Текст книги "Ганзейский союз. Торговая империя Средневековья от Лондона и Брюгге до Пскова и Новгорода"

Филипп Доллинrep
Ганзейский союз. Торговая империя Средневековья от Лондона и Брюгге до Пскова и Новгорода

Philippe Dollinger

The GERMAN HANSA

Введение

Ганзейский союз, который начинался как объединение северогерманских купцов, а в середине XIV в. превратился в содружество городов, – уникальная организация в истории Средневековья. Правда, в тот период союзы городов не были редкостью; они существовали как в Германии, так и в Италии. Но ни одно такое объединение не просуществовало так долго и не распространилось так широко, как Ганза. В дни расцвета в Ганзейский союз входили почти 200 городов – как приморских, так и расположенных вдали от моря. Сфера влияния Ганзейского союза простиралась от залива Зёйдерзе на западе до Финского залива на востоке и от Тюрингии на юге до Балтийского моря на севере. Более того, прочие городские объединения создавались в политических целях, для защиты автономии и конституции входивших в них городов. Главными же целями образования и существования Ганзы являлись защита своих купцов в зарубежных странах и развитие торговли. Такие цели не помешали Ганзе подменять собой слабую имперскую власть; таким образом, она превратилась в передовую политическую силу в Северной Европе, способную вести победоносные войны с соседними государствами. Правда, войны, которые вела Ганза, всегда преследовали экономические цели.

Тем не менее Ганза оставалась необычной организацией, которая озадачивала правоведов своего времени. Она не считалась суверенным государством, так как существовала в рамках Священной Римской империи, а входившие в ее состав города в той или иной степени сохраняли верность местным правителям, как духовным, так и светским. Ганза была аморфной организацией; ей недоставало правового статуса. В ее распоряжении не было ни собственных финансов, ни собственных армии и флота. Ганза не имела ни общей печати, ни чиновников, ни органов власти, за исключением Ганзейского собора (Hansetag), да и тот созывался редко, через неравные промежутки времени, и на нем ни разу не присутствовали представители всех городов.

Но несмотря на такие структурные недостатки и столкновение интересов, неизбежное в союзе столь разных и столь далеко расположенных друг от друга городов, Ганза сумела просуществовать почти 500 лет. Тайну ее долголетия следует искать не в принуждении, которое не играло заметной роли, а в объединявшем членов союза стремлении к реализации общих интересов. Их солидарность основывалась на желании контролировать торговлю на севере Европы. Историческая функция Ганзы на самом деле заключалась в том, чтобы снабжать Западную Европу теми продуктами Восточной Европы, в которых она нуждалась, а взамен снабжать Восточную Европу некоторыми предметами первой необходимости, главным образом сукном и солью, из Западной Европы. Пока продолжалась такая экономическая взаимозависимость, Ганза сохраняла жизнеспособность.

Историю Ганзы можно датировать с известной степенью точности с середины XII до середины XVII в. Ее зарождение отмечено основанием на вендской территории около 1159 г. города Любека, западноевропейских ворот на Восток. Любек вскоре стал, и впоследствии оставался, главой Ганзы – не только по причине выгодного географического положения на Голштинском перешейке, между Балтийским и Северным морями, но и благодаря предприимчивости его жителей. Вскоре в новом городе обосновались немецкие купцы из Нижней Саксонии, Вестфалии и Рейнской области и, по примеру скандинавов, начали торговать с другими странами. В тот период Балтийское море считалось не замкнутым пространством, ограниченным обледеневшими берегами, а в первую очередь торговым путем, который предоставлял легкий доступ к русским рекам. Далее можно было попасть на крупные рынки Новгорода и Смоленска, куда по длинным и трудным дорогам поступали редкие и драгоценные товары из дальних стран, с берегов Белого моря, а также из Византии и мусульманских земель.

