Текст книги "Тайна дома Гленнон-Хайтс"

– Ты в него не входишь, – ободряюще сообщила мне Джейни.

Бен взглянул на меня:

– По этому поводу мы не пришли к согласию.

Я решила, что он пошутил.

– Если бы я писала письмо с угрозами, оно было бы адресовано лично тебе, – вдруг вырвалось у меня.

– О нет, Оливия выпустила когти! – вскричал Бен. Я заметила, что Люси и Джейни переглянулись.

– Простите. Значит, я не вхожу в список. А кто входит?

– Это ты нам расскажи. – Люси взяла стилус.

А Джейни добавила:

– Мы подумали, что ты знаешь всех, кто живет по соседству. Кто-нибудь приходит на ум? Может, кто-нибудь немного… того?

– Нет! Ну то есть, я хочу сказать, что ничего не приходит в голову.

– Да ну, это бред. В любом районе есть ребята со странностями. – Бен хлопнул ладонью по полу. Помните мистера Кадди? Он не разрешал парковаться напротив его дома.

– Угрожал, что будет оттаскивать на буксире, – сказала Джейни.

Люси добавила:

– Наших бабушку с дедушкой и правда это постигло рождественским утром.

– Он был слегка со странностями.

– Да он был просто чокнутый!

– Ну, здесь таких нет. – Потом я задумалась. – Папа говорит, что мистер Парк злится, что люди не выпалывают одуванчики. – Джейни выглядела непонимающе, и я пояснила: – Семена разносит ветром, и они распространяются. А как-то раз он пытался собрать всех, чтобы вместе поехать в супермаркет и купить одну и ту же жидкость против сорняков. Но идея как-то не «взлетела».

– В записке ничего не было про сорняки, – заметил Бен.

– Ну да.

– А женщина на углу? Которая живет в желтом доме?

– Мисс Эббот?

– Я не знаю, как ее зовут. Она похожа на Анну Винтур, только старше.

Я наблюдала, как Люси записывает имя милой пожилой леди, которая всегда хвалила мой внешний вид, когда я шла в школу первого сентября.

– Мисс Эббот никогда бы не написала ничего подобного, – сказала я.

– Она постоянно смотрит в окно. Или сидит во дворике и смотрит на улицу. Наблюдает.

– Просто она курит.

– И что?

– Поэтому часто сидит во дворике.

– А окна?

– Ну так ведь затем они и нужны, чтобы в них смотреть.

– Это подозрительно. Она замужем? У нее есть дети или внуки?

– Вы же знаете, что именно так все начиналось в Салеме, правда?

Люси закатила глаза:

– Мы родом из Массачусетса, – сообщила она. – Так что мы прекрасно знаем, что произошло в Салеме.

– Ну тогда вы должны знать, что в колдовстве обвиняли женщин, живших в одиночестве, потому что они не могли рассчитывать на защиту семьи. А судьи просто хотели получить их землю.

– У нас есть своя земля, – сказала Люси.

– У нас даже башня есть. – Бен показал на потолок.

– Но нельзя же ни с того ни с сего начать подозревать пожилую леди, которая тут прожила всю жизнь!

– Так в этом же и смысл, – Люси заговорила громче, чтобы перекричать меня, и посмотрела на Джейни с выражением, на котором читалось «а я тебе говорила». – Ты же видела записку. Мы ее не придумали. Кто-то ведь ее написал. И там сказано «много лет назад». Ты не находишь, что к мисс Эббот это вполне могло бы относиться?

– Она курит.

– Ты уже это говорила.

– А записка пахла сигаретами? Хоть немного?

Люси вздохнула:

– Я ее не нюхала.

– Не пахла. – Мы все ошарашено посмотрели на Бена. – И не надо так на меня смотреть. Я просто использовал для анализа все органы чувств. Она пахла бумагой, ну, может, еще немного сыростью, как промокший картон.

– Полностью исключать ее не будем, – решила Люси, – но пока давайте двигаться дальше.

Все молчали, пока наконец не заговорила Джейни.

– Лив, только не становись в защитную стойку, ладно? – Долгое молчание. – Есть еще кое-кто, кого мы должны учесть. Некоторые люди. – Я ждала. Секунды шли одна за другой. Джейни глубоко вздохнула и произнесла: – Я не так уж хорошо их знаю, но из того, что мне все-таки известно… – Она растерялась и умолкла.

