Текст книги "Ураган страсти"

– Боюсь, из меня вышла не слишком хорошая кухарка, но этот суп всегда получается вкусным.

– Не сомневаюсь, что мне он понравится. – Бо выжидательно помолчал и снова открыл книгу.

Накрывая на стол, Габриель пыталась разобраться в своих чувствах. Она, конечно, любила Бо, однако он не вызывал в ней и малой доли той страстной тоски, которая неизменно охватывала ее в присутствии Джейсона. Муж обладал какой-то притягательной силой, которой она не в силах была противиться, тогда как ее чувства к Бо скорее напоминали теплый ветерок в ясный летний полдень. Ее не мучила совесть в связи с тем, что она вопреки воле мужа принимала Бо у себя в доме, поскольку их отношения стали теперь вполне невинными.

Как только они поужинали и вымыли посуду, Бо, приоткрыв дверь, убедился, что дождь до сих пор не кончился.

– Похоже, ливень будет идти всю ночь. Поскольку мое присутствие в доме нежелательно, может, ты одолжишь мне пару одеял, и я устроюсь спать в конюшне?

Габриель сочла его просьбу нелепой.

– На чердаке есть лишние кровати. Я дам тебе постельное белье, устраивайся наверху. Не хватало еще моему лучшему другу ночевать в конюшне!

Бо закрыл дверь и приблизился к ней.

– Ты действительно хочешь, чтобы я провел эту ночь под одной крышей с тобой?

В его сердечной улыбке содержался немой призыв, однако Габриель предпочла не обращать на это внимания.

– Да. Я полагаю, ты будешь вести себя как следует.

Оказавшись на чердаке, Бо разостлал постель, но укладываться не стал, а, сняв рубашку и ботинки, растянулся поверх одеяла. Он надеялся, что как только Габриель окажется в постели, ею овладеет страх, и она его позовет.

Габриель тем временем готовилась ко сну. Полагаясь на порядочность Бо, она все-таки тщательно закрыла дверь на засов. Чувствуя себя покинутой, она тем не менее не собиралась использовать Бо с его самозабвенной любовью в качестве замены Джейсона. Хотя плотская близость между ними вполне могла быть оправдана, поскольку это должно было произойти уже очень давно, до сих пор они еще ни разу так далеко не заходили, и потому провести ночь вместе с Бо, а потом надолго с ним расстаться казалось ей изменой памяти об их любви. Она улеглась в постель, помолилась за Джейсона и за Бо и через какое-то время заснула.

По мере того как на небе одна за другой вспыхивали молнии и прочные стены дома вздрагивали от громовых раскатов, Бо все больше терял терпение. Наконец, не в силах больше ждать, он спустился с чердака по приставной лестнице и направился к спальне Габриель. Приложив ухо к двери, Бо попытался уловить звук рыданий, однако так ничего и не услышал. Стараясь не шуметь, он потрогал ручку двери и, обнаружив, что та заперта, принялся с силой стучать в дверь.

– Габриель! Проснись! – громко крикнул он. Габриель тут же пробудилась ото сна и, сев на постели, спросила:

– В чем дело, Бо?

– Вода просачивается под окна. Может, сама посмотришь, пока не стряслось еще чего-нибудь?

Даже не подозревая об его уловке, она соскочила с постели, отодвинула засов и открыла дверь.

– О каких окнах ты говоришь? – спросила она встревоженно.

Вместо ответа Бо заключил ее в объятия и прильнул к ее губам страстным поцелуем.

Проклиная себя за собственную глупость, Габриель начала сопротивляться и наконец, отклонившись в сторону, воскликнула:

– Как ты смеешь!

Нимало не смутившись, Бо схватил ее за волосы и, притянув еще ближе к себе, прошептал:

– Как ты смеешь говорить мне «нет»?!

Бо втолкнул ее обратно в спальню и уже готов был швырнуть ее на постель, однако сначала хотел воскресить в ее душе ту любовь, которую она когда-то к нему испытывала.

