Текст книги "Вторая книга мечей"

Глава 1

Огонь с небес метнулся вниз. Невыносимо яркое, изогнутое копье белого света прожило лишь мгновение, но успело расщепить одинокое дерево на краю морского утеса. Удар молнии под стенавшей темнотой небес ослепил и оглушил погонщиков. Бен отшатнулся от внезапной вспышки, хотя и слишком поздно, чтобы уберечь ошеломленные глаза. Он взглянул под ноги, обутые в сандалии, стараясь разглядеть тропу и край обрыва. В дождливую и ветреную ночь трудно было судить, как далеко от них сверкнула молния, но он надеялся, что следующая вонзится в землю дальше. Его сильная правая рука легла на круп тяжело нагруженного вьючного зверя. Он покрепче ухватился за веревку, которая крепила корзины к спине животного. Тем временем его левая рука тянула поводья тягла, идущего следом.

Их небольшой обоз состоял из шести зверей и шести мужчин, которые вели и руганью подгоняли животных. В нескольких метрах позади каравана вышагивал изящный скакун с лоснящейся шерстью. На нем восседал седьмой человек – в плаще, с опущенным до бровей капюшоном. В его поднятой правой руке сиял безогненный факел Прежнего мира, свет которого не мигал под шквалами дождя и ветра. Сияние этого факела распространялось далеко вокруг, позволяя погонщикам видеть тропу и край отвесного склона.

Подобно какому-то странному насекомому о трех дюжинах ног, вьючный обоз медленно продвигался вперед по едва заметной тропе через дикую местность. Бен подталкивал первого тяглозверя и тянул за собой второго, подбадривая их окриками и шлепками.

Несколько часов назад, в начале путешествия, погонщиков предупредили, что ночью эти флегматичные животные могут стать капризными и пугливыми. Офицер сказал им, что в ночном воздухе будет витать запах дракона.

Сверкнула еще одна молния – к счастью, не такая близкая, как в прошлый раз. Бен увидел на миг скалистую пустынную местность, окружавшую обоз, и несколько метров тропы. Затем темнота сгустилась и ливень усилился. Караван, как нелепая гусеница с тремя дюжинами ног, медленно двигался по вязкому песку и предательски скользким камням. Части обоза соединялись толкавшими и тянувшими руками людей – погонщиков, которые пригибались под натиском неумолимого дождя и непрерывно завывавшего ветра.

Впереди Бена шагал солдат, который вел первого тяглозверя – или по-простому тягла. Как и все мужчины в обозе, он был закутан в мокрый синий плащ с золотистыми узорами. Бесполезный шлем не спасал глаза от струй дождя. Бен слышал, как солдат громко насылал гнев богов и демонов на тех, кто задумал этот ночной поход, – включая высоких чиновников, которые, вне всяких сомнений, находились сейчас в тепле и сухости. Человек почти кричал, не страшась офицера Радулеску. Тот ехал позади обоза и в вое ветра не мог различить проклятия в свой адрес.

Свет безогненного факела подсказывал, что едва заметная тропа, по которой следовал обоз, сворачивала влево. Это подтвердила и очередная молния. В то же время пологий выступ соседней скалы прижал караван к опасному краю обрыва. Бену не понравилась эта близость пропасти. Он придвинулся к тяглозверю, которого обнимал за круп правой рукой. Используя силу и вес, он заставил животное сместиться немного правее. Теперь обоз был так близок к краю утеса, что при новой вспышке молнии Бен увидел внизу бушующее море. Он решил, что эти изъеденные волнами береговые скалы находились примерно в ста метрах под ним.

Бен знал, что жизнь простого воина в любой стране и армии не была особо счастливой. Об этом говорило множество пословиц, ходивших среди солдат, и Бен сам не раз убеждался в их печальной точности. Но теперь его тревожили не трудности солдатской службы. И не шторм. И не падение в пропасть, поскольку этой явной опасности можно было избежать при соблюдении определенной осторожности. Он даже не боялся дракона, из-за присутствия которого, как их предупреждали, тяглозвери могли стать нервными и непослушными.

