Текст книги "Список ликвидатора"

– Сейчас разговор не о нем! – строго сказал Папалаев.

Жобников посмотрел на опера, потер лоб и продолжил:

– Так вот. Стали мы, значит, с Толиком дежурить. Я машины впускаю – выпускаю, а он все так же в углу сидит и вздыхает. Я ему говорю: ты чего, мол? А он мне: «Да зуб у меня, Степаныч, болит…» А сам за щеку держится. – И мужичок обхватил костлявой пятерней собственную щеку, изображая, как именно выглядел напарник.

– И что? – поторопил его Жуков.

– Я ему говорю: «Чего ж ты тогда на работу приперся? Позвонил бы начальнику, отпросился!» А Толик мне: «Да что ты! Этот начальник такая су…» – тут Степаныч осекся и испуганно посмотрел в сторону Игоря Васильевича.

– Что-о? – грозно протянул тот. – Что-о ты сказал?

– Такая, мол, суровая личность! – неуклюже попытался вывернуться Жобников.

– Врешь! – побелел начальник, и его усы даже как-то ощетинились. – Ты не это имел в виду!

– Да я тут вообще ни при чем! – возмутился Степаныч. – Я только передал слова Толика!

– А сам ты, значит, так не считаешь? – издевательски прищурился Игорь Васильевич.

– Оставьте свои разборки на потом! – вмешался Жуков и повернулся к Степанычу. – Рассказывайте дальше!

– Ну вот… – Мужичок кашлянул и продолжил: – Сидим дальше. Вдруг Толик говорит: «Слушай, Степаныч! Может, ты сбегаешь в аптеку, купишь таблетку? Я ее на зуб положу, он и пройдет. А пока ты будешь ходить, я за воротами послежу!» Я отвечаю: «Ну что ж, это можно. Сбегаю».

– Как это сбегаю? – встрепенулся начальник. – Ты же на дежурстве!

– Но у него ведь зуб болел! Мучился же человек!

– Меня это не волнует!

«А этот начальник и правда такая «су…» – подумал Жуков и снова влез в перепалку: – Не отвлекайте его, Игорь Васильевич! Дайте досказать!

Начальник недовольно замолчал.

– Ну и пошел я, значит, в аптеку, – продолжил Жобников. – А она километра за два отсюда! В общем, пока ходил, пока покупал, пока возвращался, минут сорок прошло, не меньше.

Игорь Васильевич хотел что-то сказать, но сдержался и только возмущенно покачал головой. Степаныч между тем рассказывал:

– Прихожу. Поднимаюсь в дежурку, даю Толику таблетку, а он говорит: «Не могу, Степаныч, тут находиться. Душно. Может, ты один подежуришь, а я пойду за ворота, по улице погуляю?». – Тут мужичок покосился на начальника и со вздохом продолжил: – Я говорю: «Ну что ж, можно. Иди погуляй». Он и пошел.

– Ну и работнички! – не выдержал Игорь Васильевич.

– А дальше? – спросил у Жобникова Папалаев.

Мужичок почесал шею и сказал:

– Гулял он долго. Часа, может, три.

– Сколько?! – взревел начальник.

– Тихо! – прикрикнул на него Жуков.

– Или три с половиной… – Степаныч достал из кармана пачку сигарет, выхватил одну зубами и обратился к окружающим: – Огонька не найдется?

Гаврюшин дал ему зажигалку. Мужичок прикурил, выпустил дым, сплюнул и сказал:

– А может, и четыре.

– Уроды! – простонал Игорь Васильевич.

– Что было потом? – спросил Папалаев.

– А вот потом-то все и случилось! – оживился Жобников. – Возвращается, значит, Толик, и прямо его не узнать – радостный какой-то, сияющий весь. Я ему: «Ты где шлялся-то столько времени?» А он: «Неважно, Степаныч! Главное – зуб у меня прошел!» А сам ходит по дежурке кругами и вдруг останавливается и говорит мне: «А давай-ка, Степаныч, отметим это дело!» И по горлышку себя пальчиком щелк! Я ему тут же: «Ну так налива…». – Мужичок снова осекся и, часто заморгав, покосился на начальника.

– И он налил, да? – с уничтожающей интонацией спросил тот.