Оказавшись в плену страстных объятий Бо, Габриель едва могла вздохнуть. Впрочем, стоило ей уступить его домогательствам, как он стал бы нежным и ласковым. В противном случае она рисковала получить хорошую трепку от разгневанного Бо, которая может стоить жизни ее будущему ребенку. Габриель была беременна не более нескольких недель, и, без сомнения, новая жизнь, зародившаяся в ней, была крайне уязвимой. Боже, что же делать? Очередная вспышка молнии стала для нее озарением. Перестав сопротивляться, она безвольно повисла у него на руках, и он тут же подхватил ее.

Теперь уже испугался Бо. Он вовсе не собирался причинять вред той, которую любил, а только хотел добиться от нее любовного признания. Охваченный раскаянием, он осторожно уложил ее на постель, зажег лампу на туалетном столике и, глядя в лицо, стал растирать ей руки. Увидев, что ее веки затрепетали, Бо облегченно вздохнул.

– Я не хотел сделать тебе больно, клянусь! – Бо поднес ее руки к своим губам, моля о прощении.

Вероятно, Габриель никогда бы не решилась на столь опасную затею, если бы он сам не напомнил ей о том, как они вместе разыгрывали отрывки из разных пьес. Прикрыв глаза ладонью, она жалобно проговорила:

– Я готова тебя простить, но ты должен сейчас же меня оставить, и по собственной воле.

Пристыженный мыслью о том, как скверно он обошелся с единственной женщиной, которую когда-либо любил, Бо нагнулся и, поцеловав ее в щеку, покинул комнату. На чердаке, бросившись на кровать, он заплакал как ребенок. Он так низко поступил с Габриель, обманув все ее ожидания, и это стоило ему самого ценного в жизни – ее любви! Наутро у Бо раскалывалась голова, и он был так смущен, что никак не решался спуститься вниз.

Габриель же встала рано, наскоро оделась и принялась за обычные домашние хлопоты. Обнаружив, что жеребец Бо занимает отдельное стойло в конюшне, она еще раз посетовала на свою излишнюю доверчивость. Затем, отвязав Сан-ни, выпустила его на пастбище, собрала яйца, поставила на плиту сковородку с беконом и наконец окликнула Бо:

– Я не позволю вам спать целый день, мистер Рамсей. Если вы хотите завтракать, то вам лучше немедленно встать с постели!

Только тогда Бо поднялся и, убрав постель, быстро спустился вниз по приставной лестнице. Увидев Габриель возле плиты в нарядном платье и с легкой улыбкой на губах, он смущенно отвел взгляд.

– Вот теплая вода для умывания. Наверняка найдется и лишняя бритва, так что можешь ею воспользоваться. Завтрак скоро будет готов.

Сердечный тон ее голоса несколько приободрил Бо, и он решил загладить свою вину. Когда она поставила перед ним тарелку, он мягко коснулся ее руки.

– Габриель, я…

– Пожалуйста, забудь об этом, Бо. Я уже забыла. – Усевшись в кресло напротив, она принялась за яичницу. – Сегодня отличная погода. Куда бы ты ни собрался, твоя поездка наверняка будет приятной. Кстати, твоему жеребцу очень понравилось его стойло.

– Мне и в самом деле стыдно, – снова начал Бо, – но не из-за того, что ты догадалась о моем намерении остаться на ночь, а из-за своего поведения потом.

Габриель, подняв голову, взглянула на него в упор.

– Хорошие друзья вместе пообедали и потом пожелали друг другу спокойной ночи. Вот и все, что было между нами, Бо, и ничего больше.

– Значит, мы с тобой по-прежнему друзья? – Он все еще не верил в то, что она его простила.

– Самые лучшие! – заверила его Габриель. Со стороны он казался таким юным и таким ранимым и оставался в ее глазах подростком, а не взрослым мужчиной, которым ему следовало бы стать к восемнадцати годам. Она ласково пожала ему руку.

– Будь добр, предупреди меня, когда на самом деле решишь отправиться в Калифорнию. Если бы ты хотя бы раз в год присылал мне телеграмму на Рождество, я была бы тебе очень благодарна.

– А ты останешься здесь?

– Да. – Габриель еще раз сжала его руку и поднялась. – Мне нужно пойти и проверить, не повредила ли гроза крышу. А еще надо убрать ветки со двора.

