Текст книги "Вспомнить всё (сборник)"

Джонсон поежился. Выглядело это так, словно лев-переросток грозился – прямо как рассерженный человек.

Тони и жуки

Красновато-желтый солнечный свет проник в спальный отсек сквозь толстые кварцевые окна. Тони Росси зевнул, немного поворочался, затем открыл глаза и быстро сел. Одним движением отбросил одеяло и соскочил на теплый металлический пол. Выключил будильник и побежал в туалет.

Похоже, день выдался погожим. Пейзаж за окном сохранял спокойную неподвижность, поверхность не тревожили ни ветер, ни песчаные оползни. Сердце мальчика радостно забилось. Он надел штаны, с усилием застегнул толстую молнию, с трудом поймал рукава тяжелой брезентовой рубашки, а потом сел на край койки – застегнуть ботинки. Он затянул голенища туго-натуго, потом проделал то же самое с перчатками. Затем проверил давление в воздушном насосе и закинул тяжелый ранец за спину. Вытащил из шкафа шлем. Ну все, готов, можно выходить.

В столовом отсеке мать с отцом уже закончили завтракать. До него донеслись их голоса, пока он тяжело шагал по трапу. Сердитое, тихое бормотание. Он остановился и прислушался. О чем это они разговаривают? Может, опять про него? Неужели он опять, сам того не зная, совершил какой-нибудь проступок?

И тут он расслышал – голос. Через голоса родителей пробивался еще один – и его сопровождали разряды статического элетричества и громкий треск. Эфир с Ригеля IV – передают всем планетам. Они на полную громкость звук вывернули – из динамика гулко рокотал чужой голос. Война. Всегда война. Он вздохнул и вошел в столовый отсек.

– Доброе утро, – пробормотал отец.

– Доброе утро, милый, – отсутствующим голосом проговорила мать.

Она сидела, повернувшись в сторону, и задумчиво морщила лоб. И обеспокоенно поджимала и без того тонкие губы. Отец отодвинул грязные тарелки и курил, поставив локти на стол. Волосатые руки бугрились мускулами. Он хмурился и внимательно слушал хриплый рев радио над раковиной.

– Ну как там оно? – поинтересовался Тони. Он опустился в кресло и машинально потянулся к эрзац-грейпфруту. – С Ориона есть новости?

Ему не ответили. Потому что не слышали. Он принялся за свой грейпфрут. Снаружи звуки становились все громче – начинался трудовой день. Их домик из металла и пластика стоял у оживленного шоссе, по которому уже катились к Карнету грузовики сельских торговцев. Занимался день, величественно поднимающаяся над горизонтом Бетельгейзе заливала все красным светом.

– Хорошая погода! – заметил Тони. – Сильного ветра нет. Думаю, не съездить ли мне в местный квартал – ну, так, ненадолго. Мы космопорт там строим, знаете, потрясающий просто. Ну, модель, конечно – не настоящий космопорт. Мы даже материал для взлетно-посадочных полос отыскали и…

Отец свирепо зарычал и треснул кулаком по радиоточке. Хриплый рев мгновенно прекратился.

– Я так и знал!

И он вскочил из-за стола, едва не опрокинув стул.

– Я же говорил – нельзя так делать! Слишком рано выступили – вот что я всем говорил! А надо было что делать?! Правильно! Строить базы с провиантом и припасами, базы класса А! А они?!

– Ну же, ну же! – всполошилась мать Тони. – Основные силы с Беллатрикса уже выдвигаются! И потом, согласно вчерашним ночным сводкам в худшем случае нам грозит потеря Орионов IX и X…

Джозеф Росси зло рассмеялся:

– К черту вчерашние ночные сводки! Все прекрасно знают, что происходит!

– А что происходит? – эхом откликнулся Тони.

Отодвинув грейпфрут, он принялся сыпать в чашку хлопья.

– Мы что, войну проигрываем?

