Текст книги "Капкан для провинциалки"

Аня

Молодая женщина тоскливо смотрела, как часовая стрелка подбирается к одиннадцати. Через три часа в Москве Новый Год. Здесь, в этой чужой стране – через час. Встречать его вдовой, бесправной женщиной Востока, которую только добрая воля хозяина спасает пока от насилия и унижения, опороченной у себя на родине как убийца, в преддверии каких-то зловещих событий, прелюдией к которым стал сегодняшний разговор, точнее, допрос у Махмуда.

А этот Али… Называет госпожой. Что он имеет в виду? Если его попросить, чтобы помог убежать, поможет или выдаст? Похож на обычного мусульманина, а речь – как у какого-то самурая. Вот это: я воин, это дело воина… Интересно при случае расспросить его – кто он, почему служит Махмуду, откуда знает русский язык?

А что, если попробовать выйти отсюда в город? Что кругом – вдруг пустыня? Нет, скорее всего, поблизости люди. И как себя вести – попросить их о помощи? Отправиться искать российское посольство… чтобы угодить за решётку? Но, может, родина разберётся, как всё вышло с Амиром? Остаётся только надеяться…

Как выбраться из этого дворца – попросить разрешения у Махмуда? Нет, это бесполезно, тогда надо сознаться во владении арабским языком. Значит, тайком. А для этого нужно как следует изучить дворец, выходы. Или всё-таки попросить по-хорошему? Пусть даст провожатого – например, Али. Неужели вдове Амира Абу-Салема нельзя поглазеть на его родной город? Может, и разрешит… Но это завтра…

Кем приходились Амиру Махмуд и те двое, толстый и тощий? Они не сказали, а самой спрашивать страшновато. Их желание отомстить за Амира искреннее или нет? Зачем Махмуду нужны эти её тренировки с Али? Так заботится о её безопасности? Почему не хочет вернуть в Россию? Правда, Аня сама его об этом не просила, как-то не в ту сторону разговор ушёл, да и ясно, что не для того похищали, чтобы назавтра вернуть. А для чего? С помощью полиграфа убедиться в невиновности вдовы Абу-Салем? И после этого начать какое-то таинственное обучение? Эти намёки на возможность мести убийцам Амира… Вспомнился французский фильм «Никита», героиню которого заставили заниматься малоприятными вещами. Да, но Никита была убийцей ещё до того, как попала в руки спецслужб, её порывы только направили в нужную важным дядям сторону, а чего ожидает Махмуд от скромной и тихой студентки московского языкового ВУЗа? Неужели надеется, что обучение превратит её в такую же жестокую убийцу, как Никита? Только не это, лучше умереть самой. Ну и мысли на Новый Год…

И отпраздновать не удастся. Здесь даже шампанского нет, ислам не позволяет. И телевизора нет… Кушай халву и другие восточные сладости, запивай их чаем или кофе – вот и всё празднество. Хотя, конечно, могло быть хуже. Где – в московском СИЗО или психушке, на гористом острове после цунами?

Неприятные мысли преследовали Аню, портили и без того безрадостное настроение на Новый Год, не давали насладиться тишиной и покоем в этой уютной и приятной, в общем, комнате. Не было настроения ни заняться чем-либо, ни даже пойти прогуляться в великолепный здешний сад. В конце концов, когда до полуночи оставалось полчаса, Аня решила просто лечь спать, всё равно отмечать нет возможности.

Она приняла ванну и легла в постель. Уже когда засыпала, на смену прежним мыслям вдруг вылезли новые: а ведь Амир был богат. Сейчас его имущество кому-то достанется. Его поделят угнетённые женщины, вдовы из гарема и их осиротевшие дети? Или найдутся более резвые претенденты? Махмуд случайно не главный наследник?

Таня

Таня уже начала беспокоиться: до Нового Года меньше трёх часов, а мужа всё нет. Неужели девочки пойдут спать, так и не поцеловав на ночь папу? И что это за дела, которыми нужно заниматься непременно под праздник? Придёт ли муж до полуночи?

Когда мысли молодой женщины побудили её взяться за мобильный телефон, внезапно раздался звонок в дверь: это был Андрюша! Он улыбался, а в его руках был букет роз ещё больше, чем днём приносил Виталий!