– Я сам все уберу перед отъездом, – отозвался Бо. – И починю кровлю в случае необходимости.

К тому времени, когда Бо управился с завтраком, непринужденная беседа с Габриель отчасти вернула ему прежнее хорошее расположение духа. Пока она мыла посуду, он убрал упавшие ветки со двора. Затем, убедившись, что крыша не повреждена, вызвался наколоть дров, чтобы их хватило до возвращения Джейсона. Он как раз укладывал дрова перед камином, когда с улицы донесся стук колес подъезжавшего экипажа. Увидев на пороге Клейтона Хорна под руку с Айрис, Габриель быстро сняла передник и отшвырнула его в сторону.

Едва Айрис заметила Бо, как в ее карих глазах вспыхнул шаловливый огонек и она чуть слышно промурлыкала:

– Что ж, Клей, похоже, Габриель далеко не так одинока, как мы предполагали.

Когда Габриель представила стоявшего рядом красивого юношу как своего старого друга из Либерти, Айрис подумала, что если бы кто-нибудь из ее друзей обладал хоть малой долей его привлекательности, то она бы никогда не покинула родных мест.

– Вы живете недалеко отсюда, мистер Рамсей? – Клейтон уселся рядом с Айрис, надеясь, что его первое впечатление окажется ошибочным.

– Нет, но я готов проделать сколь угодно долгий путь, лишь бы увидеться с Габриель.

Примостившись на краешке стула, Бо недоумевал, почему эти одетые с иголочки посетители так откровенно уставились на негр. Нескрываемое любопытство в глазах этой пары поневоле его смущало.

– О да, конечно, ведь она такая очаровательная женщина. – Клейтон нервно откашлялся, надеясь побыстрее со всем покончить. – Джейсон попросил меня приехать сюда и забрать вас с собой, дорогая. Более того, он очень на этом настаивал. По его словам, вам будет лучше пожить у меня, пока он в отъезде, чтобы вы не чувствовали себя одинокой. Кстати, вас наверняка сильно напугала гроза, которая пронеслась тут минувшей ночью.

Габриель бросила красноречивый взгляд в сторону Бо, надеясь, что у того хватит ума не упоминать при гостях о том, что она была в доме не одна.

– Благодарю вас, мистер Хорн. Я знаю, что Джейсон очень беспокоился за меня, но, как вы сами можете убедиться, я прекрасно себя чувствую и вполне способна сама о себе позаботиться.

Клейтон попытался еще раз образумить свою прелестную собеседницу.

– Все так, Габриель, но Джейсон поручил мне позаботиться о вашем благополучии во время его отсутствия, и я вынужден настаивать на том, чтобы вы немедленно отправились вместе с нами.

Решимость на хмуром лице Габриель не ускользнула от внимания Бо, и он осмелился вмешаться в разговор:

– Если бы муж миссис Ройал действительно беспокоился о ее благополучии, он бы не стал поручать заботу о ней посторонним людям, а остался бы здесь, чтобы самому за ней присматривать.

Клейтон был удивлен тем, что его так внезапно прервали. К тому же он заметил, как переглянулись молодой человек и Габриель при упоминании о грозе, и потому произнес:

– Извините, если я покажусь вам невежливым, мистер Рамсей, но вы здесь человек случайный и скоро уедете…

Бо лукаво улыбнулся.

– Я готов оставаться здесь до тех пор, пока Габриель во мне нуждается.

Габриель тут же поднялась с места.

– Джентльмены, вам нет нужды спорить. Я уже твердо решила, что останусь здесь, поскольку теперь это и мой дом тоже, и при всей моей признательности вам, мистер Хорн, за ваше гостеприимство я не могу его принять. А пока не позволите ли мне угостить вас чаем?

– О да, я буду рада, – не раздумывая согласилась Айрис. – Не могли бы вы принести сюда поднос? Полагаю, нам удастся убедить джентльменов присоединиться.

С этими медоточивыми словами она перевела взгляд на Бо. Ни манерами, ни одеждой он даже отдаленно не напоминал никого из тех джентльменов, которых она до сих пор встречала, но тем не менее этот молодой человек вызывал у нее повышенный интерес. Стоило Габриель удалиться на кухню, как Айрис спросила:

– Поскольку на вас одежда траппера, мистер Рамсей, должна ли я из этого заключить, что вы принадлежите к их числу?

