Текст книги "На грани возможностей"

14 февраля 2008 года

Тихий океан.

Господи, Иисусе Христе, пусть этот день будет радостным и безгрешным, и чтобы в этот день ничего не случилось. Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь!

02:00

Ветер 344 градуса NNW, 18 узлов. Скорость яхты – 6–9 узлов. Курс – 110 градусов.

Дождь идет, но уже светло. Мы с моей яхтой подходим к линии перемены дат – 180 градусов восточной долготы. Как только я ее пересеку, на сутки переведу часы назад.

Барометр пишет – 1006 мбар. Очень холодно. Мороз. Видимость из-за дождя плохая. Ветер заходит все больше на восток – 340–350 градусов.

Убрал стаксель. Поставил солинг. Дождь идет, но на востоке чуть-чуть посветлело. А нос моей яхты направлен туда.

Сын Николай. Есть места в мире, где особенно видна благодать Господа. В России такое место – Сергиев Посад. В этом месте благодать укрепляет меня, когда я после длительных экспедиций хожу там, где ходили ножки нашего любимого святого преподобного Сергия Радонежского.

Император Китая сидел на помосте под навесом и читал книгу. Внизу мастер-колесник ремонтировал карету. Император отложил книгу и стал наблюдать за действиями старого мастера, а потом спросил его: «Почему ты такой старый и сам ремонтируешь карету? Неужели у тебя нет помощника?» Мастер ответил: «Твоя правда, государь. Ремеслу-то я научил своих сыновей, а вот искусство свое передать им не мог. А здесь работа ответственная, требуется искусство».

10:00

Координаты:

55° 40’ – Ю. Ш.

171° 56’ – В. Д.

Ветер стихает. Яхта идет гладко по волнам, но без скорости. Дождь прекратился, но сел туман на весь океан. Тихо. Никого нет. Ни китов, ни альбатросов. Я читаю про русских странников, бредущих с дороги на дорогу. Все они как будто говорят о том, что только дороги еще остались свободными от суеты торжествующего мира.

Я читаю жития Илариона, старца Федора Кузьмича, странника Даниила, знаменитого Филиппушки, странника Николая Матвеевича Рымина, странника Алексея Михайловича Крайнева, странницы Даши, странника Фомы. Я давно вынашиваю мечту построить для странников и путешественников небольшую обитель. Хочу в этой обители построить церковь, кельи для проживания, библиотеку, трапезную. Чтобы из этой обители могли уходить люди – кто в путешествия, кто в паломничества, а затем снова возвращаться в нее. Я уже приобрел землю недалеко от Москвы, выкопал колодец, где хорошая вода, посадил несколько деревьев и развесил шестьдесят скворечников, а все никак не могу начать строить храм. После каждой экспедиции я возвращаюсь с долгами, и, пока отдаю долги, приходит новая экспедиция. Вот и после этого плавания, если Богу будет угодно, чтобы я вернулся, у меня много перед кем скопились долги и материальные, и духовные. Дай Бог их вернуть!

Мастер Дзен предложил своему ученику приготовиться к выполнению упражнения по стрельбе из лука. Тот подошел к рубежу стрельбы, взял лук и две стрелы. Мастер отобрал одну из стрел и бросил ее в сторону.

– Почему ты отобрал у меня вторую стрелу? – удивился ученик.

– Я отобрал у тебя не вторую стрелу, а первую, так как она все равно пошла бы мимо цели.

– Но почему? – удивленно спросил ученик.

– Потому, что, стреляя, ты бы знал, что у тебя в запасе есть еще одна попытка, – ответил мастер.

Сын Николай. Ты спрашивал меня, что такое Рай. Рай – это награда за гостеприимство, а Царство Божие – среди детей!

Я открою тебе этот секрет и повторю еще раз! Не делай смыслом жизни наживание запасов, чтобы, нажив их, потом сесть и неспешно пользоваться ими или вчерашними победами – все время о них вспоминать, получать награды и близиться к смерти. Сожалеть о прошлом так же нелепо, как мечтать родиться в другое время в другом месте.

