Текст книги "О чем молчали звезды"

Сидя на своей излюбленной скамейке, Марат не спеша перебирал мысли, не дававшие ему покоя после состоявшегося накануне откровенного разговора с матерью. Ночью он долго не мог уснуть, ворочался в постели, всё вспоминая её глаза, наполнявшиеся то радостью, то растерянностью и грустью. Нет, он не обижался на мать, ни в чём её не упрекал. Просто сейчас он трезво и реально осмысливал сложившуюся ситуацию.

Да, конечно, Асию не могли не радовать успехи сына, блестящее окончание школы, открывающиеся перед ним возможности. Но, с другой стороны, Марат понимал, каково будет матери, больной, рано потерявшей мужа, обречённой, в случае его отъезда, на годы одиночества и безрадостного существования. Сад, огород, небольшая пенсия – вот всё, что у неё имеется, даже если она сумеет как-то поправить своё здоровье.

Марат вспомнил, что недавно мать говорила о настоятельном совете врачей поехать на санаторно-курортное лечение, но, к сожалению, из-за отсутствия денег ей пока приходится отказываться от этого.

Конечно, ради него она стерпит всё, пойдёт на любые лишения, продаст дом, переедет жить в какую-нибудь лачугу, сократит расходы на одежду и питание. Но разве может он, единственный сын, принять от неё такую несправедливую жертву, воспользоваться добротой материнского сердца? Нет, и ещё раз нет! Уж лучше повременить с учёбой, отказаться от предложения профессора, чем обречь её на одиночество и страдания.

Так думал Марат, а сердце его сжималось от тоски и боли. Ему хотелось заплакать, но он лишь сжал губы и, облокотившись на колени, закрыл лицо руками. Он сидел некоторое время в этой позе, отгоняя от себя мрачные мысли, и вдруг почувствовал, как что-то легонько коснулось его плеча, обдав хорошо знакомым, приятным жаром. Он вздрогнул, поднял голову, и глаза его мгновенно засветились радостью и восторгом. Перед ним в воздухе, чуть покачиваясь и переливаясь цветами радуги, висел его старый друг – плавающий шар, гость из параллельных миров. Да, да, гость из параллельных миров – теперь Марат уже знал это точно!

Как же долго они не виделись! Почти два года! Марату хотелось броситься вперёд, взять шар в руки, прижать его к груди, покрыть поцелуями, но он понимал, что делать этого нельзя, что в их отношениях существуют правила и границы, нарушать которые не должна ни одна из сторон. И он, оставаясь на месте, стал просто ждать, ждать, что будет дальше.

Шар между тем, чуть поднявшись и совершив небольшой круг над его головой, медленно поплыл в глубь сада. Опустившись низко над землёй, он некоторое время петлял между деревьями, затем, остановившись недалеко от росшей особняком старой яблони, испустил в землю тонкий луч света и сразу же резко взмыл вверх.

Марат мгновенно вскочил со скамейки и, подняв голову, устремил взгляд в небо.

– Ты куда? – невольно вырвалось из его груди, но он успел увидеть лишь небольшую светящуюся точку, которая, мигнув несколько раз, тут же исчезла из вида.

Юноша ещё долго стоял, с грустью всматриваясь в синеву неба, потом, поняв, что друг его назад уже не вернётся, медленно побрёл к тому месту, где, зондируя лучиком землю, останавливался плавающий шар. Он с удивлением увидел, что трава в этом месте чуть обожжена и слегка примята. Некоторое время он стоял, не зная, что делать, молча потирая пальцами подбородок, но потом вдруг весь встрепенулся и осенённо хлопнул себя ладонью по лбу. Боже мой! Как же он сразу не догадался! Ведь это была подсказка! Это и есть то место, где зарыт клад!

