Текст книги "Юрий Никулин. Смешное и трагическое"

Смерть отца

Юрий Никулин вспоминает:

«…Всю ночь я плохо спал. Видимо, перенервничал. Утром меня загримировали, переодели в милицейскую форму и повезли на съемку. Только сняли первый дубль, как мне вручили телеграмму из дома. Три раза подряд прочел я текст: “Папа заболел, приезжай немедленно”. Как назло, свободных машин не было. Прямо со съемочной площадки меня отвезли в Москву на милицейском мотоцикле. Я даже переодеться не успел – поехал в милицейской форме.

Так и вошел в палату к отцу.

Оказывается, опаздывая на хоккейный матч в Лужники, отец бежал и, поскользнувшись, упал на спину. Весь матч он просидел, терпеливо перенося боль. Сумел добраться домой. А утром у него не было сил, чтобы встать. Вызвали “скорую”. Отец, узнав, что приедет врач, с трудом поднялся и побрился.

– Не могу же доктора встречать небритым, – сказал он.

Врач сразу поставил диагноз: инфаркт. Отца на стуле бережно перенесли в машину.

Два дня (6–7 февраля) я провел в больнице. Отец очень огорчался:

– Народ в палате жуткий – решают кроссворд и не могут отгадать самых простых слов. Приходится подсказывать.

Непривычно мне было видеть отца слабым, с трудом говорившим. Он почти никогда не болел. Я помню его всегда бодрым и энергичным. По натуре своей он величайший оптимист. Как бы трудно нам ни жилось, какие бы неприятности ни возникали у него с работой, я не помню его печальным или озабоченным. От него всегда исходила какая-то радость, постоянно он был в движении, веселый и других заражал оптимизмом. С ним легко жилось. По крайней мере мне, мальчику. Каждое утро после зарядки он читал стихи, а иногда пел песни. Если отец, одеваясь, напевал свой любимый романс: “Отцвели уж давно хризантемы в саду…”, я знал – у него преотличное настроение.

Отца любили мои друзья. Занимаясь в школе, а потом в студии клоунады, я часто приглашал своих товарищей домой, и они всегда спрашивали: “А отец будет?”. Если я отвечал – будет, то они радовались, предвкушая услышать смешные истории, анекдоты, рассказы.

Маленьким я мечтал дожить до пятидесяти лет, как бабушка. Пятьдесят лет – все-таки полвека! Позже я мечтал дожить до шестидесяти. А теперь жду открытий в медицине, которые позволили бы продлить жизнь до ста лет.

Я сидел у постели отца, смотрел на него и, как говорится, тоже молил Бога, чтобы все обошлось.

Отец спросил меня, как снимают собак в фильме, как мне работается. Потом незаметно уснул. И мне тоже захотелось спать. Я пошел в ординаторскую и задремал там на кушетке.

Под утро меня разбудила медсестра.

– Юрий Владимирович, проснитесь…

…После похорон отца я вернулся под Каширу. Съемки картины продолжались. Отец не успел посмотреть этот фильм. Он умер в шестьдесят шесть лет…».

Много позже жена Никулина Татьяна рассказала об отце своего мужа следующее:

«…Юрина мама Лидия Ивановна тоже интересовалась творчеством сына и очень гордилась его достижениями. Чего нельзя сказать об отце. Владимир Андреевич страшно ревновал Юру. Ко мне, к друзьям, но главным образом – к успеху. Сам он тоже был творческим человеком: писал интермедии, репризы для цирка и эстрады, фельетоны. Не мне судить об их уровне, скажу лишь, что произведения Никулина-старшего редко брали для исполнения, еще реже печатали – не пропускала цензура. Владимир Андреевич по этому поводу очень переживал, а успех других считал чудовищной несправедливостью. Не помню случая, чтобы он хоть раз побывал на представлении сына в цирке или на премьере фильма, где тот сыграл…».

«Ко мне, Мухтар!» – продолжение

Пока Никулин был у отца, съемки фильма продолжались.

6–7 февраля снимали эпизод «Баня в лесу» с участием Пархоменко, Масанова, Брылеева, Захарченко. Затем два дня съемки не проводились – ждали возвращения Никулина.

Он объявился на съемочной площадке 10 февраля и снялся в эпизоде «Баня» (в ней задерживали бандита Фролова). Помимо Никулина снимались Пархоменко и Масанов.

