совладания со своим эмоциональным состоянием?

Мы приходим в этот мир, умея только одним способом выражать свое эмоциональное состояние – через тело. Телесным способом выражения эмоций обладает каждый человек. Младенец, который не умеет ползать, ходить, говорить, может только всем телом чувствовать, плохо ему сейчас или хорошо. Если у него болит – то болит как будто все. Если хорошо – то его тело целиком ощущает это блаженное состояние. Если мама с папой ссорятся, в то время как малыш спит, а потом он просыпается и каким-то невероятным способом чувствует напряжение, возникшее между родителями – ребенок может заболеть. От многих своих клиентов я слышала рассказы о том, как они поссорились с супругом, настроение плохое, ребенок просыпается, а через несколько часов у него «на ровном месте» поднимается температура и не проходит до тех пор, пока мама с папой не помирятся и напряжение не спадет. Психологи, которые занимаются телесно-ориентированной терапией, считают, что колики и частые простуды у детей также могут быть болезнями психосоматическими – то есть такими, через которые тело говорит о том, что что-то не в порядке с эмоциональным состоянием у малыша либо в семье, т.к. дети очень чутко улавливают эмоциональные оттенки атмосферы, в которой им приходится жить.

Следующий способ выражения эмоций, который мы приобретаем, когда подрастаем – это поведенческий способ. Ребенок научился ползать, ходить, манипулировать вещами. Если ему что-то не нравится, он может устроить истерику (демонстрируя таким образом свой гнев) и выпросить, например, очередную игрушку. У взрослого человека тоже есть такие способы – накричать, что-нибудь в гневе кинуть или швырнуть – это тот самый поведенческий способ выразить свои эмоции.

Как только у ребенка появляется способность к символизированию, у него появляется еще один способ выражать свои эмоциональные состояния – через символы и игру. Через рисунки, проигрывание ситуаций с игрушками малыш выражает свои эмоции и тем самым может уже сам помогать себе справляться с какими-то переживаниями. Не зря Эрик Эриксон говорил, что «игра – это капитальный ремонт чувств ребенка». У моей подруги сын приходил из детского садика, рассаживал игрушки и начинал изображать воспитателя. Подруга поинтересовалась у меня – нормально ли это? Он и так весь день в садике, приходит – и в садик играет? На мой взгляд – совершенно нормально. Ребенок проходил период адаптации в саду, и сам нашел способ, благодаря которому подключил своим собственные ресурсы, чтобы справиться с ситуацией. И именно поэтому я так люблю различные арт-терапевтические и игровые упражнения в своей работе – так как через них и благодаря им мы в символической и бережной для себя и окружающих форме можем выразить все то, что в нас накопилось.

И, наконец, в процессе взросления мы приобретаем еще один способ выражения эмоций – вербальный, то есть словесный. Когда мы злимся, мы можем сказать, что мы злимся, когда нам страшно – сказать, что испугались, когда нам грустно – мы можем сказать, что нам грустно. То есть рассказать именно о том, что мы чувствуем и ощущаем сейчас, а не обвиняем других типа «Ты меня разозлил или расстроил!». Нередко мои клиенты задают мне вопрос – почему же этому навыку не обучают в школе? К сожалению, ему нигде пока не обучают – ни в садике, ни в школе, ни в семье. Чаще всего этому жизненно важному навыку обучают только психологов, а психологи затем обучают ему своих клиентов. Навык понимания своего состояния и его вербализация приносит ощутимое облегчение нашему телу и психике.

Наверное, вы уже сами догадались, что первые два способа – телесный и поведенческий – можно отнести к незрелым способам выражения эмоций. А символизирование и вербализация – это как раз более зрелые способы выражения наших эмоциональных состояний. В этой книге не случайно так много упражнений, связанных с рисованием и написанием историй – они как раз призваны «тренировать» эти более зрелые способы.

Мне очень нравится следующий пример, иллюстрирующий, как редко мы используем последние два способа выражения эмоций в своей жизни: представим, что человека вызвал «на ковер» начальник. Человек дорожит своей работой, ссориться и хлопать дверью не сможет в силу различных причин. Начальник не сдержан на язык, где-то даже, возможно, оскорбил своего подчиненного. Что происходит с человеком? Наорать или швырнуть что-либо в ответ человеку не позволяет воспитание. Как правильно защитить свой личностные границы в этой ситуации он не знает. Рисунки и игру считает всякой ерундой, заниматься он этим не будет. В опыте человека нет навыка вербализовать свое состояние, например, сказать, как ему неприятно, что с ним разговаривают в подобном тоне. То есть оказываются не задействованы ни поведенческий, ни символический, ни вербальный способы выражения эмоций. Какой тогда остается? Правильно, остается тот единственный, который сразу же был дарован нам природой – телесный. И в итоге человек, подавив гнев, может заболеть.

