Текст книги "Тень"

– Ближе к делу, – попросила Катя. Она всегда подозревала, что со школой что-то не в порядке, но призраки…

Мариам кивнула.

– Ведьма, она называет себя Ангаль, нашла способ выбраться из плена. Через магический круг и кровь. Я почувствовала это недавно – движение в стенах. Они шептались. Ангаль учила остальных, как получить тела.

Катя попыталась собрать мысли в кучу, но у нее не очень получалось соображать на ходу.

– Мне их даже немного жаль, – признала Мариам, остановившись, – пятеро из шести – невинные жертвы…

– Застрявшие в школе навсегда, – закончила за нее Катя. Она поежилась то ли от холода, то ли от неприятных мыслей.

– Так или иначе, – закончила Мариам, – Ангаль и остальные призраки представляют опасность. Они хотят получить новые тела и вырваться из стен школы. Я пыталась их остановить.

Вот теперь Катя задумалась по-настоящему.

– Значит, поэтому ты пыталась убить Машу?

– Ангаль, – поправила Мариам и добавила уже тише: – Я тогда не видела другого выхода. Одна или шестеро. Может, больше. Но я не смогла, – Мариам нацепила капюшон. – Сидела над ней минут пять и не смогла. А потом появилась ты, и я испугалась.

Катя кивнула. Она понимала. Она не знала, смогла бы она сделать это. Одно дело – сражаться с демонами и тенями. И совсем другое, когда твой враг – человек.

– Это даже к лучшему, – быстро заговорила Мариам, – что ты меня спугнула. Я порылась в маминых книгах, подумала и, кажется, знаю, как разрушить заклинание, никого не убивая. Ну, я надеюсь, что знаю, – добавила она, съежившись. Поэтому я начала следить за тобой.

Наконец они спустились с горы. И теперь шли вдоль дороги, освещенной фонарями. Катя ненавидела ходить здесь ночью. Все время боялась, что мамин дружок Эрик ее заметит. Только на этот раз новостей было так много, что она даже думать о нем забыла.

– Мне нужен тот, кто смог бы защитить меня, пока я буду разрушать заклинание, – объяснила Мариам. – Заклинания – это очень сложные структуры. Иногда они кажутся нерушимыми, но у каждого строения есть несущая стена.

– Знаешь, – пробормотала Катя, пнув попавшийся под ботинки камень, – звучит не очень-то убедительно от человека, который не может разрушить лежащее на нем проклятие.

Мариам густо покраснела.

– Я знаю… – пробормотала она, – я просто… надеюсь.

Катя вздохнула. Она не хотела обижать новую знакомую. Она просто не была уверена, что они поступают правильно. Даже странно. Катя часто злилась на Хору, но теперь, когда его не было, она чувствовала себя кораблем, который плавает где-то в открытом море и не знает даже, где север.

– Почему бы тебе не обратиться к маме? – спросила Катя на всякий случай.

Мариам замахала руками.

– Я ее единственная дочь, – зашептала она, – если она решит, что мне хоть что-то может угрожать, она увезет меня из города.

– Может, это не так уж и плохо, – пожала плечами Катя, – там не будет всего этого. По крайней мере для тебя.

– Но я-то буду знать, – Мариам помолчала, а потом добавила гораздо решительнее: – К тому же, мне не нужна еще одна ведьма. Мне нужен воин. И… ну… я слышала твой разговор с демоном. Думаю, я знаю, зачем ты ходила к ведьмам. Ты хотела защитить свои сны?

Катя кивнула.

– Я могу помочь, – предложила Мариам, – я умею делать амулеты. Могу даже помочь с тренировками. Я сделаю все, если только ты согласишься мне помочь.

Небо уже посветлело. Приближался рассвет. На шоссе появились первые машины – грузовики, везущие в область молочную продукцию с завода. Если у Эрика планировалась какая-то командировка, он тоже мог здесь появиться. Да и мама скоро проснется. Катя позволила себе несколько секунд на обдумывание и кивнула.

– Хорошо, я согласна.

