Текст книги "Эмират. Темная сторона Дубая"

– Тем не менее, ты здесь неплохо приподнялся. Повезло? – подколол я его.

– Ясен пень повезло! Пока со Следственным Комитетом мосты наводил, с ментами рассчитался, чтоб не лезли – год здесь просидели на воде и рисе. Только, когда из подследственных в свидетели перевели, Ленка с Данькой домой вернулись… Я к чему веду тему – ты не думай, что сейчас это у тебя все, край. Не суетись и не раскисай.

– Я стараюсь, – из груди вырвался невольный вздох.

– Смотри, – он потыкал пальцем в смартфон.

Айфон у Вилли был последней модели, не чета моему. Ледников протянул телефон через стол.

На фото смеющийся Вилли с мальчиком лет пяти в шапках и зимней одежде стоят на фоне высокого замка на холме, рядом миловидная светловолосая девушка, чуть достающая Вилли по плечо. Зачесанные назад волосы, собранные в косичку, аккуратная дорогая шубка, высокие сапожки. В глазах всех троих светилось бесконечное счастье.

Он снова роется в телефоне, и я смотрю уже летние фотографии семейства Ледниковых: в кафе, на шашлыках в компании друзей, какой-то школьный вечер-маскарад, а вот Вилли в строгом костюме и галстуке за талию обнимает супругу в красивом светлом джемпере, под которым угадывается стройная фигурка. Очень красивая пара. Я закусил губу и провел пальцем по собственному «яблоку». Нашел самое сексуальное фото бывшей невесты, сделанное летом на океане. Фотография, от которой у меня кружится голова до сих пор.

– Красивая, на певицу Алсу похожа, – тон у Вилли был равнодушным.

– Ты что, гораздо симпатичнее!

– Тебе виднее.

Мне показалось, что он посмотрел на меня с жалостью. Для Ледникова, Оксана – просто очередная красивая телка, запудрившая мозги лошку. Ничего особенного. Бросил взгляд и забыл. И тут Вилли в чем-то прав: Оксана на меня никогда не смотрела так, как на него смотрела его жена. С симпатией да, с желанием – тоже, временами случалось, но такого свечения и тихой радости во взгляде никогда не было. Может, только с моей стороны. Оксана просто позволяла себя любить, до последнего времени.

– Не скучаешь без семьи?

– Немножко, – взгляд у Вилли потеплел, – Стараюсь раз в месяц на пару дней домой слетать.

– А что, тут прямые рейсы есть?

– Ну да, «Emirates» до Питера, а там два часа по автобану.

– За твою семью. От твоей жены глаз не оторвать, а пацан на тебя похож, – я поднял тяжелый стакан.

Раньше приходилось часто говорить такие слова во время пьянок с «нужными людьми». Но сейчас я не кривил душой. Было очень приятно узнать, что у этого симпатичного человека все сложилось в семейной жизни, да и не только в семейной.

Вилли явно был тронут и пожал мне руку, которая чуть не хрустнула. Мы снова выпили. Пожалуй по крайней. Мне еще в Шарджу возвращаться.

– Слушай, неужели у тебя завязок там у себя в Приморье не осталось? В смысле, каналы наглухо перекрыли?

– Наглухо. Сегодня звонил человек, на которого очень рассчитывал. Дал понять, что связываться не будет…

– Голяк. И чо теперь делать будешь?

– Вернусь в Россию, а там посмотрим. Пока мыслей нет.

Вилен пару раз озабоченно погладил себя по коротким волосам. А у меня испортилось настроение. Хорошее застолье и приятный собеседник на короткий момент затмили тянувшуюся депрессию и серость окружающего мира, однако сейчас все неумолимо отыгрывалось назад.

– Слышь, Антоха… Жизнь ведь она как азарт, типа игры: упал – на раз больше поднялся. Значит ты мужик, настоящий мужик, а не фуфел, которому просто повезло. Считай, жизнь тебе карты скинула на такой расклад. Надо набираться сил, чтобы подняться.

– А если сил нет?

– Тогда сдохнешь, как приблудная собака под забором. Никто и не вспомнит. Жизнь пойдет дальше. Жизнь – это не кино, она ЖЕСТЧЕ.