– Да! – И отец скривился. – Вы только подумайте! Земляне проигрывают – кому?! – жукам! А я говорил им! А меня никто не слушал! Боже правый, да я в этой системе чертовых десять лет уже маринуюсь – и ради чего?! Зачем было напролом-то лезть? И все знали, что Орион просто так не сдадут! Там весь чертов жучиный флот собран! Нас там ждали – и приняли, как миленьких, когда мы на них сдуру поперли…

– Ну кто же мог подумать, что жуки окажут сопротивление! – примирительным тоном сказала Лия Росси. – Все же думали, что они, как всегда, пару выстрелов сделают и…

– Что значит, не мог подумать?! Орион – их последний оплот! Если там не драться, то где ж им еще, мать их за ногу, драться? – свирепо выругался Росси. – Вот они и дерутся. У нас в руках все их планеты в Орионе – кроме внутренних. То еще сокровище, конечно, но дело-то в принципе! Нам бы базы построить да снабжение наладить! Тогда б мы весь жучиный флот разнесли в ноль!

– Не называй их жуками, пожалуйста, – пробормотал Тони. Он как раз доел хлопья. – Они Пас-удети. Такие же, как здесь. Они не жуки, и Бетельгейзе – не Бетельгейзе. Это арабское слово, которым мы ее назвали, а на самом деле у этой звезды другое имя.

Джо Росси рот разинул от удивления. Потом закрыл рот и рявкнул:

– Это что же, мать его за ногу, в моем доме творится? Ты что, жуколюб, что ли?! А, сынок?

– Джо! – прикрикнула Лия. – Бога ради, выбирай выражения!

Росси двинулся к двери:

– Был бы я на десять лет моложе, пошел бы в бой. Уж я бы показал этим панцирным козявкам! Уроды! Насекомые! И на чем летают, на чем летают, а?! На развалюхах, без слез не взглянешь! На переоборудованных торговцах! – Отец яростно сверкнул глазами. – Вы только подумайте, эти твари сбивают терранские крейсеры. С нашими ребятами на борту…

– Орион, вообще-то, их система, – пробормотал Тони.

– Их система?! Ты что у нас теперь, экспертом по звездному праву заделался?! Ты гляди-ка… – Тут голос отказался ему – отец задыхался от гнева.

– Мой сын, мой собственный сын, и… – пробормотал он наконец. – Смотри мне, будешь дальше пререкаться – такую трепку задам, до конца недели сесть не сможешь.

Тони резко отодвинул стул.

– Меня сегодня весь день дома не будет. Я еду в Карнет, вместе с моим ИРН.

– Ну конечно! С жучиными детишками играть!

Тони ничего не ответил – он уже надел шлем и фиксировал зажимы. Вышел в заднюю дверь в шлюз, открыл кислородный кран и запустил фильтр. Это давно стало привычкой – ведь он всю жизнь провел в колонии на чужой планете в чужой звездной системе.

Легкий ветер сыпанул желто-красного песку на ботинки. Солнечный свет золотил металлическую крышу их домика – плоской коробки в ряду других таких же коробок, выстроившихся на песчаном склоне. На горизонте безмолвными стражами высились рудоочистительные сооружения. Тони нетерпеливо взмахнул рукой, и из подсобки выскользнул ИРН. Солнце ярко заблестело на его хромированных деталях.

– Мы едем в Карнет, – сказал Тони, машинально переходя на пас-удетский. – Давай же, что ты копаешься!

ИРН пристроился за ним, и Тони быстро зашагал вниз по склону через песчаные дюнки – к протянувшемуся внизу шоссе. Сегодня по нему ползло совсем немного торговцев – странно. С чего бы им пропускать годный для выезда на рынок день – и без того три четверти календарного цикла никуда носу не высунешь. Бетельгейзе – ненадежное и капризное светило, не то что старина-Сол (мальчик знал это исключительно из образовательных программ, которыми его пичкали шесть дней в неделю по четыре часа в день – потому что Солнца он, конечно, никогда не видел).

Он дошел до шумной ленты дороги. Пас-удети так и кишели кругом. Передвигались они большими группами, на примитивных грузовичках с двигателями внутреннего сгорания, облупленных и грязных. Моторы протестующе поревывали. Тони приветливо помахал рукой едущим мимо машинам. Вскоре одна из них притормозила. Грузовик вез тис – огромные перевязанные охапки серых овощей, высушенных и готовых к употреблению. Важнейший продукт для Пас-удети. За рулем сидел пожилой темнолиций Пас – вывалив один локоть в открытое окно, он гонял во рту свернутый листик. Пас как Пас, они же все одинаковые: худощавый, с затвердевшей скорлупой – в этой хрупкой оболочке местные жили и умирали.

