Текст книги "Похоронный марш марионеток"

Это была та самая тема, дьявольская тема, которая выгнала неуловимую змею из высокой травы.

– Пресвятая Дева Мария, – тихо пробормотал он.

7

Поздним утром на шоссе Санта-Моника в направлении центра, как обычно, образовалась глухая пробка. «Датсун» Сантомассимо медленно объезжал перевернувшийся грузовик, который засыпал песком и цементом две полосы дороги.

У Колизея тоже была авария. Сантомассимо пришлось съехать на обочину, свернуть в ближайший переулок и долго колесить по городу, пробираясь к центру.

Район вокруг Колизея был поделен между иммигрантами из Испании, Вьетнама, Кореи и Таиланда и различными корпорациями. Здесь еще существовали лавчонки и маленькие рестораны с национальной кухней, негритянская церковь Пятидесятницы[66]66
  Пятидесятница – протестантский религиозный праздник, синонимичный православному дню Святой Троицы; празднуется на пятидесятый день (в седьмое воскресенье) после Пасхи в память об описанном в Новом Завете сошествии на апостолов Святого Духа, ниспославшего им 9 духовных даров, одним из которых была глоссолалия – способность «говорить с Богом на неизвестном языке». Зародившееся в США на рубеже XIX–XX вв. в недрах баптизма и методизма (см. ниже прим. к с. 341) движение пятидесятничества полагает дар глоссолалии знаком крещения Духом Святым, или «третьим благословением», которое мыслится как свидетельство возвращения истинной евангельской Церкви и близости второго пришествия Христа. Де Фелитта, по-видимому, подразумевает ставшую культовым для всех последователей данного вероисповедания местом церковь на Азуза-стрит в Лос-Анджелесе, где негритянский проповедник Уильям Джозеф Сеймур (1870–1922), основатель Всемирного пятидесятнического движения, на протяжении трех лет (1906–1909) проводил экстатические молебны, завершавшиеся глоссолалией, на которые съезжались тысячи верующих (негров и белых) со всех концов США.


[Закрыть] и миссия Армии спасения,[67]67
  Армия спасения – международная религиозно-филантропическая организация евангелического направления с квазивоенной структурой. Основана (под названием Христианская миссия) в 1865 г. в Лондоне методистским проповедником Уильямом Бутом (1829–1912), свое нынешнее название приобрела в 1878 г.; в США действует с 1880 г. Ставит своей целью распространение идей и догматов Евангелия посредством проповеди, делая акцент на моральных аспектах христианского вероучения; ведет активную социальную деятельность, которая заключается в оказании гуманитарной, медицинской, консультативной и иной помощи неимущим, престарелым, инвалидам, многодетным семьям, беженцам, пострадавшим на войне и в ходе межнациональных конфликтов. Имеет отделения приблизительно в 100 странах мира.


[Закрыть] но наряду с ними в этом районе располагались магазин, торгующий изысканными сортами сыра, и несколько заведений для представителей японских деловых кругов.

На стоянках красные флажки привлекали внимание к предназначенным на продажу машинам, как новым, так и подержанным. На улицах было полно рекламных щитов, телефонных будок и всего несколько старых, пыльных деревьев, посаженных еще до войны. В последнее время здесь, впрочем, произошли некоторые изменения: появились дома из розового камня с высаженными у фасадов молодыми деревцами и магазины дорогой одежды.

Именно здесь, в районе Альварадо, находилась церковь, в которой евангелист Джим Джонс вербовал в свою секту верующих, откуда затем увез их в Гайану, где и был совершен акт массового самоубийства.[68]68
  Речь идет о религиозной секте «Народный храм», основанной в 1953 г. в Индианаполисе, Индиана, проповедником-фанатиком Джимом Джонсом (наст, имя Джеймс Уоррен Джонс, 1931–1978) и позднее, с 1971 г., получившей распространение в Сан-Франциско и других городах штата Калифорния (в частности, ответвление секты существовало в Лос-Анджелесе). В начале 1977 г. секта почти в полном составе переселилась в Гайану и там, в южноамериканских джунглях, основала поселение Джонстаун, где существовала в относительной безвестности вплоть до 18 ноября 1978 г., когда конгрессмен Лео Р. Райан, прибывший в поселок с инспекцией, инициированной несколькими «отступниками» культа, и трое журналистов были убиты по приказу Джонса при попытке покинуть страну на самолете. Предполагая, что будет арестован и обвинен в убийстве, в результате чего «Народный храм» перестанет существовать, Джонс призвал членов общины совершить вместе с ним акт «революционного самоуничтожения». Повинуясь этому призыву, свыше 900 колонистов, слепо веривших своему духовному лидеру, покончили с собой, приняв цианистый калий. Имена Джонса и основанного им поселения стали символами религиозного фанатизма.


[Закрыть] Здесь же располагался еврейский центр, в котором экспонировались иудейские реликвии и свидетельства Холокоста. Неподалеку красовалась испанская барочная церковь, пышно-орнаментальная, как свадебный торт, – величавый представитель римского католицизма в этом коммерческом, многоконфессиональном районе.

Здесь же обосновался и университет Южной Калифорнии, богатое учебное заведение с прочными связями на Ближнем Востоке, в Голливуде, в профессиональных футбольных клубах и военных структурах. Сантомассимо давно не был в этом районе Лос-Анджелеса. Теперь здесь выросли отели класса «люкс» для бизнесменов, приезжавших в город по делам, а кампус стал средоточием зданий из розового кирпича, похожих на каменный цветок, который застыл в ожидании пчелы.

Сантомассимо заплатил за парковку. Он чувствовал себя насекомым, попавшим в сачок, рыбой на крючке у капитана Эмери. Оставалось всего девять часов для того, чтобы найти и представить убедительные доказательства связи между убийствами на пляже и в «Виндзор-Ридженси». А чем он был занят все утро? Возможно, тратил попусту драгоценное время.

Он шел по дорожкам между университетскими корпусами. На лужайке стояли и разговаривали высокие, спортивного вида юноши с граблями в руках, явно не спешившие убирать опавшие листья. «Спортсмены на стипендии», – заключил Сантомассимо. До полицейской академии он учился в городском колледже Лос-Анджелеса и сам был защитником в футбольной команде. Одного взгляда на этих атлетов было достаточно, чтобы понять: университет выпускает спортсменов мирового уровня.