11–15 февраля съемки в «Бане» продолжились.

17 февраля Никулин снимался в эпизоде «Поле» (проход в метель без собаки).

18–19 февраля Никулин не снимался – уехал в Москву к семье. Но съемки продолжались и без него – снимали актеров Пархоменко и Захарченко.

20 февраля Никулин снова вышел на съемочную площадку – снимали эпизоды «Поле» и «Баня». Эти же эпизоды снимали и два последующих дня.

25 февраля съемочная группа покинула Каширу и вернулась в Москву.

26 февраля начали снимать эпизоды на улицах города с участием Никулина и Брылеева. Съемки шли и 27–28 февраля.

Тем временем ситуация вокруг фильма серьезно осложнилась – его решили… закрыть. Хотя в прессе уже появились сообщения о съемках картины. Так, в журнале «Советский экран» поместили фотографии собак, которых предполагали снимать. Но поскольку псины оказались не приспособленными к съемкам, то у руководства и появилась идея свернуть съемки, пока еще было возможно – чтобы избежать катастрофического перерасхода средств. И тут произошло неожиданное.

Из Киева на студию пришла телеграмма:

«МОСФИЛЬМ КИНОГРУППА МУХТАР МОЯ СОБАКА ХОЧЕТ СНИМАТЬСЯ ВАШЕМ ФИЛЬМЕ ИНЖЕНЕР ДЛИГАЧ».

Сначала над телеграммой посмеялись. Но затем Туманов в отчаянии сказал:

– А кто его знает, может быть, это именно та собака, которая нам нужна?

Предложили капитану Подушкину поехать и посмотреть собаку на месте. Он вылетел в Киев и в тот же день позвонил Туманову:

– Собака стоящая. Нужно брать. Самое главное, пес уже снимался в кино и привык к шумам и освещению. Хозяин у собаки хороший – инженер, приятный человек.

Подушкину дали команду немедленно привезти в Москву собаку и хозяина. И 2 марта с Длигачом был заключен договор.

Юрий Никулин вспоминает:

«…К нашему дому на улице Фурманова, где мы тогда жили, подъехал мосфильмовский “газик”. Из машины вышел человек небольшого роста с тоненькими усиками. Он подошел ко мне и, протянув руку, сказал:

– Меня зовут Михаил Давидович Длигач. Я инженер из Киева. А вот и моя собака – Дейк!

В открытую дверь машины высунулась здоровая морда пса. Собака посмотрела на него, на меня и спряталась.

Длигач сказал:

– К вам огромная просьба. Я прошу, чтобы вы называли меня просто Мишей. А я вас – Юрой. Нужно об этом договориться сразу. И не потому, что я хочу быть с вами на короткой ноге, это нужно для него, – он кивнул на овчарку. – И будем на “ты”. Собака сразу должна узнать твое имя. Юрий Владимирович – ей трудно запомнить. Когда ты будешь называть меня Мишей, она поймет, что ты обращаешься ко мне.

Я согласился, хотя и подумал, что хозяин мудрит.

Когда мы сели в машину, Длигач предупредил:

– Я только прошу тебя, Юра, не предлагай ему никакой еды и не зови его, а то он на тебя бросится и укусит.

Машина тронулась. Собака просунула морду между мной и шофером и внимательно смотрела в лобовое стекло машины.

– Ты не удивляйся, – сказал Длигач, – Дейк любит смотреть, куда едет. Он должен смотреть.

Я спросил Длигача, почему собаку назвали Дейком.

– Очень просто, – ответил Миша, – знаешь художника Ван-Дейка? Ван я отбросил, а Дейк остался.

С первых минут знакомства я понял, что Михаил Длигач относится к своей собаке как к человеку. Он не сомневался в том, что она понимает все, о чем говорят люди. В то же время я заметил, что собака действительно мгновенно выполняет любую его команду, реагирует на интонации голоса.

Я помнил, что меня просили ничего не давать собаке. Но все-таки вытащил кусок колбасы из портфеля и посмотрел на пса. Тот, естественно, повернулся в мою сторону, взглянул на колбасу, потом мельком на меня и отвернулся. Колбасу я съел сам…».

Съемки фильма продолжились.

2 марта в павильоне № 1 на «Мосфильме», в декорации «Комната дежурного», снимали эпизод с участием Никулина, Брылеева и Пархоменко.