В конце концов, либо ей придется довериться Мариам, либо возвращаться к ведьмам на горе.

Глава 6
Магия

Дул пронизывающий ветер, в высоком небе облака бежали слишком быстро: будто кто-то крутил стрелку часов, и время ускорилось. Шумели деревья, ученики приезжали на велосипедах или самокатах, кто-то шел с остановки, поправляя тяжелый рюкзак, кого-то подвозили на машине.

Катя и Мариам стояли у калитки и смотрели на школу.

Катя по-прежнему больше всего на свете хотела, чтобы рядом оказался Хору. Но его не было, и это значило, что придется справляться самой.

– Что нужно делать? – тихо спросила она.

Мариам стянула с плеча сумку, запустила руку в карман и достала простой железный амулет, похожий на дешевые поделки, которые продают в переходах. Амулет отдаленно напоминал скрипичный ключ.

Она вложила его в руку Кате, будто передавала заветную тайну.

– Держи его поближе к сердцу и никому не показывай. Взгляды разрушают заклятие.

Катя тут же натянула амулет на шею, запрятала под воротник, так что осталась видна только темная нить.

– Он защитит, если кто-нибудь попробует забраться в твою голову. Но это все-таки не самый надежный способ. Его могут сломать или украсть, и его действие не такое уж долговечное. Лучше я научу тебя контролю. Никто не сможет копаться у тебя в голове, если научишься блокировать вторжение. Будем заниматься раз в неделю… если справимся.

Катя выдохнула. Еще больше тренировок. Чудненько. Теперь она не знала, стоит ли пытаться выжить.

– Заклинание было наложено в подвале, – продолжила Мариам, – и разрушать его нужно там же. Только они это сразу почувствуют. Поэтому тебе придется отвлечь Ангаль.

– Сколько их уже? – спросила Катя.

Мариам, не отрываясь, смотрела на школу. Смотрела долго. Кажется, прошло больше пяти минут.

– Уже пятеро, – сказала она наконец, – Ангаль ищет шестого. Как только найдет, все будет кончено.

Мариам рванула вперед. Катя за ней.

– Ты сможешь узнать, в чьи именно тела вселились?

Они вошли в школу. Вокруг носились ученики. Дни перед убойным тестом всегда отличались суматохой. Ученики лихорадочно обсуждали вопросы, пытались наверстать забытое за год, штудировали учебники. Прямо в коридорах, на подоконниках писали шпоры, старшие обменивались опытом, куда что запрятать, и все это превращалось в единый копошащийся рой.

– Только если увижу их, – проговорила Мариам, пробираясь сквозь толпу. Она набросила капюшон на голову. – Есть еще одна проблема.

Катя закатила глаза: куда уж хуже?

– Остался только один человек. Когда все духи получат тела, заклинание завершится за пару минут. Будет слишком поздно. Поэтому, я думаю, тебе придется найти ее и задержать.

– А как же план защищать тебя? – возразила Катя.

– Придется от него отказаться. – Мариам достала из кармана игральные кубики. – Я отправлюсь в подвал одна.

– Уверена, что справишься?

Мариам кивнула.

– Думаю, если начнешь сражаться с Ангаль, ты отвлечешь ее, и этого будет достаточно, чтобы она не обратила на меня внимания. Я хочу попытаться.

Катя провела рукой по дну рюкзака и нащупала рукоять ножа.

– Хорошо, тогда давай сделаем все как можно быстрее. Я очень хочу выспаться перед убойником.

– Будь осторожна, – предупредила Мариам, – Ангаль может выглядеть как угодно, но на самом деле это прожженная ведьма, способная на все.

Катя вспомнила, как Маша строила глазки Николаю Владимировичу в медпункте, и поддакнула:

– Да она и выглядит так же.

* * *

Школа пахла сыростью, гнилью, хлоркой и потом сотен учеников. Ангаль вдохнула полной грудью. Чудесно. Для магии нет ничего лучше, чем гниль, пот и болезни. Только одна вещь сильнее. Она посмотрела на свой ритуальный кинжал, который все это время дожидался под половицей старого коридора, – такой острый, что перерезает волос, такой сильный, что вибрирует от окружающей магии. Только кровь сильнее. Сильнее всего.