Нет, Бена тревожило мрачное предчувствие, которое постепенно превращалось в уверенность. Если он был прав в своих предположениях, то ему предстояло столкнуться с более серьезной опасностью, чем дракон. Конечно, в обозе имелось еще пять погонщиков, однако Бен не думал, что кто-то из них осознавал нависшую над ними угрозу. Ему хотелось поделиться с ними своей догадкой – но так, чтобы их не подслушал офицер. И он понимал, что подобной возможности у него, вероятно, не будет.

Эрдне свидетель, не каждый человек мог думать о чем-то во время такой бури – пусть даже он знал, что его жизнь подвергается опасности. Бену приходилось управлять двумя напуганными животными. Он не мог отпустить веревку, чтобы смахнуть с ресниц крупные капли дождя или закутаться в бесполезный плащ. Тот намок, как и вся одежда, сорвался с нижней пряжки и теперь свободно развевался на ветру. В свете ярких молний ткань больше не выглядела золотистой и синей. Она намокла и потускнела. Плащ казался сотканным из серых нитей тьмы.

Молнии, ветер и дождь продолжали бушевать. Под их шквалами и вспышками двенадцать сомкнутых тел – шесть сердитых мужчин и столько же нагруженных животных – продвигались по узкой тропе. При обычных условиях шестерку тяглов вели бы один-два погонщика. Но Бен вынужден был признать, что тот, кто назначил на эту работу шестерых солдат, знал свое дело. В такую ночь, когда воздух был насыщен молниями и запахом дракона, с обозом не справились бы даже трое мужчин.

В начале пути Радулеску успокоил солдат, сказав, что владеет могущественными чарами и может держать дракона в отдалении. Бен верил его словам. Офицеры Синего храма, которых он видел за год службы, не раз доказывали свою компетентность в делах первостепенной важности. А это ночное путешествие было важным…

Бен снова вернулся к тревожным размышлениям. Ему хотелось опровергнуть страшную догадку, но чем дольше он думал о ней, тем более реальной становилась угроза. И тем меньше времени оставалось на то, чтобы как-то разобраться с ней.

Им не сказали, что за груз они перевозили этой ночью. Тюки были компактными и тяжелыми, аккуратно завернутыми и уложенными во вьючные корзины. Их упаковывали другие руки, но, судя по весу и твердости, внутри могли находиться либо тяжелые камни, либо металл.

Бен не верил, что там были камни. При первом взгляде на усилия животных у любого человека возникла бы мысль о свинцовых болванках. Но Синий храм, известный своим поклонением богатству и склонностью к тайным накоплениям, не стал бы перевозить свинец. А значит, число возможных вариантов сокращалось. Хотя тут было кое-что еще…

Когда за несколько часов до темноты обоз покинул местный храм, их сопровождал эскорт из трех дюжин тяжеловооруженных всадников. Это был эскадрон наемников, говоривших между собой на каком-то причудливом диалекте. Бен решил, что их прислали в Синий храм с другой половины света.

В первые часы отряд двигался легко и быстро. Небо грозило бурей, но шторм еще не начинался. Вооруженный эскорт окружал караван со всех сторон; тяглозвери были послушными, и погонщики без труда управляли ими, покачиваясь в седлах шести запасных скакунов. Их путешествие по объездным дорогам, а затем по все более малозаметным тропам проходило на землях храма – во всяком случае так думал Бен, хотя он мог и ошибаться. Такая мощная охрана на территории, подвластной храму, казалась совершенно лишней – если только груз не был очень ценным.

Все эти мысли лишь усиливали его тревогу…

Перед самым наступлением ночи их обоз остановился на небольшой поляне среди низкорослого кустарника и голых камней. Радулеску приказал эскорту остаться в этом месте, а тяглы с шестью погонщиками отправились дальше по едва заметной тропе.

