Текст книги "Советское детство"

После завтрака идем на море, потом обед, тихий час, полдник (соки, печенье, фрукты, мороженое), а после него – свободное время, в которое мы либо готовились к конкурсам-соревнованиям, либо проводили эти самые конкурсы-соревнования, либо обследовали огромную лагерную территорию, попросту – шатались по окрестностям. Можно было и в кружках позаниматься, их куча была: макраме, выжигание, кройка и шитье, авиа-судомоделирование, еще какая-то хренотень, всех и не помню, но мы их почему-то почти единогласно игнорировали. Исследовать территорию лагеря было гораздо интересней. Потом ужин, кино в лагерном кинотеатре или дискотека и отбой. А потом жизнь после отбоя: намазать пастой соседний отряд – дело святое. Но это случалось не часто, все-таки сон брал верх.

Отдельно стоит рассказать о сборах на дискотеку. Сборы на дискотеку были очень важным процессом. Не знаю, как к ней готовились мальчишки, но мы – девчонки – менялись шмотками, делали друг другу прически, пускали по кругу немногочисленную косметику по принципу одна баночка блеска для губ на весь отряд.

Еще ходили в 3-дневный поход по Чертовой лестнице – красивейшие места, но это ребята постарше, малышню не брали, т. к. такую дорогу они бы не потянули.

В конце смены обязательный костер с концертом силами пионеров, в котором я как поющая девочка, да еще и гимнастка, принимала непременное участие, после него награждение медалями и грамотами отличившихся за лагерную смену, а потом опять-таки – дискотека, а наутро обмен адресами и слезы расставания с друзьями.

Лагерь этот был построен севастопольским морским заводом им. Орджоникидзе. И ребенок каждого заводчанина от уборщицы до директора мог там при желании пастись все лето по профсоюзной путевке, стоившей копейки. Приезжали также ребята и из других городов.

После развала СССР этот завод стали усиленно банкротить, чтоб выдрать у него курортный фонд – у него не только этот пионерский лагерь был, а еще и другие базы отдыха на южном берегу Крыма, завод заботился о здоровье и отдыхе своих трудящихся и их детей.

Стервятники своего добились. Завод – банкрот, а пионерлагерь им. Комарова сменил собственника, и теперь отправить туда ребенка отдохнуть стоит полтонны уев. Хрен теперь вашим детям, а не отдых в лагере, простые работяги. В лагере, построенном вашими же руками, в том числе руками моего отца. Да здравствует рыночная экономика!..»

Marinar: «Я каждый год по 3 смены ездила, самое счастливое время было. Каждый год в каждой смене влюблялась, так романтично было. Вечером в кино все ходили, на открытом воздухе, если холодно, то одеяла возьмем, завернемся и смотрим до конца, даже в дождик. После завтрака по лесу гуляли, помню у нас была молодая пионервожатая, самой, наверное, было лет 16, она нас на плавучий остров затащила. Такие острова, все, как в лесу – и почва, и лес, и трава, только под землей вода, и когда идешь по нему, земля шатается, того и гляди разорвется и провалишься под землю, страшно было, но мы шли, нам лет 10 было, сейчас я понимаю, что риск был большой, как она нас туда затащила, сама еще ребенок была, а мы ей так верили, а могло бы быть происшествие. Вообще ничего не боялись, я помню, мне нужно было домой съездить, я ушла из лагеря, сказала вожатой, что надо домой, через лес, мне лет 14 было, шла пешком целый час, потом по полю до остановки и обратно так же, одна, и не было страха, что кто-то что-то может сделать, только шла вдоль опушки, т. к. зверей боялась, вдруг волк… Это было 40 лет назад. Какое счастье, если людей встречала, вместе шли…

Обожала полдник, после дневного сна «тихий час» был полдник, всегда давали молоко или какао с выпечкой, вкусно было. Булочки пушистые, мягкие, теплые и какой-нибудь фрукт, обычно яблоки. Также любимый день был, воскресенье, родительский день, ко всем родители приезжали, забирали нас в лес на пикник, музыка кругом, у всех расстелены одеяла, еда, сладости, запах земляники, потом нам всем гостинцы давали с собой, придем в палату, разложим все и начинаем пробовать, у кого какие конфеты, объедались конфетами, сладостями. Самый последний день, ночью, обычно мазали зубной пастой всех, кто спал, утром просыпаемся – все лицо измазано белой пастой.