– Нет! – абсолютно искренне ответил Степаныч. – В том-то и дело, что нет! Я вам сейчас скажу, что он сделал, и вы обалдеете! – Мужичок обвел глазами оперов, сделал короткую паузу, как бы готовясь рассказать самую невероятную часть истории, и продолжил: – Толик снова сел на стульчик в уголке и сказал мне: «Тогда беги за бутылкой!» А? Каково?! – Возмущению Степаныча не было предела. – Он сказал мне – мне! – «Беги за бутылкой!» Я аж обомлел! Нет, ну какая наглость! Он четыре часа где-то шлялся и не мог купить пузырь! Вы представляете?!

– Представляем… – мрачно процедил Игорь Васильевич.

Но Жобников разошелся настолько, что уже не обращал внимания на начальника. Глаза сторожа горели, руки бешено жестикулировали.

– Я ему говорю: «Ты что? Совсем охренел? Сам, что ли, не мог принести?» А он мне: «Так пойдешь или нет?» А магазин знаете где? – обратился мужичок к операм. – Еще дальше, чем аптека! Минут тридцать идти надо! И я сказал: «Нет! Не пойду!» И не пошел!

– Значит, он сам пошел? – спросил Игорь Васильевич.

– И он не пошел!

– Так кто ж тебя тогда так напоил-то? – взорвался начальник и, повернувшись к милиционерам, выпалил: – Я прихожу утром, а он лежит на полу в дежурке готовый! Еле растолкал! Поднимается – руки трясутся, морда синяя с похмелюги, – да вы посмотрите на него, он и сейчас еще не отошел!

– Да не пил я!! – брызгая слюной, завопил Степаныч.

– Оно и видно!

– И Толик не пил! Говорит: «Раз ты не пойдешь, то заварим чайку!»

– А-а-а… – протянул Игорь Васильевич. – Чифиря, значит, налакались!

– При чем тут чифирь! – воскликнул Жобников. – Я же объясняю – обыкновенный чай! С джемом! Его Толик из своего ящичка достал! Я пару ложек съел, полчашки выпил и… и больше ничего не помню! Как отрезало! Очнулся только утром, когда вы меня растолкали!

– Что-что? – спросил Папалаев. – Вы съели джем, который дал вам Толик, и потеряли сознание?

– Ну да! – ответил Степаныч.

– А где сейчас эта банка?

– Не знаю… С утра ее там не было…

– Понятно…

Мужичок чуть подумал и простодушно сказал:

– А может, у меня это… как его… аллергия на джем? Не отравить же он меня хотел, в самом-то деле! На фига меня травить?

Двадцать минут ушло на то, чтобы Жуков и Папалаев составили протокол допроса свидетеля Жобникова – они знали, что руководитель следственной группы «важняк» Турецкий потребует от них процессуально оформленный документ. Устный доклад о проделанной работе его не удовлетворит.

Толик тянул пиво в ирландском пабе недалеко от «Боровицкой», беседуя с тощим мужчиной в черном костюме. Они оба сидели у стойки бара на высоких стульях с блестящими никелированными ножками.

– Еще два «Гиннесса»! – махнул Толик еле успевающему выполнять заказы многочисленных посетителей бармену.

– Один момент! – ответил тот и, схватив высокие пивные стаканы, поднес их к золоченому кранику.

– Я больше не буду! – запротестовал тощий.

– Будешь! – Толик ткнул его пальцем в грудь. – Будешь, Марат!

Тощий недовольно повел бровью и пробурчал:

– Ты и меня, что ли, хочешь напоить, как этого своего Степаныча?

Толик усмехнулся:

– Его-то мне как раз напоить не удалось! Не пошел, собака, в магазин! Поэтому-то, Марат, я и прибегнул к нетрадиционным, так сказать, методам…

– Ну и дурак! – выдохнул Марат.

– Почему это?

– А если дознаются, что ты его снотворным накачал?

– Не дознаются… – беспечно сказал Толик и стал покачивать свисающей со стула ногой в такт звучащей в пабе музыке.

– Ты уже пьян! – укоризненно посмотрел на него тощий. – И ничего не соображаешь!

– Нет, я все соображаю! – горячо заговорил Толик, снова поставив ногу на никелированную перемычку между ножками стула. – Все! И ночью я тоже все соображал! И другого выхода, кроме как примешать ему в джем это снотворное, у меня не было!

– Да как же не было! – воскликнул Марат. – Тебе надо было самому принести водки, подлить ему побольше, он бы и рухнул через полчаса!