– Подвезти? – пробормотал Пас – их обязывали подбирать землян-пешеходов.

– А ИРН будет куда закинуть?

Пас беспечно махнул когтистой лапой:

– Да пусть в кузове едет.

И тут на старой страшной морде проступило злое веселье:

– До Карнета доедем – продадим на запчасти. Сейчас хорошо конденсаторы и электронные реле берут, ага. Таких деталей сейчас не достать – дефицит!

– А я знаю, – строго ответил Тони, забираясь в кабину грузовика. – Вы же все отправили на ремонтную базу на Орионе I. Для нужд военно-космического флота.

Кожистое лицо Паса мгновенно посерьезнело:

– Именно. Для нужд флота.

И он отвернулся и завел машину. ИРН забрался в кузов и умостился там на куче тиса, отчаянно цеплясь магнитными силовыми линиями.

Тони заметил, как изменилось лицо Пас-удети, и весьма удивился этому. Он хотел было завести разговор – но присмотрелся и понял, что остальные Пасы, в других грузовиках, которые катились впереди и сзади, ехали молча. Все из-за войны, естественно. Боевые действия в этой системе начались сто лет назад, и уже очень давно здешние Пасы довольствовались лишь рассказами о ней – главные сражения сейчас разворачивались на Орионе. К системе Ориона были прикованы все взгляды, все внимание: все ждали, чем окончится противостояние терранских боевых кораблей и переоборудованных пас-удетских транспортников.

– Так значит, – осторожно подбирая слова, начал Тони, – это правда. Вы побеждаете.

Старый Пас пробурчал:

– Ходят слухи, что да.

Тони помолчал.

– А мой отец говорит, что терранцы атаковали преждевременно. Сказал, что надо было сил подкопить. И о снабжении позаботиться – базы построить. Он, когда молодым был, служил в армии. Офицером. На флоте два года воевал.

Пас помолчал, потом все-таки ответил:

– Это правда. Когда ты далеко от дома, снабжение наладить непросто. А у нас, с другой стороны, нет этой проблемы. Нам не нужно перевозить грузы на большое расстояние.

– У тебя кто-нибудь из знакомых сейчас воюет?

– Дальние родственники, – уклончивый ответ. Пас явно не хотел развивать эту тему.

– А ты видел ваши военные корабли?

– Нынешние – нет. Когда нашу систему завоевали, боевые корабли уничтожили. Почти все. Лишь немногие сумели добраться до Ориона и присоединиться к тамошнему флоту.

– А твои родственники были на тех кораблях?

– Да.

– А когда эту планету завоевали, ты уже родился?

– А ты почему спрашиваешь? – Пас весь затрясся. – Тебе-то какое дело?

Тони выглянул в окно – они подъезжали к городу, стены и здания уже хорошо различались вдали. Карнет – старый город. Ему несколько тысяч лет. Цивилизация Пас-удети – стабильная, этот народ достиг определенного технологического уровня, и на этом прогресс застопорился. Пас-удетские транспортники перевозили грузы и пассажиров с планеты на планету задолго до того, как появилась Терранская конфедерация. Пасы уже изобрели двигатели внутреннего сгорания, наушники, силовые сети магнитного типа. У них были приличная канализация и весьма продвинутая медицина. Пас-удети культивировали изящные искусства и исповедовали некую смутную религию.

– А как вы думаете, кто победит? – спросил Тони.

– Я не знаю!

Пас вдруг резко затормозил и остановил грузовик.

– Все, дальше не поеду. Вылезай и робота своего забирай.

Тони не сразу нашелся что сказать – до того велико было его изумление:

– Но… разве вы не сказали, что едете?..

– Дальше не поеду, кому сказано!

Тони открыл дверь. Ему стало не по себе: на кожистом лице застыло суровое выражение, а голос звучал непривычно резко.

– Спасибо! – пробормотал мальчик.

Он выпрыгнул в красную пыль и поманил ИРН. Тот отщелкнулся от груза и спрыгнул, а грузовик тут же завелся и с ревом укатил в сторону городских ворот.