Не раздумывая ни секунды, Марат побежал в сарай, схватил первую попавшуюся под руку лопату, быстро вернулся к помеченному месту и, прочертив круг по земле, принялся копать, складывая комья земли в одну кучу. Копал он рьяно, не жалея сил и с каждым движением углубляясь в землю, словно спасающийся от опасности крот, пока лопата его не звякнула о что-то твёрдое. Ещё несколько минут напряжённого труда – и из земли показался чуть накренившийся на бок, обитый железом сундучок с навесным замком и металлической ручкой на крышке. Подкопав хорошенько края, Марат хотел вытащить его из земли, но он не поддавался. Тогда юноша, снова сбегав в сарай, принёс металлический ломик, с помощью которого без труда взломал замок и открыл крышку сундучка. Он не поверил своим глазам. Всё вокруг будто поплыло и закружилось.

Сундучок был полон драгоценностей. В одной его половине, сверкая металлическим блеском, лежали жёлтые монеты и слитки, в другой – переливающиеся цветными каменьями бусы, ожерелья и, бог знает, ещё какие украшения.

Буквально опешив от увиденного и даже забыв закрыть крышку сундучка, Марат стремглав помчался к дому. Влетев, как метеор, в прихожую, он, задыхаясь от волнения и совсем забыв о болезни матери, закричал:

– Мама, мама, скорее сюда!

Асия, выйдя к нему навстречу, уставилась испуганными глазами.

– Что случилось, сынок?

– Я нашёл, нашёл его, мама! – уже с радостью выпалил Марат и, взяв мать за руку, скорее потащил её в сад.

Когда они подошли к выкопанной яме, Асия, увидев сундучок с его содержимым, побледнела, зашаталась и, с трудом удерживаясь на ногах, прошептала обескровленными губами:

– Беги, сынок, беги скорее домой и звони Ахату Мунировичу. Пусть приедет сюда со своими людьми!

Ахат Мунирович прибыл через час. Он приходился Марату двоюродным дядей по линии отца и работал заведующим райфинотделом. Вместе с ним приехали немолодая полная женщина, модно одетый солидный мужчина и участковый инспектор милиции.

Марат с матерью, растерянные и обескураженные, всё это время сидели в саду, дожидаясь прибытия гостей.

Ахат Мунирович на сей раз был официален. Поздоровавшись, представил хозяевам приехавших с ним людей как членов комиссии по регистрации и оценке найденного клада, затем, подойдя к яме, где находился сундучок с открытой крышкой, лихо присвистнул и, немного помолчав, поджав выделявшиеся под тонкими усиками губы, многозначительно произнёс:

– М-да… Капитан Флинт, увидев эти вещички, наверное, навсегда забыл бы про свой злополучный, затерянный в океане остров…

Марат, с ранней юности любивший и увлечённо читавший произведения Роберта Льюиса Стивенсона, был мысленно согласен со своим дядюшкой, хотя и не представлял ещё в силу своей молодости и неведения, что сулят им эти десятилетиями лежавшие в земле сокровища.

Комиссия долго и скрупулёзно перебирала и осматривала находившиеся в сундучке драгоценности, аккуратно записывая каждую вещь в свои бумаги, и эта скучная монотонная работа длилась целых два часа. Когда она наконец была завершена, члены комиссии составили акт, который вместе с другими документами также подписали Марат и его мать, всё ещё не оправившаяся от волнения. На руки им выдали копии документов. Лишь после этого Ахат Мунирович, подойдя к Марату, дружески обнял его и, не скрывая своего удовольствия, сказал:

– Ну, поздравляю! По закону весь клад принадлежит вам. Если среди ценностей окажутся предметы, относящиеся к памятникам истории и культуры, то они перейдут к государству, но вам будет возмещена половина их стоимости. Завтра мы вызовем экспертов, и они дадут заключение. Я сообщу вам о результатах. Всё будет хорошо, не беспокойтесь.

После этого он, чуть прищурившись, посмотрел племяннику в глаза.

– Слышал, на отлично закончил учёбу? Молодец! Куда собираешься поступать?

– Не знаю пока… Приглашают в Москву, в авиационный институт… – неопределённо пожал плечами Марат.

– А что тут не знать? Езжай, учись! – развёл руками родственник. – Сейчас тем более. На те деньги, которые вы получите, думаю, можно будет хорошую квартиру в Москве купить и не один год безбедно прожить. Так-то!

