Текст книги "Библиотека утрат и находок"

Не давая себе опомниться, она постучала в стекло. Стояла и ждала с бьющимся сердцем.

Через несколько мгновений в задней комнате вспыхнул свет. По коридору к входной двери двигалась большая темная фигура. Марта увидела приблизившееся к стеклу лицо и махнула рукой.

– Марта, – донесся приглушенный голос.

Дверь загремела и отворилась. На пороге босиком стоял Оуэн. Он был в мятом костюме и жевал тост.

– Вы насквозь промокли. – Она обнаружила, что рукава ее пальто влажно поблескивают в темноте, и согласно кивнула. – Я оставил вам сообщение, но не думал, что вы решите заехать, – сказал он. – Прошу.

Марта вошла в магазин и услышала, как чавкают туфли. Значит, он действительно ей звонил. При мысли о том, что он что-то узнал, ладони стали зудеть и чесаться

– Поставлю чайник. – Он посмотрел на лужицы на полу. – И тапочки надену.

Он закрыл дверь и запер на замок.

Она прошла за ним через весь магазин в подсобку. Там обнаружились коробки, только стояли они совсем не так аккуратно, как у нее в столовой. Разномастные, брошенные кое-как. Частью вскрытые, с книгами, другие еще запечатанные.

– Садитесь. – Оуэн указал на высокий деревянный табурет, и она неловко на него вскарабкалась.

Он включил чайник, зажегся оранжевый огонек.

– Я так и думал, что вас заинтересует мое сообщение.

Марта не знала, как признаться, что сообщения она не слышала, ведь тогда ее появление в ночи выглядело бы странным. Поэтому она сказала:

– Да. Весьма.

Оуэн заглянул в кружку, насыпал в нее растворимого кофе из банки. Залил кипятком и, не спрашивая, капнул молока и добавил ложку сахара.

– Вот. Грейтесь.

Марта обхватила кружку руками и стала ждать, когда она немного остынет. Оуэн по-домашнему привалился плечом к груде коробок высотой выше его.

– Лучше? – спросил он. – А тоста не хотите?

Она покачала головой, и по лбу потекла дождевая капля.

– Нет, спасибо. Так насчет вашего сообщения… – напомнила она.

– Превосходное название, не так ли? – сказал Оуэн.

– Да, прелестное.

– Очень выразительное.

– Да. Ммм… Как там было?

Оуэн пожал плечами.

– «Синь небес и бурные моря». Декстеру пришлось изрядно покопать, чтобы разузнать это. Сегодня днем он прислал сообщение, и я сразу же вам позвонил.

– Я вела заседание книжного клуба, в библиотеке.

– А потом получили мое сообщение и приехали, – с улыбкой сказал он.

– Ну да, почти.

– Декстер считает, что эта книга – явно частное издание. Он хочет поспрашивать, вдруг удастся выяснить, где и когда ее напечатали.

– А имени автора выяснить не удалось? – вскользь спросила Марта, притворяясь, что дует на кофе.

– Э. И. Сандерсон. Декстер считает, что он больше ничего не написал. – У Марты дрогнули пальцы. Кружка дернулась, горячий кофе выплеснулся на руку. Потек струйкой по запястью, по рукаву. – Упс. – Оэун оторвал кусок бумажного полотенца и протянул ей. – Все в порядке? – Она кивнула. – Вы, кажется, пролили кофе… на себя.

Марта промокнула запястье.

– Я думаю, что автор – женщина, – проинесла она тихо.

Инстинктивно, глубоко внутри, она знала, что автором этой книги может быть лишь один-единственный человек.

– В смысле?

– Э. И. Сандерсон – женщина, – объяснила она ему. – Эзмерельда Иветта Сандерсон. Это полное имя моей бабушки.

* * *

Оуэн настоял на том, чтобы отвезти Марту на своем стареньком «Форд Фокусе». Она сидела скованно, совестясь, что из-за пальто намокнет сиденье. В ногах чего только не валялось: скомканные полиэтиленовые сумки, бумажные пакеты, квитанции за парковку.

– Прошу прощения за бардак, – сказал Оуэн, смахивая с приборной доски пустой пакет из-под сэндвичей.

Марта сидела, вжавшись в кресло, и переваривала новость о том, что книгу написала Зельда.