– Да, – ответил Бо.

– Должно быть, это очень волнующее занятие, – продолжала Айрис, пытаясь вызвать его на откровенность.

– Я бы не сказал. Торговля мехом теперь далеко не так прибыльна, как в прежние времена, тогда как работа от этого не стала легче.

Он бросил на нее холодный взгляд, как бы давая понять, что разговор закончен, и наступило тягостное молчание. Хорошо, что вернулась Габриель.

– Я надеюсь побывать в городе в ближайшую субботу. Есть ли какие-либо известия о предстоящих свадьбах? – Габриель пыталась играть роль гостеприимной хозяйки.

– О да, конечно, – отозвалась Айрис. – Мэрлин венчается с Чарльзом, еще три девушки из других фургонов тоже должны вскоре выйти замуж, и кроме того, только что было объявлено об очередной помолвке. – Она взяла под руку Клейтона, многозначительно взглянув на него.

– Ах да! Айрис оказала мне честь, согласившись стать моей женой – объявил тот.

– Как чудесно! По правде говоря, я всегда была уверена в том, что вы идеально подходите друг другу. – Габриель радостно улыбнулась. – Вы уже назначили день свадьбы?

– Пока еще нет, – ответил Клейтон с видимым сожалением. – Я хочу подождать возвращения Джейсона, чтобы просить его стать моим шафером.

– Не сомневаюсь, он будет очень рад.

Габриель добросовестно старалась поддерживать разговор, но как только с чаем было покончено, Клейтон вежливо поблагодарил ее за угощение и прошел вместе с Айрис к двери.

– Итак, до субботы.

Бо подождал, пока двуколка Клейтона выехала на дорогу, после чего произнес:

– Если хочешь, Габриель, я останусь – разумеется, в качестве друга.

Она отрицательно покачала головой.

– Я благодарна тебе за помощь, Бо, но теперь каждый из нас должен идти своим путем.

Бо кивнул.

– Я уеду, но хотел бы попрощаться с тобой перед отъездом в Калифорнию.

– Пожалуйста, заходи. Буду рада.

Чуть позже Габриель накормила Бо ужином, и он ускакал прочь.

В субботу, прибыв в дом Клейтона, Габриель оказалась объектом стольких подозрительных взглядов, что не сразу поняла, в чем дело.

– Это опять из-за Айрис, как всегда, – отвела ее в сторону Эрика. – Она рассказала всем и каждому, что застала у тебя дома какого-то симпатичного молодого траппера и он намерен оставаться у тебя до возвращения Джейсона. Я знаю, что это сущая нелепость, но остальные, похоже, склонны ей верить.

Габриель сделала глубокий вдох и задержала дыхание, пытаясь совладать со своим гневом.

– Я бы с радостью вырвала Айрис язык, но в тот день после грозы она действительно встретила у меня моего друга из Либерти. Разумеется, он не живет в моем доме, это полная чушь, но ведь у Айрис грязное воображение.

– И что же ты намерена предпринять?

– Ничего. Я просто не стану обращать внимания, и сплетни сами собой стихнут. А теперь нам, наверное, пора в церковь.

Эрика взяла Габриель под руку, и они поспешили к экипажу.

– Майкл уехал вместе с Джейсоном. Похоже, он хорошо знал Уитменов и счел своим долгом отомстить за них.

– Он ничего не сказал тебе перед расставанием?

– Только попрощался, – печально сообщила Эрика. – Если бы он хотел, чтобы я его ждала, он бы предложил мне выйти за него замуж, так ведь?

– Как знать. Я вот не сказала Джейсону ни слова из тех, что собиралась. Скорее всего Майклу просто нужно время, чтобы разобраться в своих чувствах.

Эрика вскарабкалась на сиденье первого экипажа и устроилась поудобнее для короткой поездки.

– А тебе не страшно оставаться в доме одной, без Джейсона? И не чувствуешь ли ты себя там ужасно одинокой? Лично я без Майкла просто умираю со скуки.