Да, мой товарищ по трапезе не просто хороший семьянин, он еще и философ! Не ожидал. А с чего такая расположенность, а? Это было непонятно. Поэтому я задаю вопрос, который никогда бы не озвучил на трезвую голову.

– Слушай, извини, конечно. Но почему помогаешь? Время на меня тратишь?

– Это нормально. Мне здесь тоже помогали, – прямодушно ответил он, затем скосил взгляд на недопитую бутылку, – Благородный напиток. Жалко оставлять, накатим?

– Спасибо, Вилен. Не поверишь, но стало легче, – это были последние мои слова, которые я еще отчетливо помнил.

Я продолжал высказывать Вилли какие-то признательные фразы и добрые пожелания. У подавленного стрессом организма уже не хватало сил сопротивляться классическому ершу. Музыка в пабе слилась с монотонными речами, в глазах кружилось. Я без выражения качал головой, стараясь глубоко дышать через нос. В тот момент, когда от неловкого движения руки вилка со звоном упала на пол, я окончательно осознал, что теперь феерично и безнадежно пьян.

Кровать была очень упругая и мягкая, а вторая подушка, которую я по привычке машинально обнимал, весьма приятна на ощупь. В дверь вроде как несколько раз настойчиво стучались, но сил вставать не было. Однако, настырный гость продолжал барабанить. Твою мать, сейчас открою, Раджив что ли?! Я поворочался, осознав, что лежу в футболке и джинсах. После вчерашнего изрядно штормило. Продрал глаза и в шоке тут же вскочил.

Едрен батон! ГДЕ, МЛЯТЬ, Я НАХОЖУСЬ?!!

Аккуратная просторная комната, явно являвшаяся по вторичным признакам гостиничным номером, раза в три больше моего в «Sharq». Кровать, не в пример, шире. В дверь продолжали стучать… Я в панике осмотрелся. Машинально отметил на часах двадцать минут третьего. Японский ежик! Проспал не только начало занятий в универе, но и практически проснулся к завершению.

Так, надо восстановить вчерашнюю картинку: мы пили в пабе, паб находится в Radisson Blue, затем… Нет, покинуть гостиницу я уже вряд ли мог. Разве что на четвереньках.

Сквернейшая догадка пришла в голову: неужели влез по пьяни в один из сьютов отеля и дрых тут, как бомж в беспризорном купейном вагоне? Пьянь гидролизная!!! Может в окно сигануть? А кроссовки? Да и хрен с ними. Я метнулся к окошку. Нет, высоко. В дверь неуклонно стучали. Значит, гостиничное руководство в курсе, что я здесь. Все, трындец. Надо сдаваться, выхода нет.

– One minute, please, – пискляво поголосил я и понуро поплелся открывать, на ходу пытаясь выдумать легенду поприличнее о причина моего пребывания здесь.

Похмельная голова предательски отказывалась работать, остатки вчерашнего вечера были покрыты мраком. Роилось множество мыслей, но к возникшему недоразумению они не имели никакого отношения. Очень хотелось в туалет. Уже ворочая ручкой, я все прикидывал: хватит ли моих оставшихся семиста баксов оплатить проведенную в беспамятстве ночь.

– Good afternoon, sir, – индус в униформе вкатил тележку прямо в комнату.

– А… day, – ошеломленно отреагировал я, стараясь не дышать в его сторону своим перегарным выхлопом.

Неожиданный гость аккуратно снял белую наволочку с тележки. На ней стояли три банки пива, тарелка с бургером и бутылка минеральной воды. Закончив раскладывать все на столе у зеркала, портье бережно расправил несколько салфеток и положил рядом. Вид у него был невозмутимый и невраждебный. Мое присутствие здесь не только не смутило его, он еще и пожрать принес.

– Эээ… How much? – мало пока что понимая, я хлопал себя по карманам джинсов в надежде, что деньги при мне.

А вот, нащупал.

Портье на мгновение растерянно завис, затем снова залез в свою тележку, покопался внизу и протянул белый конверт. Я тут же распечатал, ожидая неприятные цифры счета за проживание, заказанную еду и беспардонное вторжение. Вместо этого внутри была записка от руки на русском языке.