По-свойски подмигнув на прощание племяннику и его матери, Ахат Мунирович кивнул своим попутчикам.

– Погодите! Зайдёмте, хоть чайку попьёте! – засуетилась Асия, когда члены комиссии направились через двор к воротам.

– Нет, нет! Не беспокойтесь! – решительно покачал ладонью Ахат Мунирович. – У нас много срочных дел. Как-нибудь в другой раз! До свидания!

Когда гости ушли, Асия, не сдержавшись, расплакалась, обняла сына и, прижав его голову к своей груди, сглатывая слёзы, тихо, полушёпотом сказала:

– Это твой отец, сынок. Это от него приходит помощь, когда нам бывает очень трудно…

Эссина

Марат, сложив покупки в пакет и выйдя из магазина, направлялся к стоявшему на краю дороги автомобилю, когда кто-то негромко окликнул его. Повернувшись, он увидел шагающего к нему рослого, широкоплечего парня, на лице которого сияла дружеская улыбка. Чёрт побери, да ведь это же Атлас, его школьный товарищ и одноклассник, с которым они не виделись больше полутора лет!

Марат двинулся ему навстречу, и друзья, сойдясь, крепко обнялись, смеясь и тормоша друг друга.

– Наконец-то объявился! – проворчал с напускной обидой Атлас. – А то, как ни приедешь в деревню, всё одно и то же слышишь: «Марат в Москве, Марат на практике, Марат за границей». Деловым больно стал…

– Уж чья бы корова мычала… – не остался в долгу Марат. – Без тебя, говорят, ни одна археологическая экспедиция не обходится, наверное, не оставил ни единого городища, скита и кургана, перелопатил всё до последнего камешка!

– Был, был такой грех. Скитался до упаду, – с добродушной улыбкой промолвил Атлас. – А нынче вот решил отдохнуть от этих экспедиций. Устроился на период летних каникул тренером в один спортлагерь. Здесь, недалеко от райцентра. Ты знаешь, я ведь не только будущий археолог, но и чемпион города по кикбоксингу… Ну а ты что здесь делаешь?

– Приезжал к дяде, вручил ему подарки, а по пути вот заехал в магазин. А ты, наш чемпион, куда ты направляешься, если не секрет?

– На автовокзал, домой еду, в село. Родители просили помочь по хозяйству.

– Так ты сейчас в Старые Кизякляры? – обрадованно спросил Марат. Он кивнул на стоявшую белую «Волгу». – Ну тогда… тогда прошу в автомобиль!

– Твоя тачка? – с многозначительной улыбкой посмотрел на него Атлас. – Шикарно живёшь! Но я рад, честное слово, рад. Ведь вы с матерью так бедствовали, столько пережили за все годы…

Спустя несколько минут приятели, оставив позади районный центр, мчались уже на автомобиле по ровной, накатанной дороге в направлении своего села.

– Кстати, Марат, как чувствует себя Асия-апа? – спросил Атлас, желая, видимо, продолжить начатый возле магазина разговор. – Я слышал, она ездила куда-то на лечение. Ей пошло это на пользу?

– Спасибо, Атлас! – с благодарностью посмотрел на приятеля Марат. – Да, действительно, в прошлом году она ездила лечиться в Крым. Сразу почувствовала улучшение, но зимой на неё снова напала хандра. Возможно, ты слышал, я купил в Москве двухкомнатную квартиру, забрал к себе маму, но, пробыв у меня зиму, она затосковала, и я вынужден был привезти её обратно в село. В последнее время с ней была моя двоюродная сестра, её племянница, ухаживала за ней. Мать как будто поправилась, но ты же знаешь, всякий успех требует закрепления. Поэтому я уговорил их поехать нынче на отдых и лечение в Карловы Вары. Сейчас они находятся там и, кажется, прекрасно себя чувствуют.

– Ты – молодец, поступаешь, как настоящий сын! – не смог скрыть своего восхищения Атлас. – Но всё это, наверное, требует больших затрат. Тебе не тяжело?

– Ничего, справляюсь, – пожал плечами Марат. – Оставались ещё старые запасы, я сделал кое-какие вложения, открыл магазин, небольшое кафе…

– Ну, раз так… – понимающе развёл руками Атлас. – А учёба? Почему ты ничего не говоришь об этом?

