Текст книги "На просторах судьбы"

ГЛАВА 2

Когда силуэт жреца растворился в пустыне, Анкур удобнее устроившись в носилках, закрыла глаза собираясь заснуть, но сделать этого ей так и не удалось. Сначала подъехал отец и поинтересовался, кто был тот человек, с которым она разговаривала, а затем и сам, оставшийся позади незнакомец, словно переместившись в пространстве, вновь стал незримо присутствовать рядом с ней.

«Как всё это странно, – лежа в покачивающихся носилках, думала Анкур. – Мы перебросились всего несколькими словами, а кажется, были знакомы уже целую жизнь. Он сказал, я приходила к нему во сне, и пообещал новую встречу. Что это, предопределение? А если бы отец пошел по другому пути, интересно, встретились бы мы или нет?»

Так погруженная в раздумья о превратностях судьбы, которая была определена для смертных могущественными богами, Анкур коротала время до самого места их назначения – города, стоявшего на одной из проток впадавшей в море большой реки. Когда они туда прибыли, девушка на некоторое время забыла и про жреца, и про навеянные их встречей размышления о смысле жизни, к которым она, в общем-то, и так не имела большой склонности.

Всё время, пока отец был занят торговыми операциями, Анкур проводила либо на городском рынке, либо совершала экскурсии по ближайшим окрестностям. Девушке нравилась эта страна; по натуре жизнерадостная, она обожала все новое и неизвестное. А любая ранее невиданная вещь или даже просто земной пейзаж неизменно приводили её в искреннее восхищение.

Однако, несмотря на свою молодость, Анкур к этому времени уже побывала во многих странах и успела познакомиться с жизнью множества разных народов. По приказу правителя их страны, каждые два года снаряжались полуторговые-полувоенные экспедиции в близлежащие государства. А поскольку отец девушки был знатным сановником, к тому же обладавший обширными географическими познаниями, то вполне естественно, что именно он назначался во главе подобных экспедиций. Благодаря этому Анкур ездила с ним едва ли не с самого детства. И хотя подобные путешествия были очень опасны, отец почему-то всегда брал её с собой.

В назначенное время торговые дела были закончены, и тяжело нагруженный караван, тронувшись в обратный путь, спокойно дошел до того самого места, где девушка повстречалась со жрецом.

Бросив взгляд на знакомую пальму, Анкур только и успела подумать об этом, как буквально в тот же миг на них совершенно неожиданно напало дикое кочевое племя, по какому-то невероятному стечению обстоятельств оказавшееся в этих местах.

Нападение было столь внезапно, что охранявшие караван воины даже не успели, изготовиться к обороне, из-за чего в завязавшейся рукопашной свалке кочевники получили неоспоримые преимущества. Не последнюю роль в подобном раскладе сыграло и то, что первой же пущенной в их сторону стрелой был убит отец девушки.

Когда под Анкур убили верблюда, она едва успела спрятаться за камнями и уже оттуда с ужасом наблюдала, как воины отца погибают один за другим. Вскоре всё было кончено, и, осторожно выглянув из своего укрытия, она заметила, как несколько врагов направляются в её сторону. Девушка понимала: если победители её найдут, она станет рабыней; если нет, ей наверняка предстоит погибнуть от голода и жажды – и ещё неизвестно какой из этих вариантов лучше. Инстинктивно ища пути возможного отступления, она с отчаяньем осмотрелась по сторонам и увидела стоявшего на вершине холма человека.

Анкур сразу узнала его, но сначала даже не поверила собственным глазам. Неосознанно желая хоть какой-то защиты от страшной неумолимости происходящего, девушка хотела броситься жрецу навстречу, но вовремя заметила, что, прижав руку к губам, он сам бежит к ней. Несмотря на испуг Анкур сообразила – этим жестом жрец показывал, чтобы она оставалась на месте и молчала. Переведя взгляд на приближавшихся воинов, девушка с удивлением обнаружила что те, судя по всему, жреца не замечали, хотя он был уже совсем рядом, и скоро его успокаивающая рука легла на её плечо.

Переговариваясь между собой, кочевники приблизились к ним вплотную и, походив туда-сюда, удалились. Всё это время, прижавшись к своему знакомому незнакомцу и не понимая толком, что происходит, Анкур напряженно следила за ними. Но когда воины наконец ушли, девушка повернулась к молодому человеку и на мгновение, поймав его сосредоточенный взгляд, поняла, благодаря кому враги потеряли зрение.

– Испугалась? – мягко спросил жрец.

– Очень! Я думала мне не миновать рабства, – со слезами на глазах ответила Анкур.