Я намеренно остановилась подробнее в этом упражнении на его «теоретических» аспектах, чтобы было понятно, что же нужно делать в самом упражнении.

Первая часть упражнения – проанализировать, а какие способы выражения эмоций ты используешь чаще всего?

Для этого предлагаю заполнить следующую табличку. В ней отражены четыре базовые эмоции (конечно, спектр наших эмоциональных проявлений намного разнообразнее; считается, что мы рождаемся со способностью выражать эти четыре базовые эмоции, именно поэтому я их и занесла в таблицу), а также способы, с помощью которых мы выражаем эти эмоции. Например, если ты часто злишься – каким образом ты эту эмоцию выражаешь? Кричишь и швыряешь все вокруг? Тогда это и отражается в таблице, и это будет поведенческий способ выражения эмоции. Если же ты считаешь, что не злишься никогда (что, скорее всего, неправда), но зато тебя мучают мигрени и бессонница – то, вероятнее всего, ты можешь выражать свою злость только телесным способом. А вот если ты понимаешь, что злишься, и идешь бить подушку, то это будет символический способ выражения гнева. Если ты при этом приговариваешь, «как же ты меня разозлил!», то ты подключаешь и вербальный способ. То же самое нужно проделать со всеми остальными эмоциями – печалью, радостью, страхом.

Когда ты заполнишь эту таблицу – посмотри, есть ли строки, которые остались не заполненными? Например, ты не знаешь, каким образом ты выражаешь радость или грусть? Или тебе кажется, что ты никогда не боишься? Или что ты никогда не печалишься и не плачешь? Или ты никогда не злишься?

Скорее всего, именно это в твоем далеком прошлом тебе было запрещено выражать. Но эмоции нам нужны все, они никуда не исчезают, если не прожиты и не пережиты, они, как ты помнишь, если мы их не проживем, просто «запечатываются» в теле и ждут своего часа, когда смогут себя проявить. При этом бывает так, что «прорывает» их в совершенно не подходящее время и не подходящем месте. Эмоциональные состояния – механизм, который когда-то помог нам выжить, поэтому игнорировать его точно не стоит.

Все эти четыре эмоции – своеобразные сообщающиеся сосуды. Если «перекрыт» кран для выражения одной эмоции, то «прорывать» будет где-нибудь в другом месте. Так, если ребенку когда-то запрещали и злиться, и радоваться и плакать, то, скорее всего, такой человек будет бояться всего и всегда и постоянно находиться в страхе и тревоге. «Что-то ты больно радуешься, перестань!» – говорила одной моей клиентке мама практически на протяжении всего ее детства. Я не перестаю удивляться гениальности нашего языка – ведь маме в буквальном смысле было больно видеть, как беззаботно радуется ее ребенок.

Давайте посмотрим на примере следующих таблиц, какие чувства будут проявлять себя в полную силу, если каналы для выражения других «перекрыты». Например, в семье был силен запрет на гнев и страх. Тогда это будет выглядеть следующим образом:

Как видно из таблицы, эмоция страха может маскироваться под эмоцию печали, а эмоция гнева – под эмоцию радости.

Либо еще один вариант:

Думаю, ты уже поняла принцип действия таких сообщающихся сосудов, как наши эмоции. Предлагаю тебе самой проанализировать, какие эмоции тебе в детстве запрещались, какие – разрешались. Какие эмоции ты сейчас разрешаешь себе, а какие – запрещаешь? Совпадают ли таблицы? Иногда бывает так, что очень тихая девочка, которой запрещали гневаться, во взрослом возрасте начинает испытывать как будто бесконтрольный гнев – и тогда нужно посмотреть, а какую эмоцию она запрещает испытывать себе сейчас? Нередко это бывает печаль или радость. И следующим, не менее важным шагом, будет осознание того, какие эмоции нужно себе разрешить испытывать сейчас и каким способом (телесный, поведенческий, символический, вербальный) это можно сделать?

Также интересно бывает посмотреть на эти таблицы эмоций у наших партнеров по браку – нередко бывает так, что у нас они оказываются «зеркальными» – то, что разрешено у партнера, запрещено у нас, и наоборот.

Конечно, лучший способ работать с эмоциями и эмоциональными состояниями – это групповая или индивидуальная работа в «живых» встречах. Я поэтому и предлагаю анализ эмоций (хотя что может быть не логичней и менее всего поддающимся анализу, чем наши чувства!), так как он мне кажется относительно безопасным для самостоятельной работы.