Толик раздраженно посмотрел на него и выпалил:

– Не мог я столько ждать, понимаешь? Не мог! Меня такой мандраж бил, после того что произошло! Мне надо было срочно вернуть машину в гараж! Я ее оставил метров за сто до стоянки, а там такое дикое место – шпана всякая шляется, вдруг раскурочили бы ее или вообще угнали!

– Ваше пиво! – сказал бармен и подвинул беседующим два стакана.

– Ага, благодарю… – сказал Толик, бросив на стойку несколько мятых купюр.

– И все-таки я думаю, что тебе хватит! – угрюмо произнес Марат.

– Нет, – ответил Толик. – Не хватит… И ты пей! – Он взял стакан и почти силой всучил его тощему. Тот некоторое время подержал пиво в руке, но снова поставил его на стойку:

– Я не буду.

– Как хочешь… – криво усмехнулся Толик. – Мне больше достанется….

Марат неодобрительно посмотрел на него, поерзал на стуле, помолчал и снова сказал:

– Нет, все-таки тебе надо было обойтись без снотворного!

Толик вздохнул, поставил стакан и очень рассудительным, хотя и не вполне трезвым голосом произнес:

– Слушай, ты что, забыл, какой у нас был план? В мою задачу входило услать Степаныча в аптеку и, пока он ходит, выгнать «фольксваген» из гаража, поставить его неподалеку и вернуться в дежурку. Так?

– Так, – подтвердил тощий.

– Все это я и сделал. Потом я сказал Степанычу, что мне надо прогуляться, вышел за ворота, направился к машине, сел в нее и поехал на Волгоградку. Там ко мне подсел ты. Так?

– Ну так, – снова сказал Марат.

– Потом я подвез тебя почти до дома клиента, ты вышел, а я остался ждать. Так?

– Да что ты заладил «так, так»! – недовольно вскинул брови тощий.

Толик сверкнул глазами и сказал:

– А то, что я-то со своими задачами справился на все сто. А вот ты… Ты не сделал ни хрена! И если б не я, то работа, которую нам поручили, вообще не была бы выполнена!

– Что-то я не понял, – пробурчал Марат. – Зачем ты мне все это говоришь-то?

– Затем, что если я и сделал какую-то ошибку, то не тебе меня попрекать!

– Но эта ошибка может все испортить! – воскликнул Марат. – Мы-то хотели, чтобы все было без сучка без задоринки! Отправляешь Степаныча в аптеку – выгоняешь машину. Когда возвращаешься, посылаешь Степаныча в магазин – ставишь машину. И наутро никаких подозрений!

– Но я же тебе объясняю – он не пошел в магазин! – почти крикнул Толик.

– Значит, тебе надо было купить водку самому и напоить его! – снова сказал тощий. – И потом, ну что ты со мной споришь? Ты же сам сбежал оттуда, как только загнал машину! Значит, чувствуешь свою промашку!

– Тьфу ты! – плюнул Толик. Он схватил со стойки стакан, разом его выпил и со стуком поставил обратно. – Да я почему сбежал-то?! Потому что испугался: вдруг в том доме кто-нибудь запомнил номер машины и вот-вот в гаражи приедет ментовка!

– Ну и пусть бы она приехала! – парировал тощий. – Тебе просто надо было переодеться, и все! Ты был в черных очках, и твое лицо в том доме наверняка никто не разглядел! – Марат нервно одернул пиджак и добавил. – Я же тебе говорил об этом в машине, на обратном пути! И ты со мной согласился!

Толик немного помолчал и нехотя сказал:

– Ну согласился…

– Так что же ты?!

– А то! – резко выпалил Толик. – Я тогда больше для самоуспокоения согласился! Но страх у меня все равно не прошел! Когда я возвращался в гаражи, когда Степаныча нейтрализовывал, когда машину ставил, будто на автопилоте действовал! А сам боялся, вдруг менты нагрянут! Но «фольксваген» все равно загнал на место, как задумали. План есть план. А как только ворота гаража за ним закрыл, тут меня будто силы оставили… Не выдержал я… Убежал…

Марат хотел что-то сказать, но передумал и, насупившись, отвернулся.

– И виноват во всем ты! – зло кинул ему Толик.

Тощий всплеснул руками и хлопнул себя по ляжкам:

– Да в чем?! В чем я виноват?! В том, что у тебя нервы не выдержали?!

Толик хмуро глянул на него, потом взял со стойки второй стакан, так же, в один прием, выпил его содержимое, помолчал и наконец сказал:

– Ладно… Оба мы хороши… – Он повертел в руке стакан, приблизил его к глазам, как бы изучая пустое дно, затем поднял голову и крикнул: – Бармен! Еще пива!

