Текст книги "Вторая книга мечей"

Хьюберт потер глаза, поморгал и вновь посмотрел в том направлении. Да, прямо на краю черной топи стояло брошенное жилище. Это был большой особняк – вернее, он был большим, пока его дальняя часть не рухнула в подступившее болото. Вода подмыла грунт, и трясина поглотила обломки.

Бревна уцелевших стен поросли зеленым мхом. Каменная кладка поблекла и обветшала. Взглянув на фрагменты верхнего этажа, Хьюберт решил, что под крышей остались три или четыре комнаты, пригодные для ночлега. Хотя здание могло рухнуть в любой момент и входить в него было опасно.

Дорога, ведущая направо, доходила до дома и заканчивалась на узком мостике в нескольких метрах от деревянных ворот. Шаткий и непрочный с виду мост был переброшен через зловонную канаву, образованную клином подступившего болота. Он покоился на двух круглых бревнах, потемневших от сырости и мха. На одной стороне имелись остатки перил, а на бревнах были уложены доски, сбитые крест-накрест длинными планками. Несколько сломанных досок свисало вниз, касаясь воды.

Барон вновь вытащил меч. Когда он направил острие в сторону особняка, клинок задрожал. Однако Хьюберт уже не удивлялся этому – к плохому быстро привыкаешь. Держа меч в руке, Дун жестом велел Голоку разведать местность. Он внимательно осматривал дом.

После тихого и напевного приказа летающий зверек подпрыгнул вверх и расправил перепончатые крылья. Он покружил над домом, затем завис перед одним из оконных проемов, не смея влететь в зловещую темноту. Чуть позже монашник вернулся на плечо хозяина и сердито встряхнулся. Голок задал ему пару вопросов, но он не ответил.

Сжимая клинок в руке, Дун спешился и молча повел скакуна к мосту. Ездозверь неохотно подчинился. Его шкура дрожала от волнения и страха. Длинные ноги трусливо подгибались. Копыта по нескольку раз ощупывали скользкие бревна в тех местах, где отсутствовали поперечные доски.

Остальные трое мужчин колебались. Наконец Хьюберт сделал глубокий вдох и направился к мосту.

Он дал слово идти за вожаком – так в чем же дело? Клятву надо выполнять – хотя бы какое-то время, пока он сам не захочет покинуть отряд. Быть может, барон действительно найдет богатства. А у страха глаза велики. Стань трусом – и мир превратится в опасное место.

Мост оказался гораздо прочнее, чем выглядел. Перейдя через него, Хьюберт оглянулся и увидел, что Пу Чоу и Голок следуют за ним. Они выглядели так, будто покидали мир, который был неописуемо прекрасным и манящим. Под ясным небом раскинулись зеленые холмы, поля и безмятежные луга…

Такие приятные картины не согревали сердце воина. Хьюберт повернулся к ним спиной. В нескольких метрах от него зияли пустые окна. Они напомнили ему глазницу висельника, мимо которого прошел их отряд.

Когда Голок перебрался через мост, Дун жестом подозвал его к себе и велел еще раз отправить птицу-монашника в полет. Однако та снова отказалась влететь в оконный проем, чернота которого была неестественной даже для мрачного и пасмурного дня.

Клинок в руке Дуна настойчиво дрожал. Он вел людей к широким воротам на фасадной стороне особняка. Барон подтащил к ним ездозверя и постучал рукояткой меча по доскам. Затем пинком распахнул половинки ворот. Они оказались незапертыми. Ржавые петли издали недовольный визг.

Широкий и низкий проход внутри не был таким темным, как пространство за окнами второго этажа. Из-за плеча вожака Хьюберт увидел выход во внутренний двор. Но каким образом на этой территории мог уместиться двор? Довольно странная иллюзия! Однако чем ближе люди подходили к дому, тем больше становились его размеры. Хотя никто из них не замечал каких-то резких и неестественных изменений.

Хьюберту хотелось отойти к отставшим спутникам и обсудить с ними этот зрительный эффект. Но Дун уже вошел в широкий створ ворот. Низкий проход не позволял проехать на ездозвере, поэтому он вел животное за собой.

Хьюберт последовал за бароном – и вдруг снова удивленно заморгал. Дом стал еще больше. Проход без окон и дверей тянулся на шесть-восемь метров и выходил во внутренний двор, окруженный двухэтажными строениями. Двор представлял собой квадрат со сторонами по десять метров. Каждая из стен, замыкавших его, имела одну дверь и несколько темных окон. Открытым был только проход, ведущий к воротам.

– Это магия, – тихо подытожил Голок.