3–4 марта снимали в той же декорации, но вместе с Никулиным уже снимался Николай Парфенов (проводник Губарев).

5 марта в декорации «Питомник» впервые вместе с Никулиным снимался Дейк. Кроме него впервые на съемках появился актер Юрий Белов, который исполнял роль милиционера Ларионова, хозяина служебной овчарки по имени Буран.

Белов в те годы был очень популярным актером. Слава пришла к нему в 1956 году после главной роли (Гриша Кольцов) в комедии Э. Рязанова «Карнавальная ночь». Затем кинохиты с участием Белова стали следовать один за другим: «Весна на Заречной улице» (1956, Женя Ищенко), «Девушка без адреса» (1958, Митя Савельев), «Неподдающиеся» (1959, Толя Грачкин), «Алешкина любовь» (1961, Аркадий), «Королева бензоколонки» (1963, Слава Кошевой), «Приходите завтра» (1963, Володя).

Однако именно после съемок в фильме «Ко мне, Мухтар!» карьера Белова в кино пойдет под откос. Нет, сниматься он продолжит, однако по-настоящему ярких, запоминающихся ролей у него уже не будет. Почему? История, что называется, мутная. Якобы на каком-то банкете Белов неудачно пошутил на тему «партии и правительства», после чего ему «перекрыли кислород» (ходили слухи, что он даже в психушке лежал). Однако на съемках «Мухтара» актер о своем близком будущем еще не догадывался.

6 марта выехали на Кольцевую автодорогу, где в декорации «Питомник» сняли эпизод, в котором Дейк нападает на свою бывшую хозяйку – Марию Колесову в исполнении Аллы Ларионовой. Помните, она счастливая бежит по снегу к Мухтару, надеясь, что тот ее радостно встретит, но вместо этого пес набросился на свою хозяйку, повалил на снег и стал рвать рукав на ее дорогой шубе. То есть пес не простил своей бывшей хозяйке ее предательства.

Юрий Никулин вспоминает:

«Роль хозяйки Мухтара играла артистка Алла Ларионова (в роли ее мужа-адмирала снялся актер Сергей Голованов. – Ф.Р.). По сюжету она продает собаку милиции, а спустя год приходит навестить ее в питомник. Мухтар бросается на нее и рвет дорогую шубу. Собака стала служебной и никого, кроме Глазычева, не признавала. (“Видно, собаки, как и люди, не любят, когда их продают”, – говорится в сценарии.)

Как снимать эту сцену? Дейк с Ларионовой незнаком. Как же сделать, чтобы собака не искусала артистку?

Решили на руку Ларионовой надеть несколько защитных колец, сделанных из пластика.

Михаил Длигач уверял, что если артистка в момент нападения собаки выставит руку вперед, то Дейк наверняка вцепится именно в эту руку.

Стали готовиться к съемке.

Когда снимают кадры, связанные с риском для человека, в дело обязательно вмешивается представитель техники безопасности.

– А какие меры вы предприняли, чтобы обезопасить актрису? – спросил приехавший на съемку инженер по технике безопасности.

Ему рассказали про кольца.

– Это хорошо, – согласился инженер. – Ну, а если пес схватит актрису за ногу или, упаси бог, за горло?

Ему объяснили, что этого не должно быть, потому что Дейк работает без перехвата, то есть если один раз схватит, то так и будет держать и не отпустит, пока не услышит команду дрессировщика.

– Может, ваша собака и без перехвата, – сказал инженер, – но черт ее знает, что там у нее на уме? Я съемку запрещаю.

В группе паника. Больше всех, пожалуй, нервничал Длигач. Он начал уговаривать инженера разрешить съемку.

– Вы что, – спросил тот, – берете на себя ответственность за жизнь актрисы?

– Да, беру.

– Тогда напишите расписку.

И Длигач написал, что он полностью отвечает за безопасность актрисы Ларионовой. Так съемку разрешили.

Алла Ларионова – женщина героическая. Когда предложили заменить ее в этом эпизоде дублершей, она категорически отказалась (по другой версии, дублерша была, но то, как она работала в кадре, не понравилось Ларионовой и она решила сниматься сама. – Ф.Р.).

Решили снимать без дублей. Установили две камеры – на тот случай, если одна выйдет из строя. Все заранее подготовили, проверили и отрепетировали. Михаил Длигач держал Дейка за ошейник. Ларионова вошла в кадр.