Одно из самых интересных мероприятий – игра «Зарница». Когда 2 команды боролись за взятие штаба и флага противника. В общем, настоящая война и погоны были, и разведка, по всему лесу разбегались. В конце смены обязательно костер, песни пели, так жалко было расставаться. Спасибо Брежневу за наше счастливое детство, те, кто не жил в это время, не поймет, о чем мы вообще говорим, о чем тоскуем, такой страны больше никогда не будет, за историю России, пожалуй, только при Брежневе люди пожили спокойно и беззаботно, нашему поколению, кто родился после войны, повезло, мы знали, что такое счастье, особенно сейчас все понимаем по глазам, когда начинаешь с ровесниками вспоминать, словами не передать, тогда тоже были недовольные, западные журналы смотрели, думали что там все так красиво и все красивые, сейчас, поездив по миру, все поняли, что тогда, оказывается, мы были самые счастливые, что этого… не видели».

Гость: «А какие фильмы были про пионерские лагеря!

1. «Добро пожаловать, или Посторонним вход запрещен» – слава богу, я в такие лагеря не попадал. Но Рыжий с его «а чо это вы тут делаете?» – у нас такой был, и дочка начальника, и ябеда. И даже по рецепту из фильма мы в крапиву лазили, чтобы от смотра строя и песни отбоярится в санчасти.

2. «Каникулы Петрова и Васечкина» – детский советский мюзикл, заставивший прочитать и «Ревизора», и «Дон Кихота». После этого фильма всегда жалел, что наша классная немка совершенно не похожа на киношную француженку.

3. «Сто дней после детства» – моя первая школьная любовь была очень похожа на Таню Друбич…

А сколько забавного было. Например, мы к матрацу нитками спящих пришивали. А еще над ухом из стакана переливали воду в стакан. Но это не действовало. Зато сами от предвкушения и смеха в туалет в два раза чаще бегали. Ловили лягушек и девчонкам в палату подбрасывали в окошко. Подумаешь и понимаешь – не самые добрые шутки у нас были…»

Yuliya: «Я ездила в лагерь «Дубравушка» в Брестской области 7 лет подряд и весь год только и ждала следующего лета и новой смены. Сколько с ним связано – не передать словами!..

У нас уже не было галстуков и горнов (речь, видимо, идет о конце 80-х.. – Ф. Р.), зато были зарядки, стенгазеты, мероприятия типа «Мисс Дубравушка» (которые я, скромно замечу, выиграла 4 раза:)) и День бантиков и веснушек, День наоборот, День самоуправления, День Нептуна и пр.

Конечно, дискотеки, на которые девочки приходили, вырядившись в наряды подруг. Танцевали мы сначала под «Кар-Мэн», а потом уже под «Продиджи», и, конечно, «медляки» с пионерским расстоянием.

По ночам – обязательно вылазки на «дело». Мальчишек мы мазали уже не только пастой, но и помадой. Чтобы они не проснулись, пасту нужно было нагревать под мышкой. А еще каждая палата, опасаясь ответного налета, устраивала средства защиты: например, ведра с водой на шкафу, привязанные веревкой к двери.

А еще вынос спящих с матрасами на коридор, накрывание вместо одеяла маленьким полотенцем (как спящий пытался полностью накрыться им, сворачиваясь в три погибели) или пробуждение, когда человека с матрасом клали на пол, а потом резко и громко будили, и бедолага спросонья не мог понять, почему он не может слезть с кровати))) Ой, жестокие дети, жестокие…

И, конечно, разговоры… Сначала о гробиках на колесиках, черной руке и женщине, истошно вопящей «ОТДАЙ СЕРДЦЕ!!!». Потом уже о первой любви, первых поцелуях. Редкая смена проходила без «вызывания духов» или ввода кого-нибудь в транс. Мы вызывали духов Пушкина, Высоцкого и Талькова и духи эти, направляя иголку на нитке, рассказывали нам, во сколько мы выйдем замуж и сколько у нас будет детей».

Гость: «В мое время похищение знамени было самым крутым приключением. И крали мы его в соседних лагерях. Все происходило под руководством вожатых. К действу допускались только избранные, которые отличились в учебе. Лагерь был военизированный, и поэтому днем мы изучали азбуку Морзе, учились ориентироваться на местности, устанавливать радиосвязь (при помощи самой настоящей военной рации) между двумя отделениями (или отрядами в цивильных лагерях) и т. д.