– Ничего, теперь все будет хорошо, – успокаивающе произнес жрец.

– Что будет хорошо? Ведь теперь я никогда не смогу попасть домой!

– Сможешь, я провожу тебя.

– Ты?

– А что тебя удивляет?

– Ты хоть представляешь, где я живу, и сколько дней потребуется, чтобы туда дойти!

В ответ жрец невозмутимо пожал плечами.

– Успокойся, я знаю, ты родом из страны лежащей в пойме двух больших рек. Пеший путь туда составит около двух полных лун или, может быть, немного больше, в зависимости от того, как будем идти. А поскольку в данное время я ничем особенно не занят, то могу позволить себе заняться твоим устройством. Повторяю: ни о чем не беспокойся, я доведу тебя прямо до ворот вашего города.

– Так ты знаешь, где моя родина? – изумилась девушка. – Но все равно, чтобы туда добраться, нужна пища и вода, к тому же, я не привыкла ходить пешком, – с вызовом посмотрела она на жреца.

– Послушай Анкур, – впервые назвал её жрец по имени, – у нас нет никакого другого выхода, как только двигаться, если ты, конечно, не собираешься обосноваться прямо здесь. Поверь, всё придет в свое время. Быть может, за той горой уже ожидает нечто, которое и послужит тебе транспортом. Что касается пищи, то тем более не стоит расстраиваться по поводу ее отсутствия, она также не заставит себя ждать. Пойдем, – протянул он девушке руку.

Анкур встала и с тоской в глазах посмотрела на своего новоиспеченного провожатого.

– Ответь мне честно, ты оказался здесь случайно?

– Нет! – коротко бросил жрец. И ничего больше не поясняя крепко зажав в своей руке руку девушки, двинулся на восток.

Несколько дней они шли абсолютно одни и продвигались довольно медленно, так как девушка действительно не могла долго идти и быстро уставала. К тому же всё это время, жреца ни на миг не покидало чувство тревоги, недвусмысленно подсказывавшее ему, что дорога к дому Анкур будет далеко негладкой.

Так и случилось. На пятый день пути, ближе к полудню, они оказались в небольшой теснине между голых скал, среди которых находилось причудливое нагромождение камней, очень сильно напоминавшее собой спящее чудовище. К этому времени Анкур уже порядком устала, и жрец решил устроить небольшой привал. Усадив измученную спутницу, он протянул ей несколько плодов и воду в полупустом бурдюке, которая уже отдавала затхлостью.

– За скалами должен быть ручей с чистой водой, – видя, что девушка морщится, успокаивающе произнес жрец.

Жуя апельсин, Анкур ничего не ответила, а, бросив мимолётный взгляд на скалы, вообще застыла с раскрытым ртом. Проследив за взглядом девушки, жрец заметил там группу людей. Со стороны скал послышался гортанный призыв, и в тот же миг из-за нагромождения камней, из-за редких кустов, с той стороны, откуда они пришли и куда направлялись, появились люди и бросились к ним.

– Ой, это опять они! – вскрикнула Анкур и, вскочив на ноги, вцепилась в своего провожатого.

А жрец в эти короткие мгновения, внимательно слушал то, что его мудрый учитель называл излучениями людей, и они, увы, были очень неразвитыми. Это означало одно – нападавшие понимали только язык силы. Было необходимо что-то срочно предпринимать, если он, конечно, желал, чтобы Анкур и на этот раз сохранила свою физическую форму.

– Встань сзади, обними меня руками и прижмись к спине. Куда поворачиваюсь я, туда должна поворачиваться и ты, – обращаясь к девушке, как всегда спокойно произнес жрец.

Анкур быстро сделала всё, как ей приказали. Ведь её сердце было готово разорваться от ужаса, при виде бегущих к ним диких воинов, и его стук с огромной силой отдавался в спину жреца. И тут он начал быстро крутиться на одном месте, делая это с такой ужасающей скоростью, что Анкур едва не потеряла сознание, ибо голова её с трудом выдерживала подобное вращение. На какое-то время ей даже стало нечем дышать. Но тут жрец резко оборвал свое колдовское действо, и девушка с удивлением увидела, что свирепые воины напавшего племени стоят всего в нескольких шагах, а в глазах у них застыл невыразимый ужас.

Анкур еще не успела сообразить, что к чему, как жрец поднял руку по направлению к ближнему из воинов и совершил ею в воздухе какое-то непонятное движение, после которого человек издал протяжный стон и упал на землю. Ещё одно движение – и второй распростерся рядом с первым. И тот, и другой опрокинулись на спину, головой от них, словно получили удар в лицо или грудь.