Ангаль огляделась. Школа была переполнена учениками. Плоть и кости. Тысячи ингредиентов в нераспотрошенных мешках. Когда Ангаль разберется со всем и избавится от копошащейся в голове Маши, то перестанет осторожничать. Она осторожничала двенадцать лет назад, и это привело к заточению в школе. В мире действует один закон – сила. Ведьма играет в гонки со смертью. Победить можно, только если бежать со всех ног и освоить магию смерти прежде, чем смерть придет за тобой.

В первый раз Ангаль проиграла. Но милостивые боги дали ей второй шанс.

Она приметила широкую спину директора. Неказистый на вид, с залысинами на затылке, одетый в очередной дешевый свитер. За последние пять лет, что он здесь работал, Ангаль успела на них насмотреться: серый с оленями, синий, коричневый, еще один синий. Не самый подходящий для ее целей вариант. Дух, которого она собиралась заселить в это тело, Миша Гутов, был в прошлом спортсменом. У него было сильное молодое тело, приятное лицо с волевым подбородком, мягкая улыбка. Ему вряд ли понравится переселяться в старика. С другой стороны: кто собирается его спрашивать? Деньги и связи директора могли ей понадобиться. Гутову придется с этим смириться.

Она прижала сумку к животу и запустила в нее руку. Как это приятно – чувствовать холодную сталь кинжала, завернутого в старую ткань. Еще несколько минут – и последний из них получит тело.

* * *

Катя лихорадочно обыскивала коридоры. Хвала всем силам на свете, поиск ограничивался школой. Однако Ангаль могла в любой момент на кого-нибудь наброситься. Ей нужна одна небольшая царапина. Тонка тропинка, через которую дух сможет проникнуть в тело. В любую секунду – каждую секунду – они могут проиграть.

Оставалось только надеяться, что Ангаль не будет торопиться. Иначе…

– Эй, – Гоша толкнул ее в плечо, – ты наркотики принимаешь?

Катя отскочила, потянулась к ножу, но замерла.

– А? С чего ты взял?

Он пожал плечами:

– Не знаю, ты какая-то странная. Вчера сбежала с уроков, сегодня слоняешься по школе, как ни в чем не бывало. Через десять минут у нас математика начнется. Если ты не забыла, это двадцать второй кабинет. Мы еще ходим туда три раза в неделю.

Катя мельком взглянула на Гошу. На этот раз у него была футболка с принтом: лев в шляпе и пиджаке пародирует лунную походку Майкла Джексона. Изо рта льва торчит серый хвост, и подпись внизу гласит: «Будь аккуратен с едой».

– Я серьезно, – не отставал Гоша, – если связалась с плохими парнями, возьми меня в банду. Как-то скучно живется в последнее время.

Но Катя уже не слушала. Она заметила знакомый силуэт вдалеке. Ангаль шла прямо за директором. Кусочки мозаики сложились. Этой девчонке нужен человек с положением, кто-то важный, а кто занимает самое высокое положение в частной гимназии?

Катя поправила рюкзак.

– Извини, – она отстранила Гошу и уже вполоборота добавила: – Все объясню потом.

* * *

В кабинете директора все было большим: стол, шкафы, окна, в которые заглядывали лохматые сосны. Здесь даже великан почувствовал бы себя маленьким, но смешнее всего выглядел сам директор. Казалось, он даже на свой стул забирался с трудом.

Ангаль сейчас было не до обстановки. Ее взгляд сосредоточился на директоре. Смешной, улыбчивый, блистающий интеллектом. Словно от рождения наделен очень проникновенным взглядом, когда смотрит с прищуром из-под квадратных очков. У такого человека – даром что он всего-то директор гимназии – много влиятельных друзей. Еще в стенах Ангаль много раз слышала его разговоры. Его поздравлял мэр. Его поздравляли люди, связанные с большим бизнесом. Такие связи станут хорошим началом.