Я оглядела их всех, когда меня осенило:

– Ты что, имеешь в виду моих родителей?

– Что? Нет, конечно! Я говорю про Брук и Кайю. Не то чтобы я их осуждала, но Брук, по-моему, наслаждается интригами.

– Может, перестанешь уже извиняться и просто скажешь то, что думаешь? – Люси бросила стилус, и он оставил длинную извилистую линию рядом с неправильно написанным именем Брук. Она повернулась ко мне. – Судя по всему, твои подруги были не слишком рады появлению новенькой в их компании. Может, они злятся, что ты забросила их ради Джейни? Или это какое-то испытание, чтобы стать частью вашей «крутой» тусовки? Не может такого быть?

Наверное, это было предательством по отношению к Брук и Кайе, но я не разозлилась на Люси и Джейни за эту идею. Я в целом даже понимала, как Джейни могла прийти к такому умозаключению. Но это не похоже на правду.

– Все слишком хорошо продумано, – сказала я. – Если бы это были они, они бы обязательно перестарались. И еще они бы напечатали письмо – я ведь могу узнать их почерк.

– Прекрасный анализ, – сказал Бен, и я сделала над собой усилие, чтобы не дать его словам на меня воздействовать. – Но мы все игнорируем очевидное: бывших хозяев этого дома. Сами Лэнсомы или их дети – в зависимости от того, кто больше расстроен переездом.

– Доктор Лэнсом, говорят, не в себе. – Сказав это, я тут же пожалела, что вообще кому-то рассказала о подслушанных разговорах мамы с тетей Джиллиан.

Люси наклонилась ко мне:

– В каком смысле?

– Точно не знаю.

– Он с катушек съехал? – спросил Бен. – Он мог такое устроить?

– Я не знаю.

Люси записала: «Лэнсом»; потом аккуратно подчеркнула и добавила: «Д-р Лэнсом».

– Вообще я думала, это кто-то из детей, – сказала она.

– Ну да, – вставил Бен. – Ты думала, что это я.

Она продолжала, словно не слыша его:

– Ну то есть, он же хирург. Разве их не проверяют, прежде чем позволить резать людей?

– Ну да, – сказала Джейни. – Его проверили, а потом решили запретить проводить операции. Так ведь, Лив?

– Вроде да. Я не знаю подробностей.

– А можешь узнать?

– Могу попробовать.

Люси кивнула.

– Лив, ты берешь доктора. Я попробую раскопать что-нибудь про миссис Лэнсом. И у них трое детей, верно?

– Угу. – Я вспомнила Тэтчера за кассой в кофейне и его двух братьев – немного старше и такие же красивые, словно его зеркальные отражения.

– Но старшие уже в университете, ведь так? Значит, им все равно. Бен, тебе ведь надо с кем-то дружить. Подмажься к Тэтчеру. Он в нашем классе.

– Как ты себе это представляешь? Мы купили их собственность, которую они вообще могли потерять.

– Придумай что-нибудь. Если это он написал письмо, он будет рад быть к тебе поближе, чтобы сохранить связь с домом.

– А я? – пискнула Джейни, и я на мгновение представила, каково ей, наверное, было в детстве – вечные попытки угнаться за близнецами.

– Мисс Эббот.

– Да ладно! – застонала она. – Это даже нельзя считать заданием. Мы ее вычеркнули.

– Нет. Мы просто перешли к другим кандидатурам. Зайди и познакомься с ней. Посмотри, много ли у нее канцелярии в доме. Может, она ничего и не делала, но если она и впрямь постоянно торчит у окон, она могла что-то видеть. Никогда не угадаешь. – Люси быстро сделала несколько пометок. – Думаю, излишне говорить, что рассказывать о ходе дела можно только друг другу. – Бен и Джейни кивнули. – Ясно? – добавила Люси, судя по всему, специально для меня.

– Конечно. – Я ждала, что она скажет что-нибудь еще. Что-то типа «Вперед» или «Я в вас верю», – что-нибудь для всех, а не только для Донахью. Но она просто потянулась к лакированному прикроватному столику, взяла наушники, подключила их к айпаду и повернулась к нам спиной. Мы были свободны.