Согласно объявленному плану наемники должны были ждать их возвращения. Шестерым солдатам, приписанным к обозу, велели передать оружие эскорту. Бену и остальным пяти погонщикам было сказано, что мечи и кинжалы им не понадобятся, что они лишь будут мешать при разгрузочных работах.

Офицер Радулеску объяснил это жестко и категорично, повысив голос, чтобы перекричать нараставший ветер. Позади него, молчаливо ожидая, возвышались в седлах грозные кавалеристы.

Когда оружие шести погонщиков было собрано под непромокаемым плащом у небольшого костра, наемники начали распрягать своих скакунов. Тем временем Радулеску повел обоз по неприметной тропе, указывая путь светильником Прежнего мира.

Бен никогда раньше не видел этого жреца-офицера. И насколько он мог судить, другие погонщики его тоже не знали. Радулеску не был офицером кавалерии или пехоты, приписанной к гарнизону местного храма. Бен предполагал, что воинственный жрец принадлежал к самому высшему уровню власти. Возможно, он даже имел отношение к Внутреннему совету, который управлял всеми региональными отделениями Синего храма. Местные офицеры относились к нему с раболепным почтением, хотя его скромная золотисто-синяя форма не имела никаких знаков различия. Бен знал, что это указывало на духовный сан. Тем не менее Радулеску был опытным всадником и явно привык отдавать приказы в полевых условиях.

Почти полночи люди и животные продвигались по безлюдной местности, везя тяжелый груз. Бен предполагал, что в плетеных вьючных корзинах лежало не только золото. Внутри плотно упакованных бесформенных тюков могли быть самоцветы и ювелирные украшения, драгоценные камни и, возможно, какие-то предметы искусства…

С каждой минутой тревога, терзавшая его, росла и крепла. А ветер и дождь продолжали хлестать небольшой обоз, заставляя животных скользить и спотыкаться на мокрых округлых камнях. Все эти неприятности вызывали брань погонщиков. Бен снова налег всем телом на животное, чей круп находился под его рукой. Он оттолкнул тяглозверя немного вправо – подальше от страшного края, который, изгибаясь, пролегал в опасной близости к тропе.

К изумлению Бена, офицер перешел на легкий галоп и поскакал вперед вдоль правой стороны обоза. Скакун Радулеску быстро продвигался мимо неторопливых тяглов. Свет и тени скользили вслед за холодным светильником, который сжимала рука офицера.

Этот безогненный факел походил на толстый жезл, чья округлая стеклянная головка, непроницаемая для дождя и ветра, сияла ровным и белым светом. Бен видел такие светильники всего пару раз за всю жизнь – они считались огромной редкостью. В этом ровном немигающем свете офицерский плащ Радулеску сверкал, словно был сделан из непромокаемой ткани. Голова под капюшоном оставалась сухой, а не становилась мокрой, как в проклятом шлеме. Из-под плаща слева, будто хвост, торчали ножны широкого меча.

Обогнав обоз, Радулеску развернулся и остановил разгоряченного скакуна. Помахав светильником, он дал понять погонщикам, что здесь им предстояло оставить опасную тропу и отправиться в глубь дикой нехоженой местности.

Солдат, шедший перед Беном, еще раз выругался.

Офицер возглавил обоз, его холодный факел был поднят вверх, указывая путь. Первый погонщик повернул тяглозверя на запад – в противоположную от берега сторону. Бен пошел за ним, как и прежде опираясь на круп животного. Левой рукой, сжимавшей поводья, он потянул за собой второго зверя. Остальные поступили так же.

Из-за отсутствия тропы их движение замедлилось. Бен различал вокруг какие-то пологие холмы и ложбины, поросшие кустарником. Камни под ногами сменялись вязким песком или рытвинами. Все шестеро погонщиков ругались – Бен был уверен в этом, хотя в завывании ветра мог слышать только собственные проклятия.