Антоха,

Хорошо посидели, но в Шарджу тебе таким было ехать нельзя. Сейчас не Раджива смена. Оставил тебя здесь. Номер проплачен на двое суток. Отдыхай, набирайся сил. Карточка от номера на столике под лампой. Шавать тебе принесут.

Вилли

Облегченно выдохнув, я приветственно помахал индусу. Похоже, все-таки на этот раз своим ядреным перегаром до него достал: тот поморщился. Надо окно открыть, проветрить немного. Ну, Вилен! Признательность соседствовала с неловкостью: пил и ел за его счет, а он, выясняется к тому же, не дал влететь в серьезные проблемы. Блин, надо обязательно все деньги отдать. Лучше посижу последние недели на сух-пайке, чем буду бесчувственной свиньей. Хорошее чувство благодарности к Вилли выразилось в широкой улыбке. Портье внимательно посмотрел на мой щербатый рот, и торопливо задвигал тележку к выходу. Блин, нельзя же забывать свою красоту прятать, сияя улыбкой лишь краем рта. Опять человека напугал. Вот, что значит расслабился, совсем поплыл от восторга.

Из номера решил скоро не выматываться. Чтобы отойти от алкогольного похмелья нужно время. Пользуясь случаем, надо как следует отоспаться. Повесил снаружи входной двери табличку: «Do not disturb». Неспешно принял душ, умял бургер с пивом и с удовольствием растянулся в мягкой постели, быстро уснув под монотонное бурчание диктора СNN.

Проснулся после восьми, за окном уже стемнело. С балкона открывался вид на Dubai Creek. По каналу величественно проплывали стилизованные под старину туристические баркасы, огни декоративной иллюминации отражались в темной воде. Внизу шумела улица. Последнюю банку пива, принесенную портье, я взять в Шарджу не решился, посему неспешно цедил стоя на балконе. Горячий воздух из пустыни соединялся с явственным запахом морской соли от водной глади, которую я ошибочно принял за реку. Ведь Вилли прав, надо попробовать жить дальше, с чистого листа. Пусть мне не двадцать пять… Тридцать – зрелая молодость, самое то. Вилен бы точно не опустился в такой ситуации. Интересно, а за что его у себя в Выборге менты прихватили? Судя по спортивной фигуре и короткой стрижке, скорее всего за откровенный криминал. Хотя на честного братана и злодея он не тянет. Другой человек…

Короче, не хлюздить и не сдаваться. Прорвусь. Только вот интересно, чем теперь заниматься? И на какие шиши…

В комнате завибрировал айфон. Это был Равиль. Упс, мы же на сегодня договаривались в библиотеке позаниматься перед тестами. Запамятовал совсем, вчера вообще из головы вылетело-неудобно перед парнем.

– Антон, ну ты вообще даешь…

– Равиль, извини, тундра я глухожопная, гнида нескрябанная, э-э-э… китаезина дырявая, – выпалил я первое, что пришло в голову.

– Ну, зачем ты так, – сразу смягчился он, – Ты на косых себя не равняй. А чего не смог-то?

– Приятеля встретил, посидели в гостинице, в пабе и …только в себя пришел.

Сейчас я все равно не в силах придумать более интеллигентную отмазку, чтобы не ронять себя последним бухариком в его глазах.

– Круто. Завтра придешь? Соня про тебя сегодня спрашивала.

– Конечно, можем и в библиотеке потом посидеть, к тесту подготовиться.

– Зашибись, – обрадовался сокурсник, – А то экзамен в четверг, а я туплю. Эти две пипетки узкоглазые издеваться начнут, если опять завалю.

Мы попрощались на мажорной ноте. Как не хотелось уезжать, но надо собираться домой, в Шарджу. Напоследок окинул просторный номер прощальным взглядом. К хорошему быстро привыкаешь. Эх, вот могут же себе позволить люди подолгу оставаться в таких вот апартаментах. Живут же… Ладно, не киснуть. У меня тоже все будет. Через какое-то время. Хотя, кого я обманываю…

Глава седьмая

Объединенные Арабские Эмираты, Дубай, октябрь 2014 года

Не придавайте важности сегодняшним огорчениям. Все равно, завтра неизбежно у вас будут новые. Живите достойно

– Его высокопревосходительство Шейх, Доктор Султан бин Мухаммад Аль-Касими, глава эмирата Шарджа.