Немецкие купцы не только торговали по всему балтийскому побережью, но и активно закладывали новые города, создаваемые главным образом для торговли. В новых городах они обеспечивали себе преобладающее влияние. В то же время купцы осваивали и Северное море. По нему ходили в Норвегию, Нидерланды и Англию, где они укрепляли давние торговые связи между Кёльном и Лондоном. К середине XIII в. ганзейские купцы обладали почти торговой монополией на обоих морях. Их коммерческая деятельность велась вдоль большой оси Новгород – Ревель – Любек – Гамбург – Брюгге– Лондон. В XIV в. они расширили и развили сухопутные торговые пути, связывавшие их с югом Германии и Италией. Кроме того, налаживались морские связи с атлантическими портами Франции, Испании и Португалии.

Однако именно в то время во многих странах проявились первые признаки сопротивления экономическому подъему Ганзы. Новые конкуренты, особенно голландцы и жители юга Германии, успешно бросали вызов ганзейской монополии. Главным образом для того, чтобы отразить эту угрозу, в третьей четверти XIV в. Ганза из объединения купцов превратилась в объединение городов. В таком виде союзу легче было отстаивать интересы своих участников за рубежом. Несмотря на ряд выдающихся успехов, усилия Ганзы не только в экономике, но и в политике не сумели помешать экспансии конкурентов. К началу XVI в. упадок Ганзы стал очевиден всем. Однако важно точно очертить суть этого упадка. Так, он не затронул судьбу самих городов; некоторые из них, например Гамбург и Данциг, в начале Нового времени даже переживали заметный рост и процветали. Не наблюдалось и спада в объеме торговли, которая в целом считалась успешной. Вот лишь один пример: экспорт зерна из Померании, Пруссии и Польши достиг беспрецедентных цифр. Но все большую долю в растущем товарообороте захватывали новички. Экономическая структура Ганзы плохо приспосабливалась к новым условиям. Кроме того, Ганза больше не обладала достаточным политическим влиянием для того, чтобы противостоять монархиям того времени. Поэтому участники Ганзейского союза невольно задавались вопросом, не влечет ли за собой принадлежность к сообществу, при всех жертвах, которые подразумевало участие, больше недостатков, чем достоинств. Начиная с того времени, несмотря на несколько достойных попыток вернуть утраченные позиции, Ганза была обречена.

Датой ее роспуска можно считать 1630 г., когда был заключен более тесный союз между Любеком, Гамбургом и Бременом. Этот союз фактически занял место Ганзы. Однако обычно датой роспуска Ганзы принято считать 1669 г., когда в последний раз заседал Ганзейский собор (Gansetag) и последняя попытка восстановления Ганзейского союза не достигла успеха.

Это великое объединение, сначала купцов, а затем городов, получило название, которое сохранилось в веках, – Немецкая ганза, Наша Theutonicorum, dudesche Hense. Уже в Средние века появилось множество домыслов относительно происхождения и значения слова «ганза». Теории выдвигались самые причудливые. Слово германское и очень древнее, оно встречается еще в Готской Библии Вульфилы, где использовано в значении «отряда воинов». В XII и XIII вв. слово «ганза» было распространено довольно широко, от Сены до Эльбы, а также на юге Германии; оно относилось к купцам, иногда к группам купцов за границей, платившим подати. Именно в этом смысле в начале XIII в. слово употреблялось применительно к участникам «Фламандской ганзы» в Лондоне. Вначале она тоже была объединением торговцев, а затем превратилась в объединение городов.