Они все дальше уходили от края обрыва. Оставив за собой неровные дюны, обоз пробирался через заросли колючего кустарника и россыпи скользких от дождя камней. По мнению Бена, эта местность годилась только для демонов. Во всяком случае, старые предания гласили, что колдуны вызывали демонов именно на таких диких пустошах. И если поблизости действительно обитал большой дракон – а Бен не сомневался в этом, – то оставалось лишь гадать, чем он мог здесь питаться.

Присутствие дракона становилось все более явным. Чем дальше обоз продвигался на юго-запад, тем сильнее сопротивлялись и упрямились тяглозвери. Бен, имевший опыт в обнаружении драконов, уже чувствовал во влажном воздухе особый острый запах, долетавший с порывами ветра. В этом запахе было что-то от свиньи, что-то металлическое и такое, чему Бен не мог найти сравнения.

Внезапно обоз дернулся и остановился. Жрец-офицер Радулеску отъехал на несколько метров вперед и, натянув поводья, спешился. Подняв факел над головой, он начал распевать заклинания. Бен не мог разобрать слов, поскольку их уносило ветром. Но он видел профиль жреца и размеренные взмахи его короткой бороды.

В поле зрения, выше и дальше капюшона Радулеску, возникло что-то новое. Офицер повернулся к обозу спиной и, обратившись лицом к страшному видению, еще громче запел свои заклинания. Сначала во тьме появились зеленые глаза, отражавшие свет факела Прежнего мира. Высота этих глаз над землей и расстояние между ними могли бы впечатлить любого охотника на драконов. В следующий миг, когда чудовище сделало выдох, ниже его сиявших глаз излилось едва заметное красное пламя, которое осветило колючую чешую вокруг носа и пасти. Тяжело вздохнув, дракон зарычал, и этот музыкальный звук был похож на перекаты металлических шаров в огромной бронзовой чаше.

Бен слабо разбирался в магии, но даже он смог почувствовать охранную силу чар и влияние песнопения. Заклинания удержали дракона и заставили его уйти. Сверкнув глазами, огромный зверь еще раз вздохнул, а затем растворился в темноте и ливне.

Когда дракон ушел с пути обоза, Бен забеспокоился еще больше. Теперь ничто не мешало ему размышлять над своей догадкой. Фактически, после того как Радулеску завершил ритуал заклинаний и еще раз доказал, какими великими силами обладал Синий храм, Бен не мог отвлечься от мрачных подозрений. Тревога, разрывавшая его на части, не имела какой-то определенной причины или доказательства. Она стихийно собиралась из множества деталей, обрывков разговоров и картин.

К примеру, одной из таких мелочей было то, что все шестеро погонщиков, включая Бена, прибыли в гарнизон этого храма в течение нескольких прошлых дней. Никто из них не имел здесь друзей. Они приехали из разных мест. Бен узнал об этом из двух-трех фраз, которыми успел обменяться с остальными, пока они ожидали отправки обоза. Его перевели сюда без всяких объяснений, и он предполагал, что с другими погонщиками поступили точно так же. К сожалению, он не мог расспросить их об этом.

Конечно, внезапное перемещение шести солдат могло оказаться обычным вывертом военных. За год службы в Синем храме Бен привык к таким необъяснимым действиям в огромном организме духовного ордена. Но в данном случае…

Память Бена хранила тысячи старых песен, и одна из них, ожив, звучала теперь в сознании под аккомпанемент его мыслей. Он не помнил, когда и где услышал ее впервые, но с тех пор прошло много лет, и вот она снова возникла, как насмешливое подтверждение его страхов.

Эх, если бы ему удалось поговорить с другими погонщиками. В принципе они могли перекрикиваться друг с другом сквозь свист и завывание ветра, но Бену хотелось большего. Ему нужно было время, чтобы расспросить их и заставить думать. Впрочем, он полагал, что такой возможности у него не появится.