После допроса свидетеля Жобникова оперы поднялись по узкой деревянной лестнице в возвышающуюся над воротами дежурку.

– Сейчас я найду книгу учета кадров, – сказал начальник гаражей Игорь Васильевич, входя внутрь. – Там адреса и паспортные данные всех моих сотрудников…

Милиционеры шагнули за ним и осмотрелись. Помещение было достаточно просторным. У одной из стен стоял сейф, у другой – старенький, обшарпанный диванчик с кое-где торчащими из-под обивки пружинами. В дальнем углу находился стул, на котором, видимо, и сидел вчера Толик, а рядом с ним – несколько металлических шкафчиков, какие обычно устанавливают в раздевалках. Каждый из них был закрыт на маленький висячий замочек.

Во всех стенах были широкие окна, чтобы охрана могла следить за прилегающей территорией. Перед окном, выходящим на ворота, находился небольшой стол. По его центру стоял большой старомодный телефон, а возле него – небольшая железная коробка с двумя кнопками, красной и синей. От коробки через окно тянулся к воротам черный электропровод.

– Иди погуляй! – бросил начальник поднявшемуся из-за стола седому сторожу.

– Ага… – понимающе кивнул тот и вышел из помещения.

– Сейчас… – снова пробормотал Игорь Васильевич. – Вы садитесь… – указал он операм на диван, а сам прошел к сейфу. – Где же ключ-то… – Начальник начал ощупывать свои карманы.

Жуков и Папалаев сели и молча стали наблюдать за его действиями. Люблинские милиционеры встали у двери.

– Вот он! – Начальник вытащил откуда-то из штанов блестящий ключ, вставил его в щель, повернул и открыл дверцу сейфа.

Внутри лежала пухлая тетрадка.

– У вас что, так много сотрудников? – удивился Папалаев.

– Да нет… – сказал Игорь Васильевич. – Просто здесь все – и адреса владельцев, и еще много чего…

– Дайте-ка сюда! – протянул руку Жуков.

Начальник достал тетрадку и вручил ее оперу:

– Пожалуйста.

– Как его фамилия? – спросил Жуков.

– Парамонов. Я его принял совсем недавно, около месяца назад, поэтому данные о нем в самом конце раздела «Сотрудники».

Жуков принялся просматривать тетрадку.

– А это что такое? – вдруг спросил он.

– Где? – вытянул шею начальник.

– Вот. – Жуков ткнул пальцем в нарисованное фломастером сердечко с окружающей его витиеватой надписью «love». Внизу шел длинный ряд телефонов, напротив которых стояли сокращения типа «Анжела. Ор. секс», «Стелла. Ан. секс», «Изабелла. Все усл.».

– Ах это… – смущенно пробормотал Игорь Васильевич. – Это… – Он опустил глаза, потеребил ус, потом, вздохнув, посмотрел на оперов и, поняв, что ответа все равно не избежать, наконец произнес: – Понимаете, тут на территории есть сторожка, и иногда, когда у меня ну… соответствующее настроение, я приглашаю туда женщин для… для…

– Ясно, – кивнул Папалаев.

– Ну вот, – продолжил начальник. – А дома хранить эти телефоны нет никакой возможности – там жена… Она может их найти…

– Может! – почему-то сразу согласился Папалаев.

– Поэтому я и вписал их в эту тетрадь, все равно ее никто, кроме меня, в руки не берет! – Игорь Васильевич снова глянул на милиционеров и поправился: – Вернее, не брал, до сегодняшнего дня…

– Ну ладно… – чуть усмехнулся Жуков. – Это дело ваше. Нас эта тетрадка интересует только постольку, поскольку в ней имеются данные гражданина Парамонова.

– Ага, имеются! – обрадовавшись перемене темы, снова заверил оперов начальник. – Имеются. Только вы их слегка пролистали. Надо немного назад, странички на три…

Жуков быстро откинул три листа в обратном направлении.

– Что это?! – воскликнул Игорь Васильевич. – Что это такое?!

Все быстро посмотрели в тетрадку. Нужная страница была выдрана. На ее месте, у сгиба, торчали лишь неровные клочки.

