Текст книги "Три пьесы о делах семейных"

Три пьесы о делах семейных
Федор Иванов

© Федор Иванов, 2017

ISBN 978-5-4483-8487-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Дела семейные

Сцена первая

Дома у Мити

Митя с другом Костей.

Митя. Они такие естественные, такие гармоничные. А я, а я…

С ними я чувствую себя, как, фальшивый аккорд, как расстроенное пианино на выставке «Стейнвеев»!

Хороши, ничего не скажешь! В них есть все. В отличие от мужчин они самодостаточны. Не хочу вступать в спор с преданием, но если уж кто от кого и произошел, то, конечно, мужчина от женщины… Когда я смотрю на их лица, я чувствую присутствие Бога…

Костя. Конечно, их тоже можно в чем-то упрекнуть… Зачем они так активны? Женщине не к лицу забивать мужчину. Зоологию нашу не изменить. Мужчину природа определила как орудие наступательное, как побеждающее начало. А мы превратились… Боже, во что мы превратились в результате всей этой эмансипации…

Митя. Нет, хорошо, наверное, даже замечательно, что женщина больше не зависит от мужчины экономически. Зачастую, сама кормит и мужа, и детей.

Но не без потерь произошли эти перемены, и каких потерь! Женщина теряет свое лицо, шарм… Она становится доминирующим самцом в стае, так можно сказать. И где они те качества, что волновали мужчин девятнадцатого века? Куда исчезли? Ау!

Костя. Где тонкость, возвышенность, где нежность и незащищенность? Один большой плевок сквозь зубы так, вкратце, можно определить их поведение с нами.. Они отнимают у нас саму возможность любить их, потому что стараются быть похожими на нас в худших наших проявлениях, лишают нас самого предмета любви. Рыцарской, красивой, мужской. Так похожей на Музыку души!

Вот цена освобождения женщины? Знал бы об этом товарищ Сухов… Может, и не стал бы отбивать свободных гражданок Востока у Абдуллы, а, как думаешь?

Митя. (не слушая) Они переняли у мужчин все дурное табак, алкоголь, мат. Они взяли за образец мужской тип поведения. И вот современным джентельменам уже не защищать их хочется, а устраивать с ними потасовки, вполне на равных выяснять отношения. Освободились? Вот и получайте! О времена, о нравы!

Костя. Ну, не все женщины таковы. Я думаю, что слухи об изменении женской сущности несколько преувеличены. Вообще, душа человека обладает какой-то таинственной прочностью, почти не поддается деформации. После всех потрясений прошедших веков, как, вообще, уцелели нормальные люди? Казалось бы, все поголовно должны спрыгнуть с ума? Но ведь этого же не происходит?! Значит, есть в человеке что-то, внутренняя несжимаемость, оборона от внешнего давления обстоятельств…

Митя. Ну, вот так всегда: одни бьют в набат, другие предаются оптимизму: «Я жив, значит, все в порядке». Два человека ну хоть когда-нибудь могут согласиться, прийти к общему знаменателю? Чем больше говорю с людьми, тем мне одиноче, одинокее, тьфу, язык сломаешь. Никто не разделяет мою озабоченность. Только хихикают…

Костя. Нет, я признаю твою правоту, есть и нечто весьма тревожное… Мне сейчас вспомнилась весенняя опушка, семья из трех человек: молодая женщина, мужчина и ребенок, девочка лет четырех.

Девочка просит сорвать ей прутик.

Женщина подходит к деревцу ивы, протягивает руку, чтобы сорвать ветку. Прутики такие красивые, розовые, изнутри светятся жизненными соками. Мужчине становится жаль прутика. Он просит каким-то неуверенным, жалобным голосом.

«Не надо! Не рви!»

Женщина решительно ломает прутик и дает его ребенку. Девочка внимательно смотрит на отца и мать…

Как тебе эта сценка? О многом говорит этот прутик, не правда ли?

Митя. Ты хочешь сказать, что в этой семье мужчина не имеет права голоса, и уже никогда не будет иметь, что роль доминирующего самца захватила его супруга, оставив мужику роль зарабатывателя денег и молчателя в тряпочку? Но ведь не каждый мужчина смирится с такой ролью?

Костя. Так что же главное в браке, главное для того, чтобы брак не пошел в брак, ха-ха, прости за невеселый каламбур! Уважение? Да. Любовь? Да. Но еще и принцип. Ты женщина, я мужчина. Нужна заданность постановки. Важно знать, как нужно играть, знать: по-другому нельзя!

