Текст книги "Меченая"

Глава 9

Ладно, столовая была классной. Упс, то есть «обеденный зал», как гласила серебряная табличка у входа. Она совершенно не походила на ужасную промозглую столовку моей старой школы, где акустика была такой плохой, что, хоть я и сидела рядом с Кайлой, большую часть времени не слышала, что она говорит. Эта комната оказалась теплой и уютной. Стены были сложены из той же странной смеси выступающих кирпичей и черного камня, а дворик на улице и сам зал были заставлены тяжелыми деревянными столами для пикника и соответствующими скамейками с мягкими сиденьями и спинками. Столы были рассчитаны на пять-шесть человек и стояли вокруг огромного, незанятого стола в центре комнаты, ломившегося от фруктов, сыра и мяса, и хрустального кубка, наполненного чем-то подозрительно похожим на красное вино. (Э-э, вино в школе? Что?) Потолок был низким, а всю заднюю стену занимали окна со стеклянной дверью посередине. Тяжелые винного цвета занавеси были раздвинуты, и я видела милый маленький дворик с каменными скамейками, извивающимися тропинками и красивыми кустами и цветами. В его середине стоял мраморный фонтан. Из верхушки, похожей на ананас, бил поток воды. Это смотрелось очень красиво, особенно в свете луны и газовых фонарей.

Большая часть столов уже была занята жующими и разговаривающими детьми, которые подняли нескрываемо любопытные взгляды, когда мы со Стиви Рэй зашли в зал. Я сделала глубокий вдох и высоко подняла голову. Если они так на этом помешаны, то я могу позволить им смотреть на Метку. Стиви Рэй повела меня в сторону. Там стояли типичные работники столовых, раздающие еду из-за буфетных стоек.

– Зачем тот стол в середине комнаты? – спросила я, пока мы шли.

– Это символическое подношение богине Никс. Ей всегда отводится место за тем столом. Сначала это кажется странным, но довольно скоро ты поймешь, что так и должно быть.

Вообще-то мне это не казалось странным. По-своему это было логично. Богиня здесь была такой живой. Ее Метка была повсюду. Ее статуя гордо стояла перед храмом. Меня также удивили статуэтки и маленькие картинки, расставленные по всей школе. Ее Верховная жрица была моей наставницей, и приходилось признать, что я уже была связана с Никс. Усилием воли я заставила себя не касаться Метки на лбу. Вместо этого схватила поднос и встала в очередь за Стиви Рэй.

– Не волнуйся, – прошептала она мне. – Еда действительно хорошая. Здесь не заставляют пить кровь или есть сырое мясо или типа того.

Почувствовав облегчение, я разжала челюсти. Большинство студентов уже ели, так что очередь была небольшой, и когда мы со Стиви Рэй подошли к еде, у меня потекли слюнки. Спагетти! Я глубоко вдохнула запах: с чесноком!

– Все эти россказни о непереносимости вампирами чеснока – полная хрень, прости мой французский, – тихо говорила мне Стиви Рэй, пока мы набирали тарелки еды.

– Ладно, а как насчет того, что вампирам нужно пить кровь? – прошептала я в ответ.

– Нет, – тихо сказала она.

– Нет?

– Нет, не хрень.

Отлично. Потрясающе. Просто фантастика. Как раз то, что я хотела услышать: нет.

Стараясь не думать о крови и о всем таком, я взяла стакан чая вместе со Стиви Рэй, а потом последовала за ней к столу, где двое других ребят оживленно беседовали за едой. Конечно же, их разговор затих, как только я присоединилась к ним, что, кажется, совсем не задело Стиви Рэй. Я села за стол напротив нее, а она представила нас с оклахомским акцентом.

– Всем приветики. Познакомьтесь с моей новой соседкой Зои Редберд. Зои, это Эрин Бейтс. – Она показала на невероятно красивую блондинку, сидящую на моей стороне стола. (Ну, черт, сколько красивых блондинок может быть в одной школе? Есть какие-то ограничения?) Но она продолжила все с тем же оклахомским акцентом, как бы между прочим изображая пальцами в воздухе кавычки. – Эрин у нас «красотка». А еще она смешная и умная, и у нее больше туфель, чем у всех, кого я знаю.

