Текст книги "Долг самурая"

13

Вечером того же дня в офис агентства «Глория» вошли два относительно молодых человека в штатском. На вопрос вышедшего к ним навстречу Антона Плетнева, кто они такие и что им нужно, мужчины достали из карманов удостоверения и показали их Плетневу.

– Ясно, – сухо сказал Плетнев. – И какова же цель вашего прихода?

– Здесь находится Александр Борисович Турецкий? – осведомился один из мужчин.

– Да, – ответил Плетнев. – Он в соседнем кабинете. Вы хотите с ним поговорить?

Мужчины переглянулись.

– Безусловно, – ответил один из них. – Вы нас проводите?

– Конечно. Айда за мной.

Когда мужчины в сопровождении Плетнева вошли в кабинет, Турецкий сидел в кресле, держа в одной руке телефон, а в другой чашку с кофе. Завидев вошедших, он поставил чашку на стол и встал.

– Александр Борисович Турецкий? – осведомился один из незнакомцев.

– Он самый, – ответил ему Турецкий. – С кем имею честь?

Мужчина показал удостоверение, затем спрятал его в карман и достал листок бумаги. Листок он протянул Турецкому.

– Читайте постановление, тут все написано. Вы задержаны по подозрению…

– …В умышленном убийстве господина Томоаки Икэды? – закончил за него Турецкий.

Мужчины переглянулись.

– Именно так, – сказал тот, что протягивал ордер. – Как вы догадались?

– А чего тут догадываться? Я буйную фантазию ваших следователей и без бумажки знаю.

Александр Борисович протянул руки, и железные кольца наручников, отвратительно лязгнув, защелкнулись у него на запястьях.

– Буйная фантазия – это у вас, гражданин Турецкий, – сухо сказал один из оперативников. – Считаете, что можно следователю сказать «был на оперативной работе как частный детектив» – и алиби обеспечено?

– А разве нет? – насмешливо спросил Александр Борисович.

Оперативник покачал головой.

– Нет. И никакого алиби у вас нет, сами ведь знаете.

Плетнев, который до сих пор в недоумении стоял у двери, шагнул к Турецкому.

– Саша…

– Созвонись с Лимонником, – сказал ему Александр Борисович и подмигнул. – Прорвемся, Антоша.

Один из оперативников легонько толкнул Турецкого к выходу.

– Не разговариваем. Проходим.

Он хотел было еще раз подтолкнуть Турецкого в спину, но Александр обернулся и процедил сквозь зубы:

– Я бы на твоем месте этого не делал. Оперативник стушевался и отдернул руку, но наткнулся на холодный взгляд своего товарища и снова сурово сдвинул брови.

– Разговорчики! – прикрикнул он на Турецкого.

Александр Борисович усмехнулся и зашагал к двери. Вскоре оперативники и Турецкий покинули офис. Плетнев остался в кабинете один. Вид у него был потерянный.

– Ну, дела, – тихо проговорил Плетнев и достал из кармана телефон.

14

Менеджеры компании «Ти Лжей Электронике» разошлись по домам. Большое помещение опустело, из-за перегородок не доносились голоса. Лишь одно рабочее место не опустело. Это было место Рю Такахаси.

Он сидел у мерцающего экрана монитора – как всегда, суровый и неулыбчивый. В кресле рядом с ним расположился белобрысый парень в очках. Парня звали Андрей, но он сам предпочитал называть себя Дрюля. Дрюля работал в компании «Ти Джей Электронике» программистом и считался чрезвычайно талантливым профессионалом.

Пробежав пальцами по клавишам компьютера, Дрюля вдруг остановился и повернулся к Рю.

– Слушай, Рю, зачем оно тебе, а? – поинтересовался он, глядя на японца сквозь мощные стекла очков.

Рю взглянул на программиста с благодарностью.

– Дрюля, – сказал он проникновенно, – я благодарен тебя, что ты поднялся сюда, что ты тратишь время после твоя работа.

– Ай, спасибо! – насмешливо проговорил программист.

– Дрюля, я тебя… подставить, да?

Парень тихо засмеялся.

