Текст книги "Загадка русского книжного орнамента"

12. В – из Остромирова Евангелия

6. Гораздо ближе русский орнамент из сплетений подходит к тем византийским буквам, которые состоят из змеиных перевивов; например. в византийских рукописях: 1022 г., П, в котором каждый из столбиков обвивает змея, выпуская из своей пасти жало; 1044 г., Е, описываемое змеею, а из середины змеиного полукруга выходит человеческая рука с протянутыми пальцами; 1063 г., О, состоящее из змеи, перевивающей свой хобот узлами, со звериной пастью, коей пожирает какую-то фигуру; 1118 г., Т, колонну которого обвивает змея, и вся буква получает вид креста со змеею[13]13
  См. снимки в атласе, приложенном к «Трудам Первого археологического съезда», табл. 38–41.


[Закрыть].

7. Еще ближе подходит русский орнамент к буквам в южнославянских рукописях, как это явствует в упомянутом уже выше болгарском Евангелии XII века, от профессора Григоровича поступившем в Московский публичный музей; например, буква В в виде извивающейся змеи, л. 63 об.; Р, овал которой представляет голову чудовища, л. 99; в Хиландарском Паремейнике, тоже вывезенном проф. Григоровичем из Болгарии, ныне в Московском публичном музее: Р в. виде змеи, л. 29, или (рис. 13) змея перевивает столбик этой буквы, л. 13; С (рис. 14 и 15) из двух змей, пасти коих по обоим концам этой буквы, л. 24 и 72 об., тоже из двух змей Т, X и Ж (рис. 16), л. 19 об., 35 об. и 48; особенно любопытна буква В (рис. 17), оба овала которой состоят из головы чудовища, л. 23.

13, 14, 15. Р, С, С – из Хиландарского Паремейника XII в. Григоровича (Моск. публ. муз., № 1685)

16, 17. Ж, В – из Хиландарского Паремейника XII в. Григоровича (Моск. публ. муз., № 1685)

8. Чем небрежнее и беднее писаны украшения в византийских и южнославянских заглавных буквах, тем более теряют они в натуральности изображаемых предметов и тем более подчиняются условному стилю чудовищ, сплетающихся с змеями. Это особенно видно в украшениях, писанных чернилами или только одною какою-нибудь краскою, обыкновенно киноварью. В них роскошный орнамент византийских рукописей, копирующий мозаику и эмаль, переходит уже в затейливые узорочья каллиграфа.

9. Факт высокой важности для истории перехода змей орнамента заглавных букв – от южных славян к нам на сплетенного из змей орнамента к нам на Русь еще в XI в. предлагает знаменитая рукопись Григория Богослова в Императорской публичной библиотеке в Санкт-Петербурге, писанная на наречии древнеболгарском, но со следами руки одного или нескольких русских переписчиков. При малом уменье и при недостатке в материалах для раскраски писец, выводивший тонкой тростью заглавные буквы и некоторые чертежи, коими пришла ему фантазия кое-где украсить рукопись, нашел для своего убогого мастерства посильную задачу в неестественных фигурах чудовищного[14]14
  Напомним, что слово «чудовищный» Ф.И. Буслаев употребляет в смысле «изображающий чудовищ». – Сост.


[Закрыть] стиля и в немудреных змеиных сплетениях. Для примера указываю (рис. 18) на букву М, всю переплетенную узлами и завитками змеиных хвостов и со змеиными головами по обоим концам столбиков этой буквы. Рукопись эта, во всем согласная с последовавшим в XII–XIV столетиях развитием русского стиля в новгородских рукописях, находилась в Новгороде же еще в 1276 г., как видно из приписки на л. 252[15]15
  См. снимки с букв и рисунков в издании г. Будиловича «XIII Слов Григория Богослова». С.-Пб., 1875.


[Закрыть].

18. М – из Слов Григория Богослова XI в. (Имп. публ. библ., № 16)

10. В русских рукописях XII в. сплетенный из фигур животных и чудовищ орнамент продолжает развиваться в заглавных буквах, но отсутствует в заставках, которые все еще носят на себе традиционный характер византийский, и если допускают птиц или животных, то помещаются они отдельно, на выступах или на верху заставок, по обычаю византийскому.