А ночью начиналось действо. Под руководством командиров (вожатых) в роли которых выступали солдаты из шефствующей воинской части, начиналась вылазка в какой-нибудь из соседних лагерей с целью захвата знамени. Причем в ночных вылазках участвовали на равных и девчонки, и мальчишки. Кульминацией всего была организация переполоха во вражеском стане. После похищения знамени и отхода за пределы чужого лагеря командиры забрасывали территорию взрывпакетами (благо воинская часть снабжала лагерь этим добром исправно). Вот это был адреналин – посмотреть, как выскакивают из своих домиков вожатые и пытаются организовать погоню. Тут важно было вовремя смыться. А на следующий день парламентеры с похищенным знаменем отправлялись в лагерь побежденных с предложением его выкупить. В качестве выкупа обычно выступали фрукты и конфеты. Последующие ночи также проходили в нарядах (по 2 часа на бойца). Ведь нужно было ожидать встречной вылазки и не дать похитить свое знамя.

Вот такие были лагерные игры…»

Zelen: «Можно сказать, что пионерские лагеря значительно обогатили советскую культуру, в первую очередь, литературу, музыку и кино. Трудно представить себе детство без Гайдара, Кассиля и Крапивина. Без «Петрова и Васечкина», «Ста дней после детства», «Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещен».

А как звучал лагерь? Это совершенно особая «звуковая дорожка». Режимные моменты – подъем, обед, линейка, отбой – сопровождались горном. Еще были речевки (в реальности, скорее, кричалки – а для кого-то и пыхтелки).

Кто шагает дружно в ряд?

Пионерский наш отряд!

Сильные, смелые, ловкие, умелые.

Ты шагай, не отставай,

Громко песню запевай.

Путь в столовую звучал так:

Раз, Два!

Мы не ели!

Три, четыре!

Есть хотим!

Открывайте шире двери!

А то повара съедим!

Задорно, агрессивно, помогает маршировать.

Но самое главное, конечно, музыка. Пели на смотрах строя и песни, на концертах, в походах вокруг костра и особенно по вечерам, под чьи-нибудь душевные три аккорда. Тут исполнялось что-то подростково-лирическое, вроде песни про коней, про облака, про донну Анну, которую сжигает коварный инквизитор. От таких песен душа разворачивалась и хотелось сладко страдать от невыносимой прекрасности жизни.

И были еще песни официальные, авторские. Главные лагеря страны – «Артек», «Орленок», «Зубренок», «Океан» – имели своих авторов, которые посвящали им свои творения. Сильнее всего повезло «Орленку» – самые знаменитые из них родились на почве «Орленка».

Особенно любимыми и официозом, и пионерами стали две. Автором слов в обоих случаях был Николай Добронравов. Музыку к первой, «Маленькому принцу», всесоюзной девичьей лирической, написал Микаэл Таривердиев. Ко второй, бодрому пионерскому гимну – Александра Пахмутова…»

Кстати, премьера песни «Маленький принц» прозвучала в январе 1970 года, когда на экраны страны вышел фильм «Пассажир с «Экватора», где действие происходило в самом престижном советском пионерлагере «Артек», что в Крыму. О нем обязательно надо не только упомянуть, но и рассказать отдельно, поскольку именно с него в СССР и началось пионерсколагерное движение.

Пионерлагерь «Артек»

Идея использования пионерских лагерей для отдыха и оздоровления школьников принадлежала Председателю Российского Общества Красного Креста З. П. Соловьеву. Первым таким лагерем нового типа стал открытый 16 июня 1925 года в Крыму (поселок Гурзуф) международный лагерь-санаторий «Артек». В нем же в 1927 году впервые была введена штатная должность вожатого и началось комплектование отрядов непосредственно в лагере.

Помимо «Артека», в СССР было еще несколько знаменитых на всю страну пионерских лагерей – «Океан» (Дальневосточное побережье Тихого океана), «Орленок» (Кавказское побережье), другие республиканские – «Молодая гвардия» (Одесская область, УССР), «Зубренок» (Минская область, БССР).

