Текст книги "Три дня головной боли"

13

Капитан Половец разложил у себя на столе следственные материалы. Фотография покойного Воробьёва, снимки с места происшествия, показания соседей. Не всё в них понятно. Нельзя даже исключать, что произошёл несчастный случай: Воробьёв сам поскользнулся, упал и ударился головой об один из твёрдых предметов, которых предостаточно в ванной комнате. Через несколько часов эксперты представят свои выводы. Возможно, после этого дело будет прекращено. Однако пока приходится рассматривать все разумные версии, включая убийство. Правда, непонятно, какое отношение к гибели Воробьёва имела холодная вода, которую он непонятно зачем пустил в ванну. Что ни говори – скользкая личность был покойный. Нигде не работал. Правда, жил без роскошеств и, как уверяют соседи, человек тихий. Но, как известно, в тихом омуте…

– Привет, Дима! – раздалось вдруг за спиной. – Не помешаю?

Следователь обернулся: у двери стоял майор Русаков – пожилой ветеран, чьи преклонные года и вызванный ими склероз не позволяли ему полноценно проводить расследования, но былые заслуги внушали такое уважение, что и на пенсию отправить старого человека ни один начальник не решался. Как-то негласно было решено, что Русаков консультирует молодёжь.

– Здравствуйте, Пётр Семёнович! – улыбнулся Половец. – Открываем новое дело. Правда, пока неясно – возможно, сегодня же и закроем.

– Что? Убийство?

– Или несчастный случай, разобраться надо.

– И кто погиб?

Пётр Семёнович очень расстраивался, когда жертвами преступлений становились молодые люди, особенно девушки и маленькие дети. «Молодые должны жить, любить и плодиться-размножаться», – говорил он. Однако Воробьёв был явно не тот случай. Правда, ничего дурного сказать о нём Половец пока не мог, а просто испытывал необъяснимую антипатию к покойному. Поэтому следователь просто показал коллеге фотографию мертвеца. Русаков вздрогнул:

– Витька Семенчук?!

На мгновение у Половца мелькнула мысль, что у пожилого человека совсем уже крыша поехала. Впрочем, скорее всего, он всего лишь принял покойного Воробьёва за какого-то своего знакомого.

– Нет, Пётр Семёнович, этот человек, который на фотографии – Воробьёв Николай Валерьевич. Его убили сегодня. А может, это не убийство, а несчастный случай.

– Ты уверен? А по-моему, Витька Семенчук.

Половец смутился. «Наверняка старик ошибается, но что если…»

– Простите, Пётр Семёнович, а кто такой Семенчук?

Русаков вздохнул:

– Эх, не знаете вы, молодые, кто такой Семенчук. В семидесятые он такие дела крутил – нынешним ворам в законе не снилось. Самые дерзкие ограбления – его рук дело. Алмазы очень любил.

Разговор приобретал интересный характер.

– Извините, Пётр Семёнович, ничего о нём не слышал. Даже не знал, что крупные ограбления в те времена были.

– Ну да, ты же в семьдесят пятом ещё не родился, а он тогда грабанул поезд, перевозивший якутские алмазы. Хороший куш взял.

Половец мысленно поздравил себя, что показал Русакову материалы дела.

– И что, Пётр Семёнович, алмазы так и пропали?

– Нет, находили их потом – по одному, по два-три. Много нашли. Но, наверное, не все до последнего. Впрочем, извини, я тебе голову морочу. – Русаков вздохнул. – Конечно, это не он. Тот сейчас был бы гораздо старше. Лет за семьдесят, наверное. Похож просто. Говорили даже, что этот Семенчук погиб в каком-то теракте, только я в это не верю. Такие в теракты не попадают.

Половец рассеянно кивнул. «Чёрт возьми, вот так новость. Похоже, версию несчастного случая придётся выкинуть. Конечно, это может быть простое сходство, но… попробовать, что ли, копнуть поглубже этого тихоню Воробьёва?»

14

– И чего ты с этой Татьяной возилась, как будто она тебе родня? – поинтересовался Антип, как только они с Клавой вернулись к себе.

– Как это? Ты что говоришь? – возмутилась женщина. – Девчонка молодая, у неё самой дочка маленькая, как не помочь?

– Там же милиция была. Пусть бы она и помогала.

– Милиция расследование проводит. При деле, значит.

Антип задумчиво почесал затылок:

– Слышь, Клаш, а как это вышло, что Татьяна вперёд нас там оказалась?

– Ну, значит, милиционер её раньше нас позвал. Что тут непонятно?