Подруги вдруг переглянулись, осененные одной и той же мыслью, и Габриель выпалила:

– А почему бы тебе не перебраться ко мне? Разумеется, не ради отдыха – там на обеих хватит работы, – но с тобой мне будет веселее. По крайней мере никто из нас не будет скучать, пока мужчины в отлучке.

Взвизгнув от радости, Эрика обняла Габриель. Тем не менее Клейтон долго колебался, прежде чем отпустить Эрику.

– О, умоляю вас, мистер Хорн! Мы все равно будем приезжать сюда каждую субботу. – Эрика кокетливо улыбнулась, следуя примеру Айрис, и, к счастью, ее уловка увенчалась успехом.

– Ладно, ладно. Но для начала я отпускаю вас только на неделю. Потом расскажете мне обо всех трудностях, с которыми вам пришлось столкнуться, и при необходимости вернетесь сюда. Что же касается вас, Габриель…

– Я прослежу за тем, чтобы Эрика приезжала сюда каждую неделю, мистер Хорн, однако я теперь замужняя женщина и не нуждаюсь ни в каком разрешении, чтобы жить в своем собственном доме. – Она тоже одарила его обворожительной улыбкой, зная, что он окажется бессилен против ее логики.

На лбу Клейтона тотчас появилась глубокая складка. Ладно, если Эрика останется под одной крышей с Габриель, то Бо Рамсей там наверняка не появится. Это и решило исход дела.

Глава 24

Джейсон устало опустился на землю, прислонившись к дереву и сложив руки на коленях. Подняться вверх по течению реки Колумбия оказалось гораздо труднее, чем плыть вниз на плотах, и он совершенно изнемог. Впрочем, и среди его спутников не осталось ни единого человека, который был бы в состоянии продолжать путь.

– Устроим лагерь здесь! – крикнул он наконец, переводя дух.

Майкл Дженкинс, растянувшись рядом с Джейсоном, все еще ловил ртом воздух, но все-таки спросил:

– Ты собираешься подгонять нас так же безжалостно весь остаток пути?

– Нет, – заверил его Джейсон с усмешкой. – Завтра мы пойдем еще быстрее.

– Боже праведный! – Майкл уткнулся лицом в землю. – Возможно, так и надо, но лишь немногие из нас обладают твоей выносливостью – или, быть может, это ярость придает тебе столько сил – осведомился Майкл.

Командир бросил на него сердитый взгляд и ответил:

– Пожалуй, и то и другое.

То, что Джейсон хотел просто отогнать индейцев на север, не вырезав при этом их всех до последнего, для преследователей было тайной Люди, вызвавшиеся отомстить кайюс, жаждали крови, однако к тому моменту, когда они окажутся поблизости от лагеря индейцев, он надеялся завоевать их уважение, которым не замедлит воспользоваться в дальнейшем. Так или иначе, ему пока что не было смысла раскрывать свой план перед Майклом Дженкинсом.

– Я намерен преподать кайюс такой урок, который они никогда не забудут. Впредь они не посмеют поднять руку ни на одного переселенца, зная, что это неизбежно повлечет за собой войну, в которой их собственные семьи будут подвергаться риску.

Майкл тотчас поднялся на ноги и занялся устройством лагеря Сам он не был убийцей по природе, а вот о Джейсоне Ройале, по его мнению, такого не скажешь. Боже, что приходится выносить от этого человека Габриель! Впрочем, его мысли тут же переметнулись к Эрике, и Майкл невольно задавался вопросом, не окажется ли она замужем за кем-нибудь еще к тому времени, когда он вернется домой. Ведь в Орегон-Сити оставалось немало мужчин, готовых развлечь ее в его отсутствие.