В браке тоже есть своя драматургия, и законы ее нельзя безнаказанно нарушать. То есть, я хочу сказать, чем естественнее, тем лучше.

Митя. Пусть мужчина будет мужчиной, а женщина женщиной, и все у них получится, так что ли? Но это же упрощение! Если бы все было так просто…

Костя. А тебе обязательно надо все усложнить до тошноты, до зевоты? Нет, брат, простота великая сила. Всем надо опроститься, ты хоть знаешь, кто это изрек?

Митя. Это было сказано одним очень непростым человеком, яснополянским мудрецом и правдоискателем.

Костя. Ну почему непростым, в сути своей, он был простым, а в исканиях, в беспокойстве ума сложным. И простота в нем была, и сложность, и безграничность какая-то…

Самый русский на свете Толстой!

Сцена вторая

Митя и Мама

Мама. Митя, тебе давно пора жениться.

Митя. Я это знаю, мама.

Мама. И чего же ты ждешь? Моей смерти? Мне немного осталось.

Митя. Как ты можешь говорить такое? Даже не говорить, а просто выговорить эти невозможные слова! Я люблю тебя больше всего на свете.

Ты и есть мой свет. Без тебя вся моя жизнь была бы навеки заключена в черную рамку.

Мама. Но если ты меня так любишь, почему не можешь выполнить мою просьбу?

Митя. Мамочка, ну не автомат же я, как ты не понимаешь? Как можно жениться без любви?

Мама. Про любовь люди навыдумывали слишком много всего! Она и проще, и сложнее наших выдумок о ней! Любовь это вся жизнь, сынок. Не бывает любви без жизни, без потерь, разочарований, вспышек чувства.

Митя. Какие-то блуждающие огоньки, это любовь? Да?

Мама. Да, нечто вроде. Не пытайся все разрешить разумом, разложить по полочкам… Человеку это недоступно. Доверься чувству. Посмотри, хорошо ли относится к тебе избранница… Не упорствуй, если увидишь, что не мил. Не зря говорят: «Насильно мил не будешь»… Потом женись, обязательно женись. Ради детей. У детей должен быть отец. Полноценная семья с мужским и женским началом. А потом посмотришь, если не получится, уйдешь. Пока я жива, у тебя всегда будет, куда отступить.

Митя. Мама, я никогда не спрашивал… Скажи, где вы познакомились с отцом?

Мама. На танцах, в клубе.

Митя. И ты сразу полюбила его?

(Пауза. Мама отвечает не сразу.)

Мама. Нет, даже когда замуж выходила, все думала, правильно ли поступаю… Но девушке в 20 лет порой так не хочется быть одной… Так страшно остаться одинокой… Кажется, нет тяжелее пытки одиночеством.

Митя. Ты знаешь, не для всех. Некоторые живут себе припеваючи, и ни в ком не нуждаются…

Мама. Да, вероятно, но одинокая жизнь, все равно, несчастье, даже если человек не признается в этом даже самому себе. Ну, так когда же ты женишься?

Митя. Прямо сию минуту надо?

Мама. Нет, скажи серьезно. Вот Лиза такая девушка хорошая. Сходи с ней в театр. Пригласи в кино. Не нужно думать о женитьбе. Тебе сердце подскажет, получаешь ли ты удовольствие от общения с человеком, светлее или мрачнее делается на душе, есть ли общее, объединяющее, или каждый судит со своей колокольни, а колокольни те так далеко, что не докричаться… Главное это не бояться сделать первый шаг навстречу…

Митя. Хорошо! Завтра куплю билеты и приглашу ее в театр. Ты довольна, мамочка!

Мама. Ах, ты золотой мой сынок. Да лучше на свете никого нет. Какое у тебя сердце красивое. Ну, ладно, все-то я боюсь перехвалить, все строго так разговариваю, а люблю тебя очень, сыночек. И не только за родную кровь. За душу твою чистую, вот за что больше всего. Девушки должны ценить душу!

Митя. Ох, не знаю, чего они сейчас ценят. Ну, да Бог с ними. А Елизавету я завтра же приглашу!

(Уходят.)

Сцена третья

Лиза и Митя в театре.

(Выходят на сцену. Оглядывают зал.)

Лиза. Ой, Митя, смотри, какой большой зал. Сколько кресел, сколько людей. Как все хорошо одеты! Я бы в театр ходила хотя бы для того только, чтобы на людей посмотреть. В театре все люди особенные делаются. Все, как артисты. Нет больше на земле такого места, чтобы человек так был внимателен к человеку, как в театре!