– Н-да… – сказал Жуков. – Что ни говори, а этот Толик умеет открывать замки…

Начальник взял у него тетрадь и расстроенно пробормотал:

– Как жаль… На другой стороне той страницы был телефон Элеоноры… А Элеонора – это же просто сказка… Полный комплекс услуг плюс массаж…

– Хватит пить! – Марат попытался остановить тянущуюся к стакану руку Толика, но тот оттолкнул костлявую ладонь приятеля, взял свое пиво и сделал солидный глоток.

– Дурак! – в сердцах бросил Марат. – Ну вот зачем ты напиваешься?

– А что, нельзя? – пьяно осклабился Толик.

Марат презрительно посмотрел на него и сказал:

– Сейчас не пить надо, а думать, что теперь делать! Тебя же могут вычислить!

– Никто меня не вычислит! – уверенно заявил Толик. – Никто! Вот смотри. – И он достал из кармана рубашки сложенный пополам листок. – Я его из книги учета кадров вырвал!

– А ну покажи… – Марат протянул руку, взял бумажку и уткнулся в нее глазами. – Да, действительно…

– Вот так! – весело сказал Толик.

– А больше никаких сведений о тебе у них нет? – на всякий случай спросил приятель.

– Не-а! Никаких!

Это немного успокоило Марата, но не настолько, чтобы он мог спокойно смотреть, как Толик снова хлебнул из стакана.

– Поставь! – сказал он. – Хорош уже! Ты ведь сейчас нарежешься!

– Ну и что? – В голосе Толика зазвучало раздражение. – А, может, я хочу нарезаться! – И он взял со стойки очередной стакан со свисающей за края пеной. – Ух ты, как ее много… – пробормотал Толик и с силой дунул на эту пивную шапку, так что ее ошметки брызнули в стороны и облепили лацканы черного пиджака Марата.

– Ты чего делаешь?! – прошипел тот.

– Ой, прости! – скорее насмешливым, чем извиняющимся тоном сказал Толик и выставил вперед руку: – Дай вытру!

Марат не успел увернуться, как волосатая Толикова лапа уже размазала пену чуть ли не по всему пиджаку.

– Идиот! – спрыгнул он со стула. – Ты посмотри на себя! Уже ничего не соображаешь!

В этот момент спокойная музыка, звучавшая из укрепленных под потолком колонок, сменилась энергичной попсой.

– Я ща танцевать буду! – заявил Толик и, пошатываясь, начал слезать со стула.

– Не дури! – попытался удержать его Марат, но бесполезно.

– И-эх-ха! – вылетел Толик на середину зальчика и под любопытными взглядами собравшихся принялся выплясывать нечто среднее между гопаком и лезгинкой.

– Да ну тебя! – зло сказал Марат и быстрым шагом направился в туалет, чтобы привести свой пиджак в порядок.

– Иди, иди! – крикнул ему вдогонку Толик. – А то с тебя пиво капает!

Обернувшийся на ходу Марат пошевелил губами, явно отвечая приятелю что-то резкое, но из-за громкой музыки Толик не расслышал его слов.

– Эх-хма! – продолжал он дрыгать ногами и руками, – Эх-ма-а-а!

Марат, который был уже далеко, укоризненно посмотрел на него и вышел из зала.

Пьяный Толик между тем отплясывал так активно, что скоро не рассчитал своих сил и его повело куда-то в сторону. Пытаясь удержаться на ногах, он налетел на сидевшую за одним из столиков девушку, чуть не свалив ее на пол.

– Пардон, мадам! – ухмыльнулся Толик.

Но, на его беду, девушка пришла в паб не одна, а со своим спутником – здоровенным негром, похожим на Майка Тайсона.

– Эй ти, чумо! – поднялся негр со своего места. – А ну пишол на фьиг отзюда!

– Чего-о? – Лицо Толика вытянулось.

Охранник, который до этого, глядя в потолок, скучал у входа, мигом прибыл на место возникшего конфликта и деловито осведомился сразу у всех:

– Какие проблемы?

– Что значит – какие проблемы? – возмутилась девушка. – Он меня только что чуть со стула не свалил! – показала она на Толика.

Охранник повернулся к пошатывающемуся виновнику происшествия и спросил:

– Может быть, вам пора домой?

Толик развел руками и, как бы заминая инцидент, произнес:

– Да все нормально, шеф! Я больше не буду! – И в подтверждение своих слов он направился к барной стойке, чтобы снова усесться на никелированный стул. – Танцы окончены!

Охранник недоверчиво покачал головой, но тем не менее оставил его в покое и проследовал на свое место.