Джейни встала:

– В бассейн?

– Давай.

Я обернулась и увидела, что Бен так и сидит на полу и смотрит на Люси, которая включила Netflix. Он не поднял головы, когда мы уходили. Джейни, наверное, заметила, что я посмотрела на Бена. Она спросила:

– Вдвоем, ладно?

– Ну да. А с кем еще?

Она даже не стала отвечать.

Я пошла за Джейни по коридору в ее комнату.

– На самом деле не надо ничего узнавать про доктора Лэнсома, – сказала она, когда мы вошли и она закрыла дверь.

– Но мы же решили…

– Это все ради того, чтобы уберечь Люси от панической атаки.

– Ничего не понимаю.

Та Джейни, которая смиренно слушала брата и сестру и со всем соглашалась, куда-то пропала. Джейни, стоявшая передо мной, была такой же бесстрашной, как та, которая шла по трамплину в бассейне.

– Ей просто нужна иллюзия, что она все держит под контролем. Иначе она сходит с ума. На самом деле не нужно ничего делать. Это просто записка, а не скелет какого-нибудь животного у нас на пороге.

Я почувствовала себя странно опустошенной оттого, что она вот так взяла и отменила все наши секретные планы. Мне понравилась эта игра в тайных сыщиков и то, как мы все объединились. Я попыталась снова нащупать какую-нибудь опору. Разобраться, что происходит по-настоящему, а что нет:

– Ну вообще-то нормально из-за этого беспокоиться.

Она вздохнула.

– Да. И я беспокоюсь. Просто глупо из-за этого считать врагами всех жителей Гленнон-Хайтс. – Она порылась в шкафу и совершенно спокойно положила в небольшую сумку полотенце и смену одежды. – С другой стороны, все равно странно размышлять, кто это сделал. Начинаешь каждого анализировать и пытаться понять, какие у них могли быть мотивы. Очень сложно остановиться, – созналась Джейни. – Это словно головоломка, которую я должна разрешить. Понимаешь, о чем я?

Я кивнула. Прекрасно понимаю, о чем она. Еще до того как началась игра в детективов в комнате Люси, я почти всю утреннюю пробежку размышляла о возможных подозреваемых.

Правда, мой список был существенно короче. Там были только Джейни и ее семья.

Глава 7

Когда пришло второе письмо, три дня спустя, я снова была в гостях у Донахью.

Его просто бросили в прорезь для почты. Непонятно, его доставили с остальной корреспонденцией или подсунули позже. Мы с Джейни просто увидели, как оно лежит поверх остальных бумаг – знакомый белый конверт из плотной бумаги.

Конечно, мы сразу осознали, что это такое. Первой его заметила Джейни. Мы спускались по лестнице, возможно, бегом – моя мама предложила отвезти нас в магазин за школьными товарами. В любом случае мы точно торопились, поэтому когда Джейни внезапно остановилась, я в нее врезалась.

– Гляди, – сказала она.

Несколько секунд мы просто на него смотрели сверху вниз, а потом Джейни помчалась, перепрыгивая через ступеньку. Но как только она наклонилась, чтобы взять конверт, я крикнула: «Стой!», – и выудила телефон, чтобы сделать фотографию.

– Что ты делаешь? – спросила Джейни.

– Может, пригодится в полиции?

– Мне его не трогать?

Я покачала головой, но не в смысле «нет», а в смысле «я-то откуда знаю».

Джейни огляделась по сторонам, словно в надежде, что мать или сестра вдруг появятся откуда-нибудь и займутся этим. Но никого не было – только я и она. Белый конверт лежал на полу, словно бросая нам вызов. Мы не могли просто пройти мимо.

Она нагнулась и быстрым движением схватила его. А я открыла дверь и оглядела крыльцо, в надежде, что тот, кто принес конверт, прячется где-то неподалеку. Но тут заметила в конце улицы свою маму, которая садилась в машину.

Я подняла руку и машинально помахала ей, еще не успев ничего сообразить. Но потом опомнилась и громко крикнула: «Пять минут!». Затем захлопнула дверь и прижалась к ней спиной, словно мама ломилась в нее с той стороны.

– Там моя мама.

Джейни удивленно посмотрела на меня:

– В смысле на крыльце?