По лужайкам, аллеям и дороге, ведущей к главному корпусу, разгуливали студенты. Вероятно, была большая перемена. Студенты выглядели совсем юными, чуть ли не подростками. Все – хорошо одетые и коротко стриженные, включая девушек. Девушки – преимущественно голубоглазые жизнерадостные блондинки. Территория университета походила на какой-то академический Диснейленд, где никогда не слышали ни о наркотиках, ни о войне во Вьетнаме, ни об общественных волнениях.

Сантомассимо прошел мимо статуи Томми-троянца,[69]69
  Томми-троянец – собирательный образ студентов университета Южной Калифорнии, символизированный бронзовой статуей, изображающей троянского воина, которая была установлена на университетском кампусе в 1930 г. «Троянцами» студентов этого учебного заведения стали называть в 1912 г. после того, как его легкоатлетическая команда выдержала трудное состязание с командой Стэнфордского университета и спортивный обозреватель «Лос-Анджелес таймс» Оуэн Бёрд заметил, что южнокалифорнийцы «сражаются, словно троянцы», а тогдашний ректор университета Джордж Ф. Бовард официально утвердил это именование.


[Закрыть] вымазанной белой краской летучим отрядом Калифорнийского университета Лос-Анджелеса. Сейчас персонал, ответственный за содержание территории кампуса, тщательно соскребал эту краску со статуи. Повсюду развевались флаги, провозглашавшие победу над «Медведями».[70]70
  «Медведи» – название футбольной команды Калифорнийского университета Лос-Анджелеса, традиционным противником которой является команда университета Южной Калифорнии. Обычай обливать статую Томми-троянца краской возник после того, как накануне игры 1941 г. шестеро студентов университета Южной Калифорнии похитили и на протяжении целого года прятали принадлежавший соперникам 295-фунтовый железнодорожный колокол (так называемый Колокол Победы), который был подарен Калифорнийскому университету Лос-Анджелеса Ассоциацией выпускников в 1939 г. и в который болельщики «Медведей» звонили после каждого гола, забитого их командой. Обнаружение колокола в 1942 г. привело к студенческим беспорядкам, в ходе которых «Медведи» выкрасили статую Томми-троянца синей и золотой краской, а «Троянцы» выжгли инициалы своей альма-матер на лужайках кампуса университета-противника. В ноябре того же года между студенческими сообществами двух университетов было заключено соглашение, в соответствии с которым колокол становился переходящим призом и после очередной игры должен был до следующего матча оставаться на территории команды-победительницы, а в случае ничьей доставаться команде, одержавшей победу в минувшем году. Хотя в игре 1942 г. «Медведи» и разгромили «Троянцев» со счетом 14:7, в последующие семь сезонов им не везло и Колокол Победы прочно «прописался» на территории университета Южной Калифорнии вплоть до 1950 г. (когда в результате победы «Медведей» со счетом 30:0 вернулся в Вествуд); соответственно, сделалось традицией раскрашивание «Медведями» статуи Томми-троянца в случае их поражения. В новейшее время «Троянцы» в период ежегодной встречи на футбольном поле стали накрывать свой университетский символ защитной пластиковой пленкой и выставлять возле него круглосуточную охрану.


[Закрыть]

Сантомассимо направлялся к корпусу, где находился факультет кино. Прежде это отделение занимало несколько желтых одноэтажных строений, образовывающих маленький дворик, в котором росло чахлое банановое дерево и стояла единственная скамейка для отдыха студентов во время ланча. Сейчас факультету был отведен просторный комплекс темно-серых зданий, где размещались просмотровые залы, съемочные павильоны и новая лаборатория. Киностудия университета была шестой по числу выпускаемых в стране фильмов.

Когда Сантомассимо вошел в главный корпус, его встретил мужчина в сером костюме.

– Чем могу помочь? – приветливо спросил он.

– Мне нужен профессор Куинн, – ответил Сантомассимо. – Я звонил, и мне сказали…

– Сейчас идут занятия. Представьтесь, пожалуйста.

– Да у меня разговор на пару минут…

– И тем не менее.

Мужчина улыбнулся еще любезнее, карандаш в его руке завис над журналом учета. Этот человек был мелкой сошкой, а такие люди используют любую возможность продемонстрировать свою мнимую значительность. В его власти было пропустить посетителя либо не пропустить.

– Фред Сантомассимо.

Мужчина засмеялся:

– Я это не то что записать – выговорить не смогу.

Сантомассимо достал полицейское удостоверение. Мужчина начал по буквам копировать его фамилию и только на середине вдруг понял, что перед ним стоит лейтенант полиции. Улыбка на его лице застыла, он отложил карандаш в сторону.

– Третий этаж. Аудитория триста восемьдесят четыре. Войдите через заднюю дверь – помните, что идет лекция.

Сантомассимо поднялся на лифте на третий этаж. Очевидно, здесь размещались только лекционные аудитории – он не увидел ни библиотеки, ни кинооборудования. Мимо него прошли несколько студентов и преподаватель, которые приветственно кивнули, приняв лейтенанта – вероятно, из-за его темного пиджака – за нового педагога или администратора, а может быть, и декана.

Аудитория 384 находилась за серой металлической дверью. Сантомассимо огляделся, но никакой другой двери не увидел. Единственным опознавательным знаком была карточка с надписью «Профессор Куинн», вставленная в прозрачный кармашек на двери. Чуть ниже тем же шрифтом было написано: Хичкок 500. Сантомассимо осторожно открыл дверь.

Он попал в середину рядов, расположенных амфитеатром. В аудитории было темно. Присутствовало примерно двести студентов – симпатичные, но не так хорошо одетые, как те, которых Сантомассимо видел на кампусе. Царила атмосфера усталости и вместе с тем какого-то лихорадочного напряжения. Похоже, учиться на этом факультете было непросто. Сантомассимо, пригнувшись, проскользнул между рядами и сел на свободное место.

Профессор Куинн оказалась женщиной. Очень привлекательной, с микрофоном, прикрепленным к лацкану серого жакета. Насколько Сантомассимо мог разглядеть в полутьме, на вид ей было около тридцати. Она говорила свободно, но немного отстраненно, как будто развивая бегло набросанные тезисы. Студенты строчили ручками с подсветкой, и казалось, что в темноте порхает множество светлячков.

На экране отображался крупный план неприятного, карикатурного лица с безумными глазами, лица клоуна, которое было разрисовано жирным черным гримом.