– Раньше нас, говоришь? Может, и так, может. А всё ж странно.

– Что тебе странно? Милиционеру виднее, кого когда приглашать…

Тётя Клава осеклась: кто-то позвонил в дверь.

– Антип, откроешь?

– Почему я? Как покойника крутить – Антип, дверь открывать – опять Антип…

– И как водку трескать – тоже Антип. Ладно, сиди уж, лоботряс, сама открою.

Она подошла к двери и поинтересовалась:

– Кто там?

– Это милиция! У нас несколько вопросов насчёт сегодняшнего убийства!

Тётя Клава посмотрела в глазок и увидела невысокого мужчину в милицейской форме.

– Да, сейчас открою.

Однако, едва она отперла, дверь распахнулась от сильного толчка, и в квартиру ввалились двое – тот, который изображал милиционера, и ещё один, вид которого однозначно выдавал его принадлежность к криминальному миру. Тётя Клава вскрикнула, но ей сразу зажали рот:

– Молчи, сука! Прикончу!

– Где алмазы? – холодным голосом спросил «милиционер», ни к кому не обращаясь.

– Какие алмазы? – испуганно переспросил Антип. – Нету у нас алмазов. Ничего нету. Бедные мы. В холодильнике бутыль водки початая, «Пшеничная». Хотите? – И он замолчал, увидев направленный на него нож.

– Заткнись, когда тебя не спрашивают. В квартире Воробьёва сегодня были? Алмазы видели? – обратился «милиционер» к перепуганной женщине. Его сообщник отпустил её, давая возможность говорить.

– Нас туда понятыми пригласили! Никаких алмазов там не было! – плачущим голосом ответила тётя Клава. Бандиты переглянулись.

– Ладно, не хочешь по-хорошему отдавать, сами найдём, – произнёс «милиционер». – Сивый, найди какую-нибудь верёвку.

Не прошло и пяти минут, как тётя Клава и Антип уже сидели связанные на кухне, а бандиты переворачивали всё вокруг вверх дном. Обыск полупустой квартиры не занял много времени.

– В последний раз спрашиваю: где алмазы? – лениво спросил «милиционер», поигрывая ножом.

– Нет у нас алмазов, вы же видели, – плачущим голосом ответил Антип. – Может, Татьяна взяла? Она раньше нас туда пришла.

– Что ж ты девку-то губишь, ирод?! Думаешь, наградят они тебя за это? – беспомощно выкрикнула тётя Клава.

– А мне что – погибать из-за неё? Пусть и ей достанется!

– Какая ещё Татьяна? – холодно спросил Сивый.

– Из тридцать шестой квартиры. Нас только милиционер позвал, а она уже была там, у Воробьёва-то.

Бандиты переглянулись.

– Ладно. Пошли отсюда. Только надо сделать ещё кое-что напоследок.

Тётя Клава и Антип с ужасом смотрели, как бандиты запирают окно на шпингалет и открывают краны газовой плиты. Затем связанных людей перетащили в коридор и заткнули им. рты. «Милиционер» вытащил из кармана странный небольшой предмет, отдалённо напоминающий портативный радиоприёмник, поставил его у входной двери, и через несколько секунд налётчики покинули обречённую квартиру.

15

Поглаживая дрожащую от возбуждения Мурку, Таня медленно поднялась на четвёртый этаж, вынула ключи, открыла дверь своей квартиры. Однако в тот же миг кто-то с силой толкнул её сзади – так, что она потеряла равновесие и влетела в коридор, едва не упав. Неизвестный с топотом ввалился вслед за ней. Входная дверь захлопнулась. Обернувшись, Таня с ужасом увидела, что неизвестных, вторгшихся в её квартиру, двое, причём один в милицейской форме, а второй – типичный бандит, прямо урка из телесериалов. У неё не осталось сомнений, что и первый, одетый милиционером, такой же преступник.

– Ну, сука! Говори немедленно, где алмазы, если жить хочешь!

Молодая женщина похолодела от ужаса. Однако в этот момент Мурка неожиданно рванулась, оцарапав хозяйке руки, и очутилась на полу. Тотчас с места она прыгнула и очутилась на правом плече «милиционера». Завопив жутким голосом, кошка принялась быстро драть когтями плечо и шею бандита. Теперь уже его крик боли и испуга присоединился к кошачьему вою. Сообщник «милиционера» растерялся. Прежде чем он пришёл на помощь товарищу, Таня выхватила из кармана газовый баллончик и пустила струю в физиономию «урки». В течение нескольких секунд ситуация полностью изменилась. Один из налётчиков, зажмурившись, чтобы уберечь глаза, тщетно пытался стряхнуть с себя рассвирепевшую кошку, которая вцепилась когтями ему в одежду и кожу и била передней правой лапой по лицу. Второй, не успевший увернуться от газовой струи, согнулся и кашлял, его чуть не рвало.