Он жался к Хьюберту и Пу Чоу, словно боялся отстать от вооруженных спутников. Его объяснение не открыло им ничего нового: они уже сами пришли к подобному выводу. Этот двор превосходил по размерам тот развалившийся особняк, который они видели с дороги. Крытые аркады скрипели от ветхости. Дно фонтана покрывали трещины. Рядом с парой давно засохших деревьев в брусчатке виднелись темные полосы земли, которые прежде предназначались для цветочных клумб. Двор покрывала грязь и коричневая полусгнившая листва, скопившаяся здесь за много лет.

Голок испуганно вскрикнул. Дверь напротив них начала медленно открываться. Едва ее скрип затих, в дверном проеме появилась огромная двуногая фигура, поросшая черным мехом. Она походила на человека, но выглядела по-звериному сильной и мощной. На темном овале под выступавшими надбровными дугами сияли свирепые глаза и блестели белые острые зубы.

Возможно, это был какой-то зверь – один против четверых мужчин, готовых к бою. Однако трое из них отступили. Дун вскочил в седло и, взмахнув мечом, направился к зверю. Его скакун, увидев конкретную опасность, тут же успокоился и перешел на твердый шаг.

– Эй! – закричал барон, обращаясь к черной фигуре. – Берегись, если ты имеешь разум и понимаешь мою речь! Я здесь не для того, чтобы резвиться с привидениями. И я не уйду отсюда без того, что мне нужно! Берегись, потому что в моей руке клинок с двойной магической силой!

Чудовищная тварь исчезла. Хьюберт не мог сказать, как это произошло, потому что еще миг назад черная фигура стояла в дверном проеме – и вдруг ее не стало.

Раздался слабый скрип двери справа. Все четверо мужчин повернулись в этом направлении и увидели в широком проеме костлявую руку скелета. Перед ними возник сгнивший покойник с виселицы – Хьюберт узнал его с первого взгляда.

Пу Чоу что-то забормотал, но его слова больше походили на плач, чем на речь. Барон же спокойно развернул коня и направился к призраку. Словно обращаясь к тому же существу, что и прежде, он громко произнес:

– И еще я скажу тебе, что меня не прогонят ни хитрость, ни угрозы. Сразись со мной! Или давай договоримся.

И снова призрак, к которому он обращался, исчез.

Путники принялись озираться, стараясь не выпускать из поля зрения все четыре двери. Никто из них не удивился появлению еще одной персоны. Открылась последняя, четвертая дверь, и в проеме возникла высокая фигура в богатой мантии. Это был старый, но крепкий мужчина. Лысую макушку окружала бахрома седых волос, которые соответствовали по цвету его длинной бороде. Большие синие глаза, смотревшие из-под белых кустистых бровей, были по-детски наивны.

Взглянув на Дуна, человек спросил низким выразительным голосом:

– Что вы здесь ищете?

Барон медленно опустил магический меч. И прежде чем заговорить, посмотрел на своего скакуна. Ездозверь не выказывал признаков тревоги. Дун облегченно вздохнул, почувствовав, что может немного расслабиться. Когда он обратился к мужчине, его голос больше не звенел от напряжения, как натянутая тетива.

– Я ищу сокровища. Нет, мне не нужны ваши богатства, хотя, я полагаю, они могут быть значительными. Но их для меня недостаточно, и я не намерен забирать ваши накопления. То сокровище, которое необходимо мне, находится в другом месте. Однако по какой-то причине путь к нему пролегает через ваш особняк.

Внезапно ездозверь барона выгнул исхудавшую шею и уставился на что-то сбоку от него. Хьюберт сквозь какую-то странную пелену в глазах заметил, что клумбы во дворе теперь усажены чудесными цветами. В фонтане, где мгновение назад он видел сухое потрескавшееся дно, били струи и плескалась вода. Услышав новый звук, Дун изумленно осмотрелся, затем пожал плечами и спешился. Однако он по-прежнему сжимал в руке Путеискатель. Его скакун начал жадно поглощать растительность клумбы.

Когда зрение Хьюберта прояснилось, он увидел, что густые кроны двух деревьев заслонили солнце в чистом небе – а ведь совсем недавно на высохших ветвях не было листвы.

– Как вас зовут, господин? – спросил высокий старец.

– Я барон Дун. – Спешившийся всадник произнес эти слова со спокойной гордостью.

Старик кивнул.

– А я в настоящее время известен как Индосуар. Вас интересует род моих занятий?

– Нет, нисколько.

– Как и меня – ваших. Хорошо.

На одном из деревьев защебетала певчая птица, и Дарт на плече Голока радостно спародировал ее в ответ.