– Чтобы по-настоящему понять Хичкока,[71]71
  Альфред Джозеф Хичкок (1899–1980) – выдающийся англо-американский режиссер, оказавший своим творчеством огромное влияние на развитие мирового кинематографа. Работать в кино начал в 1919 г. на одной из лондонских студий в качестве оформителя титров, а затем сценариста и ассистента режиссера. В режиссуре дебютировал в 1925 г. фильмом «Сад наслаждений». Выученик немого кинематографа, с первых же самостоятельно поставленных картин заявил о себе как о приверженце экспрессивного, зрелищного, «эмоционально заряженного» киноязыка, который предопределил его обращение к волнующим, острым, зачастую криминальным ситуациям и сюжетам и очень скоро сделал ведущей фигурой в жанре кинотриллера (ныне прочно ассоциирующемся с его именем). Совершенствуя от фильма к фильму эстетику и стилистику этого жанра, Хичкок мастерски разработал технику саспенса – нагнетания сюжетного напряжения (от англ. suspense – тревога, нервное ожидание, беспокойство), нацеленного на то, чтобы вызвать у зрителя максимально сильные эмоции, в первую очередь страх, при помощи чисто визуальных средств – искусного использования возможностей монтажа и освещения, игры с кинематографическим временем и т. д… Поставив в Великобритании 23 полнометражных игровых фильма, имевших коммерческий успех и принесших ему известность по обе стороны океана, режиссер в 1939 г. переехал в Голливуд по приглашению знаменитого американского продюсера Дэвида Селзника (1902–1965) и до конца жизни жил в США, где снял свои лучшие картины; лишь последние два фильма «маэстро саспенса», снятые в 1970-е гг., были сделаны им на родине. Безусловный сторонник «зрительского», массового, жанрового кинематографа, Хичкок вместе с тем выработал за полвека работы в кино (а также – в 1950 – 1960-е гг. – на телевидении) свой особый, сугубо индивидуальный режиссерский стиль и стал одним из ярчайших представителей кинематографа авторского. Создав более полусотни фильмов, обогатив киноискусство множеством художественных и технических находок и породив несчетное число подражателей, он прослыл «королем киноужасов» (хотя в действительности никогда не снимал фильмы подобного жанра) и превратился в культовую для западной культуры XX в. фигуру, чье творчество обросло парадоксальными интерпретациями и в последнее время все чаще связывается с постмодернистской культурной парадигмой. Выбирая Хичкока себе в «учителя», описанный Де Фелиттой убийца делает его незримым, «закадровым» героем книги.


[Закрыть] – говорила профессор Куинн, слегка облокотившись о кафедру, – необходимо абстрагироваться от сюжетных перипетий, от приемов психологической характеристики персонажей и механизмов нагнетания напряжения, в создании которых он, несомненно, был величайшим мастером. Необходимо научиться видеть в его фильмах то, что на первый взгляд может показаться весьма неожиданным, – его восхитительный, острый и озорной ум.

Сантомассимо внимательно слушал, теребя пальцами губы.

– Я имею в виду ту игру со зрителем, – продолжала Куинн, – которая делает его картины уникальными. Он был шутником, в совершенстве владевшим кинематографическими приемами. Он дурачил зрителей. Он пугал их. Он наслаждался тем, что может манипулировать ими. А зрители его фильмов, увлеченно погружаясь в происходящее на экране, испытывают вместе с тем и чувство странного дискомфорта, не подозревая, что источник хичкоковских шуток глубоко запрятан в их собственном подсознании.

Она подошла к экрану и для большей убедительности постучала по нему указкой. Она говорила, не глядя в свои заметки, но так же легко и ясно, как прежде.

– Вспомните длинный план в фильме «Молодой и невиновный»,[72]72
  «Молодой и невиновный» (1937) – один из последних фильмов Хичкока британского периода, снятый по мотивам детективного романа английской писательницы Джозефины Тей (наст, имя Элизабет Макинтош, 1897–1952) «Шиллинг за свечи» (1936). В американском прокате фильм шел под названием «Девушка была молодой», а в русскоязычной кинолитературе нередко именуется «Молодая и невинная». Эта смысловая вариативность потенциально заложена в оригинальном заглавии картины («Young and Innocent»), которое лишено родовой конкретности и может подразумевать как главного героя, так и главную героиню рассказанной истории: Хичкок, по его собственным словам, «пытался сделать фильм о преследовании, в центре которого оказывались очень молодые люди» (Трюффо Ф. Указ. соч. С. 59). Название «Молодой и невиновный» представляется все же более предпочтительным, поскольку оно органично вписывается в сквозной сюжет кинематографа Хичкока – сюжет о человеке, подпавшем под необоснованные подозрения (а таковым в обсуждаемом фильме является сыгранный Дерриком де Марни Роберт, преследуемый полицией за убийство, которого он не совершал).


[Закрыть] который вы изучали в лаборатории. Камера безостановочно панорамирует по танцплощадке, постепенно приближаясь к убийце. И есть только один ключ для его опознания. Только один. Нервный тик, подергивание век на его глазах. Помните, как искусно воплотил эту идею Хичкок?

Некоторые студенты выглядели озадаченными, даже растерянными, другие поняли, что она имела в виду. Со времен учебы в колледже Сантомассимо терпеть не мог лекции, но эта его увлекла.

– Вспомните, – продолжала профессор Куинн, мысленно воспроизводя сцену из фильма и, казалось, забыв о сидевших напротив студентах, – как камера минует танцующих и в конце концов останавливается на оркестре. Все музыканты загримированы под негров. Видите хитрость Хичкока? Его тонкую игру? Убийца на виду, но в то же время скрыт. Теперь камера движется к верхнему ряду оркестра и останавливается на глазах ударника.[73]73
  Знаменитую сцену в танцзале, завершающую фильм и содержащую упомянутый длинный план, подробно разбирает сам Хичкок в интервью Трюффо, специально останавливаясь на технике трэвеллинга (движения камеры) в направлении убийцы: «Для съемок этого эпизода я установил камеру очень высоко, почти под самым потолком, и оттуда диагонально спустил ее вниз, к сцене, на которой расположился оркестр, прямо к барабанщику. ‹…› Камера останавливается на лице барабанщика и замирает. Его глаза крупным планом. Один из них подергивается. Все это было снято одним движением камеры. ‹…› Мы два дня готовили этот единственный кадр…» (там же. С. 59, 60). Аналогичный пример фокусировки зрительского внимания путем плавного перехода от общего к сверхкрупному плану – сцена официального приема в американском фильме Хичкока «Дурная слава» (см. ниже прим. к с. 187), где «камера начинает движение сверху, над люстрой, дает панораму всей гостиной и спускается, оставляя в поле зрения только ключ в руке Ингрид Бергман». По словам режиссера, «это движение камеры подобно предложению, выражающему следующую мысль: „В огромной гостиной этого дома устраивается прием, но здесь происходит драма, о которой никто не подозревает, а в самом центре таинственных драматических событий – маленький предмет, вот этот самый ключ“» (там же. С. 60).


