Текст книги "Месть предателя"

– А вас как зовут? – поинтересовался Гордеев.

– Елена Петровна. Я директор этого заведения.

– Елена Петровна, в вашем ресторане очень уютно.

– Спасибо.

– И музыка… такая приятная и ненавязчивая.

– Да, мне стоило немалых трудов заманить сюда этих ребят. Это настоящие музыканты. И они знают себе цену.

Неожиданно ее взгляд стал строгим.

– А почему на вашем столе не горят свечи? – спросила она и сама же ответила: – Опять официант забыл!

В ее руках появилась зажигалка, и через несколько секунд над столом уже заколыхался язычок пламени.

– Скажите, Елена Петровна, вы подходите к каждому столику или выборочно?

– К каждому. Мы ведь открылись недавно и нам нужна клиентура… постоянная клиентура, а ее надо нарабатывать. Мы хотим, чтобы в нашем ресторане была домашняя атмосфера, чтобы к нам хотелось прийти снова и снова. Как к близким людям или хотя бы как к хорошим соседям. И для этого необходим контакт с клиентами, а достигается он лучше всего при личной беседе.

– Как, например, со мной?

– И с вами тоже.

– Я думаю, что вскоре с такой организацией дела в ваш ресторан будет трудно попасть.

– И я на это надеюсь… – Елена Петровна увидела идущего к их столику официанта. – А вот и ваш ужин. У нас отличный шеф-повар. Все, что он готовит, можно сразу заносить в Книгу Гиннесса.

– Я это уже оценил, – сказал Гордеев.

– Тогда… приятного вам аппетита. – Елена Петровна поднялась из-за стола.

Гордеев тоже поднялся.

– Один вопрос, Елена Петровна. Из вашего ресторана можно позвонить?

– Да. Телефон на барной стойке, но иногда бармен его убирает, чтобы не мешал работать. Идемте. Я провожу вас.

…Прежде чем набрать нужный номер, Гордеев посмотрел на часы. Звонить в детективно-охранное агентство «Глория» было уже поздновато, но, хорошо зная, что рабочий день Дениса Грязнова-младшего, директора этого агентства, ненормирован, Юрий все же решил, что надежнее будет позвонить именно туда.

Трубку поднял кто-то из сотрудников агентства, но вскоре к аппарату подошел сам Грязнов-младший.

– Алло, Денис? – спросил на всякий случай Гордеев.

– Здравствуй, Юра, – узнал тот.

– Добрый вечер!

– Какой, к черту, добрый! – возмутился на другом конце телефонного провода усталый голос. – Был бы он добрым, так я бы не торчал здесь в такое время, а сидел бы в каком-нибудь прохладном и уютном местечке. Так нет же – приходится дневать и ночевать.

– Все дела?

– И не говори… Сам-то как? Небось отдыхаешь перед теликом, пивко попиваешь и в ус не дуешь?

– В ус действительно не дую, так как не во что дуть. А сижу… – Гордеев усмехнулся, – сижу в ресторане. Ужинаю.

– Вот-вот, – с завистью сказал Грязнов-младший. – Что я и говорил.

Гордеев рассмеялся. Он представил себе, какое выражение могло быть в данный момент на лице Дениса.

– Смеешься? Ну-ну. Будет и на моей улице праздник.

– Считай, что он уже наступил.

– Что-то случилось? – Голос Дениса посерьезнел.

– Нужна срочная техническая консультация.

– Понял. Завтра в одиннадцать у меня. Можешь?

– Договорились.

Гордеев положил трубку на рычаг и вернул телефонный аппарат бармену. Тот ловко сунул его под стойку.

«Вот теперь можно и поесть», – сказал себе Юрий Гордеев и пошел к своему столику, где его ожидал горячий ужин.

«ЖУЧОК» В АППАРАТЕ

Частное детективное агентство «Глория» находилось недалеко от Сандуновских бань в старом, еще дореволюционной постройки здании на Неглинной улице. В цоколе этого шестиэтажного бывшего доходного дома оно занимало несколько комнат. На табличке у стеклянных дверей значилось только название агентства и номер лицензии. Без всяких пояснений – конфиденциальные услуги, охрана, розыск пропавших и прочего, чем занимаются новоявленные отечественные пинкертоны и секьюрити.

Ехать к Денису Грязнову Гордееву было недалеко. От Таганки до Неглинки рукой подать. Однако в час пик на это уходило гораздо больше времени. И потому Гордеев предусмотрительно выехал пораньше, и правильно сделал, так как добавленное им время было потрачено на стояние в уличных заторах.

Приехал Юрий к назначенному сроку. Однако Денис был занят – вел какие-то переговоры, и Гордееву пришлось подождать в приемной.