– Мурка! Оставь его! – закричала Таня, не решаясь пустить струю в «милиционера», чтобы не попасть в кошку. Однако та пришла в совершенную ярость и даже не слушала хозяйку. Опомнившись, Таня бросилась в комнату, распахнула окно и закричала как можно громче:

– Помогите! Милиция! Скорее сюда! На меня напали бандиты!

Несколько человек, проходивших под окнами, остановились и уставились на неё. Таня набрала побольше воздуха и повторила отчаянный призыв. Увы – никто не спешил к ней. Таня опомнилась: помощи не дождаться, бандиты вот-вот придут в себя, надо действовать самой. Она снова бросилась в коридор. «Милиционер», весь в крови, безуспешно боролся с яростно рычащей кошкой, «урка» ползал по полу, исходя кашлем. Таня рванулась в кухню, схватила со стола бутылку с минералкой, метнулась к налётчикам и стукнула «милиционера» по голове. Тот упал, а Таня выпустила бутылку из рук, и та покатилась по полу в тёмный угол у входной двери. Мурка соскочила, наконец, со своей жертвы.

– Уходим! Быстро! – закричал «милиционер» напарнику. Тот подполз к выходу, открыл дверь, поднялся на ноги и, шатаясь, полусогнувшись, вышел наружу. За ним, с завидной ловкостью, кинулся и окровавленный «милиционер». Оба, шатаясь, едва не оступаясь, бросились вниз по ступенькам. Таня сняла плащ и, немного замешкавшись, не выпуская из рук баллончик, осторожно вышла на лестничную клетку.

– Помогите! Бандиты! – на всякий случай крикнула она снова, но теперь уже не так громко. Её незадачливые противники поспешно уносили ноги. «Урка» задыхался от кашля, «милиционер» оставлял за собой кровавый след. Едва налётчики добрались до середины пролёта, из-за поворота лестницы появился знакомый Тани – тот самый майор милиции, который пришёл к ней на помощь в стычке с бультерьером и его хозяйкой. Он оторопело посмотрел на истерзанных бандитов и даже не попытался вынуть оружие. Оттолкнув его в сторону, преступники бросились дальше, вниз по лестнице.

– Что же вы их не задерживаете? – закричала Таня.

– А кто это? – спросил ошалевший милиционер.

– Преступники! Они напали на меня! Вы что – не видите, один переодет милиционером? Разве это ваш сотрудник?

Майор неуверенно потоптался на месте, вынул из кобуры пистолет, затем положил его обратно и сказал:

– Поздно. Они уже ушли.

Таня открыла было рот, чтобы высказать почтенному майору, что она думает о его общественной полезности, но вовремя сдержалась. Вдруг странный запах заставил её вздрогнуть:

– Газ! У кого-то утечка газа!

Бросившись в кухню, Таня мигом разобралась, что её плита в порядке. Откуда же запах? Она подбежала к телефону и набрала 04.

– Служба газа? В нашем подъезде утечка! Приезжайте скорее!

– Где? Какая квартира? – послышалось в трубке. – Адрес назовите!

– Не знаю, в какой квартире! На лестнице запах, а в квартиры я не заходила!

– Куда же мы пойдём? Разберитесь сперва сами!

Таня ошеломлённо положила трубку. Вот так-так. Понятно, что сотрудники газовой службы должны выезжать на определённый адрес, но что теперь делать – проверять все квартиры подъезда? Она немного поколебалась и вышла на лестничную клетку, где по-прежнему стоял растерянный майор милиции, почёсывавший макушку. Принюхалась. Кажется, у соседей всё в порядке. Куда же идти – наверх, вниз? Она вспомнила, как кто-то рассказывал по телевизору, что пахучий компонент бытового газа тяжелее воздуха и потому опускается вниз. «Так что же – беда на пятом этаже?» Она поднялась по лестнице. Ого! Да ведь запах из квартиры тёти Клавы!

– Товарищ майор! Поднимитесь сюда, пожалуйста! У тёти Клавы запах газа! Она тоже была сегодня понятой!