Университетская библиотека по размеру занимала примерно чуть больше площади паба в Radisson Blue. Явно не российские масштабы, где дворцы книги для студентов федеральных вузов превышают размеры всего местного австралийского университета. Я отложил надоевшие пособия по английскому языку и залез на погоду в «Яндекс». Бархатным сезоном в октябре и не пахло. Спасибо, что уже не за сорок, но тоже не сладко. Жарко, душно, высокая влажность. В надежде на лучшее, открыл прогноз на десять дней: бляха-муха, меньше тридцати восьми днем не предвидится. Судя по всему, погода в Дубае отличалась редким постоянством, как и курс национальной валюты, дирхама, к американскому доллару.

Забираюсь на сайт «Ленты.ру», посмотреть новости в России. Машинально взгляд падает на фотографию: два известных кинорежиссера держат в руках стопочки с водкой, готовясь пригубить. Меня перекашивает, вчерашняя пьянка еще дает о себе знать. Поспешно закрываю интернет, а то опять придется бежать в туалет.

– Фу, я измочалился уже, – вздыхает Равиль, заканчивая сверяться с ответами очередного упражнения.

Прошло три часа как мы здесь сидим, погрузившись в английскую грамматику и тестовые задания. Скучно и никакого удовольствия. Однако в Шарджу не тянет: делать там решительно нечего, кроме как гонять нервы самому себе или тупо завалится спать. Тут хоть однокурсник анекдоты травит, порой даже смешно.

– Может, на food court1515
  Ресторанный дворик.


[Закрыть]сходим? – предлагает товарищ по несчастью и жалобно глядит, давая понять, что сидеть мочи больше нет.

Возражений нет. Тем более, что солнце уже не такое активное. На улице смеркается, но все еще ощущается духота. Перед тем как закрыть ноутбук, я залезаю на страничку Оксаны «В контакте» и… невольно стискиваю зубы. На главной странице теперь размещена новая фотка: молодой человек, обнимает мою бывшую девушку. У нее довольная физиономия и вообще… она, вроде, даже похудела. Похоже, перемены в личной жизни пошли на пользу. Я заскрипел зубами: блин, лучше бы не открывал…

Мы спускаемся вниз на первый этаж и бредем по вымощенной плиткой дорожке. Вокруг ухоженные газоны, обильно поливаемые системами искусственной ирригации. В отличие от Шарджи в Дубае власти имеют пунктик по озеленению вверенного эмирата. И получается весьма неплохо.

Равиль что-то тараторит без остановки, я уныло поддакиваю, одновременно держа перед глазами фотоснимок нового кавалера своей бывшей любимой женщины. Все еще любимой… В принципе симпатичный молодой человек: вытянутое худощавое лицо, светлые волосы, к тому же наверняка материально успешный. Не кавказец и не китаец. Очень неплохой выбор. Все – правда, а вот что теперь буду делать я? Со мной то что?

Как назло, нам по пути то и дело попадаются воркующие на скамейках студенческие парочки, и без того усугубляя мои страдания. Аппетит пропал, но отказываться и соскакивать было уже неприлично. К тому же нам еще оставшиеся упражнения для теста надо прорешать.

В ресторанном дворике многолюдно и шумно. Несколько кафе быстрого питания индийской и ливанской кухонь еле справляются с потоком желающих. Я вяло пью чай и отстранено наблюдаю, как Равиль расправляется с шаурмой на тарелке. Он жизнерадостен и настроен весьма позитивно. Еще бы, тестовые задания мы проштудировали в деталях, теперь не завалит. Эх, если бы экзамены были главной проблемой в этой жизни…

– Антон, а ты как вообще здесь оказался? Ну…, почему именно этот универ выбрал? – моему другу не сидится в тишине.

Выбрал же момент для беседы.

– Посоветовали, – апатично отозвался я – А ты?

– Я это… Есть причины. Ты вот в армии служил?

– Нет. У меня военная кафедра была.