– Мотор! – прозвучала в полной тишине команда режиссера.

Осветители, ассистенты, шоферы, рабочие замерли.

Ларионова быстро пошла по снегу.

– Мухтар, Мухтар, Мухтарушка, – стала звать она собаку.

– Фас, – скомандовал Длигач и выпустил Дейка.

Тот прыгнул на актрису, с ожесточением вцепился в руку и повалил ее на снег.

Длигач в два прыжка оказался рядом и с криком “Фу, фу!” с трудом оттащил Дейка от Ларионовой.

– Стоп! – огорченно крикнул Туманов. – Что вы делаете? Михаил Давидович, вы же испортили мне кадр!

– В чем дело? – удивился Длигач.

– Как в чем дело? Мы не вас должны снимать. Нам важно показать, как собака грызет Ларионову, а вы вбегаете в кадр.

– Но я иначе не могу, – ответил Длигач. – Я за ее жизнь отвечаю.

– Ну пусть хоть чуть-чуть, хоть немножко Дейк покусает, погрызет! А уж потом вы будете его оттаскивать. Ну хотя бы на две-три секунды позже вбегайте в кадр, – умолял Туманов.

Решили снять еще дубль. Опять все замерли. И опять Дейк по команде Длигача бросился на актрису. Но хозяин снова не выдержал и раньше времени вбежал в кадр.

И второй дубль оказался испорченным.

Объявили короткий перерыв. Ко мне подошел Туманов.

– У меня к вам огромная просьба, – сказал он тихо. – Как только собака бросится на Ларионову, умоляю вас, хватайте Длигача за полушубок и секунды три его подержите. Сосчитайте: раз, два, три – и только тогда отпускайте.

Приготовились к съемке.

– Мотор! – прозвучала команда. Дейк бросился, актриса выставила вперед руку, и пес вцепился в нее. Я в это время схватил сзади Длигача за полушубок и держал что есть силы. А он, хотя с виду и тщедушный, развернулся и ударил меня в скулу, да так сильно, что я упал в снег. Так сняли этот кадр…».

9–10 марта Никулин не снимался – за него работали его коллеги.

Юрий Никулин и Дейк – главные герои фильма «Ко мне, Мухтар!»

11 марта на студии, в декорации «Питомник», снимали эпизод, где Колесова плачет и жалуется на Мухтара начальнику питомника майору Сергею Прокофьевичу Билибину (Владимир Емельянов).

12 марта съемочная группа выехала на Внуковское шоссе, где в декорации «Питомник» продолжили съемку с участием Никулина, Ларионовой, Емельянова и Леонида Кмита (это его первый выход перед камерой в этом фильме).

13 марта на том же шоссе снимали все тех же актеров. Затем три дня был перерыв в работе.

Юрий Никулин вспоминает:

«…Дейк ко мне постепенно привык, его приводили в павильон. По ходу сцены я сидел за столом, а Михаил Длигач говорил Дейку:

– Сидеть с Юрой.

Пес подходил ко мне и садился рядом.

– Пусть он посидит с тобой, – говорил Длигач. – Неважно, что он не снимается. Вам необходимо привыкнуть друг к другу. Дейк запомнит твой запах, постепенно будет считать тебя своим. Ведь вам во многих сценах придется быть рядом.

Во время обеденного перерыва собака пошла вместе с нами в столовую. Я ел, а она сидела рядом.

К вечеру Длигач сказал:

– Завтра принеси пару сосисочек.

На другой день я вошел вместе с Длигачем в специальную комнату, где находился Дейк. Он увидел меня и зарычал.

– Сидеть, – сказал Длигач. – Юра, вынь сосиски и дай мне.

Я протянул сосиски хозяину. Он передал их собаке. Дейк стал есть.

– Вот видишь, – сказал Михаил, обращаясь к Дейку, – это Юра принес тебе сосиски, Юра.

На другой день мне велели принести печенку. Просьбу я выполнил. Все повторилось: сначала я отдал печенку хозяину, а тот, говоря: “Это Юра тебе печенку принес, Юра”, – передал ее Дейку. Потом я принес любительскую колбасу. Снова та же церемония. Я не выдержал и спросил:

– А почему нельзя мне самому давать еду?

– Он из чужих рук не берет, – спокойно ответил Длигач, – может броситься.