Старший сын Оскар прислал прогноз погоды: «Шторм идет курсом ENE со скоростью 20 узлов. Центр шторма – 65–62 градуса южной широты, северная граница шторма – 48 градусов южной широты. Ветер – 45–50 узлов. Шторм на 48 часов. Ветер SW». Рекомендует мне идти курсом на восток – север – восток, через шторм. После шторма ветер 20 узлов NW – SW. Каждый градус поднятия на север уменьшит сроки пребывания в этом шторме на 2–3 часа. Волны будут 12 метров, самое большое расстояние между волнами – 12–15 секунд. Большие гребни. Оскар следит за траекторией шторма. Будет меня информировать.

15 февраля 2008 года

Тихий океан.

Господи, Иисусе Христе, пусть этот день будет радостным и безгрешным. Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь!

Получил прогноз от Ли:

На 16 февраля: SW – 20 узлов;

На 17 февраля: SW – 20-25 узлов;

На 18 февраля: SW – 40–50 узлов.

По этому прогнозу шторм отодвинулся с 17 на 18 февраля.

Пятница, день постный. Разрешается рыба, поскольку сегодня – день Сретения Господа нашего, Иисуса Христа.

До мыса Горн – 4197 миль, это 19 дней при скорости 7–8 узлов.

Получил новый прогноз от Оскара. Он пишет, что, возможно, шторм не успеет набрать полную силу и перейдет в другой шторм к востоку от меня с 5–10 узлами меньшего ветра. Оскар сообщил, что прогнозируются три погодных варианта:

1) На севере Новой Зеландии – тропический шторм в 60–80 узлов. Идет на WNW. Ко мне подходит холодный фронт из Антарктиды в 40 узлов – 17–18 февраля ENE.

2) Передо мной на востоке формируется новый шторм. 18 февраля уходит на SES. Эти два холодных фронта (шторма) мешают друг другу и ослабляют друг друга, так как они состоят из холодного воздуха.

3) Важно, чтобы тропический шторм в Тихом океане не объединился с этими холодными фронтами. Рекомендуется держать курс восток – север – восток как можно дольше. Нужно подниматься на север.

05:00

Ветер заходит ESE – SE – 15 узлов.

Усиление ветра прогнозируется в настоящий момент на сутки позже.

Барометр – 1011 мбар.

Курс – 35 градусов, скорость яхты – 7–8 узлов, ветер – 17 узлов ESE на компасе 100 градусов.

Сегодня Сретение Господа нашего Иисуса Христа и день праведного Симеона Богоприимца.

07:29

Координаты:

53° 57’ – Ю. Ш.

175° 29’ – В. Д.

Ветер – 18–20 узлов ESE 92 градуса.

07:48

Ветер зашел на встречный – 90 градусов восточной долготы. Курс яхты – 24 градуса. Скорость 9 узлов. Ветер – 17–20 узлов.

09:27

Время указано по Гринвичу, а по-местному – уже ночь.

Небо затянуто тучами. Чувствую, что уже есть луна, она светит, но плотные тучи дождевые не дают ее разглядеть. Жалко, ведь я так ждал этого светлого времени, но дни идут, луна растет, а я так и остаюсь в темноте, сырости и холоде.

От старта из Олбани прошел 3280 миль.

20:09

Пришло время передать координаты в штаб экспедиции, а я не могу – компьютер не отправляет письма. Антенна не получает сигнал.

И я закричал в туман: «Господи! Я грешен во сто крат, чем остальные люди». Но вокруг был непролазный туман. Туман, туман.

Мне 57 лет, к старости я исхудал, но пока Господь отводит от меня хворь смертную. Тело мое чувствует все двести сорок восемь костей. Пока они слышны и не слышны.

Я стараюсь больше поститься, хочу, чтобы моим друзьям и любимым сыновьям было легко нести мое тело на кладбище в выдолбленном мной гробе из липы. Он похож обводами на мою весельную лодку, на которой я перегреб Атлантический океан.

На сердце у меня тяжело. Но довольно оправданий! Во что бы то ни стало надо вести яхту сквозь шторма и ураганы к мысу Горн. Если я не буду ставить и убирать паруса, моя жалость к себе станет еще больше, и мне, в конце концов, может прийти в голову мысль: выйти из сороковых-пятидесятых градусов южных широт, а это значит нарушить маршрут Кубка Антарктиды.

