Текст книги "Ярость"

6

Когда за Драговичем закрылась дверь, Люк почувствовал, что теряет голову. Будь у него пистолет, он не задумываясь выбежал бы в коридор и пристрелил этого подонка. Люк никогда не держал в руках оружия, но по такой цели, как Драгович, он бы не промахнулся.

От слов Драговича у него просто подкосились ноги. Неужели эта обезьяна следит за ним? Иного объяснения он не находил. Вероятно, кто-то из людей Драговича шел за ним до самого «Сотбис» и сообщил своему боссу, что Люк участвует в торгах. Драгович немедленно вмешался и перебил цену.

Но зачем? Вряд ли его славянская глотка способна оценить коллекционное бордо. Значит, единственной его целью было досадить Люку.

Но почему? Потому что он не трясется от страха под свирепыми взглядами Милоша?

Если вся эта история с вином понадобилась Драговичу для того, чтобы продемонстрировать свою крутизну, то он зря потратил деньги. Люк и без того знал, как опасно вести" с ним дела.

Брэд Эдвардс со стоном запер дверь.

– И как нас угораздило связаться с этим маньяком?

– Ты знаешь как, – отозвался Кент Гаррисон, вытирая лицо рукавом рубашки. – И главное, отлично знаешь почему, черт бы тебя побрал.

Брэд горестно кивнул.

– Да, знаю, – вздохнул он, опускаясь в кресло. – Но вот как от него теперь избавиться – этого я не знаю.

– Зато я знаю, – наконец подал голос Люк.

– Как? – в один голос завопили его компаньоны, подскочив в своих креслах.

– Просто не будем продавать ему «локи».

– Это совсем не смешно, Люк, – остановил его Брэд, как бы отмахиваясь ухоженной рукой от этих слов. – Не совсем удачная тема для шуток.

– А я не шучу, – возразил Люк, чувствуя, как по спине пробегает холодок. – Возможно, у нас просто не будет выбора.

Кент нервно сглотнул.

– Ты говорил, что наш источник мелеет. Неужели он совсем истощился?

– Пока нет. На этот раз обойдется. Еще рано впадать в панику.

Люк был уверен, что, случись самое страшное, Оз обязательно позвонит ему.

– Но в отношении следующего раза у меня большие сомнения.

– О господи! – взвыл Брэд, весь трясясь. – Ты это серьезно? Через месяц мы будем на мели? Но ведь Драгович нас убьет!

– Да, вероятно, убьет, – спокойно подтвердил Люк. – Или, по крайней мере, попытается.

Но пусть сначала меня найдет, мысленно добавил он.

Сам Люк мог уехать в Прованс, где эта сербская свинья никогда до него не доберется, но вот Кент с Брэдом...

Кент издал звук, похожий на рыдание.

– Но надо же ему сказать, как-то подготовить. Убедить, что это не наша вина.

– Думаешь, у тебя получится? – засомневался Люк. – Это же настоящее животное. Но, несмотря на все его угрозы, нам нечего бояться, потому что никто, кроме нас, не сможет сделать «локи». Если мы перестанем снабжать его этим средством, он подумает, что мы либо набиваем себе цену, либо нашли другого покупателя – по-другому просто не бывает. А если он не сможет получать то, что хочет, он нас попросту прикончит. Наша последняя надежда – попытаться стабилизировать молекулу «локи». Если мы...

– Но ты же не смог! – возразил Брэд. – Ты пытался стабилизировать ее сразу же после того, как обнаружил, и у тебя ничего не получилось. Мы потратили куну денег на твою лабораторию. И что же? Да ничего! И этот парень, Макинтош, тоже ничего не смог сделать. Давай смотреть фактам в лицо – молекулу «локи» вообще невозможно стабилизировать!

– Возможно. Просто требуется другой подход. Я пригласил новую сотрудницу, она талантливый ученый и...

– И – что? – ехидно спросил Гаррисон. Лицо у него покраснело и слилось с рыжими волосами.

– Если она такая умная, то скоро обо всем догадается и будет шантажировать нас, как Макинтош.

– Надя совсем не такая.