– С Наступающим, Танюша! С новым счастьем, любовь моя! Пусть мы будем всегда вместе, и каждое утро я смогу целовать твои губы и шею!

Они обнялись и поцеловались, прошли в комнату, и тут Андрей обнаружил, что его букет сегодня не первый.

– Кто это у нас был? – спросил он, и в его голосе прозвучали нотки ревности.

– Сосед, его зовут Виталий! – улыбнулась Таня. – Заходил поздравить нас с праздником!

– А… понятно, – пробормотал муж. До него дошло, что если жена не скрывает нового знакомого, то и подозревать нечего. Бросив на чужой подарок недовольный взгляд, Андрей снова обнял жену.

– Милый! А девочки? Им пора спать, но они не могут лечь без тебя!

Андрей хотел было ответить, что сейчас зайдёт к ним, но тут дверь в детскую открылась, и на пороге появились радостные Зоя и Люся:

– Папа, папочка! Как хорошо, что ты пришёл! А мы ёлку нарядили! А ещё у нас был дядя Виталий! – обрадовано затараторила Зайка. Андрей улыбнулся, присел перед девочками, прижал к груди обеих сразу и расцеловал.

– А теперь, милые, идите спать, вам пора!

– А можно посидеть с вами немного?

Андрей вопросительно посмотрел на жену. Таня пожала плечами и сказала с лёгким недовольством:

– Если только немного…

Они прошли к праздничному столу. По случаю прихода девочек, Таня быстро убрала в сторону шампанское и принесла из кухни сок. Семейное торжество закипело: Андрей был голоден и ужинал по-настоящему, жена больше старалась составить ему компанию, а девочки медленно пили сок. Но вот примерно через двадцать минут Люся начала клевать носом. Таня моментально заметила это и мягко обратилась к старшей дочери:

– Заинька, а теперь вам пора!

Зоя капризно надулась:

– Мамочка, а почему я тоже? Мне так хочется посидеть с вами ещё!

– Милая, прошу тебя! – и, понизив голос, добавила:

– Люсеньке одной будет скучно! Ты ведь у меня большая!

Услышав, что она большая, Зайка успокоилась, но из чувства противоречия возразила:

– Раз я большая, то почему мне нельзя остаться с вами?

Таня бросила на мужа умоляющий взгляд, и Андрей не замедлил прийти на помощь:

– Зоечка, милая, большим становится человек не потому, что сидит допоздна с другими взрослыми, а потому что берёт на себя ответственность! Сейчас нужно, чтобы ты проявила ответственность, помогла нам и пошла спать вместе с Люсей, чтобы ей не было одиноко!

– А, тогда хорошо! – радостно заявила Зоя и, осторожно взяв за руки полусонную сестричку, помогла ей спуститься со стульчика и увела в ванную – помыться и почистить зубы перед сном. Ещё через десять минут девочки легли спать, теперь уже и Зоя выглядела довольно сонной. Родители вернулись к столу, но Андрей не сел на место, а взял жену за руки:

– Родная моя! Сейчас, когда до Нового Года осталось всего два часа, я хочу сказать тебе: моё самое большое желание – быть каждый миг с тобой! Быть только твоим и для тебя, любовь моя!..

Андрей хотел было сказать что-то ещё, но Таня внезапным резким движением привлекла его к себе, прижала крепко и принялась целовать в лицо, в губы. Муж не удержался, увлёк любимую в спальню, и там произошло то же, что чуть раньше в квартире Любы.

– Ну-с, молодой человек, поедем в наши пенаты! – стараясь изображать благожелательность, обратился к юному арестанту Антон Лебедев, отправляя Сёму на заднее сиденье машины. В подполковнике ФСБ боролись противоречивые чувства: с одной стороны – отвращение и настороженность к профессиональному убийце, который всего несколько часов назад шёл сюда, чтобы лишить жизни трёх человек, в их числе молодую женщину и её маленького сына. С другой – юность пленника вызывала некоторое сочувствие, хотелось думать, что мальчишка пошёл по своему чудовищному пути из-за какой-то ошибки общества, которое оттолкнуло его, лишило жизненного шанса, отбросило в объятия бандитов. Ко всему прочему, Лебедеву не терпелось вернуться за праздничный стол, а значит, нужно было побыстрее сдать пацана куда следует.