Оксана говорила: мужик без армии, как мальчик без пиписьки. Часто намекала на мою мягкотелость, которая к ее сожалению не была подкорректирована суровым армейским бытом. Интересно, а нынешний ее бойфренд солдаперил?

– А меня не взяли, – Равиль, старательно пережевывая жесткие мясные кусочки, – Ну как не взяли… не нашли. Отец в самолет посадил и сюда отправил.

Я кивнул головой, давая понять, что это очень интересно. Все-таки в вопросах общения человек я мягкий: обидеть собеседника невниманием не могу даже в моменты уныния. Мысли метались вокруг Оксаны.

– Ты уже кровь сдавал на анализы? – продолжал краснобайствовать несостоявшийся военнослужащий, – Визу уже сделали?

– Сделали.

С процедурой сдачи документов на визу пришлось столкнуться уже в первую неделю. Одним утром Ритка «Кривозубова» из отдела по работе со студентами выцепила меня с занятий, вручила стопку документов и отправила в соседний блок. Отстояв около часа в очереди из иммигрантов и студентов, я попал в кабинеты, где из вены должны были взять образцы крови на СПИД и сифилис, в соседнем сделать флюорографию грудной клетки. Больных приезжих нетолерантные правители Эмиратов видеть у себя не желают.

Когда я в неплохом настроении явился за анализами на следующий день, то чуть не родил колючего ежика прямо в медицинском центре.

Схватки начались в тот момент, когда индопак из числа персонала не нашел моих документов среди «чистых» результатов и отправился смотреть списки сифилитиков и спидоносцев. Вернулся он через пять минут, к этому времени я, судорожно постанывая, сломал все карандаши у него на столе: руки ходили ходуном -надо было их чем-то занять. В списке отверженных меня тоже не было. Мы зашуршали бумагами вместе. Анализы лежали в первой же стопке «чистых», но индийским профессионалом медслужбы в очередной раз были проигнорированы. И, если бы я не обратил на них внимание, то пришлось сдавать анализы по второму разу. А с меня этого «гондураса» и в первый хватило…

После получения индульгенции и права остаться в числе здоровых резидентов Дубая, жизнь снова заиграла яркими красками. Чуть позже, в другом здании по соседству, мне откатали пальцы и сфотографировали сетчатку глаза. Через неделю Катька вернула паспорт с проставленной годовой визой. Хм, зачем мне год, если я через несколько недель уезжаю. Но спорить не стал. Пусть будет.

Пока я вспоминал былые дни, Равиль покончил со своим деликатесом. Мы двинулись обратно. На улице стемнело, и зажглись фонари. Одну из скамеек у пешеходной дорожки оккупировала компания арабских девчонок. Они стояли полукругом и громко хохотали. Мне пришла в голову унылая мысль, что у всех кругом праздник, один я – Д'Артаньян. Ржут как лошади. Секундочку… неожиданно для себя зарделся: симпатичная русскоговорящая знакомая по университетскому кафе сидела прямо посередине веселой группы. В этот раз густые черные волосы были собраны сзади, а вместо светлой футболки, сегодня девушка была облачена в синюю блузку, облегающую тело. Разволновавшись, я сбавил ход. Когда мы прошли мимо, остановился и дернул за рукав соседа.

– Равиль, только не оборачивайся… Я же сказал: не надо! Вот теперь – глянь аккуратно. Посередине девушку знаешь?

– Гонишь? Зачем она мне? Такого бронтозавра даже комары кусать стесняются!

– Правее.

– А-а-а, ничего такая. Тусит здесь, да?

– Так ты ее знаешь?

– Не-а, понравилась?

Интересный вопрос. Не то чтобы, но… Я вздохнул и, стоя вполоборота к девичьей компании, украдкой рассматривал смеющихся студенток. Очень интересовавшая меня девушка внимательно слушала подруг.

Неожиданно она подняла глаза прямо на меня, стеганув взглядом карих глаз. Красивое личико было серьезным. Я поспешно повернул голову и сконфуженно уставился на землю. Вот надо так неудачно наткнуться: второй раз видимся, и второй раз я в идиотской ситуации.

Не сразу осознал, что Равиль смеется. Отдышавшись и стараясь придать своему голосу побольше уверенности, я хлопнул его по плечу.