Митя. А в метро?

Лиза. Ой, что ты, в метро все на одно лицо. Спят с открытыми или закрытыми глазами да еще читают, не пойми чего. Кстати, посмотри, какая красивая пара, вон там, в глубине зала.

Митя. Лиза, а может, и про нас кто-нибудь говорит сейчас: «Какая красивая пара!».

Лиза. Ты думаешь, мы такие необыкновенные? (Краснеет.)

Митя. Лиз… А мама хочет, чтобы я женился.

Лиза. (тихонько смеется) Да неужели? Вот так новость. А ты сам-то хочешь?

Митя. Не знаю.

Лиза. И почему ты никогда ничего не знаешь, не ведаешь и не хочешь? Разве позволительно мужчине быть таким нерешительным?

Митя. Непозволительно, но я таков.

Лиза. А ты мне и нравишься таким. И если женишься, то только на мне!

(Лиза говорит решительно, почти по слогам.)

Митя. Ишь ты! Почему именно на тебе?

(Поучительно.)

«Вся беда в том, Лизочка, что женщин много. Слишком много. Вот была бы ты одна женщина на земле… Как Ева у Адама. И все. Проблемы выбора бы не существовало. Честное слово, я иногда этому гражданину Адаму завидую. Легко ему жилось!»

Лиза. Не переживай, Митя. Прочие женщины могут не беспокоиться. Я их всех победю.

Митя. Не победю, а побежу?

Лиза. Ну, коли так, бежим в буфет, пока не дали второй звонок. А то в антракте там не протолкнешься.

Митя. Бежим!

(Убегают.)

Сцена четвертая

Дома у Мити

Митя и Ариадна. Потом Лиза.

(Митя сидит за столом, читает журнал. Входит Ариадна. Неслышно подходит к Мите сзади, закрывает руками глаза. Шепчет на ухо:)

«Угадай, кто я!»

Митя. (громко и радостно) Лиза!

«Ариадна опускает руки, хмурится на мгновение. Потом смеется.

Вся она подвижная, пластичная,

выражение лица меняется очень быстро.)

Митя. (оборачивается) Ариадна, ты? Испугала!

Ариадна. А вот пугаться мужчинам по штату не полагается.

Митя. Знаю, что не полагается, а все равно пугаюсь, когда без спросу заходят! Как ты вошла? У тебя же, по-моему, нет ключа?

Ариадна. А дверь была не заперта. Наверно, твоя мама забыла закрыть, когда выходила… Мить, я чего, собственно, зашла. Дочке одну задачу задали, ну очень трудную, бились мы с ней, бились, все никак. Может, решишь? Ты их, как орешки щелкаешь!

Митя. Давай условия. Решу, конечно. Даром, что ли в школе пятый год…

(Ариадна протягивает листок с условиями задачи. Митя берет ручку, склоняется над столом. Пишет. Ариадна смотрит на него пристально. Словно запоминает каждую черточку лица, каждый контур тела.)

Митя. Ну, вот, готово. Ничего трудного. Надо только сообразить, что именно выразить через неизвестное. Держи.

Ариадна. Какой же ты умненький, благоразумненький, Митя!

(Ариадна хватает листок с решением и танцует вокруг Мити, то прижимаясь, то отдаляясь, словно завораживая, заманивая в невидимую сеть.)

Митя. Ариадна, это что еще за танец страсти?

Ариадна. Не танец, а колдовство! Ты еще не понял, что я ведьма? Уф, устала! Давай полежим на диване.

(Кладет ему руки на плечи и ведет, подталкивая, к дивану.)

Митя. Ты что, с ума сошла? Сейчас мама придет…

Ариадна. Через сколько?

Митя. Через пять минут.

Ариадна. Ну, а мы пять минут и полежим.

(Толкает его неожиданно с силой на диван. Митя падает мимо дивана, вскакивает, сердитый и смущенный, поправляет одежду.)

Митя. Сумасшедшая!

(Ариадна хохочет, обволакивая Митю взглядом, бежит к нему, он от нее,

кружатся вокруг стола.)

Ариадна. А ты боишься женщин, миленочек!

Митя. Еще бы вас не бояться. Вон вы какие захватчицы!

Ариадна. (хохочет) Ты плохой. Ты грубый, и на мне не женишься, а это самое ужасное!

Митя. Что самое ужасное?