Произошедшее произвело должное впечатление на остальных, и с воем ужаса дикари начали разбегаться в разные стороны. А жрец, уже обеими руками, сделал новый захватывающий жест, и ближайшие к ним восемь человек мгновенно застыли на месте. Всё это произошло так быстро, что Анкур едва успела несколько раз вздохнуть.

– Отпусти меня, – севшим голосом, глухо, словно из под земли, приказал жрец девушке, когда дикари окончательно скрылись.

Анкур расцепила руки и, видя, что жрец по-прежнему стоит на месте не шевелясь, обошла его и спросила:

– Что ты сделал?

Молодой человек медленно поднял голову, и девушка ужаснулась – у него в прямом смысле слова не было лица. То есть оно, конечно, было, но выглядело каким-то расплывчатым, ненастоящим, словно наполовину растворенным или погруженным в воду.

– Отойди, не стой передо мной, божественная сила ещё не ушла и может поразить тебя, – чуть слышно произнес жрец и, закончив фразу, опустился на землю.

Анкур отступила, но всего на шаг, опасаясь отходить далеко, тем более что дикари, которых жрец остановил, по-прежнему неподвижно стояли на одном месте. Покосившись на них, девушка села на камень и стала ждать, когда её провожатый придет в себя. Да и куда ей было идти, если теперь по воле судьбы из всех живущих ближе чем в пятидесяти днях пути людей самым близким и надежным был этот молодой жрец, уже дважды спасший её если не от смерти, то уж точно от рабства.

Жрец пришёл в себя сравнительно быстро, и когда, наконец, поднялся, то первым делом, внимательно, словно к чему-то прислушиваясь, осмотрелся по сторонам.

– Что ты сделал, почему дикари пришли в такой ужас? – сразу спросила его Анкур.

– Вызвал божественную созидающую силу, которую использовал для уничтожения, дабы спасти наши с тобой физические тела, – невозмутимо ответил он.

– Ты их убил? – указывая пальцем, на неподвижно лежащие тела врагов, уточнила Анкур.

– Да.

– А что с теми, которые стоят? Ты превратил их в статуи?

– Нет, они нужны, чтобы сделать носилки и нести тебя, – все также спокойно ответствовал жрец. И видя, что девушка вновь хочет о чем-то его спросить, предупреждающе поднял руку. – Подожди, я должен сначала заняться пленными.

Жрец приблизился к застывшим людям, снова сделал руками какие-то движения и произнес несколько непонятных слов. Неподвижно стоявшие фигуры начали двигаться, и через некоторое время, были собраны довольно грубые носилки. Жрец жестом пригласил девушку занять в них место, но когда она собиралась сесть, неожиданно заметила, что дикари, которые должны были её нести, вроде как не совсем живы.

– Они все-таки умерли! – со страхом воскликнула Анкур.

– Нет, просто люди находятся в таком состоянии, в котором не ощущают своего тела. Я вынужден оставить их в нём до тех пор, пока мы не достигнем твоей родины, иначе они просто не смогут туда дойти.

Без дальнейших возражений Анкур уселась в носилки и, следуя мысленной команде жреца, безучастные рабы подняли их и равномерно понесли вперед.

Теперь, когда девушку несли рабы, они продвигались быстрее, чем в первые дни. Жрец успел убедиться, что происходившая из богатой семьи Анкур, похоже, совсем не привыкла передвигаться на собственных ногах, да и вообще что-то делать. Поэтому пленники пришлись весьма кстати, да и всё остальное складывалось не так уж и плохо, за исключением того вопросительного «Но?», которое теперь упрямо и недвусмысленно стояло в голове жреца.

Почти до самого вечера они шли в полном молчании, однако едва девушка немного отдохнула и пришла в себя, как ей захотелось спросить жреца о том, что её занимало.

– Как тебе удалось овладеть силами богов? Я знаю, наши жрецы также могут делать нечто подобное, по крайней мере, так говорят. Но все они, как правило, уже достаточно старые люди, а ты такой молодой.

– То, что ты видела, доступно немногим. И большинство служителей богов, как они себя называют, никогда не смогут сделать ничего подобного, во всяком случае, в своем современном воплощении. Всё это сказки для толпы, – презрительно произнёс жрец. – Лишь очень немногие храмы владеют истинным знанием.

– И ты был учеником такого храма?

– Да, но на моей ступени я не должен был иметь знания, дающие власть над божественными силами.

– Как же тебе удалось их получить?

Не отвечая, жрец лишь вздохнул и надолго погрузился в сосредоточенное молчание. Анкур уже хотела повторить вопрос, когда он, наконец, вновь заговорил, сам в душе удивляясь, что рассказывает девушке о таких вещах, о которых никому другому не рассказал бы ни при каких обстоятельствах.