– На Лубянку едем? – уныло спросил пленник примерно через минуту езды.

– Не совсем. Скоро всё узнаете.

– Я в камере один буду?

– О, да, это я обещаю!

– А вы потом пойдёте вино пить и с женой миловаться?

Лебедев подавил в себе раздражение и промолчал.

– Я должен буду слушаться вас или того детектива?

– Я тебе всё скажу, – ледяным тоном ответил подполковник. – Сейчас твоё дело – привыкать к новой жизни.

– А вы на моём месте захотели бы к ней привыкать?

– Я бы не захотел оказаться на твоём месте.

– А что бы вы делали, если бы оказались сиротой на улице?

– Почему на улице? Чем тебе плох детский дом? Кроме того, тебя могла бы приютить какая-нибудь семья.

– Ага, приютит! А потом окажутся маньяки с педофилами!

– А ты правда сирота?

Подполковник не сразу обратил внимание, что парень как-то странно ёрзает и выгибается. Наверное, ему наручники давят на запястья?

– Тебе что, неудобно?

– Нет, всё в порядке, – в голосе Сёмы появилась странная интонация. Однако раздумывать, что происходит на заднем сиденье, было некогда – скорее бы добраться до места, уладить вопрос насчёт мальчишки, оставить его в камере на попечение охраны – и домой.

Антон слишком поздно заметил движение Сёмы, когда тот внезапно дёрнулся вперёд и оказалось, что его руки, хоть и скованы, но уже спереди. Сёма нанёс подполковнику в затылок два удара, кулаками и наручниками. Оглушённый Лебедев потерял управление, и машина вылетела на тротуар.

Сёма

Едва нанеся удары в голову Лебедеву, Сёма оттолкнулся от спинки переднего сиденья. Он успел упереться скованными руками и теперь смотрел, словно в замедленной съёмке, как в лобовом стекле машины всё меняется – исчезает шоссе, вместо него появляется фонарный столб…

Удар был очень силён, столб жалобно хрюкнул и согнулся, а капот машины оказался смят. Подполковника дёрнуло вперёд, но ремень безопасности удержал. Сёму сильно тряхнуло, и секунд пять киллер приходил в себя. Едва стало легче, осмотрелся: никого. Всё готовятся праздновать. Что же, тем лучше…

Он перебрался на переднее сиденье и прежде всего пошарил по карманам оглушённого подполковника. Вот он, ключ от наручников: освободиться. Теперь оружие…Оказалось, что в пистолете нет обоймы. Где же она? Поиски в темноте заняли примерно минуту. Нашёл – и тут же заметил подъезжающую машину ДПС. Быстрее отсюда, а то как бы не пришлось сражаться с кучей ментов…

Сёма открыл дверцу справа и шмыгнул вон из машины. Скользнул в тень, краем глаза проследил, как милиционеры заглядывают в автомобиль к Лебедеву – прочь отсюда, побыстрее…

Оставаясь незамеченным, скрываясь в тени, Сёма пробежал примерно квартал. Счастье, что никого на улицах нет, все по домам, отмечают. Три раза повезло. Первый – когда подполковник пренебрёг мальчишкой, не воспринял его как серьёзного противника, повёз один, даже не пристегнул ремнём безопасности. Второй – когда этот подполковник размечтался о семейном торжестве, позволил заболтать себя, не заметил, как пленник устроил акробатический трюк, воспользовался своей природной гибкостью, чтобы пропустить скованные запястья под ногами… И третий – сейчас, когда нужно бежать как можно скорее, а на улицах никого, кто бы помешал или просто заметил, чтобы потом донести.