– Подумать только, эту книгу издала ваша бабушка, – сказал Оуэн, когда они свернули на прибрежную дорогу, ведущую в Сэндшифт. – Но насколько я помню, эти рассказы сочинили вы?

Марта кивнула. Думать об этом было непросто. Интересно, если книгу написала Зельда, то почему Марта никогда раньше ее не видела? Слишком много мыслей теснилось в голове, и просто хотелось домой. В ответ на реплики и вопросы Оуэна она могла только кивать и отделываться междометиями.

У библиотеки она подняла повыше воротник пальто, чтобы никто из случайных прохожих ее не узнал.

– Пожалуйста, высадите меня здесь, – попросила она, когда они оказались на ее улице.

– А это не далековато… от вашего дома?

– Нет. – Марта вдруг заметила припаркованную у дома магазинную тележку. Интересно, это Сигфрид прикатил ее обратно? – Здесь узко, машина не пройдет. Я спущусь пешком.

– Я позвоню вам насчет книги, как только Декстер объявится.

– Даже не знаю, как вас отблагодарить.

Оуэн пожал плечами.

– Я всегда не против кофе с тортом.

Марта выбралась из машины и помахала на прощание. Доставая из кармана ключи, она краем глаза заметила в тележке что-то маленькое и блестящее. Заколка; она взяла, повертела ее, сияющую в свете уличного фонаря, и вдела обратно в волосы.

Когда она открыла дверь, ее встретила застывшая улыбка драконьей головы, и Марта улыбнулась в ответ. Она постояла посреди комнаты, послушала, как тикают часы с кукушкой. Шел десятый час, в это время отец обычно ужинал, и ей до сих пор было непривычно, что его нет. И что не пахнет его любимыми поджаренными тостами.

Марта потрепала дракона по голове и взмахнула воображаемым молотком. Кинула блокнот на обеденный стол – у нее не было сил на то, чтобы отмечать не выполненные за сегодня дела.

Рухнув в деревянное кресло, она поглядела в окно на переливчатое море и потянулась к кнопке автоответчика. Закрыла глаза и погрузилась в теплые интонации Оуэна. Ей нравилось, как он произносит «Синь небес и бурные моря» – словно рассказывает сказку на ночь.

Припомнилось то странное ощущение, что захватило ее, когда она громила крабов. Тогда она не сумела его распознать, а сейчас поняла.

Свобода. Так, наверное, ощущается свобода.

Глава восьмая
Китайский дракон

– Марта. Марта.

Кто-то звал ее с улицы, звонил в дверь, но Марта никак не могла понять, наяву это или во сне.

Всю ночь она спала урывками, ей снилось море в Сэндшифте, его чернильные волны. Рыбацкая лодка черпала воду, грозила пойти ко дну, а Марта словно вросла в песчаный пятачок земли. Она отчаянно махала руками, но вокруг никого не было, никто ее не видел и не слышал. И тогда она шагнула в воду и побрела. Вода лизнула ей лодыжки, добралась до коленей, бедер. Лодка подпрыгнула и исчезла. Марта пыталась крикнуть, но вода уже дошла до груди, потом до подбородка. Она почти нащупала дно, но оно исчезло. Она металась в волнах, но берег был далеко. Вода пробирала до костей и тянула на дно. Спасения нет. Она отчаянно барахталась, потом сдалась и стала медленно погружаться на дно.

Этот сон мучил ее с детства. Иногда его не было месяцами, и она начинала надеяться, что он больше не повторится, и вдруг, закрыв глаза, снова оказывалась средь злобствующих волн.

– Марта.

Звук собственного имени вернул Марту в надежные стены родного дома. Она открыла глаз, потом второй. Увидев, что она лежит у себя на кровати, Марта испытала облегчение.

Она дрожала, промокшая от пота ночная рубашка липла к груди, а подушка с одеялом оказались на полу. Марта подобрала их, положила обратно. Надевая халат, она застонала: от махания молотком руки болели и не сгибались. В памяти постепенно проступали события вчерашнего дня, и не хотелось никого ни видеть, ни слышать.

В дверь снова позвонили, и она через силу сползла с кровати. Сунула ноги в тапки и побрела вниз. Нехотя отворив дверь, сощурилась от яркого света.

– Ура, свершилось! – Сьюки ткнула ей в грудь букетик фрезий.

