Текст книги "Золотой ястреб"

Фрэнк Йерби
Йерби

ГЛАВА 1

Под обычно ясным небом Карибов собирались тяжелые, черно-серые тучи. Они были похожи на гигантские здания с куполами и бельведерами, стоявшими, казалось, на самых волнах Карибского моря. Волны же, с пенистыми белыми барашками, с грохотом разбивались о скалистый берег Коровьего острова.

Кит Джерадо совершенно неподвижно сидел на свернутой кольцами просмоленной пеньковой веревке. Его тощее тело незаметно совершало постоянные движения, приноравливаясь к бешеной килевой качке «Морского цветка». Он так ловко ухитрялся сохранять равновесие, как будто бы бригантина не отплясывала дьявольский танец со штормом и ветром, а находилась в глубоком дрейфе.

Он был так неподвижен, что Бернардо Диас, который продвигался, с трудом борясь с порывами встречного ветра, смешанного с водяными брызгами, остановился, чтобы разглядеть его. Обладатель такой великолепной гривы волос цвета красного золота не мог долго оставаться незамеченным. Кит мог быть прекрасной моделью для холстов Веласкеса. Его стройное тело, гибкое даже в неподвижности, было облачено в черный короткий камзол и испанские панталоны. Он казался юным испанским идальго при габсбургском дворе, несмотря на то, что подошедший ближе Бернардо мог видеть его пупок под распахнутым камзолом и широкую грудь, покрытую бронзовым загаром от постоянного нахождения под тропическим солнцем.

Кит носил шарф из ткани, расшитой золотом, ярко оттеняющий некоторую мрачность его остального костюма. Бернардо заметил, что он завязывал свой шарф узлом, потом развязал его и оперся на колени обеими руками.

Бернардо, который много раз видел этот жест, знал, что он означает. С того места, где он стоял, он не мог видеть черную цаплю на золотом фоне, вышитую на знамени Кристобаля Джерадо, которое тот носил теперь вместо шарфа. Но он знал, что она была там, потому что был вместе с Китом, когда они в первый раз увидели ее. Нет, он не видел знак черной цапли, но мог видеть лицо Кита, его губы, сжатые в твёрдую линию, его голубые глаза, подобные льду, и его кулаки, сжатые с такой силой, что они побелели.

В этот ранний час Бернардо печально вспомнил, что знамя черной цапли было единственной вещью, перед которой он чувствовал ответственность на борту этого дьявольского корабля. Он вспомнил всадника с пикой, в шлеме и доспехах, под веселыми лучами полуденного солнца, который горделиво сидел на своем пританцовывающем андалузском скакуне, возглавляя процессию всадников, двигающихся по узким улочкам Кадиса.

Кадис – ах, Кадис! – стремящиеся ввысь белые стены; похожий на мечту, город – жемчужина в море цвета индиго; кучки низких, с плоскими крышами домов и лабиринты улиц.

Покачав головой, Бернардо снова двинулся вперед, борясь с порывами ветра, к тому месту, где сидел юный офицер. Бернардо Диас, обращенный еврей, имел странный вид. Его плечи были такими широкими, как у двух людей среднего роста, вместе взятых, а на руках резко выделялись мускулы. Его грудная клетка была огромной, а ноги были маленькие, тощие и скрюченные. Двенадцать лет на галерах Его Христианнейшего Величества, короля Испании Филиппа Четвертого, в том числе четыре из них у халифа Берберии, сильно отразились на его облике. Теперь, в тридцать девять лет, Бернардо выглядел на пятьдесят.

«Между арабским и христианским кнутом нет никакой разницы», – сухо говорил он.

Он посмотрел на голые мачты «Морского цветка», на которых остался только кливер, и двинулся к своему офицеру.

– У меня есть новости, Кит, – сказал он. – Плохие новости. Среди людей растет недовольство.

Кит пожал плечами.

– Я знаю. Они собираются поднять мятеж?

– Сегодня меньше, чем когда-либо. Мы попали в бурю, и они знают это. Море сейчас достаточно опасно, но в двух милях отсюда лежит лучшая гавань на протяжении двух сотен лиг – хорошо, что они не знают этого.