Из Википедии: «Первоначально палаточный городок на берегу моря именовался просто «Детский лагерь в Артеке». Название урочища Артек закрепилось в качестве собственного имени лагеря несколько позже, к 1930 году, когда в верхнем парке был построен первый корпус для круглогодичного приема детей. Он получил наименование «Верхний лагерь», а палаточный у моря – «Нижний». Третьим артековским лагерем стал в 1937 году «Суук-Су», созданный на базе переданного «Артеку» одноименного дома отдыха. После Великой Отечественной войны в 1944 году «Артеку» был передан дом отдыха «Колхозная молодежь», он стал еще одним лагерем.

В 1930-е годы «Артек» в течение некоторого времени носил имя своего основателя – З. П. Соловьева. Затем, в 1938 году, Совет народных комиссаров СССР и ЦК ВЛКСМ удовлетворили просьбу пионеров присвоить лагерю имя В. М. Молотова, курировавшего «Артек» в правительстве и часто приезжавшего в лагерь. В 1957 году, накануне 40-й годовщины Октябрьской революции, «Артеку» было присвоено имя В. И. Ленина.

В 1958 году «Артек» переходит из подчинения Минздрава Украинской ССР в ведение ЦК ВЛКСМ и становится главным пионерским лагерем страны. Спустя год начались работы по воплощению в жизнь проекта т. н. «Большого Артека». В 1961 году на карте «Артека» появилось первое знакомое сегодняшним артековцам название лагеря – «Морской». Он был построен на месте «Нижнего». А вскоре и весь «Артек» принял в общих чертах нынешний вид. Лагерь, построенный на месте «Верхнего», получил название «Горный». По замыслу авторов он должен был состоять из трех пионерских дружин, каждая из которых размещалась в отдельном большом корпусе. На пустовавшей до этого территории в центре «Артека» был построен новый лагерь «Прибрежный». Он стал самым большим лагерем и объединил 4 дружины. Лагеря «Суук-Су» и «Колхозная молодежь» серьезных внешних изменений не претерпели, но получили новые названия: «Лазурный» и «Кипарисный» соответственно. В каждом из них, как и в «Морском», размещалась одна пионерская дружина. Основные работы были завершены к 1964 году. Авторы проекта – группа архитекторов, возглавляемая Анатолием Полянским, – в 1967 году были награждены Государственной премией СССР в области архитектуры.

В советские времена путевка в «Артек» считалась престижной наградой как для советских детей, так и за рубежом. В пределах одной школы путевки удостаивались самые лучшие из пионеров по многочисленным показателям (участие в делах пионерской дружины, поведение, успеваемость и т. п.). В дни расцвета ежегодное количество путевок в «Артек» составляло 27 000.

В период между 1925–1969 гг. «Артек» принял 300 000 детей, включая более 13 000 детей из семнадцати зарубежных стран.

Почетными гостями «Артека» в разные годы были Жан-Бедель Бокасса, Леонид Брежнев, Юрий Гагарин, Индира Ганди, Урхо Кекконен, Никита Хрущев, Джавахарлал Неру, Отто Шмидт, Лидия Скобликова, Пальмиро Тольятти, Хо Ши Мин, Бенджамин Спок, Михаил Таль, Валентина Терешкова, Лев Яшин. В июле 1983 года «Артек» посетила американская девочка и борец за мир Саманта Смит…

На момент распада СССР «Артек» состоял из 5 лагерей, объединявших 10 дружин: «Морской» (дружина «Морская»), «Горный» (дружины «Алмазная», «Хрустальная», «Янтарная»), «Прибрежный» (дружины «Лесная», «Озерная», «Полевая», «Речная»), «Лазурный» (дружина «Лазурная») и «Кипарисный» (дружина «Кипарисная»)…»

Рассказывает В. Тризно: «Самой главной пионерской здравницей считался знаменитый «Артек». В Крым отправляли только лучших из лучших (под этот критерий попадали либо отличившиеся в учебе или спорте дети, либо занимавшие определенный пост их родители). Впечатления оттуда привозили тоже самые разные. Кто-то, привыкший ездить на папиной «чайке» в школу, не мог смириться с необходимостью вести себя в строгих рамках демократического централизма. Другие, вернувшись из лагеря, изучали географию по маркам на конвертах, которые присылали вновь приобретенные друзья со всех уголков Советского Союза. Недаром «Артек» называли 16-й Детской ССР.