На ней было длинное пурпурное платье в разводах и блестящие сандалии, больше уместные на средиземноморском берегу. Тыльную сторону ладоней украшало замысловатое цветочное мехенди.

Марта взяла фрезии и уставилась на них, вспоминая – ваза с такими же цветами раньше всегда стояла на обеденном столе. Себе после смерти отца она покупала розы.

– Что свершилось? – спросила она.

– Вы сказали нет. Впечатляющий феноменон, или как его там.

– Спасибо, но… – Марта вспомнила свои вчерашние выходки и нервно потеребила пояс халата. – Я должна перед всеми извиниться. Я сорвалась, надо будет объяснить, что…

Но Сьюки скрестила ноги и запрыгала на месте. Сунула Марте ее сумочку.

– Вы оставили ее вчера в библиотеке. Простите, мне нужно в туалет, – поморщилась она. – Малыш пинает ногой по мочевому пузырю.

Марта оглянулась на свой рабочий бардак. Как огромные валуны, высились Норины пакеты для мусора, голова дракона ухмылялась, демонстрируя кривые белые зубы. Не хотелось, чтобы Сьюки видела весь этот хлам.

– Ммм, я…

Но та уже пронеслась мимо и взбежала по лестнице.

Марта поставила фрезии в воду. Убрала с обеденного стола несколько растений Горацио и поставила вазу. Оглядела кухню, пытаясь сообразить, как быстро, за несколько минут, привести ее в порядок, но тут понадобился бы небольшой бульдозер, не иначе.

– Вряд ли стоит поздравлять меня с этой идиотской выходкой, – сказала она, когда Сьюки вернулась. – Простите, у меня тут…

Но Сьюки застыла с открытым ртом. Ни коробок, ни сумок она не заметила. Не отрываясь, она смотрела на одну-единственную вещь.

– Это ведь китайский дракон? – спросила она.

Марта слегка пожала плечами, вспомнив, с какой недоверчивостью смотрела Лилиан, когда впервые увидела колоритное чудище.

– Это только голова, под детский размер. Я пообещала в школе, что починю ухо и щеку…

Конец фразы она произнесла упавшим голосом, собственный порыв вдруг показался ей до ужаса нелепым. А ведь если заглянуть в блокнот, то, как ни удивительно, она даже не вспомнит, как в нем появились некоторые дела из списка.

– Красавчик. – Сьюки, придерживая живот, неловко опустилась на колени.

Сунула палец дракону в рот, проверила, острые ли у него зубы, провела ладонью по блестящему красному языку. – За что вы хотите извиняться?

– За все, о чем вам рассказали. За грубость.

– Вы просто за себя постояли. И я вами горжусь.

Марте и в голову не приходило, что ее поведение можно расценить так. Она подтянула к себе деревянное кресло и плюхнулась в него.

– А вам откуда про все известно?

– От Горацио. Он сказал, что ему понравилось ваше травматическое чтение.

Марта понадеялась, что чтение подразумевалось драматическое. Она обхватила голову руками и сидела, не зная, что сказать. Похоже, все пошло прахом. Она приложила столько сил, чтобы заслужить репутацию надежного, необходимого человека, а теперь…

– Я выставила себя перед Клайвом ужасной идиоткой, а ведь мне так хотелось получить постоянную работу в библиотеке. Жаль.

– Хватит вам уже это твердить. Никому вы ничего не должны. Вернетесь в библиотеку, когда сами захотите. Выручит вас Клайв разок. – Сьюки неожиданно хохотнула. – Это настолько в вашем духе – чинить драконью голову.

Марта открыла рот, но поняла, что возразить тут нечего. Права Сьюки. Марта внимательно посмотрела на драконью голову и нервно рассмеялась – до того абсурдно это жуткое чудище смотрелось в ее столовой.

– Понятия не имею, как работать с папье-маше.

Сьюки с трудом поднялась.

– Зато я знаю. Обожаю что-нибудь мастерить. Всегда хотела освоить папье-маше, да случая не было. Я вам помогу, если хотите. Заодно отвлекусь от мыслей про Бена.

Марта вытаращила глаза. Обычно людям помогала она. Сьюки – первая за долгое время, кто вызвался ей пособить.

Ей захотелось обнять Сьюки, но она не знала, уместно ли это, да и вообще помнит ли она, как это делается. И, стиснув руки, сдержалась.