Эрин оторвала взгляд от моей Метки на время, необходимое, чтобы сказать: «Привет».

– А это мальчик-талисманчик нашей женской компании – Дэмьен Мэслин. Но он гей, так что не думаю, что его можно по-настоящему считать мальчиком.

Вместо того чтобы злиться на Стиви Рэй, Дэмьен казался спокойным и невозмутимым.

– Вообще-то раз я гей, то должен считаться за двух парней, а не одного. То есть благодаря мне у вас есть мужской взгляд на вещи и вам не нужно переживать, что я захочу потрогать вашу грудь.

У него было гладкое, напрочь лишенное прыщей лицо, темные каштановые волосы и карие глаза, которыми он напоминал мне олененка. Вообще-то он был милым. Не чересчур по-девчачьи, как бывает со многими парнями-подростками, которые решают выйти из тени и рассказать всем то, что уже и так известно (ну, всем, кроме их, как правило, ничего не подозревающих и/или отрицающих происходящее родителей). Дэмьен не был женоподобным парнем, он просто был милым мальчиком с приятной улыбкой. Он старательно не смотрел на мою Метку, и это мне понравилось.

– Ну, может, ты и прав. Я в таком ключе об этом не думала, – сказала Стиви Рэй с набитым чесночным хлебом ртом.

– Просто не обращай на нее внимания, Зои. Мы, остальные, нормальные, – сказал Дэмьен. – И мы действительно рады, что ты наконец здесь. Стиви Рэй сводила всех с ума, гадая, какой ты будешь, когда приедешь сюда…

– Будешь ли ты похожа на тех ребят-фриков, которые плохо пахнут и думают, что вампиры обязаны кошмарно выглядеть, – прервала его Эрин.

– Или гадала, будешь ли ты одной из них, – продолжил Дэмьен, бросая взгляд на стол слева от нас.

Я проследила за его взглядом и занервничала, когда поняла, о ком он говорил:

– Ты про Афродиту?

– Ага, – сказал Дэмьен, – и ее заносчивую стайку сателлиток.

Что? Я моргала, глядя на него.

Стиви Рэй вздохнула:

– Ты привыкнешь к страсти Дэмьена к интересным словам. К счастью, это не новое слово, так что некоторые из нас понимают, о чем он говорит, и нам не нужно просить перевод. Снова. Сателлит – подобострастный льстец. – Она произносила это гордо, словно отвечала на уроке английского.

– Какая разница. Меня от них тошнит, – сказала Эрин, не отрывая взгляда от спагетти.

– От них? – спросила я.

– Темных Дочерей, – ответила Стиви Рэй, и я заметила, что она машинально понизила голос.

– Это такое женское общество, – сказал Дэмьен.

– Общество ведьм из ада, – добавила Эрин.

– Эй, ребята, не думаю, что нужно настраивать Зои против. Она может и поладить с ними.

– Нахрен все это. Они ведьмы из ада, – сказала Эрин.

– Следи за языком, медвежонок Эр. Тебе им кушать, – чопорно сказал Дэмьен.

Я почувствовала невероятное облегчение от того, что никому из них не нравится Афродита, и готовилась требовать больше объяснений, когда к нам подбежала девушка и, глубоко вздохнув, села со своим подносом рядом со Стиви Рэй. Она была цвета капучино (того, что можно купить в настоящих кофешопах, а не ужасное, слишком сладкое пойло из забегаловок) и с формами, поджатыми губками, высокими скулами, из-за чего была похожа на африканскую принцессу. А ее волосы! Густые и ниспадающие темными блестящими волнами на плечи. Ее глаза были такими черными, что казалось, в них нет зрачков.

– Нет, ну слушайте! Просто послушайте. Никто, – она многозначительно посмотрела на Эрин, – не подумал разбудить меня и сказать, что мы идем на ужин?

– Мне кажется, я твоя соседка, а не мама, – лениво протянула Эрин.

– Не заставляй меня отрезать твои светлые волосы а-ля Джессика Симпсон посреди ночи, – сказала африканская принцесса.

– Вообще-то по уставу надо бы сказать: «Не заставляй меня отрезать твои светлые волосы а-ля Джессика Симпсон посреди дня». Технически день – для нас ночь, а ночь – день. Здесь время реверсивно.