[Закрыть]

Она указала на клоуноподобное лицо, отображавшееся на экране:

– Предельно крупный план. Гипнотическая сила крупного плана. Наше внимание сосредоточивается на глазах, и вдруг – дерг…

Студенты засмеялись, Сантомассимо тоже улыбнулся.

– Когда я смотрела фильм в первый раз, – продолжала профессор Куинн, – некоторые зрители, помнится, в этом месте вскрикнули. И не потому, что испугались. Их поразил тот дьявольский ум, что горел в этих подергивающихся глазах.

Сантомассимо посмотрел на часы. Он пришел вовремя: лекция подходила к концу. Ему необходимо было перехватить профессора Куинн прежде, чем она покинет аудиторию.

– У нас еще есть пять минут, и я хочу показать вам отрывок из «Головокружения»[74]74
  «Головокружение» (1958) – детективный триллер – драма, экранизация романа французских мастеров психологического детектива Пьера Буало (1906–1989) и Тома Нарсежака (наст, имя Пьер Робер Эро, 1908–1998) «Из царства мертвых» (1954), написанного, как принято полагать, с сознательным расчетом на его возможную киноадаптацию Хичкоком. Режиссер не просто изменил событийную канву и перенес действие из Парижа и Марселя военных лет в Сан-Франциско 1950-х гг. – он превратил детективную историю с примесью идей французского экзистенциализма в принципиально более сложное, полижанровое и многозначное повествование. Варьируя мотивы и стилистику американских «черных» фильмов 1940-х гг., Хичкок вместе с тем представил в «Головокружении» и драму несостоявшейся, взаимно преданной любви, и притчу о неотвратимости судьбы и неизбежности возмездия, и исследование фобий и болезненных наваждений главного героя, в которых очевидны психоаналитические мотивировки, и виртуозный художественно-философский эксперимент с пространством, полный скрытых символических значений. Именно этот фильм подарил кинематографу эффектный визуальный прием – знаменитый «прыгающий кадр», которым Хичкок имитировал головокружение центрального персонажа; техника съемки этого кадра – так называемый zoom с отъездом, или обратное увеличение – описана чуть дальше в романе Де Фелитты. Хичкоковский шедевр оказал мощное воздействие на последующую кинокультуру, в особенности на жанр психологического триллера; явные следы влияния «Головокружения» просматриваются в таких фильмах, как «Наваждение» (1976), «Одетый для убийства» (1980) и «Прокол» («Блоуаут», 1981) Брайана де Пальмы, «Окончательный анализ» (1992) Фила Жоану, «Основной инстинкт» (1992) Пола Верховена, «Малхолланд-Драйв» (2001) Дэвида Линча. Согласно опросу, регулярно проводимому среди ведущих кинокритиков мира Британским институтом кино и телевидения совместно с журналом «Сайт энд саунд», «Головокружение» устойчиво занимает второе место (после «Гражданина Кейна») в списке десяти лучших фильмов в истории кинематографа.


[Закрыть] – шедевра, снятого Хичкоком в Америке. Вы будете разбирать его подробно, сцена за сценой, в лаборатории, а сейчас я хочу только, чтобы вы оценили техническое мастерство Хичкока, его внимание к визуальным деталям, которые стали теперь неотъемлемой частью языка кино.

В застекленной аппаратной позади Сантомассимо молодой человек в пиджаке, который был великоват для него, вставил катушку с фильмом в проектор.

На экране появилось новое изображение.

Сантомассимо украдкой взглянул на записи, которые делал студент, сидевший рядом с ним.

ОБЩИЙ ПЛАН: МУЖЧИНА НА КОЛОКОЛЬНЕ

Мужчина в сером костюме смотрит вниз

ЕГО ВОСПРИЯТИЕ

Головокружительная череда уходящих вниз лестничных пролетов

МУЖЧИНА

Мужчина хватается за перила, спотыкается, ему плохо

ЕГО ВОСПРИЯТИЕ

Камера отъезжает назад, в то время как объектив с переменным фокусным расстоянием создает эффект приближения. Лестница становится плоской вследствие изменения перспективы, искажается головокружительно и неумолимо

Из краткой записи студента Сантомассимо мало что понял. Но он почувствовал, что ему передалось состояние мужчины на экране, смотревшего в глубокий колодец лестницы, которая не менялась в размерах и вместе с тем удалялась и одновременно приближалась совершенно неправдоподобным образом. Это было неестественно, ошеломительно, это сбивало с толку.

– Изменение фокусного расстояния, осуществляемое при помощи трансфокатора,[75]75
  Трансфокатор – оптическая система, состоящая из объектива и афокальной насадки, которая позволяет изменять фокусное расстояние при фото– и киносъемке и, соответственно, размеры получаемого изображения. Любопытно, что в тех кадрах «Головокружения», которые сняты с применением этого устройства, зритель в действительности видит не настоящую лестницу, а макет: Хичкок вынужден был отказаться от использования дорогостоящего крана, необходимого для подъема камеры с трансфокатором над лестничным пролетом, и снимать горизонтальную копию лестницы, просто перемещая камеру по рельсам, что удешевило съемку этой сцены на 30 тысяч долларов.


[Закрыть] – объясняла профессор Куинн, – сочетается с отъездом камеры, что создает эффект противоречивой перспективы. Сегодня это принято называть обратным увеличением. Но до Хичкока никто не применял этот эффект на киноэкране. Все, что видит зритель, – это искажение пространства. Изменение перспективы передает головокружение героя, но вместе с тем глубоко проникает в подсознание аудитории, заставляя ее пережить сходный опыт, испытать то же чувство страха, которое ощущает персонаж.

Кей улыбнулась. Светляки авторучек замерли. Студенты пребывали под сильным впечатлением от увиденного. Сцена из фильма заставила их забыть о реальности.

– Свет, пожалуйста, – сказала профессор Куинн.

В аудитории зажегся свет.

– В лаборатории имеется пять копий, – продолжала она, – так что на экзамене никаких извинений я не приму.

По аудитории пробежал нервный смешок. Между профессором и студентами существовало взаимопонимание. Она сняла микрофон, давая понять, что занятие окончено. Студенты начали подниматься, складывать тетрадки, переговариваться, даже чья-то маленькая собачка встрепенулась и засуетилась, тут же запутавшись в поводке.