Ариадна. Когда на тебе не женятся. Нет страшнее пытки!

Митя. (серьезно) Скажи, а можно быть с женщиной хорошим, в принципе?

Не женишься плохой. Женился опять плохой! Не обращаешь внимания трусливый, равнодушный, серый, серо-буро-малиноый, голубой. Обратил внимание: соблазнитель, подлец, алиментщик, кобель бессовестный?

Ариадна. Митя, умный Митя, скромный Митя, откуда ты все это знаешь? Надеюсь, не из личного опыта?

Митя. За жизнью наблюдаю. У меня глаза открыты и на людей, и на события, так-то вот, Ариадна…

Ариадна. А на меня твои глаза открыты?

Митя. И на тебя тоже!

Ариадна. Ну, и что говорят твои глаза?

Митя. Что ты красивая женщина с неустроенной личной жизнью.

Ариадна. И все? А про любовь?

Митя. Что про любовь?

Ариадна. Про любовь ко мне, молчат, значит, твои глаза?

(Митя тяжело вздыхает и смотрит в угол.)

Ариадна. А что они говорят, когда ты смотришь на Лизу?

Митя. Ариадна, не будь тяжелой. Пока ничего не говорят. И вообще, если хочешь знать, я женюсь на той, с которой будет хорошо моей маме, понимаешь? Время романтической любви для меня закончилось в десятом классе. Не проси невозможного.

Ариадна. А я и не прошу. Итак, все ясно! Открывается новое направление… Значит, надо поработать с твоей мамой!

(Звонок в дверь. Митя встрепенулся, бежит открывать, приговаривая на ходу.)

Митя. Наверно, мама пришла.

(Ариадна с улыбкой смотрит на него.)

Митя. Лиза, ты?

(Входит Лиза. Смотрит на Ариадну. Останавливается в замешательстве.)

Лиза. Я, наверное, вам помешала?

Митя. Нет, Лизочка, нисколько. Проходи, садись. Я сейчас вам, девчата, чай приготовлю. Чай будете?

(Быстро выходит.)

(Ариадна с любопытством рассматривает Лизу. Лиза отвернулась и не глядит на нее. Очень внимательно разглядывает мебель. Пауза длится секунд 15.)

Ариадна. Так вот вы какая!

Лиза. Какая?

Ариадна. Молоденькая. Свежая. Пушистая, как одуванчик.

Лиза. Можно подумать, что вы старая?

Ариадна. Не старая, но старшая.

Лиза. Какое это имеет значение?

Ариадна. (тоном умудренной дамы, с пафосом и игрой) О, деточка, все на свете имеет значение. Мы просто зачастую не отдаем себе отчета… Вот вы, по молодости, сидите на стуле и просто ждете чая. А я за эти мгновения целую жизнь прожила.

Лиза. Как это прожили жизнь? Не говорите загадками, пожалуйста.

Ариадна. Поясню на примере. Я мысленно нарисовала некую конструкцию, эдакий треугольник со сторонами «Митя, Лиза и Ариадна».

Лиза. Какое у вас оригинальное мышление! И что дальше?

Ариадна. А дальше я увидела, что только я обладаю нужной жесткостью, чтобы не развалилась вся постройка. Я основание треугольника! Я, Я и еще раз Я! А также мое, для меня! На мне. (хохочет)

Лиза. Что на вас?

Ариадна. (важно) На мне держится вся конструкция.

Лиза. Ну, и самомнение у вас.

Ариадна. (мгновенно меняя тон на серьезный):

Милочка, уйдите в сторону. Митя мой! Вы еще совсем юное создание, вы еще найдете свое счастье. У вас будут мужья, дети, собаки и любовники. У меня кроме него никого не будет.

Лиза. Откуда вы знаете?

Ариадна. Я же ведьма. Вот и приходится по долгу службы, так сказать, общаться с тонкими мирами посредством шестого, седьмого и всех прочих чувств.

Лиза. Нам лучше прекратить этот разговор. Митя не вещь, которую дают поносить или передают по наследству. Пусть сам решает. Если он выберет вас, я мешать не буду, поверьте! Я уж точно не ведьма!

(Входит Митя. В руках поднос с тремя чашками с чаем, блюдцами, печеньем.)

Митя. Сейчас попьем чайку, садитесь-ка за стол.

(Садится первым. За ним Ариадна. Она спешит сесть так, чтобы оказаться как можно ближе к Мите и оттеснить Лизу. Лиза покраснела от возмущения и с трудом сдерживается. Митя молча пьет чай,

внимательно рассматривая блюдце.)