– Они знают, – в голосе Кита послышались стальные нотки. – Должно быть, они хотят встретить флот из двух дюжин хорошо вооруженных кораблей?

– Разве у французов так много судов? – недоверчиво спросил Бернардо.

– Да. И для них «Морской цветок» – английский корабль. Я уверен, что на борту нет и десяти англичан, но до тех пор, пока им командует Лазарус, это английский корабль. Но даже если мы спустим флаг, ты думаешь, они нам позволят ввести в свою гавань корабль с прокаженным?

– Лазарус! – воскликнул Бернардо, и в его голосе слышалось отвращение. – Он все нам портит! Правда, в Европе существует много лазаретов, где он мог спрятать свою отвратительную физиономию, но здесь, в колониях…

Кит слушал, скрестив руки и пристально вглядываясь в семитское лицо Бернардо. Бернардо, который никогда не любил, когда критиковали его самого, в отношении других не испытывал излишних сантиментов.

– Слушай, Кит, – сказал он упрямо. – Я искренне сочувствую ему из-за того, что на него обрушилось такое страшное несчастье. Но что будет, если он и тебе передаст эту заразу? Тебе, мне или каждому человеку на этом чумном корабле? Кто мы такие, чтобы разделить вместе с ним его месть миру, который отвернулся от него? Он уже старый человек. А если ты станешь капитаном «Морского цветка»…

Кит отвернулся и устремил пристальный взгляд в темноту гавани.

– Если я буду капитаном, – медленно сказал он, как будто бы его слова замерзли и с трудом отогревались, – я на всех парусах уйду из этого дьявольского моря и пойду в гавань Картахены, над цитаделью которой развевается цапля, и ворвусь в дом дона Луиса. До тех пор, пока Лазарус капитан, они живы. Когда я буду капитаном, они умрут, как собаки!

Бернардо взглянул на черную цаплю.

– Ты не забыл его, – пробормотал он, – не так ли?

– Забыть его! – Кит задохнулся от возмущения. – Забыть Луиса дель Торо? Я не забуду его до тех пор, пока мои руки не вырвут сердце из его груди! – он подался вперед, его глаза стали жесткими и, казалось, в них засверкали искры.

«Я, вероятно, тоже не смогу позабыть его», – горько подумал Бернардо. Дон Луис – это безнравственный монстр, настоящий сын дьявола, который оставил далеко позади даже своего отца, Сатану. Он поднял палец, и я лишился земель и имущества, только потому, что я родился евреем. Он взмахнул рукой, и женщины умирали в мучениях, в то время как он трусливо спасал собственную жизнь, а мы, Кит и я, оказались заброшенными через полмира на этот прокаженный корабль, с которого люди разбегаются от ужаса… Он пожал плечами. Дель Торо сейчас был не самым важным делом. На первом месте был прокаженный капитан.

– Послушайся доводов рассудка, Кит, – сказал Бернардо. – Ты знаешь, что с нами будет. Что нас ждет, когда мы доберемся до берега? Каждая женщина старше шестнадцати лет будет верещать во всю силу своих легких при нашем приближении. Мы потеряем наши сокровища. Не найдется человек, который захочет с нами торговаться. Мы даже не сможем свободно зайти ни в один кабак. Мы не прокаженные, но все будут обращаться с нами именно так. Боже мой, Кит! Люди, в конце концов, поднимут мятеж, и мы с тобой умрем вместе с отвратительным Лазарусом. Если бы ты был капитаном…

Кит холодно глядел на своего друга.

– Если бы ты был капитаном, – продолжал Бернардо, – мы могли бы отплыть в Бассе-Терре или даже в Порт-Ройал, и нас там с радостью примут. На Санто-Доминго теперь новый губернатор. Он отлично договорился с пиратами и причем не без выгоды для себя. Лоуренс де Графф и даже Давиот, худший среди пиратов после Д'Олоне, плавают в тех водах и безнаказанно заходят в гавань Порт-Ройала.

– Ну и что? – поинтересовался Кит.

– Почему же Кристофер Джирадеус, француз, не может последовать их примеру?

Кит улыбнулся.

– Ты отлично знаешь, что я только наполовину француз. Кто такой Кристобаль Джерадо? Бастард испанского гранда? Или Кит Джерадо, английская морская собака, которой на Карибах никто не поверит?