– К этому не приходят просто так, – смотря невидящим взглядом в пространство, начал жрец. – Даже просто приближение к получению подобного знания, в данное время возможно лишь после целого ряда жизней, посвященных осознанному самосовершенствованию. Одним из главных условий здесь является полная чистота души, мыслей и тела. Но кроме этого, посвящаемый должен честно спросить самого себя, а сможет ли он не применять великую силу во зло, и если ответ будет неясен, лучше не возлагать на себя подобную ношу. Я пришел к этому совсем по-другому. Ещё в детстве, мне на глаза как будто случайно попался древний свиток, из которого даже в закрытом виде излучалась энергия ужасающей силы. Я знал, мне нельзя смотреть на то, что там написано, но я знал и другое – ничто в этом мире не происходит случайно, поэтому без лишних колебаний открыл его. Первым моим ощущением было сильное покалывание в пальцах, а когда перед глазами появился сам текст, я получил довольно болезненный удар и даже на несколько мгновений совершенно ослеп. Но я, наверно, был тогда ещё очень чист и только потому вообще не погиб на месте. Буквы были мне незнакомы, но поскольку я обладал и обладаю хорошей зрительной памятью, то легко запомнил текст в том виде, в каком он был записан, а через несколько лет, овладев необходимым языком смог его прочитать. Этот свиток был предназначен для посвящения жрецов в высшую степень. Таких у нас было всего два человека, и то, что я узнал, ставило меня на одну доску с Мудрым.

– А кто такой Мудрый?

– Это наш главный жрец и мой отец по знанию, ибо у меня нет настоящих родителей. Он без сомнения знал о моём поступке, но ничего не говорил, а по-прежнему учил всему, что должен знать и уметь начинающий жрец, – молодой человек покачал головой. – Теперь я понимаю, он также знал, что всё, в конце концов, произойдет, как произошло, и недаром часто, словно специально для меня повторял, что создавая причины, мы когда-нибудь обязательно будем пожинать следствия. И вот сегодня я сделал то, чего не должен был делать – создал причину, лишив жизни сразу несколько человек.

– Но не обладай ты этим искусством, мы бы погибли! – воскликнула Анкур.

– Откуда ты знаешь? Может быть, и нет. А если бы даже и погибли, то в будущем воплотились на более высокой ступени.

– Тогда почему ты нас не спрятал, ведь в первый раз ты поступил именно так?

– Этот феномен называется обманом чувств. Я никого не прятал, а просто заставил дикарей нас не видеть. Но тогда их было всего два человека, а в этот раз несколько сотен и появились они слишком неожиданно, у меня бы просто не хватило времени воздействовать на них всех одновременно. Я ведь даже сконцентрироваться, как следует, не успел, поэтому и пришлось прибегнуть к помощи божественных сил, – массируя виски, ответил жрец. – Вот если бы в том месте из-под земли шло излучение, мы, используя его свойства, могли уйти и дикари ничего бы не поняли.

– Значит, ты поступил правильно, они первые на нас напали, – твердо сказала Анкур.

– Теперь уже не имеет значения правильно или нет. В любом случае сегодняшнее происшествие связало нас с тобой на очень большой период времени, – жрец задумчиво покачал головой. – Ты не зря пришла через столь огромный временной барьер, и мне, наверное, следовало тогда спросить у Мудрого – что всё это значит? Но я всегда и во всём привык полагаться только на себя и не стал его беспокоить.

– Разве твой главный жрец – бог? Как он может знать всё, что происходит, или произойдет в этом мире? – искренне удивилась девушка.

– Может, он действительно достиг состояния полубога.

– Но боги не живут среди смертных!

– А что ты вообще имеешь в виду, говоря про богов? Если тех богов, которых славят храмовые жрецы, то они или выдумки самих жрецов, или под ними подразумеваются силы природы, которые относительно можно назвать богами. Но тот настоящий и великий, кто создал всё, что лежит вокруг нас, всю Вселенную и нас самих, недоступен пониманию человека, во всяком случае в физическом теле. Мудрый же собственными силами дошел до состояния полубога, и теперь он не только не нуждается в вещах, необходимых для поддержания физической жизни обычного человека, но и может без риска делать то, что темные люди называют чудесами. Все мы в некотором роде боги, просто подавляющее большинство жителей земли не осознают своих сил.

– Знаешь, когда я была в стране, которая лежит на восход солнца еще дальше от нас, то там мы встретили служителя местных богов, которого отец подвез до необходимого ему места. На прощание он подарил мне эту фигурку, – и, сняв с шеи какой-то предмет, Анкур протянула его жрецу.