Через неделю я вошел в комнату, где были хозяин с собакой, и услышал радостный возглас:

– Смотри, смотри, Юра! – показывал Михаил на хвост Дейка. – Ты видишь?!

И я увидел, что кончик собачьего хвоста шевелится.

– Ты видишь? Он тебя узнает! Он даже относится к тебе с симпатией!..

– Ну, ничего себе, – заметил я, – неделя понадобилась для того, чтобы кончик хвоста задергался. Сколько же нужно, чтобы хвост вилял вовсю?

– Время, время, и все будет, – заверил Длигач.

Действительно, через два дня я впервые дал Дейку колбасу. Пес посмотрел на меня с недоумением.

– Бери, бери, – разрешил Длигач, – это Юра тебе принес. У Юры можно брать.

Дейк неохотно принялся есть.

А как-то Длигач положил ладонь на голову собаки и попросил, чтобы я свою ладонь положил сверху. Потихоньку Михаил убрал свою руку из-под моей, и моя ладонь оказалась на голове собаки. Дейк покосился на меня и тихо зарычал.

– Сидеть! Спокойно… – произнес Длигач. – Спокойно, Дейк.

У меня было ощущение, будто под моей рукой работает динамо-машина.

Как-то мы шли вместе по коридору “Мосфильма”. Поводок от Дейка держал Длигач. Незаметно он передал его мне, а сам остановился. Собака шла вперед, не зная, что поводок у меня. Так мы прошли метров десять. Вдруг собака остановилась, повернулась и увидела, кто ее ведет.

– Дейк! Спокойно! – крикнул Длигач. – Иди вперед. Это Юра. Это Юра, который приносит тебе сосиски и колбасу, иди вперед.

Собака нехотя сделала несколько шагов.

– Говори ей “вперед”. Давай команду, – попросил Длигач.

– Вперед, вперед… – не очень уверенно скомандовал я.

Собака нехотя пошла вперед. Поводок был крепко намотан на мою руку. Тут Длигач присвистнул. И собака так рванулась к хозяину, что я упал, и она протащила меня несколько метров.

Постепенно мы с Дейком подружились. И вот наконец последнее испытание: меня посадили в клетку вместе с собакой, пригласили осветителей, шоферов, плотников и попросили их бить по клетке палками, будто они на нас нападают. Дейк в бешенстве кидался на решетку и яростно лаял. Он защищал меня.

– Вот видишь, – говорил мне потом Длигач, – раз он тебя защищает, значит, действительно признал…».

16 марта съемки продолжились – на студии сняли несколько эпизодов с участием Никулина, Ларионовой и эпизодников Гусева и Федотова.

18 марта группа выехала на Загородное шоссе, где сняли эпизод, в котором Глазычев и Мухтар идут по следу преступника.

Юрий Никулин вспоминает:

«…Спустя непродолжительное время мы снова выехали на натуру. Первым снимали эпизод, когда Мухтар должен взять след преступника и полковник, начальник Глазычева, спрашивает: “Ну как, Глазычев, возьмет твоя собака след на таком морозе?”

Глазычев на это отвечает фразой, несколько раз повторяющейся в картине: “Он постарается”.

По сценарию в этом эпизоде собака должна выкусывать из-под когтей на передних лапах кусочки льда. Как научить этому собаку? Длигач вложил между когтями Дейка кусочки леденцов и, когда снимали крупный план Мухтара, приказывал ему выкусывать эти кусочки. На экране так и получилось: Глазычев разговаривает с полковником, а Мухтар сидит у ног проводника и выкусывает из-под когтей лед.

Снимали эти сцены при тридцатиградусном морозе. Кругом стоял шум – от ветродуя, осветительных приборов, операторской камеры, но Дейк ни на что не обращал внимания и отлично работал.

Когда сняли кадр, ко мне подошел режиссер и спросил:

– Я совсем забыл проследить, вы-то все правильно делали в кадре? Какой текст говорили?

Во время съемок Туманов и остальные участники группы в основном следили за Дейком. На меня же никто не смотрел.

Оператор шутливо сказал мне:

– Ты не нервничай. Фильм называется “Ко мне, Мухтар!”. Стало быть, про собаку, а ты – около нее. Главное – кадр не порть.

Порой Длигач спокойно говорил:

– Деинька сегодня устал. Больше сниматься не сможет.

– Как?! – восклицал Туманов. – Солнце же уходит!