Тони смотрел вслед и ровным счетом ничего не понимал. Горячая пыль доставала уже до щиколоток, он машинально перешел на новое место и обхлопал штаны. Забибикал грузовик, ИРН быстро отскочил с дороги на ровный тротуар. Пас-удети шли мимо – бесконечные вереницы сельских жителей спешили в Карнет по делам. Огромный пассажирский автобус остановился у городских ворот, и из него вылезали Пасы – мужчины, женщины. Дети. Дети смеялись и перекрикивались, и голоса их сливались с ровным шумом большого города.

– Ты идешь в город или нет? – резкий пас-удетский голос раздался прямо за спиной. – Давай, топай, не загораживай дорогу.

Женщина несла в когтях что-то очень тяжелое. Тони смутился: Пасы женского пола обладали телепатическими способностями – это было как-то связано с их брачными играми. С близкого расстояния они прекрасно улавливали мысли землян.

– Давай, – сказала она, – помоги мне.

Тони кивнул, и ИРН взвалил на себя груз, который тащила женщина.

– Я решил съездить в город, – объяснил Тони, пока они шли в толпе к воротам. – Сел на попутку и почти доехал, но водитель меня вдруг взял и здесь высадил.

– А ты из поселения?

– Ну да.

Она критически осмотрела его:

– Наверное, здесь и вырос, да?

– Я здесь родился. Моя семья переехала сюда с Земли за четыре года до моего рождения. Отец офицер, служил на флоте. Ему за заслуги дали приоритетное разрешение на эмиграцию.

– Значит, на своей планете ты ни разу не был. Тебе сколько лет?

– Десять. Терранских лет, я хочу сказать.

– Не надо было столько вопросов водителю задавать.

Они прошли через обеззараживающий экран и оказались в городе. Впереди на инфоплощади толклась куча народу – туда шли все, мужчины и женщины. Взревывали и грохотали машины и транспортеры. Кругом высились здания, по тротуарам сновали прохожие, работали всякие механизмы – над городом висел защитный купол, через который не проникала вездесущая пыль. Тони ослабил застежки, снял шлем и прицепил его к поясу. Воздух пах не ахти – у него был какой-то искусственный привкус. Но и такой сойдет.

– Слушай, что я тебе скажу, – сказала молодая женщина-Пас, осторожно подбирая слова. Она шагала по тротуару рядом с Тони. – Не уверена, что сегодня хороший день для прогулок по Карнету. В смысле для вас двоих. Я знаю, ты сюда часто приезжал поиграть с друзьями. Но сегодня тебе лучше побыть дома. И не покидать поселение.

– Почему:

– Потому что сегодня все… встревожены.

– Я знаю, – сказал Тони. – Мои мама и папа тоже встревожены. Они слушали новости с нашей базы в системе Ригель.

– А я не про твою семью говорю. Эти новости и другие слышали, между прочим. В смысле мы слышали. Наша раса.

– Ну я понимаю, вы тоже встревожены, – согласился Тони. – Но я ж сюда чуть ли не каждый день приезжаю. С кем мне в поселении играть? Не с кем. К тому же нам все равно надо доделать проект.

– Модель космопорта.

– Ну да, – покивал Тони и завистливо добавил: – Я тоже хочу телепатом быть. Здорово небось, – вот так вот слышать чужие мысли.

Женщина-Пас ничего не ответила – думала.

– А что случится, – наконец спросила она, – если твоей семье придется уехать отсюда и вернуться на Землю?

– Это невозможно. На Земле негде жить. Еще в двадцатом веке на Азию и Северную Америку сбросили кобальтовые бомбы…

– Ну а если вам придется вернуться?

Тони все равно не понял:

– Я же говорю – это невозможно. Мы не можем вернуться. Пригодные для жизни территории и так перенаселены. У нас главная задача – найти, куда переселиться. На другие планеты. – И он добавил: – Так или иначе, я не то чтобы хочу на Терру возвращаться. Мне и здесь хорошо, я привык здесь жить. Да и друзья у меня здесь, а не на Земле.

– Давайте мои вещи, – сказала женщина. – Мне сюда, на третий уровень.

Тони кивнул роботу, и тот передал свертки в когти женщины. Она постояла, пытаясь подобрать нужные слова:

– Удачи, – наконец сообщила она.

– В смысле?