Бернардо ухмыльнулся.

– Я думаю, что Кит – Золотая грива подходит всем нациям. Выбор за ним.

На лбу Кита пролегла глубокая складка. Он вспомнил тот день, когда Лазарус впервые при нем снял маску, которой он отгораживал свое лицо от всего человечества. Его пальцы ужасающе распухли и были смертельно бледными. Кроме того, они все были покрыты язвами, похожими на следы от гвоздей. Кит с любопытством ждал, когда Лазарус снимет маску. Когда маска упала с его лица, Кит увидел огромный нос, покрытый язвами, лоб, изборожденный морщинами, вялые, обвисшие щеки с мертвенно-бледными пятнами, огромные уши.

– Я буду слушаться, парень, – засмеялся тогда Лазарус, – не таращись так.

Это было начало. Сейчас Кит представил одинокого Лазаруса, и его охватил ужас. Он знал, что несмотря на свое ужасное несчастье, Лазарус мог быть добрым и весьма сердечным человеком. Кит посмотрел на Бернардо.

– Нет, – осторожно сказал он. – Я не могу согласиться на убийство старого и больного человека, который всегда был добр ко мне.

– Кто говорит об убийстве? – спросил Бернардо. – В этом море есть тысячи островов, где человек может жить до конца дней, греясь на солнце, охотясь, ловя рыбу и собирая фрукты. Почему бы и нет? Мы даже можем купить ему негритянку или индианку, молодую, с горячей кровью, которая согреет его старые кости. Это будет для него наилучшим выходом.

Кит нахмурился.

– Нет, Бернардо, не будем больше об этом.

Ветер, пришедший с востока, дул так, что все пальмы почти до земли сгибались под его порывами. Огромные волны, набегая, с грохотом разбивались о берег, как будто бы море задумало поглотить землю. Волны с силой ударяли в корму «Морского цветка», обдавая его белой пеной. Бригантина плясала на волнах, и если бы она все время не была развернута кормой к волнам, навряд ли ей удалось бы удержаться на плаву. Она то скользила в глубокую бездну, из которой виднелись верхушки ее мачт, то, подчиняясь капризу ветра и волн, возносилась к самому небу на гребне высокой волны.

В это время кучка мужчин пробиралась с полубака к каюте Лазаруса. Кит инстинктивно, как будто бы его кто-то подтолкнул, поднял глаза, заметил их, одним движением вскочил на ноги и бросился к каюте прокаженного капитана, подозревая, что так долго подготавливаемый мятеж наконец назрел. Когда он заскочил в каюту, капитан печально посмотрел на него.

– Что за необходимость, Кит? – спросил он.

– Люди… – начал Кит прерывающимся голосом.

– Мятеж? – проворчал Лазарус. – Я предполагал это. Хорошо, Кит, что мы будем делать дальше?

Кит с изумлением посмотрел на капитана.

– Что мы будем делать? – переспросил он. – А разве вопрос в этом?

– Да, Кит, – медленно сказал Лазарус. – Вопрос в этом. Если я умру, ты будешь капитаном. Должен ли я лишить тебя этого ради сомнительного удовольствия протянуть еще несколько лет этого… этого существования? Что хорошего есть в моей жизни, Кит, из-за чего я должен цепляться за нее?

Кит взглянул на прокаженного капитана своими ясными голубыми глазами.

– Я не приму такого подарка, сэр, – отчетливо сказал он.

– Ты хороший парень, Кит. Хотел бы я иметь сына, похожего на тебя. Но ближе к делу. Ты скрасил последние годы моей жизни, – Лазарус замолчал.

– Позволь мне встретить их! – воскликнул Кит. – Я преподам им урок, и они забудут, как приближаться сюда!

– Ты же можешь стать их капитаном, Кит, – сказал Лазарус, одевая маску своими деформированными пальцами.

– Ты думаешь, что это поможет? В любую минуту меня может постигнуть твоя участь. Даже если я и стану капитаном этих собак, что мы можем сделать против двенадцати галеонов? Кроме того, они все еще негодуют на мое слишком быстрое продвижение. Сейчас они хотят преподать мне урок.