На этот раз майор среагировал на удивление быстро. За одно мгновение он взлетел по лестнице и, прежде чем Таня успела что-то сказать, с силой ударил плечом в дверь. Дверь распахнулась. Таня ахнула при виде связанных соседей. Майор схватил какой-то предмет, стоявший у двери, и вышвырнул его наружу. Таня бросилась открывать окна, а затем выключила плиту.

Выскочив из подъезда страшного дома, «милиционер» и Сивый помчались по улице, пугая своим видом прохожих, почти не разбирая дороги, мечтая об одном – поскорее добраться до своей машины, предусмотрительно оставленной у соседнего здания. Это был страшный риск, грубейшее нарушение правил безопасности, но после сражения в квартире Тани бандитам было не до соблюдения законов конспирации. Милиция казалась сейчас куда менее страшной, чем рассвирепевшая Мурка и газовый баллончик её хозяйки. Однако, прежде чем они добежали до своего автомобиля, рядом с ними затормозил чёрный «Мерседес». Дверь машины распахнулась:

– Садитесь – быстро! Лёха заберёт вашу тачку!

Бандиты беспрекословно нырнули в салон, на заднее сиденье. Машина тронулась с места. Тот, кто сидел рядом с водителем, заговорил не оборачиваясь:

– Что с вами приключилось? Рассказывайте, только покороче. И не вздумайте напачкать мне там кровищей!

Сивый облизнул губы:

– В тридцать восьмой побывали, всё в порядке. Только нет там ничего. Зато нашли Татьяну, она в тридцать шестой. Оказывается, она пришла к Воробьёву раньше всех и действительно могла забрать камушки.

– Ага, вот как. А в тридцать шестой вы побывали?

– Да, – дрожащим голосом ответил Сивый. – Только эта Татьяна – сущая ведьма. Она обдала нас газом из баллончика, да ещё у неё дома тигр живёт. Видал, что они с Митяем сделали?

– Митяй сам за себя скажет, – послышалось спереди. – Так что там вышло, Митяй?

– Глупости болтает Сивый. Не тигр это, а рысь, – слабым голосом возразил «милиционер». – Бешеная рысь. Как только мы вошли, она напала на меня. Врача бы мне.

– Потерпишь, авось не подохнешь. Рысь, говоришь? Тьфу ты, вот незадача, этого нам только недоставало. Короче, с этой Татьяной так и не разобрались, я правильно вас понял?

– Нет, какое там. Еле ушли. Хорошо, никто нас не заметил.

– Вас вся улица заметила. Ладно, с этим ничего не поделаешь. Крепко тебе досталось, радуйся, что эта рысь хоть артерию и глаза не задела. Будем теперь думать, как действовать дальше. Татьяна вас опознать может?

– Нет, темно у неё там было. Можно мне спросить? В квартире Воробьёва вы ничего не нашли?

– Пусто. Так что трясти надо эту самую Татьяну из тридцать шестой. У неё камни, теперь уж это верняк.

– А вдруг их нет вовсе? – испугался Сивый.

– Заткнись, – разозлился пассажир спереди. – Алмазы есть, это точно. Их на три-четыре лимона. Спёрла их Татьяна. Будем думать, как разобраться с ней.

– А она красивая, эта Татьяна, хотя и ведьма, – несколько мечтательно произнёс Сивый.

– Хорошо, получишь её на часок, когда всё из неё вытрясем. Постой-ка. Совсем забыл спросить: в тридцать восьмой вы оставили что надо?

– Конечно. Газ пустили и взрыватель оставили.

– Так чего ждёшь? Давай сигнал.

– Передатчик у Митяя, – смущённо ответил Сивый.

– Митяй, ты там кровью не истёк? Давай сигнал, и побыстрее.

– Да. Я сейчас.

Застонав от боли и слабости, «милиционер» полез в карман формы, обильно пропитавшейся кровью, и вынул передатчик дистанционного взрывателя. Нажал несколько раз на кнопку.

– Готово!

– Хорошо. Значит, с Клавой мы распростились. Как поступим с Татьяной – решим позже.

И пассажиры «Мерседеса» замолчали, думая каждый о своём.

16

– Тётя Клава! Вы живы?

Клава почувствовала на лице прохладную влагу и открыла глаза. Она лежала на кровати в своей разгромленной квартире, а рядом суетилась Таня с мокрым полотенцем в руках.

– Тётя Клава, я вызвала скорую! Должны сейчас приехать! Вы, главное, дышите поглубже! Воздух уже чистый!