Когда их менеджер по продажам Глисон предложил вместо Макинтоша взять Надю Радзмински, Люк сразу заинтересовался этой идеей. Он хорошо помнил ее, и не только из-за того, что произошло между ними, когда он преподавал в университете. Она была способной студенткой, проявлявшей особый интерес к молекулярной биологии. В последние годы ее имя не раз появлялось среди авторов наиболее заметных работ по этой теме. После собеседования, где она, в свою очередь, обнаружила близкое знакомство с его последними публикациями. Люк понял, что Надя – их последняя надежда.

– И, кроме того, я поставил дополнительную защиту на свои файлы. Она будет знать только то, что я сочту нужным. – Люк посмотрел на своих компаньонов: – У нас нет разногласий по поводу ее зарплаты?

Компаньоны кивнули – Брэд с некоторой неохотой.

– Ничего себе зарплата, – пробурчал он.

Кент откинулся назад, запустив руки в огненную шевелюру.

– Если у нее получится, она оправдает каждый вложенный в нее цент. Если только не попытается нас надуть, – сказал он, подозрительно взглянув на Люка.

Но на этот счет Люк был совершенно спокоен. Надя смотрела на него с трогательным обожанием. Это обстоятельство, подкрепленное высокой зарплатой, а также теплотой и участием с его стороны, – что сулило довольно приятную перспективу, – заставит ее пахать как трактор.

– Господи, у нас осталось только четыре недели. Когда она приступает к работе? – спросил Брэд.

– Сегодня я покажу ей молекулу «локи», и завтра она уже начнет работать над новой формулой.

– Четыре недели, – прошептал Брэд. – Мы не успеем.

– Успеем, – уверенно произнес Люк.

Должны успеть, подумал он. Ему вдруг показалось, что стены маленькой комнаты смыкаются, погребая его внутри. Брэд оборудовал это помещение вскоре после того, как они связались с Драговичем. Неплохая идея – ведь теперь они часто собирались, чтобы обсуждать деликатные темы с криминальным душком, – и комната со звуковой и электронной изоляцией пришлась для этого как нельзя лучше. В этой комнате без окон Люк всегда чувствовал себя как в клетке, а сейчас и вообще там стало нечем дышать.

Люк поднялся и пошел к двери.

– Она как раз ждет меня в лаборатории.

Он отпер дверь и осторожно приоткрыл ее, чтобы не задеть шедших по коридору. Дверь была на пружинах и захлопывалась автоматически, не выпуская наружу ни один звук. Люк вышел в коридор и с удовольствием вдохнул прохладный воздух. Во всяком случае, таким он ему показался. Он все еще чувствовал себя неважно.

Прислонившись к стене, Люк стал вспоминать, как попал в эту западню.

Когда Кент с Брэдом пригласили его во вновь созданную фирму, чтобы заполучить его имя и репутацию, будущее представлялось таким безоблачным. Все казалось возможным. А теперь все летит к черту. Хотелось кричать от досады.

Подумать только, безобидные эксперименты с кровью некоего странного существа сломали ему жизнь, превратив в торговца наркотиками, в убийцу. Крайняя степень падения, дальше уж некуда.

Теперь все зависело от Нади. Он пытался стабилизировать молекулу всеми мыслимыми способами, но потерпел неудачу. Возможно, ему просто не хватило интеллекта или иссякли творческие силы. А может быть, сказывался постоянный стресс от общения с Драговичем или давило чувство обреченности, сознание того, что все его благополучие может в любую минуту разлететься вдребезги. Но какова бы ни была причина, пробить эту стену он так и не смог.

Однако свежая голова, светлая и ничем не отягощенная, возможно, разгадает то, что ему оказалось не по силам.

Четыре недели... Люк зажмурился. Надя. Не подведи меня, девочка. Сейчас все зависит от тебя.

7

Надя сидела в темном кабинете и смотрела на сферическую структуру, которая висела в воздухе перед ее глазами. Это была молекула ловастатина, препарата, снижающего уровень холестерина в крови. Лекарство это, разработанное компанией «Мерк», выпускалось под торговой маркой «мевакор», но у него закончился срок патентования, и «ГЭМ-Фарма» стала продавать его аналог по гораздо более низкой цене.