Она легонько усмехнулась и насмешливо пояснила:

– С моделью космопорта – удачи. Надеюсь, вы с друзьями сумеете ее достроить.

– Конечно, мы ее достроим, – искренне удивился Тони. – Мы ж почти закончили.

К чему это она?

Женщина-Пас-удети уже удалялась – и он не успел задать свой вопрос вслух. Странно это все. И тревожно как-то. Тони одолели сомнения. Поразмыслив с мгновение, он стал на транспортер, который понес его в жилой сектор города. Он ехал мимо складов и фабрик, туда, где жили его друзья.

Дети-Пас-удети молча смотрели, как он подходит. Они играли в тени огромного бенгело – древние ветви колыхались вместе с потоками воздуха, который подкачивали в город насосы. Увидев Тони, дети замерли и сидели, не двигаясь.

– Не думал, что ты придешь, – сказал Б’прит бесстрастным, ничего не выражающим голосом.

Тони стало неловко, он остановился, ИРН тоже.

– Как дела? – пробормотал он.

– Отлично.

– Меня попутка подвезла. Но не до места.

– Отлично.

Тони присел на корточках в тени. Дети не двинулись с места. Они были маленькие – не такие большие, как терранские. Панцири у них еще не затвердели, не стали темными и непрозрачными, как роговое покрытие, и выглядели мягкими и незавершенными. В то же время не до конца сформированный панцирь легче на себе таскать. Поэтому дети-Пас-удети могли двигаться свободнее, чем взрослые – бегать, скакать, прыгать на одной ножке. Правда, сейчас никто не прыгал и не скакал.

– Да что такое? – сердито спросил Тони. – Почему вы такие хмурые?

Никто не ответил.

– А где модель, которую мы строили? – спросил Тони. – Вы как, работали над ней?

После неловкого молчания Ллире кивнул – едва заметно.

Тони почувствовал, как внутри закипает тихая ярость.

– Почему вы молчите? Что случилось? На что вы сердитесь?

– Сердимся? – эхом откликнулся Б’прит. – Мы совсем не сердимся.

Тони принялся ковыряться в пыли. На самом-то деле он понимал, что случилось. Опять эта война. Во всем виновато это сражение в системе Ориона. И тут он взорвался:

– Да забудьте вы об этой войне! Вчера, до этого боя, все ведь было хорошо!

– Да, – сказал Ллире. – Все было отлично.

Тони расслышал жесткие нотки в его голосе.

– Это случилось сто лет тому назад. И я тут ни при чем!

– Да, – отозвался Б’прит.

– Эта планета – мой дом. Разве нет? Я имею право здесь жить – точно так же, как и вы! Я здесь родился!

– Да, – ровным голосом сказал Ллире.

Тони отчаянно пытался добиться от них ответа:

– Почему вы так себя ведете? Вчера мы играли вместе и все было в порядке! Я был здесь вчера – мы все вместе здесь вчера были! Так что произошло? Из-за чего все не так, как прежде?

– Бой. В системе Ориона, – ответил Б’прит.

– Ну а нам-то какая разница? Неужели из-за этого все должно измениться? Война идет сколько я себя помню! Сражение за сражением, бой за боем – я постоянно о них слышу. Что такое случилось, что вы вдруг стали себя вести вот так?!

Б’прит отковырял когтищами здоровенный кусок грязи. Потом отбросил его и встал.

– Ну, – задумчиво проговорил он. – Согласно сводкам, похоже, на этот раз победа останется за нашим флотом.

– Да, – согласился Тони, все еще ничего не понимая. – Отец говорит, это все оттого, что мы о снабжении не позаботились и базы не построили. Видимо, придется отступать к… – и тут ему все стало ясно. – Вы что же, хотите сказать, что впервые за эти сто лет…

– Да, – проговорил Ллире, тоже поднимаясь на ноги.

За ним последовали остальные. Они двинулись прочь от Тони – в сторону соседнего дома.

– В этот раз победа будет за нами. Полчаса назад мы опрокинули терранский фланг. Ваше правое крыло смешало порядки и обратилось в бегство.

Тони ошеломленно пробормотал:

– Вот оно что. Вот, значит, как вы к этому относитесь…

– Да! – Б’прит остановился.