– Нет. В машине. – Тут я поняла, что Джейни имеет в виду. – Садится в машину. Чтобы везти нас в магазин. Это не она принесла письмо, – я кивнула на конверт.

– Понятно. – Джейни выглядела такой же испуганной, как и я. – Я и не имела в виду ничего такого. – Она тоже бросила взгляд на конверт.

– Может, это извинения?

– Может быть. – Но по ее лицу было видно, что она так не думает. – Я просто открою его прямо сейчас.

Мы еще некоторое время смотрели на конверт. А потом Джейни надорвала его. Прочитав письмо, она опустилась на первую ступеньку лестницы у себя за спиной – словно сила того, что содержалось в письме, толкнула ее туда, как привидение, взявшееся ниоткуда.

– Все плохо? – спросила я, но вопрос был глупым. Это анонимное письмо, которое кто-то бросил в почтовый ящик, а в предыдущем было сказано, что в доме скоро запахнет трупами. Я растерянно уселась рядом, и она передала мне конверт. На нем стояло то же самое, что и раньше: «Жильцам дома по Олкотт, 16». Я вынула письмо.

Внемлите моим предупреждениям. Я – Часовой. Кровь будет сочиться с потолка. Нарушители границ будут наказаны. Поднимите половицы и узнайте, что за секрет скрывает особняк на Олкотт, 16.

Я непроизвольно взглянула на потолок.

– Пока никакой крови, – машинально прокомментировала Джейни. Я сунула карточку назад в конверт, с одной стороны, стараясь быть осторожной, а с другой, желая как можно быстрее убрать ужасное послание подальше. Теперь дом казался жутким. Вдоль гостиной тянулись пугающие косые тени. Сверху вдруг послышался скрип половиц. И хотя я знала, что это, скорее всего, Бен или Люси, все равно еле подавила желание вскочить и убежать прочь.

– Что будем делать? – спросила я.

Джейни расстегнула передний карман рюкзака, сунула конверт внутрь, застегнула и бережно похлопала сверху, словно там лежало некое сокровище.

– Пойдем в магазин за школьными принадлежностями.

– Надо найти твоих родителей. Или Бена с Люси. – Потом, даже зная, что это только все усложнит, я предложила: – Или можно сказать моей маме, если хочешь.

– Не-а. – Джейни подобрала пачку остальной почты и положила на мраморный столик для писем. Она вздохнула: – А то опять начнется. Я им скажу, когда вернемся.

Так мы и сделали. Пока мама везла нас в магазин, Джейни весело болтала, как будто ее семье вовсе не угрожает какой-то анонимный психопат. В супермаркете мама отправилась за продуктами, так что в отдел школьных товаров мы пошли вдвоем. Наши корзинки быстро заполнились гелевыми ручками и ежедневниками. Джейни взяла себе разноцветную сумку для обедов, но я положила ее обратно на полку.

– Все едят в школьной столовой, – пояснила я.

– И как там?

– Нормально.

В этом и была разница между мной и Джейни. Если бы я сказала, что еда ужасная, она бы стала носить обед из дома, и ей было бы все равно, что она единственная во всей школе, кто так делает.

Сперва Джейни положила сумку назад на полку, но через мгновение передумала и снова взяла.

– Не факт, что мы останемся.

– Что? Ты серьезно?

– Оливия, нас угрожают убить.

– Ну, вообще-то убить вас не угрожают, – возразила я. Джейни смотрела на меня в упор. – Ну предположим, – я сдалась. – Но вы правда готовы уехать? И куда?

– Может, домой. – Я поняла, что она имеет в виду Масачуссетс. – Или к бабушке с дедушкой.

– Вы это уже обсуждали? – Очевидно, меня приглашали не на все собрания семьи Донахью.

Джейни покачала головой:

– Это мои предположения.

– Может, не говорить остальным? – как бы не всерьез предложила я. – Девяносто девять процентов из ста, что это просто дурацкая шутка. Может, лучше не обращать на нее внимания.

– А что если мы поднимем половицы, а там спрятан труп? Или этот Часовой вломится среди ночи?

– Честно говоря, риск небо…

– А ты бы пошла на такой риск?

Я подняла руки ладонями вперед, стараясь ее успокоить.