– Не говорю, потому что с учёбой всё в порядке. Окончил третий курс. Получил степень бакалавра. Имею несколько научных работ и одну из заложенных в них идей собираются, кажется, использовать при строительстве многоразового пилотируемого космического корабля…

– Ну ты даёшь, брат! – удивлённо покачал головой Атлас. – И как это ты выдерживаешь такую нагрузку? Мать, учёба, наука, предпринимательство… У тебя, наверное, для отдыха просто не остаётся времени. Кстати, когда ты приехал?

– Неделю назад.

– А почему так поздно? Ведь каникулы уже близятся к концу.

– А я провёл их в другом месте. Кстати, неплохом.

– Где? Говори скорее!

– В Соединённых Штатах.

– Да ты что? Как ты там оказался?

Марат продолжал с деловитым спокойствием вращать баранку руля, будто разговор шёл на сугубо бытовую, привычную для него тему.

– Всё очень просто, мой друг, – сказал он без всякой чопорности и самодовольства. – Помнишь, я как-то рассказывал тебе об одном московском учёном?

– Профессоре Садрееве?

– Да, но только теперь он уже академик, живёт и работает в США, является руководителем одного из крупных подразделений НАСА. Он и пригласил меня в Америку. Просто так, в гости. Я пробыл там около трёх недель, объездил почти всю западную часть страны. Были интересные встречи.

– И предложения, наверное?

– Да, и предложения тоже. Предложили, например, продолжить учёбу в одном из университетов Бостона, Оксфорда или Кембриджа.

– И что же, ты согласился?

Марат ответил не сразу. Видимо, он на какое-то время мысленно перенёсся в страну, где решался этот важный для него вопрос, ещё раз взвешивая и оценивая в отсутствии каких-либо соблазнов и обещаний правильность принятого им решения.

– Нет, не согласился, – сухо ответил он. – Не согласился и не мог согласиться.

– Почему? – Атлас чуть испытывающе посмотрел на него.

– Мне поставили условие, что после завершения учёбы я буду жить и работать в США. Условие, сам видишь, непростое, вот я и отказался. А ты, Атлас… ты бы согласился, если бы тебе сделали такое предложение?

– Нет, конечно! На черта мне сдалась эта Америка!

– Ну вот, значит мы оба любим наше родное село, наши земли и чужого нам не нужно. А вот и они, Старые Кизякляры, уже показались из-за горы. Может быть, зайдём ко мне, посидим поговорим?

– Я бы с удовольствием, Марат, – с сожалением покачал головой Атлас, – но дома меня ждут неотложные дела. Забор надо подремонтировать, сарай, баню. Отец, наверное, уже заждался. А ты знаешь, ведь сегодня на лугу, за речкой, будет ночной Сабантуй. Приходи. Познакомлю тебя со своей девушкой…

– У тебя есть девушка?

– Ещё какая! Если всё будет хорошо, на будущий год поженимся. Приходи, мы будем ждать тебя возле моста. Договорились?

– Постараюсь. А то ещё обидитесь и не пригласите на свадьбу.

Марат только что скосил изрядно разросшееся в саду разнотравье, собрал его в кучу и, упав в него всем телом, уставился неподвижным взглядом в темнеющий купол неба.

Свежая, напоенная вечерним ароматом трава действовала успокаивающе, притягивая к себе, как магнит, и не желая отпускать; Марат, расслабившись, закрыл глаза. Нет, он не собирался уснуть. Просто хотел привести в порядок блуждающие в голове мысли.

Эта встреча у магазина… Она будто всколыхнула его, задев самые тонкие, чувствительные струны. Что ни говори, а в те незабываемые школьные годы Атлас был его единственным, самым преданным другом, с которым, кроме учёбы, его связывали ещё и отдых, и общие увлечения, и, конечно же, маленькие ребячьи тайны. Вспомнить хотя бы те фотографии с загадочными шарами, над которыми они целый год ломали голову, не давая покоя учителям и родителям…

Да, Марат считал Атласа своим лучшим другом и потому был искренне рад этой встрече. В разговоре с ним, отвечая на вопросы, он старался быть предельно откровенным, но рассказать всей правды не смог.