Ариадна. Мы тут с Лизой посоветовались…. В общем, она мне тебя уступает.

Лиза. Какая же вы наглая! Как же вы так бессовестно врете? Митя, не верь ей! Я тебя никому и никогда не уступлю!

Ариадна. А с чего это вы, крошка, так покраснели? Нехорошо от своих слов отказываться…

Лиза. Какая же вы бесстыжая дрянь! Убирайтесь отсюда.

Ариадна. Почему же именно я должна убраться? А вы, значит, останетесь?

Лиза. Меня пригласила Митина мама. Я даже не знала, что Митя дома… А вас, нахалку, никто не приглашал и никто не хочет здесь видеть! Митя, пойдем отсюда, пусть эта дама сидит здесь одна, как воровка в чужой квартире.

(Лиза встает, хватает Митю за руку и тащит его к двери. Ариадна вскакивает,

тянет его в другую сторону.)

Митя. Перестаньте, прекратите немедленно. Вы же меня на куски готовы разорвать! Лиза, никуда я не пойду. Мама сейчас придет! У нее ключа нет… Давайте лучше пить чай.

(Лиза неожиданно отпускает Митину руку. Митя и Ариадна падают на диван

и барахтаются на нем, пытаясь встать.

Лиза выбегает из комнаты.)

Митя. Ариадна, уходи и ты тоже,

(На этот раз Ариадна слушается.

Молча оправляет платье, покорно выходит, понурив голову.)

Сцена пятая

Мама и Митя

Мама. Я тебе своего благословения на этот брак не даю. У нее же ребенок. Ты понимаешь, что это значит?

Митя. Конечно, понимаю. Ребенок это значит ребенок.

Мама. Митенька, когда же ты у меня повзрослеешь! Ребенок значит очень многое. Тебе придется растить вначале не своего ребенка, потом, не своих внуков, жить с чужими зятьями… Ну, как ты не понимаешь? Вся жизнь твоя переменится… Знаешь, как все это безобразие называется? Брать жену с довеском!

Митя. Ну и что? Живут же люди, не жалуются. Зачем все так усложнять? Не надо! Не переживай, женюсь я, женюсь на ком-нибудь, заведем кошку, собаку и женщину. Лишь бы тебе с ней уютно жилось. Без чепухи, которая обычно бывает, без ссор между невесткой и свекровью. У нас так быть не должно и не будет.

Правда, ма?

(Мама молчит, внимательно смотрит на Митю, потом с сомнением качает головой.)

Мама. Такое редко случается, сынок. Две хозяйки у одной печи не уживаются. Ну, а женщина, с которой мне будет хорошо, уже есть. Это Лизочка. До чего же приятная девушка! Искренняя, благородная, и лицом, и фигурой, всем взяла. Не пропусти ее. Она к тебе хорошо относится.

Митя. Ой, ма, у меня что-то все в голове перепуталось. Мне уже, кажется, поздно любить!

Мама. Пересидел ты, сынок. Надо было лет в девятнадцать лет жениться да троих детей на свет произвести. Все бы тогда было в порядке. И с любовью, в том числе!

Митя. Но я ведь учился.

Мама. Вот-вот, учился. Только что тебе дала эта учеба? Ни личной жизни, ни денег приличных.

Митя. Нет, ма, все равно: учиться это здорово! Я не жалею ни о чем!

Мама. Ну, ладно, это я так, к слову пришлось. Не возражаешь, если я Лизочку назавтра приглашу к нам.

Митя. Ой, мама, приглашай, если хочешь.

Мама. А ты хочешь?

Митя. Не знаю. Мне – все равно!

Мама Вот и плохо очень, что все равно!

(Выходят.)

Сцена шестая

(Митя один. В руках пузырек с таблетками. Внимательно рассматривает его.)

Митя. (декламирует) «И жизнь уж нас томит, как ровный путь без цели, как пир на празднике чужом…».

Самое обидное, что я знаю про себя: я самый никчемный человек на свете. Семью устроить не могу. Мама вся исстрадалась со мной. Женщин только мучаю. И каких женщин. Покончить бы все разом. Всех забыть и себя забыть… Интересно. Сколько надо заглотить этой гадости, чтобы уж наверняка?…

(Медленно открывает пузырек.

(Звонит телефон.

Митя кладет пузырек на стол, снимает трубку.)

