Текст книги "Голован"

28. Доктор Дар Гаал. Приписываемые дневники.

Об этом не принято говорить. Даже теперь, после ужасов Атомной и то, какие-то тщедушные остатки деликатности не позволяют. И конечно, разум – эта жутко приспособительная инстанция – плетет свои доводы-объяснения. Мол, тяжелые условия существования вынудили… А так же, это как бы расплата агрессора, который начал первым и… Интриги помещенного в голову и прожорливого к пище агрегата известны.

Однако штуковина под названием рабство существовала и до того. До Большого Махания Атомными Дубинками. Оно не приветствовалось в столицах, но процветало на периферии вовсю. Заключенные, своего собственного «производства», или пленные – военнослужащие противника, захваченные во время пограничных конфликтов. А так же, что греха таить, гражданские, прихваченные в процессе рейдов по территории агрессора. Понятно, после Всеобщей Атомной этого добра прибавилось без меры. Тирианцев, да и прочих «голубо-союзных», пару раз как минимум, брали в котлы целыми армиями. Их что ж надо было отпускать? Вот и приспособили по старой схеме.

Правда, теперь в дело внесено изменения. Ранее это все, как бы не существуя, бытовало на государственном уровне. Ясное дело, многие тысячи несчастных прогибались на частных предприятиях, ну так, куда ж деваться, раз средства производства в частных руках. Однако хотя бы сам захват – так сказать приватизацию живой рабочей силы – капиталисты вроде бы не производили. Получали от Империи и кланялись в ноги за подачку. Ныне другая песня.

Вся периферия погрязла в варварстве, так что самые эффективные собственники наладили добычу рабов самостоятельно. Да отрасль и сама по себе развилась. Ведь общее количество ценностей, после концентрированных ударов Большими Дубинками, несколько убавилось. А вот людишки, сколько их не колбасило вместе с городами и деревнями, а все не перевелись. Видимо, их и на самом деле было на Большой Суше чрезмерно. Так что из всего довоенного добра сохранились только люди. Ныне все эти бесхозные производственные силы следовало утилизировать. И задача, между прочим, упростилась. Ведь теперь Империя сгинула, и кто враг, а кто пока в сторонке, уже не разобрать. Вот потому можно было хватать всех, кто попадется. Своих, чужих – какая к бельмесу разница?

Ныне мы наблюдали частный случай данного предпринимательства.

29. Доктор Дар Гаал. Приписываемые дневники.

Сам торговец живым товаром не вооружен. По крайней мере, чего-то скорострельного или длинноствольного у него при себе не имелось. Да ему и не надо. Поблизости отирались две невысоких, хмурых личности с автоматами «резак», еще первого, увесистого поколения. По меркам местной, тронутой тленом жизни данные господа, возможно, считались вышибалами. Наш эскорт отборных спецназовцев конечно затыкал их за пояс. Однако автомат, есть автомат: что дистрофика, что здоровяка – всех он дырявит одинаково запросто. Да и наверняка, за какими-то из ближайших развалин наличествовала еще одна линия прикрытия. Работорговля – бизнес жуткий. Те, кто им занимается, не ставят человеческую жизнь ни в грош, но себя самих оберегают серьезно. Да и вообще. Я все же не верил россказням Дьюка Ирнаца, что в этом месте нет хотя бы подобия власти. Какой-то криминальный клан здесь, так или иначе, главенствовал, иначе попросту не могло быть. Заявление нашего проводника явно не совмещалось с его же словами, что именно тут обосновался один из самых больших торговых узлов всей юго-западной оконечности новой пустыни. Как же подобный куш мог остаться без хозяина? Вообще-то мне такое было до лампочки. Я совершенно ничего не мог изменить в сложившейся ситуации, даже на локальном уровне. Тогда зачем даже рассуждать о чем-то подобном?