Стрелки часов уже показывают два часа ночи. Слышу, как холодный ветер начал разворачиваться и треплет паруса. Мне невыносимо хочется спать, но придется выйти на палубу и настроить паруса по ветру и по курсу яхты, в кромешной темноте зарифить грот на одну полку – это трудная работа. Устал ужасно. Заползаю в штурманскую рубку и, не снимая мокрой одежды, падаю камнем и тут же засыпаю.

Как бы я ни уставал, замены у меня нет. Меня спасает мой характер: как бы ни было тяжело, я всегда верю в лучшее. Не поставил ли я себе слишком тяжелую задачу, выбрав маршрут вокруг Антарктиды не на выходе из Ревущих Сороковых и Неистовых Пятидесятых широт?

Вспоминается путь к Северному полюсу. Первый мой путь в одиночку.

3 марта 1990 года я стартовал с мыса Локоть Северной Земли к Северному полюсу. Помню, как улетел вертолет, на котором я прилетел к старту. И стало тихо-тихо. Я постоял, подумал, дойду ли до полюса, перекрестился и пошел. В этот день я шел недолго, часа два. Потом стал лагерем, чтобы собраться с мыслями и настроиться на длительный путь.

А путь был с марта по май, и, когда идешь в одиночку по прогибающемуся тонкому льду, то невольно думаешь о том, что будешь делать, если твои лыжи проломят его соленую серую корку, и ты вместе с рюкзаком и нартами начнешь опускаться в холодную воду Северного Ледовитого океана…

К вечеру 30 апреля я сошел с гряды торосов вниз и внезапно почувствовал под собой пустоту. Мои рукавицы наполнились снежной кашей, за которую невозможно держаться, ноги опустились под воду. Рюкзак на спине, словно надутый баллон, держал пока меня на плаву, да застрявшие в торосах нарты не дали окончательно уйти на дно Северного Ледовитого океана. Из моей груди вырывался тихий, не узнаваемый мною голос: «Господи, за что? Неужели это конец?»

А полюс был так близок! Вода проступила через комбинезон и нательное белье, жгучим холодом охватила тело до самой груди.

Взмолился: «Святой апостол Петр, покровитель путешественников, рыбаков и охотников! В рай ли ты мне уготовил дорогу?» Но не успел апостол Петр дотянуться до своих ключей, чтобы открыть двери рая, как я уцепился левой рукой за край льдины, а правой за ремень, связывающий меня с нартами. И я, чуя за спиной неминуемую гибель, изо всех сил вытянул свое тело на прочную льдину…

И вот 9 мая 1990 года я стоял в точке Северного полюса и радовался. Я всегда хотел быть похожим на японского путешественника Наоми Уэмуру, его фотография всегда со мной. И теперь моя мечта сбылась, я повторил то, что он совершил в 1978 году. В этот день Наоми второй раз побывал на Северном полюсе со мной.

В 1986 году французский полярный исследователь Жан Луи Этьен тоже как Наоми достиг в одиночку Северного полюса. В 1990 году я отправился в экспедицию и стал третьим человеком в мире, покорившим Северный полюс. Так мы открыли эру одиночек.

16 февраля 2008 года

Тихий океан.

Господи, Иисусе Христе, пусть этот день будет радостным и безгрешным. Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь!

Ветер постепенно усиливается W-SW – 40 узлов, порывы 50 узлов и по прогнозу до 65 узлов.

Прогноз очень страшный. Это уже ураган: все, что больше 50 узлов, – ураган, а у меня будет все 65.

Пик шторма с утра 17 февраля по 12 часов 19 февраля. Мой метеоролог Ли советует идти в координаты 51 градус южной широты и 172 градуса западной долготы. В этом районе волна – 11 метров.

Чем дальше на восток, тем лучше: шторм выдыхается. Ли рекомендует следовать курсом – 70–110 градусов, пока не пришел ураган. Он говорит, что я уже достаточно набрал севера, теперь нужно уходить на восток, подальше от Новой Зеландии.

00:58

Ночь.

Сейчас мои координаты:

51° 55’ – Ю. Ш.

177° 21’ – В. Д.