Взяв вещь, жрец увидел перед собой изображение сидящего животного, именуемого, насколько он знал, слоном. У слона было туловище человека и только один бивень, но вот на спине у него был изображен спиральный знак, символизирующий вечность. Повертев фигурку и подержав ее в зажатой ладони, жрец понял – раньше она принадлежала человеку, занимающему примерно ту же ступень, что и Мудрый.

– Кто был тот, от которого ты это получила? – поинтересовался он.

– Местный священнослужитель, но дело не в этом. Когда я спросила, как зовут этого их бога, он рассмеялся и ответил, что люди сами боги просто они этого пока не осознают. Знак он назвал божественной мудростью, которая вышла из времени.

– Да, я понимаю, что это за страна, Мудрый подробно рассказывал о ней, когда в детстве объяснял нам с братом, как устроена планета, на которой мы живем.

– Мне эта страна понравилась. И хотя люди, её населяющие, живут совсем по иным законам, они в своем подавляющем большинстве очень доброжелательны. Я бы тоже хотела там жить, – смотря в пространство, словно стремясь разглядеть эту далекую землю через разделяющее их расстояние, задумчиво произнесла Анкур.

Жрец улыбнулся самым краешком губ.

– Быть может, твое желание когда-нибудь сбудется, – тихо сказал он.

Не отвечая, Анкур откинулась на спину и задремала, а шагавший рядом с носилками жрец снова остался наедине со своими мыслями.

Как всегда в пустыне, сумерки наступили очень быстро. Подняв голову к небу, жрец посмотрел на небесный свод и решил, что нужно остановиться на ночлег. Хотя теперь, когда девушку несли бесчувственные рабы, он наоборот думал идти ночами, так как днем стояла сильная жара, которая все более усиливалась. Он произнес несколько слов, от звука которых рабы мгновенно остановились, опустили носилки, и уселись вокруг них на землю. Жрец посмотрел на Анкур – она уже крепко спала, и тогда он повернулся и пошел прочь.

Сегодняшнее происшествие не отпускало жреца. Ведь теперь, как он и говорил девушке, причина действительно была создана и всё, что до этого приходило к нему как нематериальное, обязательно станет таковым. Поэтому жрецу захотелось узнать, какое время будет ему отпущено для исправления ошибок.

Найдя подходящее место, жрец начертил на песке магическую формулу-круг и, усевшись точно в его середину, вошел в транс. Ровно в полночь он очнулся, отыскал на небе созвездие, под которым пришел на землю в этот раз, и долго смотрел на его главную яркую звезду.

Естественно, астрологическое созвездие было лишь своеобразной печатью частично символизировавшей характер индивидуальности. Тем не менее, верным было и то, что каждый человек имел свою собственную звезду-двойника, с которой составлял неразрывную пару в прямой зависимости от пройденного пути. И эта старая звезда, прошедшая неимоверно длинный путь по вечности, имела на своем жизненном уровне столь же зрелую душу, как и он сам – жрец и человек.

«Мы связаны с тобой, – послал жрец мысленный сигнал к этому далекому небесному телу. – Когда же твой свет снова укажет мне путь, с которого, я, наверное, вынужден буду сойти?»

Жрец не ждал прямого ответа, слишком уж разные циклы у звезд и людей, но когда наступило утро, точно в середине лежащего у его ног пятиугольника, стояло чёткое, четырехзначное число. Что ж, это было не так много.

Теперь, когда он узнал всё, что только возможно было узнать на данное время, ему оставалось лишь правильно исполнять те непростые задания, которые в ближайшем будущем будет подсовывать собственная судьба. Но всё это будет в будущем, а сейчас нужно было идти дальше, чтобы в первую очередь довести доверенную его попечению девушку до дома.

Жрец неторопливо возвращался к месту, где оставил Анкур. Ещё издали он увидел её в окружении неподвижных рабов, страшно растерянную и озиравшуюся по сторонам. Этот вид девушки, которая явно не знала, что ей делать, породил в невозмутимой и жесткой душе жреца, то теплое чувство, которое называют нежностью.

– Где ты был? – заметив его, даже подскочила Анкур. – Я проснулась, а тебя нет, и мне стало так страшно. Я даже подумала, что ты меня бросил! Куда ты ходил?

– Узнавал волю богов, или вернее свою собственную, – улыбнулся жрец.

Следуя его мысленному приказу, рабы подняли носилки. Восходящее солнце отражалось в их широко открытых, ничего не выражающих глазах.