Текст книги "Утро нашей любви"

Оказавшись внутри, близнецы бросились вверх по лестнице, а взрослые разошлись по своим комнатам. Прежде чем уйти, Джаред помедлил и повернулся к Китти:

– Спокойной ночи, миссис Драммонд. – Его улыбка вызвала у нее даже большее раздражение, чем эта чертова лягушка с ее кваканьем.

Еще долго после того, как все домочадцы угомонились, Бекки и Дженни шептались, лежа в постели.

– От нее так просто не избавишься, не то, что от других, – посетовала Дженни, зевнув. Ей с трудом удавалось держать глаза открытыми.

– Что-нибудь придумаем, – заверила ее Бекки, прежде чем погрузиться в глубокий сон.

Джаред стоял в дверях спальни, глядя на спящих дочерей. Кто поверит, что эти ангелочки пугают его до смерти? Беда в том, что и они относятся к нему так же. Впрочем, чему здесь удивляться: ведь он для них совсем чужой. Что это за отец, который не может отличить одну дочь от другой?

«Это нечестно, девочки, вас двое, а я один», – подумал он, улыбнувшись.

Вот бы застать их поодиночке и поговорить по душам. Тогда, возможно, ему представился бы шанс узнать дочерей получше. Но они никогда не расстаются, даже ночью, предпочитая спать в одной постели.

Им просто необходима мать. Чертова Диана! Как она могла с такой легкостью бросить собственных детей? Пока ее поведение касалось только их двоих, Джаред мирился с ее бесконечными изменами, поддерживая ради близнецов видимость нормального брака. Но она все равно сбежала, пожертвовав дочерьми в угоду своему легкомыслию.

Что он знает о маленьких девочках? Он не имеет понятия, как говорить с ними, что сказать. Как выразить всю ту любовь и отцовскую гордость, что переполняют его сердце при взгляде на них?

Джаред проглотил ком в горле.

Ну не смешно ли? Он, Джаред Фрейзер, капитан армии Соединенных Штатов, ветеран военных кампаний, награжденный английским крестом и французским орденом Почетного легиона, – и боится двух маленьких девочек!

– Правда, ужасно непослушных, – произнес он с улыбкой.

Бросив последний взгляд на две темные головки, он повернулся и вышел из комнаты.

На следующее утро Джаред, склонившись над раковиной с помазком в руке, придирчиво рассматривал себя в зеркале. Под глазами у него залегли темные крути, а шрам на щеке, хотя и несколько поблек, по-прежнему имел отталкивающий вид. Неудивительно, что собственные дочери избегают смотреть на него и шарахаются от родного отца, как от чумы. Пожалуй, ему нужно отрастить бороду и длинные бакенбарды.

– Пропади все пропадом, – буркнул Джаред, яростно намыливая щеки. Он всегда предпочитал гладко выбритое лицо, и будь он проклят, если станет скрывать шрам под отросшей щетиной. Он решительно взялся за бритву.

К тому же он не выспался, взбудораженный событиями минувшей ночи. Всю жизнь Джаред предъявлял к себе жесткие требования и был неприятно удивлен, обнаружив по возвращении домой, что его дочери избалованы и ни в чем не знают удержу. Дед, разумеется, потакал им во всем, но даже это не оправдывало их поведения. Джаред не сомневался, что близнецы заслужили вчерашнее наказание, но их испуганные рожицы не выходили у него из головы. Вздохнув, он взял полотенце и стер с лица остатки мыла.

Что толку возлагать на отца ответственность за то, чем он сам так долго пренебрегал?

Джаред надел рубашку. Видит Бог, он был плохим мужем. Избрав военную карьеру, он редко виделся с семьей, так как Диана наотрез отказалась последовать за ним и терпеть неудобства гарнизонной жизни. Он снова взглянул в зеркало, на сей раз испытывая угрызения совести.

– А ты был слишком эгоистичен, чтобы уволиться из армии.

Впрочем, они были так молоды. Ни он, ни Диана не созрели для компромиссов, которых требует брак. Джаред, только что закончивший Вест-Пойнт, ликовал, получив назначение в армию, а Диана была ослеплена великолепием его военного мундира и аркой из перекрещенных сабель на их свадебной церемонии. Весь этот блеск быстро померк, когда его отправили в пыльный форт в Канзасе, а Диана забеременела. Она вернулась в Техас и больше не покидала пределов цивилизации.