Опустившись на мягкое кожаное сиденье, Толик взял стакан, хлебнул пива и попытался расслабиться, но что-то не давало ему это сделать. И он знал, что именно. Сделав еще один глоток, он вытер губы и злобно зыркнул в сторону негра. Тот тоже покосился на обидчика своей дамы и мрачно помял друг о друга костяшки кулаков.

– Ну и где его можно найти? – спросил Папалаев начальника гаражей.

– Толика? – вышагивающий взад-вперед по дежурке Игорь Васильевич задумчиво покрутил усы. – Гм… Даже и не знаю… У меня его данные больше нигде не записаны…

– А что, если вам постараться их вспомнить? Хотя бы приблизительно?

Начальник напрягся, почесал лоб и, вздохнув, произнес:

– Нет. Не могу… Совершенно вылетели из головы!

– А может, Степаныч в курсе? – предположил Жуков.

Игорь Васильевич приостановился.

– Точно! – взметнулся вверх его палец. – Они же корефаны! – Он подскочил к окну, высунулся туда чуть ли не наполовину и закричал: – Степаныч! Степаны-ыч! Сте-епа-аны-ыч, едрить твою!

– Да иду я! – раздался приближающийся голос Жобникова, сопровождающийся стуком шагов по скрипящей деревянной лестнице.

Все повернулись к двери. В проеме показался Степаныч.

– Ну? – спросил он.

– Где Толик?! А?! Где Толик?! – тут же накинулся на него начальник.

Жобников захлопал глазами и, пожав плечами, сказал:

– Дома, наверное…

Начальник победоносно повернулся к операм:

– Вот! Я же говорил! Он знает!

Игорь Васильевич быстро подскочил к столу, схватил первый попавшийся листок, вытащил из кармана ручку, щелкнул ею и снова обратился к Степанычу:

– Диктуй адрес!

– Чей? – не понял Жобников.

– Что значит – чей? Толиков, конечно!

Степаныч тупо посмотрел на начальника, потом на оперов и пробормотал:

– А откуда ж я его знаю?..

– Как?.. – не менее тупо уставился на него Игорь Васильевич. – Разве ты не…

– Иван Степаныч, – сказал вдруг Жуков. – Если вам не известен точный адрес, то, вероятно, вы могли бы просто объяснить, как проехать к Толику?

Жобников потер переносицу и сказал:

– Мог бы.

– Ну вот и хорошо! – облегченно вздохнул начальник.

– Мог бы, – еще раз повторил Степаныч и добавил: – Если б знал!

Игорь Васильевич покраснел, потом побелел и рявкнул:

– Ты что, гад, издеваешься над нами?!

– Да нет, что вы! – испугался Жобников. – Я, наоборот, хочу помочь… Но, к сожалению, не могу…

По жалкому виду простодушного сторожа было понятно, что он говорит правду.

– Вы даже приблизительно не знаете, где он живет? – спросил Жуков.

– Нет, – развел руками Степаныч. – Он мне никогда об этом не говорил, не намекал даже…

– Ну а где он бывает в свободное время, вам тоже неизвестно? Кто его знакомые?

– Ничего не знаю… – покачал головой Жобников. – Ваще ничего… Он о себе не рассказывал… Совсем…

– Так… – пробормотал Жуков, после чего поднялся с дивана, прогнулся в пояснице, крякнул и подошел к металлическим шкафчикам:

– Какой из них Толиков? – спросил он начальника.

– Вон тот! – Игорь Васильевич указал на крайний правый.

– Ясно… – сказал опер. – Ключ есть?

– Это надо искать… – засуетился начальник. – Я дубликаты в сторожке храню… Сейчас сбегаю… – И он поднялся из-за стола с явным намерением покинуть помещение.

– Не стоит! – остановил его Жуков, а затем внимательно осмотрелся и поднял валяющуюся на полу железную скрепку. Отогнув ее край, он сунул его в прорезь висящего на шкафчике замочка, который тут же и открылся.

– Лихо! – усмехнулся Степаныч.

– Посмотрим, что внутри… – сказал Жуков и потянул ручку дверцы.

Допив стакан, Толик почувствовал, что ему необходимо облегчиться. Он снова слез со стула и направился в туалет. Столик, за которым сидел со своей девушкой негр, находился как раз по пути, и, проходя мимо, Толик еще раз презрительно глянул на черного бугая. Тот хотел было вскочить, но девушка положила руку ему на плечо и сказала:

– Не надо, Эдди… Ну его…

С видимым усилием негр заставил себя послушаться спутницу и, натянуто улыбнувшись, пробормотал:

– Да… Пузть идьет пи-пи… Скотьина…

Толик не слышал этих слов, так как уже вваливался в дверь с двумя нулями.