– Мне будет очень приятно, – сказала она.

– Так что там Оуэн Чемберлен сказал насчет вашей книги?

Марта, обрадованная ее интересом, рассказала о том, как наведалась в магазин и как оказалось, что книгу Оуэну принес знакомый, хотел ее отреставрировать.

– Вчера вечером, после книжного клуба, я снова к нему заехала, – продолжила она. – Он выяснил, что книга называется «Синь небес и бурные моря» и что ее написала Э. И. Сандерсон. Это полное имя моей бабушки. Но что самое странное – в ней те истории, которые она в детстве рассказывала мне и которые сочиняла и показывала ей я. Видимо, она их записала и издала.

Сказала – и покачала головой, настолько фантастично это звучало. Она думала, что Сьюки вслед за Лилиан фыркнет, что это бред, но младший библиотекарь сложила руки на груди и заявила:

– Что ж, похоже, тут надо копать дальше.

Марта задумалась над ее словами. Ей пришло в голову, что Лилиан вечно указывала, что и как делать, а она безропотно подчинялась. И отца всегда слушалась, поступала, как он велел. Но ей больше не хотелось угождать другим, это перестало приносить прежнее удовольствие. Вместо этого вдруг захотелось снова погрузиться в то непривычное ощущение свободы, которое она испытала в зале с игровыми автоматами. Даже не вспомнить, когда ее глаза в последний раз загорались от предвкушения. А ведь это приятное чувство, решила она.

– Оуэн хочет попытаться выяснить, где и когда книгу напечатали, и сопоставить это с датой под дарственной надписью. Хотя, конечно, маловероятно, что годы совпадут…

– А если совпадут?

Марта откинула волосы.

– Да нет же. То есть я хочу сказать – это невозможно. Зельда умерла тремя годами раньше, так что даты совпасть не могут. И информация, которую Оуэн найдет, это лишь подтвердит.

– И что тогда, мисс Марпл?

– Мне больше нравится Лисбет Саландер. – Марта поерзала в кресле. – Тогда, полагаю, все вернется на круги своя.

В голове замелькали картины: ее «нет» перед всем книжным клубом, оранжевые пластмассовые крабы, Оуэн в красных тапках с монограммой – и она засомневалась: а ей действительно хочется, чтобы все стало как прежде?

– А если все-таки выяснится, что связь есть? – Марта пожала плечами. – И что бы в таком случае сделала Лисбет?

Марта задумалась. Девушка с татуировкой дракона не стала бы сидеть на заднице сложа руки. Она бы не позволила Лилиан собой командовать. Не стала бы подряжаться мыть люстру и поливать цветы в горшках.

– Взяла бы дело в свои руки, – сказала Марта. – Действовала бы.

– Прекрасная идея.

Марта кивнула. Она поняла, что сделает дальше. Пускай сегодня вторник и магазин Чемберлена не работает, но почему бы не позвонить и не поблагодарить Оуэна за то, что он вчера ее подвез? А заодно спросить, нет ли подвижек у Декстера в его поисках.

– Я оденусь и поем, – решила она. – А потом буду действовать.

* * *

Марта долго отмокала в ванной, потом сделала себе тост с фасолью и кофе. Вытащила из столовой в коридор несколько коробок, расставила вдоль стены.

Хорошо, что она открыла Сьюки. Не одной же только Лилиан у нее бывать.

Когда кукушка отсчитала три часа пополудни, Марта устроилась в деревянном кресле, расправила юбку и взялась за телефон.

Оуэн не подошел, и, услышав автоответчик, она испытала разочарование, но трубку вешать не стала. Сделала глубокий вдох, закрыла глаза и заговорила:

– Здравствуйте, мистер Чемберлен. Хотела поблагодарить за ваш любезный прием вчера вечером, за то, что подвезли домой. А еще я хотела…

Она обдумывала, что сказать дальше, и тут трубку сняли.

– Здравствуйте, – произнес чей-то голос. – Кто говорит?

Марта нахмурилась – вроде бы она правильно набрала номер.

– Это Марта Сторм, из библиотеки.

– О, простите. Не мог подойти раньше. Папы нет. Это Грег.

– Грег?

– Сын Оуэна.

Теперь Марта и сама это поняла. Те же интонации, та же манера подбирать слова. Только голос ниже и речь помедленнее.