Сантомассимо вскочил и устремился по проходу вслед за профессором. В дверях ему преградил путь другой преподаватель, который нес две коробки со слайдами, предназначавшимися для следующей лекции. Сантомассимо толкнул его и просочился в коридор. Однако он увидел только студентов, направлявшихся в другие аудитории, у некоторых в руках были коробки с фильмами, многие имели довольно сонный вид.

– Мисс Куинн! – крикнул Сантомассимо. – Профессор Куинн!

Она с трудом расслышала его, обернулась и увидела, как он стремительно пересекает холл, держа в руке что-то, что вблизи оказалось полицейским удостоверением.

– Простите, мисс Куинн, я лейтенант Сантомассимо из участка Палисейдс, – представился он. – Могу я побеседовать с вами?

У нее были необыкновенно ясные зеленые глаза, но сейчас они смотрели с подозрением.

– О чем?

С лестницы на Сантомассимо накатила волна студентов, вооруженных треногами. Из-за поднятого ими шума он почти ничего не слышал. К тому же он не хотел говорить об убийствах здесь, в коридоре, посреди толпы Учащихся.

– Могу я предложить вам чашечку кофе? – спросил он.

Она посмотрела на часы.

– Нет, я согласна только на ланч.

Захваченный врасплох, Сантомассимо смущенно улыбнулся:

– А где? Здесь есть кафетерий или что-то в этом роде?

– Вы не против китайской кухни?

– Китайской? Конечно, почему бы и нет.

Он проследовал за нею в ее кабинет, забитый сценариями и книгами о кино, заставленный четырьмя металлическими шкафами с глянцевыми киножурналами. На стене висел огромный плакат, изображавший лицо Хичкока, обрамленное тенью его же профиля. Собирая со стола свои вещи, профессор Куинн заметила, с каким пристальным вниманием Сантомассимо разглядывает этот портрет.

– Это он привел вас сюда? – спросила она.

– Я предпочел бы поговорить об этом, когда мы останемся одни.

Она загадочно улыбнулась и повела его к лифту. Они спустились на первый этаж и вышли из корпуса. На улице стало жарко, смог раздражал Сантомассимо горло.

– Должна предупредить вас, – сказала профессор Куинн, пока они шли по дорожке, – если вы пришли навести справки о ком-то из студентов, чтобы затем привлечь его к секретной работе, я буду рада помочь вам, но непременно сообщу студенту, что вы им интересовались.

– Нет, профессор Куинн, дело совсем не в этом.

Китайский ресторанчик «Медленная лодка» изнутри напоминал темную пещеру. Бамбуковые занавеси ограждали небольшой водопад, вода по выложенным горкой камням стекала в пруд с золотыми рыбками, в центре которого стоял миниатюрный каменный храм. Цены были невысокими, однако наплыва студентов не наблюдалось – сидели лишь преподаватели и сотрудники расположенных рядом с университетом корпораций.

Они разместились в отдельной кабине, и Сантомассимо смутился еще больше. У профессора Куинн, по-видимому, была склонность прямо и открыто смотреть в глаза собеседнику.

– Должен попросить вас не разглашать содержание нашего разговора, – осторожно начал Сантомассимо. – Вы можете мне это пообещать?

– Да.

Китаец в золотистом халате, улыбаясь, поставил перед ними два бокала воды со льдом. Сантомассимо подождал, пока он уйдет. Профессор Куинн продолжала смотреть на лейтенанта. Теребя край скатерти, он взглянул прямо в зеленые глаза собеседницы – истинно ирландские глаза. Вы, должно быть, слышали об убийстве на пляже в Палисейдс? – спросил он.

– Билл Хасбрук, – ответила она. – Конечно. Это был настоящий шок.

– Вы знали его?

– Я знала о нем. Он представлял некоторых наших студентов.

– Студентов? Они пользуются услугами такого дорогого агентства, как «Хасбрук и Клентор»?

Она улыбнулась:

– Наш факультет считается весьма престижным, лейтенант Сантомассимо. Взять, например, нашу программу. Она была разработана профессором Блэкером,[76]76
  Профессор Ирвин Блэкер (см. выше прим. 1) преподавал сценарное мастерство в университете Южной Калифорнии с середины 1960-х по 1978 г.


[Закрыть] и за последние пятнадцать лет наши выпускники принесли киноиндустрии более двух миллиардов долларов. Но Блэкера Уже нет, и киноведением здесь теперь занимаюсь я. Лучшие из наших студентов по окончании факультета работают с «Хасбрук и Клентор».

– Как вы думаете, была ли у кого-нибудь веская причина для убийства мистера Хасбрука?

– Не думаю. Он был очень порядочным человеком.

Сантомассимо откинулся на спинку стула, так как к ним вновь подошел официант. Они заказали цыплят с чесноком и свинину «му-шу». Официант, улыбаясь, поклонился, забрал меню и исчез.

– Вы знаете, как погиб Хасбрук? – спросил Сантомассимо.

– Если не ошибаюсь, его убили летающей бомбой.

– Да. Бомбой в игрушечном самолете. Вас это не наводит ни на какие размышления?

– Нет.

Сантомассимо тяжело вздохнул.

– Как известно, его агентство среди прочего занималось рекламой, – заметил он.

– Это мне ни о чем не говорит, лейтенант.

– Совершено еще одно убийство, профессор. Не знаю, упоминались ли в прессе какие-либо подробности. Вторая жертва – молодая женщина, блондинка, убитая вчера в отеле «Виндзор-Ридженси».

Профессор Куинн смотрела на него выжидающе.

– Вы ничего не слышали об этом, не так ли? – спросил Сантомассимо.

Она кротко улыбнулась, словно прося извинения:

– У меня нет времени читать газеты. Я веду два семинара, читаю лекции да еще пишу книгу… Должность весьма ответственная, лейтенант. Если я к сентябрю не представлю издателю рукопись книги…

– Понимаю.

– Да? Здесь – или-или: нет книги – нет и работы. И книга должна быть хорошей. Очень хорошей.

– И о чем же эта книга?

– О жестокости в кино.

– Хичкок?

– Конечно, ему будет посвящено немало страниц. Юмор Хичкока – одна из форм жестокости.

– Да, именно… сочетание жестокости и – полагаю, вы правы, – юмора. Черного юмора. Юмора, который делает убийства в его фильмах нелепыми, опереточными, порой почти пародийными. Вот это и привело меня к вам. Мне нужна ваша помощь, профессор Куинн.

Официант принес свинину. Ловко разложил на тарелке маленькие блинчики, поставил керамические мисочки со сливовым соусом и затем поставил на стол белые тарелки со свининой. Цыплята были поданы в керамических чашах с красивым цветочным орнаментом ручной работы.