Клава протянула руку к молодой женщине:

– Танечка… Это ты… Слава Богу… А я уж боялась…

– За меня? Что вы, тётя Клава. За меня не надо бояться, я умею защититься. С вами бы только было всё в порядке.

– Вы, это, гражданка, в состоянии говорить? – обратился к Клаве майор, которому удалось наконец-то отличиться. – Вы можете опознать нападавших?

– Да, одного я хорошо запомнила. Того, который был одет милиционером. Невысокий, примерно метр шестьдесят пять, худой, черноволосый, на вид ему лет тридцать. Лицо… да обычное. Думаю, увижу – узнаю. А второго… Извините, совсем не запомнила. Может, Антипка скажет?

– А вы их рассмотрели? – обратился майор к Тане.

– Ой, не очень. В коридоре темно было, а на лестнице я их только со спины видела, и то секунду. Только обратила внимание, что второй, который с фальшивым милиционером, прямо настоящий бандит, как в фильмах показывают. Рост у него средний, телосложение обычное, а лицо было закрыто кепкой. Но, товарищ майор, у того, который оделся милиционером, теперь есть примета: на правой щеке и на шее царапины. Его моя кошка цапнула. А вы сами этих бандитов разве не рассмотрели? Они же мимо вас пробежали.

– Э-э… Гм… Не успел, – смутился майор. – Удивился, что наш сотрудник, а я его не знаю. Особая примета у него теперь есть – это хорошо. Чего они от вас хотели? – обратился он снова к тёте Клаве.

– Алмазы какие-то искали. Про Танюшу спрашивали. Я так и поняла, что по её душу собрались. Ну, думала, конец девчушке нашей. А она справилась, молодчинка, – и пожилая женщина погладила запястье Тани. Та улыбнулась.

– Товарищ майор, а что это была за штука у двери, которую вы выбросили? – поинтересовалась молодая женщина.

– Дистанционный взрыватель. Для подрыва взрывчатки или гремучей смеси.

– То есть это нас хотели взорвать? И для этого газ пустили из плиты? – ахнула Клава.

– Так точно. И зря я его выбросил: улика. Пойду подберу, – майор поднялся и направился к входной двери. Таня посмотрела ему вслед с уважением: нескладный и бестолковый на вид, этот человек искренне старался помочь окружающим, и его знания сегодня спасли не только тётю Клаву, но и многих других жильцов дома. И разговаривал он нормально, когда не старался выглядеть официальным. Просто не всё у него получалось.

Из коридора появился шатающийся Антип. Он морщился, держался за голову и что-то тихо бормотал.

– А, заявился, алкаш! – презрительно произнесла Клава. – И газ тебя, заразу, не берёт. Ну что – рассказать Танюше, как ты себя вёл?

– А я что? – смиренно пробормотал Антип. – Я стукнул того, а он…

– Что ты врёшь? Не смеши людей, болван! Ты как увидел их, сразу руки поднял. Стукнул он бандита, как же. Не при мне только говори такое. Я-то думала – защитник в доме, а он… Сгинь немедленно! Исчезни с моих глаз, позорник! – и она запустила в Антипа подушкой. Бросок получился слабый, подушка не долетела до цели, но Антип ойкнул и поспешно заковылял обратно в коридор.

– Вовремя я взрыватель выкинул, – заговорил радостно майор, возвращаясь в комнату. – Только взял я его сейчас в руки, а он – щёлк, щёлк! Даже током бьёт. Срабатывает, значит. Да уж не страшно. А вы молодец! – обратился он к Тане. – Как вы только справились с двумя сразу?

Таня открыла было рот, чтобы рассказать про подвиг Мурки, но вовремя сдержалась. Кто знает, как милиционер отреагирует? Вдруг скажет, что кошка, разделавшаяся с налётчиком, опасна для людей?

– Я их окатила слезоточивым газом. Один из них – тот, который переоделся милиционером – упал и обо что-то порезался. А потом они выскочили.

– Здорово! – улыбнулся милиционер. Затем посерьёзнел и добавил:

– Таня, когда будете в другой раз звать на помощь, кричите «Пожар».

Таня несколько удивилась такому совету, но промолчала. «Может, больше никогда и не понадобится», – рассудила она.

– Товарищ майор, а как вас звать по имени-отчеству? – спросила Клава, растроганная счастливым спасением.

– Владимир Георгиевич я, – ответил тот немного смущённо, садясь на табурет возле кровати. – Новый участковый ваш. Будем знакомы.

– Будем, – улыбнулась Таня и протянула майору руку.