Находясь в райцентре, он действительно побывал у своего дяди, оставив ему купленные за границей подарки, а на обратном пути заехал в магазин за продуктами. И всё же главной целью его поездки в райцентр было не это, а давно запланированный визит в районную прокуратуру. И за желанием ускорить его скрывалась ещё одна истина, которую он также обошёл молчанием при разговоре с другом.

Совершая поездку по США, Марат и сопровождающий его учёный заглянули в находившийся в штате Нью-Мексико городок Розуэлл, где, по данным информационных служб, в июле 1947 года потерпел аварию некий летательный космический аппарат с находившимися в нём пилотами. В местном уфологическом музее Марат видел обломки и отдельные фрагменты этого удивительного аппарата. Садреев говорил, что на одной из секретных американских авиабаз хранятся уцелевшие части его корпуса и трупы энлонавтов…

Из рассказов же матери и односельчан Марату было известно, что к бесследному исчезновению его отца причастны якобы НЛО и инопланетяне.

Марат относился к этой версии с определённой долей скепсиса. В самом деле, зачем инопланетянам мог понадобиться участковый инспектор, рядовой семьянин, простой деревенский парень? Тем более что людская молва выносила на свет божий и другие предположения. Ходили даже слухи, будто Закирова-старшего видели живым и здоровым в одном городе с какой-то смазливой молодкой…

Однако после поездки за границу и всего того, что ему довелось там увидеть и услышать, высказывания матери по поводу вмешательства в их жизнь внеземных сил приобретали уже иной смысл. Во всяком случае, они уже не казались бредом больной, сломленной горем женщины. Ко всему прочему он прекрасно помнил своего гостя, ранее несколько раз навещавшего его.

И Марат решил сразу же по приезду на родину попытаться прояснить их семейную трагедию через официальные органы.

В райпрокуратуре, куда Марат явился в девять утра, его встретили сдержанно, с холодком, но, узнав, что он является сыном пропавшего много лет назад при загадочных обстоятельствах участкового инспектора, не стали допекать излишними расспросами и сразу проводили в кабинет прокурора.

Им оказался плотный, элегантно одетый мужчина лет тридцати пяти, с круглым румяным лицом и часто мигающими серыми глазами. Он спокойно, внимательно выслушал Марата, хотя по выражению его лица можно было понять, что происшествие двадцатилетней давности, к тому же напрямую не связанное с преступным посягательством, не вызывает у него живого интереса. И тем не менее, записав нужные сведения об участковом, он вызвал к себе своего помощника и велел ему срочно разузнать, возбуждалось ли по данному случаю уголовное дело и где оно в настоящее время находится.

Марат остался ждать в приёмной.

Помощник вернулся минут через пятнадцать и сразу же зашёл к прокурору. Посовещавшись, они пригласили Марата в кабинет.

– К сожалению, не можем вас ничем обрадовать, – сказал сочувственно прокурор, мигая потускневшими глазами. – По факту безвестного исчезновения вашего отца райпрокуратурой, действительно, в своё время возбуждалось и расследовалось уголовное дело, но оно впоследствии было утеряно. Как это произошло, я, честно говоря, не имею понятия. В то время прокурором района, по-моему, работал… Хайрутдинов.

– Да, да, точно, Хайрутдинов, я вспомнил! – подтвердил помощник. – У него в связи с этим делом были неприятности…

– Вот видите, – развёл руками прокурор, – а я здесь работаю всего три года, и до меня после Хайрутдинова здесь успел потрудиться ещё один наш коллега. Так что извините. Никакой информации насчёт вашего отца у меня нет, а говорить, не зная сущности дела, сами понимаете…

– Конечно, конечно, – уныло обронил Марат. – Извините. До свидания.

Он уже направился к двери, когда его заставил обернуться вновь зазвучавший за спиной голос прокурора.