В одиночном плавании всегда не хватает времени для сна. Сон для моряка – большая роскошь. С юности я готовился к жизни путешественника, поэтому приучал себя спать понемногу. Знал, что надо тренироваться, если я хочу стать путешественником, тем более хорошим. Если ты ставишь цель в одиночку обойти на яхте вокруг света без захода в порты, то главная задача – научиться спать очень малое время. Я начал уделять внимание не только искусству управления яхтой, но и мастерству практически не спать на протяжении шести-семи месяцев. Мое первое путешествие вокруг света на яхте «Караана» длилось чуть больше семи месяцев – 224 дня.

На яхте всегда много работы: постоянно надо следить за курсом и настройкой парусов. Ветер постоянно меняется, так что времени на сон нет. Я понял, что полчаса сна – это чересчур, что 10 минут – многовато, даже одна минута – это слишком.

В шторм яхта будет спускаться с одной волны к другой. Сон должен длиться меньше минуты и даже меньше 15 секунд, поскольку, как мы знаем, штормовое затишье между двумя гребнями волн равно 10–15 секундам.

Яхтсмен должен успеть отдохнуть, затем проснуться, поставить яхту так, чтобы гребни волны не опрокинули яхту. Значит, на сон надо 2–3 секунды. Я начал искать возможность решить проблему, как спать, не засыпая, как достичь вершин диалектического сна. Ведь такой отдых балансирует на тончайшей невидимой грани, отделяющей сон от бодрствования. Есть много способов тренировки короткого сна. Я использовал секрет монахов – «сон с ключом в руке». Они издавна практиковали его, чтобы непрестанно молиться.

Сядьте на стул, желательно жесткий. Откиньте голову на спинку, расслабленные кисти рук должны свободно свисать вдоль стула. Запястья болтаются в воздухе. Сидя в таком положении, возьмите тяжелый ключ и держите его в подвешенном состоянии, едва придерживая кончиком указательного и большого пальцев левой руки. Непосредственно под ключом поставьте на пол перевернутую вверх дном тарелку. Когда все приготовлено, вам остается только оказаться во власти сна. Вы начнете засыпать, кисти расслабятся, пальцы разожмутся, ключ выскользнет и ударится о тарелку – звук разбудит вас. Вы даже не поймете, заснули или нет. Но заметите, что этой секунды вам хватило для физического и психического восстановления – на час или два работы. Именно то, что вам необходимо в океане. Повторяя это упражнение раз за разом, вы сможете месяцами обходиться без глубокого сна.

08:25

Координаты:

51° 43’ – Ю. Ш.

178° 37’ – В. Д.

Небо затянуто тучами, темно. Не будь туч, появилась бы луна. Идет мелкий дождь. Левым бортом я нахожусь на траверзе островов Антиподов – до них 100 миль. Впереди по курсу 90 градусов – никого и ничего, только мыс Горн. А до него – 4 тысячи миль, со штормами, ураганами, холодом, опасностью.

Уже чувствуется надвигающийся шторм. Океан неспокоен, ветер дышит неровно. Поднимается с 15 до 25 узлов, затем снова опускается до 15. Я убрал солинг, хорошо его закрепил и крепко смотал. Завтра, когда будет светло, полезу на нос и прикреплю его дополнительными веревками. Поставил стаксель. Грот зарядил на последнюю полку. Работал больше часа на палубе под дождем, весь промок. Но зато приготовился к шторму. Ветер усилился до 30 узлов. Барометр – 1001 мбар. Получил прогноз от Ли, что ветер усилится до 60–65 узлов 17 февраля, волны поднимутся на 12–13, порой 16 метров.

Я зашел в Западное полушарие.

18:02

51° 43’ – Ю. Ш.

179° 28’ – З. Д.

Барометр – 996 мбар.

Погода сейчас самая ненастная: то снег, то дождь, а еще сильный ветер и холод. Здесь в океане себя надо крепко держать в узде. Каждый прожитый миг дается с огромным напряжением сил: нельзя ни на минуту ослаблять настороженного отношения ко всему, что происходит вокруг.

Пробивается солнце сквозь тучи. Ветер неровный, то уменьшается, то увеличивается. Здесь дни мои похожи один на один, а душа раскачивается под ударами несметных волн.