– Не бойся, не подставишь. Ни меня, ни себя. Будь спок, я все чисто сделаю. Просто не понимаю, зачем тебе в это дело лезть? Ты с собственным начальством заговорить лишний раз боишься. Этикет ваш соблюдаешь. А тут вдруг лезешь в такие дебри, где и казак с шашкой не прорубится.

Насчет казака Рю не понял, но переспрашивать не стал.

– Дрюля, – произнес он серьезно, – я не заговорить с начальством, потому что я не мочь говорить с тем, кто старше по должности. Так у нас принято.

Дрюля кивнул:

– Вот и я про то же!

Рю сухо улыбнулся, что для него было большой редкостью, и сказал:

– Но если я буду уверен, тогда я говорить…

– В чем уверен-то? – уточнил Дрюля. – Ну хоть мне можешь сказать? Или хотя бы намекнуть?

Рю помолчал, подумал. Потом отрицательно качнул черноволосой головой.

– Сейчас – нет, – сказал он виновато. – Но потом – да. Надо сначала проверить. Узнать. Но сейчас я говорить одно: Ирина не могла убить. Это – факт.

Дрюля нахмурился, припоминая.

– Это ты про какую Ирину говоришь? Про психолога, что ли? Которая у вас адаптацию ведет?

– Да, про она, – кивнул Рю. – Она не могла.

– Не могла, точняк, – подтвердил, не задумываясь, Дрюля. – Но ты-то что переживаешь? И без тебя разберутся. Там знаешь, какие умники головы ломают! МВД, ФСБ, другие конторы. Разберутся и выпустят твою Ирину, не переживай.

Рю вздохнул, но ничего не ответил. По всему было видно, что он не разделяет оптимизма Дрюли.

– Дрюля, – обратился он к программисту после паузы, – найди мне его письма. Найди, и не надо спрашивать. Мне надо, чтобы ты быстро находил.

Дрюля пожал плечами:

– Быстро так быстро. Нет проблем. У тебя тут доступ в общую сеть есть?

Рю кивнул.

– Тогда освободи-ка мне место, чтобы удобнее было работать, – сказал Дрюля.

Рю послушно встал и уступил Дрюле место у компьютера.

Дрюля снова заклацал пальцами по клавишам. А Рю принялся расхаживать по своему закутку туда-сюда, бросая быстрые взгляды на экран монитора.

«Сможет или не сможет? – думал он. – Дрюля отличный программист. Если он не поможет, не поможет уже никто. Будем надеяться».

– Готово! – сказал наконец Дрюля и отодвинулся вместе с креслом от стола.

Рю улыбнулся и восхищенно произнес:

– Дрюля, ты – как тайфун!

– Скажешь тоже – тайфун! – тихо засмеялся программист. – Тайфун – сила разрушительная, а я – созидательная.

– Да, – поспешно согласился Рю. – Ты – созидзательная тайфун.

Он склонился над экраном монитора, на котором была открыта страничка электронной почты. Страница была испещрена иероглифами. В углу странички светилось имя хозяина почтового ящика, и если бы Дрюля мог читать по-японски, он бы прочел: «ТОМОАКИ ИКЭДА» — Рю принялся методично и внимательно просматривать письма. Среди «входящих» попадались сообщения с заголовками и именами адресатов, написанными кириллицей и латиницей. Самое верхнее в списке письмо было выделено как непрочитанное. Именно на него обратил свое внимание Рю.

В графе «Тема письма» было пусто.

– Ну как? – спросил Дрюля. – Есть что-нибудь полезное?

– Подожди, – тихо ответил Рю.

Он отвел взгляд от экрана и посмотрел на корпоративную газету, изданную на русском языке, которая лежала возле компьютера. На первой странице был помещен портрет Икэды, взятый в траурную рамку. Текст под фотографией гласил:

«Сегодня, 20 ноября, около трех часов ночи, был зверски убит Томоаки Икэда. Мы скорбим по нашему коллеге и товарищу».