– Ладно, пошли. Английский надо доделать.

– Классная чикса, я бы ей отдался, – не унимался мой одногруппник, возбужденно оглядываясь, – Зуб даю, на post-graduate учится.

– А что такое post-graduate?

– Типа второго высшего. Программы для тех, кто уже университетское образование имеет. Эй, Антон, ты чо такой покрасневший, может вернемся?! – его явно веселило мое замешательство.

– Чего ты вопишь на всю ивановскую. Я же не надрываю глотку, когда казашки тебя за ноздри таскают на занятиях, и ты сам как вареный рак выглядишь, – разозлился я.

– Меня чмырят?! Да я их… – возмутился Равиль, и тут же сел на любимого конька по деталям взаимоотношений с однокурсницами.

Разумеется, я уже не слушал его. В тот момент я вообще никого не слышал и не видел. Кажется, впервые за много лет, мне довелось увидеть девушку гораздо симпатичнее Оксаны.

Намного привлекательнее.

Вон как смутился, хотя… надо осознать на реальность, а она такова, что у меня нет ни единого шанса. Ни единого. Достаточно взглянуть на себя в зеркало университетской уборной: жирдяй-неудачник. У меня, кстати, работал такой на производстве. Системный администратор. Великовозрастный холостяк, большой знаток сайтов порно-извращений, любитель пожрать на ночь и пропустить бутылочки две пива с чипсами. Теперь я сам превратился в похожий аналог. Нет, хуже. У меня даже работы нет. Так что, Тоша, сиди на попе ровно. В твоем положении лучше не позориться. Я вздохнул и поплелся к библиотеке. Настроение до конца дня было окончательно испорчено.

Вода была действительно похожа на парное молоко. К тому же весьма соленая. Я осторожно пробираюсь поглубже, как ледокол тараня животом вялые морские волны. Наконец с шумом оттолкнулся от дна и поплыл. В глаза сразу же попала морская соль. Едрена кочерыжка, я несколько раз зажмурился и перешел на брасс, не опуская голову в воду. Солнце сверху припекало. Через пять минут перевернулся на спину и посмотрел вверх на чистое небо. В ушах шумело море…

Да, по ощущениям не Приморский край. У нас купальный сезон месяц как закрыт. А тут и начало октября воду почти не остужает. Градусов тридцать точно есть. Когда же здесь комфортно купаться? Зимой?!

Набегающая волна ударила откуда-то сбоку, захлестнув лицо и попав в нос. Козлина! Я закашлялся и лихорадочно протер глаза.

– Антон, ну как? Барахтаться еще не надоело? – Равиль и его друг Рахмет стояли на берегу в футболках и шортах. Разоблачаться они не стали, сняв только шлепки с голых ног.

Покачав головой, снова упрямо поплыл дальше. Не вылезать же через пять минут, на самом деле! Где-то рядом жужжал гидроцикл, не попасть бы под раздачу. В небе вдоль берега медленно пролетел небольшой самолет. Достаточно отплыв, я оглянулся. Фигурки двух приятелей на песчаном пляже стали меньше. За их спиной одиноко сверкал на солнце отель «Hilton», построенный одним из первых в этих местах. Издалека он выглядел маленьким и невзрачным на фоне растянутой шеренги одинаковых жилых высоток, воздвигнутых сразу за первой линией пляжа-«Jumeira Beach Residence», они же «JBR». По левую руку от меня белеют очертания вилл искусственного полуострова-пальмы: «The Palm». Справа вдалеке виднеются мостовые краны-перегружатели порта Jebel Ali, главных морских ворот Дубая. Чуть ближе дреджинговая шхуна маневрировала на огороженном морском участке. Арабам не терпится намыть еще несколько искусственных территорий. Видимо, скоро пляж превратится в грязноватый залив, зажатый между новыми участками земли. Совсем об экосистеме не думают. Ну, это их дело. Я неспешно погреб обратно к берегу, пытаясь увертываться головой от небольших, но регулярных волн.

Удивительно, расположенный на морском берегу Дубай, правитель которого шейх Мохаммед Аль-Мактум потратил огромные средства на возведение объектов уникальной инфраструктуры, вроде искусственных островов в виде карты земли или «The Palm» -района вилл и самых дорогих гостиниц, так и не заимел собственной морской набережной.