Не отрывая глаз от молекулы, Надя пробежала пальцами по клавиатуре, подвигала шаровым манипулятором, и в воздухе появилась дополнительная метиловая группа, которая сразу же прилепилась к краю молекулы. Надя повернула трехмерное изображение на 360 градусов в двух плоскостях, чтобы убедиться, что новая группа сориентирована в нужном направлении, и – вуаля! – ловастатин превратился в симвастатин, еще одно липидопонижающее средство компании «Мерк», именуемое «зокор». Но «зокор», в отличие от «мевакора», был все еще защищен патентом и поэтому недоступен для ГЭМ. Во всяком случае, пока.

Наде очень нравилась эта чудо-лаборатория, оборудованная по последнему слову техники. Никаких банок с реактивами, пипеток, термостатов и сушильных шкафов – все эксперименты и химические реакции были виртуальными и осуществлялись с помощью голографической установки. Подобная техника стоила огромных денег, и далеко не всякая фармацевтическая компания могла себе позволить такую роскошь. Но доктор Монне объяснил Наде, что ГЭМ делает ставку на собственные научные разработки. Нельзя же вечно оставаться в роли простых продавцов. И голографическая лаборатория была шагом на пути к самостоятельности.

Надя тихонько вздохнула. Все это время она без устали осваивала сложную технику, и теперь голографическое моделирование не представляло для нее никакой трудности. Сейчас она была готова к любому заданию.

– Эй, – раздался позади нее знакомый голос – А в стрелялки можно играть на этой штуке?

Надя резко повернулась на крутящемся стуле. Увидев вошедшего, она быстро заговорила, едва переводя дыхание:

– Даг! О господи, что ты тут делаешь? Как ты сюда попал? Тебя же уволят, если увидят здесь.

Сильные руки подняли ее из кресла и сжали в объятиях. Она обняла Дага и сразу узнала запах его одеколона – это был «Вудс», который она подарила ему на день рождения. Надя прижалась к сильному телу, ей нравилась его основательность и надежность.

Дуглас Глисон, высокий блондин с обаятельной улыбкой и смеющимися голубыми глазами. Но за привлекательной внешностью и непринужденными манерами скрывался острый как бритва интеллект.

Одет он был в тот самый серый костюм, который был на нем в день их первой встречи.

Это произошло в прошлом году на ежегодном заседании Медицинского общества. Даг сидел за стойкой компании «ГЭМ-Фарма» в выставочном павильоне. Надя проходила мимо с сумкой через плечо и ноутбуком в руках. Она слышала, что доктор Монне оставил преподавание и основал с друзьями компанию, и потому решила взглянуть на их экспозицию. Когда Даг поднял глаза и улыбнулся, ее словно ударило током. Вообще-то она не собиралась там останавливаться, но как было пройти мимо – эти чудные глаза и густые пшеничные волосы притягивали как магнит. Ее окутало облако феромонов, лишив способности сопротивляться...

Она прошла за стойку и долго слушала, не понимая ни слова, как Даг превозносит достоинства «трисефа», нового антибиотика третьего поколения, разработанного компанией ГЭМ. Когда он закончил свою восторженную речь, она взяла блестящий рекламный листок и пообещала при первом же случае опробовать это магическое средство. Но феромоны все не отпускали ее, и она спросила об аналогах патентованных лекарств, которые выпускает их фирма. Когда и эта тема была исчерпана, ей не оставалось ничего иного, как поблагодарить молодого человека и направиться к выходу.

– Скажите, а это не 486-й? – вдруг спросил Даг, указывая на ее ноутбук. – Я таких сто лет уже не видел.

Он хочет, чтобы она осталась! Надя с облегчением вздохнула.

Стараясь не выдать своего волнения, она сказала, что сейчас его можно использовать разве что в качестве пресс-папье. Утром он никак не хотел загружаться. Даг устроил себе перерыв, сел рядом с ней и за считаные минуты привел ноутбук в чувство, да так, что он стал загружаться быстрее, чем раньше. Молодой человек заговорил о каких-то ini и win.ini файлах, которые почему-то «зависли», но для Нади это было китайской грамотой. К компьютерам она относилась так же, как к машинам: умела с ними обращаться и использовать для своих надобностей, но понятия не имела, что там у них под капотом.