Рю вздохнул и снова перевел взгляд на экран монитора. Он быстро открыл письмо и пробежал глазами текст. Написано было следующее:

«Я не понимаю тебя и недоволен тобой. Я случайно узнал от людей, что неделю назад ты вызвал его. Зачем он тебе понадобился? Он – не более чем призрак, он лишь будоражит ненужные воспоминания. Объясни мне, почему и ради чего ты так поступил? Ты ведь всегда поступал разумно. Твой отец».

Прочитав письмо, Рю посмотрел на имя отправителя в шапке письма. Иероглифы гласили – «АКИРА ИКЭДА».

– Ну? – нетерпеливо спросил Дрюля. – Что там?

Рю улыбнулся.

– Дрюля, ты молодец! – торжественно произнес он. – Это пишет отец. Не хочет, чтобы сюда приехать другой японец. Следователи уже смотреть этот почта?

Программист покачал белобрысой головой:

– Нет. Ваши начальники их и близко не подпускают. Честь корпорации блюдут.

Рю снова стал серьезен.

– Всегда – это правильно, – сурово сказал он. – Но сейчас – это не есть разумно. Нужно искать истина. Искать убийца. А мы прятаться. Это плохо. Ты сделать, пожалуйста, это письмо, как будто я его не читать. Так получаться?

Дрюля усмехнулся.

– Отметить как непрочитанное? Легко!

– Да-да! – закивал Рю, обрадовавшись. – Как непрочитанное. Отметить!

Он снова уступил Дрюле место за компьютером.

Едва Дрюля коснулся пальцами клавиатуры, как выделенное письмо исчезло с экрана.

– Что за черт! – только и успел воскликнуть программист.

Страница сама собой обновилась. На экране по-прежнему был выведен список входящих писем, но того самого письма на верхней строчке уже не было.

– Что случилось? – быстро спросил Рю.

– Да вот… Чертовщина какая-то… А это что за фигня? А ну, переведи!

Рю посмотрел на ярко-красный иероглиф, замерцавший в углу экрана. Померцав несколько секунд, иероглиф исчез, словно его и не было.

– Что это значит? – обалдело спросил Дрюля.

– Это значит: «Спасибо, мы уведомим отправителя о прочитании», – ответил Рю, хмуря брови и мучительно размышляя, что могло произойти.

Дрюля присвистнул.

– Ни фига себе! Я про такое только слышал. Сервер, с которого письмо отправили, сам его стер после прочтения! В защищенном почтовом ящике! Офигеть! – Он посмотрел на Рю круглыми от восторга и удивления глазами. – Нашу защиту обманули! Кто они?

– Очень серьезный офис, – ответил Рю. – И очень большой человек.

– Понятно, что серьезный, – ответил Дрюля. – Думаю, восстановить уже не удастся. Но попробовать могу. Хочешь?

Рю покачал головой:

– Нет, не нужно. Спасибо за помощь.

15

Плетнев поджидал бизнесмена Семенова у крыльца. Этот Семенов был довольно неприятной личностью. За время последнего расследования он вытянул много нервов и из Плетнева, и из Турецкого. Однако платил он не скупо и аккуратно, поэтому сотрудники «Глории» довели его дело (в общем-то пустяковое) до конца.

Расставаясь с Семеновым, Плетнев от все души надеялся, что их пути больше не пересекутся. И вот теперь нужно было вновь встретиться с ним, улыбаться ему, просить его о помощи…

Плетнев хмыкнул и сплюнул на снег. Вот мерзость!

В этот момент черный «мерседес» Семенова подъехал к подъезду офиса.

«Ну, хоть ждать долго не пришлось», – подумал Антон и шагнул к машине.

Бизнесмен Семенов выбрался из салона, скользнул взглядом по Плетневу, словно не узнал его, запахнул полы пальто и торопливо зашагал к двери офиса.

– Господин Семенов, добрый день! – окликнул его Плетнев.

Он быстро нагнал бизнесмена и пошел с ним в ногу.

– А, здравствуйте, – отозвался тот небрежно. – Антон, кажется?

– Он самый, – ответил Плетнев, пожимая бизнесмену руку. – Алексей Вадимович, мне надо с вами поговорить.