Со штаба гонки сообщили, что до шторма в 12 баллов осталось 24 часа. Я и моя яхта «Алые Паруса» находимся в 500 милях к западу от шторма в 12 баллов. Шторм движется от Антарктиды на северо-восток со скоростью 20–25 миль в час и уже сегодня ночью обрушится на яхту. Границы шторма очень велики: от 45-го до 65-го градуса южной широты, так что укрыться или избежать столкновения с ним не представляется возможным. Я предпринял попытку подняться до 51-го градуса южной широты, но это лишь уменьшит пребывание меня и моей яхты в зоне шторма всего на пару часов. Подниматься выше уже не имеет смысла, яхта уходит с генерального курса, а столкновения со штормом все равно избежать не удастся.

Метеоролог проекта Ли Брюс пишет: «К сожалению, надежда на то, что шторм изменит траекторию и пройдет южнее, не оправдалась. Исходя из курса яхты и траектории шторма, Федор окажется в западном крыле шторма с 6 утра 17 февраля. Компьютерное моделирование всегда недооценивает и занижает показатели по ветру и волнам, и, хотя прогноз обещает волну 11,5 метра, я считаю, что волны будут 12, а иногда и 15 метров. В период с полудня 17 февраля по полдень 19 февраля можно ожидать и более высокие волны».

Рассчитываю, что к 6:00 утра 18 февраля яхта будет находиться в координатах 51-го градуса южной широты и 172-го градуса западной долготы.

18 февраля ожидается ветер в 45–50 узлов. Порывы – 65 узлов (ветер ураганной силы – 117 км в час). 19 февраля с 00:00 часов шторм начнет уходить на северо-восток, ветер будет постепенно затихать, но останется гигантская волна – 12+ метров. Все эти дни я и моя яхта будем находиться в режиме выживания двое суток. Я в отчаянной ситуации, но не отчаиваюсь. В такой режим яхты переходят, когда курс и скорость не имеют значения. Задача – пережить шторм, сохранить яхту и такелаж. Я положил 40-футовый гик на палубу и полностью спустил грот. Яхта идет под стакселем, а при 60 узлах площадь паруса буду уменьшать с семидесяти квадратных метров до трех, то есть фактически яхта будет идти под шкотовым углом от стакселя.

Ветер зашел в правый борт (яхта идет на правом галсе), так что в балластные танки правого борта я закачал шесть тонн воды. 48 часов яхта будет находиться в эпицентре шторма. Даже для меня это много – эти 48 часов покажутся вечностью.

Сложным будет момент после 19 февраля, когда ветер упадет до 30 узлов и «придавленная» ветром волна поднимется в полный рост. Шторм в 50–60 узлов передаст водному пространству колоссальную энергию. Эта энергия в виде океанской зыби двинется на северо-восток и уже через 100 часов достигнет экватора и западного побережья Южной Америки.

У меня есть опасения гигантской волны, особенно ее двух-трехметровых гребней, которые движутся быстрее, чем океанская зыбь. Они постоянно обрушиваются. Иногда это обрушение приходится на мою яхту, и тогда тонны воды проносятся по палубе, сметая все на своем пути.

В ночь с 16 на 17 февраля я на макси-яхте «Торговая сеть “Алые Паруса”» пересекаю 180-й градус восточной долготы и выхожу в Западное полушарие. В этом полушарии яхта будет находиться до момента пересечения нулевого меридиана (Гринвича). Для этого мне надо будет перейти Тихий и большую часть Атлантического океана. Это всегда радостное событие для яхтсменов, аналогичное пересечению экватора. Но у меня сейчас не самое праздничное настроение. С момента выхода в Западное полушарие яхта находится в южном крыле шторма, который усиливается с каждым часом.

Новый прогноз не приносит надежд на то, что шторм ослабеет или сменит траекторию.

Согласно прогнозу, это один из тех «совершенных штормов», когда все условия «благоприятствуют». В районе Новой Зеландии образовался обширный антициклон, в котором циркулируют горячие ветры.