Он сидел, положив руки на большой тяжеловесный стол. На столе стояла небольшая бронзовая статуэтка – гибрид мантикоры и цербера.

– Маша, правильно? – директор сощурился и тут же добавил: – Хотела что-то спросить?

Ангаль прижала сумку. Стол большой, с одного раза можно и не достать. Подойти поближе?

* * *

Когда Катя догнала Ангаль, та уже заходила в кабинет директора. Нужно было срочно что-то придумать. Сколько понадобится времени, чтобы поранить человека?

Катя распахнула дверь кабинета. Без стука, без приглашения. В их гимназии это верх неприличия. Хоть стены баллончиком разрисуй, но кабинет директора – святая святых. Оба, директор и Ангаль, оглянулись на дверь. Ее глаза блеснули голубым.

Директор постучал по столу пальцем.

– Макарова?

Катя кивнула. Она не могла бы сказать, льстит ей, что директор знает ее по имени, или пугает. В любом случае, сейчас это далеко не главное.

– У нас тут важный разговор, – отрезала Ангаль, будто была тут начальником. Директор подтвердил кивком.

– Если только не случился конец света, зайди попозже.

Катя сглотнула. Конец света – не совсем верный вариант. Скорее, массовое убийство. Но, судя по тону директора, его это мало заинтересует. Была только одна вещь, которая волновала его больше, чем апокалипсис.

Катя выдохнула. Прощайте пять тысяч рублей. Вы были отличными друзьями и ни в чем не виноваты.

– Убойка.

Директор напрягся.

– Я знаю ответы, – Катя закатила глаза, – мне их продали. И теперь меня… как бы мучает совесть.

* * *

Деньги пошли на спасение жизни. Когда директор с трудом слез со своего высокого кресла и прошел мимо Ангаль – достаточно далеко, чтобы она не рискнула напасть, – Катя поняла, что у нее получилось. По крайней мере она оттянула время.

Директор задавал один мучительный вопрос за другим. Когда? Кто? Как?

Катя ответила только на первый. Ответила, не отрывая взгляда от Ангаль. Та сидела, поджав губы, и изучала ее, поблескивая призрачным голубым светом в глазах. На остальные вопросы Катя выдавила только: не знаю, не могу сказать. Не стукач. Но если вы спуститесь на первый этаж, к подвальной лестнице, может, кого-то застанете.

Она знала, что никого директор там не найдет. Погода была хорошая, так что, если Вятский и продавал тесты, то у стены Че Гевары.

Важнее всего сейчас – увести директора подальше от Ангаль.

Его высокий лоб покрылся морщинами. Несколько секунд директор обдумывал, идти ли, и наконец кивнул. Повернулся к гостье:

– Подожди меня здесь.

Катя обернулась к Ангаль. На лице той играла блуждающая улыбка.

Глава 7
Сила

Черная сила почти затопила подвал. Физически этого видно не было, но присутствие ощущалось в потрескивающем воздухе, запахе гнили и чувстве отчаяния, справиться с которым становилось все сложнее.

Погружаясь в черную глухую пустоту подвала, Мариам быстро потеряла настрой. Она чувствовала страх, в голове крутилась только одна мысль: она не справится. Именно она – ничего не сможет. Какая глупость – отпрыск ведьмы-самоучки, зачатая вопреки всем правилам магии.

Она не должна была родиться такой.

Вообще не должна была рождаться.

Сколько раз она говорила себе, что создана для магии. Иначе высшие силы не даровали бы ей природное зрение. Но все это был просто самообман. Ведьма – настоящая ведьма – уже давно сняла бы с себя проклятие, стянула, как старую кожу. Мариам не могла. Ее судьба – всегда быть незаметной. И дело не только в проклятии. Дело в ее беспомощности.

«Успокойся, – она взяла себя в руки, – это черная сила. Это не твои мысли».

И сама же усмехнулась.

Да, это черная сила, но будь она проклята, если это и не ее мысли тоже.