В стародавние времена, когда рыбацкий городишко располагался вдоль натурального морского канала, предки современных жителей города вряд ли вообще понимали смысл возведения городского больверка. Сегодня же стремительно застраивающаяся гостиницами и бутиками прибрежная линия на полноценную набережную для променада уже не тянула. Узкая улочка с односторонним движением, носившая гордое название «The Walk», разделяла многоэтажки «JBR» с ресторанчиками и бутиками на первом этаже и стройплощадки новых магазинов и отелей. Это был первый эрзац приморского бульвара. Перемещаться по «TheWalk» было затруднительно, ввиду большого скопления народа по вечерам. Мимо одной медленной колонной тянулись дорогие машины с дубайскими и абу-дабскими номерами, чередуясь с вездесущими такси. Вторым заменителем служила набережная канала «Marina», вытянутого плавной дугой и отделяющего JBR от квартала, где жил Вили – Dubai Marina. Канал «Marina» располагался посредине доброй сотни высоток и небоскребов, и заметить его со стороны Шейх Заед Роад было весьма проблематично. Цены на аренду были заоблачными, под стать высоченным бесконечным многоэтажкам. Тем не менее, как выяснилось, такая стоимость совсем не отпугивала потенциальных покупателей и арендаторов из России и стран СНГ. Русскую речь можно было услышать, пожалуй, чаще, чем в любом другом районе Дубая, не говоря о Шардже.

После того как я вылез из воды и переоделся в кабинке, одиноко воткнутой посреди пляжа, мы пересекли широкую открытую автостоянку у «Hilton» и сели в уютном новозеландском кафе быстрого питания. Цены не радовали. Что делать, престижный район. Я ограничился соком. Мои приятели набрали фастфуда и теперь уплетали его за обе щеки. Равиль все время улыбался. Вчера объявили результаты нашего экзамена, он обскакал казашек по баллам и теперь имел высокие шансы перейти на следующий этап английских курсов.

– Теперь, Антон, нам с тобой надо final exam подготовить и все будет по-кайфу, – аппетитно причмокивая, поделился он планами, – Перейдем в пятую группу, потом шестая, затем IELTS и уже можно будет учиться начинать!

– IELTS еще сдать надо. Там не все так, по-кайфу… – возразил осторожный Рахмет.

– Ты, дристопержник, тебе все не в тему, – оборвал его лучший друг, – Сидишь тут на курсах уже второй год. Языковые экзамены все валишь. Я таким темпом уже универ закончу, а ты все будешь на IELTS заходы делать.

– А сколько учиться на дневном обучении, по времени? – поинтересовался я.

– А это от тебя зависит. Сколько предметов возьмешь, так и пойдет. Можешь два, можешь пять. Ну, года за четыре закончить можно.

– Удивительно, в России никто не спрашивает: сколько? Дают программу – учи.

– Тут австралийская система образования, легче гораздо. Берешь столько -сколько унесешь. Но сначала IELTS надо домучить. Тема «намбер ван». Ничего, Антоныч, мы прорвемся, в отличие от этого, «евпатия-коловратия», – Равиль дал хорошего подзатыльника своему приятелю. Тот сокрушенно вздохнул.

– И экзамены не тянет, и за братишку не вступился. Помнишь как ты от казахов тут на пляже сдристнул?

– Так ты сам в разборы полез. Нас не предупредил. Я не ожидал, что так все завертится… – привычно стал оправдываться Рахмет, но был прерван еще одним тычком.

– Утухни, судорога. Видишь, ща люди разговаривают, – Равиль важно показал пальцем сначала на себя, потом на меня.

– А у вас то какие планы после универа: останетесь здесь или обратно? – поинтересовался я.

– Закончить еще надо, – Равиль пожал плечами, – Тут вообще с работой не очень. У меня знакомые месяцами найти не могут.

– Странно, в Дубае же много компаний.

– А еще больше индопаков, готовых работать за еду. И по-английски спикают покруче нас… Ладно, главное, чтобы мы с тобой сейчас все экзамены по языку сдадим.