Откуда появилась машина ДПС? Наверное, просто проезжала мимо – вот оно, единственное невезение. Пришлось оставить подполковника в живых. Хотя – что тут такого? Всё равно не он главный свидетель, на него заказа не было и не у него находится злополучная магнитофонная плёнка. Ах, эта плёнка… как с ней быть? Если бы сейчас добраться до того детектива и вытрясти из него, прежде чем пристукнуть… Сёма представил себе лицо Андрея – и стало не по себе. В голове всплыла мерзкая мыслишка, жалкая, трусливая и позорная: а вдруг этот хитрый сыщик сейчас прячется где-то неподалёку? Устроил комбинацию с подполковником, мнимое бегство, вызвал ДПС, чтобы не позволить добить приятеля, а теперь выслеживает, куда бывший пленник направится…

Сёма на всякий случай оглянулся: никого. Чувство страха перед Каролем ослабло, но не исчезло до конца. Однако если не уничтожить плёнку немедленно, потом будет поздно! Дюжина пожизненных… Несовершеннолетнему? А чёрт их знает, этих законников… Тут убийства ни при чём, одного нападения на офицера ФСБ хватило бы. Бухгалтер – вот, пожалуй, главная проблема сейчас. Если его возьмут или ему придётся уходить от ментов, не простит. Бежать из Москвы куда глаза глядят? От милиции, может, и удастся уйти, но не от Бухгалтера, у него даже в Грозном приятели водятся.

Решение пришло само. Взять мобильный телефон, благо его не отнял детектив, набрать номер Бухгалтера…

– Кто это? – недовольно спросил знакомый хриплый голос.

– Я! Вам надо уходить!

– Вот ещё! Почему?

Сёма вздохнул: сейчас придётся сказать правду.

– Я попал в засаду, меня накачали амиталом… Но я сбежал!

– Вы ошиблись номером, молодой человек! – коротко произнёс Бухгалтер, и связь моментально прервалась. Сёма набрал этот номер снова – не соединяет. Выходит, Бухгалтер разъединил. Почему? Боится, что этот звонок с подачи детектива? Да, логично… Но в общем, Бухгалтер предупреждён, если не дурак – сделает ноги, в любом случае ему сейчас должно быть не до проштрафившегося киллера, а позже не будет никаких оснований мстить… наверное. Значит, остаётся позаботиться о себе. Как быть – сбежать из Москвы? Да ведь этого, пожалуй, детектив и ожидает сейчас – конечно, если узнал о случившемся. Будет искать? Несомненно. Но не в Москве. Значит, лучше остаться в Москве и… изменить внешность?

Сёма снова взялся за мобильный телефон. Лишь бы ответил…

– Лиза, это я!

– Привет! Это ты, Сёмка?

– Да, мне срочно нужна твоя помощь!

– Сдурел? Через пять минут бокалы поднимаем. Завтра давай! А лучше приезжай, к нам присоединишься! С Новым Годом тебя!

Сёма опомнился: всё равно сейчас, посреди новогодней ночи, никто не поможет Лизе заниматься им.

– Не могу я праздновать, не до того. Ты хоть выслушать сейчас можешь?

Лиза вздохнула:

– Ну ладно, слушаю тебя. Что случилось?

– Лиза, мне срочно нужна операция!

Аня

Вокруг неё была в пещера – тёмная, душная, пропитанная запахом плесени. Однако худшее было не в этом: отовсюду исходила опасность. Где-то здесь, среди темноты, затаилось чудовище, которое вот-вот нападёт. Чтобы спастись, нужно выбраться наружу, к свету, но как найти путь? Кругом тёмные глухие каменные стены. А чудовище рядом, но пока не нападает. А если нападёт – нужно посмотреть ему пристально в глаза.

Аня бродила по сумрачной пещере, унылым лабиринтам, не видя выхода, думая об одном: обернуться, как только нападёт страшилище, встретить его взглядом. А пока не нападает – искать выход. Но как убежать отсюда, если даже не видно ничего? На ощупь… цепляясь за стену, искать новые коридоры, где ещё не была… Не надо нити Ариадны, всё и так запоминается, но что проку, если непонятно, куда идти? Направо… ещё направо… У ног что-то чёрное – то ли провал в бездну, то ли чудовище затаилось, раскрыло пасть, ждёт… Быстро – назад… влево, ещё влево, теперь вдоль по коридору… Что это – просвет? Можно выйти? Что за шаги, дыхание позади – не чудовище ли? Быстро обернуться… Да, вот оно – красноватые глаза в темноте и чёрная пасть между ними… Чудовище, я тебя вижу, я не опускаю взгляд! Вот оно попятилось… Но что это? Сзади на плечи ложится что-то мохнатое, колючее, валит с ног, накрывает с головой… Разве здесь есть второе чудовище? И оно заодно с первым? Наваливается, мешает смотреть… Меня сейчас съедят?