– Ну и харя… – услышал он голос откуда-то сбоку.

Толик повернул голову и увидел, что у раковины, которая расположена справа от входа, стоит держащий в руках пиджак Марат.

– Сам ты харя… – буркнул Толик и, расстегнув на ходу ширинку, подошел к писсуару.

– Я надеюсь, ты больше не будешь? – спросил Марат, отряхивая блестящие черные лацканы.

Толик процедил сквозь зубы что-то неразборчивое и, опустив голову вниз, принялся наблюдать за ходом процесса освобождения организма от переработанного пива.

– Сейчас поймаем тачку и поедем… – сказал Марат, продолжая приводить пиджак в порядок.

Толик все так же сосредоточенно делал свое дело.

– Потому что хватит уже! – Голос Марата нервно задребезжал. – Сколько можно! Рано ты расслабился!

Стоящий к нему спиной Толик потряс плечами, вжикнул «молнией», повернулся и тоже подошел к умывальнику.

– Ну-ка дай я морду сполосну… – сказал он приятелю.

– Что-то ты бледный… – покачал головой приятель.

– Да подташнивает меня… – хмуро пробормотал Толик.

– Вот! – укоризненно произнес Марат. – Я ведь говорил – не надо столько пить! Да еще после бессонной ночи!

В этот момент лицо Толика как-то странно напряглось, покрасневшие глаза остекленели, и, открыв рот, он быстро наклонился к раковине.

Из его утробы мощным потоком изверглись рвотные массы.

Марат не успел убрать пиджак, как он снова оказался забрызган. Причем на этот раз уже не пивом.

– Ну ты и сволочь! – только и смог выговорить Марат, с ненавистью глядя на оторвавшегося от умывальника Толика. – Это ж сколько мне его теперь чистить надо!

– Извини… – ухмыльнулся Толик и нетвердой походкой направился к выходу.

– Жди меня, я скоро! – крикнул ему вдогонку приятель и снова ожесточенно занялся чисткой пиджака.

– Ага… – ответил Толик, шагнул за дверь и, закрыв ее, оказался в коридорчике, ведущем в зал.

Здесь на одной из отделанных под мрамор стен висел телефон-автомат. Шатающийся Толик направился вперед и, проходя мимо, задел плечом его стальной корпус.

– Ах ты падла! – разозлился он и ударил по аппарату кулаком, попав в трубку, которая соскочила вниз, и на жидкокристаллическом табло телефона тут же возникла надпись: «Вставьте карточку».

Толик вылупился на нее осоловевшими глазами, и в его пьяную голову пришла показавшаяся ему вполне здравой мысль: «Надо позвонить в дежурку! Выяснить, как там дела… Все равно никто не узнает, откуда я звоню…»

Он порылся в карманах и выудил пластиковую карточку, вставил ее в щель автомата и набрал номер.

В шкафчике Толика висела на плечиках поношенная куртка защитного цвета, а под ней стояли коричневые резиновые сапоги. Жуков протянул руку, чтобы вытащить все это и рассмотреть, как вдруг стоявший на столе дежурного телефон разразился оглушительным звоном.

– Алло! – снял трубку начальник.

– Игорь Вас-сильевич? – нетрезвым голосом спросил Толик.

Начальник быстро закрыл ладонью микрофон и прошептал окружавшим его операм:

– Это Толик!

– Постарайтесь выяснить, где он находится! – тут же сказал Жуков.

Игорь Васильевич кивнул и, убрав ладонь, слащаво проговорил:

– А-а… Толик! Как хорошо, что ты позвонил! Ну куда же ты пропал? Где ты?

– Я-то? – переспросил Толик. – Я… в одном месте…

– А поточнее? – сказал начальник. – Адрес? По какому ты сейчас адресу?

– Ну зачем же так в лоб?! – горячо зашептал Жуков. – Он же обо всем догадается!

И опер оказался прав. Толик догадался.

– Рядом с вами менты, да? – сказал он.

Игорь Васильевич сделал вид, что не понял:

– Чего? Какие еще менты?

– Обнык… обыкновенные… – запинаясь, произнес Толик. – Ну-ка дайте им трубочку!

Начальник сделал круглые глаза, снова прикрыл микрофон и повернулся к операм:

– Он просит вас…

– Вот же елки-палки… – с досадой выдохнул Жуков и взял трубку: – Слушаю!