Они разговорились, и Надя узнала, что Дуглас Глисон на самом деле программист, а вовсе не торговый агент. У него есть своя небольшая компания «Глисофт», но она пока бездействует. Вот почему он работает торговым агентом: надо же на что-то жить, пока он набирается опыта и познает все тонкости фармацевтического бизнеса, чтобы в дальнейшем разрабатывать новые программы, которые произведут революцию в торговле лекарствами.

Даг пригласил ее поужинать вместе – чисто деловое мероприятие за счет фирмы ГЭМ, – и она согласилась. Ужинали они в «Вонге», французско-вьетнамском ресторане, совершенно недоступном для тех, кто живет на ординаторскую стипендию. Еда там была просто сказочная, а их общение – волшебным. Даг был блестящим собеседником с весьма разносторонними интересами, но больше всего ей понравилась его целеустремленность. У этого человека была цель в жизни и твердая воля, чтобы ее достигнуть. Если для начала надо поработать торговым агентом – он будет им работать. Но Даг ничего не делал вполсилы, просто не мог. Он с головой уходил в любое дело, и скоро его стараниями объем продаж в компании вырос до рекордного уровня.

За первым ужином последовали другие, и вскоре они уже завтракали вместе. Дело явно шло к свадьбе.

Но сейчас Надя не на шутку испугалась. Она высвободилась из его рук и отступила к стене.

– Даг, это ведь закрытая зона. Как ты сюда попал?

Он протянул кредитную карту «Мастер-кард»:

– С помощью вот этого.

– Кредитная карта? Но каким образом?

– Это моя старая карточка. Я стащил твой пропуск и переписал на нее магнитный код.

– Но это же нарушение закона!

Еще не хватало, чтобы его посадили.

Он пожал плечами:

– Возможно. Я просто попробовал, что получится. И, кроме того, уж очень захотелось посмотреть на этот агрегат, о котором ты столько рассказывала.

Он прошел мимо нее и остановился перед голографической установкой, над которой висела трехмерная голограмма. На лице у него появилось восторженное выражение.

– Это потрясающе. Хотел бы я знать, что там за программа.

– Зря я тебе вообще о ней рассказала.

Зная любовь Дага ко всякой компьютерной технике, Надя рассказала ему о молекулярных голограммах. Он просто умирал от любопытства, но ей и в голову не могло прийти, что он отважится на подобный шаг.

Даг сновал вокруг установки, оглядывая электронные блоки.

– Ой, Надж, Надж, Надж, – бормотал он с каким-то сексуальным восторгом. – У тебя здесь программа «Силикон крафикс ориджин 2000»! Все бы отдал, чтобы поработать с этой штукой.

– Даже не думай об этом. Если она сломается...

– Не волнуйся, – успокоил он ее. – Я не буду ничего трогать. Разве я посмею. Мне просто захотелось ее увидеть. И тебя тоже.

– Меня? Почему?

– Сегодня ведь знаменательный день, правда? Начало твоей первой серьезной работы. Я пришел пожелать тебе удачи и преподнести вот это.

Он полез во внутренний карман пиджака и извлек оттуда желтую полураспустившуюся розу.

– О, Даг!

Надя взяла цветок и понюхала плотно свернутые лепестки. На душе у нее потеплело. Одна-единственная роза, но как глубоко тронул ее этот подарок. Она поцеловала Дага.

– Как мило с твоей стороны.

– Надеюсь, ты будешь работать над другой проблемой, не той, над которой потел Макинтош.

– Отчего бы и нет?

– Потому что он называл ее «сучья работа».

– Ты его знал?

– Так, пропускали иногда по кружке пива. Том был не слишком веселый парень. И друзей у него почти не было. Он не вдавался в подробности, но все время повторял: «Что за сучья работа». В конце концов ему надоело, и он слинял.

Счастливый день, подумала Надя. А началось все с того, что Даг сообщил доктору Монне, что одна из его бывших студенток заканчивает ординатуру и вполне может заменить Макинтоша.

Если бы она знала, что замышляет Даг, то, конечно, остановила бы его. А когда выяснилось, что он предложил доктору Монне взять ее на работу, Надя была близка к панике. Ее роман с доктором продолжался всего один день, да и романом-то вряд ли можно было это назвать...