И лишь сравнительно поздно группы купцов севера Германии стали, в свою очередь, называться «ганза». Впервые данное явление прослеживается в Англии, в королевской грамоте от 1267 г.: судя по всему, купеческие союзы назвали так потому, что их устав был аналогичным уставу «Фламандской ганзы» в Лондоне. Вскоре после того «ганзами» стали называть также небольшие группы гамбургских купцов в Утрехте и Осткорке, а также купцов из Любека в Хуке-на-Звейне. С Запада название постепенно распространялось на другие ганзейские регионы. Однако лишь в 1343 г. король Норвегии и Швеции, обратившись в письме к universos mercatores de Наша Theutonicorum, впервые применил слово «ганза» ко всему сообществу северогерманских купцов, а не просто к отдельной их группе в какой-то зарубежной стране, вскоре после чего Ганза превратилась в союз городов. Судя по всему, даже после своего образования союз еще довольно долго не назывался Ганзой, что, впрочем, не помешало ему стать главной, единственной и неповторимой Ганзой, а его скромные предшественники были забыты.

Здесь следует остановиться на одной терминологической проблеме, а именно: какое слово лучше описывает отношения входивших в Ганзу городов, одновременно свободные и довольно тесные? В немецком, английском и французском языках употребляется слово «лига». Оно способно ввести в заблуждение, так как «лига» подразумевает общественное или политическое объединение, чем Ганза не являлась. Более того, многочисленные лиги, как общего характера, так и региональные, создавались внутри самой Ганзы. Они образовывались с конкретными целями и на заранее оговоренные сроки. Но они никогда не были тождественны Ганзе, и необходимо всегда помнить разницу между двумя типами таких объединений. Более того, даже в Средние века Ганза отказывалась признавать применительно к себе такие определения, как «общество», «лига» или «собрание». Можно употребить такие расплывчатые термины, как «Ганзейское объединение» или «корпорация»; но лучшим решением было бы, несомненно, принять термин «Ганзейское сообщество» или «Ганзейский союз», не забывая о том, что они включают в себя такие оттенки значения, употребительные в Средние века, как communis mercator, der gemene kopman, die gemene stete («купечество», «купцы вообще», «все купцы», «все города»).

К концу XVIII в. о Ганзе почти совсем забыли. Интерес к ее истории возродился в начале XIX в., после издания первой посвященной ей крупной монографии Георга Сарториуса (1803–1808). Систематические исследования Ганзейского союза появились главным образом после публикации таких крупных коллекций источников, как «Любекский реестр», собрание «Ганзейских протоколов» (Hanserezesse) и «Ганзейских актов» (Hansisches Urkundenbuch). Наверное, еще более важной стала начатая в 1871 г. публикация обозрения Hansische Geschichtsblatter, подлинной опоры ганзейской историографии. Обозрение выходило регулярно со времени своего основания, кроме периода Второй мировой войны.

Позже историей Ганзы занимались многие ученые. Среди них следует упомянуть Карла Копмана, Вильгельма Штида, Дитриха Шефера, Эрнста Денелла, Вальтера Штайна, Вальтера Фогеля, Фрица Рёрига и Пауля Йохансена.

Думается, излишне указывать, что нарисованный ранее образ Ганзы, по крайней мере некоторых ее аспектов, претерпел существенные изменения. Главным образом это произошло из-за довольно свободной, почти расплывчатой структуры сообщества. Так, одно время «настоящей» Ганзой считалась лишь Ганза городов, а на все, что предшествовало ее образованию, смотрели как на своего рода предысторию, на организацию в процессе созревания. Теперь признано, что сообщество купцов в XII в. так же олицетворяло Ганзу, как и сообщество городов в XIV в. Сходным образом расцвет Ганзы относили к разным периодам. Некоторое время принято было считать, что расцвет Ганзы наступил чуть раньше середины XV в.; в то время ганзейское сообщество в самом деле включало самое большое число городов и вело торговлю вплоть до самой Португалии. Однако современные историки склоняются к мнению, что период расцвета сообщества лучше передвинуть на последнюю треть XIV в., сразу после образования Ганзы городов и победоносного Штральзундского мира. Именно с того времени Ганза решительнее сохраняла уже полученные преимущества с помощью выработки сложной системы законов и правил, чем занималась новыми приобретениями. Ее конкуренты уже начинали оспаривать ее превосходство не только в своих странах, но и в пределах самих ганзейских владений. Короче говоря, при датировке периода расцвета сейчас больше принято полагаться на внутренние критерии. Наконец, если в авангарде изучения Ганзы всегда шла экономическая история, что вполне естественно, внимание ученых главным образом сосредотачивалось на экономической политике, более легкодоступной благодаря многочисленным уставам и указам. Однако с некоторых пор растет интерес и к количественным показателям, которые помогают точно оценить объем торговли. В результате возродилось внимание к последнему этапу истории Ганзы, которым ранее несколько пренебрегали, поскольку именно к тому периоду относится больше всего документов, связанных с данной областью исследований. Самыми ценными из них стали знаменитые «зундские сводки», где приведены декларации об уплате пошлин за проход через пролив Зунд (Эресунн).