– Погодите, а почему бы вам не пойти сейчас к Хайрутдинову. Он на пенсии и живёт здесь, в райцентре. Мы можем дать его адрес…

Предложение прозвучало вовремя, и Марат поспешил им воспользоваться, сразу поехав к бывшему прокурору.

Хайрутдинов оказался человеком на редкость добродушным и общительным. Он вовсе не был похож на того грозного, сумрачного дядьку, которого Марат впервые увидел, ещё будучи малышом, когда приходил с матерью в прокуратуру. Но постарел прокурор здорово: худой, сутуловатый, на голове и в усах ни единого чёрного волоса.

– Так ты и есть тот самый мужичок с ноготок, который стоял тогда у меня в кабинете, защищая своей грудью мать? – смеясь и похлопывая гостя по плечу, сказал Хайрутдинов после того, как Марат представился и объяснил цель своего визита. – Ну и ну, вымахал прямо с Вавилонскую башню. И красавец такой, весь в отца. Ладно, присаживайся!

Хайрутдинов немного помолчал, видимо, припоминая события тех далёких и, возможно, не самых лучших дней его прокурорской службы.

– Да… – произнёс он тихо, задумчиво и немного грустно. – Задал нам тогда задачку твой отец. Сколько умов корпело над её решением, но так никто и не сумел понять, откуда начинались и куда вели следы. Куда они вели, – может быть, и не в этом состоял ключ к разгадке. Следы, уж если говорить в буквальном смысле, вели в лес, туда, где с отцом твоим случилась авария, ну и чуток подальше, в глубь леса, к одной очень красивой поляне. Сейчас там деревья уже вырубили, всё вокруг разровняли, строить что-то, кажется, собираются.

А тогда… Тогда там было тихо и происходили удивительные вещи. Можешь себе представить: зелёная поляна, а посреди неё такой приличный круг выжженной и примятой травы, будто горячим утюгом прогладили. И ямки какие-то в земле есть. И растительность вокруг странная…

С нами в то время один столичный уфолог был, так он, я тебе скажу, после осмотра поляны и обследования её своими приборами сразу решил, что там садился внеземной летательный аппарат. И отец твой, рассказывали, перед своим исчезновением частенько в те места наведывался. Отсюда и напрашивался хотя и необычный, но вполне логичный для той ситуации вывод, что отец твой всё-таки мог быть похищен пришельцами. Но это было мнение учёного, а мы, прокуроры, разве могли мы положить столь фантастический вывод в основу какого-либо следственного документа. Тогда нас и самих наверняка препроводили бы в палату с зарешечёнными окнами.

Но скажу, положа руку на сердце, сынок, что я и тогда считал и сейчас склонен так считать, что путь твоего отца в неизвестность начинался именно с той лесной поляны. А что это за путь, куда он ведёт и где находится сейчас твой отец, знает, наверное, лишь один Аллах Всевышний. Для меня же попытка приоткрыть завесу над этой тайной закончилась не только неудачей, но и, можно сказать, настоящей трагедией.

Возможно, ты уже знаешь, что в связи с безвестным исчезновением твоего отца прокуратурой тогда возбуждалось уголовное дело. Так вот, звонят однажды и вызывают меня с этим делом в прокуратуру республики. Заинтересовались им якобы органы ФСБ. Кладу я, значит, уголовное дело в портфель, сажусь в служебную машину, и мы с водителем без промедления выезжаем в столицу. И когда мы ехали через лес, подсел к нам в машину один пассажир, этакий невзрачный, убого одетый старикашка с клюкой в руке. Едем мы, значит, дальше, и вдруг чувствую, напала на меня какая-то нестерпимая жажда. Вижу, и водитель мой слюну сглатывает, засохшие губы облизывает. Возле дороги, в овражке, как раз находился родничок с чистой, холодной водицей. Остановились мы, бежим с водителем к роднику, пьём, освежаемся водичкой, а когда вернулись обратно, смотрю, ни пассажира в машине, ни портфеля с делом. С полчаса бегали по лесу, искали, кричали, но старика будто и след простыл. Оставалось одно, ехать в столицу и доложить обо всём начальству. Уже потом выяснилось, что никто дело в прокуратуру республики не запрашивал. По факту кражи, конечно, сразу же возбудили уголовное дело, да что толку, разве отыщешь иголку в стоге сена. Мне оставалось лишь взять всю вину на себя и покаяться. Хотели тогда меня под суд отдать, но, учитывая возраст и былые заслуги, смилостивились, проводили в спешном порядке на пенсию и больше уже не тревожили. Вот так завершилась эта эпопея…