Черная девушка сощурила глаза.

– Дэмьен, ты тратишь мое оставшееся терпение этими своими словечками.

– Шони, – быстро вмешалась Стиви Рэй, – моя соседка по комнате наконец-то приехала. Это Зои Редберд. Зои, это соседка Эрин, Шони Коул.

– Привет! – сказала я с набитым спагетти ртом, когда Шони оторвала свой сердитый взгляд от Эрин и посмотрела на меня.

– Итак, Зои, почему твоя Метка закрашена? Ты же все еще подлеток, не так ли? – все за столом сидели в молчаливом шоке от вопроса Шони. Она осмотрелась. – Что? Не притворяйтесь, что и вы все не задаетесь этим вопросом.

– Может и так, но у нас хватает такта не спрашивать, – твердо сказала Стиви Рэй.

– Да ладно вам. Какая разница. – Она пожала плечами, отметая протест Стиви Рэй. – Это слишком важно, чтобы так думать. Все хотят знать про ее Метку. Нет времени играть в игры, когда речь идет о хороших сплетнях. – Шони повернулась ко мне. – Так что не так со странной Меткой?

Может, пора встретиться с этим лицом к лицу прямо сейчас. Я сделала глоток чая, чтобы прочистить горло. Все четверо смотрели на меня, нетерпеливо ожидая ответа.

– Ну, я все еще не вампир. Не думаю, что отличаюсь от остальных. – А потом я выпалила, о чем думала, пока все остальные говорили. То есть я знала, что в конце концов мне придется ответить на этот вопрос. Я не глупая, может, сбитая с толку, но не глупая, и нутро говорило мне, что нужно рассказать что-нибудь, но не настоящую историю о моем опыте разговора с Никс вне моего тела. – Вообще-то я точно не знаю, почему моя Метка закрашена. Так не было, когда Ищейка только отметил меня. Но позже в тот же день был несчастный случай. Я упала и ударилась головой. Когда я очнулась, Метка уже была такой. Я раздумывала на этот счет и могу лишь предположить, что это какая-то реакция на происшествие. Я была без сознания и потеряла много крови. Может, это каким-то образом ускорило процесс затемнения. Вот такова моя догадка.

– Хм-м, – протянула Шони. – Я надеялась на что-то поинтереснее. Что-то хорошее, о чем можно посплетничать.

– Прости, – пробормотала я.

– Осторожно, Близняшка, – сказала Эрин Шони, кивая в сторону Темных Дочерей. – Ты начинаешь разговаривать так, словно твое место за тем столом.

Лицо Шони исказилось.

– Живой меня с этими суками не застанут.

– Ты сбиваешь Зои с толку, – заметила Стиви Рэй. Дэмьен устало вздохнул.

– Я объясню, чем снова докажу, насколько я ценен для этой группы, с пенисом или без.

– Лучше бы ты не использовал слово на «п», – сказала Стиви Рэй. – Особенно когда я пытаюсь поесть.

– А мне нравится, – вставила Эрин. – Если бы все называли вещи своими именами, было бы меньше недопонимания. Например, вы знаете, когда мне нужно идти в туалет, я говорю очевидное: «У меня есть моча, которой нужно выйти из уретры». Просто. Легко. Понятно.

– Отвратительно. Противно. Грубо, – заметила Стиви Рэй.

– Я за тебя, Близняшка, – сказала Шони. – То есть если бы мы спокойно говорили о таких вещах, как мочеиспускание или месячные и типа того, жизнь была бы намного легче.

– Ладно. Хватит говорить о месячных, пока мы едим спагетти, – поднял руку Дэмьен, словно мог физически остановить разговор. – Может, я и гей, но этого с меня хватит. – Он наклонился ко мне и начал объяснять: – Во-первых, Шони и Эрин называют друг друга Близняшками, потому что, хоть они очевидно не связаны родственными узами: Эрин очень белая девушка из Тулсы, а Шони ямайского происхождения из Коннектикута с кожей красивого цвета мокко…

– Спасибо за столь высокую оценку, – вставила Шони.

– Не за что, – ответил Дэмьен и спокойно продолжил свое объяснение: – Хотя кровью они не связаны, они пугающе похожи.