– Там, дома, ты сказала, что не хочешь новых скандалов. Это все, что я имела в виду. – Мы некоторое время молча бродили вдоль полок, потом я сказала: – Джейни, ты должна понимать, что я на твоей стороне. Просто я пытаюсь быть откровенной.

– Давай так. Сегодня ты переночуешь у меня, и посмотрим, что ты скажешь завтра утром.

– У тебя? В твоем доме?

– Ага. Моем. Или Лэнсомов. Или этого Часового. Чьим бы он ни был. Оставайся на ночь, а утром решим, стоит ли рассказывать о втором письме.

Во рту у меня пересохло, язык еле ворочался.

– Ну, вообще-то по утрам я всегда бегаю, так что…

– Значит, завтра пробежишь на сто ярдов больше. Необязательно не спать всю ночь, но можно осмотреться.

– Зачем? Что ты надеешься найти?

Мне вдруг представилась секретная комната, в которой сидит страшный человек и пишет на хорошей бумаге.

– Просто помоги мне.

Честно говоря, после этого покупка школьных товаров потеряла всякую привлекательность. И не в последнюю очередь потому, что в соседнем ряду были уже разложены товары для Хеллоуина. Я рассматривала игрушечные дома с привидениями. Они были из пластика или пенопласта, исключительно неоново-зеленого и серого цвета. Из окон выглядывали черепа, а на крышах сидели вороны. И они даже отдаленно не походили на настоящие дома.

В случае с домом Лэнсомов самым страшным было как раз то, что он выглядел совершенно обыденно и даже миловидно, но за его фасадом скрывались страшные тайны. И размеры – понимаешь, как много темных закоулков придется проверить, прежде чем начнешь чувствовать себя в безопасности.

Я попросила у мамы разрешения остаться на ночь у Джейни, пока мы ехали назад, и Джейни сидела на заднем сиденье. Я знала, что потом мама все мне выскажет, но самым большим ее страхом были не призраки и не грабители, а то, что ее сочтут невежливой. Она не решится отказать, чтобы не обидеть Джейни. Но она все же старалась воспрепятствовать, как могла:

– Если хотите, можете обе остаться у нас. Я делаю очень вкусные блины, правда, Оливия?

Голос ее при этом дрожал от невысказанного возмущения.

– Да, они божественны.

– Спасибо за приглашение, – ответила Джейни. – Может, в другой день. Я продолжаю обустраивать свою комнату, и Оливия обещала мне помочь.

– Замечательно, – неискренне ответила моя мама. – Мы с отцом Оливии будем рады видеть тебя у нас. Комната Оливии тоже нуждается в обустройстве, – она фальшиво засмеялась.

Когда мы добрались до дома, Джейни пошла со мной и ждала, пока я клала в сумку зубную щетку и сменную одежду. Когда мы с мамой договаривались об условиях, вошел отец.

– Пиши мне, – сказала мама.

– Ну ясное дело.

– Никаких «ясных дел»! Завтра мы об этом поговорим.

– Понимаю.

Я перевела взгляд с мамы на Джейни. Тут и думать не о чем. Мама переживет и точно не разочаруется во мне навеки. А вот в случае с Джейни я не была в этом уверена.

Джейни пошла за мной по ступенькам, но на веранде обернулась.

– В чем дело? – шепотом спросила она.

– Это все из-за того вечера, – ответила я. – Она не хочет, чтобы я к вам приходила.

Мы шли со стороны задних дворов. Проходя мимо домов, которые были между моим домом и особняком Джейни, мы, не сговариваясь, изучали окна кухонь и спален. Кто знает, о чем там ругаются? Неважно, на скольких семейных собраниях ты присутствуешь; по-настоящему понять кого-то можно, лишь когда слышишь, как родители этого человека шипят друг на друга, словно жалеют о том, что вообще познакомились.

Сзади дом Джейни был все таким же величественным в размерах, но с этой стороны не было карнизов под крышей и башенки, украшавшей фасад. Отсюда он казался более строгим, словно небольшая больница или общежитие в школе-интернате. Задний двор обрамляли черемуховые деревья, стоявшие навытяжку, словно гвардейцы. Но в одном месте, рядом с дровяным сараем, виднелась прогалина, в которой стояла одинокая тележка. Земля была слегка утоптана, а еще мы нашли кучу мусора – две смятых банки из-под газировки, кусок целлофана и пустую пачку чипсов. Все это валялось в прогалине.