– Я буду рад предложить вам и вашим людям скромную трапезу, – добавил Индосуар. – Хотя, как вы уже заметили, для меня более привычно отпугивать незваных визитеров.

На мгновение задумавшись, Дун вежливо ответил:

– Мы благодарны вам и принимаем ваше предложение.

Он вложил меч в ножны.

Хьюберт не верил своим глазам – дом менялся быстрее, чем прежде. Грязь и высохшие листья исчезли вместе с трещинами в аркадах. Рядом с фонтаном возник стол, покрытый белоснежной скатертью и обставленный лавками. Вокруг него сновали полупрозрачные силуэты – то ли люди, то ли призраки. Они расставляли тарелки и раскладывали серебряные приборы. Воздух наполнился изысканными запахами еды, невыносимо притягательными для чувств голодного человека. Перед изумленным Хьюбертом промелькнула изящная фигура юной служанки. Ее одежда была соблазнительно открытой. Но уже через мгновение на этом месте ничего не оказалось.

Из дома вышел пожилой слуга, чья сутулая фигура выглядела достаточно реальной и плотной. Он с поклоном приблизился к Индосуару, и высокий колдун шепотом отдал ему какие-то распоряжения. Вслед за этим скамьи вокруг стола были заменены резными стульями. Появились блюда и подносы с настоящей едой. На скатерть опустились графины с вином и наливками. Ножи и кубки были украшены драгоценными камнями.

– Прошу присаживаться, – вежливо сказал Индосуар. – Я приглашаю всех к столу.

– Одну секунду, если вы не против, – с такой же вежливостью ответил Дун.

Кивнув колдуну, барон вытащил магический клинок и проконсультировался с ним. Меч указал на стул, стоявший у торца стола. Дун сел, махнул рукой остальным мужчинам, и те церемонно последовали его примеру.

Индосуар занял место во главе стола. Резные змеи, украшавшие его кресло, время от времени приходили в движение – во всяком случае так казалось Хьюберту. Колдун лениво протянул руку к подносу и взял виноградную кисть. Он с улыбкой наблюдал, как его гости утоляли жажду и голод. Откуда-то лилась нежная музыка. Под тенью деревьев царила приятная прохлада. Барон сохранял осторожность и бдительность. Он быстро и по-деловому расправился с едой на тарелке, выпил кубок вина и отказался от второго блюда. Перед ним из воздуха появилась юная служанка, но Дун даже не взглянул на нее. Пока она убирала его посуду, барон пристально смотрел на хозяина дома.

Индосуар отщипнул виноградину и лениво положил ее в рот. Затем, обратившись к главному гостю, он низким и приятным голосом повел застольную беседу.

– Мы все хотим золота, не так ли? Но почему вы думаете, что ваш путь к богатству пролегает через порог моего дома? Прошу вас, говорите откровенно – как вы делали это до сих пор.

– Конечно, я был и буду честным с вами, – спокойно ответил Дун. – Но сначала позвольте мне еще раз поблагодарить вас за эти прекрасные яства и напитки.

– Пожалуйста. Всегда к вашим услугам. Но я любопытен, барон. Вы ели и пили без признаков страха и подозрений. Вам не приходило в голову, что я мог отравить вино и блюда?

Хьюберт, который в этот момент доедал жаркое с подливкой, поперхнулся и судорожно замахал куском белого хлеба. Но барон лишь засмеялся. Даже не верилось, что столь громкие звуки могли исходить из такого небольшого тела.

– О, господин колдун! Если бы кто-то с вашим неоспоримым мастерством захотел отравить меня, мне вряд ли удалось бы избежать этой участи. Однако мой меч указал мне на стол, и я доверился его руководству.

– Вы сказали, ваш меч? – Голос старца был подозрительным.

– Индосуар, даже если вы знаете магию в десять раз хуже, чем я предполагаю, – ответил барон, – то вам уже известно, какой у меня меч. Это Путеискатель. Он был выкован вместе с одиннадцатью другими великими мечами не кем иным, как самим Вулканом!

Хьюберт вообще забыл о еде. Дун чуть-чуть отодвинул назад свой стул. Его руки вцепились в край стола. Казалось, он вот-вот вскочит на ноги.

– Этот меч ковался богом! И даже вы, господин колдун, с вашим могуществом, не отвратите его от честного служения владельцу. Никакая магия смертных не справится с ним.

– И он ведет вас к той цели, которую вы ему указали?

– Эту цель указывает мое желание. Меч ведет меня к богатству.

– А он делает вас невосприимчивым к смерти?