– Словно их разделили при рождении, – сказала Стиви Рэй.

В то же мгновение Эрин и Шони улыбнулись друг другу и пожали плечами. Тогда я заметила, что на них одинаковая одежда: темные джинсовые куртки с красивыми золотыми крыльями, вышитыми на нагрудных карманах, черные футболки и заниженные черные брюки. У них были даже одинаковые сережки: огромные золотые кольца.

– У нас одинаковый размер обуви, – сказала Эрин, показывая ступню, чтобы мы увидели черные кожаные туфли на шпильке с острым носом.

– И что такое небольшая разница в количестве меланина, когда речь идет о настоящей любви к обуви? – Шони подняла ногу и показала еще одну пару отличных ботинок, только эти были из гладкой черной кожи с острыми серебристыми застежками на лодыжках.

– Следующее, – вставил Дэмьен, закатывая глаза. – Темные Дочери. Вкратце: ггруппка старшеклассниц, которые считают, что они задают школьный дух или типа того.

– Нет, вкратце они – ведьмы из ада, – сказала Шони.

– Именно это я и сказала, Близняшка, – рассмеялась Эрин.

– Вы обе не помогаете, – сказал им Дэмьен. – Так о чем я?

– Школьный дух и все такое, – подсказала я.

– Точно. Ага, они должны быть крутой, прошкольной, провампирской организацией. Также полагается, что их лидера готовят стать Верховной жрицей, так что она должна быть сердцем, разумом и духом школы, как и будущим лидером вампирского сообщества, и так далее, и тому подобное бла-бла-бла. Представьте заслуженную стипендиатку национального общества почета, капитаншу команды болельщиков и голубую мечту любого парня – в одном лице.

– А разве выражение «голубая мечта» не ущемляет твоего гейского достоинства? – поинтересовалась Стиви Рэй.

– Я использовал его не в негативном значении, – парировал Дэмьен.

– А насчет футболистов… Не забывайте, что есть и Темные Сыновья, – напомнила Эрин.

– Ой-ой, Близняшка. Это настоящее преступление и стыд, что таких горячих парней засасывает в…

– И она это буквально, – сказала Эрин с озорной улыбкой.

– Клянусь ведьмами из ада, – подытожила Шони.

– Эй! Как будто я мог бы забыть про парней. Меня просто прерывают.

Три девушки улыбнулись ему в знак извинений. Стиви Рэй изобразила, что застегивает рот на замок и выбрасывает ключ. Эрин и Шони одними губами сказали ей «зануда», но молча, чтобы Дэмьен закончил рассказ.

Я заметила, что они играли со словом «засосало», и подумала, что увиденная мной маленькая сцена не была чем-то необычным.

– Но на самом деле Темные Дочери – группа самоуверенных стерв, которым нравится показывать свою власть над всеми остальными. Они хотят, чтобы все за ними следовали, соответствовали их безумным понятиям о том, что значит быть вампиром. Больше всего они ненавидят людей и, если ты не чувствуешь то же самое, они не станут иметь с тобой дело.

– Но усложнят твою жизнь, – добавила Стиви Рэй. По выражению ее лица я поняла, что она на своей шкуре узнала про «усложнение жизни», и вспомнила, какой бледной и испуганной она была, когда Афродита проводила меня в нашу комнату. Я сделала пометку в голове, что нужно позже узнать у нее, что случилось.

– Не дай им запугать тебя, – сказал Дэмьен. – Просто будь настороже возле них и…

– Привет, Зои. Рада снова тебя видеть.

В этот раз я без труда узнала голос. Он был как мед – мягкий и слишком сладкий. Все за столом подпрыгнули, включая меня. Еще на ней был такой же свитер, как и на мне, только вот на ее сердце был вышит серебряный силуэт похожих на богинь женщин, одна из которых держала ножницы. На ней была очень короткая клетчатая черная юбка, черные колготки с серебряными блестками и черные сапоги по колено. За ней стояли две девушки, одетые почти так же. Одна из них была брюнеткой с невероятно длинными волнистыми волосами, а другая – очередной блондинкой (которая при ближайшем рассмотрении ее бровей оказалась, по-моему, такой же натуральной блондинкой, как и я).