И вдруг прокричал, с неожиданной яростью:

– Естественно, мы к этому так относимся! Потому что это случилось в первый раз за сто лет! В первый раз за всю нашу жизнь мы побеждаем в бою с терранцами! Мы вам наподдали! Накостыляли! А вы… – и он едва не подавился словом, а потом с ненавистью его выплюнул:

– Личинки белые!

И они забежали в дом. Тони остался сидеть на корточках. Он тупо смотрел в землю и бесцельно возил в пыли руками. Он и раньше слышал это слово. Его писали на стенах, выводили на песке – рядом с поселением. «Белые личинки». Презрительная пас-удетская кличка – так обзывали терранцев. Потому что они мягкие и белые. И панцирей у них нет. У терранцев рыхлая, незащищенная кожа. Но раньше Пас-удети не решались произносить это слово в открытую. Тем более землянину в лицо.

Рядом с ним тревожно зашебуршался ИРН – тонко настроенные системы уловили разлитую вокруг враждебность. Автоматические передатчики щелкали и двигались, открывались и закрывались лючки и отверстия.

– Все в порядке, – пробормотал Тони, медленно поднимаясь. – Пожалуй, нам пора возвращаться.

Он нетвердой походкой направился к транспортеру. Произошедшее не укладывалось у него в голове. ИРН шел ровно, металлическое лицо ничего не выражало – точнее, выражало спокойную уверенность. Робот ничего не чувствовал, ничего не говорил. А у Тони в голове мысли в бешеном темпе сменяли одна другую, причем все быстрее и быстрее. Он никак не мог взять себя в руки и замедлить это дикое кружение.

– Подожди, – сказал кто-то за спиной.

Оказалось, это был голос Б’прита. Он доносился из дверей дома. Голос был холодным и безучастным и оттого неузнаваемым.

Б’прит вышел к нему, сцепив когти за спиной – эту формальную позу Пас-удети использовали в разговоре с незнакомцами.

– Тебе не следовало сюда приходить. Во всяком случае, сегодня.

– Я уже понял, – сказал Тони.

Б’прит вытащил кусок тиса и принялся сворачивать его в трубочку. И старательно смотрел только на него.

– Смотри, – наконец сказал он. – Ты вот сказал, что имеешь право здесь жить. Как и мы. Так вот, нет у тебя такого права.

– Я… – начал было Тони.

– Ты понимаешь почему? Вот ты говоришь – я тут ни при чем. Ну да, это так. И я тут ни при чем. Возможно, тут вообще никто не виноват. Мы с тобой давно знакомы.

– Пять лет. Терранских.

Б’прит перекрутил стебелек тиса пополам и отбросил его.

– Вчера мы вместе играли. Строили модель космопорта. Но сегодня мы больше не можем играть вместе. Мои родители велели передать тебе, чтобы ты сюда больше не приходил.

Он говорил неуверенно, пряча глаза.

– Я бы тебе и сам сказал. Прежде чем они велели.

– Вот, значит, как, – пробормотал Тони.

– Все, что сегодня случилось – ну, что наш флот устоял и вообще мы бой выиграли, – мы даже надеяться на такое не смели. Понимаешь? Мы сто лет только и делали, что убегали. Сначала в этой системе. Потом в системе Ригеля – мы сдали все планеты. Потом мы сдали все планеты у других звезд Ориона. Время от времени мы ввязывались в драку – то тут, то там. Те, кому удалось сбежать, объединялись. Мы поставляли оружие и боеприпасы на базу в Орионе – а вы и не знали. Но мы считали, что это дело безнадежное. Никто ни на что не надеялся, понимаешь? – Тут он на мгновение примолк.

И вдруг заметил:

– А вот как интересно получается. Если тебя прижимают к стенке, что остается? Только драться.

– Если бы наши базы… – с трудом выговаривая слова, начал было Тони, но Б’прит оборвал его, резко и грубо:

– Базы? Какие базы, ты о чем?! Ты так ничего и не понял! Мы побеждаем! Теперь настал ваш черед бежать прочь! Мы вас выгоним! Выпихнем прочь! Всех белых личинок! Вон из нашей системы!

