Текст книги "Швейный мастер"

8

– Святой отец, я согрешил перед Господом.

– Ясно, сын мой, – сказал он через деревянную ширму.

– Я живу в обеспеченной семье. У меня очень достойный отец и мачеха. Но на меня мало обращают внимание в отличии от двух младших братьев и сестёр. Каждый раз мачеха мне говорила, что мои труды малозначительны, и я ничего не добьюсь. При этом я не мог пожаловаться отцу, так как она могла повредить моей младшей сестре, рождённой моей мамой.

В тот момент он заплакал.

– Я пытался честно догнать двух братьев, которые получали больше знаний. Но не смог! И впал в отчаяние. В мою голову пришла мысль, что надо создать банду. Я это сделал, чтобы почувствовать себя значимым и вымещать накопившуюся злобу на других.

Иван перестал плакать.

– Мы вытворяли всякие пакости. Потом нашли слабого и доброго человека. Он пытался нам объяснить, что мы творили грех. Я – дурак, его слушал, но не слышал. Мы этого несчастного человека мучили. Но! Он впервые мне дал сдачи, я не понимал, почему до этого юноша ничего такого не делал? И через определённое время в мою голову пришло озарение, скорее всего. Он сильно торопился, как человек, который, наверное, хотел спасти кого-нибудь. Поэтому юноша меня оттолкнул и напугал. Тогда я понял, что ради дорогих людей можно совершать добрые поступки. Такой человек сильный, несмотря на физическую слабость. А я – жалок и труслив. Поэтому захотел стать лучше! Раскаяться перед Господом и никогда не совершать такие поступки.

После этих слов у монаха глаза стали круглыми.

«Зараза, Иван может стать лучше», – думал настоятель.

– Ты же знаешь, что за свои грехи можешь попасть в ад?

– Знаю.

Монах смутился от его решительного ответа, в котором не было ни капельки страха.

– Это место, где человек теряет самого себя. Его терзают различными способами, причиняя невыносимую боль.

– Да, знаю я! Не надо мне все эти подробности.

– Хорошо, сделай доброе дело, на небе воздастся, – улыбаясь говорил он. – Пожертвуй храму деньги, для искупления грехов.

– За деньги нельзя купить чистоту души.

Иван ушёл стремительно от него. Ему было противно слушать такие слова.

– Подожди!

«Гад! Не смог получить деньги, но это ненадолго», – думал настоятель, широко улыбаясь.

Иван сел на деревянную скамейку. Рядом с ним находился двухметровый мужчина. Он с наслаждением слушал орган.

– Ты там долго был, – сказал мужчина, наклоняя свою голову к Ивану. – Ты совершил ужасный поступок?

– … Да, отец

Он поднял свою мощную руку.

«Сейчас он меня точно ударит! Какой я плохой сын!» – думал Иван.

У него всё тело дрожало, особенно ноги. Но мужчина начал гладить его голову.

– Всякое начало трудно.

Маленькая слеза потекла у Ивана, но мужчина этого не заметил.

– Витомир, не шуми, мы же всё-таки в храме находимся, – рядом с ним строго шепнула женщина.

– Прости меня дорогая, сейчас закончу, – сказал он, обращаясь к своей жене.

Мачеха нахмурила брови и злобно посмотрела на Ивана, намекая, чтобы он не проболтался. Ему стало очень страшно из-за неё. Иван забоялся, что она может навредить его сестре, если он сделает что-то не так.

– Сын, только сильные люди могут признать свои ошибки и исправить их.

Слова мужчины успокоили Ивана и воодушевили.

– Да, отец.

Дальше все они слушали мелодию. Каждый из них думал о своём. Когда закончилась служба, семья, состоящая из Ивана, Витомира, мачехи и младших братьев, вышла из деревянного храма.

– Знаешь, сын, что мне не нравится в религии?

– Даже не знаю, – искренне ответил он. – Может то, что мы должны отдавать деньги ради каких – то людей, возомнивших себя посланниками Господа?

– Удивил. Молодца! – отец хлопнул его по плечу. – Не совсем. Деньги надо отдавать храму, чтобы он мог существовать. Но нельзя требовать от людей много денег! Кстати, тебе понравилось убранство храма?

– Да, а что?

– Это всё было построено из горя и страданий, ценой многих жизней.

– В смысле!?

– Ради распространения и навязывания веры много чего происходило: войны, грабежи, различное насилие над мирными жителями, дискриминация и т.д, – говорил он с таким гневом, что вздулись артерии на лице. – Тем более я ненавижу, когда люди от имени веры, оправдывая свои поступки, творят бесчеловечные дела.

– Хватит тут стоять, поехали домой! – сказала мачеха.

Мужчина своими маленькими глазами посмотрел на неё.

– Дорогая, – строго сказал он. – Не мешай нам разговаривать.

– Поняла, – немного оторопев сказала она. – Мои мальчики, пошли в карету.

– Да, мам! – ответили два близнеца.