Если бы я устал или другой артист, никто съемку не отменил бы, но заставить работать собаку никто не мог. С ней считались…».

19 марта снимали уже в другом месте – на Кольцевой автодороге, в съемках участвовали Никулин и Ларионова (досняли ее падение на снег).

Во второй половине дня группа вернулась на «Мосфильм», где в павильоне № 8, в декорации «Кладовая», был снят эпизод, в котором Глазычев беседует с кладовщицей Верочкой (Екатериной Савиновой) и та рассказывает ему, что унесли из ее кладовой грабители: цыплят жировых, «Кагор» и т. д. И еще жалуется на милиционера, который бездушно отнесся к ее горю. На что Глазычев замечает: «Артельно воровали – одному столько не унести. А на милицию, Вера, не обижайтесь – дураков везде хватает».

20 марта на той же студии, но уже в другой декорации («Комната отдыха») и в другом павильоне (№ 1), снимали эпизод с участием милиционеров Глазычева (Никулин), Ларионова (Белов) и Дуговца (Кмит).

23 марта снимали эпизод «В ХОЗУ».

24 марта на Кольцевой дороге снимали эпизод с участием Никулина и Дейка.

25 марта Никулин отдыхал, а за него трудились его партнеры: Захарченко (следователь) и Лев Дуров (уголовник Семен Баранцев по кличке «Рыба») – снимали сцену допроса в следственной камере (павильон № 8).

27 марта Никулин снова объявился на съемочной площадке – в павильоне № 3 снимали «семейный» эпизод: Глазычев у себя дома общается со своей семьей – женой (Тамара Логинова) и маленьким сыном. Съемки этого эпизода шли также 30–31 марта и 1 апреля.

3 апреля в том же 3-м павильоне, но в декорации «Кабинет Билибина», снимали эпизод из начала фильма: в нем Колесова отдает милиционерам своего Мухтара.

4 апреля эпизод досняли, но без участия Ларионовой.

6–7 апреля на съемки вернулся Никулин. В те дни в производственном корпусе «Мосфильма», на лестнице, сняли несколько эпизодов с участием Глазычева и Мухтара.

8 апреля эпизод «Лестница» снимали в вестибюле нового клуба на студии. Участвовали Никулин, Кмит, Брылеев.

9–10 апреля снимали эпизод «Квартира дворника Феди» (павильон № 3). В роли последнего снялся Юрий Медведев. Помните, его герой-прохиндей украл у родной бабки двух зайцев, убил их и сварил. Бабка заявила о пропаже в милицию, и Мухтар быстро «разнюхал», кто является преступником (нашел шкурки под кроватью, а мясо убиенных в кастрюле на плите). Бабка начала совестить внука: «Я же тебя растила, Федя…». А с того как с гуся вода. Видя это, Глазычев забирает его в милицию.

Кстати, в роли бабки снялась эпизодница Ия Маркс, с которой Никулин однажды уже встречался – она снялась в роли соседки Иорданова в фильме «Когда деревья были большими». А вообще эта актриса начала сниматься в кино в 1931 году (фильм «Генеральная репетиция»), и к моменту съемок в «Мухтаре» за ее плечами было несколько десятков эпизодов в различных фильмах. Среди них – «Две жизни» (1960, старушка в госпитале), «Председатель» (1964, «ведьма» Ивановна), «Непрошеная любовь» (1964, мать Прохора) и др.

Мастером эпизода был и Юрий Медведев, причем он специализировался в основном на отрицательных персонажах – их он переиграл в несметном количестве. А ведь когда-то начинал с других героев – положительных. Медведев родился в 1920 году в подмосковных Мытищах, в 22 года окончил Московское театральное училище и стал артистом фронтового театра ВТО. А после войны перешел в Театр Ермоловой.

Его дебют в кино случился в 1954 году, причем там он сыграл героя с тем же именем, что и в «Ко мне, Мухтар!» – Федор. Речь идет о фильме И. Пырьева «Испытание верности», где Медведев сыграл роль шофера Федора Ерохина. Затем были роли в фильмах «Васек Трубачев и его товарищи» (1955, папа Трубачева), «Борец и клоун» (1957, Никитка), «Дело было в Пенькове» (1957, тракторист Василий Зефиров), «Дорогой мой человек» (1958, Василий Степанов), «Нормандия-Неман» (1960, старшина Иванов), «Вольный ветер» (1962, Филипп), «Человек-амфибия» (1962, торговец рыбой), «Половодье» (1963, Микитка, собутыльник Зиновия), «Понедельник – день тяжелый» (1964, Сухов) и др.