Я достала телефон и сделала пару кадров.

– Что ты делаешь? – спросила Джейни, и сперва мне не хотелось ей говорить. Но я присела на колени у прогалины и обнаружила, что отсюда открывается идеальный вид на южные окна. И мусор сосредоточен как раз вокруг этого места, а кусок целлофана висит на ближайшей ветке.

– Такое ощущение, что кто-то проводит здесь много времени. Возможно, это и есть Часовой. Стоит здесь и наблюдает.

В доме мы принялись за дело – упорно, но так, чтобы никто из семьи не обратил внимания. Мы сфотографировали вид из каждого окна, чтобы понять, какое из них с наблюдательного поста во дворе видно лучше всего. А потом посмотрели на Youtube видео о том, как найти потайные проходы в стенах, простучали деревянные полы и внимательно осмотрели лестницы. Мы попробовали поддеть резные орнаменты, украшавшие дверной косяк на первом этаже, ощупали заднюю сторону всех зеркал в ванных комнатах.

Ничего. В гостиной мы сперва оглядели огромный встроенный в стену книжный шкаф от пола до потолка, а потом посмотрели друг на друга.

– Попробуем? – сказала Джейни.

– Было бы круто.

Вблизи все книги выглядели старыми. Почти все были в кожаных обложках. Я не заметила здесь ничего похожего на список литературы на лето, да и вообще не нашла знакомых названий.

– Это ваши книги? Вы привезли их с собой?

Она покачала головой:

– Ты что. Они тут были.

Мы начали снимать книги с полок.

– Действуй медленно, – напомнила Джейни. – В ролике это активировало какой-то механизм. Если он старый, то может быть хрупким. Стоя на коленях, мы опустошили две нижние полки, затем третью. Когда мы наполовину справились с четвертой, в комнату вошел отец Джейни и направился в кухню. Он говорил по телефону, так что сперва мы понадеялись, что он нас не заметит. Когда он вошел, мы замерли. Я постаралась сесть так, чтобы загородить собой стопку книг на полу. А Джейни встала и принялась напряженно изучать средние полки, словно искала что-то конкретное.

– Я сказал, перепроверь цифры! – проговорил отец Джейни. – Никаких отговорок.

Казалось, что он сейчас просто уйдет, но, как раз добравшись до дверного проема, он вдруг резко остановился.

– Стив, подожди. Ты пропадаешь. Связь в этом доме просто ужасная. – Его блуждающий взгляд сконцентрировался на нас. – Стив, подожди минутку. – Он развернулся, прижав телефон к груди. – Что здесь происходит? – Тот же сухой тон, но теперь он обращался к Джейни и ко мне. – Джейн Луиза. Я задал вопрос.

– Мы просто… Я хотела навести порядок. Нам точно нужно столько всего?

По-прежнему щурясь, он снова поднес телефон к уху.

– Стив, еще минуту, пожалуйста. – И Джейни: – У тебя ведь есть отличная комната. Ты вполне можешь разбирать полки там. А сюда лучше не суйся.

– Мистер Донахью, мы только хотели помочь.

Он с яростью посмотрел на меня:

– А ты тем более!

Я густо покраснела.

– Папа! – Джейни была возмущена до глубины души.

– У меня нет на это времени, Джейн. И сил. – Он обвел свободной рукой беспорядок, который мы устроили. – Главное, уберите все это, пока твоя мать не вернулась со встречи с Макговерном.

– С Недом Макговерном? – вырвалось у меня. Мистер Донахью, не веря своим ушам, бросил на меня взгляд, и я взмолилась, чтобы мы наконец нашли эту чертову тайную дверь и я могла в нее провалиться. – Просто мы знакомы, – слабым голосом пояснила я.

– Замечательно, – сообщил мистер Донахью, затем повернулся, прижал телефон к уху и унесся прочь.

Джейни посмотрела на меня сверху вниз и на мгновение закрыла глаза, словно пытаясь отгородиться от реальности.

– Извини, пожалуйста.

– Что такого я сделала?

– Просто он очень устал. И злится из-за риелтора. Он его терпеть не может.

– И меня, по-моему, тоже.

– Вовсе нет, Лив. Прости. Просто он… он сейчас вообще на все злится, и особенно на то, что связано с этим городом.