Сам он влился в ряды мстителей не только потому, что видел в этом свой долг перед памятью Уитменов, но и потому, что ему хотелось на какое-то время покинуть Орегон-Сити. Ему казалось, что если он и дальше будет встречаться с Эрикой каждый день, то никогда не сможет как следует разобраться в своих чувствах. Клейтон Хорн вернул Льюису Брэдли внесенную им сумму, и, насколько было известно Майклу, тот уже отправился за своей индианкой, чтобы привезти обратно ее и их маленького сына. Эрика о Льюисе никогда не упоминала, из чего он мог заключить, что ее увлечение этим человеком прошло. Сама же она, с ее прелестными зелеными глазами, казалась ему самым очаровательным созданием на свете. Охваченный внезапным озарением, Майкл понял, что с его стороны было неимоверной глупостью принимать так близко к сердцу то, что для Эрики он оказался лишь вторым, когда она сама, без сомнения, знала о том, что для него первой была Габриель. Помогая друзьям устанавливать палатку, Майкл теперь только молил Бога, чтобы ко времени его возвращения Эрика все еще была свободна.

Некоторое время Джейсон наблюдал за тем, как его спутники разбивали лагерь и собирали хворост для бивачных костров. Сейчас группа не нуждалась в каком-либо руководстве, поэтому он мог сполна насладиться коротким отдыхом. Правда, его беспокоило то, что кайюс могут их выследить, пока они будут подниматься вверх по реке. Это казалось маловероятным, но если бы он сам был вождем племени, то устроил бы белым людям засаду. Пришлось расставить часовых по берегу реки, чтобы индейцы не застали их врасплох, как незадолго до того обитателей миссии. Мало того, в голову Джейсону пришел удачный план – покинуть берег реки, пока их не обнаружили, обогнуть индейский лагерь и напасть на него с восточной стороны. Постоянно находясь в движении, со стороны они покажутся противникам куда более грозной силой, чем это было в действительности, и тогда кайюс, без сомнения, начнут отступать на север. Джейсон довольно потянулся и отправился взглянуть, что там у них на ужин.

Пока Джейсон во главе армии добровольцев медленно, но верно приближался к кайюс, Габриель с Эрикой проводили время в куда более приятных хлопотах. Хозяйственные заботы они распределили поровну, а еду готовили вместе, часто разражаясь звонким смехом.

В субботу они отправились в город, где присутствовали еще на двух свадебных церемониях. Габриель старалась не обращать внимания на косые взгляды и перешептывания у себя за спиной, но все-таки очень расстроилась. Эрика попыталась ее успокоить, сославшись на то, что все это проделки Айрис.

– Конечно, – согласилась Габриель, – но я вряд ли могу публично уличить Айрис во лжи. Бо действительно был в моем доме, когда они с Клейтоном явились ко мне с визитом, правда, судя по тому, как косо на меня тут смотрят, может показаться, будто меня застали с ним в постели. Не хотелось бы, чтобы Джейсону пришлось страдать из-за дурацких пересудов.

– Вряд ли он когда-нибудь об этом узнает, а если и узнает, то Джейсон не из тех, кто станет прислушиваться к злонамеренным сплетням.

Габриель вынуждена была с ней согласиться – ей не хотелось объяснять подруге, что муж строго-настрого запретил ей видеться с Бо.

– Только бы Джейсон вернулся поскорее, – произнесла Габриель задумчиво. – Тогда все уладится само собой.

Эрика энергично закивала в ответ.

– Конечно, уладится! Да, кстати, представляешь, половина всех приехавших девушек теперь уже замужем! Правда, несмотря на то что ты первой из нас стала невестой, наш фургон безнадежно отстал от всех остальных. У Джоанны со священником, кажется, дела идут на лад, и, само собой, Айрис уже помолвлена, однако Барбара и Маргарет до сих пор так и не получили предложение. Что же до меня, то единственный мужчина, которому я готова ответить согласием, пока не взял на себя труд попросить моей руки. Таким образом, для нашего фургона все складывается не слишком удачно.

– Что ж, полагаю, Клейтон и Айрис вполне могут взять к себе тех девушек, которым так и не посчастливится найти себе пару. Как ты на это смотришь? – шутливым тоном осведомилась Габриель.

– Боже упаси! – Эрика прямо-таки зашлась от смеха. – Не то чтобы мистер Хорн не мог стать для нас чутким отцом, однако такой матери, как Айрис, я не пожелала бы и врагу. Да что там, от одной только мысли об этом мне становится не по себе!