Алле… Да, я. Здравствуй, Лизочка. Почему такой голос? Да нет, ничего, ничего особенного. А ты почему позвонила именно сейчас? Бывают же чудеса. Да нет, это я так… Подумала обо мне и позвонила? Скучно стало? Хочешь приехать?

(Пауза. Митя собирает слова

и строит предложение.

Потом вдруг оттаявшим, грудным голосом.)

Ах, ты моя родная!

Ну, приезжай скорей. Жду.

(Бросает трубку. С омерзением швыряет пузырек в корзинку для мусора.)

Сцена седьмая

Митя, Лиза, затем Мама, Ариадна, Костя

(Вбегает Лиза.)

Лиза. Мне сегодня чего-то с утра неймется. Беспокойство все какое-то одолевает. Погода, что ли, такая? Кажется, сто лет тебя не видела, соскучилась!

(Тихо подходит к Мите.

Осторожно припадает к нему.)

Митя. Нет-нет, Лизочка. Все в порядке.

Лиза. Митя, я долго думала… Если нравится тебе эта бесстыжая Ариадна… Знаешь, заводи гарем. Я тебе разрешаю. Только не бросай меня. Я не могу, когда меня бросают.

Митя. А тебя уже бросали раньше?

Лиза. Нет, но я знаю, что это ужасно… Подарить кому-то сердце, всю себя, чтобы тебя выбросили, как надоевшую куклу на улицу, под дождь и снег… Нет.. Я не умею расставаться. С тобой точно не могу!

Митя. (растроганно) Малышка ты моя. Какое же у тебя сердце хорошее. Только вот по поводу гарема…. Я сам еще не привык и не осознал… Я ведь был зациклен на романтической любви. К одной-единственной. «Родство душ. Какая-то необычайная красота бытия. Каждый день, как праздник… Горение без конца. Нужен весь мир. Все или ничего!» Это я теперь знаю, что любой костер рано или поздно погаснет. Знаю, что выдумал себя, уж не говоря о женщинах. Они какие-то другие. Не романтические. Настоящие. То есть, еще лучше, чем мои выдумки о них. Их совсем не нужно придумывать. Ох, Лизочка… А гарем-то кормить надо… А ты знаешь, какая зарплата у учителя?

Лиза. Не знаю и знать не хочу! Я сама буду тебя кормить. Как маленького. И заботиться о тебе. Ты такой странный… Непрактичный.

(Входит Мама.)

Митя. Мама, вот моя невеста. Мне сегодня открылась чудесная тайна. Мы с Лизой чувствуем друг друга на расстоянии. То есть, это Лиза чувствует… Она удивила меня и растрогала.

(Тихо, про себя: «Жизнь спасла!»)

Мама. (садится на стул) Ох, ноги не держат. Скажи еще раз, Митенька… На ком ты женишься?

Митя. На Лизе.

Мама. Уф, значит, не показалось…

(Пауза.)

Мама. А потом ты что-то про чувства на расстоянии говорил…

(Звонок в дверь.)

Митя. Сейчас, мама, извини! (Идет открывать дверь). Входят Ариадна с другом Мити Костей.

Ариадна. А мы к вам, принесли хорошую новость. Я и Костя решили пожениться.

Митя. (растерянно) В добрый час! Желаю…

Мама. (радостно) Поздравляем вас! Какое замечательное решение!

Митя. (Косте) А клялся-божился никогда не жениться? Как же так?

Костя. А мы целовались вчера…

Митя. Ну, и что?

(Пауза. Потом

Костя очень серьезно и значительно.)

Мне было откровение: я понял, Ариадна любит мужчин.

Митя. Вот так новость! Я это давно знаю.

Костя. (вспыхивает) Я не позволю говорить пошлости о моей будущей жене…

Митя. Ладно, ладно, не обижайся. Продолжай, пожалуйста. Так какая связь? Она любит мужчин: причем здесь ты?

Костя. А притом, что я смогу проверить свою теорию здорового примитивизма. Она женщина. Я мужчина. Значит, мы можем и должны быть счастливы вместе.

Митя. (восхищенно) Железная логика! Что же, я от души желаю вам счастья…

(Ариадна целует всех, обходя по очереди. Сначала Маму, потом Лизу, потом Костю. Подходит к Мите.)

Ариадна. (тихо) Ну, теперь, когда я с твоим другом… Ты у меня не отвертишься!

(Митя растерянно смотрит на Ариадну. Потом переводит взгляд на Лизу.

В его глазах мольба о помощи.)