– Они сами получат его, – слабо сказал Лазарус. – Ты вооружен?

– Да, – сказал Кит, вытаскивая из-за пояса большие пистолеты.

– Мы должны действовать осторожно, чтобы не убить кого-нибудь из них, – сказал Лазарус. – Их лучше всего просто припугнуть. Это, я думаю, поможет.

Он достал для себя пистолет довольно необычного вида. Кит никогда раньше не видел такого. В каюте было четыре бочонка пороха, так что они были обеспечены зарядами и могли держать палубу корабля под огнем. Единственная опасность состояла в том, что у них были кремниевые пистолеты, и четыре бочонка пороха могли взорваться от малейшей искры от их окурков. Кит наблюдал, как Лазарус заряжает пистолеты, набивая необычно большие стволы порохом из каждой бочки, а потом заполняет каждый ствол полудюжиной маленьких пуль. Один выстрел из этой своеобразной ручной пушки, и вся палуба может быть очищена.

– Это сделал Георг из Англии, – сказал Лазарус, – для того, чтобы можно было быстро справиться с наступающими толпами. Если ты воспользуешься этим, то будешь так же хорошо вооружен, как и я. Не бойся дотрагиваться до нее, Кит. Я уже давно пользуюсь этим.

Кит с опаской посмотрел на маленькую пушку, которая была с виду похожа на пистолет, но обладала такой разрушительной силой.

– Чтобы зарядить ее, – продолжал Лазарус, – необходим тройной заряд пороха. Ее удар будет похож на удар испанского мула, но нам надо быть осторожными с огнем, иначе это оружие обратится против нас.

Кит зарядил оружие, все время поглядывая на дверь.

Лазарус покачал головой.

– Они не набросятся на нас здесь. Для этого они должны будут по одному пройти через эту дверь и мы спокойно сможем перестрелять их. Не бойся, они не доставят нам такого удовольствия.

Кит стоял, держа безобразное оружие на согнутой руке.

– И еще одно, Кит, – сказал Лазарус. – Когда мы разберемся с этим делом, мы поплывем в Порт-Ройал.

Кит удивленно поднял брови.

– На Ямайку? Зачем?

– Мне нужна английская гавань. Я все еще обладаю кое-каким авторитетом. Вот что, парень, послушай меня! Хотя Англия и Испания соединились в этом проклятом мезальянсе против Франции, самое худшее, на что я могу надеяться, это ссылка на какой-нибудь необитаемый остров. Перемирие с донами не может продлиться долго. Я потопил больше испанских галеонов, чем любой англичанин со времен Дрейка. Мои соотечественники с одобрением относятся к моим действиям, несмотря на всякие там соглашения. Но тем не менее, они с радостью найдут палача, который занялся бы моей шеей.

Кит нахмурился.

– Чего ты хочешь?

– Ты все узнаешь, Кит. Я устал носиться по волнам и бороться. И в твоих силах помочь мне.

Они начали свой путь, выбравшись на палубу качающегося корабля. Их люди с хмурыми лицами собрались в полукруглой каюте. Только Бернардо стоял отдельно от них, с большим пистолетом на перевязи. Как только Кит и Лазарус спустились на палубу, Бернардо быстро присоединился к ним. Кит насмешливо улыбнулся.

– Я вижу, ты еще не дезертировал? – хрипло спросил Бернардо.

– Никогда, – ответил Кит. – Я всегда знал, что ты будешь на нашей стороне.

– Ты подходящая компания для смерти, еврей, – сказал Лазарус, а потом обратился к команде. – Эй, парни, пускай кто-нибудь выйдет и сообщит ваши требования.

Один из мужчин вышел вперед. Это был Тим Вотерс, сморщенный маленький англичанин, через все лицо которого, от брови к губам, тянулся безобразный шрам. Один его глаз был выбит, а верхняя губа навечно приподнята в дьявольской гримасе, обнажая желтые клыки.

– Хорошо, кэп, – начал он, – мы подумали, и я, и наши парни…

– Дьявольщина, несомненно, – прорычал Лазарус, – продолжай скорее.

– Послушай, кэп, нас гонит прямо в ад. В то время как не далее чем в четырех милях по правому борту есть отличная гавань, самая лучшая во всех Подветренных островах.