Как-то в конце семестра, получив высший балл за успеваемость (чтобы он не думал, что у нее корыстные мотивы), она пришла к нему в кабинет и стала раздеваться. Он с изумлением смотрел на нее, да она и сама едва осознавала, что делает. Но на ней было так мало надето, что передумывать было некогда. Через тридцать секунд она стояла перед ним в костюме Евы, соски у нее отвердели, и он колебался всего пару мгновений...

Они провели остаток дня, занимаясь любовью на всех горизонтальных поверхностях, имевшихся в кабинете, а также у стен и дверей. Вечером он пригласил ее в ресторан и сказал, что все было прекрасно, но продолжения иметь не будет. Да, он потерял голову, но у него есть жена, и он не имеет обыкновения заводить интрижки на стороне.

К его и своему собственному удивлению, она ответила, что все отлично понимает и сама не хочет никаких длительных отношений. Ей просто захотелось переспать с таким роскошным мужчиной.

Надя до сих пор изумлялась, как у нее хватило духу сказать такое – и сделать такое. Вся эта авантюра была совершенно не в ее характере. Никогда в жизни, ни до, ни после этого, она не позволяла себе ничего подобного. Возможно, это было желание отпустить тормоза и выкинуть какой-нибудь фортель. Смелости ей придавал тот факт, что курс обучения у нее закончился и она больше никогда не увидит доктора Монне.

Но случилось иначе. Когда Даг сообщил ей, что доктор Монне приглашает ее на собеседование, он был так горд собой и счастлив, что Надя просто не решилась сказать «нет». Она с ужасом ждала этой встречи, но доктор Монне оказался на высоте. Он и виду не подал, что их связывает нечто большее, чем обычные отношения преподавателя и студентки. Ее профессиональные навыки интересовали его гораздо больше, чем тот давний эпизод, и он засыпал ее вопросами о влиянии анаболических стероидов на уровень серотонина – тема ее совместных публикаций с доктором Петрилло.

После этого собеседования ее многолетнее обожание доктора Монне сменилось безмерным к нему уважением.

Через два дня он позвонил и на этот раз упомянул их мимолетный роман. Сказал, что прекрасно помнит ту «интимную встречу», но все это следует оставить в прошлом. Ему нужен человек для разработки очень важной проблемы, и никакие былые увлечения не должны этому мешать. Если она гарантирует чисто профессиональный подход к работе, можно считать, что ее приняли в штат.

Надя не нашлась что ответить. Вот это мужчина. Просто король.

Доктор Монне обговорил ее кандидатуру с руководством компании, и через несколько дней она уже сидела в лаборатории.

Мало того, Даг предложил не афишировать их отношения.

– Я сказал ему, что мы просто старые друзья, и ничего больше. Так что поддерживай эту версию. Им может не понравиться, что мы встречаемся. Могут подумать, что это помешает работе.

Надю это вполне устраивало, хотя она не совсем понимала, как Даг может помешать ее работе.

«Сучья работа» – так, кажется, выразился ее предшественник, прежде чем исчезнуть. Сама она никогда не уйдет отсюда, какой бы трудной ни оказалась эта проблема. Работать с доктором Монне – это такое счастье.

Единственным человеком, не разделявшим ее восторгов, была ее мать, которая считала, что «настоящий врач» не должен заниматься какими-то там исследованиями. Она хотела, чтобы Надя лечила больных, как и положено «настоящему доктору».

Подожди немного, мама. Сначала я должна внести свой вклад в науку. Ну а тогда уже можно становиться практикующим врачом – я тебе это обещаю, мама.

– А ты виделся с Макинтошем после того, как он ушел? – спросила Надя.

Даг покачал головой:

– Нет, он как в воду канул. Я же говорил, что он не слишком общительный парень.

– Надеюсь, он все-таки успел решить эту «сучью проблему».

– Но даже если он спасовал, тебе-то это раз плюнуть, – усмехнулся Даг.

– Благодарю за доверие, – сказала Надя, взяв в руки розу. – И спасибо за подарок. Но теперь, будь добр, сматывай удочки.

– Эй, Надж, ты имеешь дело с глазным менеджером по продажам. Они за меня держатся. И, кроме того, тебе не кажется, что они перегибают палку с этой безопасностью?

– Ничуть, – возразила Надя. – Мы ведь работаем с человеческими гормонами.

– Ну и что? Все с ними работают.