Так Джаред на собственной шкуре узнал, что любовь и верность не более чем иллюзия, рассчитанная на наивных простачков. Тем лучше – больше он никогда не женится.

Женщины созданы для того, чтобы отравлять жизнь мужчинам и напоминать им о собственных неудачах. Диана, его дочери, даже полузабытые воспоминания о матери. А теперь ему приходится жить под одной крышей с этой мегерой Кэтлин Драммонд с ее невероятными глазищами. Кстати, не мешало бы разобраться, что же все-таки случилось вчера вечером. Что такого, черт побери, могли натворить близнецы? И, что более важно с точки зрения справедливости, соответствовала ли провинность суровости наказания?

Глава 4

Проснувшись, Китти оглядела незнакомую комнату. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы вспомнить, где она и как сюда попала.

После инцидента с лягушкой близнецы еще больше невзлюбят ее. Разумеется, она предпочла бы подружиться с ними, но им требуется твердая рука. И они ее почувствуют, если продолжат свои шалости.

Поднявшись с постели, Китти быстро оделась и отправилась будить близнецов. Ее приветливое пожелание доброго утра было встречено хмурыми гримасами.

– Уходите отсюда и оставьте нас в покое, – заявила Бекки.

– Мы хотим спать, – добавила Дженни, натянув на голову одеяло.

– Вставайте, девочки. После завтрака у нас будет небольшой урок, а потом, как насчет того, чтобы поехать за покупками и перекусить где-нибудь в городе?

Голова Дженни высунулась из-под одеяла, и близнецы сели на постелях.

– Вы возьмете нас в город? – Они уставились на нее со смешанным выражением надежды и недоверия.

– Конечно, если вы этого хотите.

– А разве вы не сердитесь на нас за вчерашнее? – поинтересовалась Дженни.

– Разумеется, нет. Вы были надлежащим образом наказаны, так что инцидент исчерпан. А теперь марш из постели, умойтесь, почистите зубы, а я пока приготовлю платья, которые вы наденете.

Девочки кубарем скатились с постелей и ринулись в ванную. Китти открыла дверцу гардероба и увидела висевшие в ряд платья, каждое в двойном исполнении. Вытащив розовое и белое, она положила одно на кровать Бекки, а другое – на кровать Дженни.

Близнецы, вернувшись из ванной, растерянно уставились на платья.

– Если вам не нравится, можете выбрать другие, но обязательно разные.

– Мы всегда одеваемся одинаково, миссис Драммонд, – сообщила Бекки.

– Боюсь, придется это изменить. С сегодняшнего дня вы будете одеваться по-разному.

– Не будем, – хором заявили они.

– Будете! – отрезала Китти не менее решительно. Бекки была на грани слез:

– Вы просто злитесь из-за лягушки.

– Нет, я же сказала, инцидент исчерпан. А что касается одежды, то так вас проще различать. – Китти не стала уточнять, что выполняет требование их отца. Зачем лишний раз напоминать девочкам, что собственный папаша не в состоянии отличить их?

Глаза Дженни наполнились слезами.

– Но мы всегда одевались одинаково. Сердце Китти сочувственно сжалось при виде ее неподдельного горя.

– Это совсем не так ужасно, как тебе кажется, милая, – ласково сказала она.

Натянув на Дженни белое платье, Китти повторила ту же процедуру с Бекки, но с розовым платьем. Расправив складки, она взяла девочек за руки и подвела к высокому овальному зеркалу в углу.

– Видите? Ничего не изменилось. Вы по-прежнему похожи друг на друга как две капли воды. А теперь несите свои щетки, я займусь вашими волосами.

Близнецы были слишком подавлены, чтобы спорить, пока Китти расчесывала их длинные темные локоны. Закончив, она завязала волосы Дженни белой лентой, а Бекки – розовой.

Они были полностью одеты и готовы к выходу, когда раздался стук в дверь и Чарлз сообщил, что их ждут к завтраку.

За столом сидели только Джаред и Джонатан, никаких признаков Сета не наблюдалось. Джонатан приветствовал их со своей обычной бодростью, а Джаред, не отрываясь от газеты, буркнул:

– Доброе утро.

– Вот так сюрприз! – воскликнул Джонатан. – Вы одеты по-разному?