– Поговорить? – Бизнесмен вскинул брови. – Но, кажется, наше сотрудничество уже закончилось. Я больше не ваш клиент. За работу я вам заплатил. Что еще?

– Видите ли, Алексей Вадимович… В тот вечер, когда наш сотрудник Турецкий занимался вашим делом, произошло убийство…

– Убийство? – вскинул брови бизнесмен.

– Да, но оно не имеет к вам никакого отношения, – поспешно успокоил бывшего клиента Плетнев.

– Тогда зачем вы мне об этом говорите?

– Александра Борисовича Турецкого задержали по подозрению в соучастии.

– Что за бред?

– Вот именно – бред, – кивнул Плетнев, радуясь, что сразу пришел с клиентом к взаимопониманию. – И мы должны доказать, что это бред. Ведь в то время, когда было совершено убийство, Александр Борисович находился с вами. Давайте сядем в машину и съездим в милицию. Там вы подтвердите алиби Турецкого, его отпустят, и все будут счастливы.

Семенов снисходительно улыбнулся.

– Видите ли, Антон… – заговорил он холодным, как лед, голосом. – Я обратился в ваше агентство, чтобы вы помогли мне избавиться от проблем. А не для того, чтобы вы осложняли мне жизнь.

– Но послушайте…

– Нет, – оборвал Семенов, – это вы послушайте. Я подписал с вами договор, заплатил вам деньги. Вы сделали свою работу, и мы с вами разошлись, как в море корабли. Все. Я вам больше ничего не должен. Если у вас проблемы, решайте их своими силами. На то вы и сыскное агентство. Вашему Турецкому нужно алиби? Сделайте ему это алиби, но меня не приплетайте. Я ясно выражаюсь?

Плетнев смотрел на бизнесмена исподлобья.

«Вот ты, оказывается, какой подонок, – думал он с ненавистью. – А с виду казался вполне приличным человеком. За шкурку свою шакалью трясешься».

– Я не понимаю, чего вы так напряглись, – сказал Плетнев. – К вам у милиции не будет никаких претензий. Все, что вам нужно, это сказать правду. Как только Турецкого отпустят, мы с вами расстанемся, чтобы никогда больше не видеться.

Семенов усмехнулся.

– Я бы предпочел расстаться сейчас. И не советую вам меня доставать. Если вы и дальше будете околачиваться возле моего офиса, я найму крепких ребят, которые поговорят с вами на языке силы. У меня большие связи, господин Плетнев. И я воспользуюсь ими, чтобы испортить жизнь вашему агентству и вам конкретно. Всего доброго!

Бизнесмен повернулся и зашагал к двери офиса.

* * *

В офисе агентства «Глория» проходило что-то вроде военного совета. Тут было четверо мужчин: Плетнев, Меркулов, майор милиции из МУРа Щеткин и адвокат Лимонник.

Плетнев и Меркулов сидели за столом. Щеткин стоял, прислонясь к стене и сложив на груди руки. Лимонник неторопливо прохаживался по офису.

– Голова еще не кружится? – насмешливо спросил его Антон Плетнев.

Лимонник оставил его едкое замечание без ответа.

– Что Ира еще говорила про этого Рю? – спросил Плетнев. – Известно про него что-нибудь? Хоть на каком этаже он там работает?

Лимонник остановился перед столом, взглянул на Плетнева поверх очков и укоризненно произнес:

– Антон, ты меня вообще не слушаешь! Я же сказал: ничего она не знает. Приходила и вела коллективный тренинг для менеджеров – только и всего. Кто откуда – не знает. Ни внутренних телефонов, ни мобильных – ничего. Стена!

Плетнев усмехнулся.

– Ага. У них все так коллективно! На сайте никаких имен, кроме Икэды и гендиректора. И телефон секретариата. Типа все вопросы к секретарю. А до секретариата этого хрен дозвонишься. Зашифрованы, как ЦРУ.

– Я дозвонился, – сказал Петя Щеткин, по-прежнему стоя у стены и поглядывая на сидящих коллег.

– И что? – почти хором спросили Лимонник, Меркулов и Плетнев.