– Нет. К сожалению, нет. Я не просил его искать для меня безопасности. Но если бы вы попытались отравить меня, то я нашел бы здесь смерть, а не богатство. А меч Мудрости не мог направить меня по такому пути.

Старый колдун погрузился в глубокие размышления. Наконец он тихо произнес:

– Я признаю, что узнал Путеискатель сразу. Но мне хотелось убедиться в том, что вам известны качества меча, которым вы владеете. Скажите, господин барон, к какому же богатству вы стремитесь? Куда ведет вас меч Мудрости?

– К самым огромным сокровищам в мире, – ответил Дун. – Я имею в виду тайное хранилище Синего храма. И не сомневайтесь, господин колдун, я знаю, насколько опасна эта затея.

Хьюберт увидел, как побледнели изумленные лица Пу Чоу и Голока. Ограбить Синий храм? Невероятно! Но какой бы ни была реакция троих мужчин, сопровождавших Дуна, они не сказали ни слова. Если их вожак мог сохранять спокойствие в чертогах колдовства и вести беседу с творцом чудес, то для него в этом мире не было ничего невозможного.

– Поэтому вам не следует становиться у меня на пути, – продолжил Дун. – Дайте мне то, ради чего нас привел сюда меч, и я с радостью поделюсь с вами частью богатства. Или окажу вам другую посильную помощь.

– А если я не дам вам того, что вы просите? – поинтересовался колдун.

Барон задумался, постукивая пальцами по столу. Похоже, такая идея не приходила ему в голову. Наконец он ответил:

– Тогда, клянусь богами, я заставлю вас исполнить мою просьбу.

Слушая этот спокойный голос, Хьюберт был вынужден признать, что никогда еще не сталкивался со столь искренней и прямой угрозой.

Старец во главе стола молчал. Наверное, он тоже был впечатлен словами Дуна. Внезапно колдун взмахнул рукой и щелкнул пальцами, украшенными перстнями. Хьюберт испуганно съежился, но ничего плохого не случилось. К хозяину приблизился старый слуга. Пока они о чем-то шептались, со стола исчезла грязная посуда. Придвинув кресло, колдун обратился к барону:

– Давайте обсудим один вопрос. Признаюсь, я был удивлен, услышав о вашем намерении ограбить Синий храм.

– Я говорил с вами откровенно – так, как вы и просили.

– Надеюсь, вы не имели в виду одно из тех небольших хранилищ, которые местные храмы используют для повседневных дел?

– Я говорил с вами так откровенно, как только мог! И мне казалось, что я ясно выразил цель своего начинания.

– Конечно, конечно! – Взглянув на барона с неприкрытым сомнением, Индосуар вальяжно развалился в кресле. – Если бы я услышал подобные речи от менее решительного человека, чем вы, они вызвали бы у меня приступ смеха.

– Но поскольку эти заявления исходят от меня, – сурово ответил Дун, – я советую вам отнестись к ним серьезно. И я рад, что вы уловили этот важный момент.

– Думаю, что уловил. Но позвольте мне задать еще один вопрос, чтобы в дальнейшем между нами не было неясности. Значит, вы намерены прокрасться к золоту Бенамбры и похитить существенную часть сокровищ?

– Вот именно, – кивнув, подтвердил барон. – Существенную часть. Поймите меня правильно, я забрал бы все! Но мои люди не смогут унести такой огромный груз.

– А вы знаете, где хранится золото Бенамбры? – спросил Индосуар.

– Мой меч укажет мне дорогу, – уверенно ответил Дун. – Теперь вам известна суть моего плана, и, прежде чем перейти к подробностям, мне хотелось бы узнать ваше мнение. Возможно, вы против такого похищения.

Колдун взглянул на старого слугу, который по-прежнему стоял рядом с его креслом. Внезапно Индосуар стал рывками крениться вперед, издавая странные звуки. Через несколько мгновений Хьюберт понял, что их хозяин смеется.

– Я?! – воскликнул колдун, вытирая слезы. – Я против ограбления Синего храма?

Он снова засмеялся и махнул рукой, отметая этим жестом подобное предположение.

– Ах, барон! Я уединился здесь только по одной причине – чтобы придумать ужасную месть для всех руководителей Синего храма. Прошло… не хочется считать, сколько лет… с тех пор, как я направил свои силы на достижение этой цели. А что может быть местью лучшей, чем похищение богатств, которые для жрецов дороже их собственных жизней? Что скажешь, Митшпилер? Поможем барону проникнуть в хранилище?