– Привет, Афродита, – сказала я, а остальные казались слишком шокированными, чтобы говорить.

– Надеюсь, я не мешаю, – спросила она неискренне.

– Нет. Мы просто обсуждали мусор, от которого нужно поскорее избавиться, – сказала Эрин с широченной фальшивой улыбкой.

– Ты-то об этом все знаешь, – ответила блондинка с ухмылкой, а потом намеренно повернулась к Эрин спиной. Та сжала кулаки и, казалось, была готова броситься через стол на Афродиту. – Зои, мне нужно было тебе кое-что раньше рассказать, но у меня вылетело из головы. Я хочу пригласить тебя присоединиться к Темным Дочерям и принять участие в нашем закрытом Ритуале Полнолуния завтра ночью. Знаю, это неожиданно, ведь ты здесь только появилась, но твоя Метка ясно дала понять, что ты… ну, отличаешься от среднестатистических под-леток. – Она посмотрела свысока на Стиви Рэй. – Я уже говорила Неферет, и она согласна, что тебе будет полезно присоединиться к нам. Позже я расскажу тебе все подробнее, когда ты не будешь так занята… эээ… мусором. – Она одарила остальных за столом тонкой саркастической улыбкой, перекинула через плечо длинные волосы и вместе со свитой ушла.

– Ведьмы из ада, – сказали хором Шони и Эрин.

Глава 10

– Я все еще считаю, что хюрбис в конце концов погубит Афродиту, – сказал Дэмьен.

– Хюрбис, – объяснила Стиви Рэй, – означает крайнюю степень самодовольства, желание сравняться с богами и даже превзойти их.

– Вообще-то я знаю это слово, – сказала я, глядя вслед Афродите и ее своре. – Мы только что закончили читать «Медею»33
  «Медея» – трагедия древнегреческого драматурга Еврипида, представленная в 431 году до н. э.


[Закрыть] в школе. Это то, что погубило Ясона.

– Мне бы хотелось выбить этот хюрбис прямо из ее кукольной головы, – заметила Эрин.

– Я подержу ее для тебя, Близняшка, – сказала Шони.

– Нет! Вы же знаете, мы говорили об этом и раньше. Наказание за драки серьезное. Очень серьезное. Оно того не стоит.

Я наблюдала, как Эрин и Шони одновременно побледнели, и хотела спросить, что может быть настолько плохо, но Стиви Рэй продолжила говорить, в этот раз обращаясь ко мне.

– Просто будь осторожнее, Зои. Темные Дочери и особенно Афродита могут временами казаться нормальными, и именно тогда они опаснее всего.

Я покачала головой:

– Ох, ну вот. Я не пойду на этот их ритуал.

– Думаю, ты должна, – тихо сказал Дэмьен.

– Неферет это одобрила, – сказала Стиви Рэй, а Эрин и Шони кивнули в знак согласия. – Значит, она рассчитывает, что ты пойдешь. Нельзя сказать своему наставнику «нет».

– Особенно когда твой наставник Неферет, Верховная жрица Никс, – сказал Дэмьен.

– А не могу я просто сказать, что не готова к… тому, чего они хотят от меня, и спросить Неферет, могу ли я… Не знаю, как это назвать: найти причину не пойти на это мероприятие с полнолунием?

– Ты могла бы, но тогда Неферет расскажет Темным Дочерям, и они решат, что ты их испугалась.

Я подумала о всей той фигне, что уже произошла между мной и Афродитой за такой короткий срок.

– Ох, Стиви Рэй, может, я уже их боюсь.

– Никогда не показывай им этого. – Стиви Рэй опустила взгляд на тарелку, стараясь скрыть смущение. – Это хуже, чем противостоять им.

– Дорогая, – сказал Дэмьен, похлопывая Стиви Рэй по руке, – перестань истязать себя по этому поводу.

Стиви Рэй одарила Дэмьена милой благодарной улыбкой. А потом сказала мне:

– Просто сходи туда. Будь сильной и иди. Они не станут творить ничего ужасного во время ритуала. Это здесь, в кампусе, и они не посмеют.

– Ага, они совершают все плохое подальше отсюда, там, где вампирам их сложнее поймать, – сказала Шони. – Здесь они притворяются такими тошнотворно милыми, так что никто не знает, какие они на самом деле.