Мариам начертила круг, проглатывая отчаяние, как горькую пилюлю. Да, она ничего не стоит. Да, ее силы несравнимы с силами даже самых слабых черных ведьм. Но все, что ей нужно сейчас, – это начертить круг. И все, что ей нужно сделать потом, – сесть в него и начать играть с костями.

Кости успокаивали: их постукивание, холод их граней. Они были проводниками Мариам с детских лет, как древние амулеты у опытных ведьм, как засушенные лапы животных или ритуальные ножи. Даже в этом она отличалась от прочих.

Круг защитил от черной силы. Стало немного проще. Мариам сложила по-турецки ноги, взяла два исцарапанных кубика, закрыла глаза и бросила.

Удар.

Она почувствовала, как колышется сила. Почувствовала черную магию, поднимающуюся над этим местом, поймала ее вихри. Теперь это было не единое пространство, а тысячи нитей, сплетенных между собой. Одни из них стерлись, потеряли цвет – старое колдовство, сохранившее след со времен, когда здесь поклонялись первобытной силе. Были и совсем новые, тонкие – случайно брошенные проклятия. Большинству из них не суждено было сбыться, и нити вели в пустоту.

Мариам подняла кости, встряхнула в руке и снова бросила.

Удар.

Нужные нити дрогнули. Они причудливо вихрились, сплетаясь в узел где-то над ее головой, и расходились в разные стороны. Одна вела наверх – самая крепкая. Было несложно догадаться, что она приведет к Ангаль. Четыре другие расходились в стороны, как лучи солнца, было даже странно, что люди находились с разных сторон от нее на одинаковом расстоянии друг от друга. Как будто они сидели в засаде, патрулировали, или – мысль скользнула и застряла комом в горле – окружали.

* * *

Их было четверо. Четыре человека в подвале, помимо Мариам. Она так сосредоточилась на магии, что не заметила очевидного: как раскрылась дверь, как они вошли и окружили ее.

Мариам вскрикнула. Кубики выпали из ее ладони, покатились, один показал двойку, два других, прислонившись друг к другу, четверки.

Четверо. Николай Владимирович, школьный врач, мальчик лет двенадцати с ореолом светлых волос над головой, пухлая рыжая девочка с рыжими пятнами на лице чуть постарше его, в кожаной косухе, которая была велика ей на пару размеров, и худощавая блондинка Зоя из параллельного 11-А класса. Обычно она подводила черным глаза, носила черные драные шорты, цепи, рюкзаки со значками любимых групп. На этот раз она была в платье, с зачесанными наверх волосами и совсем без макияжа.

Вся четверка смотрела то на Мариам, то друг на друга.

– Говорю вам, – начала Зоя, – она пытается нам помешать. Ты пытаешься нам помешать?

Мариам лихорадочно оглядывалась.

Николай Владимирович сделал шаг вперед, остальные – за ним. Отступать было некуда – они окружили.

– Схватим ее! – сказал бывший доктор.

«Убьем ее», – сказал его дикий взгляд.

* * *

– Ты победила.

Ангаль встала с кресла и медленно двинулась на Катю.

– Признаю, у меня был план и ты ему помешала. Но так даже лучше. Потому что то, что я вижу перед собой, – это связи позначительнее директорских. – Она усмехнулась. – Кто бы мог подумать: охотник сам пришел ко мне в руки.

Катя вошла в кабинет и закрыла дверь. Лучше не выпускать ведьму из клетки. Она достала нож, размотала ткань…

Ангаль рассмеялась.

– Ты когда-нибудь была мертвой? – спросила она, доставая кинжал.

«Два ученика дерутся в кабинете директора не на жизнь, а на смерть, – подумала Катя. – Учителям бы понравилось». Она сглотнула. На этот раз юмор не помогал избавиться от сдавившего горло страха.

– Говорят, это холодно, – продолжала Ангаль, – но это не так. Быть мертвым – никак. Нет ни холода, ни жара, ни прикосновений, ни дыхания. Ты видишь и слышишь, но не можешь чувствовать. Ты можешь представить, как это важно – чувствовать?

Какая-то важная мысль колыхнулась в голове, но Катя отогнала ее прочь.