Аня вскрикнула и проснулась. Она лежала в мягкой постели, интерьер уютной спальни едва угадывался в еле заметном свете ночника. Всё хорошо, ни пещеры, ни чудовищ. Ну и сон в новогоднюю ночь… Откуда этот кошмар? Чудовище рядом – Махмуд, другие похитители. Выхода нет, скрыться от чудовищ не получится, остаётся вернуться в сон, убежать от зловещей яви. Быть может, на этот раз сон окажется добрее и благосклоннее. Расслабиться, отбросить дурные мысли, пусть грёзы окажутся светлыми и сладкими. Но нет – кругом опять жуткая тёмная пещера, отдающая плесенью, неподалёку раздаётся дыхание одного из чудищ, а другое ждёт в засаде, и нужно найти, наконец, выход отсюда, убежать от беды хотя бы во сне…

Андрей

В первое новогоднее утро Андрей проснулся позже обычного – около восьми часов. Причиной этому была вовсе не праздничная попойка, а бурная встреча Нового Года с женой, отчего одежда обоих супругов была сейчас разбросана по комнате, а сами они, забыв обо всём, около двух часов ночи сдались власти Морфея, рухнув друг другу в объятия. И сейчас белокурая головка Тани лежала на плече её верного рыцаря, а прекрасные волосы рассыпались по подушке, словно по ней прошёл звездопад. Андрей осторожно повернулся на левый бок и принялся мягко целовать самое милое в мире лицо, преодолевая в себе эгоистическое желание заключить жену в объятия, разбудить её и вернуться к тому, что было ночью. Таня не хотела просыпаться, и закипевшая было страсть Андрея понемногу унялась, неохотно уступила место деликатности: пусть любимая поспит, отдохнёт, всё равно спешить некуда, самые горячие поцелуи подождут.

Приняв такое самоотверженное решение, Андрей осторожно встал. В голове завертелись мысли: сейчас одеться, выйти на улицу, сделать зарядку на освежающем морозце, а затем вернуться домой, к Танечке… и на этом месте фантазия была обречена снова уступить страсти.

Когда Кароль надел спортивный костюм и уже направился к выходу, он услышал сонный голос жены:

– Миленький, ты на зарядку?

Андрей остановился и вернулся в спальню, смущённый, будто жена поймала его на неблаговидном поступке:

– Да, любовь моя! Я быстро!

– Миленький, подожди! Я хочу с тобой!

Обычно Таня делала зарядку дома, особенно зимой, но на этот раз решила устроить исключение. Андрей с готовностью кивнул и застыл, не в силах оторвать взгляд от восхитительного зрелища жены, встающей с постели.

– Ой, набросали мы с тобой! – засмеялась Таня, окидывая взглядом валяющиеся по комнате вещи. Андрей улыбнулся и вышел в коридор: хотя жена ничего не имела против того, чтобы он смотрел, как она одевается, мужская деликатность побуждала умерить жадность взглядов. Разумеется, если Таня не попросит помочь ей…

– Миленький, помоги, пожалуйста!

Андрей с готовностью вернулся в спальню и помог жене застегнуть лифчик, при этом как бы нечаянно прошёлся губами по её левой руке, плечу и шее. Жена засмеялась:

– Что мы будем делать? Сейчас опять нападём друг на друга… А ведь надо делами заниматься! Через полчаса девочки встанут, а завтрак не готов! Любимый, давай потерпим хотя бы до конца завтрака!

– Ты права, моя хорошая! – сдерживая вздох, ответил Кароль. – А как ты поступишь с зарядкой?

– Сейчас поставлю греться завтрак – и на улицу с тобой! – воинственно заявила Таня. – А ты пока позвони Любе, ладно?

Андрей кивнул, но подумал, что звонить первым делом нужно Лебедеву. Он мог в течение ночи получить дополнительную информацию от Сёмы, а Олег, находящийся сейчас у Любы, непременно спросит, как дела у Антона. Значит, прежде всего – набрать номер мобильного телефона Лебедева…

В ответ – гудки. Странно, почему это? До сих пор не проснулся после бурного празднества?

– Алло…

Ещё более странно: у Лебедева голос, словно у умирающего.