– Никто, кроме нас, – сказала Эрин, жестом включая в «нас» не только нашу маленькую компашку, но и всех остальных в комнате.

– Не знаю, может, Зои с кем-то из них в итоге и поладит, – сказала Стиви Рэй с ноткой сарказма или ревности.

Я покачала головой.

– Нет. Я не смогу с ними поладить. Мне не нравится их типаж: люди, которые пытаются контролировать других и выставлять их в плохом свете, чтобы самим чувствовать себя лучше. И я не хочу идти на их Ритуал Полнолуния! – твердо сказала я, думая о своем отчиме и его дружках: как иронично то, что у них так много общего с группой подростков, называющих себя дочерями богини.

– Я бы пошла с тобой, если бы могла. Мы бы все пошли. Но если ты не Темная дочь, попасть туда можно лишь по приглашению, – печально сказала Стиви Рэй.

– Все нормально. Я просто… просто разберусь с этим. – Внезапно я больше не испытывала голод. Я чувствовала себя очень, очень уставшей, и мне захотелось сменить тему. – Так, объясните мне разные символы на одежде учеников. Вы рассказали мне про наш – спираль Никс. У Дэмьена тоже спираль, то есть это означает, что он… – Я замолчала, пытаясь вспомнить, как Стиви Рэй назвала девятиклассников. – Третьекурсник. Но у Эрин и Шони крылья, а у Афродиты что-то другое.

– То есть помимо початка кукурузы, застрявшего в ее костлявой заднице? – пробормотала Эрин.

– Она имеет в виду три мойры, – вмешался Дэмьен, не дав Шони ничего добавить. – Мойры – дочери Никс. Все шестикурсники носят эмблему с мойрами, одна из которых – Атропос – держит ножницы, символизирующие окончание школы.

– И для некоторых из нас – конец жизни, – мрачно добавила Эрин.

Это всех заткнуло. Больше не в силах терпеть неуютную тишину, я прочистила горло и сказала:

– Так как насчет крыльев у Эрин и Шони?

– Крылья Эроса, ребенка семени Никс…

– Бога любви, – сказала Шони, вращая бедрами на стуле.

Дэмьен нахмурился, глядя на нее, и продолжил говорить:

– Золотые крылья Эроса – символ четверокурсников.

– Потому мы класс любви, – пропела Эрин, поднимая руки над головой и двигая бедрами.

– Вообще-то это потому, что нам полагается помнить о способности Никс к любви, и крылья символизируют наше постоянное движение вперед.

– А какая эмблема у пятикурсников? – спросила я.

– Золотая колесница Никс, которая тянет за собой хвост из звезд, – ответил Дэмьен.

– Думаю, это самый красивый символ из всех четырех, – заметила Стиви Рэй. – Эти звезды сверкают, как безумные.

– Колесница показывает, что мы продолжаем двигаться по пути Никс. Звезды означают волшебство двух уже пройденных лет.

– Дэмьен, ты такой прилежный ученик, – сказала Эрин.

– Я же говорила, что нужно было попросить его помочь с тестом по человеческой мифологии, – сказала Шони.

– Кажется, это я сказала вам, что нам нужна его помощь, и…

– В любом случае, – попытался перекричать их спор Дэмьен, – вот в принципе и все о четырех эмблемах курсов. Легкотня, в действительности, – он многозначительно посмотрел на теперь молчаливых Близняшек, – если вы будете внимательнее на занятиях, вместо того чтобы писать записочки и глазеть на милых, по вашему мнению, парней.

– Ты ханжа, Дэмьен, – сказала Шони.

– Особенно для гея, – добавила Эрин.

– Эрин, твои волосы сегодня немного пушатся. Я не со зла или типа того, но может, тебе нужно поменять средства ухода. А то следующим этапом станут секущиеся концы.

Эрин распахнула голубые глаза и машинально подняла руку к волосам.

– О нет, нет, нет. Я не верю, что ты только что такое сказал, Дэмьен. Ты же знаешь, как она одержима волосами. – Шони надулась, как рыба-еж цвета мокко.

Между тем Дэмьен лишь улыбнулся и вернулся к своим спагетти. Сама невинность.