– Правильно. А в ней – двенадцать прекрасно снаряженных французских боевых кораблей. Вот о чем ты должен был подумать, Тимоти!

Палубу захлестнула очередная волна.

– Эти французы, – лукаво сказал Тим, – очень легко могут договориться с пиратами. На нечего бояться этих лягушачьих родственников. Кроме того, «Морской цветок» гораздо быстроходнее их и имеет…

– И имеет на борту капитана Лазаруса, который потопил не менее тридцати французов. Что ты ответишь на это, Тимоти?

– Парни поручили мне сказать, – ответил он, – что мы предлагаем вам сойти на берег. Нашим капитаном будет Дюпре, – он кивнул в сторону коренастого гасконца, – и лягушатники примут нас как братьев. Мы можем спрятать вас в трюме, пока не доберемся до гавани. А там вы можете убираться хоть к дьяволу. Вы можете жить как король, взяв себе хоть двенадцать черных девушек для развлечения.

– Отлично, – сказал Лазарус, – а если французы появятся на борту и захотят обыскать корабль, вы выдадите меня – в железе – не правда ли?

Волны, догоняя друг друга, перекатывались через корабль. Вотерс отправился к остальной команде. Люди начали перешептываться между собой. Наконец он вернулся, злобно усмехаясь

– Хорошо, капитан, если вы не согласны с нашим предложением, – сказал Тим, – мы решим этот вопрос по-другому!

Кит заметил, что люди готовы напасть. Он вышел вперед, держа оружие наготове.

– Я думаю, – медленно и ясно сказал он, – что я с удовольствием разделю с тобой половину ада.

– Тогда меня устроит вторая половина, – прорычал Лазарус и поднял свой причудливой формы четырехзарядный пистолет.

– Если вы позволите, – сказал Бернардо, улыбаясь, – я продырявлю ему кишки!

Люди останавливались, как будто бы они внезапно натолкнулись на стену. Кит видел их глаза, широко распахнутые от страха при виде ужасного пистолета капитана и более изящного оружия, которое держал в руках Бернардо.

– Послушай, кэп, – дрожащим голосом забормотал Тим.

– Вы безмозглые, желтобрюхие собаки, – медленно сказал Лазарус, – вы думаете, что сможете состязаться с Лазарусом?

– Нет, кэп, – заскулил Вотерс, – мы не хотели навредить тебе. Мы просто хотели связать тебя, но не собирались причинить никакого вреда.

Бледно-голубые глаза Лазаруса уставились в лицо Вотерса. В них был ледяной холод. Но внезапно в них вспыхнул бешеный огонь.

– Да, Тим, вы очень внимательны. Я должен признать это. Внимательны как братья – кровные братья, – он протянул свою изуродованную руку к Киту. – Твой кинжал, парень, – прошептал он.

Кит подал кинжал.

– На Карибах есть такой обычай, – медленно сказал Лазарус, – по которому те, кто смешали свою кровь, становятся друг другу ближе кровных родственников, доверяют друг другу больше, чем своим родным… Держи их на прицеле, Кит.

Лазарус взял кинжал и провел лезвием вокруг своего запястья. Почти сразу же из пореза выступила кровь.

– Ну же, Тим, – мягко сказал он. – Дай свою руку. Я сочту за честь иметь такого храброго и верного товарища.

Лицо Вотерса посерело, он силился что-то сказать, но из его горла раздавались какие-то нечленораздельные звуки, его единственный глаз, казалось, выскочит из орбит. Он упал на колени.

– Кэп, – воскликнул он. – Кэп, во имя Бога!

Но Лазарус медленно двинулся на него. Когда он подошел вплотную, Вотерс был похож на дрожащее, загнанное животное. Прокаженный капитан склонился и взял его левую руку. Вотерс попытался вырваться, но изуродованные пальцы сжали его руку подобно железу. Капитан резал худое запястье Вотерса до тех пор, пока не хлынула кровь, а потом медленно, бесстрастно, он протянул свою собственную руку так, что их кровь смешалась. Потом он отступил назад, миролюбиво улыбаясь.

– Бросайте оружие, парни, – сказал он. – Мятежа не будет.