Путешествие приближалось к концу, и ему предстояло ответить на главный вопрос: как он будет действовать – совместно с другими погонщиками или в одиночку? Бен знал, что если он примет неверное решение, то скоро поплатится за это жизнью…

Завершая ритуал, жрец-офицер вновь поднял светящийся жезл и помахал им вслед удалявшемуся дракону. Ветер рассеял запах чудовища, животные успокоились и двинулись вперед, впервые за несколько часов став смирными. Вместе с ними притихла и буря – ливень ослаб и превратился в унылый дождик.

Обоз преодолел еще сто метров по непроторенному пути. Время от времени одежда погонщиков цеплялась за острые колючки и рвалась. Затем офицер вновь поднял светильник и велел солдатам остановиться. «Второй дракон…» – удивился Бен. Он не мог придумать иной причины задержки обоза в этом месте. Радулеску указал светящимся жезлом на каменистый холм, который ничем не отличался от сотни других холмов вокруг. «Здесь же нет ничего», – подумал Бен… и внезапно понял, что вход в тайник и должен был навевать такие мысли.

Радулеску спешился. С безогненным факелом в руке он встал у края большого валуна, который скрывал под собой часть склона. Положив ладонь на огромный камень, он начал громко отдавать приказы:

– Стреножьте животных! Быстрее! Теперь подойдите сюда и поднимите эту каменную плиту. Что уставились? Я сказал, поднимите ее!

Камень, на который он указывал, выглядел таким тяжелым, что его вряд ли могли бы сдвинуть даже двадцать мужчин. Стреножив зверей, погонщики собрались вокруг глыбы. Некоторые из них были сильными, другие – нет. Но они не сомневались в разумности Радулеску. И действительно, как только солдаты начали поднимать огромный камень, тот легко опрокинулся набок и застыл в новом положении. Перед людьми открылся треугольный вход в пещеру. Черный проем не был естественным образованием – он выглядел слишком правильным и достаточно большим, чтобы через него мог пройти один человек.

Освещая путь безогненным факелом, офицер уверенно двинулся вперед. Темнота внутри отступила, открывая просторную пещеру с плоским основанием, которое располагалось на глубине трех метров ниже уровня земли. В пещере свободно могли бы уместиться двенадцать человек. Стоя у порога, Бен увидел узкую лестницу, которая была высечена в скале. Она, изгибаясь, спускалась вниз. В центре каменного пола пещеры, между двумя выступавшими камнями, находилось широкое отверстие, уводившее в густую темноту.

Подойдя к этой дыре, Радулеску остановился. Он прислонил светильник к камню и вытащил из внутреннего кармана своего явно водонепроницаемого плаща две толстые свечи. Жрец быстро зажег их – Бен не понял, каким образом, – и закрепил на полу по обе стороны от отверстия. Затем он посмотрел на погонщиков, которые робко заглядывали в треугольный проем пещеры.

– Начинайте разгрузку, – велел Радулеску и, топнув ногой, указал на дыру: – Несите тюки сюда и опускайте их в это отверстие. Обращайтесь с ними аккуратно. Очень аккуратно!

Он отдавал распоряжения ясно и четко, чтобы все понимали его с первого слова. Бен посмотрел на синие свечи, горевшие золотистым пламенем. На плитах пола, где они стояли, виднелись застывшие капли старого воска. Судя по всему, подобный груз доставлялся сюда не в первый раз – и не во второй, и не в третий.

Шестеро погонщиков, подчиняясь приказу, отступили от прохода и тревожно посмотрели друг на друга. Бен вздохнул, жалея, что не успел пообщаться с ними. Он видел на их лицах глуповатое удивление, но никто из солдат не разделял его собственного страха.

Бен гадал, когда это случится. Неужели сразу после окончания разгрузки? Но как жрец расправится с ними? Их было шестеро против одного Радулеску. Скорее всего, он поведет их обратно, туда, где остался отряд кавалеристов, и там отдаст безоружных солдат на растерзание наемникам…

– Шевелитесь! Быстрее!

Офицер вышел из пещеры с факелом в руке. Он не собирался давать им время на размышления.

– Приступить к разгрузке!