Поколебавшись, он смущенно и неловко похлопал слугу по руке. Мужчина, названный Митшпилером, выглядел если не старше своего хозяина, то гораздо дряхлее. Его безбородое и мрачное лицо покрывали глубокие морщины. Сухое тело было небольшим, а сложение – крепким. Из коротких рукавов широкой мантии торчали жилистые руки. Темные вьющиеся волосы серебрила седина. Большие, с красноватыми прожилками глаза все время смотрели куда-то вдаль.

– В том хранилище лежат сокровища, которым нет цены и счета, – ответил он. – Мы давно хотели проникнуть туда, но не были готовы. Нам требуются сильные помощники, и мы их ждем.

– Я сплел чары, чтобы привести сюда таких людей, – сказал Индосуар. – Без их помощи мы не в силах совершить значительный и дерзкий грабеж, который поверг бы жрецов в смятение. – Он улыбнулся барону: – А вы, наверное, думали, что наша встреча была продиктована вашим выбором?

– Я уже сказал вам, что меня привел сюда магический меч. Но вы пробудили во мне любопытство. Неужели ваша жизнь посвящена похищению золота? За что вы мстите?

– Это длинная история.

– Я бы ее выслушал.

– Возможно, позже, – неохотно ответил колдун. – Барон, у меня к вам просьба. Не могли бы вы еще раз обнажить ваш меч? Я хотел бы рассмотреть его.

Дун отодвинул стул и, поднявшись на ноги, вытащил клинок из ножен. Колдун воззрился на Путеискатель. Слуга, стоявший рядом с его креслом, тоже не сводил глаз с чудесного меча. Все остальные следили за Индосуаром. Наконец старый маг отвел глаза и слегка нахмурился.

– Я признаю, что это меч Мудрости, – сказал он Дуну. – В вашей руке покоится значительная сила.

– Значительная? – рассердившись, вскричал барон. – А лучшего слова вы не нашли?

Индосуар спокойно улыбнулся.

– Мои силы тоже значительны. Как я вам уже говорил, мой план проникновения в хранилище Синего храма вынашивался долгие годы. Я заставил силы магии привести ко мне на помощь подготовленных людей – возможно, вас. И чем бы ни было вызвано ваше присутствие здесь – мечом или моими чарами…

Дун взмахнул Путеискателем и вложил его в ножны, словно пряча от непочтительных взглядов.

– Конечно мечом! – вскричал он. – Этот клинок выкован богом! Самим Вулканом!

Барон не желал признавать вмешательства колдуна. Он с грохотом придвинул стул и с гордым видом уселся за стол. Индосуар, нахмурив брови, строго посмотрел на Дуна.

– Я уже оценил достоинства меча. Но мне неясны ваши личные качества. Годитесь ли вы для такого рискованного дела? Я увидел в вас неоспоримую жадность, отвагу и, возможно, безрассудство. Но тот ли вы человек, помощь которого мне необходима? Я должен проверить вас каким-то образом.

– Ну так проверяйте!

Хьюберт, сам того не желая, предупредил вожака об опасности. Взглянув на лицо лучника, Дун понял, что за его спиной назревает нечто неприятное. Дверь позади барона бесшумно открылась и обнажила черноту, собравшуюся за ней. В проеме вновь появилась мощная фигура свирепой обезьяны. Она, как и прежде, хранила безмолвие. Но как только ее взгляд упал на Дуна, она стремительно бросилась к нему. Ее невероятно сильные руки были готовы схватить человека и разорвать на куски.

Хьюберт вскочил на ноги, проклиная свою медлительность. Он знал, что не успеет помочь барону. Его стул еще падал, а он уже сорвал лук с плеча и протянул руку за стрелой. Внезапно Дун повалился на бок и, перекатившись, поднялся на ноги в метре от стола. В тот же миг кулаки разъяренного зверя разбили в щепки спинку его стула. Хьюберт не видел, как барон вытаскивал меч. Однако тот вдруг блеснул в руке Дуна, как серебристый язык змеи.

Обезьяна с ревом повернулась – хотя и слишком поздно. Черный мех окрасился красными брызгами. Огромное тело упало на стол среди кубков с вином. Захрипев в предсмертном вздохе и стянув за собой льняную скатерть с оставшейся посудой, животное медленно сползло на землю.

Четверо мужчин стояли у стола, приготовив оружие к бою. Но на них никто не нападал. Индосуар по-прежнему сидел в своем кресле и чему-то улыбался. Наконец он одобрительно захлопал в ладоши. Дун еще раз взмахнул мечом и торжествующе закричал:

– Вы убедились, колдун? Я говорил вам правду! В моих руках двойная магия!