11. Превосходный документ, до убедительной очевидности свидетельствующий о переходе чисто византийского орнамента к сплетениям и чудовищам варварского или романского стиля, представляют нам заглавные буквы Юрьевского Евангелия 1120–1128 гг., составляющего в этом отношении в письменности новгородской, и по стилю, и по времени, связующее звено между памятниками XI в., Остромировым Евангелием и Григорием Богословом, и между рукописями XIV в., представляющими высшее развитие сплетенного орнамента. Из 65 заглавных букв Юрьевского Евангелия, которое по этому предмету в желаемой полноте исчерпано на трех таблицах, XIX–XXI, издания г. Бутовского, до 20 букв принадлежат бесспорно к узорочьям из сплетенных животных и чудовищ, другие же представляют более или менее искусные копии с византийских оригиналов, как букв геометрического орнамента в архитектурной форме, например П (рис. 19), или же из листвы и ветвей, например Р (рис. 20), в виде пальмовой ветви с византийским завитком, которую держит рука, так и букв, хотя состоящих из животных, а иногда и из фигур человеческих, но, согласно византийскому стилю, не связанных переплетами ремней. Например (рис. 21), на выступе византийского лиственного завитка сидит птица или стоит животное, иногда (рис. 22) птица в овале, описываемом древесною ветвью, клюет ее листок; иногда (рис. 23) зверь стоит у столбика, образующего часть буквы, дополняя ее овалом своей фигуры. В одной букве (рис. 24) у столбика стоит конь, с чепраком на хребте; в другой (рис. 25) две человеческие фигуры, совсем в иконописном стиле, подошли к раке или саркофагу, стоящему на земле; напротив того, третья буква, именно Р (рис. 26), состоит из обнаженной человеческой же фигуры, держащей в руках ветвь с листьями и цветком, которая, образуя верхний овал буквы, опоясывает потом обнаженную фигуру и, завиваясь назад, спускается до ее ног византийским завитком. Из фигур, хотя тоже не сплетенных еще ремнями, замечательна как один из элементов переплетенного русского орнамента XIV в., царь-птица, т. е. по пояс человек в венце, а остальное – птица с крыльями, хвостом и лапами. Такую фигуру встречаем в орнаменте XIV в. по изданию г. Бутовского на табл. XLII и XLV, но еще чаще вообще грифона или дракона с человеческою головою, с завитком на голове или же в остроконечной шапке. Царь-птица вошла и в прилепы Дмитриевского собора во Владимире, 1197 г.[16]16
  По изданию графа Строганова, табл. V.


[Закрыть] Получеловек-полуптица фигурирует и в романском стиле на Западе, например, в буквах одной рукописи Лаонской библиотеки XII в.[17]17
  По изд. Флёри, табл. 12 bis, к 88 с. 1-го тома.


[Закрыть]; или же крылатое животное с человеческой головой в короне на одной капители[18]18
  Caumont, Abécédaire, с. 137.


[Закрыть].

19. П – из Евангелия Юрьевского 1120–1128 гг. (Моск. синод. библ., № 1103)

20. Р – из Евангелия Юрьевского 1120–1128 гг. (Моск. синод. библ., № 1108)

21, 22. Р, Р – из Евангелия Юрьевского 1120–1128 гг. (Моск. синод. библ., № 1103)

12. Вплетение зверей и птиц, грифонов и драконов в ремни, иногда оканчивающиеся змеиною головою или рылом чудовища, замечаемое в целой трети заглавных букв Юрьевского Евангелия, продолжает развиваться в XII и XIII вв., как эго видно в Евангелии Добриловом, 1164 г., и в другом Евангелии Румянцевского же музея, XII–XIII в., под № 104, см. у г. Бутовского табл. XXXIII, XXXIV, XXXV и XXXVII. Но во всех трех рукописях очевидно еще господство византийского стиля, чем они существенно и отличаются от русского орнамента XIV в. Сверх того, Евангелие под № 104, весьма недостаточно эксплуатированное в издании г. Бутовского, представляет некоторые характеристические орнаменты изящного иконописного стиля, уже невозможные в чудовищных сплетениях XIV в.: например, в изображении буквы Р, верхний овал которой представляет или нимб вокруг увенчанной короною головы юноши анфас, в размере бюста, лист 11 об., или же с заостренным верхом излучину образка, на котором написан такой же бюст царственного юноши, лист 45 об., или, наконец, в кругу старательно и довольно изящно – фигуру орла, лист 86, в том скульптурном, условном стиле, в каком эта птица изображена между прилепами Дмитриевского собора 1197 г., согласно с такими же изображениями на Западе в стиле древнероманском[19]19
  В издании графа Строганова, табл. IV и XXIII; слич. у Комона в Abécédaire, с. 22, 23.