Нож Ангаль поднялся с ладони и завис в воздухе.

– Я просто хотела жить. Пока я не стала ведьмой, я все время болела. Врачи говорили, я скоро умру. А я хотела жить, – ее тонкий голосок казался удивительно звонким.

Катя медленно двинулась вправо. Хору всегда говорил: избегать атак в лоб. По возможности переместиться и напасть со стороны. Но нож следил за ней, как стрелка компаса.

– Я не пожалею тебя, – Катин голос звучал холодно, – не думай, что пожалею.

– Я и не надеялась, – согласилась Ангаль, – но думала, ты поймешь. Кто еще может меня понять, если не ты?

Катя нахмурилась.

– Что ты имеешь в виду?

– Оу. – На лице Ангаль заиграла улыбка, глаза сверкнули голубым. – Ты охотник, девочка. Шаг влево, шаг вправо, и ты умрешь. Как думаешь, сколько живут охотники после того, как получают свою силу?

И Ангаль медленно отсчитала на пальцах: один, два…

– Три, – сказала она вслух, – три года. Некоторые меньше. Тебе шестнадцать, верно? К девятнадцати ты умрешь. Постой, что там у тебя? Амулет?

Ангаль принялась жестикулировать рукой, словно нащупывала невидимые нити. Катя почувствовала, как амулет сам собой выползает из-под одежды. Еще миг – и он зависает в воздухе.

Катя постаралась не обращать на него внимания – сосредоточилась на ноже. Лезвие смотрело на нее, куда бы Катя ни отступала.

Ангаль сделала еще одно движение рукой, и амулет распался на части. Правая половина упала на пол, звякнула и откатилась в сторону, левая с колечком осталась висеть. Но пользы от него – Катя чувствовала – больше не было.

Она дернулась вперед. Нож полетел на нее, и она не успела увернуться.

* * *

Мариам скрутили руки, прижали лицом к полу, растоптали ногами очерченный мелом круг. Колено доктора упиралось в ее позвоночник.

– Что будем делать? – спросила Зоя. «Та, кто в ее теле», – напомнила себе Мариам.

Доктор надавил сильнее.

– Еще спрашиваешь? Убьем суку, и дело с концом.

– Мы не договаривались убивать! – возразила рыжая девчонка. У нее был удивительно низкий голос. – Мы не убийцы.

Доктора оттащили за руки.

– Очнитесь! – крикнул он. – Мы уже убили. Всех, у кого забрали тела. И убьем еще пятерых, чтобы в них остаться. А она хотела помешать нам. Вы так и не поняли этого? Не осознали, что Ангаль пыталась сказать все это время? Есть только сила. Если она слабая, она не заслуживает жить.

– Мы обезвредили ее, – возразила Зоя, – не надо ее убивать. Пожалуйста…

Это были последние слова, которые Мариам услышала, прежде чем что-то холодное и острое воткнулось в ее грудь.

Она почувствовала, что не может вдохнуть: черное море накрыло ее, и его волны шептали:

«Вот видишь, ты ничего не можешь. Бесполезная.

Невидимая.

Дура».

* * *

Катя открыла глаза.

Ее окружали бетонные стены. Место было похоже на подземную парковку: пустое, залитое туманом. Сквозь белую пелену виднелись силуэты. Шесть человек, включая саму Катю, стояли в круге. Ее руки были закованы. Сквозь туман темные пятна кандалов были видны и на ногах.

– Где я? – спросила она как можно громче, но звук словно растворился в воздухе: никто не услышал.

Было два варианта. Первый: она умерла и видит свой маленький персональный ад. Второй: все не так плохо, и в ее тело, всего-навсего, вселился дух. Тогда это место – что-то вроде ментального пространства. Станция между жизнью и большим ничто. Катя не очень-то хотела садиться на этот поезд, но, кажется, ее собирались затолкать туда силой.

Она попыталась сосредоточиться. В прошлый раз, когда она была в похожем месте в гостях у ведьм, у нее получилось сосредоточиться, когда она стала следить за тенями. На этот раз она пыталась проследить, куда уходят кандалы.