Погонщики безропотно подчинились. Они прошли жесткую школу военной выучки. Бен машинально присоединился к остальным, и, только вытащив первый тюк из корзины на спине тяглозверя, он понял, насколько эффективной была солдатская муштра в казармах Синего храма.

Небольшой тюк, который он взвалил на плечо, оказался довольно тяжелым. Груз был завернут в непромокаемую ткань. Под ней ощущалась толстая упаковка, которая скрывала истинные формы содержимого. Бен подумал, что в этом тюке находилось несколько металлических предметов, сравнительно небольших, но тяжелых.

В принципе Бен мог бы взять сразу два тюка, однако он не сделал этого. Ему хотелось продлить разгрузку и по ходу работы придумать какой-то план. Он должен был оценить обстановку, найти подходящее решение и выбрать удобный момент…

Входя в пещеру в первый раз, Бен внимательно осмотрел большой камень, который теперь покоился на боку. Очевидно, ось вращения проходила по краю глыбы. И если шестерым мужчинам без труда удалось поднять такой массивный валун, то завалить им отверстие мог один человек.

Спускаясь по изогнутой лестнице, Бен заметил, что ступени были довольно истертыми. Сколько же солдат и погонщиков носили здесь грузы…

«Думай, – велел он себе. – Нужен план!» Однако, к его тихому ужасу, сознание словно парализовало.

Подойдя к отверстию в полу и покорно бросив в темноту первый тюк, Бен отметил небольшую странность: тяжелый груз не издал ни звука при падении. А значит, он либо еще падал, либо был кем-то пойман.

Бен занял место в цепочке мужчин и вышел из пещеры за новой ношей. В это время Радулеску прислонил факел Прежнего мира к скале, приблизился к своему ездозверю и отвязал от седла какой-то длинный предмет, завернутый в тряпку. Судя по размерам, в узле находился меч. Как и весь остальной груз, он был тщательно упакован в водонепроницаемую ткань.

Продолжая следить за офицером, Бен вытащил из корзины второй тюк и взвалил его на плечо. И снова вес поднятой клади показался ему пугающе большим для ее размеров. Он знал, что Синий храм не стал бы тайно прятать под землю свинец. Уже несколько поколений о сокровищнице храма ходило множество историй и легенд. Та песня, которая до сих пор звучала в сознании Бена, тоже говорила об этом таинственном кладе.

Другие пятеро погонщиков, похоже, не догадывались, что переносили сокровища. Насколько мог судить Бен, они вообще не задумывались о своем положении. Их туповатые лица выглядели хмурыми и злыми, но причиной недовольства был дождь, а не страх перед будущим. Бен понял, что ему не удастся поговорить с ними о своих опасениях, и он решил действовать в одиночку.

Лестница и вход в пещеру были настолько узкими, что переноска груза шла медленно. Солдатам, спускавшимся вниз, приходилось ждать тех, кто поднимался, и наоборот. Однако, если все шестеро будут работать напряженно и без остановки, разгрузка не займет много времени.

Бен продолжал размышлять. Итак, в отряде Радулеску имеется шесть человек, которые знают, где хранится золото Бенамбры. Интересно, есть ли среди живых людей другие шесть погонщиков, которым удалось узнать так много?

Солдаты нашли нужный темп, и процесс пошел быстрее. Снаружи им помогал свет факела Прежнего мира, внутри – уютное мерцание двух синих свечей.

– Шевелитесь! Быстрее! – кричал офицер.

Бен опустил очередную ношу в темную дыру. Когда он выпрямился и повернулся к лестнице, то едва не столкнулся с Радулеску, который оказался в этот момент за его спиной. Бен отступил в сторону, но узел в руках офицера успел коснуться его локтя. Даже через рукав и ткань, в которую был завернут предмет, он почувствовал невыразимо тонкое присутствие магической силы. Оно отозвалось в его памяти, как старый аромат – благоухание, забытое в детстве и вдруг узнанное вновь. Это еще больше усилило его опасения.