17

Следователь ОБНОН Вадим Иванович Сергеев читал материалы допроса бандитов, задержанных рано утром сегодня при попытке продажи наркотиков, и кряхтел от многочисленных вопросов, которые некому было задать. Прежде всего, выяснилось, что все трое – люди Пузана, причём не из главных. А если точнее – простые шестёрки. Давать показания не отказываются, но рассказывают то, что и без них известно. На процессе будут полезны как свидетели, но передавать дело в суд ох как преждевременно. И кто должен быть главным фигурантом уголовного дела – Пузан?

Пузан, конечно, интересовал органы, но на него и так выходы были. Если бы не попытка сбыта крупной партии наркотиков, лучше бы вообще посмотреть пока на этого деятеля со стороны, ознакомиться с его связями, а может, и вынудить к сотрудничеству. Теперь, конечно, его надо брать, как только найдётся, и вот это настораживает.

Как-то слишком вовремя выплыли эти наркотики. Ещё вчера дальше смутных подозрений дело не шло. Как будто кто-то предусмотрительный раньше всё время предохранял Пузана от фатальных ошибок, а сегодня вдруг передумал. И почему не попался никто из второй шайки? Ну хоть бы один. Причём задержанные люди Пузана понятия не имеют, с кем они встречались. Разумеется, сам Пузан это знает и, когда будет задержан, наверняка расколется, но обычно и шестёрки в курсе подобных вещей. Поневоле приходит на ум, что банду Пузана кто-то подставляет, старается сдать милиции, причём так, чтобы самому остаться в тени. Устраняют конкурента? Похоже на то. И, хотя ликвидация крупной банды дело весьма полезное, очень неприятно ощущать себя марионеткой, тем более в руках бандитов…

Раздался резкий телефонный звонок, и Сергеев вздрогнул. Схватил трубку:

– Майор Сергеев слушает!

– Привет, Сергеев, – послышался задумчивый голос Лыкова. – Как продвигается дело?

Следователь замялся.

– Работаем, товарищ полковник.

Хотя наедине Сергеев называл Лыкова по имени-отчеству, в телефонных разговорах, которые были слышны соседям по комнате, он обычно обращался по званию.

– И как дела?

– Продвигаемся. Подтвердилось, что продавцом наркотиков был Пузан. Доложить конкретно по нему пока нечего, запрос санкции на задержание я приготовил, но Наде ещё не передал.

В трубке послышалось сопение.

– Ну так передавай. Я сам позабочусь, чтоб судья дал санкцию побыстрее. Это всё хорошо, Сергеев. Только вот что. Фамилия Воробьёв тебе ничего не говорит?

Следователь задумался. Попасть впросак не хотелось.

– Фамилия распространённая, но в последнее время в делах у меня не фигурировала.

– Понятно, что распространённая. Я про Воробьёва Николая Валерьевича толкую. Значит, говоришь, нет у тебя на него данных? Ладно. А кто такой Семенчук – знаешь? Семенчук Виктор Гаврилович.

Сергеев смутился.

– Это какой-то уголовный авторитет семидесятых-восьмидесятых? Он в розыске был, но так и не попался? Там ещё какая-то история была с терактом? Или я ошибаюсь?

В трубке прокашлялись.

– Нет, не ошибаешься. Молодец, что помнишь про него. А спросил я тебя вот почему: этот самый Воробьёв – вылитый Семенчук, как я его помню. Ну прямо как будто его в розыск объявили в семьдесят пятом. Только, сам понимаешь, это другой человек. Витька Семенчук вроде как погиб в каком-то теракте, а если и жив, то гораздо старше, и я его сейчас вряд ли узнаю.

– Может, случайное сходство? – осторожно поинтересовался Сергеев.

– Может, сходство. Только уж очень странный тип этот самый Воробьёв. Скользкая личность, очень скользкая. Нигде не работал, пособие не получал. Жил, правда, скромно, но сам понимаешь – хоть какие-нибудь деньги где-то брал. То ли убит, то ли погиб в результате несчастного случая при неясных обстоятельствах – не разберёшь.

– Вы полагаете, товарищ полковник, что этот Воробьёв как-то связан с утренними событиями на пустыре? – осторожно поинтересовался Сергеев.

– А чёрт его знает. Объяснить не могу, но нюхом чую – связь есть. Может, я неправ, может, это вообще ошибочная наводка, а всё-таки свяжись с парнем, который ведёт это дело. Его фамилия Половец, а телефон я тебе сейчас продиктую. Записывай…