Им было десять лет.

– Позови мне Себастьяна! – сказал Витомир, обращаясь к мачехе.

– Поняла! – сказа она, уходя от него с детьми.

Отец с сыном отошли недалеко от храма.

– Знаешь, любить посторонних людей очень сложно, не так ли?

– Да, – ответил с тяжестью Иван, вспоминая Зингера.

– Мы недолюбливаем других людей из-за веры, цвета кожи, национальности и т. д. Я был одним из них.

– Да???

– Да, – ответил он, тяжело вздохнув. – Мне внушили, что человек может эксплуатировать и угнетать другого, только за то, что он чем-то от тебя отличается.

– Это же глупость? – неуверенно спросил Иван.

– Естественно, да! Тут не может быть сомнений! Люди равны между собой, так нас создал Бог, и никто не может возвышаться над кем-то! Но было поздно, когда я это осознал, – сказал он, смотря на сына.

Лицо Витомира выражало печаль и скорбь.

– Ваше превосходительство, карета готова, что с вами? – с обеспокоенностью спросил пожилой слуга, подошедший к ним.

– Ничего, – ответил Витомир. – Себастьян, отправь Ивана к моей жене, и возвращайся обратно быстрее.

– Как прикажете. Молодой господин, пойдемте со мной.

– Хорошо.

– Я сегодня не смогу закончить наш разговор.

– Ничего такого, отец, – сказал с грустью Иван.

– Иди в карету.

Иван и слуга ушли. Витомир увидел и подошёл к настоятелю этого храма.

– Здравствуйте, ваше высокопревосходительство, Витомир! Пусть у вас всё будет в достатке, и в здравии, – сказал радостно монах.

– Дело есть, отойдём? – спросил мужчина настоятеля.

Это была не просьба, а приказ.

– Как вам угодно.

Они отошли от храма на приличное расстояние, чтобы никто не мог услышать их разговор.

– Не надо мне показывать своё притворство, – несколько раздражённо сказал Витомир. – Я знаю, что ты выдаешь тайны прихожан за деньги.

– Что вы такое говорите, это же великое таинство! Его нельзя нарушить ни при каких обстоятельствах.

– Ты мне лапшу на уши не вешай, а то пожалеешь, – сказал он с угрозой.

Настоятелю стало боязно, и он даже начал отходить от Витомира медленно.

– Вы-вы что, я не могу рас-крыть тай-ну чело-века, – заикался он. – Мне-мне тогда, конец.

– Твоё будущее меня не интересует, если ты сейчас не скажешь, что я хочу, то завтра люди будут искать остатки твоего тела. Не забывай, кто перед тобой, – угрожал Витомир.

– Я вас, конечно, знаю. Вы консул нашей империи! Я всё расскажу! Всё! Пощадите, только!

Он упал на колени, трясясь от страха.

– Вы стали очень бледны, рассказывайте! Не испытываете моё терпение.

– Да-да. Ваша жена, просила передавать все мысли Ивана и его сестры ей. И наставлять их по ложному пути.

– В смысле?

– Так, просто менять понятие добра и зла и т. д. А сегодня ваш сын рассказывал мне о том, что он сильно издевался над одним человеком.

– Кто это?

– Медный Зингер.

– Ясно, мне больше от тебя ничего не нужно. Держи свою награду!

Витомир подошёл к нему и ударил его 18 раз.

– Это за сына и за дочь.

– Я бо-ль-ше так де-лать не бу-ду, – опухшим ртом говорил монах, находясь в полуобмороке.

– Не переживай, я тебе с этим помогу.

Настоятель после таких слов потерял сознание. К Витомиру подбежал слуга.

– Господин! Я вижу, вы уже с ним разобрались, что прикажете?

– Его надо убрать куда-то на время.

– Понял, я всё сделаю. Что делать дальше?

– Пока, ничего. Благодарю тебя за долгую и верную службу.

– Господин, я рад вашим словам. Чтобы вас не подвести, я ещё усерднее буду работать! – говорил оживленно и радостно Себастьян. – Кстати, надо этого гнилого настоятеля обыскать, чтобы вернуть деньги, потраченные для подкупа мелкого барина и его сына.

– Да, скажи неплохая была идея?

– Естественно, отличная! Как и ожидалось от господина! Надо было только проверить честность и порядочность этого негодяя, чтобы понять, что ваша жена что-то скрывает.

– К сожалению, мои опасения оправдались, – говорил Витомир с грустью. – Ладно. Потом с ней разберусь. Кстати, кто такой этот Медный Зингер?

– Швейный мастер. Известен в нашем городе и за его пределами. Он, вроде, сегодня должен быть в храме.

– А его сейчас там нет?

– Да, его никто не заметил. Он каждый раз по воскресеньям приходят сюда. А люди выгоняют Зингера за пределы храма из-за страха заразиться.

– Понятно. Я бы хотел, чтобы ты начал добывать информацию про Зингера. Он же никого не заразил, верно?