Он поднялся по лестнице, вышел наружу, взял другой тюк и направился к пещере. У входа его поджидал офицер. Под пристальным взглядом Радулеску Бен опустил глаза. За двадцать три года жизни он понял, что в сознании людей фиксировались только две черты его внешности. Во-первых, все считали его невысоким. На самом деле рост его был средним, но мощное телосложение придавало ему приземистый вид. Во-вторых, многих вводила в заблуждение его нарочитая тупость. Что-то в округлом лице Бена заставляло других людей думать, что он глуповат, – по крайней мере до тех пор, пока они не узнавали его лучше. Этот эффект подчеркивался его широким и крепким торсом. Казалось, никто не верил, что интеллект и грубая сила могли существовать в одном теле. Бен не сомневался в своей сообразительности. Однако с годами он понял, что иногда бывало полезно прикинуться туповатым увальнем.

Вот и сейчас, приоткрыв рот и оттопырив нижнюю губу, он искоса посмотрел на офицера.

– Я сказал, быстрее! – сердито закричал тот. – Ты что, уже корни здесь пустил? Хочешь мокнуть под дождем всю ночь?

Внутренне наслаждаясь произведенным впечатлением, Бен покачал головой и покорно ускорил шаг. Примкнув к шеренге других солдат, он понес тяжелый груз в пещеру. Его взгляд еще раз скользнул по массивной глыбе, которая прежде закрывала вход. Он снова удивился, как ненадежно каменная плита балансировала в точке равновесия. Человек, стоявший снаружи, мог бы вернуть ее в прежнее положение одной рукой. И если бы внутри пещеры остались шестеро солдат, узкий проход не позволил бы им объединить усилия и поднять валун. Наверное, они в конце концов смогли бы выбраться наружу, но для этого им понадобилось бы много времени.

Бен знал, что пока глыба не закроет проем и не запрет его в ловушке. Не все сокровища были еще разгружены.

Опуская увесистый тюк в темную дыру, он нагнулся и посмотрел в отверстие. Примерно в полуметре ниже уровня пола из кромешной тьмы появилась пара рук – нечеловечески больших и белых. Они поймали брошенную кладь и тут же исчезли из поля зрения. Бен молча направился к лестнице. Проходя мимо других солдат, ожидавших своей очереди у ямы, он внезапно понял, что разгрузка почти завершена. Бен бегом поднялся по лестнице, спеша выбраться из пещеры до того, как массивная глыба займет свое место.

В это время офицер задержал у входа погонщика, который нес на плече последний тюк.

– Передай остальным, чтобы оставались внизу, – велел ему Радулеску. – Я скоро спущусь к вам и расскажу, что делать дальше.

Солдат кивнул и вошел в пещеру. Бен с трудом протиснулся мимо него и выбежал наружу, не обращая внимания на ругань человека, которого он едва не спихнул с лестницы. Радулеску встретил его появление недовольным взглядом. В глазах офицера вспыхнули искорки злости. Подняв факел Прежнего мира, он устало проклял Бена – к счастью, это было не настоящее заклятье, а простое ругательство, которое применялось для высвобождения чувств и оскорбления глупых подчиненных: что-то о ребенке императора, потерявшем разум и удачу.

– Господин? – недоуменно ответил Бен, прикидываясь простаком.

«Пора, – думал он. – Я должен бежать сейчас, или будет поздно…»

– Разгрузка закончена, – сказал ему жрец, произнося слова медленно и ясно, будто обращался к олуху. – Я хочу, чтобы вы все собрались в пещере. Спускайся вниз и жди меня.

Позади Радулеску стояли шесть разгруженных тяглозверей, терпеливо ожидавших властного окрика. А внизу, в пещере, с той же покорностью офицера дожидались пятеро погонщиков. Бен почувствовал странное оцепенение. Ему вдруг показалось, что он застыл на парапете высокой башни – на самом краю тьмы неизвестного.