– Привет, Антон, это Андрей! С Новым Годом! Отчего у тебя такой голос – птичья болезнь «перепил», что ли?

– Андрей… Плохо дело, киллер сбежал…

Кароля словно ударило током.

– Что ты говоришь?! Как… как это могло случиться?

– Я идиот… Не пристегнул его, вообще не смотрел, что он там делает. Где мне знать? На вид – сопляк паршивый…

– И что он сделал? – спросил Андрей, стараясь взять себя в руки.

– Он, видимо, очень гибкий. Пропустил наручники под ногами, ударил меня в затылок.

Кароль понемногу переваривал мерзкие новости.

– Да, понятно. Только я идиот не меньше тебя. Мне надо было поехать с тобой, сесть с ним рядом. Я был уверен, что магнитофонная запись держит его за горло и он станет сотрудничать. Вот дерьмо…

– Тебе наши ещё не звонили? Я им дал приметы этого Сёмы, но они собирались у тебя уточнить.

– Никто мне не звонил, – вздохнул Андрей. – Ладно, спасибо, что рассказал. Он сильно тебя ударил?

– Да ничего, я почти в порядке. Надеюсь сегодня выписаться. Жутко противно валяться в больнице на Новый Год.

– Ладно, выздоравливай. Я буду ловить Сёму. Эх, лицензия моя…

– Твоя лицензия в порядке. Наши только начали выяснять, кто её приостановил, а им говорят: к нему никаких претензий – в смысле, к тебе. Наши спрашивают, почему они тебе звонили, морочили голову? А те отвечают: секретарша напутала. Скорее всего, рассчитывали получить от тебя мзду, да не на того напали.

– Может, действительно, из-за взятки. Счастливо, Антон, выздоравливай!

Андрей разъединил и тяжело вздохнул. Что лицензия в порядке – хорошо, но в остальном…

– Андрюша, что-то случилось? – тревожно заглядывая в глаза мужу, спросила Таня.

– Не волнуйся, милая, – пробормотал Кароль. – Не ходи сейчас на улицу, сделай зарядку дома. И будь осторожна, если позвонят в дверь… ну, это как всегда Я сейчас сбегаю на улицу и быстро вернусь.

Таня вздохнула:

– Хорошо, мой золотой. Ты что-то скрываешь от меня, не хочешь волновать, но настаивать не буду. Хорошей зарядки тебе! Возвращайся поскорее!

Аня

Как ни странно, ночной кошмар побудил Аню искать выход из тупиковой ситуации, в которой она оказалась. Пока всё хорошо, но не надо ждать, чтобы стало плохо. Первым делом – освоиться в этом доме. Посмотреть, где что находится, как выйти на улицу… но не спешить туда. В России ждёт тюрьма? Может, это и не худшее из возможного, но торопиться за решётку ни к чему.

Первым делом, встав с постели, Аня надела тренировочный костюм и направилась в спортивный комплекс. С удовольствием сделала пробежку по гаревой дорожке, попробовала несколько снарядов для накачивания мышц и прошла в раздевалку, а оттуда к бассейну. Здесь никого не было, и женщина с наслаждением окунулась. Было неглубоко, метра полтора, но Аня догадывалась, что с другой стороны дорожки она погрузится с головой. Воду Аня любила, позавчерашнее приключение на таинственном острове не отбило желание купаться, но плавала госпожа Абу-Салем не лучшим образом – что же, вот и отличный повод наверстать упущенное. Она медленно поплыла рядом с бортиком, готовая, при необходимости, схватиться за него, в стиле промежуточном между брассом и собачьим, надеясь, что никто не увидит этот позор. Молодая женщина быстро увлеклась движением в ласковой воде и спохватилась только тогда, когда противоположный конец дорожки надвинулся на неё. Испугавшись, что под ногами страшная глубина, Аня поспешно оттолкнулась и поплыла назад. Через несколько минут она перевела дух перед той лесенкой, по которой спустилась в воду. Голова немного кружилась, сердце колотилось с непривычки, но во всём теле была приятная лёгкость, и выходить из воды не хотелось.

– Вы великолепно плаваете, мисс! – услышала Аня вдруг и вздрогнула: рядом с лесенкой стоял, доброжелательно улыбаясь, высокий, крепкий парень в синем спортивном костюме. Женщина подумала, что поскольку он обратился к ней по-английски, то не грех и ответить:

– Спасибо, сэр, вы очень любезны. Я знаю, что плаваю немногим лучше, чем камень, но тренируюсь.