[Закрыть].

23, 24. В, В – из Евангелия Юрьевского 1120–1128 г. (Моск. синод. библ., № 1103)

25. В – из Евангелия Юрьевского 1120–1128 гг. (Моск. синод. библ., № 1103)

26. Р – из Евангелия Юрьевского 1120–1128 гг. (Моск. синод. библ., № 1103)

13. Дальнейший переход от этих трех рукописей XII и начала XIII в. к орнаменту XIV в. составляет Евангелие 1270 г. в Румянцевском музее под № 105, к крайнему сожалению, не принятое в число материалов в издании г. Бутовского. Буквы чудовищного стиля из грифонов іі драконов не только вполне соответствуют русскому орнаменту XIV в., но своею затейливостью во многом его дополняют, по крайней мере в том объеме, в каком этот последний орнамент представлен в издании г. Бутовского, табл. XXXV–XLIX. См., например, в рукописи листы 12 об., 13, 37, 97, 152, 155 об., 157 об. Здесь же обращу внимание на следующие орнаменты. В (рис. 27) – столбик из перевитых ремней, верхний овал из ветви с завитком, а в нижнем овале из корня двух ветвей поднимается на шее человеческая голова в профиль, в остроконечпой шапке, л. 88 об.; еще затейливее буква В – из птицы или грифона, хвост которого извивается змеиными хвостами, а голова тоже человечья, в профиль, и тоже в остроконечной шапке, л. 113 об., 148. Еще тоже В: столбик, в самой середине своей проходит через голову чудовища и выходит из его пасти; к столбику подходит конь, которому и принадлежит собственно эта чудовищная голова, хотя по правилам живописи никоим образом не прилаживается к его шее; верхний завиток буквы составляет змеиная голова, выпускающая из своей пасти ветвь с листвою, л. 147. Наконец, иконописный стиль сохранился в двух экземплярах буквы Р, столбики которых состоят из переплетенных ремней, а внутри верхнего овала – по человеческой голове в царском венце, одна бородатая, другая (рис. 28) юная, безбородая, обе анфас, лл. 29 об. и 39 об.

27, 28. В, Р – из Евангелия 1270 г.

(Моск. Рум. муз., № 105)

14. Сверх более роскошного сплетения, орнамент XIV в. отличается от рукописей XII и начала XIII в. разнообразием и богатством колорита, именно той гармонией тонов, о которой было сказано выше; тогда как орнамент в Юрьевском Евангелии писан киноварью по белому пергаменту, а в Добриловом и Музейном № 104 частью тоже по белому, частью по красному, так что красные очерки, сливаясь с красным же фоном, оставляют внутри его пробел самого рисунка, в рукописях XIV в. пробелы эти выступают, как упомянуто выше, по синему, зеленому, даже по черному фону. Сверх того, пробелы нежно расцвечены светло-желтою краскою, что в XII в. еще не вошло во вкус. И относительно раскраски Музейное Евангелие 1270 г., под № 105, представляет переход от тех трех рукописей XII–XIII вв. к гармонии тонов XIV в. В этом Евангелии орнамент иногда выступает не только по красному фону, но и по синему или зеленому, а также и по желтому, и самый рисунок наведен желтоватой краской.

15. Доселе была речь только о заглавных буквах. Теперь обращаюсь к заставкам. Самый существенный, основной принцип в русском рукописном орнаменте состоит в том, что роскошная в своих затейливых извитиях заставка XIV в., в исторической последовательности, непосредственно развилась из буквы, через посредство орнаментов которой и восходит она к своим ранним источникам и оригиналам не только XII в., но и XI в. Заставка XIV в. есть только перенесение на более широкое поле и в больших размерах того же самого орнамента, который возник и развивался при самом писании рукописи, в красной строке с заглавными литерами. Эта связь художественного узорочья с буквою текста постоянно поддерживала в рукописном орнаменте предание, воспитывала, в переписчиках единство и выдержанность стиля и преграждала путь всякому чуждому влиянию, не согласному с общим строем, делала его вовсе невозможным.