Щеткин лениво пожал плечами.

– Там барышня. Отвечает по-русски. «По всем вопросам предварительная запись»… Не подобраться к ним. Секретность развели, самураи хреновы!

Плетнев вздохнул.

– Я-то думал, что-нибудь полезное. Все, коллеги, забыли про телефоны, про сайт. Официально мы туда не попадем. Это бастион какой-то.

Мужчины помолчали, затем Меркулов поинтересовался у Лимонника.

– Что говорят вокруг?

– Я уже троих хэдхантеров обзвонил и пятерых адвокатов, – ответил Лимонник хмуро. – Все сказали: с «Ти Джей Электронике» хоть пять лет сотрудничай, все равно через парадный вход будешь ходить, на «вы» говорить.

Плетнев стукнул ладонью по столу.

– Никогда не поверю, что наши люди с коллегами пива не выпьют и за жизнь не потрендят! – воскликнул он. – Что ж они, роботы, что ли?

Лимонник сухо улыбнулся.

– Те, кого в штат взяли, может, и пьют, – заметил он. – Но я до таких пока не добрался. Тут знакомством не обойдешься, тут дружба нужна закадычная.

Выслушав Лимонника, Меркулов повернулся к Плетневу.

– Антон, а что с вашим клиентом? Плетнев поморщился, словно речь зашла о чем-то омерзительном.

– Он как только услышал, что Турецкого задержали, сказал, чтобы мы забыли его имя и что он к нам обращался. Ни один телефон его не отвечает, секретарь говорит, что срочно улетел на переговоры. Боюсь, остался наш Саня без алиби.

Меркулов взглянул на Щеткина.

– Ты тоже так думаешь?

– Нет, не думаю, – ответил Щеткин. – Мои парни по этому делу уже работают. Прижмем этого подонка. Думаю, алиби мы Сашке сможем добыть. А вот с Ирой пока сложнее.

– Н-да, – вздохнул Меркулов. – Следственный изолятор – не для ее здоровья.

По лицам мужчин пробежала тень, и они стали еще пасмурнее и суровее.

16

– Так что же все-таки со мной, доктор? – тихо спросила Ирина.

Она лежала на кушетке в медпункте следственного изолятора. Глаза ее были устало прикрыты. Густые волосы разметались по изголовью кушетки. Монументальная врачиха мрачно нависала над ней. В ответ на вопрос Ирины она хмыкнула и сказала:

– Что с тобой? А я откуда знаю? Я ж тебе не больница.

– Вы врач, – напомнила ей Ирина.

– «Врач», – передразнила та. – А кому от этого легче? Анализов крови я не делаю, не говоря уж об УЗИ. Могу, конечно, взять кровь у тебя и в лабораторию послать. Но ответ будет только через неделю.

Ирина открыла глаза и поморщилась от боли.

– Но я ведь чем-то больна, – проговорила она слабым голосом. – И надо узнать чем.

Врачиха встала перед кушеткой и скалой нависла над Ириной.

– Ну, знаешь, – пробасила она. – Тошнит, спину ломит, голова кружится – это ж самая распространенная симптоматика. Она и при насморке может быть. А может, всему виной нервы. Ты могла просто переволноваться.

Ирина снова закрыла глаза и болезненно усмехнулась бледными губами.

– Думаете, симулирую? – тихо спросила она. Врачиха прищурила маленькие слоновьи глазки.

– Да непохоже… Если, конечно, ты не гениальная актриса. Помню, была тут одна такая же. Все болела. По правде болела, рвало ее, температура поднималась. И вдруг – как рукой все сняло.

– Вот так вот вдруг? – удивилась Ирина. – Без всякой причины?

– Причина-то как раз была. Она следователю потом призналась. До того отрицала соучастие в убийстве, а тут – пошла, значит, на сотрудничество. Так и на поправку пошла, и срок условно дали! Видишь, какие чудеса на свете бывают?

Ирина вздохнула.

– Намекаете на то, что ее совесть мучила? Она от этого и болела?

Врачиха небрежно кивнула.