– Ммм, прошу прощения за беспокойство. – Она с удивлением поняла, что огорчена отсутствием Оуэна. – Передай, пожалуйста, отцу, что я звонила и…

– Папа говорил о вас, – встрял Грег. – Давно я не видел его таким оживленным. Вы звоните насчет даты и фотографии, да?

Брови Марты поползли вверх.

– Хм, ничего об этом не знаю.

– О, ну ладно. Разве вы не получили письмо от папы?

– Я сегодня не на работе, не у компьютера. – Она провела рукой по волосам. – А что за фотография?

– Точно не знаю. Какая-то газетная вырезка, кажется. Декстер прислал папе, а он переправил вам.

Марта кусала губы и размышляла, как ей до нее добраться. По вторникам библиотека не работала, а до завтра ждать невмоготу. Может, удастся проникнуть внутрь и не напороться ни на кого из свидетелей ее вчерашней постыдной выходки.

– Ммм, все в порядке? – спросил Грег.

– Да. Все прекрасно, – ответила Марта, бросив взгляд на кухонный шкафчик, в котором она хранила запасные ключи. – Думаю, я смогу кое-что предпринять.

Глава девятая
Замки на песке

Бетти, 1976

Бетти разгладила новенькое платье из оранжевого шелка и полюбовалась лодочками в тон. Платье было тесновато, и фасон она бы предпочла другой. Туфли слегка болтались на ногах. Но все равно огромное спасибо Томасу за такой подарок на тридцатилетие.

На покрывале лежали новая щетка для волос и крем для рук, подарок от Марты и Лилиан, а сами девочки были внизу, готовили ей завтрак.

Томас стоял по другую сторону кровати, ожидая ее реакции.

– С размером угадал, да? – спросил он.

Бетти ответила не сразу. Не хотелось признаваться, что платье хорошо бы попросторнее, – он ведь так старался. Надо просто немного похудеть – и будет в самый раз. А если при ходьбе следить за туфлями, то они и не свалятся.

– Да, конечно, – сказала она с улыбкой. – Все чудесно. Спасибо.

– Превосходно. – Томас был доволен. – Ты в этом такая красивая.

Собирая обрывки упаковочной бумаги, Бетти прикидывала, во что обошлись это платье и туфли. Захоти она выбраться с подругой на чашку кофе или купить новую баночку крема для лица, ей приходилось просить денег у Томаса. Чаще всего он охотно их давал, но иной раз приставал с расспросами и напоминал, что деньги на деревьях не растут.

Она выпрямилась и застыла с бумажным комом в руках. Самое заветное, то, чего ей больше всего хотелось, было ей недоступно. Работа. Если бы она зарабатывала, она могла бы покупать что-нибудь для себя и для девочек. И не приходилось бы, совестясь, выпрашивать все у Томаса.

Она слегка вздохнула, и он сразу это заметил:

– Что-то не так?

– Нет. Просто мне хотелось бы тоже вносить лепту в наш бюджет. Платье и туфли прелестны, но нужна и повседневная одежда. Да и девочки из своих вещей уже вырастают. – Она заглянула мужу в глаза. – Я подумываю о том, чтобы поискать работу.

Томас понимающе улыбнулся и кивнул.

– Знаешь, что я в тебе обожаю, Бетти? Ты такая чуткая, всегда заботишься о других. Но у тебя и по дому хлопот хватает. Наслаждайся общением с девочками, пока они еще маленькие. А все взрослые скучные дела я возьму на себя. Моя мать сидела дома, и это было прекрасно. Она не работала, и всем от этого было только лучше. К тому же…

Он замялся.

– Что?

– Ну… – Он медлил. – Ты не молодеешь, а опыта работы у тебя почти нет.

Бетти вынуждена была признать, что это правда. Марта появилась, когда ей исполнилось всего девятнадцать и она только-только окончила школу секретарей. Все, чему ее учили, теперь, скорее всего, устарело. Да и поработать она толком не успела.

– Я могла бы обучаться прямо на рабочем месте, – сказала она. – Приятно было бы общаться с новыми людьми и вести взрослые разговоры.

Томас расхохотался.

– Да уж, разговоры с твоей матерью взрослыми не назовешь, верно? Я только хочу сказать тебе: не спеши. Лилиан всего шесть. Почему бы не подождать до тех пор, пока она не перейдет в среднюю школу? – Бетти вымученно улыбнулась, продолжая мять в руках бумажный ком. Муж, как всегда, рассуждал здраво.