– Это миссис Драммонд виновата, Поппи, – поспешила сообщить Бекки.

– Чтобы ей было легче нас различать, – неприязненно добавила Дженни, и девочки одарили Китти обиженными взглядами.

Джаред взглянул на них поверх газеты.

– Миссис Драммонд всего лишь выполнила мое распоряжение.

– Мы близнецы. Нам полагается выглядеть одинаково, – заявила Бекки.

– И вообще это ее проблема, а не наша, – добавила Дженни.

Джаред свернул газету и отложил ее в сторону.

– Миссис Драммонд…

– …в состоянии говорить за себя, – перебила его Китти. – И она не любит, когда ее обсуждают, словно ее нет в комнате. – Она сопроводила свои слова выразительным взглядом.

К счастью, в этот момент подали завтрак, и все принялись за еду. Джаред почти не разговаривал, но Кити заметила, что он то и дело поглядывает на дочерей.

После уроков чтения и географии Китти пошла в свою комнату, чтобы переодеться для выхода. Когда она спустилась вниз, близнецы уже ждали ее в карете: К тому времени, когда они добрались до улицы, где располагались магазины, стало ясно, что девочки снова принялись за свои фокусы:

Бекки теперь была одета в белое платье, а Дженни в розовое. И разумеется, они не забыли поменять ленты в волосах. Если маленькие чертовки думают, что могут и дальше морочить ей голову, их ждет разочарование.

Оказавшись в магазинчике, торговавшем детской одеждой, близнецы пришли в радостное возбуждение. Смеясь и приплясывая перед зеркалом, они примеряли одно платье за другим. Но когда Китти дала им понять, что нельзя покупать одинаковую одежду, ситуация резко изменилась: девочки поникли и потеряли всякий интерес к покупкам.

Чтобы поднять им настроение, Китти отвела их в отдел безделушек и предложила каждой купить сестре подарок за свои собственные деньги.

– Мы никогда этого не делали, – засомневалась Бекки.

– Тем больше удовольствия вы получите, – заверила ее Китти. – Только, чур, не подглядывать. Подарок должен быть сюрпризом, Бекки.

– Я не Бекки, я Дженни.

– Бекки – это я, – сообщила Дженни. – Разве вы не помните, миссис Драммонд, что у Дженни белое платье?

– У Дженни действительно было белое платье, но теперь на ней надето розовое, не так ли, Дженни? Близнецы изумленно воззрились на нее.

– Девочки, вы ни на минуту не обманули меня. Я еще вчера научилась вас различать.

– Почему же тогда нам нельзя одеваться одинаково? – хором спросили они.

– Потому что вы две разные девочки, и люди должны воспринимать каждую из вас как самостоятельную личность.

– Почему? – в один голос спросили они.

– Кстати, девочки. У нас в семье тоже есть близнецы, но они не говорят хором.

– Мы иначе не можем.

Не подумав, Китти спросила:

– Разве мама не учила вас хорошим манерам? Невежливо говорить одновременно с кем-то, даже если это твой близнец.

– Наша мама давно уехала, – сообщила Бекки.

– Но и тогда она нас ничему не учила, – грустно добавила Дженни.

– Она даже не попрощалась, – вздохнула Бекки.

Китти готова была откусить себе язык. Надо же сморозить такую глупость!.. Она почувствовала себя еще хуже, заметив печаль на лицах близнецов.

– Нужно хорошенько постараться, и у вас все получится – Она поклялась, что прежде чем уедет от Фрейзеров, сделает все, чтобы девочки поделились с ней своими переживаниями. До сих пор Китти считала их вполне счастливыми детьми, избалованными всеобщей любовью, но теперь поняла, что в их сердечках затаилась глубокая обида. Ладно, со временем все выяснится, а сейчас нужно поднять им настроение, а не бередить незажившие раны.

Китти объяснила близнецам, как поодиночке войти в магазин и выбрать подарки так, чтобы другая не видела. Они посмотрят их дома.

Стараясь не выпускать девочек из виду, Китти подождала, пока они сделают покупки. Вскоре близнецы вернулись, таинственно улыбаясь и пряча завернутые в бумагу пакетики. Возможно, это был первый случай, когда у них появились секреты друг от друга. Затем, вместо того чтобы нанимать экипаж, все трое прогулялись до ресторана при отеле, где можно было перекусить.