– Ну да… Ведь когда слова произносишь, которые скрываешь, легче становится. Когда с души камень падает, то и телу свободней делается. Это, скажу тебе по секрету, доказанный медициной факт.

Ирина открыла глаза и холодно посмотрела на врачиху.

– Тогда мне не станет легче, – отчеканила она. – Потому что я ничего не скрываю.

Она несколько секунд помолчала и добавила:

– Я никого не убивала. И не вступала в сговор. Так им и передайте.

«Господи, что я здесь делаю? Почему я должна оправдываться перед этой женщиной, словно она прокурор, а я – преступник? Почему я должна терпеть этот хамский тон? Почему все это случилось со мной?»

Ирина снова закрыла глаза. И вдруг ей стало мучительно, до тошноты, стыдно за себя. «Почему все это случилось со мной?» Вопрос слабака, который сгибается под ударами судьбы. А почему не с тобой? Ты ведь жена сыщика. Он постоянно находится под ударом, а значит, и ты тоже. Ведь жена и муж – одно целое. И если он находит в себе силы жить среди всего этого хаоса, среди всей это грязи, то и у тебя силы найдутся!

– Что вы сказали? – поинтересовалась врачиха, расслышав, что Ирина что-то прошептала.

– Ничего, – ответила Ирина, открывая глаза. Она поднялась и спустила с кушетки ноги. – Вы мне до смерти надоели. Если вы не верите, что я больна, отправьте меня в камеру, и дело с концом.

– Ишь, какая быстрая, – усмехнулась врачиха. – Ты что же думаешь, у нас тут гестапо? Да ты знаешь, сколько симулянтов каждую неделю проходит через этот кабинет? Здешний народец готов себе живот шилом проткнуть или игл в язык навтыкать, лишь бы «на больничке» отлежаться. Откуда я знаю, что ты не такая?

– А разве это не видно? – холодно спросила Ирина. – Вы видели сотни симулянтов и до сих пор не научились отличать больного человека от обычного притворщика? Если нет, то грош вам цена как профессионалу!

Врачиха хотела что-то сказать, но вдруг сжала руки в кулаки и прикусила губу.

– Ладно, хватит, – угрюмо произнесла она. – Здесь не место для митингов. Если ты действительно больна, я тебя прощу, но если нет, я сделаю все, чтобы твоя жизнь в изоляторе превратилась в кошмар.

17

– Ну вот, – сказал Лимонник и поправил пальцем очки в золотой оправе. – Взгляни на это монументальное здание, Антон! Оно называется биб-ли-о-те-ка. Признайся, только честно, ты когда-нибудь слышал это слово?

– В детстве, – улыбнулся Плетнев. – Но вижу впервые.

– В таком случае ты счастливейший из смертных!

– Это еще почему?

– У тебя впереди радость первого знакомства с сокровищницей человеческих знаний.

Лимонник засмеялся и хлопнул Антона по плечу.

– Вперед, мой милый Санчо! Нас ждут великие дела!

«А ведь я и правда не был в библиотеке тысячу лет, – подумал Плетнев, шагая вдоль книжных стеллажей. – Как будто все это: книги, тишина, портреты писателей на стенах, сосредоточенные лица читателей, склонившихся над толстыми „талмудами“, было в другой жизни и совсем не со мной».

Плетневу быстро оформили читательский билет, оформлением занималась миловидная девушка лет двадцати пяти, что сделало пребывание Плетнева в этом «храме знаний» еще приятнее и душевнее.

– Знаете, как пользоваться каталогом? – поинтересовалась девушка-библиотекарь.

– Еще бы, – улыбнулся Плетнев. – С пяти лет им пользуюсь.

Лимонник усмехнулся.

Получив читательский билет, Плетнев в сопровождении Лимонника направился в святая святых – книжный зал.

Плетнев с уважением посмотрел на книжные стеллажи, занимавшие почти все пространство помещения и уходящие вдаль.

– Сколько же все-таки книг на свете? – проговорил он.

Лимонник посмотрел на него насмешливо и поправил пальцем «профессорские» очки в позолоченной оправе.

– Да уж, – улыбнулся он. – Все пишут и пишут, и конца этому не видно. Нет бы делом заняться.