– Эй, ребят, – быстро сказала Стиви Рэй, вставая и таща меня за собой, взяв за локоть. – Зои выглядит уставшей. Помните же, каково вам всем было здесь в первый день? Мы вернемся в нашу комнату. Мне нужно подготовиться к тесту по вампирской социологии, так что, скорее всего, увидимся уже завтра.

– Ладно, до встречи, – ответил Дэмьен. – Зои, было очень приятно познакомиться.

– Да, добро пожаловать в Университет Ада, – одновременно сказали Эрин и Шони, прежде чем Стиви Рэй вытащила меня из зала.

– Спасибо. Я и правда устала, – сказала я Стиви Рэй, пока мы шли назад по коридору. К счастью, его я узнала – он вел к главному входу центрального здания школы. Мы остановились, когда гладкошерстный серебристо-серый кот погнался за испуганной кошкой поменьше в проходе перед нами.

– Вельзевул! Оставь Кэмми в покое! Дэмьен всю шерсть из тебя повыдирает!

Стиви Рэй постаралась схватить серого кота и промахнулась, но он перестал гоняться за кошкой и вместо этого направился по коридору в сторону, откуда мы только что пришли. Стиви Рэй нахмурилась ему вслед.

– Шони и Эрин нужно научить своего кота манерам: он все время хулиганит. – Она взглянула на меня, когда мы покинули здание и вышли в мягкую предрассветную тьму. – Эта милая маленькая Кэмерон – кошка Дэмьена. Вельзевул принадлежит Эрин и Шони, он выбрал их обеих, вместе. Ага. Это так же странно, как и звучит, но через некоторое время ты будешь такой же, как и мы все, и начнешь думать, что они действительно близнецы.

– Ну, они кажутся хорошими.

– О, они прекрасны. Много спорят, но они верные и никогда не позволят никому сплетничать о тебе. – Она ухмыльнулась. – Ладно, они могут болтать о тебе, но это другое, и этого не будет за твоей спиной.

– И мне действительно понравился Дэмьен.

– Дэмьен милый и очень умный. Но мне иногда жаль его.

– Почему?

– У него был сосед, когда он только прибыл сюда около шести месяцев назад. Но как только тот парень узнал, что Дэмьен – гей (эй, не то, чтобы он пытался это скрыть), он пожаловался Неферет и сказал, что не будет жить с гомиком.

Я нахмурилась. Терпеть не могу гомофобов.

– И Неферет стерпела такое отношение?

– Нет, она ясно дала понять тому парню – о, он изменил свое имя на Тор, когда попал сюда, – она покачала головой и закатила глаза, – уже все понятно, да? В любом случае Неферет дала понять, что Тор не прав, и предложила Дэмьену переехать в другую комнату и жить одному или остаться с Тором. Дэмьен решил переехать. Ну, то есть разве ты бы так не поступила?

Я кивнула.

– Ага. Я бы никогда не стала жить с Тором Гомофобом.

– Мы все тоже так думаем. Так что Дэмьен живет один в своей комнате с тех пор.

– А здесь нет других ребят-геев?

Стиви Рэй пожала плечами.

– Здесь есть несколько девчонок-лесбиянок, не скрывающих это, но хоть парочка из них крутые и тусуются с некоторыми из нас, в основном они держатся вместе. Они все погружены в религиозный аспект поклонения богине и проводят большую часть времени в храме Никс. И конечно же, тут есть и тупые девки, которые считают, что это круто – целоваться друг с другом, но, как правило, только на виду у симпатичных парней.

Я покачала головой:

– Знаешь, никогда не понимала, почему девушки считают, что целоваться друг с другом – способ привлечь парня. Это кажется контрпродуктивным.

– Типа мне нужен парень, который думает, что я сексуальная, когда я целуюсь с другой девушкой? Фу.

– А как насчет парней-геев?

Стиви вздохнула.

– Есть парочка, помимо Дэмьена, но в общей массе они слишком странные и женоподобные для него. Мне его жаль. Кажется, ему очень одиноко. Его родители не пишут ему и все такое.

– Их рассердил весь этот вампиризм?

– Нет, на это им было наплевать. Вообще-то, не говори ничего Дэмьену, потому что это ранит его чувства, но думаю, они испытали облегчение, когда его отметили. Они не знали, что делать с сыном-геем.