Товар находился тут же. Прямо на голой земле сидели, скучившись и сгорбившись, люди. Вот эти были совсем в ошметках, видимо, все ценное из одежды у них отобрали еще в период «приватизации». Одежда, в условиях исчезновения текстильных фабрик и портняжных мастерских возросла в ценности многократно, так что стала прибыльным промыслом сама по себе, то есть, и без тех, кто ее когда-то носил. Вообще-то, очагов скученности товара было несколько. Значит, тут все же процветала не монополия, а добротное частное предпринимательство с конкуренцией. Возможно, даже честной. По-своему. Это подтвердилось хотя бы тем, что как только наша команда нацелилась на ближайшую коммерческую точку, главный торгаш тут же каркнул что-то своим поденщикам, а те, в свою очередь, набросились на отрешенно сидящих на земле. Некоторые на крики не среагировали; таких подстегнули, кого прикладом, а кого и, явно конкретно для этого изготовленной и изобретенной короткой пикой. В общем, к моменту нашего подхода весь «товар» уже был на ногах.

– Чего желают, господа? – обратился к нам работорговец с сияющим от счастья лицом. Поскольку наши главные несколько замешкались с ответом, хозяин стал тараторить без умолку. – Господа, есть все, что вы пожелаете. Цены умеренные, товар свежий, причем, с разных мест. В основном даже не перекупка – сами добывали, вот этими руками.

Торговец продемонстрировал нам достаточно грязные, большие руки. На правой не хватало двух пальцев. Все-таки бизнес у него достаточно опасный, даром ничего не дается. Сам торговец улыбался шире чем Сфера Мира. Артистизм был у него выше всяких похвал, или может, это была такая развеселая от природы натура. Совершенно не хотелось знать, как это его веселье проявляется в бизнесе. Что интересно, заговорил торговец с нами на старом общеимперском языке, причем, явно с примесью северного диалекта. Поскольку, на данный рынок заглядывали, наверняка, не только бывшие подданные Империи, и почти наверняка, как раз с северной оконечности довольно редко, то было неясно, как он угадал, кто мы есть?

Торгаш бойко рассказал, что у него наличествуют прекрасные работники для плантаций любых злаков, а так же садов. Кажется, он размечтался вслух: неужто, в этом преддверии разрастающейся радиоактивной пустыни кто-то выращивал пшеницу или просо? Видя, что наши шефы все еще помалкивают, торговец, видимо для уравновешивания плюсов и минусов, решил поведать и о недостатках своего промысла.

– Вот по женской части, для развлечения, ничего нет, тут сразу скажу. Но не надейтесь, у других вы тоже ничего не найдете. Товар редкий, на край света, массаракш, приходится добираться, чтобы достать. Есть самки постарше, но вполне годные для труда на улице, а уж на дому, так цены им попросту нет. Уступлю хороший куш, если возьмете десяток-другой, а?

– А жалко, что девочек нет, – вдруг брякнул, видимо, слишком уж заветное один из наших охранников.

– Тебе слово давали, Киль? – цыкнул на него Маргит Йо с некой скрытой злобой. – Следи за левым флангом! Тройное взыскание, – добавил он чуть погодя и сплюнул под ноги густой ком слюней.

Тем не менее, торгаш, услышав пожелание явно не главного, но все же покупателя, уже пустился в извинительные пояснения.

– Так девочек вы тут никак не найдете, господа. Всех самочек скупает Локадил-Медведь. Это уж давно повелось. Попробуй от него спрячь! Потом не даст торговать, ренту повысит. А уж куда он их потом… Сам расходует, или на дальний юг отправляет, я и не ведаю. Да и не хочу ведать, потому как я…

Однако власть здесь все-таки есть, констатировал я. Бандитская, ясный Мировой Свет, но все-таки наличествует. Наш охотник-проводник отстал от местной жизни, а она тоже, оказывается, меняется. Сейчас как раз Дьюка Ирнац и оборвал работорговца:

– Девочки нас не интересуют, любезный. Впрочем, мальчики тоже, – доложил он для довеска, и осклабился грубой шуточке. – Нам требуются крепкие, рукастые дядьки, с ногами к тому же. Не калеки.

– Носильщики? – тут же переключился торговец.

– Правильно, любезный, – кивнул Дьюка.

– Это всегда имеется, господин, – затараторил торговец. – Вам человеков или недочеловеков? Все есть дорогой господин, все есть, имеется. Много двуногих возьмешь – скидку получишь вразнос! – срифмовал и даже пропел торгаш. Да, в своем деле он был как рыба в воде.