Официант ушел, и они приступили к еде. Профессор Куинн ловко управлялась с палочками. Сантомассимо попробовал последовать ее примеру, но в итоге был вынужден взять вилку, предусмотрительно принесенную официантом.

– Девушка из отеля «Виндзор-Ридженси», – продолжил разговор Сантомассимо, – впервые приехала на Западное побережье. На съезд секретарей. Убийство было совершено в номере отеля. В душе.

– Простите, но я не вижу…

– Того, кто снимал этот номер до нее, звали Н. Б. Эйтс.

– Эйтс.

– Н. Б. Эйтс. Норман Бэйтс.

– Дайте поразмыслить. Девушку убивают в номере отеля, в душе. До нее номер снимал некто Н. Б. Эйтс – имя, напомнившее вам о Нормане Бэйтсе, которого сыграл Энтони Перкинс в «Психозе».[77]77
  «Психоз» (1960) – психологический триллер, поставленный по одноименному роману (1959) классика американской «черной» и научно-фантастической литературы Роберта Блоха (1917–1994), один из лучших фильмов Хичкока, оказавший колоссальное влияние на позднейший жанровый кинематограф. В оригинале как роман, так и фильм озаглавлены «Psycho», что буквально означает «психопат», однако в русскоязычных источниках утвердилось иное название, которое и использовано в настоящей книге (наряду с ним в видеорелизах и публикациях последнего времени часто фигурирует также название «Психо», являющееся прямым заимствованием английского слова и малосодержательное для русского слуха). Фильм, снятый в сжатые сроки за 800 тысяч долларов, принес многомиллионную прибыль и всемирную известность его создателю, был выдвинут на соискание премии «Оскар» в трех номинациях (1961), стал одной из самых цитируемых лент в истории кино и удостоился трех продолжений, сделанных уже после смерти Хичкока: «Психоз 2» (1983) Ричарда Франклина, «Психоз 3» (1986) Энтони Перкинса и «Психоз 4: Начало» (1990) Мика Гарриса. (Кроме того, в 1998 г. режиссер Гас Ван Сэнт снял цветной покадровый римейк хичкоковского шедевра.) Во всех четырех фильмах цикла роль маньяка-убийцы Нормана Бэйтса блестяще исполнил американский актер Энтони Перкинс (1932–1992), выступивший также в качестве постановщика третьей картины об этом герое; созданный в первом «Психозе» образ Нормана стал своего рода визитной карточкой актера и предопределил психопатологический уклон ряда его последующих ролей.


[Закрыть] Что, в свою очередь, заставило вас прийти ко мне.

– Человек, которого убил игрушечный самолет, занимался рекламой. Герой Кэри Гранта в фильме «К северу через северо-запад» тоже работал в этой сфере.[78]78
  В упомянутом фильме Грант играет рекламного агента Роджера Торнхилла, случайно оказавшегося втянутым в сложную шпионскую интригу и принимаемого вражеской стороной за американского контрразведчика Джорджа Каплана – очередная вариация постоянной хичкоковской темы «не того человека».


[Закрыть]

– Простите, лейтенант, но мне это кажется неубедительным.

Сантомассимо улыбнулся направлявшемуся к ним официанту и покачал головой, и тот вернулся на свое место у пруда с золотыми рыбками.

– Но обстоятельства убийства на пляже соответствуют тому, что показано в фильме, – продолжал настаивать Сантомассимо. – Бегун на пляже разорван на части врезавшимся в него игрушечным самолетом, начиненным шестью унциями взрывчатки…

Профессор Куинн молча поглощала цыпленка, глубоко задумавшись над тем, что говорил Сантомассимо.

– Дорогой игрушечный самолет, – продолжал он, – работающий на бензиновом двигателе, управляемый дистанционно, врезается прямо в тело Хасбрука.

Она бросила на него пронзительный взгляд. То, что он знал о насильственной смерти, отличалось от того, что знала она об изображении насильственной смерти на экране. Однако он говорил о случившемся так, как будто этой разницы не существовало.

– Возможно, – согласилась она, – но маловероятно. Кэри Грант бежал по безлюдной степи, а за ним гнался «кукурузник». Он действительно был коммивояжером, но он не был убит. Напротив, самолет врезался в бензовоз и взорвался. И это спасло Гранта.

– Мне кажется, кто-то хочет повторить оригинал, усовершенствовав его. Что-то в этом роде.

– А девушка была секретаршей?

– Да. Она приехала на съезд секретарей.

– Джанет Ли в «Психозе» играла секретаршу. Но ее героиню зарезали, а не убили током. Для этой сцены было отснято семьдесят восемь различных планов.[79]79
  Актриса Джанет Ли (1927–2004) исполнила в «Психозе» роль Мэрион Крейн, секретарши, которая сбегает с крупной суммой денег, доверенной ей ее боссом, и, остановившись на ночь в придорожном мотеле Нормана Бэйтса, погибает под ударами его ножа в ванной комнате своего номера. «Семь дней мы снимали эту сцену, – рассказывал Хичкок в интервью Трюффо. – 70 планов [в действительности 78, как и указывает Де Фелитта. – С. А.] с разных точек было разработано для 45 секунд экранного времени. ‹…› Это самая шокирующая сцена в фильме. В дальнейшем мне уже нет необходимости демонстрировать насилие столь откровенно – память об этом страшном убийстве преследует зрителя до конца фильма и распространяет атмосферу саспенса на все происходящее после» (Трюффо Ф. Указ. соч. С. 164).


[Закрыть]

– Возможно, убийца решил внести изменения в сценарий. Убийство ножом в номере многолюдного отеля сопряжено с риском быть пойманным на месте преступления.

– Возможно, лейтенант. Но я не знаю. Хотя Хичкоку это понравилось бы.

– Что именно?

– Почитание мастера. В форме убийства.

Возникла пауза. Сантомассимо ждал, когда профессор Куинн вновь заговорит, и тем временем рассматривал ее: худощавое лицо, волосы поблескивают в сиянии ламп, подсвечивающих пруд с золотыми рыбками.