В Новой Зеландии стоит аномально жаркая погода. Суша и прибрежные воды сильно прогреты. В это время с Антарктиды поднимается циклон, который наполнен холодным ветром. 17 февраля эти две системы объединятся, и на протяжении 48 часов антициклон, находясь над прогретой сушей, будет гнать горячий воздух в антарктический фронт, тем самым подпитывая его энергией.

Я и моя яхта окажемся в эпицентре этой турбулентности. Долгосрочный прогноз показывает, что этот шторм пройдет через весь Тихий океан – до мыса Горн, но самый сильный ветер будет к востоку от Новой Зеландии, там, где нахожусь я и моя яхта «Алые паруса».

17 февраля 2008 года

Тихий океан.

Господи, Иисусе Христе, сохрани меня, грешного, на этот день. Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь!

52° 16’ – Ю. Ш.

175° 42’ – З. Д.

Барометр – 989 мбар.

Шторм: ветер 40–50 узлов.

Дождь. Холодно. До мыса Горн – 21 день. 3350 миль.

Ночь прошла сложно. Океан нервный, ветер идет порывами, волна хаотичная. Природа напряжена, идет дождь со шквалами. Пытался поспать минут тридцать. Правда, больше десяти минут не получилось, ветер заходил и усиливался, приходилось выбегать на палубу. Да и полноценным сном это назвать сложно. Я его называю «волчий сон». Ты проваливаешься в забытье, сидя на баночке в штурманской рубке. Все время приходится носить одежду, даже когда пытаешься поспать. Я одет в штормовой костюм, сапоги, шапка, ношу страховочный пояс, которым пристегиваюсь к страховочному линю прежде, чем выйти на палубу.

Утром сварил рис с сухофруктами. Не знаю, когда получится в следующий раз приготовить горячую еду. Заправил пару термосов кипятком. Давно меня не прихватывал такой шторм, но тут ничего не сделаешь. Если бы он шел с запада на восток, как это часто бывает в Южном океане, то я бы поднялся на 50-й или даже на 48-й градус и пропустил его. Этот же идет из Антарктиды нам наперерез, направляясь на северо-восток. В какой-то момент яхте придется его пересечь, а точнее сказать – он накроет нас, и мы окажемся в его правом крыле, затем в центре и выйдем на западе. Ночью я прошел острова Антиподов, они последние на маршруте – впереди только мыс Горн.

Старший сын Оскар! Ты знаешь, что бездеятельная сонливая земная жизнь препятствует продвижению Духовной жизни, которая приближает к Богу. Нельзя взойти на Эверест, не приведя в движение мускулы. Нельзя стоять на вершине Эвереста – 8848 метров – без обострения духовного сознания. Только там ощущаешь трепет от великого присутствия Господа Бога. Не нужно мужества, чтобы мечтать о восхождении на Эверест. Но оно очень потребуется, когда ты начнешь восхождение к нему.

Если я во время молитвы к Богу засну, сведется на нет весь смысл моего служения Богу. Молитва должна быть постоянной. Если в течение дня или ночи будет прервана молитва, вход для врага в душу мою будет открыт. Потому только постоянная молитва оправдывает свое название. Если часть времени я провожу в бодрствовании духа, а остальное время беспечно, забыв обо всем, то будет ли польза от такой половинчатости молитвы к Господу Богу? Только полное устремление и полнота действий дадут желаемый результат духовной жизни и познания Бога.

Старший сын Оскар! Если ты что-нибудь делаешь, должен иметь в памяти Творца вещей: если видишь свет, помни Даровавшего тебе это; если видишь небо, землю, море и все находящееся в них, удивляйся и прославляй Создавшего все это; если надеваешь на себя одежду, вспомни, чей это дар и благодари Промышляющего о твоей жизни. Кратко скажу тебе: «Всякое движение да будет тебе причиною к памятованию и прославлению Бога нашего Иисуса Христа».

22:58

Ветер – 50–60 узлов WSW. Курс яхты – 95–100 градусов. Барометр – 990 мбар.

Шторм в пике по прогнозу Ли подтвердился. Главное, чтобы он не стал еще сильнее.

Господи, Иисусе Христе, дай мне, грешному, пережить этот шторм. Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь!

Ведь я помню, как суровы могут быть силы природы.