На следующее утро, когда подруги снова прибыли в церковь и осмотрелись, Габриель вновь поймала на себе осуждающие взгляды, а потому, вернувшись домой и увидев сидевшего на парадном крыльце Бо, ей стоило большого труда сохранить самообладание. Юноша приветливо улыбался, пока Габриель представляла его приятельнице, однако ему явно не терпелось побеседовать с ней с глазу на глаз. Заметив это, Эрика извинилась и тактично удалилась на кухню.

– Пойдем прогуляемся. Я хочу с тобой поговорить, – произнес Бо, как только они остались наедине, и протянул Габриель руку.

Расседлывая лошадей, она нетерпеливо спросила:

– Ты приехал сюда, чтобы попрощаться?

– Не совсем так, – бросил Бо через плечо. – Впрочем, именно это я и хотел с тобой обсудить.

– Не надо меня дразнить! Отвечай прямо – или да, или нет.

Габриель с поразительным проворством освободила Санни от седла и уздечки, а затем, выпрямившись, вопросительно посмотрела на Бо.

Они отошли от дома на довольно значительное расстояние, прежде чем он заговорил:

– Я обязательно уеду в Калифорнию, но намерен отложить отъезд до тех пор, пока Джейсон не вернется. – Взгляд Бо был полон любви, но, судя по всему, за решением незадачливого траппера крылось нечто гораздо большее.

– Я, во всяком случае, надеюсь, что ты не явишься сюда только для того, чтобы с ним попрощаться, поскольку это было бы крайне неразумно с твоей стороны, – заметила Габриель.

– Нет, я не настолько глуп, – ответил Бо с усмешкой, но после минутной паузы добавил уже серьезнее: – Просто я хочу удостовериться в том, что оставлю тебя замужней женщиной, а не вдовой.

Габриель быстро отняла руку и отстранилась.

– Что за ужасные вещи ты говоришь! Даже если ты желаешь Джейсону смерти, как у тебя хватило дерзости признаваться в этом мне?

– Я вовсе не желаю твоему мужу смерти! Я только хочу сказать, что каждый раз, когда происходит стычка с индейцами, кто-то непременно погибает, и если вдруг этим человеком окажется Джейсон, мне не хотелось бы снова оставлять тебя одну.

Габриель испуганно вздрогнула.

– Сама мысль о том, что я когда-нибудь останусь вдовой, слишком чудовищна, чтобы я могла даже подумать об этом. Полагаю, нам остается только попрощаться и пожелать друг другу всего самого доброго. Я не стану обольщать тебя надеждами, что когда-нибудь мы поженимся. Этого никогда не случится, а если ты будешь цепляться за эту мысль, то можешь упустить свое счастье с кем-нибудь еще. Мое благополучие должно сейчас занимать тебя меньше всего.

– Что бы ты сказала, если бы я стал настаивать на том, чтобы ты разлюбила Джейсона? – тотчас язвительно спросил Бо.

– Это невозможно, – откровенно призналась Габриель.

– Тогда не говори мне, будто я не имею больше права любить тебя. – Он вскинул голову вверх, и его темные глаза наполнились неизбывной мукой.

Габриель тотчас поспешила впереди него обратно по тропинке. Она понимала, что вот-вот разрыдается, если останется рядом с ним еще хотя бы на минуту, поскольку острая боль в его душе передалась и ей.

Бо молча следовал за ней, чувствуя, что их расставание не удалось, так же как и все, за что бы он ни брался. Дойдя до дома, он сразу же отправился за своим конем.

– Я буду присылать тебе на каждое Рождество по письму, если только ты обещаешь мне отвечать.

Подойдя к Бо, Габриель ободряюще ему улыбнулась.

– Обещаю.

Сердце Бо разрывалось при мысли о том, что они должны расстаться и вряд ли увидятся снова. Глаза его наполнились слезами, и он даже не пытался их смахнуть. Он уже собирался сказать ей «прощай», но слова не шли у него с языка.