Наконец стало принято считать, что узконациональный подход не самый лучший для изучения данной темы и Ганзу не следует рассматривать как исключительно немецкое явление. Ученые стараются показать, что Ганза дала странам, с которыми она торговала, и какую роль играла в их культурном развитии.

Часть первая
От Ганзы купечества к Ганзе городов (XII–XIV вв.)

Глава 1
Северная Европа в первой половине XII в.

Северное и Балтийское моря можно назвать северным аналогом Средиземного моря. Эти три моря обеспечивали устойчивую связь между Востоком и Западом, хотя на севере маршрут затрудняла конфигурация побережья, из-за чего корабли вынуждены были пускаться в долгий обходной путь вокруг мыса Гренен и через Датские проливы.

В первой половине XII в. немцы еще играли относительно скромную роль в коммерции на двух северных морях, которым через несколько лет суждено будет всецело подчиниться их владычеству. И на Северном море, и на Балтике в то время господствовали скандинавы. Шире всех там развернулись норвежцы. Самую активную торговлю они вели с Англией, особенно с Бостоном, благодаря многочисленным колониям, которые там основали викинги. То же справедливо и в отношении Ирландского моря, которое, благодаря многочисленным скандинавским поселениям на обеих сторонах Бристольского залива, превратилось поистине в «норвежское озеро». Помимо того, норвежцы и датчане регулярно торговали с континентальной Европой. Они посещали Бремен и Утрехт, где их присутствие отмечено с 1122 г., Кёльн и, возможно, продвигались даже дальше, во Фландрию и Нормандию. На Западе они добирались до Исландии и Гренландии, на Востоке ходили почти по всему Балтийскому морю. На быстроходных судах, длинных и узких, они перевозили продукцию своих стран, в первую очередь вяленую рыбу, шкуры и кожу, соленое масло, древесину, а также восточные товары, которые они привозили из балтийских портов. Такая коммерческая деятельность – в то время, судя по всему, она еще не находилась в кризисе – во многом носила сельский характер, хотя постепенно сосредотачивалась в новорожденных городах, в Бергене и Трондхейме на атлантическом побережье, а также в Осло и Тёнсберге на проливе Скагеррак.

На южных берегах Северного моря самыми активными были фламандцы, чья торговля расширялась, и фризы, чья торговля приходила в упадок. Фламандцы торговали главным образом с Англией. Из Виссана, Брюгге и Аарденбурга они совершали рейсы в Лондон, где у них имелась собственная ассоциация, Лондонская ганза. Фламандцы продавали главным образом свое сукно, производство которого росло, а также, возможно, уже в то время, французское вино. Назад они везли шерсть, необходимую для их текстильной промышленности, а также олово, свинец, кожи и шкуры, купленные напрямую у производителей. Начиная с того времени самым крупным торговым центром Нидерландов становится Брюгге. Наряду с фламандскими купцами большую активность проявляли купцы из областей вокруг Мааса, то есть из Юи, Льежа, Нивеля и Динана. Они возили в Англию рейнское вино, металлические изделия, драгоценные камни, предметы роскоши из Регенсбурга или даже Константинополя и доспехи из Майнца. В одном английском указе примерно от ИЗО г. излагаются условия, при которых «лотарингцы» могут ввозить и продавать свои товары в Лондоне.