– Знаете, – тихо сказала она, – многие превозносят Хичкока как бога. Вы вряд ли представляете, каковы на самом деле люди кино. Не только те, кто его снимает, но и те, кто его изучает. В своей докторской диссертации я сравнивала английскую и американскую версии «Человека, который слишком много знал».[80]80
  Такое название имеют два разных фильма Хичкока, варьирующих один и тот же сюжет: похищение ребенка супружеской пары туристов, на глазах которых было совершено политическое убийство и которые, случайно услышав последние слова жертвы, оказались втянуты в паутину международного заговора с целью устранения видного государственного деятеля. Первый фильм был поставлен Хичкоком в Великобритании в 1934 г., вторая, более продолжительная цветная версия – в 1956 г. в США. В позднем фильме экономная, динамичная интрига и социальные комментарии британской версии уступили место типичному для Америки послевоенных десятилетий изучению семьи в условиях стресса. Создавая авторимейк, Хичкок изменил место действия, имена и национальность героев (в раннем варианте сюжета туристы – путешествующие по Швейцарии англичане Боб и Джилл Лоуренс в исполнении Лесли Бэнкса и Эдны Бест, в позднем – отдыхающие в Марокко американцы Бен и Джо Маккена, сыгранные Джеймсом Стюартом и Дорис Дей), пол ребенка (девочка в английском фильме, мальчик – в американском), род занятий и обстоятельства гибели жертвы (в английской версии убитый – французский шпион, который был застрелен, в американской – посол некой неназванной страны, получивший на глазах главных героев нож в спину), однако узловые моменты сюжета, включая кульминационную сцену покушения в Альберт-Холле, совпадают в обеих картинах. По словам самого Хичкока, «первая версия – эта работа талантливого любителя, а вторая сделана профессионалом» (Трюффо Ф. Указ. соч. С. 48).


[Закрыть] Я понимаю, это далеко от круга ваших профессиональных занятий. Но люди, с которыми мне довелось общаться во время работы… тысячи людей, лейтенант, тысячи… они были…

– Загипнотизированы?

– Скажем так, Хичкок не обманул их ожидания.

– Похоже, он и впрямь знаменит.

– Весь мир знает его в лицо. Его фильмы по-прежнему действуют на зрителей, по-прежнему вызывают чувство страха, по-прежнему играют с сознанием публики. Более десяти лет прошло после его смерти, но он до сих пор является самым изучаемым режиссером в истории кино.

– А вы встречались с ним? – спросил Сантомассимо. – Когда работали над диссертацией?

– Нет. Он к тому времени уже умер. Может быть, это и к лучшему. Я, наверное, испытывала бы непреодолимый страх, как на аудиенции у Папы Римского.

Она покраснела и замолчала. Сантомассимо тоже молчал.

– Этот… убийца… – вновь заговорила она. – Если ваши предположения верны, это значит, что он видит в Хичкоке бога… стремится уподобиться ему… и даже превзойти…

– Разыграв сюжеты его фильмов в реальной жизни.

– Это невероятно.

– Вот поэтому мне нужна ваша помощь, профессор. Она растерялась.

– Но чем же я могу вам помочь?

– Вычислить его следующий хит.

Профессор Куинн удивленно посмотрела на Сантомассимо, пытаясь понять, не разыгрывает ли он ее. Затем она засмеялась, но Сантомассимо оставался серьезным.

– Вы, должно быть, шутите, лейтенант, – недоверчиво сказала она. – Альфред Хичкок снял пятьдесят три полнометражных художественных фильма. Двадцать получасовых телефильмов. И в каждом, за исключением «Мистера и миссис Смит»,[81]81
  «Мистер и миссис Смит» (1941) – едва ли не единственная у Хичкока романтическая комедия, повествующая о супружеской чете, которая ссорится из-за недоразумения и счастливо воссоединяется в финале. (Не путать с недавним (2005) одноименным фильмом Дага Лаймана о семейной паре киллеров с участием Брэда Питта и Анджелины Джоли.)


[Закрыть] имеет место убийство или иного рода насилие.

– Я знаю, это большой объем работы, но…

– Вы говорите по меньшей мере о семидесяти пяти актах насилия. Невозможно предсказать время, место и особенности его следующего… хита, анализируя творчество Хичкока.

Сантомассимо разочарованно помолчал, потом взглянул на счет и бросил поверх него кредитку. Официант забрал их и ушел.

– Хорошо, но, по крайней мере, вы могли бы составить список преступлений, изображенных в фильмах мастера – или как вы его называете? – спросил он. – Указать места, способы.

Профессор Куинн посмотрела на него с притворной суровостью:

– Это будет моей платой за ланч?

Сантомассимо улыбнулся, но ничего не ответил.

Затем она спросила уже более спокойно:

– Скажите, лейтенант, почему вы обратились именно ко мне?

– Не к вам одной. Вы были пятой в моем списке. Первым делом я позвонил в Американский институт кино, но их специалист по Хичкоку оказался в отпуске. Затем я обратился в «Парамаунт», потом в «Юниверсал». И оба раза безуспешно… В архивах «Парамаунт» очень мало фильмов Хичкока, зато в «Юниверсал» ему возвели настоящий мавзолей[82]82
  На студии «Парамаунт» Хичкок снял 6 фильмов: «Окно во двор» (1954), «Поймать вора» (1955), «Неприятности с Гарри» (1955), американскую версию «Человека, который слишком много знал», «Головокружение» и «Психоз». На «Юниверсал», одним из пяти крупнейших акционеров которой он являлся (с 1964 г.) и во главе которой с 1946 г. стоял его ближайший друг Лью Вассерман (1913–2002), Хичкоком были поставлены «Диверсант» (1942), «Тень сомнения» (1943), «Птицы» (1963), «Марии» (1964), «Разорванный занавес» (1966), «Топаз» (1969), «Исступление» (1972) и «Семейный заговор» (1976).


[Закрыть]… Одна беда – чтобы туда проникнуть, требуется кое-что посущественнее, чем полицейский значок. Мне предложили испросить разрешения одного высокопоставленного лица, чей деловой график оказался расписан на три недели вперед. Милая девушка из «Юниверсал» посоветовала обратиться в Калифорнийский университет Лос-Анджелеса, а там мне, в свою очередь, сообщили, что в университете Южной Калифорнии работает профессор Куинн, чьи диссертация и семинар посвящены Хичкоку. И вот мы сидим с вами за ланчем.

– Информацию, которая вам нужна, можно легко отыскать в книгах, – с подозрением заметила профессор Куинн. – Вам это не приходило в голову?

– У меня нет времени читать книги.

Она понимающе вздохнула.

– Думаю, я могла бы составить вам краткий список. Вся информация у меня в кабинете. Завтра вас устроит?

– А нельзя ли прямо сейчас?

Раздосадованная его настойчивостью, профессор Куинн взглянула на часы и смягчилась:

– Хорошо. До семинара у меня есть полчаса. Придется поторопиться.