Марат не знал, конечно, до конца ли всё рассказал ему бывший прокурор или оставил в тени какие-то факты, но та приветливость и искренность, с которыми Хайрутдинов встретил его, вёл откровенную беседу, вселяли уверенность в то, что старик был чист в своих помыслах и желал ему только добра. Ну а остальное, остальное он должен был осмыслить сам, исходя из внутренних убеждений…

Прервав размышления, Марат открыл глаза, сел и огляделся. Смеркалось. На небе робко мигали первые звёзды, и ощущалась бодрящая вечерняя прохлада.

А со стороны лугов уже доносилась музыка, слышались голоса тальянок. Это вещал о себе начавшийся там весёлый ночной праздник…

Когда Марат, спустившись вниз по тропинке, перешёл через навесной мостик, Атлас уже ждал его на берегу. Рядом с ним находилась одетая в блузку и коротенькую юбку пухленькая миловидная девушка с заплетёнными наскоро светло-русыми косичками.

– Привет, старина! Познакомьтесь! Это та самая девушка, о которой я говорил… – представил приятелю свою спутницу Атлас.

Взглянув на Марата чуть исподлобья оливковыми глазами, девушка протянула руку.

– Сания. Студентка пединститута. Живу в соседней деревне.

– Добрый вечер, Сания! Рад знакомству! – пожал ей руку Марат. Он тоже хотел представиться, но Атлас опередил его.

– Это Марат. Я рассказывал о нём: мы учились в одном классе, дружили, помогали друг другу, – стал объяснять Атлас, беря обоих под руку и ведя в сторону майдана. – Марат сейчас учится и живёт в Москве, а сюда приезжает в гости к матери. Он успешно занимается наукой, имеет свои труды и только что вернулся из Америки.

– О, таким одноклассником можно гордиться! – с улыбкой произнесла Сания.

– Ну что вы, ребята! Делаете тут из меня Альберта Эйнштейна… – недовольно насупил брови Марат. – Я такой же студент, как и вы, и вообще, говорить о каких-то научных достижениях ещё рано.

– Хорошо, хорошо! – возвёл кверху руки Атлас. – Не нравится говорить о науке, тогда идёмте потанцуем!

Сабантуй только начинался. На майдане, где борцы только готовились к поединкам, находились в основном пожилые мужчины, женщины и дети. Молодёжь же, непоседливая, вольнолюбивая, уже во всю разогревалась под музыку на окружённой тополями луговой площадке недалеко от майдана. И это были не просто танцы, а настоящая дискотека с диск-жокеем, громкой ритмичной музыкой и извивающимися в экстазе танцорами. Чем-то она напоминала старинную языческую оргию, а висевшая в небе огромная красная луна, ночной полумрак и тени стоявших вокруг деревьев придавали ей какую-то колдовскую силу.

Со стороны это выглядело здорово, и Марат смотрел на копошащуюся в призрачном лунном свете массу людей с нескрываемым интересом. После его отказа потанцевать Атлас и Сания, извинившись, оставили его на время одного и затерялись в толпе. Марат не был на них в обиде, он и так чувствовал себя превосходно.

И наверное, он так и стоял бы, наблюдая за происходящим, если бы в какой-то момент вдруг не почувствовал, что кто-то, находящийся рядом, чужой и посторонний, пристально наблюдает за ним, пронизывая его своим взглядом.