– Это были просто мысли вслух.

– И очень даже разумные мысли. – Он поцеловал ее в лоб. – А теперь мы с тобой и девочками отправимся на пляж и устроим пикник. Там лучшее место, чтобы отпраздновать твой день рождения.

Улыбка застыла у Бетти на губах.

– Ой. А я обещала сводить их с мамой в парк на аттракционы. Я думала, ты сегодня будешь на работе.

– Я взял отгул на день, чтобы сделать тебе сюрприз, – объяснил Томас. – Твоя мать, конечно, нас поймет.

Бетти едва не скрипнула зубами.

– Мы уже договорились с ней встретиться. Хотели поесть хот-догов и сахарной ваты.

Томас поджал губы.

– Серьезно? Ты правда хочешь накормить девочек этой дрянью? И вообще в таких местах полная антисанитария. Да еще этот народец…

– Ты о ком?

– О тех ужасных типах, что держат такого рода заведения, – хмыкнул он. – Уверен, Марта и Лилиан с удовольствием проведут время на милом семейном пикнике.

Бетти закрыла глаза – она разрывалась между Томасом и матерью.

– Это мой день рождения, – прошептала она в надежде, что он передумает.

– Конечно, твой. – Томас приблизился и поцеловал ее в голову. – Так что решение всецело за тобой, именинница. Я знаю, ты сделаешь правильный выбор.

Когда девочки услышали от Бетти, что на аттракционы они не пойдут, Марта гневно скрестила руки на груди, а Лилиан испустила негодующее «нет», затопала ногами и швырнула куклу на кровать.

Бетти, стиснув зубы, готовила сэндвичи и сосиски в тесте. Потом сняла трубку и позвонила матери.

– Твой муж считает, что он главный, – саркастически произнесла Зельда, когда Бетти объяснила, что Томас ради пикника отпросился с работы. – Девочки хотят на аттракционы.

– Погода отличная, им и сэндвичи понравится есть на…

– Это твой день, – прервала ее Зельда. – Тебе решать.

В висках у Бетти застучало.

– Все хорошо, мам. Я не против.

– Я хотела угостить их сладкой ватой.

– А ты купи им мороженое.

– Ну ладно. По рожку с сиропом и посыпкой каждой. И с шоколадными трубочками.

Лоб внезапно прострелило болью, и Бетти зажмурилась.

– Ммм, Томас, наверное, рассчитывал только на нас четверых.

– Ой, да сделай ты хоть раз по-своему, – вздохнула Зельда. – Вряд ли он будет возражать, если я составлю вам компанию.

Лето выдалось долгое, жаркое. Собаки, часто дыша, валялись в лужах на полосе отлива, а леденцы на палочках начинали плавиться, едва с них снимали обертку. Бетти с Томасом вместе несли плетеную корзинку для пикника, каждый за свою ручку. Когда Бетти, наклонившись, расстилала на песке клетчатое одеяло, голову прострелило болью, и она пожалела, что не взяла парацетамол. В новом платье было непривычно и неудобно, и она тайком его обдергивала.

Марта с Лилиан нашли сломанное фиолетовое ведерко и совок и спешили с ними поиграть, пока папа не увидел и не запретил трогать грязные игрушки.

Томас, скрестив ноги, сидел в шезлонге. Даже в жару, когда его черные волосы слипались сосульками, он так и ходил в костюме и рабочих туфлях.

Возле статуи русалки появилась Зельда и помахала рукой.

Томас выпрямился, сузил глаза.

– Это, черт возьми, Зельда?

– Ммм… – Бетти повернулась и посмотрела в ту сторону. Ей не хватило духу предупредить его, что мать будет с ними; она понуро проговорила:

– Ох, да, это она.

– Ты ее пригласила?

От взгляда, которым сверлил ее Томас, в горле у Бетти пересохло. Она вскочила на ноги и замахала руками, чтобы мать не покупала никаких сладостей – сначала сэндвичи. Но было поздно. Зельда скрылась за фургончиком с мороженым.

– Скорее, она сама себя пригласила, – сказала Бетти.

Зельда появилась через несколько минут – в развевающемся на ветру бирюзовом платье, держа в руках пять рожков мороженого в разноцветной посыпке, с двумя шоколадными палочками в каждом.