– Ему не нравится в Гленнон-Хайтс? – Это звучало нелепо. Как если бы кто-то сказал, что терпеть не может молоко или День Труда.

– Мне кажется, здесь все не так, как они ожидали. И потом это письмо. – Первое письмо, я имею в виду. Боже, как все запутанно. – Она закрыла лицо руками.

Мгновение казалось, что она расплачется. Но потом она словно стряхнула с себя это состояние, связала свои длинные темные волосы в хвост и вернулась к разбору книжного шкафа. Она действовала так же быстро, как и говорила – аккуратно поднимала каждую книгу и нажимала на полку там, где она стояла.

– Давай ты начнешь ставить книги на нижних полках обратно?

Мы вошли в определенный ритм. Джейни возвышалась надо мной. Мне не слишком хотелось разговаривать, хотя было неуютно и неловко молча стоять так близко друг к другу, вдобавок постоянно прислушиваясь, не возвращается ли мистер Донахью.

– Обычно он совсем не такой, – проговорила Джейни. – Просто на него столько всего свалилось.

– Что ты имеешь в виду? – мрачно спросила я и услышала, как она сделала глубокий вдох.

– Я не уверена, что мы на самом деле могли позволить себе этот дом.

Казалось, она хотела сказать что-то еще, но сдержалась. Вместо этого она взяла в руки темно-красную книгу в кожаной обложке, и стена вдруг открылась.

Мы стояли, раззинув рты, и разглядывали небольшую комнатку, всего фута три[6]6
  Около метра.


[Закрыть] в длину. В ней был цементный пол, как в подвале, а стены обиты деревянными панелями.

– Что это там в углу?

Я показала на скрючившуюся фигуру, и мой палец задрожал, а в горле начал зарождаться вопль. На мгновение мне действительно показалось, что там, скорчившись, сидит человек.

Джейни шагнула вперед и пнула его.

– Джейни! – выдохнула я.

– Это спальный мешок.

Но он был не такой, какие сейчас берут в походы. Армейского зеленого цвета, из плотной ткани. Когда Джейни его пнула, поднялось облако пыли.

– Джейни, это довольно жутко. Тут кто-то спал.

– Вряд ли это было недавно. – Она потерла нос и фыркнула. – Тут столько пыли – мне кажется, он сто лет уже тут валяется. – Она взяла мешок двумя руками и протянула мне. Но прежде чем я успела что-нибудь сделать, Джейни уткнулась лицом во фланелевую подкладку. – По запаху довольно старый. – Она наморщила нос и принялась рыться внутри мешка. – Ой, смотри, что было в углу. – Она подняла тетрадь на спирали в бумажной обложке. Сверху стояло: «Мой скаутский журнал». На обложке был нарисован орел с американским флагом в когтях.

– Там внутри есть имя?

Джейни помотала головой.

– Только инициалы: Т. М. Смотри. – Она показала мне, что большинство страниц из дневника вырвано. А между теми, что оставались, кто-то хранил аккуратно сложенные старые обертки от батончиков Hershey. – Слушай, может, Т – это «Тэтчер»? Какое у него второе имя? Сыновья Лэнсомов были бойскаутами?

– Мне кажется, стоит поинтересоваться, был ли бойскаутом их дедушка. Все это выглядит очень старым.

– Угу. Наверное, если ты такой старый, что мог десятилетиями наблюдать за домом и заодно развить к нему нездоровую привязанность, то выбираешь снаряжение, которое соответствует тебе по возрасту. – Джейни закусила губу. – Подожди-ка. Закрой меня внутри.

– Что? – Она попятилась обратно в темную комнатку. – Ни за что. Выходи оттуда.

– Не бойся. Если что, ты знаешь, как открывается вход. – Но я колебалась. – Давай, Лив. Трупов же мы не нашли.

– Пока что.

– Давай.

Я закрыла шкаф снаружи.

– Ну что? Счастлива? – крикнула я.

– Я бы не сказала, что я счастлива, – ответила Джейни. – Скорее в полном шоке. С ума сойти можно.

– От чего? – спросила я, чуть ли не лопаясь от любопытства. И, конечно же, именно в этот момент в комнату вошел мистер Донахью.

– Это я, – сказал он, оглядываясь в поисках Джейни.