– Учти, любезный, – негромко, но со значением предупредил Дьюка Ирнац, не сбрасывая с лица улыбку. – У нас с собой медицинский эксперт. Подсунешь плохих двуногих, вернусь сюда с ребятишками для выяснения.

– О чем говоришь, дорогой? – чистосердечно возмутился работорговец. – Кто когда жаловался на Кицулу. Кто у меня купил, тому год будет с недочеловека сплошная выгода. А уж с человека! – Торгаш Кицула закатал собственные глаза для наглядности. – Давай, дорогой господин, смотри. Товар, выбирай! Зубы считай! В попку заглядай! Кицулу почитай! – срифмовал он снова, или скорее выдал давно заготовленный слоган. Затем махнул своим помощникам, мол, приступайте, и те тут же начали командовать, подгонять «двуногих».

– Сколько самцов возьмешь, любезный господин? Дюжину возьми – бонус получи! Смотри товар, не горюй! Кицулу не мордуй! – базарных дел мастер, похоже, вошел в раж. В это же время его челядь, покрикивая и тыча пиками, заставила «товар» скинуть все свои лохмотья. Теперь перед нами предстали достаточно неаппетитно выглядящие мужчины самых разных рас и народностей. Впрочем, из-за немытых тел их было особо не различить. Одновременно с этим на здешнюю активность обратили внимание соседние торговцы. Кое-кто из них решил подойти ближе, кто-то даже попробовал переманить покупателя. Однако Кицула был настороже и успевал всюду. Он тут же прикрикнул на конкурентов, но теперь уже не на старом имперском языке, на чем похожем, но другом. Видимо, за это короткое время, на здешней территории уже умудрился появиться какой-то специфический сленг.

Наконец подал голос, до того сохраняющий пристойное молчание, Жуж Шоймар:

– Я бы взял у тебя десяток, дядек. Только если б рабы твои были покрепче. А так…

– Что болтаешь-говоришь, дорогой господин! – возмутился на подобные сомнения рыночник. – Слова изливаешь, не понимаешь. У Кицулы лучший двуногий товар. В округе не найти самцов круглее и больше упитаннее. Зачем большой самец, на кой грець? Большой – много жрет, лениво идет, воды много пьет, гадит как бегемот. Будешь сам еще воду ему нести, дорогой, застилать постельку мягкой травой! Разве надо так? Маленький – тот живой, работать будет как заводной! Никогда не будет хлопот – сундуки все твои унесет!

Этого Кицулу было не унять. Может, до всеобщего катаклизма он состоял при каком-нибудь рекламном агентстве, кто знает? А может, он уже в те, благостные времена подрабатывал таким же бизнесом. Что говорить? Рабство вовсе не сегодня родилось.

– Далеко ли собрались, господа хорошие? – поинтересовался торгаш, заискивающе глядя на Шоймара. Тот не удостоил его ответом, он внимательно разглядывал обнаженных мужчин. Зато неожиданно завелся Дьюка Ирнац.

– Зачем тебе много знать, любезный? Мы ж тебя не пытаем, где достаешь добро это ходячее. Вот и нас не тронь, будь так любезен.

– Наши дела сложные, вам не понять, – примирительно вставил Шоймар.

– Я извинюсь, господа хорошие. Не хотел обижать. Не хотел ругаться. А спросил почему. Если путь дальний, может, прихватите еще пяток самцов или самок послабже? Есть же разница, мясо на себе нести, или оно самоходом пойдет?

– Ах ты прыщ! Человечину хаваешь, масаракш! – прошипел внезапно до того занятый исключительно охранными функциями Маргит Йо.

– Уймитесь, ротмистр, пожалуйста, – повернулся к нему Жуж Шоймар. – Мы уж с Дьюкой сами уладим. Доктор, идите сюда. Гляньте вот этих, что ли.

– Не, эти не сильно пойдут, – мотнул головой Дьюка Ирнац. – Дайте я, профессор. Уж извините, но я не одного голована в этих делах съел.