– Меня зовут Майкл Шелли, я из Лондона. Можно спросить, откуда вы приехали?

Аня ненадолго задумалась, как правильно ответить: из Москвы или с того острова, где случилось цунами? Пожалуй, первое…

– Я из Москвы, меня зовут Анна Абу-Салем…

– О, наслышан о вас! Вашего мужа убили, не так ли?

– Да…

– Примите мои соболезнования. Можно дать совет? Поскорее выходите из воды. У мусульман не принято купаться во время траура. Правда, в этом доме законы шариата соблюдаются постольку, поскольку, но зачем рисковать?

Аня оценила совет, кивнула, вылезла из воды и направилась к шкафчику, где оставила свой костюм. Про себя она решила ходить сюда как можно раньше, чтобы не нарваться во время купания на ненужные встречи. Когда она оделась и вышла из раздевалки, новый знакомый оказался тут как тут:

– Вы пойдёте завтракать или вам принесут в комнату?

– Не знаю… Вчера мне приносили, но, наверное, действительно, лучше сходить в столовую.

– Вы позволите составить вам компанию?

Аня удивилась, что вдове запрещается купаться, но разрешено гулять в мужской компании, однако вслух сказала только:

– Да, конечно, только сначала зайду к себе, переоденусь.

Вернувшись в свои апартаменты, Аня снова надела чёрное платье, но не вчерашнее: оно куда-то исчезло – возможно, его забрали в стирку, – зато на его месте появилось другое, очень похожее. Молодая женщина провела некоторое время перед зеркалом, надела скромную маленькую шляпку и чёрную вуаль и через пятнадцать минут вышла в коридор. Майкл ожидал перед дверью, он, в свою очередь, был одет в строгий английский костюм. Джентльмен галантно предложил леди руку, и они прошли в столовую. Оказалось, там самообслуживание. Аня взяла варёную рыбу, салат, диетический творог, яблочный сок и фрукты. Её спутник предпочёл плов и пиво. Увидев на столе этот напиток, Аня поразилась:

– Неужели можно – алкоголь?!

– Да, конечно! Вам разве сказали, что нельзя?

– Да… Вчера я хотела шампанское на Новый Год, Сильвестр, и мне отказали.

Майкл покачал головой, отлучился из-за столика и через полминуты вернулся с бутылкой шампанского, надписи на которой были на французском.

– Отметим Сильвестр?

– Не знаю… У меня скоро тренировка.

– Тогда давайте вечером!

Майкл вернул вино на место, и они начали завтракать. Аня немного помялась, прежде чем спросила:

– Майкл, извините за любопытство: вы здесь в каком качестве?

– Спортивный тренер! – улыбнулся молодой человек.

– А… кого вы тренируете?

– Всех здешних обитателей.

– И Махмуда?

– Разумеется!

– Чему вы его обучаете, если не секрет?

– Каратэ, плаванию и фехтованию.

Аня не знала, чему больше удивляться – разносторонним спортивным способностям Майкла или тому, что Махмуд занимается фехтованием. После паузы спросила:

– А почему меня обучает Али, а не вы?

– Али – верный пёс Махмуда, а я – нет, – улыбнулся Майкл. – Видимо, Махмуд хочет, чтобы вы были под надёжным присмотром. Но и Али тренировался у меня.

Аня помолчала, затем сказала:

– С Махмудом ещё бывают двое: один толстый и маленький, а другой наоборот…

– Видимо, вы имеете в виду Саида и Хусейна! – улыбнулся Майкл. – Все трое – младшие братья вашего покойного мужа.

– Спасибо… А кто из них Саид?

– Тот, который ниже ростом. Он старше Хусейна, но младше Махмуда.

– Понятно, – чуть сконфуженно улыбнулась Аня. – А они чему учатся?

– Саид любит вольную борьбу, а Хусейн отлично плавает.

– А ещё родственники у них есть?

– О, не знаю точно. Сюда часто заезжают почтенные господа, говорящие по-арабски, но родня ли они здешним хозяевам или просто гости, судить не могу. Как вы понимаете, Аня, тренер таких важных господ знает только то, что его почтенные ученики считают нужным рассказать.