Но вернемся к съемкам фильма «Ко мне, Мухтар!».

13 апреля на Калужском шоссе снимали крупные планы Никулина и Дейка.

15 апреля досняли несколько кадров в «Квартире дворника» с участием Никулина.

17 апреля в павильоне № 3, в декорации «Амбулатория», снимали эпизод, где Глазычев беседует с ветврачом Трофимом Игнатьевичем Зыряновым. В этой роли снимался знаменитый мхатовец Алексей Грибов, но в итоге его заменят на другого актера, о чем речь у нас еще пойдет впереди.

20 и 22 апреля Никулин и Грибов продолжили сниматься в эпизоде «Амбулатория».

27 апреля Никулин и Брылеев снимались на натуре.

28 апреля начался частичный монтаж фильма.

29 апреля на Большой Марьинской улице, дом 65 (рядом с проспектом Мира, теперь там метро «Алексеевская»), снимали эпизод, в котором Глазычев и Мухтар приезжают к бабке, пострадавшей от похитителя зайцев.

4–5 мая съемки проходили в Серебряном бору – снимали эпизод «Санаторий» с участием Никулина и Брылеева.

7 мая съемка переместилась на улицу Удальцова (рядом с метро «Проспект Вернадского»), где снимали начальные кадры фильма – проход Глазычева и Мухтара по улице. А на следующий день уже рядом с проспектом Вернадского снимали финальные кадры: Глазычев с Мухтаром гуляют в поле.

12–13 мая в павильоне № 2 на «Мосфильме» стали снимать начало фильма – Глазычев в вагоне поезда усмиряет разъяренного Мухтара. На этом съемки фильма в Москве временно прекратились, и группа стала собираться в экспедицию – в Ростов-на-Дону.

Группа выехала 15 мая. Но когда приехала на место, то выяснилось, что погода подкачала – идут затяжные дожди. В итоге пришлось ждать почти десять дней, пока непогода уляжется.

Первый съемочный день на новом месте датирован средой, 26 мая. В настоящем питомнике для собак снимали эпизоды знакомства Глазычева с Мухтаром. В съемках участвовали Никулин, Дейк, Кмит, Гусев. Съемки этих эпизодов шли до 29 мая.

30 мая снимали эпизод, когда в питомник приехала Мария Колесова (Алла Ларионова), которая привезла сдавать Мухтара. Сцены с участием актрисы снимали до 5 июня.

Юрий Никулин вспоминает:

«…Летнюю натуру снимали под Ростовом в настоящем питомнике для собак.

Из гостиницы я выезжал на съемку переодетым в милицейскую форму. В связи с этим вспоминаю один случай. Мы проезжали мимо рынка, и водитель нашей машины остановился, чтобы попить воды. Вдруг ко мне подбегают какие-то люди и кричат:

– Товарищ лейтенант, в очереди драка!

Что делать? Я вышел из машины, подошел к очереди и, дав короткий свисток, спокойно взял одного из нарушителей за локоть и строго спросил:

– Что, отвезти в отделение?

– Да нет, я не буду больше, лейтенант, простите, это мы так.

Дейк работал замечательно. Он словно понимал, что от него требуется.

Страшная жара. Я сижу в автобусе. Сапоги, фуражку, гимнастерку оставил на улице метрах в двадцати от автобуса. Вдруг по мегафону слышу команду:

– Никулина в кадр!

– Ну, пойду одеваться, – сказал я.

– А зачем ходить? Здесь оденешься, – предложил Длигач.

– Одежда-то на улице.

– Дейк сейчас принесет. Деинька, – сказал Длигач, – где сапоги Юрины, ботиночки?

Дейк пошел и принес сапоги: сначала один, потом второй.

– А рубашечку? – сказал Длигач.

Дейк принес гимнастерку.

– А теперь шапочку, – продолжал хозяин.

Собака принесла фуражку. Я был поражен.

– Миша, он действительно понимает?

– А ты что, – обиделся Длигач, – считаешь его за идиота?

…Однажды Длигач обратился к Туманову:

– Мы с Дейком хотим посмотреть материал. Нам интересно, как получилось на пленке.

– С Дейком? – удивился Туманов.