Мир стал немного четче: часть тумана рассеялась, Катя увидела знакомые лица – Маши, Николая Владимировича и девочки Зои из одиннадцатого класса. Плюс двое незнакомых ребят: мальчик-одуванчик и рыжая пухленькая девчонка. Не сложно было догадаться, что их тела сейчас позаимствованы отрядом ненормальных духов. И эти духи не собираются возвращать арендованное законным владельцам.

Зоя стояла справа. Накрашенные сиреневой помадой губы широко открывались и повторяли одну и ту же фразу. Катя сосредоточилась и то ли действительно услышала, то ли смогла прочитать по губам:

– Я хочу жить.

Она дернула кандалы, те холодно звякнули, но разорвать их не получалось. Катя попыталась понять, куда уводят цепи, но они исчезали в тумане. Наклониться она не смогла – тело словно сковала невидимая сила.

– Ладно, – сказала она вслух, – не паникуй. Ты справишься, Макарова. Нужно всего лишь…

И запнулась.

Голос Ангаль разорвал тишину:

– Очень хорошо! Они оказались нам по зубам. Осталось только разжевать и переварить.

Катя дернулась еще раз. Только звук цепей отдался в бетонной коробке холодным эхом. Чувство беспомощности охватило ее тело от груди и ниже: ослабли руки, ноги задрожали, пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы заставить себя стоять.

Нет, она не может позволить им победить. И будто назло, в центре круга начал формироваться зеленый шар.

Он был неровным, словно сотканным из света, дрожал, разбухал и трещал, как порванный электрический провод. Катя где-то на подкорке поняла, что именно эта штука собирается сделать с ними.

Когда шар стал размером с два футбольных мяча, он медленно поплыл в сторону Маши. Катя рванула со всей силы – не помогло.

Маша стояла неподвижно, подняв глаза кверху. Катя пыталась вырваться, но кандалы словно ожили: они чувствовали ее сопротивление и затягивались еще сильнее. Как она могла бороться с этим?

Дернувшись еще пару раз, Катя бессильно опустилась на пол. Хору был прав: она еще не готова. Разве она несет за это ответственность?

Шар был уже близко. Его зеленые языки касались щек и носа Маши. В местах прикосновения плоть просто исчезала. Как будто Маша была не живым человеком, а рисунком, по которому проводят ластиком. Не стало носа, губ, плеч, шеи и так далее. Катя смотрела и чувствовала, как по щекам текут слезы. Но она ничего не могла сделать. Сегодня погибнет шесть человек, один за другим.

И она не может этому сопротивляться.

Маши не стало. Она ушла тихо. И никто никогда не узнает об этом. Не устроят ей похорон, не скажут, каким она была человеком. Будут думать, что она все еще здесь, живет, ходит по коридорам этой проклятой школы…

Катя встряхнула головой. Зеленый шар двигался в сторону доктора.

«Ты еще не готова», – сказал Хору у нее в голове.

«Маленький ягненочек пришел в пещеру волка», – сказали ведьмы.

«Никто не сможет копаться у тебя в голове, если научишься блокировать проникновение», – сказала Мариам.

Катя закрыла глаза. Она заставила себя увидеть оплетающие ее корни. Странное чувство. Было глупо обманывать себя, будто она никогда этого не знала. Будто никогда не просыпалась посреди ночи с чувством удивительного контроля над происходящим вокруг.

Вскочить на ноги, в доли секунды заметить удар, отскочить, ответить– она просто могла это. Иногда чувствовала, что может. Иногда она замечала, как через нее проходит невероятная сила.

Катя резко дернула руками.

Кандалы затрещали, цепи натянулись и слетели. Она рванула к зеленому шару, не зная, но понимая, что нужно делать.

Вцепилась в него руками, повалила на землю. Он касался ее тела и пытался «стирать», но она побеждала. Это была ее сила. Шар уменьшался.

Когда Катя пришла в себя, от него ничего не осталось. Катя скользнула взглядом по комнате: из шестерых только четверо. Не было доктора и Маши. Не успела, – это была ее последняя мысль.