Он сам начал отбор «самцов». Шоймар устранился, перешел в разряд наблюдателей. Лишь время от времени благосклонно кивал. Мне пришлось взять на себя лишь контролирующую функцию. То есть, я делал общий осмотр, измерял давление, смотрел белки глаз, брал пробы крови шприцем и тут же осуществлял простейшее тестирование на заражение оспой или чем-то такого же уровня опасности. Еще конечно проводил вдоль тела дозиметром: не хватало прихватить с собой таких, которые не только умрут в ближайшие дни, а еще и успеют чуть дооблучать окружающих. Члены экспедиции и так получили некоторую дозу пробираясь через пустыню. Совсем не стоило ее усугублять.

Делая пробы и прочее, я старался не нервничать. Может быть, меня выдавали руки, а может, они и не дрожали – я просто себя обманывал. Может, я совсем не такой чувствительный, как о себе думаю. Еще я старался, даже осматривая глаза, в них, как таковые, не смотреть. Передо мной были не люди, так, ходячие манекены, а я просто делал порученную работу. Что с того, что я представлял ее несколько по-другому? Что с того, что Жуж Шоймар не предупредил меня загодя, еще там, в побеленных стенах аудиторий Департамента Науки? Кого, или что – если это просто самоходные машины – отберет мое начальство, мне должно было быть совершенно до Мирового Света. Разве что по моей части все обязано оказаться относительно тип-топ.

Почему относительно? Потому что передо мной находились не свободные люди и даже не солдаты какие-нибудь. Это были рабы. Об их здоровье не заботились никогда, и даже накануне, лишь в той мере, в какой надо придать этим самцам и самкам товарный вид. В пределах возможности, понятное дело. Несколько удивило, что их не отмыли. В конце-концов, Новый Бракуд примыкал к реке. Но кто знает, может, вода в Красной Змее фонит здесь так, что мой дозиметр после такого купания, трещал бы, не переставая?

Лишь однажды я попытался вмешаться в сделку.

– Командир Шоймар, – сказал я ему тихо, дабы не слышали окружающие. – Здесь двое наших.

– В смысле? – вскинулся профессор.

– Как минимум двое. Может, есть еще. Явно наши бывшие солдаты. Имперские, в смысле.

– И что? – спросил Жуж Шоймар совершенно ледяным тоном.

– Ну… – не нашелся я сразу. – Надо бы их освободить. Выкупить что ли? Мы же все-таки…

– Дар Гаал, – с учительской интонацией оборвал меня начальник. – Эти люди попали в отобранные Дьюкай? Вот и посмотрите. И уймитесь. Империи давно нет, Дар. И мы не должны нести за нее ответственность. Мы тут не со спасательной миссией, наконец, доктор Гаал. Спасти всех, кто тут наличествует из бывших имперцев, у нас не хватит никаких средств, и никаких сил, если вы намекаете на боевое разрешение ситуации. Нам просто требуются носильщики. Десять, или двенадцать. Сейчас решим по цене. Делайте свою работу, доктор Гаал. И не вздумайте что-то химичить, чтобы отобрать именно наших бывших. Не дай Выдувальщик, с командованием рабочей силой появятся проблемы. Хотя… – Жуж Шоймар на секунду задумался. – Если все-таки попадутся среди отобранных, и пройдут всю вашу экспертизу, то пусть будут. Но не больше двух. Не хватало мне еще восстания рабов по дороге. А парочка… Пожалуй их можно будет использовать вместо старшин, как начальников троек. Сейчас прикину с Дьюкай.

Он отвернулся и пошептался о деле с нашим охотником-проводником. Тот кивнул, на какие-то из его соображений. Я, клянусь, смотрел на все это ошарашенный донельзя. Я и до того подозревал, что Жуж Шоймар рациональная скотина с арифмометром в голове, но о том, что душа у него абсолютно отсутствует, как-то не догадывался.

Но вот теперь руки у меня задрожали явственно. На бывших солдат, с которыми до того я перекинулся несколькими словами, и которым, на свою беду, я все же невольно глянул в глаза, смотреть у меня теперь не было никаких сил. Видит Мировой Свет, я ели-ели сдерживался, чтобы не заплакать от бессилия. Наверное, Сфера Мира создана не для сосунков, типа меня. Она выдута исключительно для железных людей, с электрическим вычислителем в черепе. А я, так, вымирающая аномалия.