– Твоей тонкой иронией можно слону хребет перешибить, – заметил на это Плетнев. – Ты часто здесь бываешь?

– Случается, – ответил Лимонник.

– А я вот нет. – Плетнев вздохнул. – Дел столько, что нет времени читать книги. Скоро совсем отупею.

– Не отупеешь, – заверил адвокат Лимонник. – Если, конечно, в юности ты читал правильные книги. Юность, она на всю жизнь разгон дает.

– Ты прав, – кивнул Плетнев. Он снова взглянул на уходящие вдаль стеллажи с книгами и спросил: – Итак, какая перед нами стоит задача?

– Задача простая и сложная одновременно. Ищем книги и брошюры о Японии. Желательно, написанные популярным языком. На академические премудрости у нас нет времени.

– Я тоже так думаю, – кивнул Плетнев. – Так что, начали?

– Вперед! – провозгласил Лимонник и выбросил вперед руку, как полководец, посылающий войска в бой.

И работа закипела. Лимонник просматривал разделы, связанные с историей и культурой разных стран. Плетнев, по совету адвоката, вел поиски бессистемно, руководствуясь главным принципом всех обывателей – «на что глаз упадет».

Вскоре Плетнев повернулся к Лимоннику и помахал ему книжкой в желтой глянцевой обложке.

– Кажется, это то, что нужно. Называется «Эти странные японцы»! Годится?

– То, что врач прописал, – кивнул Лимонник. – Давай еще.

– А сколько нужно?

– Сколько найдешь. Но не меньше двух.

– Почему именно двух?

– Одна книга – почти сплетни. Две – это уже «выборка» и статистика.

– Понял, – сказал Плетнев. – Буду искать подружку этой красавице. – Он тряхнул книгой, бросил ее на столик и продолжил поиски.

Спустя минут двадцать он распрямился, помассировал костяшками пальцев затекший позвоночник и поинтересовался:

– Господин любитель лимонов, а что, если нам поискать в интернете? Скачаем кучу всякой всячины об этих ваших японцах, распечатаем и передадим Турецкому? По-моему, это будет проще, чем копаться в этой архивной пыли. Да и информация в интернете самая что ни на есть популярная.

Лимонник поправил пальцем сползшие от усердия на кончик носа очки и ответил:

– Нет, Антон! Процессуальный кодекс надо знать лучше.

– А что я не так сказал?

– То, что распечатка приравнена к рукописи. А рукописи в следственный изолятор передавать нельзя. Можно только книги и брошюры.

Плетнев вздохнул.

– Жаль. Тогда – вот. Все, что есть.

Он указал на стопку книг, громоздившуюся на столике. Там было шесть книг и путеводителей с заголовками «Япония», «Страна восходящего солнца – традиции и современность», «Путь самурая» и так далее. Плетнев взял верхнюю книжку, полистал ее и прочел вслух:

– «В одиннадцатом веке во время праздника весны вокруг императорского дворца проводили двадцать одну зеленую лошадь. Лошади должны были быть зелеными как символ наступающей весны…»

Лимонник улыбнулся и уточнил:

– Это что же, выходит, что японцы лошадей зеленой краской красили?

Плетнев хмыкнул и продолжил читать:

– «Для этого японцы выбирали, по их мнению, очень густо-зеленую масть: вороную. Белую масть можно трактовать как очень светло-зеленую, но белый цвет в Японии – это цвет траура».

– Да, – задумчиво проговорил адвокат. – А я сегодня вообще лимоны не поливал. До чего я с вами дошел…

– Это ты к чему? – поинтересовался Плетнев.

– Это я так. О зеленом…

– А-а, – протянул Плетнев. Он закрыл книгу и посмотрел на обложку скептическим взглядом. – Скажи, любитель лимонов, что Сашка из этой макулатуры полезного вычитает?

– А вот это уже его дело, – сказал Лимонник. – Он попросил принести ему все эти книги, значит, у него есть мысли по поводу японцев. Наша задача выполнить его просьбу. Ладно, хватай книги под мышку и айда выписывать.