На публике близнецы держались безупречно, Китти не могла нарадоваться, глядя на девочек, с ангельским видом сидевших за столом, послушно сложив руки на коленях. Посетители ресторана поглядывали на них с умиленными улыбками. Китти и сама бы умилилась, не знай она, на что способны ее подопечные.

– Неужели глаза меня не обманывают и я действительно вижу трех самых прелестных дам в Далласе? – произнес знакомый мужской голос. Театрально взмахнув рукой, Сет Фрейзер сдернул с головы шляпу и поклонился.

Близнецы просияли улыбками.

– О, дядя Сет! – восторженно выдохнула Бекки.

– Ты такой смешной! – захихикала Дженни, когда он потрепал ее за нос.

– Что это вы здесь делаете, милые дамы, помимо того, что очаровываете всех мужчин в этом зале? – Его теплая улыбка была адресована Китти.

– Собираемся заказать ленч, – ответила она. – Не хотите ли составить нам компанию?

– С удовольствием. – Сет выдвинул стул и сел. – Как это мой брат упустил такую прекрасную возможность?

– Мне кажется, ленч в дамском обществе не совсем в его вкусе.

– Вы совершенно правы, Кэтлин. Он предпочитает армейскую столовую.

– Что такое армейская столовая, дядя Сет?

– Ну, это такая большая комната со столами и стульями, где питаются солдаты.

Дженни огляделась по сторонам:

– Как здесь? Это армейская столовая, да, дядя Сет?

– Нет, милая. В армии гораздо хуже кормят, и там не найдешь такую очаровательную компанию, – сказал он, бросив выразительный взгляд на Кити.

Китти залилась румянцем, а Бекки обменялась взглядом с Дженни. На протяжении всей трапезы Сет поддерживал занимательный разговор, приводивший в восхищение не только детей, но и Китти. Хотя ее и смущали его бессовестные комплименты.

Стоя снаружи ресторана, Джаред Фрейзер с тоской смотрел на веселую компанию, расположившуюся за одним из столиков. Нетрудно было догадаться, о чем они болтают. Его дочери ловили каждое слово, слетавшее с уст братца, а лицо Кэтлин Драммонд озарялось улыбкой всякий раз, когда Сет обращался к ней.

Да, в обаянии Сету не откажешь, люди тянутся к нему, как на звук волшебной дудочки. Тогда как он, Джаред, вызывает у окружающих прямо противоположную реакцию.

Джаред еще немного постоял, наблюдая за лицом Кэтлин Драммонд. Он случайно подслушал, как она говорила Чарлзу, где они собираются перекусить, и намеревался присоединиться к ним. Словно почувствовав его взгляд, Кэтлин повернулась к окну. Джаред поспешно отступил назад и зашагал дальше по улице.

Как только они переступили порог дома, девочки ринулись наверх, в свою комнату, чтобы обменяться подарками. Китти с удовольствием наблюдала, как Дженни развернула подарок Бекки и вытащила крошечный медальон.

– Какая прелесть! – воскликнула она.

– Я подумала, что ты можешь вставить туда нашу фотографию, – застенчиво сказала Бекки.

– Обязательно. А теперь открывай мой подарок. Улыбнувшись сестре, Бекки развернула пакетик и издала восторженный вопль при виде тоненькой золотой цепочки с брелком.

– Можно я посмотрю? – Китти поднесла брелок к свету. – Смотрите-ка, да это солдат.

– Совсем как наш папа, – сказала Дженни.

Китти не могла предположить, что она выберет что-нибудь в этом роде. Это лишний раз доказывало, что чувства девочек более глубоки, чем ей казалось раньше.

Как и накануне, ни Джаред, ни Сет не явились к обеду. Позже, пожелав близнецам спокойной ночи, Китти не сдержала грустной улыбки, когда каждая из девочек поцеловала свой подарок, прежде чем спрятать его под подушкой. Не странно ли, что дети, имевшие все, что можно было только пожелать, находят столько радости в дешевых вещицах, подаренных друг другу…

Вернувшись к себе, Китти безуспешно попыталась заснуть. Вспомнив о богатом собрании книг в библиотеке, она решила взять себе что-нибудь почитать.

Оказавшись в библиотеке, она с благоговением огляделась вокруг. Вдоль стен высились массивные книжные полки. Китти любила читать и вскоре увлеклась, просматривая тисненные золотом корешки.