Наверное, его лицо изменилось, поскольку офицер нахмурился и закричал:

– Марш в пещеру!

Отбросив факел в сторону, Радулеску потянулся за мечом. Плечи Бена поникли под тяжестью страха и многомесячной муштры. Ужасаясь своей покорности, он ступил на лестницу, но горевшие свечи, пятна старого воска на камнях и бессмысленные лица пяти других погонщиков вернули ему холодную рассудительность. Внезапно Бен понял, что стоит в шаге от своей могилы.

Быстро вытянув руку, он схватил офицера за плащ. Радулеску взревел, попытался вытащить меч, но Бен рывком привлек его к себе и помешал это сделать. Толкнув Радулеску в грудь, он заставил его сбежать по ступеням. Сила толчка была так велика, что даже если бы тот успел вытащить меч из ножен, это не помогло бы ему.

Не успел офицер разразиться гневными проклятьями, как Бен выскочил наружу и всем телом налег на большую глыбу. Какое-то тревожное мгновение каменная плита сопротивлялась ему, но затем масса двинулась, сначала медленно, потом быстрее, и наконец с роковым глухим стуком закрыла вход в пещеру. Бен вовремя отступил назад, иначе был бы раздавлен.

Свет свечей остался запечатанным в холме – вместе с криками и проклятьями людей. У входа на земле лежал безогненный факел жреца. Бен не стал поднимать светильник. Ему хотелось завернуться в темноту, как в плащ. Поначалу он хотел взять ездозверя Радулеску, но отказался от этой идеи. Бен решил добраться до обрыва своим ходом. Он повернулся и побежал к далекому шуму прибоя.

Этот вид передвижения имел свои недостатки. Через несколько мгновений Бен ударился ногой о камень и налетел на колючий куст. Чтобы не сломать голень или пальцы ног, ему пришлось перейти на быструю ходьбу – в такой темноте можно было получить серьезное увечье. Он двигался на юго-восток, стремясь срезать путь к береговым утесам. Мысленно он перебирал возможности и следствия. Выбранный план казался поверхностным и необоснованным, но на первое время и этого было достаточно.

То, что пугало Бена больше всего, случилось очень быстро. В ночной мгле раздалось мелодичное фырканье дракона – на этот раз справа от него и довольно близко. Очевидно, Радулеску, заточенный в пещере и, возможно, пострадавший от падения с лестницы, догадался отменить охранное заклятье. Как бы там ни было, чудовище преследовало беглеца. Рычание дракона заглушало свист ветра и собственное дыхание Бена. Он слышал треск сломанных кустов и скрежет камней под лапами огромного зверя.

Бен гордился тем, что не имел на теле жира. На коротких дистанциях он мог развивать такую скорость, которую другие люди находили просто удивительной. Однако до линии береговых утесов было далеко, и он знал, что не убежит от дракона. Никто не убежал бы от него – даже по ровной тропе и при свете дня. А теперь была ночь, и Бен в любой момент мог сломать или подвернуть ногу.

Чтобы сбить чудовище со следа, он свернул на восток. Но ужасный зверь по-прежнему преследовал его медлительными огромными шагами. Под мощными лапами сотрясалась земля. Грозное рычание приближалось. Будучи опытным охотником на драконов, Бен дождался момента, когда опаляющее дыхание зверя коснулось его спины, и, быстро сорвав с дорожного плаща последнюю застежку, швырнул его по ветру вверх. Ему хотелось замедлить бег и посмотреть, как подействовала его уловка, но он подавил в себе это желание.

Через несколько шагов Бен понял, что его маневр оказался удачным. Сзади над головой раздался громоподобный рев, и сотрясавший землю топот стих.

Когда погоня возобновилась, Бен находился метрах в двадцати от обрыва. Выбравшись на более ровное место, он припустил что было сил – и едва не упал со скалы, когда перед ним внезапно появился край утеса. Он тут же лег на живот, спустил ноги вниз и начал нащупывать какую-нибудь опору.