Пистолеты и сабли полетели на палубу. Кит пристально смотрел на людей, хотя его самого немного подташнивало.

– Отправляйтесь по своим местам! – прорычал Лазарус.

Люди моментально убрались с палубы.

А через мгновение Вотерс поднялся с палубы и, пошатываясь, побрел вслед за ними. Но они окружили его, у каждого в руке блестел кинжал.

– Убирайся прочь! – кричали они. – Прокаженный!

Вотерс единственным глазом жалобно заглядывал им в лица.

– Парни, – причитал он. – Парни, во имя Бога, я же сражался вместе с вами… Я делил с вами хлеб…

Бородач прорычал:

– Все это так, но ты больше никогда не будешь этого делать! Отправляйся к своему брату, отправляйся к капитану Лазарусу!

– Да, Тим, – мягко сказал Лазарус, – иди ко мне. Иди сюда, и ты увидишь, что чувствует заживо гниющий человек. Ты увидишь, как твои руки укорачиваются, сустав за суставом, и постепенно превращаются в лапы животного. Это не так уж плохо. Ты уже не чувствуешь боли. Ты можешь положить руку в пламя свечи, чувствовать запах гари и улыбаться. Но это еще не самое страшное, Тим. Хуже всего то, что весь мир ополчится против тебя, требуя твоей смерти. Как тебе понравится, когда даже самые грязные девицы, полуслепые от французской болезни, будут разбегаться при твоем приближении? Да, Тим, иди сюда. Иди, брат прокаженный!

Вотерс несколько раз беззвучно открыл рот, а потом издал дикий, звериный крик. Он поднял руки с пальцами, похожими на когти, и начал поносить своих товарищей:

– Сыновья проститутки! – вопил он. – Вы грязные бастарды! Бас…

Он не успел договорить. Кит увидел, как бородатый мужчина с мозолистыми руками внезапно обернулся, выхватив припрятанный пистолет. Вотерс так близко подбежал к бородачу, что его даже отбросило выстрелом в сторону, и он растянулся на палубе, смешной даже в смерти.

Лазарус печально покачал своей большой головой.

– А теперь, – тихо сказал он, – кто уберет его отсюда?

Люди с ужасом глядели на труп. Кит знал, что ни один из них не осмелится даже пальцем дотронуться до мертвого тела.

– Позволь ему полежать здесь, – наконец пробормотал чернобородый.

– Да, – сказал Лазарус, – позволим ему. Позволим ему лежать здесь до тех пор, пока он не сгниет и ветер не донесет его зловоние до ваших ноздрей. Думаю, парни, что я не долго буду в одиночестве, – он отвернулся, и пошел в свою каюту. Кит последовал за ним.

– Бери командование в свои руки, Кит, – сказал Лазарус, – и держи курс на Порт-Ройал. Они усвоили этот урок.

– Но Тим… – запротестовал Кит.

– Мы слишком долго слушали его сегодня вечером. Но теперь они получили такой урок, что никогда его не забудут.

Кит отправился на корму, занял свое место у руля и развернул «Морской цветок» носом на запад. Люди на носовой палубе стояли как будто замороженные и смотрели на тело Тима Вотерса. Весь день они шли по ветру, подстраиваясь под огромные волны, которые делали корабль похожим на играющего дельфина. Но ближе к ночи им удалось взять рифы и корабль стал немного слушаться руля. Так что, когда забрезжил рассвет, они увидели перед собой прекрасный берег Ямайки.

Команда, увидев, что за ночь тело Тима исчезло с палубы, работала с готовностью. «Морской цветок» стремительно несся к гавани Порт-Ройала. Но когда они зашли в залив, Бернардо, который сидел на фок-мачте, с грохотом бросился вниз:

– Назад, назад во имя Бога!

Не дожидаясь повторного призыва, Кит резко крутанул руль. «Морской цветок» немедленно отозвался на это движение и начал описывать дугу. То, что судно так легко слушалось руля, спасло их жизни. Судно уже наполовину повернуло, когда их настигла гигантская волна. Она накрыла три четверти кормы и швырнула корабль, как щепку. Весь мир был отделен от Кита стеной воды, закрывшей небо. Стоя на маленькой платформе между палубами, он почти ничего не видел и не смог увернуться от удара волны, своей твердостью похожей на сталь. Если бы удар не смягчился высокой кормой, ему перебило бы все кости. А так он отделался тем, что потерял сознание.