Вытащив приглянувшуюся ей книгу, она заметила на одной из верхних полок знакомый томик, который мог понравиться близнецам. Китти встала на цыпочки, но смогла дотянуться до книги лишь кончиками пальцев. Как она ни старалась достать ее, все было напрасно.

– Позвольте помочь вам, – прозвучал голос у нее над ухом.

Вздрогнув от неожиданности, Китти выронила книгу и резко обернулась. Джаред Фрейзер стоял так близко, что она ощущала исходившее от него тепло и легкий аромат лосьона для бритья. Так близко, что она видела темные круги у него под глазами и насмешливые искорки, мерцавшие во взгляде, вселявшем в нее непонятное беспокойство.

Внезапно ее окатила жаркая волна, дыхание пресеклось, пульс оглушительно забился в ушах. Китти в ужасе почувствовала, что ослабевшие ноги подгибаются. Она попятилась и уперлась в неподвижную стену из книжных полок. Затаив дыхание, она наблюдала, как Джаред, придвинувшись вплотную, снял с полки злополучную книгу, а затем отступил назад и нагнулся, чтобы поднять с пола томик, оброненный ею. Выпрямившись, он протянул ей обе книги.

– Спасибо. – Китти с отвращением отметила, что ее голос дрогнул.

– Вы любите читать, миссис Драммонд? Джаред подошел к камину, и она поняла, что он, видимо, сидел в одном из уютных кресел, повернутых к огню.

– Извините, что побеспокоила вас, – сказала Китти, направляясь к двери.

– Едва ли вы понимаете, миссис Драммонд, до какой степени беспокоите меня. Но вы так и не сказали, любите ли вы читать?

Она повернулась к нему лицом.

– Вообще-то да. – Она вызывающе вздернула подбородок.

– По-моему, это замечательное качество. Его снисходительный тон задел Китти.

– Я не нуждаюсь в вашем одобрении, капитан Фрейзер.

– У меня и в мыслях не было выставлять вам оценки, миссис Драммонд.

Если она не научится держать себя в руках, преимущество всегда будет на его стороне. Китти примирительно кивнула.

– Очевидно, я неправильно вас поняла. Спокойной ночи.

На сей раз, ей удалось дойти до двери, прежде чем он задал очередной вопрос:

– Вы читаете для расширения кругозора или ради удовольствия, миссис Драммонд?

Китти глубоко вздохнула и снова повернулась к нему лицом:

– Какая вам разница, капитан Фрейзер?

– Просто любопытно.

– Ради удовольствия. На ранчо, где я выросла, было не так уж много развлечений.

– Значит, вы предпочитаете художественный вымысел, а не сухие факты?

– Вы правы. Но думаю, любая хорошая книга является источником знаний.

– Каких же?

– Понимания людей, их побуждений, жизненных ситуаций. По персонажам романов можно немало узнать о человеческой сущности.

– Но персонажи Джейн Остин весьма отличаются от персонажей Роберта Льюиса Стивенсона. Возможно, авторы просто стараются подделаться под читателя.

– Вы хотите сказать, что женская читающая публика отличается от мужской?

– Вот именно. Счастливый конец, который так обожают женщины, на мужчину производит удручающее впечатление. В реальной жизни не бывает удачных финалов – собственно, в конечном итоге мы все умрем.

– Оказывается, вы не просто циник, капитан, вы еще и агностик.

– Это не вопрос веры. Смерть неизбежна, сударыня, а все остальное – лишь краткие всплески страстей. Я не разделяю мнения, что человеческая жизнь не имеет смысла без любви. Вы должны это понимать лучше, чем кто-либо другой. Как я слышал, вы вдова?

– Да, мой муж умер два года назад от сердечного приступа.

– Примите мои соболезнования. Вы любили его? Гневно сверкнув глазами, Китти швырнула книги на стол.

– Это оскорбительный вопрос, сэр. Разумеется, я любила своего мужа. Я любила его с детства, но в отличие от вас, капитан Фрейзер, мой муж был полноценным человеком.

– Мои раны не столь ужасны, сударыня. Со временем они заживут.

– При чем здесь ваши раны, капитан? Мой муж обладал способностью любить.

Его насмешливый смех резанул ее по нервам. Китти стиснула кулаки.