Марта и Лилиан кинулись к бабуле и с восторгом схватили свои порции. Они ели мороженое и слизывали языком капли.

Томас, с малиновым потным лицом, сердито за этим наблюдал. Зельда протянула ему рожок, но он фыркнул и отвернулся. Зельда пожала плечами и съела его вместе со своим собственным.

Когда мороженое кончилось, Бетти достала сэндвичи. Они были встречены без энтузиазма.

– Я уже под завязку, – простонала Марта, и Томас кивнул Бетти: вот видишь.

Лилиан села возле Томаса и прижалась щекой к его брючине. Она всего два раза откусила от сэндвича и теперь лениво водила пальцами по песку. Томас протянул руку и мягко погладил ее по макушке.

Марта набрала песок в сломанное ведерко. Прихлопнула сверху совком и перевернула вверх дном.

– Та-дам! – сказала она, подняв ведерко и являя взору свое творение. Песок был слишком сухим – край башенки обвалился. – Это замок Рапунцель, мам.

– Красивый какой, дорогая, – улыбнулась Бетти.

Томас оторвался от газеты. Наклонился, глянул изучающе.

– Что, не очень он у тебя получился, да? Весь разваливается.

Он занес ногу и припечатал замок каблуком, сровняв его с землей.

– Строй заново.

Марта посмотрела на руины и перевела взгляд на отца. У нее раздулись ноздри. Схватив сэндвич, она откусила большой кусок и принялась жевать, чавкая и не сводя с отца глаз.

Бетти стиснула зубы. Не говори ничего, – мысленно молила она. – Просто промолчи. – Она попыталась взять Марту за руку, но дочь вырвалась.

– Прошла я мимо парка с аттракционами, – нарушила напряженное молчание Зельда, откусив сосиску в тесте. – Выглядит и-изумительно. С большой буквы И.

Томас демонстративно перелистнул газетную страницу.

– И все же предлагаю остаться здесь, – сказала Бетти. – Так приятно посидеть всем вместе на солнышке.

Зельда тихонько хмыкнула и вдруг вскинула голову, подхватила свою сумку и стала в ней что-то искать.

– У меня для тебя подарок на день рождения, – объявила она. – Чуть не забыла.

Марта и Лилиан бросили свои дела и выжидающе застыли, стоя на коленях. Зельда протянула Бетти маленький серебристый сверток. Бетти взяла его, ощупала. Томас выглянул из-за газеты.

– Давай открывай. Не томи ожиданием, – засмеялась Зельда.

Бетти медленно открепила липкую ленту и развернула обертку. Внутри обнаружилось нечто маленькое, красное, из атласа. С тонкими тесемками и полупрозрачными вставками. Марта нахмурилась, пытаясь сообразить, что это такое. Лилиан потянулась потрогать, но Бетти поскорее завернула бумагу обратно.

– Это ммм… прелестно. Спасибо, мама.

– Постой, – остановила ее Зельда. – Ты же толком не рассмотрела. Это все единое целое. Я когда это увидела, сразу поняла: это прямо для тебя. Да и Томас внакладе не останется. – Она многозначительно кашлянула, отчего изо рта у нее вылетел кусочек теста от сосиски и приземлился Томасу на брюки.

Он скривился от отвращения и спрятался за газетой.

У Бетти горели щеки. Почему мать не купила ей соль для ванны или милый шарфик – какую-нибудь симпатичную вещицу, которую сама она не могла себе позволить? Томас точно возненавидит этот подарок, тем более что мама вручила его на глазах у девочек.

Ей часто казалось, что вокруг мужа словно бушует грозовой шторм, вот и сейчас между ним и Зельдой потрескивал воздух. Интересно, мать это ощущает? Но Зельда никогда не заботилась о том, какое впечатление производят на окружающих ее поступки и слова.

– Спасибо тебе, – повторила Бетти и затолкала комочек красного атласа на дно сумочки.

Чуть погодя Бетти увидела, что Зельда и Марта стоят на коленях и, свесившись, роют руками огромную яму. Она бы с радостью к ним присоединилась, но мешало тесное платье.

– Мы скоро докопаем до Австралии, – объявила Зельда. – Или до преисподней. Кажется, я уже вижу кончики дьявольского трезубца.