– А, мистер Донахью! – Я повернулась к нему лицом и прижалась спиной к книжному шкафу. – Это вы. Здравствуйте! – Заметив, что он убирает телефон в карман, я прикусила губу. К сожалению, сейчас все его внимание было направлено исключительно на меня. – Джейни решила отнести пару книг к себе в комнату. Они понадобятся нам на уроках литературы. – Я совершенно не умею лгать. Все, что я говорила, звучало как полный бред. – Каждый год учитель литературы придумывает какой-нибудь проект. В этом году это журнал. О книгах. Я рассказала Джейни, и мы решили начать пораньше. Чтобы установить хорошие отношения. С этим учителем.

– Джейни очень повезло, что ты помогаешь ей освоиться.

– Да, вы уже говорили это за ужином, – сказала я, не добавляя: «До того как решили мне нахамить». – Рада помочь.

– Я должен извиниться за свой срыв, Оливия.

От неожиданности я засмеялась – всякий, кто слышал этот смех, безошибочно мог бы описать его как истерический.

– Ничего страшного. Нам не стоило торчать в гостиной и копаться в книгах.

– Вы можете находиться где угодно. Я вел себя нелепо. Пожалуйста, чувствуй себя как дома.

– Спасибо, мистер Донахью.

Я словно чувствовала, как меня окутывает облако беспокойства. Он кивнул, но не ушел, как я надеялась, а просто смотрел на меня, словно передавая мне какое-то сообщение взглядом. В этот момент он очень напоминал Бена.

– Думаю, Джейни скоро спустится.

– Да, конечно. – Он смотрел на меня еще пару секунд. – Еще раз прошу прощения. – И, наконец, ушел.

– Он ушел? – голос Джейни слышался так ясно, словно она стояла рядом со мной, а не в комнате за шкафом.

– Подожди минутку. – Я подошла к окну, чтобы выглянуть наружу. Мистера Донахью нигде не было видно. – Вроде да. – Я услышала тихий щелчок, а потом книжная полка повернулась, и Джейни вышла наружу, вся в пыли. – Ты все слышала?

– Каждое слово, – возбужденно произнесла она. – Но тут кое-что покруче. Пойдем со мной, – она потянула меня за руку.

– Ни за что. – Я смогла сделать только шаг в эту маленькую комнату, и у меня не было никакого желания в ней запираться.

– Придется, – твердо сказала Джейни. – Ты обязана это увидеть. – Она обняла меня одной рукой за плечи, и мы шагнули внутрь вместе. Изнутри была металлическая ручка, какие иногда бывают на старых комодах. Джейни потянула за нее, чтобы закрыть дверь. Я инстинктивно зажмурилась, словно решила нырнуть без очков. Воздух был затхлым.

– Ты это видишь? Потрясающе, правда? – произнесла Джейни. Ее дыхание щекотало мне ухо.

Я открыла глаза. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы привыкнуть к почти полной темноте. Джейни выглядела как черный силуэт рядом со мной. Она указала на щель в стене – единственный источник света. В деревянной обивке и потом, вероятно, в обложке книги было прорезано небольшое отверстие примерно на уровне глаз. Тень Джейни кивнула, я подошла поближе и заглянула в него.

Через эту щель открывался прекрасный обзор на гостиную Донахью: огромный стеганый диван и огромный чемодан, который был у них вместо кофейного столика. Краем глаза было даже видно кусочек входной двери. Потом Джейни развернула меня и показала вторую щель: она смотрела на обеденный стол. Можно было разглядеть скатерть василькового цвета и серебряный подсвечник, стоявший точно в центре. Я видела включенную хрустальную люстру. Сперва мне показалось, что она качается, но потом я сообразила, что качаюсь я сама. Меня вдруг замутило – казалось, что я сейчас упаду, и я толкнула дверь, желая вырваться отсюда.

– Стой, что ты делаешь? – Джейни оттащила меня назад и нажала какой-то переключатель в углу. – Надо осторожно. – Тонкая щель света расширилась, и я, толкнув дверь плечом, выбралась наружу.

– Да, ты права. – У меня все еще дрожали колени. Я схватилась за спинку одного из кресел и выпрямилась. – Все еще хуже, чем мы думали. Кто-то сидел в этой комнате и шпионил за вами.