– Правильно. Но представь, что ты нашел способ изменить эстроген таким образом, что, предотвращая остеопороз, приливы во время климакса и повышение уровня холестерина, он больше не создает опасности появления тромбов или рака груди и мочевого пузыря. Или мы, к примеру, берем анаболический стероид и устраняем все нежелательные побочные эффекты, одновременно увеличивая его способность сжигать жиры. Как ты думаешь, чего будет стоить подобное средство?

Даг присвистнул.

– Можно увольнять всех торговых агентов. Люди и так будут стоять в очередях.

– Верно. Вот почему все, что мы разрабатываем здесь, должно оставаться в этих стенах, пока не будет официально запатентовано.

Даг поднял руки:

– Сдаюсь. Ты меня убедила. – Он выглянул за дверь. – Но мне кажется, здесь есть и другая подоплека.

– Какая?

– Я не знаю, что тебе известно о ГЭМ, но они начинали с продажи аналогов известных антибиотиков и пару лет назад купили у японской компании «Ногата» права на «трисеф». Если бы на «трисеф» не было спроса, они бы разорились, но случилось обратное, и прибыли поползли вверх. По данным «Фармацевтического форума», сейчас это самое модное лекарство. Все покупают «трисеф». Уж я-то знаю – мы зарабатываем кучу денег только на одних этих пилюлях. Но ГЭМ не выплачивает дивидендов. И, кроме того, сокращает торговых агентов. Я уже еле справляюсь.

– Значит, тебе доверяют. Раз этот антибиотик и так идет нарасхват, нет нужды впаривать его публике.

Даг взглянул на нее:

– Не выплачивают дивидендов, увольняют торговых агентов – создается впечатление, что компания прогорает, а не гребет деньги лопатой. Ты читала годовой отчет?

– Нет...

– Там говорится, что почти вся прибыль вкладывается в фундаментальные разработки.

Надя подняла руку:

– Эй, это про меня.

Фундаментальные разработки – это научно-исследовательский центр, как раз то место, где они сейчас находятся. Она показала на голографическую установку:

– Вот наглядное тому подтверждение.

– Но на то количество денег, которое, по их словам, тратится на научные разработки, можно купить дюжину таких установок. Несколько странно, тебе не кажется?

Надя пожала плечами:

– Балансовые отчеты – не мое дело.

– И не мое тоже. Но мне кажется, если я собираюсь стать главной мартышкой в программных джунглях, мне надо понимать, как работают компании. И будь я проклят, если что-нибудь понимаю, – улыбнулся Даг. – Впрочем, это не моя забота. Через год меня здесь уже не будет, а пока продолжим торговать как ни в чем не бывало. – Он притянул ее к себе и поцеловал. – Поужинаем вместе?

– Как насчет «Койота»?

– Ничего не имею против техасско-мексиканской кухни. Я тебе позвоню.

Даг направился к двери, но Надя схватила его за руку:

– Bay! А что, если ты наткнешься на доктора Монне? Я пойду вперед и выясню обстановку.

Она проводила его к выходу. По дороге им попалась пара сотрудников, которые не обратили на Дага никакого внимания. Раз он здесь, да к тому же с доктором Радзмински, значит, так надо.

Надя вышла в коридор и огляделась. Никого. Она помахала Дагу.

– Давай уноси скорее ноги, – сказала она, быстро целуя его. – И не вздумай прийти снова.

Улыбнувшись и помахав рукой, он пошел по коридору в сторону приемной. Повернув назад, Надя едва не столкнулась с доктором Монне.

– Надя! Вот вы где. Я только что звонил в лабораторию, чтобы предупредить, что задерживаюсь. Но через полчаса я освобожусь, и мы начнем работать.

Он выглядел расстроенным и выбитым из колеи. Тут явно не обошлось без Драговича. Она почувствовала, как в ней закипает гнев. Как смеет этот бандит приставать к уважаемому ученому? Ему необходима спокойная обстановка, чтобы полностью сосредоточиться на своей работе.

Не волнуйтесь, доктор Монне, мысленно успокоила она его. Я знаю, что у вас неприятности, и я нашла того, кто вам поможет.

Интересно, а Джек уже приступил к работе? По силам ли ему это дело? И чем он сейчас занят?