– Да, он тоже хочет, – серьезно сказал Длигач, – посмотреть материал.

И вот в просмотровом зале сидела съемочная группа, а в проходе на полу устроился Дейк. Материал пес смотрел не очень внимательно, но, когда с экрана раздавался лай, он оживлялся.

…Однажды помощник режиссера, молоденькая женщина, подошла ко мне и спросила:

– Юрий Владимирович, а что это за походка у собаки – “ходить сюрой”?

Я не понял, о чем она спрашивает.

– О какой походке идет речь?

– Ну, Длигач все время говорит Дейку: “ходи сюрой”.

Я рассмеялся. Дело в том, что у Михаила Длигача южный акцент и некоторые слова он произносил слитно. Командовал он Дейку: “Ходи с Юрой”, а получалось: “Ходи сюрой”.

Конечно, на съемках мне пригодился опыт работы в цирке. Я не раз видел, как работают дрессировщики, наблюдал, как они часами отрабатывают каждое движение у животных. Оператор и режиссер привыкли снимать по четыре-пять дублей, и я долго объяснял им, что животных нужно успеть снять за первые два дубля. Потом им это надоедает.

Начиная съемки, мы предполагали, что будем снимать двух собак. Вторую собаку (ее звали… Мухтаром) взяли для того, чтобы она сыграла раненого пса. Но Дейк сам справился с двумя ролями…».

7 июня снимали эпизоды из конца фильма с участием Никулина, Дейка, Кмита – проходы Глызычева с Мухтаром.

8 июня на съемочной площадке снова появилась Алла Ларионова – досняли эпизоды, когда она сдавала Мухтара.

9–10 июня съемки не проводились из-за дождя.

11–22 июня снимали эпизоды, где Глазычев и Мухтар идут по следу преступников, ограбивших кладовую магазина, а также эпизод с задержанием грабителей. Помните, Глазычев выходит к преступникам, которые достают награбленное из тайника, и говорит: «Здорово, ребята! Вы здешние?». Те отвечают: «Здешние». И получают в ответ: «А я из милиции». Кстати, эта фраза после премьеры фильма уйдет в народ.

23 июня съемки фильма были прерваны по форс-мажорным обстоятельствам – у режиссера Туманова случился гипертонический криз. Причем не случайно. В тот день двое членов съемочной группы – механик Беспалов и пиротехник Степанов – с утра приняли «на грудь», а когда режиссер сделал им замечание, послали его куда подальше. Грубиянам попытались сделать внушение, а они в ответ полезли на коллег… с кулаками. Случилась потасовка, которая и довела Туманова до криза. В итоге он угодил на больничную койку, а дебоширов отправили в Москву.

Съемки возобновились спустя два дня – 25 июня. Снимали в питомнике финальные эпизоды ленты. Однако на улице было жарко, поэтому собаки снимались плохо.

26–28 июня снимали в питомнике и в лесу. Участвовали Никулин, Дейк, Брылеев.

29–30 июня Никулин снимался с Дейком в эпизодах «Питомник», причем – кадры из финала и начала фильма.

1–3 и 5 июля снимали эпизод из начала фильма – там, где Глазычев идет к поезду, в котором буянит Мухтар. Роль злой проводницы исполнила Лидия Савченко. В 1959 году она закончила Щукинское училище, а в кино начала сниматься еще студенткой («К Черному морю», 1957, роль студентки). Перед «Мухтаром» она снялась в роли солдаток в двух фильмах: «В трудный час» (1962, Таня) и «На семи ветрах» (1963, медсестра Муся). Теперь ей выпала эпизодическая роль проводницы.

6 июля Никулин снимался один и с Дейком все на тех же железнодорожных путях.

7–8 июля снимали эпизоды в питомнике и на улицах из середины фильма. Участвовали Никулин, Дейк, Гуляев.

9 июля съемочная группа выехала в Москву.

Юрий Никулин вспоминает:

«…Досъемки фильма проходили летом в Москве. Моя семья уехала на дачу. Я остался в квартире один и пригласил Длигача переехать с Дейком ко мне, считая, что жить нам вместе будет веселей. И на студию будем вместе ездить. Он согласился.

Как-то около пяти часов утра сквозь сон я услышал, как Дейк, стуча по паркету лапами, вошел в мою комнату и начал стаскивать с меня одеяло. Спросонья я ничего не мог понять.