30. Доктор Дар Гаал. Приписываемые дневники.

Присутствую на чем-то вроде импровизированного военного совета. Я допущен, но право голоса имею только в качестве совещательного. Это уж как пить дать. Обсуждаемый вопрос вообще-то важнее некуда: наши дальнейшие действия и направление движения.

– Есть новые обстоятельства, – говорит Жуж Шоймар. – Пока шла дезактивация техники, наш радио-гений – Риши Элеме, и наш полиглот – Имре Моль не теряли время даром. Есть радиоперехваты, и, даже не горе, достаточно много. С западной стороны вообще активация радио-эфира. В связи с чем? Догадайтесь с трех раз, – вообще-то тут подразумевается шуточка, но смеяться не хочется, да и сам Шоймар не улыбается. – Дважды Риши засек характерный радио-всплеск – очень краткосрочный. Я не очень поверил, и тогда он мне дал запись таких же, но почти семилетней давности. В общем, на западе два атомных подрыва, причем, это только за время пока наши радио-гении были на стреме. То есть, возможно, больше.

– Что, атомная война? Снова? – мой брат вообще-то ни к кому конкретно не обращался.

– Вы чему-то удивлены, Каан Гаал? – косился на него Шоймар. – Разве кто-то подписывал шесть лет назад какой-то договор о мире хоть с кем-нибудь? Вроде как, нет. Некоторые считали, правда, что как бы и не с кем – старые царства-государства испарились, новые не появились. Может, и надо было с кем-то заключить чего-нибудь, но то не наше маленькое дело.

Тут руководитель похода прав. Не в том плане, что «не наше дело». Дело-то как раз касается каждого, как ни крути. Но вот насчет того, кто мог тогда разобраться, с кем и как чего-нибудь заключать? Сами Империю похоронили, и делили, рядили не отравленные радиацией территории. Между делом прошло еще две небольших атомных. Так, ММАД – Малое Махание Атомными Дубинками. Возможно, и больше чем две. Не обо всем же народу сообщалось. Тем более, если эти ММАД где-то у черта на куличках, так кому какое дело? Но вот последние годы, вроде бы, стало тихо. Кое-кто – и я сам в том числе – попросту надеялся, что наконец-то у всех позаканчивались заряды, а производство новых расщепляющихся материалов полностью прекращено из-за банальнейшего сноса обогатительных заводов подчистую. Оказывается, я и прочие были чрезмерно оптимистичны. Атомные дубинки снова в деле.

– Короче, мы думали как, – продолжил Жуж Шоймар, у которого в процессе доводки страшной новости не дрогнул ни один мускул на лице. – Думали, переправиться через Красную Змею, и двигать на юг. До гор Безрассудства, как минимум. Там бросить машины, и осуществить переход через ледники. Ну, а далее видно будет. Однако теперь получается… Да вот и Дьюка Ирнац кое-что… Сами скажете, Дьюка?

– Я потолковал тут с торговцем за бутылочкой «Болотной», – включился мастер-проводник. – В общем, они страшно обеспокоены. С одной стороны, эта сволота радешенька перспективам. Ну, сами понимаете. Разрушение новых очагов цивилизации – если бомбы бросили по сохранившимся городам – это хаос. Это кучи беженцев. А там, где беженцы, и хаос, там торгаши живой плотью и погреют руки.

– Вы нам тут, о принципах работорговли докладываете? – весьма грубо вмешивается Маргит Йо. – Давайте к делу, а?

– Есть! Господин гвардии-ротмистр! – ухмыльнулся в его сторону Ирнац. – В общем, перспективам бизнеса торгаши рады донельзя, а вот теперешней ситуации не очень. Стабильность нарушена. С запада сюда могут хлынуть, кроме бесхозных беженцев, целые потоки отморозков – дезертиров и прочего. Может, целыми полками. Так что наши торгаши сели на чемоданы, а уж о новых походах на юго-запад – в бывшую Тирианскую Федерацию, или Княжество Ондол – совсем не помышляют. Будут ждать, пока что-то и как-то утрясется. Примерно так.