Они вышли из ресторана, пересекли улицу и вновь оказались на территории университета. Сквозь толчею студентов, вооруженных «Аррифлексами»[83]83
  «Аррифлекс» – немецкая зеркальная камера, используемая для съемки на 35-миллиметровую кинопленку.


[Закрыть] и «Эклерами», Сантомассимо следовал за профессором Куинн в ее кабинет.

Она сняла с полки три папки, положила их на стол, села за маленький белый компьютер и начала быстро печатать. Сантомассимо наблюдал, восхищаясь скоростью ее работы. Из материалов, содержавшихся в папках, она выбирала лишь некоторые сведения, явно воспроизводя по памяти все остальное. На экране появились четыре колонки: Фильм, Способ убийства, Место, Герой.

Сантомассимо перевел взгляд на тесные ряды книг. «Детективная линия: Анализ структуры поздних фильмов Альфреда Хичкока». «Голос мастера: Интервью с Альфредом Хичкоком». «Саспенс и киноязык. Семиотическое исследование фильма "К северу через северо-запад"».[84]84
  «Детективная линия: Анализ структуры поздних фильмов Альфреда Хичкока». «Голос мастера: Интервью с Альфредом Хичкоком». «Саспенс и киноязык. Семиотическое исследование фильма „К северу через северо-запад"». – По-видимому, вымышленные названия, отсутствующие в авторитетных библиографиях литературы о Хичкоке (см., например: Sloan]. E. Alfred Hitchcock: A Filmography and Bibliography. Berkeley, 1995).


[Закрыть] Сантомассимо открыл последнюю из них и, бегло пролистав, обнаружил, что она полна узкоспециальных терминов.

– А что такое семиотика? – спросил он.

– Наука о знаках. Всякий язык – это система знаков. У кино есть свой язык, а следовательно, и своя знаковая система.

Сантомассимо прошел мимо рядов рукописей, неопубликованных диссертаций, справочников, режиссерских тетрадей к следующему шкафу. Вся эта литература была посвящена Хичкоку и его кинокарьере. Ему в глаза бросилось название: «Маркс и кино: Жанр триллера».[85]85
  «Маркс и кино: Жанр триллера» – вымышленное название.


[Закрыть] Он снял том с полки и открыл его. Убористо набранный текст, пестрящий словами «диалектика», «идеология», «материализация». Кроме того, встречалось много русских и немецких имен. Сантомассимо закрыл книгу и поставил ее на место.

– Серьезный труд, – пробормотал он.

Он взглянул через окно на улицу. Небо бороздили облака, делавшие жаркий, в дымке смога день пасмурным, словно собирался пойти дождь. Но раскаленному бетону и розовым кирпичам университетского городка дождь не грозил. Сантомассимо наблюдал за студентами, направлявшимися в библиотеку, и внезапно ощутил исходившее едва ли не отовсюду чувство тревоги. Здесь бурлили тайные страсти, сталкивались амбиции, рушились надежды и планы. Академические рощи были не столь безмятежны, как ему показалось вначале.

– Лейтенант, – окликнула его профессор Куинн.

Он обернулся. Принтер печатал страницы с четкими колонками списка убийств. Она подала Сантомассимо листы и участливо сказала:

– Надеюсь, это вам поможет.

– Спасибо, профессор, я тоже на это надеюсь. И я вам очень благодарен.

– Меня зовут Кей.

Она протянула ему визитку, на которой было написано: Кей Куинн. Профессор. Университет Южной Калифорнии. Факультет кино. Ниже значился номер ее рабочего телефона. Сантомассимо спрятал визитку в портмоне.

– Спасибо, Кей. Мои учителя никогда мне так не помогали, – сказал он. – И никогда не были столь милы.

Она рассмеялась:

– Если понадобится помощь, звоните, лейтенант Сантомассимо, обещаю сделать все, что смогу.

Он пожал ей руку. Рука была теплой. Он кивнул на прощанье и, неожиданно смутившись, быстро вышел в коридор, унося воспоминание о ее лучистых зеленых глазах.

Но марш Гуно продолжал звучать в его голове. По пути к выходу он заглянул в кинолабораторию. Огромный зал, освещенный мягким светом, который лился из встроенных в потолок ламп, длинные столы красного дерева, около десятка студентов. Каждый смотрел на свой видеоэкран, нажимая кнопки, делая записи, вглядываясь в картинку, прогоняя пленку то назад, то вперед.

За кафедрой стоял молодой человек, худой и высокий, а за его спиной возвышался стеллаж – сотни аккуратно сложенных копий фильмов. Ассистенты преподавателей прохаживались между столами, помогая студентам. Сантомассимо узнал одного из них – он управлял проектором на лекции Кей.

Юная блондинка, с волосами, собранными на затылке в хвостик, анализировала сцену убийства из «Психоза».

КРУПНЫЙ ПЛАН

Нож вспарывает занавеску в душевой[86]86
  Вымышленная деталь: на самом деле в сцене убийства Норман Бэйтс не разрезает, а просто откидывает занавеску.


[Закрыть] по диагонали снизу вверх

КРУПНЫЙ ПЛАН

Нож вспарывает занавеску в душевой по диагонали сверху вниз

КРУПНЫЙ ПЛАН

Глаза жертвы, в которых застыл ужас

КРУПНЫЙ ПЛАН

Нож на фоне обнаженного живота

КРУПНЫЙ ПЛАН

Вода, льющаяся из душа

КРУПНЫЙ ПЛАН

Глаза жертвы, полные ужаса

КРУПНЫЙ ПЛАН

Вода, уходящая в сливное отверстие ванны, темная от крови

КРУПНЫЙ ПЛАН

Глаза жертвы – остекленевшие, мертвые

Сцена производила неизгладимое впечатление. Сантомассимо поразили сложность монтажа, мастерство соединения множества планов, изображавших насилие, в единую картину ужаса, который испытала жертва в последние мгновения жизни. Блондинка как завороженная смотрела на экран. Да и все остальные студенты тоже были загипнотизированы увиденным.

В таком препарировании сцены убийства Сантомассимо виделось что-то жуткое. Режиссер был очень умен, его шедевр, разобранный на фрагменты, словно разрезанный ножом убийцы, кадр за кадром отпечатывался в беззащитном сознании зрителей.

Покидая здание факультета кино, Сантомассимо размышлял о том, были ли последние мгновения жизни Нэнси Хаммонд наполнены подобным ужасом или ее смерть была мгновенной. Возможно, убийца играл с нею так же, как играл со своей публикой Хичкок?