Прошло несколько минут, прежде чем он снова открыл глаза. У руля никого не было, как будто бы «Морской цветок» лежал в дрейфе. Кит поднялся на ноги, тряся головой. Он вспомнил волну, но сейчас… он осмотрел корму. Половина команды собралась на корме, вглядываясь в Порт-Ройал. Кит позвал одного из матросов, передал ему руль, а сам пошел на корму.

Позади «Морского цветка» вода была спокойной, волнуемая только небольшими волнами, а ветра почти не было. Но на берегу, над городом Порт-Ройалем, поднимался султан дыма, огромный султан, похожий на гигантскую колонну, которая целиком закрыла город. Этот дым был окрашен в розовый цвет. С того места, где он стоял, Кит мог видеть отблески множества огней. Недалеко от берега появилась другая волна, но уже не такая высокая и сильная, как первая. Когда она приблизилась к ним, Кит увидел остатки разрушенных домов на берегу, а за ним разрушающиеся и падающие постройки. Большая часть города стояла на холме. Теперь они увидели, что холм раскололся на две части и часть его с грохотом обрушилась вниз, увлекая за собой город. Кит видел маленькие фигурки жителей Порт-Ройала, в ужасе мечущиеся среди пламени и разрушающихся домов и попадающие в ужасающие расщелины, снова и снова возникающие и поглощающие их. С крепкой палубы «Морского цветка» все это выглядело удивительно далеким и нереальным – но лежащий перед их глазами город был мертв.

Подошел Бернардо и остановился рядом с Китом. Вместе они наблюдали, как мечущиеся в панике люди пытались хоть на чем-нибудь выйти в море, но это им не удавалось, так как потоки красной лавы с шипением спускались в воду. Ни одной из маленьких лодок не удалось пробиться через эту преграду.

Кит увидел, что капитан Лазарус вышел из своей каюты.

– Что это, Кит? – спросил он.

– Я думаю, сэр, – медленно сказал Кит, – вы сами все поймете. Смотрите!

Лазарус посмотрел в ту сторону, куда указывал Кит.

– Милосердный боже! – воскликнул он. – Что это?

– Землетрясение, сэр, – ответил Бернардо. – Я видел похожее в Италии. Но я никогда не видел ничего подобного этому!

Кит внезапно напрягся. Из одного из укрытий недалеко от города вышел в море испанский галеон. Это испанское судно стояло в гавани со времен железного семнадцатого столетья. С тех пор испанцы и соотечественники Дрейка и Генри Моргана из наследственных врагов превратились в союзников. Растущая мощь Луи Четырнадцатого заставила всю Европу объединиться в альянс против Франции. Выпрямившись, Кит повернулся к своему третьему офицеру, испанцу.

– Свертывай паруса, – тихо сказал он.

Патрик Веласко передал приказ команде. «Морской цветок» начал медленно терять скорость.

– Пушкари, по местам, – приказал Кит.

Грязные, полуодетые пираты заняли места у пушек, держа в руках фитили.

Кит наблюдал, как испанский корабль пробирался через прибой. Он так вцепился в перила, что его руки побелели. Рядом с ним стояли Патрик и Бернардо, едва осмеливаясь дышать. Испанец все ближе и ближе подходил под пушки «Морского цветка». Он приближался раздражающе медленно, как будто морской монарх приближается к карлику. Кит удивлялся, почему они не открывают огонь. Было что-то презрительное в том, как они игнорировали «Морской цветок». Кит крепко сжал губы под бледно-золотыми усами. Внезапно он почувствовал, что Бернардо схватил его за руку своей огромной лапищей. Вздрогнув, Кит полуобернулся. Но Бернардо вглядывался куда-то мимо него, не в силах вымолвить ни слова, указывая на флаг; развевающийся над испанским кораблем. На нем была простая эмблема: черная цапля на золотом поле! Кит, не веря своим глазам, подался вперед, кровь забурлила в его жилах – он увидел знамя дона Луиса дель Торо.