– Зачем им нужно было что-то делать? Он же все еще их сын. Просто ему нравятся парни.

– Ну, они живут в Далласе, а его отец одержим Людьми Веры. Думаю, он вроде пастора или типа того…

Я подняла руку.

– Хватит. Больше не надо ничего говорить. Я все поняла. – И это правда. Я была слишком хорошо знакома с этими «только наш путь правильный» идеями Людей Веры. Даже от одной мысли о них я почувствовала усталость и депрессию.

Стиви Рэй открыла дверь в общежитие. Гостиная пустовала, если не считать нескольких девушек у телевизора. Стиви Рэй рассеянно помахала им.

– Слушай, хочешь взять с собой наверх газировку или что-то еще?

Я кивнула и последовала за ней через гостиную в прилегающую маленькую комнату, в которой стояли четыре холодильника, большая раковина, две микроволновки, много шкафчиков и красивый белый деревянный стол посередине – обычная кухня, только она, как ни странно, была в основном для холодильников. Все было аккуратным и чистым. Стиви Рэй открыла один из холодильников. Я заглянула через ее плечо и увидела, что он заполнен разными напитками – от газировки до разных соков и жуткой на вкус содовой.

– Что хочешь?

– Подойдет коричневая газировка, – сказала я.

– Это для нас всех, – заметила она, передавая две диетические колы. Сама она взяла две бутылки для себя. – В тех двух холодильниках фрукты, овощи и все такое, а постное мясо для сэндвичей – вот в том. Они всегда полны, но вампиры помешаны на здоровом питании, так что чипсов или бисквитов с кремом ты здесь не найдешь.

– Никакого шоколада?

– Вовсе нет, в шкафчиках есть очень дорогой шоколад. Вампиры говорят, что умеренное употребление шоколада полезно для нас.

Ладно, но кто хочет есть шоколад в умеренных дозах? Я не стала произносить эту мысль вслух. Мы вернулись в гостиную, а потом направились вверх по лестнице в нашу комнату.

– Так, это, вампиры, – я спотыкалась об это слово, – помешаны на здоровом питании?

– Ну да, хотя думаю, в основном только под-летки едят здоровую пищу. То есть ты не увидишь толстых вампиров, но и не увидишь, как они жуют хлопья и морковь, а также салаты. В основном они едят вместе в своем собственном обеденном зале, и, согласно слухам, питаются они хорошо. – Она глянула на меня и понизила голос. – Слышала, они едят много красного мяса. Много полусырого красного мяса.

– У-у-ух, – сказала я. Мне не нравилась странная картина, возникшая в голове: Неферет, жующая кровавый стейк.

Стиви Рэй поежилась и продолжила:

– Иногда чей-то наставник сидит с подлетками за ужином, но обычно они выпивают стакан или два вина, но не едят с нами.

Стиви Рэй открыла дверь, и, вздохнув, я села на кровать и сняла обувь. Боже, как я устала. Массируя ноги, я стала гадать, почему взрослые вампиры не едят с нами, а потом решила, что не хочу над этим долго размышлять. Возникало слишком много вопросов: например, что они по-настоящему ели? И что мне придется есть, когда/если я стану взрослым вампиром? Уф.

За этими размышлениями я вспомнила свою вчерашнюю реакцию на кровь Хита. Неужели это было только вчера? А также более близкую по времени реакцию на кровь того парня в коридоре. Нет. Я точно не хотела думать ни о ком из них, совсем. Так что я быстро переключила свои мысли на вопрос здоровой диеты.

– Ладно, взрослые вампиры особенно не заботятся о здоровом питании. Тогда почему они так помешаны на здоровом питании для нас? – спросила я Стиви Рэй.

Она встретилась со мной взглядом и выглядела взволнованной и достаточно испуганной.

– Они хотят, чтобы мы ели здоровую пищу по той же причине, по которой заставляют нас выполнять упражнения каждый день: чтобы наши тела были как можно сильнее, потому что если ты начнешь слабеть, толстеть или болеть – это первый знак, что твое тело отвергает Изменение.

– И тогда ты умрешь, – тихо сказала я.

– И тогда ты умрешь, – согласилась она.