Не показывая вида, Марат чуть рассеянно, словно всматриваясь в верхушки деревьев, оглянулся вправо, затем влево, и тут будто что-то кольнуло его в сердце. Сначала он увидел большие, широко раскрытые глаза с каким-то необычным фиолетовым отливом. Они смотрели прямо на него, смотрели пристально, не мигая. Затем он разглядел её смуглое, словно покрытое загаром лицо, обрамлённое тёмными, коротко остриженными, идущими полукругом волосами, прямой с чуть заметной горбинкой нос, маленькие, плотно сжатые губы. И лишь после этого взгляд его скользнул по стройной девичьей фигуре, облачённой в плотно прилегающий к телу серый комбинезон, переходящий в такого же цвета короткие сапожки. На вид ей было лет шестнадцать. Она стояла шагах в пяти от него, скрестив на груди руки, и, казалось, происходящее вокруг не производило на неё никакого впечатления. Внимание её было приковано именно к нему, и это действовало на него удручающе.

Кто такая? Откуда? Что кроется за этим взглядом? Простое любопытство? Вызов? Затаённая злость?

Марат решил, что надо действовать. «Приглашу её на танец, разговорю, и там всё выяснится…» – подумал он и был готов уже сделать первый шаг в её сторону, но увидел, как из толпы вынырнул широкоплечий, побритый наголо амбал в шортах и куртке-безрукавке, надетой на голое тело, который подошёл к незнакомке и, взяв её за руку, потянул к танцплощадке, что в его понятии, видимо, означало приглашение к танцу. Девушка резко отстранилась от него, пытаясь освободить руку, но амбал держал её мёртвой хваткой.

Марат и сам не понял, как в мгновение ока оказался рядом с ними. Он рванул амбала за плечо и, устремив в него гневный взгляд, выдавил из себя:

– Отпусти девушку, хам! Видишь, её от тебя воротит!

– Ты откуда взялся, жлоб? – кривя губы в усмешке, амбал сначала посмотрел на Марата, затем по сторонам и тут же резко ударил его кулаком в грудь. Марат отшатнулся, непроизвольно сделал несколько шагов назад, стараясь сохранить равновесие и не упасть. Это ему удалось, и он, приняв боевую стойку, ринулся было на обидчика, но кто-то за спиной сильно схватил его за руки и ловко их вывернул. Обернувшись, Марат увидел, что за ним стоят два таких же бритоголовых крепыша, зажав, словно в железные тиски, его руки. Чуть опустив голову, он стал искать выход из создавшегося положения, но в это время позади раздались приглушённые стоны, и руки, державшие его, мгновенно разжались. Он повернулся, и вздох облегчения вырвался из его груди. Возле него стоял нахмуренный Атлас и дрожащая от страха Сания, а бритоголовые неподвижно лежали на траве.

– Надо помочь той девушке! – потянул за собой друга Марат, но тут произошло неожиданное.

Незнакомка спокойно отвела в сторону руку, которую держал амбал, молниеносно поднырнула под неё и, сделав крутой поворот, бросила амбала наземь с такой силой, что тот, упав, перекувыркнулся два раза через голову. Бритоголовый, видимо, не совсем понимая, что произошло, вскочил на ноги, встряхнулся и, как разъярённый бык, бросился к девушке, но та резко выбросила вперёд руку с поднятой кверху ладонью, и амбал, словно наткнувшись на оглоблю, схватился за лицо и, рухнув со стоном на землю, забился в конвульсиях.

В это время раздался милицейский свисток, послышались крики: «Милиция! Милиция!» – Атлас тронул Марата за плечо.

– Тикаем отсюда! Иначе попадём в каталашку!

Взяв Санию за руку, он побежал с ней к лугу.

Марат с секунду стоял в замешательстве, затем, подбежав к незнакомке и схватив её за руку, тоже бросился вместе с ней вслед за приятелем. Вскоре они, перебежав луг и пройдя через мост, были уже в хорошо знакомой им части села, где их и сам чёрт бы не разыскал.

– Да, Сабантуй не удался, – чуть сожалеюще сказал Атлас, когда они отдышались и привели себя в порядок, – и, наверное, будет лучше, если мы разойдёмся по домам, а то кто их знает, этих лысых бесов…

Не хотелось бы устраивать здесь открытый ринг…

Он посмотрел восхищённым взглядом на незнакомку.

– А ты молодчина. Работаешь круто, как Джеймс Бонд… Ну, до завтра, ребята!