ИРН угрожающе выдвинулся вперед. Б’прит это заметил. Наклонился, схватил камень и бросил – прямо в робота. Камень со звоном ударил по металлу оболочки и отскочил, не причинив ИРН никакого вреда. Б’прит схватил еще один камень. Ллире и другие дети быстро вышли из дома. За ними маячил врослый Пас. И тут события начали сменять друг друга слишком быстро. В ИРН полетели еще камни, один из них угодил в руку Тони.

– Вон! Выметайтесь вон! – орал Б’прит. – Убирайтесь и не возвращайтесь! Никогда! Это наша планета!

И, выставив когти, бросился на Тони.

– Да мы тебя в клочья порвем, если…

Тони ударил его в грудь со всей силы – еще не затвердевший панцирь продавился внутрь, как резиновый, и Пас отлетел в сторону. Зашатался и упал на спину, хватая ртом воздух и пронзительно вереща.

– Ж-жук… – хрипло выдохнул Тони.

И тут ему стало очень, очень страшно. Вокруг собиралась целая толпа Пас-удети. Они вылезали отовсюду, черные, злые, с ненавистью во взгляде, окружая его стеной гнева и ярости.

Полетели еще камни. Одни попали в робота, другие упали рядом с Тони – прямо к ботинкам подкатились. Один свистнул у щеки. Мальчик быстро надел шлем. Как страшно! ИРН уж давно подал сигнал тревоги, но кораблю понадобится несколько минут, чтобы сюда долететь! К тому же в городе есть другие земляне! И их тоже нужно защитить! Земляне вообще по всей планете живут, что с ними будет?! Они же здесь в каждом городе! На всех двадцати трех планетах системы Бетельгейзе! На четырнадцати планетах Ригеля! На других планетах Ориона…

– Нужно отсюда выбираться, – прошептал он ИРН. – Придумай же что-нибудь!

Камень попал по шлему. Пластик треснул, из пробоины стал вытекать воздух, но ее тут же затянуло автоскрепой. Град камней не прекращался. Пасы подобрались ближе – визгливая, черная, шевелящаяся масса покрытых панцирями существ. И эта масса остро воняла – Тони чувствовал кислый смрад, характерный для насекомых, слышал, как щелкают когти, ощущал их наползающий, грозный вес.

ИРН активировал свой лазерный луч и описал им широкий круг, отгоняя озлобленную толпу. Пасы тут же выхватили примитивные пистолеты, и песок вокруг Тони взрыли пули – целились пока в робота. Мальчик видел, как посверкивает металлическое тело. Грохот, треск – ИРН подлетел в воздух, перевернулся и упал. На него тут же набросились, и робот скрылся под черными панцирями.

ИРН отчаянно отбивался, а обезумевшая, подобная дикому зверю толпа терзала его. Кто-то лупил по голове, другие отрывали кронштейны, раздирали на части блестящие лапы несчастной машины. ИРН прекратил сопротивляться. Толпа откатилась, тяжело дыша и сжимая в когтях отодранные с мясом детали. И тут они увидели Тони.

К нему уже двинулись, но тут защитный купол над их головами роскололся. Терранский патрульный катер с ревом зашел на посадку, с раздирающим уши гудением полосуя лазерами. Толпа принялась разбегаться – кто-то пытался отстреливаться, кто-то продолжал пулять камнями, но большинство прыгало в стороны в поисках укрытия.

Тони поднялся на ноги и, пошатываясь, пошел туда, где уже садился корабль.

– Прости, – тихо сказал Джо Росси.

Он положил руку на плечо сыну.

– Не надо было мне тебя сегодня отпускать в город. Я должен был предусмотреть. Понять, что это может случиться.

Тони сидел, сгорбившись, в большом пластиковом кресле, имитирующем удобство. И раскачивался из стороны в сторону с бледным, искаженным лицом. Он все еще не отошел от шока. Патрульный катер доставил его домой и тут же вернулся обратно в Карнет. Оттуда надо было эвакуировать других землян. Мальчик молчал. В голове было пусто и гулко. В ушах до сих пор стоял рев толпы. Он всей кожей чувствовал их ненависть – они копили ее сто лет. Ярость, гнев, злобу. Это воспоминание вытеснило все остальные. На самом деле он ничего вокруг себя не видел. Еще перед глазами стоял бедный барахтающийся робот – и толпа, раздирающая его на части, с железным скрежетом отрывающая ему руки и ноги.