Ане пришло в голову, что по сравнению с ней Майкл информирован просто великолепно. Впрочем, тут же подумала она, моё положение поистине царское по сравнению с местными уроженками. Кстати…

– Майкл, – опуская глаза и заливаясь краской, заговорила молодая женщина. – Вы ничего не знаете про гарем моего покойного мужа?

– Не знаю, – улыбнувшись, покачал головой галантный собеседник. – Все гаремы находятся с обратной стороны дома, и посторонних мужчин, особенно неверных, туда не допускают. И, Анна… просто на всякий случай – мой совет: вы тоже не появляйтесь там.

– А… почему?

– Как раз в гаремах и вокруг них свято почитаются исламские обычаи. Если вы появитесь там, возможны какие угодно неприятности.

– Спасибо, я не думаю, что когда-нибудь пойду в те места, – вздохнула Аня.

– Если захотите посмотреть дом, я к вашим услугам.

– Спасибо, непременно воспользуюсь вашей любезностью, – улыбнулась женщина. – Но, конечно, после тренировки. А как вам позвонить?

– Мой номер 461, – улыбнулся Майкл. Тут Аня обнаружила, что они уже съели завтрак, да и над ответами галантного собеседника требовалось подумать.

– Пойдём? – вопросительно посмотрела молодая женщина на своего спутника. Тот с готовностью кивнул, встал с места, подошёл к Ане, помог ей подняться, и они вместе вышли.

Андрей

Выходя на улицу, Андрей прежде всего хотел убедиться, что за домом никто не следит. Все его расчёты, позволившие вчера захватить Сёму, сразу после этого дали сбой. Почему парень предпочёл сбежать, отказался от сотрудничества и государственной защиты? Скорее всего, не доверяет. Что он будет делать теперь? Два варианта: либо постарается исчезнуть, сбежать как можно дальше, спасаясь не только от милиции и ФСБ, но и от сообщников, которых невольно подставил, либо постарается немедленно получить плёнку, а значит, будет шататься поблизости. Кстати, её пора скопировать, да и прослушать. Вчера, когда Сёма, разгорячённый амиталом, блистал красноречием, Кароль слушал невнимательно, то и дело выходил из кухни: контролировать этот словесный понос почти не требовалось, разве что прерывал пару раз, когда парень заезжал не в ту степь. Да и настроение было не такое, чтобы проводить допросы – казалось, это ещё десять раз успеется. А вот как дело повернулось… Придётся теперь навёрстывать.

Когда Кароль вернулся домой, у него уже был готов план действий. Сёма крайне опасен, сейчас самое главное – как угодно нейтрализовать его, а приманка наверняка кроется в магнитофонной записи. Только прослушать её надо на этот раз внимательно, не валять дурака.

У порога встретила улыбающаяся Таня:

– Ну как, милый? Всё в порядке?

Муж не удержался, обнял и поцеловал её в губы:

– Спасибо, родная моя! Да, всё хорошо.

– Как славно! Переодевайся, садись за стол!

Аппетит после зарядки на морозе был отличный, и Андрей вовсю воздал дань кулинарным способностям Тани, но во время завтрака думал о плёнке. Едва трапеза завершилась, помчался в свой кабинет. Вот она, вчерашняя плёнка. Немедленно поставить её на копирование, да не магнитофонное, а сразу перекинуть информацию на диск. И заодно прослушать.

– Сёмушка, мальчик мой хороший! Нам нужно очень серьёзно поговорить! – мать плакала, вытирала слёзы, держа в руках какое-то письмо, а восьмилетний Сёма, замерший в предчувствии недоброго, внимательно смотрел на неё:

– Да, мамочка? Что случилось?

– Миленький мой! Твоего папы больше нет в живых!

Сёма остолбенел. Полгода назад, когда папа готовился уехать в страну со странным названием Израиль, родители радостно улыбались и говорили, что наконец-то повезло, теперь удастся заработать денег, купить нормальную квартиру, расплатиться с долгами. И вот…

– Мамочка! Почему?… – растерянность и отчаяние потери давили, вымораживая все мысли, и оставался только беспомощный, бесполезный, горький вопрос.