Кроме того, фламандцы торговали с Северными Нидерландами, с Северной Германией, со Шлезвигом и, возможно, со Скандинавией. Но главенствующее положение в тех краях по-прежнему занимали фризы, которые развивали торговлю на Балтике. К концу XI в. в шведской Сигтуне существовала фризская гильдия. По не до конца выясненным причинам влияние фризов постепенно ослабевало. Возможно, главную роль сыграла нелюбовь фризов к городской жизни в то время, когда город становился главной движущей силой хозяйственной деятельности. Как бы там ни было, постепенное схождение фризов со сцены – через 200 лет их роль взяли на себя голландцы – предоставило ганзейским купцам выгодную возможность. Они сумели воспользоваться уходом фризов и занять их место, став главными двигателями судоходства и торговли на Севере. Тиль, который в XI в. еще процветал, в XII в. пришел в упадок, что доказывает и перевод имперской таможни в Кайзерверт. Тиль уступил свое место конкуренту, Утрехту. Благодаря выгодному географическому положению Утрехт лучше подходил и для речного судоходства. Его все чаще посещали фламандцы, жители Рейнской области, Саксонии, а также датчане, норвежцы и даже сами фризы. Кроме того, часть товарооборота Тиля перешла к Ставорену на заливе Зёйдерзе.

Распространение ганзейской торговли

Именно тогда немецкие моряки и купцы, особенно выходцы из Кёльна и Бремена, начали захватывать все большую долю в североморской торговле. В начале XI в. король Англии Этельред II Неразумный предоставил свою защиту «купцам Священной Римской империи», приравняв их к лондонцам и сочтя «достойными хороших законов». Эти homines imperii были по большей части купцами из Тиля, но имелись среди них и уроженцы Кёльна, города, который издавна торговал с Англией, а также Бремена, чьи торговые связи с Англией начались еще до 1100 г. Кёльнским купцам, расширявшим торговлю, не позднее ИЗО г. предоставили право проживать в Лондоне, хотя купцам из Тиля и Бремена отказали в таком праве. В какое-то время – точная дата неизвестна – они приобрели дом на берегу Темзы, расположенный выше Лондонского моста по течению. Там они устроили свою штаб-квартиру, и там находилась колыбель будущей ганзейской фактории (конторы). В 1157 г. Генрих II взял кёльнских купцов, их товары и их поселение под особую защиту, предоставив им право продавать свое вино на том же рынке – то есть на тех же условиях, – что и французское вино[1]1
  Документ № 2.


[Закрыть]. В то время рейнское вино на самом деле составляло основной товар кёльнцев, хотя к нему следует добавить металлические изделия и доспехи, производимые в Кёльне. В обратные рейсы грузили главным образом шерсть и, в меньшей степени, металлы и продукты питания.

Желание торговать вело кёльнских купцов не только на запад, но и на северо-запад, в Данию. Там они закупали товары и продукты с Востока и продавали свое вино и, как можно предположить, фламандское сукно, а также известковый туф из Андернаха, который применялся при строительстве нескольких датских церквей, особенно собора в Рибе. Вначале уроженцы Кёльна нанимали фризские суда, но позже все чаще вели торговлю на собственных кораблях. О росте интереса Кёльна к морю свидетельствует его участие в Крестовых походах XII в. А в 1102 г. в составе христианского флота, ставшего на якорь у Яффы, упоминаются корабли из низовьев Рейна под командованием некоего Хадеверка, уроженца Вестфалии. В 1147 г. корабли из Кёльна образовали основной костяк немецкого контингента, который примкнул к английской и фламандской эскадрам в Дартмуте и принял участие в захвате Лиссабона перед отплытием в Святую землю.