7 июля 1993 года. Я лежу в полной темноте, распластанный на койке своей кормовой каюты. Мучительно болит спина. Так что же со мной было? Я окончательно проснулся. Так где же я? Отчетливо понимаю, что я на яхте. Но мое сознание, в полном одиночестве и тоске, подсказывает мне, что я только что присутствовал при казни Иисуса Христа. Я ощущал и ясно помню все подробности того дня, когда был распят наш Спаситель.

Как апостол Павел говорил: «Я был в теле и не в теле. Не знаю. Бог знает», так и я сейчас хочу ясно представить, где находился мой дух, когда вот уже два дня мое тело разбито болезнью и лежит прикованное к постели.

Два дня бушевал шторм, ветер гнал «Формозу» к Сейшельским островам. Держать на курсе яхту очень тяжело. Через каждый час мы, с моими друзьями и помощниками, сменяли друг друга у штурвала. А мне приходилось еще подолгу стоять возле рулевого и помогать ему выдерживать курс.

Южный штормовой ветер принес холод из Антарктиды. Он беспощадно пронизывал того, кто стоял на палубе. Я припоминаю, как с большим трудом отстоял свою вахту. Но отойти от штурвала уже не было сил. Меня всего сковало. Мое тело одеревенело, я не мог пошевелиться. Друзья дотащили меня до каюты и уложили на кровать, словно столетнего старца на смертный одр. Затем все ушли на палубу, я остался один.

«Я пролился, как вода, все кости мои рассыпались, сердце мое сделалось как воск, растаяло посреди внутренности моей» (Пс. 21:15).

Я слышал, как ветер усилился, как парни сменили паруса на штормовые, как вода с шумом проходит по палубе. Но я уже ничем не мог помочь им. Я лежал недвижимый.

Мне принесли таблетки от простуды. Надо выпить и постараться заснуть. Я еще попросил снотворного, чтобы быстрее уснуть и забыться от резкой боли. И вдруг исчезла точка опоры, как в горах на вертикальной стене, и ты летишь вниз, теряешь координацию движений. Так и я ощутил, что лечу камнем вниз… И увидел, как Исуса Христа под ужасный вопль неистового народа – «Распни! Распни его!» – вывели из-под арки претория Пилата, соединявшей два здания римского правителя. Крики были подобны грому, поражавшему мой слух.

Как только Исус вышел из претория, тут же два воина возложили на него крест и, окруженного стражей, повели по улицам Иерусалима. Один из старейших фарисеев со злобными волчьими глазами встал поперек дороги, упираясь палкой в мостовую улицы, и надел на голову Господню сухой терновый венок. Воинский сотник дал Исусу чашу, наполненную не водой, а уксусом, смешанным с желчью. Исус пригубил и покорно вернул тому, кто давал сию отраву.

«Может ли Ефиоплянин переменить кожу свою и барс пятна свои? Так и вы, можете ли делать добро, привыкшие делать злое?»

Стучали звоном подковы на копытах лошадей с восседающими на них иудейскими воинами. Лошади скользили и спотыкались о булыжники мостовой. Из-под ног толпы вздымалась пыль, ползла по кривым, горным улицам Иерусалима, словно утренний туман в дождливую погоду.

Пробираясь сквозь волнующийся народ, я устремился к Исусу, надеясь дотронуться до его хитона и преклонить колени перед учителем моим. Но меня грубо оттолкнул сопровождавший Спасителя разъяренный народ. Он не давал мне не только прикоснуться к одеждам Исуса Христа, но и не позволял видеть его. Я слышал только оскорбления и хулу, изрыгавшиеся на Сына Божьего.

Мне никак не удавалось протиснуться сквозь плотную толпу людей, от которых пахло потными волосами и еще чем-то кислым. А полуденное солнце пекло нещадно. И я подумал, что мои молитвы о его спасении не были такими сердечными и не принесли избавления Учителю от нечеловеческих мук. Я захотел проводить Исуса Христа до Голгофы. Но чтобы поскорее выйти навстречу горестной процессии, выбрал другую дорогу, идущую позади пилатовских чертогов.