Мать промыла порезы и царапины антисептиком. Джо Росси прикурил дрожащими руками и сказал:

– Если б не отвлеклись на робота – убили б тебя. Жуки, одно слово.

Его передернуло.

– Как я вообще тебя туда отпускал, старый дурак? Все это время… Да они ж тебя в любой момент могли убить. Прирезать. Разодрать горло своими вонючими мерзкими когтями.

На подступах к поселению рыже-красное солнце ярко сверкало на стволах пушек. В оползающих песчаных холмах то и дело звучал глухой грохот взрывов. Защитный контур уже активировался. Несколько черных фигур выскочило и, мелко перебирая ножками, поползло вверх по склону. К терранскому поселению двигались целые толпы – тоже черные, сосредоточенные. Они, одна за другой, пересекали разделительную линию, которую провели инспекторы Конфедерации столетие тому назад. В Карнете кипела жизнь – все население города бесновалось от радости.

Тони поднял голову:

– Они… они опрокинули наш фланг.

– Да, – Джо Росси зло затушил сигарету. – Опрокинули. Еще в час дня. А в два прорвали центральные порядки. Они вбили клин и разорвали нашу линию надвое. И обратили в бегство. А потом добивали отступающих поодиночке. Господи, они натуральные маньяки. И теперь они почувствовали вкус нашей крови…

– Ну, положение выправляется, – заволновалась Лия. – Наши главные силы уже выдвигаются на позиции…

– Мы их разобьем, – пробормотал Джо. – Через некоторое время. Богом клянусь, перебьем всех до единого. Ни одного в живых не оставим. Тысячу лет будем за ними гоняться – и все равно всех, всех уничтожим. Всех, до последнего поганого корабля. – И он рявкнул: – Жуки! Чертовы насекомые! На ребенка моего руку, лапу свою вонючую когтистую подняли!..

– Был бы ты моложе, пошел бы в армию, – сказала Лия. – Ты не виноват, что не подходишь по возрасту. У тебя с сердцем проблемы. Ты свой долг уже выполнил. Они не могут позволить человеку в твоем возрасте испытывать такие перегрузки. Так что ты не виноват.

Джо сжал кулаки.

– Я чувствую себя… никчемным. И, главное дело, ничем помочь не могу…

– Наш флот разделается с ними, – успокаивающе проговорила Лия. – Ты же сам так сказал. Что они перебьют их всех до единого. Уничтожат корабли. Так что не волнуйся, все будет хорошо.

Джо поник – сейчас он выглядел жалко.

– Да чушь это все. Хватит. Все. Хватит себя обманывать.

– В смысле?

– Надо смотреть правде в глаза. Мы не победим их. Мы проиграли. Слишком далеко забрались. Теперь пришло время расплаты.

В комнате повисло молчание.

Тони приподнялся в кресле:

– Ты это когда понял?

– Уже давно.

– А я только сегодня. Сначала не понял, конечно. А потом все стало ясно. Мы живем на чужой земле. Мы ее украли. У местных. Я здесь родился, но все равно эта земля – чужая.

– Да. Чужая. И мы ее украли. И она не наша.

– Мы здесь, потому что мы были сильнее. А теперь нет. Теперь нас бьют.

– Теперь они знают, что терранцев можно победить. Разгромить. Как и других.

Лицо Джо Росси разом посерело и обвисло.

– Мы отобрали у них планеты. А теперь они хотят их вернуть. И вернут. Со временем, не сразу. А мы будем медленно отступать. Эдак столетий пять – отступать, сдавать пядь за пядью. Между ними и Солнцем еще много планет.

Тони покачал головой, все еще недоумевая.

– Но Ллире? Б’прит? Да все они! Выходит, они что же, ждали этого часа? Ждали, что мы проиграем и нас можно будет выпихнуть? Туда, откуда мы прилетели…

Джо Росси мерил шагами комнату.

– Да, теперь мы будем отступать. Не завоевывать, а оставлять территории. Все теперь будет, как сегодня. Проигранные битвы. Затяжные бои. Отступления, безнадежные схватки…

Он поднял воспаленные глаза к потолку своего крохотного дома из металла и пластика. Взгляд у него был безумный и несчастный.

– Но – богом клянусь! – мы им еще покажем! Мы так просто не сдадимся! Мы будем драться за каждую пядь земли!