Не меньшую активность, чем Кёльн, проявлял Бремен. Примерно в 1025 г. Адам из Бремена, который, судя по всему, был склонен к преувеличениям, написал, что «купцы со всего света встречаются в Бремене». Особенно оживленная торговля велась со Скандинавией, которая входила в церковную провинцию Бремена. Торговые отношения продолжались и после учреждения в 1104 г. архиепархии в Лунде: в конце XII в. король Норвегии жаловался на чрезмерное количество вина, которое немцы разгружали в порту Бергена.

В тот же период оживленная торговля велась и на Балтике. Из Балтийского в Северное море попадали чаще не долгим путем через Гренен, а через Шлезвигский перешеек. Корабли с запада плыли вверх по течению реки Айдер и разгружали свои грузы в Холлингштедте; затем либо грузы посуху перевозили в Шлезвиг, либо сами суда волоком доставляли в устье реки Шлей, проделывая путь примерно в 15 км. В середине XI в., после уничтожения Хедебю западнославянскими отрядами, Шлезвиг стал важным торговым центром всего региона. В некотором смысле он стал первым прототипом Любека как западноевропейского порта на балтийском побережье. Здесь фризские, саксонские и, возможно, фламандские торговцы встречались с датскими, шведскими и русскими купцами.

И все же балтийская торговля главным образом находилась в руках обитателей Готланда. В XI в., после обращения его жителей в христианство, остров приобрел большое военно-морское и торговое значение. На Готланде не возникали крупные города. Там были больше развиты сельское хозяйство и морская торговля. Судя по всему, коммерческая деятельность сводилась к нескольким временным поселениям, окруженным деревнями и обнесенным земляными валами. Одно из таких поселений находилось на месте будущего Висбю, лучшей гавани на западном побережье острова.

Похоже, что фермеры-моряки Готланда совершали рейсы во все края. Их можно было встретить и в центральной части Швеции, где они наносили регулярные визиты в Сигтуну, занявшую место Бирки на озере Молар. Но прежде всего они ходили в русские земли традиционным путем «из варяг в греки» и там вели обширную торговлю. Набеги викингов прекратились после XI в.; теперь скандинавы торговали главным образом с Новгородом, который тогда подходил к пику своего расцвета. Готландцы основали там торговую факторию и построили церковь Святого Олафа, которая впервые упоминается около 1080 г. «Готский двор» вскоре приютил и германцев, которые затем создали такое же собственное учреждение, «Немецкое подворье» или «Двор Святого Петра» (Peterhof). Готландцы возили в Новгород товары стран Запада, в том числе фламандское сукно – ипрское сукно упоминается около ИЗО г., – а назад везли меха и воск, а также восточные предметы роскоши, ввезенные из Византии, Киева и Смоленска. Кроме того, они, возможно, находили те же товары в факториях на южном побережье Балтийского моря, в Штеттине и Юмне на реке Одер, где Адам из Бремена упоминает присутствие греческих купцов, а также в Трусо в устье Вислы. Возможно, готландцы совершали каботажные рейсы и вблизи Самбийского полуострова в поисках янтаря. Кроме того, они все чаще ходили в Саксонию. В 1134 г. император Священной Римской империи Лотарь III предоставил им освобождение от таможенных пошлин и свою защиту «на территории всей Священной Римской империи»: они попадали туда либо через Шлезвиг, либо напрямую через вендские земли, если там не наблюдалось междоусобицы. Судя по большому количеству английских монет, зарытых на острове в XI в., готландцы добирались до самой Англии.

На Балтике торговали не только скандинавы. В первой половине XII в., вследствие возвышения Новгорода, там значительно, хотя и на короткое время, выросло присутствие русских купцов. Особую активность русские «гости» проявляли на острове Готланд, где обнаружены остатки православных церквей, а также в Штеттине, который часто посещала группа новгородских купцов. Более того, в Новгородской летописи упоминается, как русских купцов в 1134 г. ограбили в Дании; то же самое повторилось 20 лет спустя, во время династических войн. Помимо русских, следует упомянуть торговые вояжи вендов с Рюгена, а также пруссов и эстонцев, которые, однако, не отходили далеко от своих берегов. Несмотря на то что их присутствие в Штеттине и Шлезвиге хорошо задокументировано, немцы, судя по всему, не играли большой роли в торговле на Балтике до основания Любека.