Мой быстрый шаг сдерживала разносившаяся за многие путешествия обувь. Я бросал на нее презрительные взгляды и громко говорил в назидание самому себе: «Эх, Федор, Федор, ты даже не можешь купить себе новые ботинки. Все тратишь на экспедиции, которыми хочешь принести славу России. Но напрасны все твои усилия, нелепы перенесенные лишения, долгие месяцы в путешествиях то к Северному полюсу, то в плавании вокруг света или восхождении на Эверест».

Когда я забежал вперед горестной процессии, то увидел Исуса всего окровавленного, облаченного в одежду поругания, с терновым венцом на голове и тростью в руке, сгорбленного под тяжестью своего креста. Городская белая пыль застилала глаза Спасителя и делала его черные волосы седыми. Душный ветер с просторов Иудейских степей нагнал в город тучи мух с красными пегими крыльями. Мухи одолевали кровавые раны Господни и безжалостно сосали его кровь.

По пятам сына своего на Голгофу шла Пресвятая Богородица Мария. Шла безмолвно, с пламенной молитвой в сердце к Отцу небесному, прося у него помощи в перенесении этой величайшей скорби.

По пути к Ней присоединялись некоторые благочестивые женщины, принимавшие живейшее участие в судьбе своего Учителя.

Спаситель видел скорбь матери, она дополняла ему страдания. Чем мог утешить Сын, идущий на смертную казнь, Мать свою?

Но вот он обращается к ней, его глаза полны нежности и любви. Он говорит: «Мама! Сие Сын твой», – и указывает кивком головы на Иоанна Богослова. А затем, обращаясь к Иоанну, говорит: «Сие матерь твоя!»

Так Спаситель мира, принося Богу-отцу высочайшую жертву, не забыл своих обязанностей к родительнице. Он, идя на смерть, просил Иоанна, чтобы тот хранил ее, как собственную мать.

Но вот и поворот к Голгофе. Дорога к горе сначала шла по берегу высохшей в это время года реке, а затем круто забиралась по терновым зарослям вала, с которого открывался великолепный вид на Вечный город Иерусалим и на окружающие его селения рабов.

Спаситель остановился на полпути к вершине, оглянулся на город прищуренными глазами и улыбнулся. Идущая за ним процессия людей была вся покрыта белой известковой пылью.

Затем дорога круто пошла к вершине. Исусу, измученному, ослабленному, нужно было подниматься по крутизне с тяжелым крестом – издали он был похож на корабельную мачту.

Я с ужасом замечаю, что Спаситель начинает себя вести как-то странно. Он отстает от двух разбойников, несущих на плечах свои орудия казни. У него подгибаются колени. Исус все-таки пытается удержаться на ногах, но муки лишают его сил, и под давлением тяжелого креста он от изнеможения падает. Тут же подбегает стражник и бьет Его бичом из воловьей кожи, заставляя подняться. Что же делать?

Но тут подходит убеленный сединой старец Симон Киринейский, пожелавший разделить с Господом своим Его тяжкую ношу. Приблизился к Исусу, посмотрел на него слезившимися, потухшими глазами, взял со спины Спасителя крест, возложил на себя, пошевелил плечами, чтобы дерево улеглось на костлявом теле, и мелкими старческими шагами продолжил путь. Это было так неожиданно!

Но вот и Голгофа, страшная Голгофа! Ни одного деревца, только известковые, выжженные палящим солнцем камни. На такое пустынное и дикое место привели Сына Божьего.

Я не ужаснулся тому, что буду наблюдать за распятием, потому что знал подробности смерти Спасителя. Из писания пророков: «Сына человеческого предадут и поругаются над ним, и оплюют его и убьют его». А из Евангелия, что Исус Христос будет предан суду, распят и погребен – и воскреснет.

Вот я вижу, как Симон, отец Александра и Руфа, шатаясь и плохо видя землю, в длинной белой рубахе, босой, на тонких искривленных ногах вышел на вершину горы. С трудом спустил с плеч крест Господний. Лицо старика горело пятнами, веки опухли, мешками спустились на глаза. Он осел на горячие камни. Седая голова на тонкой, коричневой от загара шее низко склонилась. Старик заплакал.

Как только вся процессия остановилась на вершине горы, тут же началось приготовление к казни. Вот видно, как воины взяли у ног Симона крест и положили перед изможденным, окровавленным Исусом.