– Его корабль! – воскликнул Кит, и в его голосе послышались хриплые нотки. – Его корабль! Во имя всех святых, Бернардо, я смогу добраться до этой грязной собаки еще до наступления сумерек!

Темные глаза Бернардо сузились, когда он разглядывал стоящее почти бок о бок с ними судно.

– Лучше оставь их в покое, Кит, – наконец сказал он. – Этот корабль не похож на галеон, несмотря на его очертания. Я думаю, что борта этого корабля скрывают по крайней мере сотню пушек.

– К дьяволу их пушки! – взорвался Кит. – К дьяволу их и их пушки! Я достану их! Круто назад! – приказал он рулевому.

«Морской цветок» повернулся под углом по отношению к большому кораблю. Теперь их путь направлен в одну точку.

«Морской цветок» продолжал выполнять маневр и вскоре лег на курс, параллельный курсу большого испанского корабля.

– Готовимся к бортовому залпу! – скомандовал Кит.

Пушкари заняли свои места, но их лица были пепельно-серыми от страха.

Бернардо ничего не сказал. Он знал, что достаточно одного бортового залпа испанского корабля, чтобы отправить их на дно. Но он также знал, что теперь ничто не может остановить Кита.

Кит уже поднял руку, чтобы дать сигнал открыть огонь. Но внезапно он застыл, пристально вглядываясь в верхнюю палубу испанца. Она находилась на расстоянии пистолетного выстрела от «Морского цветка», так что люди, стоявшие на ней, были довольно четко видны. Рука Кита медленно, дюйм за дюймом, опускалась вниз, так и не подав команду открыть огонь.

На качающейся палубе испанца он заметил тонкую фигурку женщины. Кит перегнулся через перила и впился глазами в эту фигуру, одетую в лохмотья, которые только отдаленно напоминали испанский наряд, в ее ослепительно-белое тело, просвечивающее через прорехи. Он видел, что окружающие ее люди снова и снова хватали женщину грязными ручищами, запуская смуглые пальцы в ее прекрасные, отливающие золотом волосы, заставляя ее голову склоняться назад, до тех пор, пока ее бледное лицо не прижалось к крючковатому носу и черным усам испанского матроса.

– Собаки и собачьи дети! – воскликнул Кит. – Дайте мне мушкет!

Стоявший рядом матрос мгновенно скрылся и почти сразу же вернулся с тяжелым, неуклюжим оружием. Кит облокотил мушкет о перила и тщательно прицелился. Но прежде чем он успел выстрелить, женщине удалось вырваться из рук испанца. Она в мольбе протянула руки, отступая перед блестящим кинжалом испанского моряка. Через мгновение кинжал вонзился в ее обнаженную грудь. Кит видел, как она медленно опустилась на палубу, и гнев перехватил ему горло, как будто настойка полыни. Он снял палец с крючка, мушкет давил ему на плечи, а он продолжал с отвращением вглядываться в стоящего к нему боком испанца.

Немедленно испанцы бросились к своим пушкам. Кит поднял руку, и по его команде открылись все пушечные порты «Морского цветка», грянул залп и вода вокруг корабля закипела, с грохотом ударяясь о борта бригантины, клубы дыма затянули горизонт. Но когда дым немного рассеялся, они увидели трупы на палубе, а громадный испанец был едва задет. С высокой палубы на них обрушился шквал огня из всевозможного оружия.

Небольшая часть зарядов прошла через оснастку «Морского цветка», не нанеся почти никакого ущерба. Но Кит знал, что против них направлены большие пушки, снабженные шестидесятичетырехфунтовыми ядрами. Кит прекрасно знал, что двух-трех попаданий таких пушек достаточно, чтобы отправить «Морской цветок» на дно. Он побежал к рулевому, на ходу выкрикивая команды. Команда пыталась как можно быстрее убрать перепутавшиеся снасти, чтобы вывести бригантину из-под обстрела. Бригантина чисто выполнила маневр, взяв курс в сторону порта.

В этот момент Лазарус поднялся на палубу.

– Ты отлично управился, Кит, – сказал он, – но ты не смог бы ни потопить его, ни взять на абордаж, и тебе все равно придется отступить.