* * *

Заклинание похоже на цепь домино. Иногда их нужно выстраивать годами, и любая ошибка может привести к обрушению всей цепочки. Оставит за собой тонкую полосу, и ничего больше. Ангаль двенадцать лет готовила круг. Как только осознала себя духом, мастерила эту цепь, связывала нити, склоняя других встать на ее сторону.

Все звенья были поставлены правильно. Все готово. Но в пылу азарта Ангаль проглотила кость, которой подавилась.

Оказавшись внутри заклинания, Катя смогла разрушить его, не использовав и десятой части своей силы. Эта девочка еще не знает, какая судьба ее ждет. Такая же черная, как и оплетающие ее корни. Какой бы путь она ни выбрала, как бы далеко он ни тянулся, дорога всегда приведет ее во тьму. В ствол черного дерева Мало, которое поглотит ее и обречет на вечные муки.

Потому что такова их судьба.

Мариам откашлялась и размазала рукой растекшуюся под ней лужу крови. Перед смертью ее зрение стало еще зорче, мельчайшие детали, которые раньше ускользали от внимания, открылись, прорвались и ринулись непрекращающимся потоком.

Сейчас, задыхаясь, она думала только об одном: как ей повезло, что ей не досталась судьба Кати.

* * *

Катя почувствовала, будто прорывается сквозь толщу воды. Воздуха не хватало, и она тянулась куда-то к свету, пока не рассмотрела люстру в кабинете директора. Ее выбросило наверх, и она резко, жадно вдохнула.

Она стояла, прижавшись к стене. Под ней лежал нож, крови было немного, рана на плече почти затянулась. Маша обмякла в кресле, голова была безвольно откинута назад.

Катя выдохнула, подобрала кинжал Ангаль, убрала его в рюкзак, достала влажные салфетки и аккуратно – капля за каплей – стерла кровь с пола. Она проследила, чтобы лямки рюкзака закрывали плечо и пятна крови на джинсовке.

По громкоговорителю голос директора сообщил, что кто-то из учеников узнал ответы на убойный тест. Прозвучало и ее имя. Катя не слушала.

Она окинула кабинет взглядом в последний раз, проверяя, не осталось ли следов, и со всех ног побежала в подвал. Как можно быстрее, чтобы чувство вины не успело догнать.

Но оно настигло. По дороге Катю стошнило. Она остановилась, чтобы отдышаться, не находя в себе сил двигаться дальше. Маша. Доктор. На ее глазах.

– Эй! – позвал кто-то.

Катя оглянулась. Вятский шел прямо на нее. Не останавливаясь, он схватил ее за запястье и потащил в женский туалет.

У Кати не было сил сопротивляться. Она безвольно семенила следом, не зная, что делать.

– Слушай, – ее язык заплетался, – мне жаль. Но я сделала то, что должна была. И я не говорила о тебе.

Он распахнул дверь плечом, запахло хлоркой. Подтащил ее к раковинам. Выплюнул сигарету прямо на пол.

– Давай позже, – предприняла последнюю попытку Катя, – мне нужно кое-что…

Ее тряхнуло, и сразу за этим накрыла боль. Вятский схватил ее за волосы и со всей силы впечатал в раковину. Еще раз. Еще.

Катя чувствовала соленый вкус крови во рту. Удары были такими быстрыми и резкими, а она такой потерянной, что ничего не могла сделать, пока он не дал ей секунду на передышку.

Вдохнуть, представить черную силу.

Катя вывернулась, потянула руку к рюкзаку, выхватила кинжал Ангаль, испачканный кровью, и приставила его Вятскому к животу.

– Еще одно движение, и я воткну его.

Вятский отшатнулся. Несколько секунд он стоял неподвижно. Потом развернулся и пошел прочь.

Несколько секунд Катя стояла неподвижно. Потом смыла с кинжала кровь, убрала его в рюкзак, умыла лицо, добралась, пошатываясь, до кабинки туалета, сползла по стенке, уткнула руки в ладони и заплакала.