Дьюка Ирнац смотрит на Шоймара, возвращая слово. Тот продолжает:

– По этой причине – массаракш – было бы полным идиотством с нашей стороны придерживаться первоначального плана. Однако, теперь кое-что из хороших новостей. Здесь, прямо у местной пристани, стоит грузовой корабль. Он тут чем-то наполняет или опорожняет трюмы – нам до края Сферы Мира – подробности; главное не это. Главное – потом этот «Жебештьен Шо», так он зовется, пойдет по течению Красной Змеи. Более того, он, кажется, намерен дойти до дельты и пойти по морю. К сожалению, не на юг. На север.

– Извиняюсь, профессор, – вновь подает голос мой брат, который у нас вообще-то эксперт по палеонтологии, а не главный советник. – Корабль пойдет по течению. Следовательно, на юго-восток. А нам что-нибудь известно о том, что сейчас творится на юго-востоке?

– Массаракш! Гаал! – заводится Жуж Шоймар (чем-то мой братец Каан умудряется его всегда доставать). – Конечно, нам мало… да, почти ничего, не известно, что там происходит. И что? Предлагаете сидеть здесь и жевать сухари? Дожирать припасы?

«К тому же мы еще и рабов прикупили, и придется кормить», – я занимаюсь достройкой фраз про себя.

– Хорошо, понял, – спокойно говорит Каан. – Но зачем нам потом на север? Там Северная горная цепь, может даже, Страна Варваров; уже настоящих. Что мы там забы…

– Мы не пойдем на север, господин палеонтолог, – перебивает Шоймар. – Мы, само собой, массаракш и еще раз массаракш, пойдем на юг. Найдем удобное место ниже по течению и высадимся там. В любом случае мы окажемся гораздо ближе к нашей цели, чем сейчас. Гораздо ближе. В общем, это и есть всё моё сообщение. Продолжите, Маргит?

– Запросто, – чеканит наш гвардии-ротмистр. – В общем, что хочется довести и о чем проинструктировать. Скоро будем грузиться на судно (я думаю, мы договоримся с этими речниками). Прошу всех принять активное участие в погрузке. И всем смотреть в оба. За нашим грузом. И друг за дружкой тоже, очень рекомендую. Все уж в курсе, центром какой специфической торговли оказался этот городишко. На борту, тоже самое. Держаться в куче. И лишнего не болтать. Куда, зачем плывем-едем, никому кроме нас знать не надо. Да и откуда мы, тоже не стоит балакать. Ибо… На западе началось всерьез. Очень не исключено, что Страна Неизвестных Отцов уже принимает участие, пусть даже небольшое. То есть, мы подданные одной из стран участниц. Не хватало, чтобы нас кто-то заложил, не дай Выдувальщик Сферы. В принципе, у меня всё, – повернулся Маргит Йо к начальнику.

– Прекрасно, – кивнул Жуж Шоймар. – Сделаю дополнение, потому как кое-что вспомнил. Мы так и не пополнили продовольствие, однако за счет водного транспорта, мы, возможно, сэкономим время и энергию, а следовательно – пищу. Словом, все всё поняли? Кто не задействован, может покуда отдыхать (наши ребята развернули походных палатки для практики развертывания и комфорта). А тех, кто мне потребен, я дерну в любой момент. И вы, Каан Гаал, тоже можете подремать. Ваши навыки в откапывании окаменелостей мне, покуда, по барабану.

Да, что-то мой братишка нашему профессору-командиру дюже и дюже не нравится. Надо бы поговорить с родственником, чтобы несколько унял гонор и ушел в тень. А ведь поначалу Каан пришелся Шоймару по душе. Иначе бы он его не в жизнь не взял. Мало ли в Департаменте Науки Неизвестных Отцов молодых, бойких спецов по ископаемым? Меньше, разумеется, чем когда-то в старой столице, но очень даже немало. Так что зазнаваться и лезть к начальству с внеплановыми, скользкими вопросами не стоит. Как бы внушить это младшему братику поделикатнее?