– Ты к-кто? – спросил Толик.

– Я мент, – просто ответил Жуков.

– А-а… – обрадовался Толик. – Ну так слушай, мент! Хрен ты меня поймаешь, гнида! Понял? И так как мы больше не увидимся и не услыш…шимся, то я скажу тебе сейчас: очень мне п-понравилось бить по башке вашего козла! Ог-громное получил удовольствие! А теперь чао!

После этих слов в трубке раздались короткие гудки.

– Чао… – пробормотал Жуков и положил ее на рычаги.

– Что он сказал? – поинтересовался Папалаев.

– Да ничего ценного… – махнул рукой Жуков. Он чуть помолчал и вдруг сказал: – Мне показалось, что он звонил с какой-то гулянки…

– Почему? – спросил Папалаев.

– Он здорово поддатый, а откуда-то издали доносилась музыка и голоса.

– Вот-вот, я тоже заметил! – воскликнул Игорь Васильевич.

– Тем не менее нам это ничего не дает… – пожал плечами Жуков.

Он снова подошел к шкафчику и достал оттуда куртку. По центру ее правого рукава был приклеен пластмассовый кругляшок диаметром с бутылочное дно. На нем чернела надпись «Толя».

– Это он сам себе сделал, чтоб не перепутать с робой другого сторожа, – сказал начальник. – Брезговал чужими вещами.

– Надо глянуть, что в карманах… – ощупал куртку Жуков. – Может, там случайно остался какой-нибудь документ или еще что…

– Вряд ли… – мрачно произнес Папалаев.

Его сомнения подтвердились – в куртке ничего не оказалось.

– Н-да… – уныло произнес Жуков и повесил ее обратно. Надпись «Толя» при этом оказалась прямо перед его глазами. – Где же ты, Толя?.. – задумчиво проговорил опер и просто так, без всякой цели, поддел кругляшок ногтем. Слабый клей не выдержал и пластмассовый шеврончик, отлетев от рукава, упал на пол.

– Ой, там чего-то нарисовано! – сказал выглянувший из-за спины Жукова Гаврюшин.

На обратной стороне кругляшка красовалась какая-то аляповатая эмблема.

– «Айриш паб», – прочитал Жуков. – Вы знаете, что это за фиговина? – обвел он глазами окружающих и сам же ответил: – Это подкладка под пивной стакан. Из какого-то «Айриш паба».

– Я знаю, где этот паб… – присмотрелся к кругляшку Папалаев. – На «Боровицкой». Я там пару раз бывал.

– Да мало ли таких пабов по Москве… – махнул рукой Гаврюшин.

– Но это эмблема именно того, который находится на «Боровицкой»! – упрямо сказал Папалаев.

– Толик вообще большой любитель пива! – вставил Игорь Васильевич.

Жуков быстро посмотрел на него, и вдруг в его глазах сверкнул какой-то огонек.

– Елки зеленые, а ведь чем черт не шутит, вдруг он сейчас там!

– Ну конечно! – хлопнул себя по лбу Папалаев. – Ты же говорил, что из трубки был слышен шум гулянки! И музыка!

– Надо ехать! – решительно заявил Жуков.

Гаврюшин согласно кивнул.

– Чего на свете не бывает, вдруг повезет! – сказал он, и оперы дружно двинули к выходу.

Несмотря на долгое петляние по улицам, автобус все-таки довез Германа до нужной ему остановки. Страх, который на протяжении пути все усиливался, наивысшей своей точки достиг в тот момент, когда двери открылись и нужно было выходить.

«Мамочки…» – побледнел Герман.

– Ну ты, чучело очкастое, заснул, что ли? – осведомилась стоящая за ним дородная баба, пихая юношу в спину. – Чего дорогу загораживаешь? Или сходи, или пропусти всех, бестолочь!

«Сама ты…» – подумал Герман, но, будучи человеком воспитанным, вслух ничего не сказал.

Он спустился по неудобным ступенькам на тротуар и, пробравшись сквозь желающих влезть в автобус, направился в сторону Неглинной.

«Уже так близко… – кусал Редников синие губы. – Пара поворотов, и все…»

От ужаса его тело стало деревянным, ноги почти не гнулись, а руки судорожно прижимали к груди папку.

Через некоторое время он все же добрался до нужного ему дома, медленно прошел по тротуару вдоль серого фасада и… не обнаружил никакого детективного агентства.