Томас покосился на них и обратился к Бетти:

– Пожалуйста, повлияй на свою мать. Она вечно забивает Марте голову всякой чушью.

– Они просто играют, Томас.

– Но из-за этого Марта теперь пишет свои дурацкие истории.

Бетти мысленно сосчитала до пяти.

– Я спрошу, не хотят ли они заняться чем-нибудь другим. Мы можем прогуляться в пещеру.

Томас кивнул:

– Хорошая идея. А я пока вздремну после вкусного обеда. Стыд и позор сколько мы всего не доели.

Бетти подхватила свои новые туфли и подошла к Зельде. Мать подняла голову и кинула на Томаса косой взгляд.

– Только не говори, что ради покоя его королевского высочества мы должны уйти.

Бетти вздохнула.

– Конечно, нет. Просто нам лучше на время спрятаться от солнца. У Марты уже плечи покраснели. Намажься кремом от загара, – сказала она, но дочь уже вскочила и помчалась ко входу в пещеру.

Там был прохладный песок и склизкие стены. Зельда с Мартой дружно затянули йодль, голоса их гулко раздавались в пространстве. В задней части пещеры в породе был разлом, вертикальная щель высотой с человека.

– Туда можно пролезть? – поинтересовалась Марта.

– Давайте не будем пачкаться и мять одежду, просто посидим, – предложила Бетти.

Однажды она лазила в эту щель с местным мальчишкой, Дэниелом Маклейном. Она все еще помнила тепло его пальцев, ощущавшееся сквозь тонкую хлопковую рубашку. Они держались в темноте за руки и целовались, для нее это было в первый раз. Марта прикоснулась к губам и застыла, не отнимая руки. Дэниел был полной противоположностью Томаса. Чуткий, заботливый, одного с ней возраста. Она до сих пор по нему скучала.

– Попробуем протиснуться. – Зельда размотала шарф на голове и вместе с солнечными очками убрала в карман. – Если все идут, то и я иду.

Марта потянула Бетти за руку.

– Пойдем, мам.

Бетти оглянулась на мужа, лежащего в шезлонге, и мысли о Дэниеле улетучились. Руки Томаса свисали с подлокотников, похоже, он спал. Газета сползла на землю, рядом на песке играла Лилиан.

– Хорошо, вы идите, – сказала она. – Я вас тут подожду.

– Но почему? – Несмотря на царивший в пещере полумрак, Зельда прищурилась. – Чтобы быть на глазах у Томаса?

– Ой, не говори ерунды, мама. – Бетти мягко высвободила руку из Мартиных пальцев. – Он, кажется, уснул, я останусь присматривать за Лилиан.

Зельда полезла босиком. Всполох ее бирюзового платья исчез в разломе, и тут же оттуда в шутку высунулась «лапа хищника»: ррр!

Марта, которая лезла следом, хихикнула и попыталась ее поймать.

– Пока, мама, – сказала она и тоже исчезла.

Бетти слонялась по пещере – ходила кругами, водила носком туфель по гальке и ракушкам. Через пару минут раздался громкий плеск, за ним еще один. Встав на цыпочки, она крикнула:

– Что там у вас происходит?

Прислушалась, но в ответ доносились только плеск воды и смех. Она взобралась на камень и сунула голову в разлом, дожидаясь, когда глаза привыкнут к сумраку.

– Привееет.

Мать и дочь обнаружились сидящими в каком-то мелком водоемчике. Они били ладонями по воде, окатывая друг друга брызгами, а их юбки колыхались вокруг ног.

Бетти улыбнулась, но неожиданно ее кольнула мысль: слишком уж дочь привязана к бабушке. Она не раз замечала: если рядом Зельда, Марта – с ободранной ли коленкой, с новой ли книжкой – первым делом идет к ней. Томас с Лилиан тоже образовали фан-клуб на двоих. Только Бетти осталась без пары.

Сверху, со свода пещеры, на нее упала капля, и она вздрогнула.

Что за глупые мысли, – попеняла она себе. – Это все, наверное, от жары.

– Расскажи мне сказку, – попросила Марта Зельду. – Про драгоценности или, например, про русалку.

– Это ты мне расскажи.

И Зельда обеими руками послала в нее волну.

Марта гулко расхохоталась, и обе встали – в мокрых, липнущих к бедрам платьях.