– Я после этого экзамена сваливаю, – я поспешил развеять радужные планы однокурсника на перспективное сотрудничество, – У меня дела в России, бизнес надо поднимать.

Равиль насупился. Видимо на мой счет у него были большие планы. Ничего, пусть репетитора нанимает. Папа– чиновник из правительства Татарстана и не такие расходы оплатит любимому сыну. Я вспомнил про мобильный телефон, поставленный на бесшумный режим на время купания. Покопался в шортах и достал айфон. Отряхнув песок, в изумлении уставился на экран: пятнадцать пропущенных вызовов. Звонили родители и еще какой-то неопределенный номер. Набрал отца.

– Антон, как дела? У тебя все в порядке? – голос у бати был встревожен. На заднем плане лаяла собака.

– Все хорошо, пап. Что-то случилось? – переспросил я.

– Да не то чтобы… – замялся отец, – Виталик сегодня днем приезжал к нам. Спрашивал о тебе. Интересовался. Чаю попили. Говорит, что ты ему производство продал и неожиданно в Дубай уехал. Так… у него какие-то к тебе вопросы есть…

Родители были не в курсе наших разборок. Я сказал, что просто продал бизнес из-за убытков. Они жили в Прохладном. Пригород Владивостока. И если Батура выбрался из города к ним, значит был серьезный повод. Я сжал мобильный телефон и встал из-за стола. Равиль и Рахмет проводили меня удивленными взглядами.

– Антон, ты куда?

Я только отмахнулся и вышел на оживленную улицу. Слышно здесь было похуже, но зато рядом не было четырех внимательных ушей моих приятелей.

– Он уже уехал, Виталик? – спросил я.

– Да, давно. Не могли до тебя дозвониться. Я ему оставил твой новый дубайский номер и сказал, что скоро приедешь. А то парень волнуется.

– А Батура ничего мне не передавал?

– Нет, чаю с нами попил и поехал. Машина, кстати, у него серьезная джип «Лексус». Ты то свою продал, а он ездит.

– Понятно, спасибо, пап. Я ему перезвоню. Как мама?

– Ну как… – голос отца погрустнел, – Надо операцию делать… в Москве… Кстати, передает тебе привет.

– Ей тоже. Услышимся. Я перезвоню, – я нажал отбой и вытер со лба пот.

Чего этой твари надо было в доме моих родителей?! Зачем он явился и как все это понимать?! Все имущественные вопросы мы решили, в его пользу. Совесть замучила?! Я сам невольно ухмыльнулся дурацкой мысли. Понятие совести у Виталия Батуры отсутствовало как класс. Экран дубайского телефона замерцал. А вот и сам виновник торжества. Сердце невольно екнуло, но лучше знать ситуацию из первых рук. Я нажал пальцем на иконку ответа и приготовился слушать. Трубка молчала.

– Ты думал я тебя в Дубае не найду? – наконец раздался до боли знакомый вкрадчивый голос, – Заныкаться значит решил, компаньон.

– Здравствуй, Виталя. Чего тебе надо было у моих?

Он засмеялся. Я представил, как трепыхается его ожиревшее, некогда красивое, выразительное лицо. Думаю, в этот момент он выглядел весьма самодовольно.

– А просто заехал в гости!

– Тебе незачем туда ездить, понял?!

– А ты мне запретишь?! – издевательски переспросил Батура.

– Зачем меня искал? Мы вроде все вопросы закрыли.

– Все, да не все.

– А по-моему…

– Здесь Я решаю, что по-моему, понял?! – рявкнул он, – Или ты думаешь, что двинул в Дубай-Бога за яйца взял?! Считаешь, что можно дерзость проявлять. Надорвешься, мальчик… Значит так, постанова такая: все твои мудки в цеху, в коллективе, против меня и нового руководства – тухляк. А то, что ты пытался ФСБ подключать по нашим договоренностям – это некрасиво… За это можно и спросить.

Ах, Серов, ну кошачий выпердыш – как же быстро ты меня слил.

– Поэтому слушай меня внимательно, Антон, – продолжал Батура, – Ты МОЙ БИЗНЕС серьезно подставил и в одиночку я разгребать это не буду!

– Хочешь отдать мне долю обратно? – несмотря на сильный страх, я не удержался от подколки.