Зато сухопутная торговля на Северо-Германской низменности, что вполне естественно, находилась главным образом в руках немцев. Однако на северо-западе они сталкивались с жесткой конкуренцией со стороны фламандцев и купцов из области Мааса. Самую большую активность проявляли купцы из Гента, которые приезжали в Кёльн, чтобы обменять свое сукно на пшеницу и вино. Они часто выбирались и за пределы Кёльна, либо на восток, за медью из Гарца, либо на юг, в сторону Кобленца, где покупали вино непосредственно у производителей. Но начиная с середины XII в., когда архиепископ сделал Кёльн главным рынком, поездки гентцев вверх по Рейну прекратились. Кроме того, на Кёльнскую августовскую ярмарку приезжали купцы из Мааса, из Льежа, Юи и Динана; они привозили свои металлические изделия. Отмечено также присутствие торговцев из Вердена, хотя о природе их сделок ничего не известно; их главное занятие, работорговля, в начале XI в. подошла к концу.

Уроженцы Кёльна считались самыми предприимчивыми из немцев. И пусть до конца XI в. они редко отваживались выбираться на запад, тем не менее они активно действовали на юге и востоке. Они богатели в основном благодаря вину, за которым ездили в Рейнскую область и Эльзас. Однако их можно было встретить и в Австрии, на рынке в Энее, где они продавали вяленую рыбу и сукно, а покупали кожи, воск и, возможно, венгерскую руду. На востоке их, как и фламандцев, особенно привлекали медь и серебро Гарца. Эти металлы, на которые существовал большой спрос, вывозились во все стороны. Отчасти металлы вывозили сами саксонцы, главным образом на запад, по великому торговому пути Магдебург – Гослар – Зост – Дортмунд – Кёльн. К концу XI в. в Госларе, как и в других растущих городах Нижней Саксонии и Вестфалии, развивалась металлическая промышленность, продукция которой поставлялась на дальние рынки. Севернее находились соляные копи Люнебурга, известные с X в. Оттуда соль отправляли в Рейнскую область; впрочем, объем тогдашней торговли солью невозможно оценить. Кроме того, купцы из саксонских городов регулярно наведывались в Шлезвиг. В Зосте в конце XIII в. упоминается некое «шлезвигское братство»: такой термин мог войти в обращение только до основания Любека.

На Эльбе, пограничной реке Священной Римской империи, находились два города, которые имели важное значение для торговцев. Одним из них был Бардовик. Там саксонские купцы переходили реку вброд практически в последней точке перед тем, как она впадала в море, по пути на вендскую территорию. Особенно часто они ездили на остров Рюген, где покупали рыбу. Бардовикские таможенные пошлины, назначенные императором и взимаемые герцогом Саксонским, приносили значительный доход имперской казне. Вторым таким городом стал Магдебург, важный центр миссионерской деятельности в языческих странах за Эльбой. Там же находился центр материковой водной транспортной системы, которая играла важную роль в войнах против вендов. Процветающий купеческий квартал Магдебурга служил местом встреч для саксонских и славянских торговцев. Очевидно, Магдебург в то время был оживленным торговым центром, хотя мы почти не располагаем точными подробностями того, какого рода сделки там заключались.

Итак, в первой половине XII в. на севере Европы торговали купцы из разных стран. Хотя немцы и проявляли некоторую инициативу, они играли в торговле относительно скромную роль. Лишь самые прозорливые люди могли предвидеть, что через сто лет обстоятельства круто переменятся в их пользу.