Воспоминание о любви, которая связывала их в течение стольких лет, подтолкнуло Габриель к Бо, и она поднялась на цыпочки, чтобы поцеловать его перед окончательной разлукой. После недолгого колебания Бо сжал ее в объятиях так крепко, что она услышала отчаянный стук его сердца, заглушавший ровное биение ее собственного. Его сердечное тепло обдало все ее существо той же сладостной тоской, которая терзала его душу, когда они в последний раз обменялись поцелуем. Она не меньше его самого была поражена проникновенностью своего ответа, как будто они никогда не расставались Друг с другом и она по-прежнему любила его так же сильно, как и он ее. Тогда Бо поцеловал ее снова – горячо и страстно, как в ту памятную грозовую ночь. Едва он ее отпустил, она тут же отступила в сторону и уже махала ему вслед рукой с безопасного расстояния – на парадном крыльце. Подождав, пока он исчезнет из виду, Габриель утерла слезы со щек и двинулась в дом. По недоуменному выражению на миловидном лице Эрики, стоявшей у открытой двери, Габриель поняла, что та все видела.

– Так, значит, это правда? Айрис вовсе не лгала на твой счет, а просто сказала то, что есть! – выпалила Эрика, уставившись на подругу. – Ты целовала Бо так, словно вот-вот наступит конец света!

– Для него это действительно было концом света, – как ни в чем не бывало отозвалась Габриель.

– Как ты могла? Вы с Джейсоном только недавно поженились, а ты уже завела любовника!

Габриель покачала головой:

– Нет, Бо вовсе не любовник, а просто мой лучший друг. Он уезжает в Калифорнию и заехал ко мне попрощаться, зная, что мы больше никогда не встретимся. Именно это ты и видела, Эрика, вот и все.

– В любом случае ты бы все равно ничего мне не сказала, так ведь? – спросила Эрика многозначительно, гневно сверкнув глазами.

– Так, – ответила Габриель, не видя причин менять свой характер. – Если ты вернешься к Клейтону, я тебя пойму. Мне будет очень тебя не хватать, но, вероятно, тебе и в самом деле следует уехать, чтобы знакомство со мной не повредило твоей репутации.

– О нет! – с жаром воскликнула Эрика. – Я не могу бросить тебя тут одну только потому, что один из самых красивых молодых людей на свете поцеловал тебя на прощание так, словно он вовсе не собирался никуда уезжать.

С этими словами девушка направилась на кухню. Подруги сели за стол, но ели без всякого аппетита. Наконец Габриель положила вилку на тарелку.

– Прости, я знаю, что ты обижаешься на меня за мою скрытность, и раз уж мы за последнее время стали так близки, мне бы не хотелось поступаться нашей дружбой. Однако я ничего не могу тебе объяснить до тех пор, пока не вернется Джейсон, так как очень многое тут зависит от него. Конечно, для этого нужно ангельское терпение, но все же будь добра, потерпи.

Эрика отложила вилку в сторону, пытаясь уловить в беспокойном взгляде Габриель скрытый смысл ее слов.

– Ты хочешь, чтобы я просто забыла о том, что видела сегодня? – осведомилась она наконец.

– Нет. Я не могу просить тебя об этом, но, пожалуйста, никому ничего не говори.

Эрика в удивлении покачала головой.

– В жизни не видела ничего подобного, Габриель. Мне показалось, что Бо прямо-таки упивался тобой, и похоже, тебе это было приятно.

– Да, ты права, – охотно призналась Габриель.

– Но неужели ты совсем не любишь Джейсона?

– Я очень люблю своего мужа, но и Бо я тоже люблю. Мне они оба дороги, каждый по-своему и по разным причинам. Я знаю, что выражаюсь туманно, но все же вынуждена настаивать на том, чтобы мы больше не затрагивали в разговорах имя Бо. – Глядя на тлеющие угли в очаге, она внезапно вздрогнула: – Тебе не кажется, что здесь стало прохладно?

Поднявшись из-за стола, Габриель добавила дров в огонь. Ее решение сменить тему оставалось неизменным, однако ей куда легче было добиться молчания Эрики, чем заглушить собственные воспоминания о душераздирающей сцене прощания с Бо. Их последний разговор только усилил ее тревогу. Что, если Джейсон и в самом деле погибнет?

– Мне нужно было отправиться за ним следом, – сердито буркнула она себе под нос.

– что? – озадаченно спросила Эрика.

– Ох, Эрика, мне так страшно! Боюсь, я потеряла Джейсона навсегда. Мне кажется, он уже не вернется.