– Итак, вы упрекаете меня в неспособности любить. Я бы скорее назвал это достоинством, а может, даже здоровым инстинктом.

– О каком это инстинкте вы толкуете? – осведомилась Китти.

– Об инстинкте самосохранения.

– Боюсь, ваш юмор выходит за пределы моего понимания, капитан.

– Я и не пытался шутить. Миссис Драммонд.

– Тем печальнее, сэр. Я нахожу трагичной вашу неспособность любить.

– А с чего вы взяли, что можете судить об отсутствии у меня нежных чувств?

– Ну, взять хотя бы ваше отношение к собственным детям. Они боятся вас. Ваше возвращение должно было стать счастливым событием в их жизни, но я не слышала, чтобы вы сказали девочкам хоть одно ласковое слово. Кстати, почему вы не приходите поцеловать их на ночь, когда они укладываются в постель?

– Полагаю, для их же пользы, миссис Драммонд.

– Чему научатся две маленькие девочки, сознавая, что ими пренебрегает собственный отец?

– Возможно, они поймут, – тихо заметил Джаред, – что должны дарить свою любовь только тем, кто того заслуживает.

– Заслуживает или нуждается в ней? Человек должен дарить любовь, не думая о том, что получит взамен.

– Когда-то я рассуждал так же. Но, как выяснилось, любовь – всего лишь помрачение рассудка, к счастью, кратковременное.

– Мне жаль, если таков ваш опыт. По моему глубокому убеждению, любовь рождается в сердце и не подвластна рассудку.

– Вас послушать, Кэтлин, так даже человек, не заслуживающий любви, может рассчитывать, что кто-нибудь проникнется к нему теплыми чувствами. А вы могли бы полюбить такого человека?

На мгновение, показавшееся бесконечным, их взгляды скрестились. Джаред представлял собой загадку. Как только Китти приходила к выводу, что не ошиблась в своем нелестном мнении о нем, он делал или говорил что-нибудь такое, что заставляло ее усомниться в этом. Складывалось, впечатление, что внутри его идет непрерывная борьба. Только с кем он воюет: со всем миром или с самим собой?

– Хотелось бы думать, что да. К счастью, большинство людей заслуживают любви. – Она повернулась к двери.

– Вы кое-что забыли, миссис Драммонд. – Он взял со стола книги, прочитал названия и протянул их Китти. – У вас довольно разносторонние вкусы.

– «Пиноккио» я взяла для близнецов. Любопытно, как они отнесутся к этой истории? Думаю, это поможет мне лучше понять их.

– Не хотите ли вы сказать, что мои дочери не всегда правдивы, миссис Драммонд?

– Ну что вы, капитан Фрейзер. Просто у них имеется некоторая склонность к плутовству.

Джаред хмыкнул. Этот теплый бархатистый звук удивил Китти.

– А почему вы решили перечитать «Странную историю доктора Джекила и мистера Хайда»?

– Полагаю, это поможет мне понять вас. Китти вышла, оставив ошарашенного Джареда смотреть ей вслед.

Позже, лежа в постели и перебирая в уме их разговор, она вдруг сообразила, что он назвал ее Кэтлин.

Как только Китти, пожелав девочкам спокойной ночи, вышла, Дженни проговорила:

– Здорово сегодня было, да, Бекки?

Бекки скользнула рукой под подушку, чтобы потрогать браслет с брелком, подаренный Дженни.

– Угу.

– Может, миссис Драммонд не такая, как другие гувернантки. Никто из них не водил нас за покупками и в ресторан.

– И все-таки она гувернантка, – вздохнула Бекки. – А нам гувернантка ни к чему. И потом, она не разрешает нам одинаково одеваться.

– Ой, я и забыла. Так что же нам делать?

– У меня есть идея. – Бекки перешла на шепот и посвятила Дженни в свой план.

Они притворились спящими, когда в комнату заглянула миссис Драммонд, прежде чем спуститься вниз. Дождавшись момента, когда она вернулась, девочки продолжили наблюдение, пока у нее в комнате не погас свет. Затем, выждав еще немного, выбрались из своих постелей, проскользнули по коридору и осторожно открыли дверь в ее комнату.

Оказавшись снова в своей постели, Дженни поинтересовалась:

– А что, если и это не сработает?

– Придумаем что-нибудь еще, – сонно откликнулась Бекки.