Пионерский дресс-код в «Артеке» соблюдался свято. Каждый отряд получал форму определенного цвета, а домашние разноцветные майки и юбки скучали в сданном в кладовку чемодане с выведенными аккуратным детским почерком ФИО на кусочке пластыря в углу…»

Траля-Валя: «Внесу пару ностальгических ноток про «Артек» начала 60-х. В этом лагере я была на зимней смене, в 1-м отряде, а это значит – не только отдых, но и учеба в школе по сокращенному варианту. Но зато 2 месяца с хвостиком полноценного общения в земном раю с ровесниками, полная самостоятельность и отсутствие иностранных гостей.

На удивление, в «Артеке» не было никакого засилия идеологии, но было уважительное отношение вожатых и персонала к приехавшим из разных концов СССР детям. Нам все доверяли, никто не стоял за плечами с берданкой и не караулил.

В нашем «Горном» (с которого «Артек» изначально начинался в свое время) мы оставались в корпусе – не поверите – только с ночной уборщицей, которая тихонечко жужжала пылесосом в коридоре.

С вожатыми дружили, делились сокровенным, они помогали, советовали… Туда посылали работать лучших молодых мужчин и женщин со всей страны. Действительно – лучших: внимательных, добрых, участливых, жизнелюбивых и искрометных. Жили наши вожатые в отдельном домике достаточно далеко от нашего корпуса. Вероятно, у них была своя взрослая жизнь, но нас она никак не касалась. Правда, мы очень переживали, что красавец-вожатый Юрий Иванович не влюблен в нашу не слишком привлекательную внешне Галину Федоровну – и она собирается вернуться через год в свой Ульяновск «замуж выходить». Так хотелось, чтобы все вокруг были счастливы.

Дружили мы очень. И именно здесь пришло осознание, что дети в СССР – разные, местные обычаи живучи, национальные отличия существенны… Я, скажем, впервые узнала, что абхазы категорически не любят грузин именно в «Артеке». Не любят и не общаются, на генетическом уровне эта нелюбовь существует, и это не перебороть. С удивлением убедилась, что религиозные обычаи могут иметь огромное значение в нашей такой атеистической стране. Когда мусульманин из Узбекистана, которого ввиду непроизносимости трудного имени мы звали просто Коля, вдруг вскочил и ринулся из столовой топиться в Черном море, так как плов оказался со свининой, а он не знал этого… Мы всем отрядом гнались по аллеям парка, спускавшимся к морю за своим соотрядником, догнав, обнимали его и плакали вместе, уговаривая, что ничего непоправимого не произошло. Но плов в столовой стали готовить только с бараниной или овощами…

А вот зубной пастой не мазались никогда – нам это было бы скучно. Мы, привилегированная каста из первого отряда, по ночам на пару часов забирались в музыкальную комнату, где стоял черный рояль, и пели, говорили, слушали и молчали…

Нет, конкурсы строевой песни, постановка «Как закалялась сталь» и речевки «Всем, всем доброе утро!» с ответным «Вы ребята – молодцы!», и наш восторженный отклик «Мо-лод-цы – ар-те-ков-цы!» – конечно, были. Но было это не внапряг, а в радость…»

После распада СССР «Артек» утратил свое былое величие. Как сообщает все та же Википедия: «Идеологическая составляющая артековского воспитания официально была отвергнута. Места парторгов и комсоргов заняли психологи, провозгласившие главенство «коммуникативной» функции лагеря. В сочетании со снижением профессионального уровня вожатых постепенно это привело и к снижению общего уровня воспитательной работы в лагере. Роль вожатого сегодня часто сводится к простой организации досуга. В последние годы неоднократно предпринимались попытки наладить в «Артеке» в той или иной форме систему национально-патриотического украинского воспитания. Однако в условиях, когда основная масса коммерческих путевок продается гражданам других государств, говорить о какой-либо серьезной системе национального воспитания сложно. Подобные попытки выглядели спорно, а иногда и неуместно…»

После событий на Украине в феврале 2014 года вообще непонятно, что станет с Крымом и «Артеком» в том числе. Поэтому можно только позавидовать советским детям, которые в течение долгих шести десятилетий отдыхали в этом пионерлагере в абсолютной безопасности.