В «Глории» он был не впервые. Оглядевшись, констатировал, что со времени его последнего посещения здесь ничто не изменилось. Интерьер детективного агентства не бил в глаза показушной роскошью, однако и бедным его вряд ли можно было назвать: на стенах хорошие белые обои, полы покрыты ковролином, черные и белые столы и кресла, фирменная оргтехника. Небольшой холл, служивший и приемной. Кабинет директора, отделенный от холла высоким, во всю стену, матовым стеклом, украшенным кашпо с какой-то развесистой зеленью. В глубине помещения находилась комната, набитая спецсредствами: связь, прослушка и еще масса каких-то электронных штучек, о назначении которых Гордеев мог только догадываться. Самая большая комната была отведена группе компьютерного обеспечения. Компьютеры в агентстве были сверхмощные. За ними всегда находились люди – специалисты высокого класса, для которых взломать любой код что трактористу щелкать семечки.

Прежде агентство «Глория» оказывало любые детективные услуги, но постепенно переориентировалось только на услуги финансовым структурам. Охраной оно практически не занималось, хотя в штате агентства и находились, на всякий случай, три человека для приезжих VIP, особо важных персон.

Учредителем и первым владельцем «Глории» был нынешний начальник МУРа, генерал-майор милиции Вячеслав Иванович Грязнов, который, уйдя на короткое время из правоохранительных органов, организовал это индивидуальное частное предприятие в 1994 году. Но через два года владельцем агентства стал Денис Андреевич Грязнов, племянник Грязнова-старшего, проживавший до того в Барнауле. А произошло это в связи с тем, что полковник Грязнов тогда вернулся на службу, заняв пост начальника МУРа.

С Денисом Гордеев познакомился еще в ту пору, когда работал в Генеральной прокуратуре под началом старшего следователя по особо важным делам Александра Борисовича Турецкого – старинного друга Вячеслава Ивановича. Вот в ходе их совместной работы над многими уголовными делами Гордеев и подружился с Денисом, который иногда оказывал некоторые детективные услуги старшему советнику юстиции Александру Борисовичу Турецкому. А уж подружились Юрий с Денисом после ухода Гордеева в адвокатуру. Нередко встречались как по служебным, так и по личным делам.

Наконец Денис вышел из своего кабинета, чтобы проводить посетителей. Увидев Гордеева, жестом его поприветствовал и сказал:

– Проходи. Я сейчас буду.

Гордеев вошел в кабинет и сел в стоявшее рядом с директорским столом черное кожаное кресло. Сидеть во вращающемся кресле было удобно, и Юрий, пока Дениса не было, резко оттолкнулся ногой от пола. Кресло несколько раз прокрутилось вокруг своей оси. За это время Гордеев и успел осмотреть кабинет Грязнова-младшего. В нем тоже ничего не изменилось.

Денис показался в дверях неожиданно.

– Эй-эй, – весело сказал он Гордееву, – поосторожней с инвентарем. Ты не в луна-парке. Кресло – не карусель.

– Я из инспекции по техническому надзору. Проверяю изделие на отсутствие скрипа и мягкость скольжения.

– Ну и как скольжение? – серьезно поинтересовался директор агентства.

– Плавное, – дал оценку Гордеев.

– Ты меня успокоил, – сказал довольный Грязнов и сел за стол.

Денис был копией своего дяди. Только моложе – лет на двадцать пять – и полегче – килограммов на пятнадцать. Такой же высокий, с рыжей шевелюрой и хитроватой физиономией. Ежедневной рабочей одеждой Дениса были синие джинсы, туго облегавшая торс футболка и кроссовки.

– Чай, кофе или минералку? – спросил Грязнов.

– Чай у тебя какой?

– Черный, зеленый, фруктовый, цветочный… Ваше предпочтение?

– Богатый выбор.

– Для себя, друзей и клиентов ничего не жалко.

Гордеев усмехнулся.

– Сегодня, – сказал он, – лучше зеленый… и со льдом, если можно.

Грязнов поднял телефонную трубку и нажал на корпусе аппарата несколько кнопок:

– Алло, Танечка, два чая, пожалуйста… и лед захвати. Гость предпочитает зеленый.

– Обзавелся секретаршей? – спросил Юрий.

– Нет. Назначил дежурство по кухне. Скользящий график. Раз в неделю через это проходит каждый. Сегодня – Татьяна.

– До этого ты ее называл Танечкой. Симпатичная?

– Не то слово. Красавица!

– Спортсменка, комсомолка… – продолжил Гордеев.

– Зря иронизируешь. Татьяна – мастер спорта по современному пятиборью.

– А что нынче входит в ваше пятиборье?

– Все по-старому: плавание, бег по пересеченной местности, то есть кросс, фехтование, верховая езда и стрельба из пистолета. Стреляет Татьяна отлично. Причем с обеих рук.

– По-македонски? Как писал один классик, – сострил Юрий. – Пых, пых?

Денис кивнул.

– Вот именно. К тому же у нее черный пояс… по карате.

Гордеев присвистнул.

– И прекрасно водит любой автомобиль – как легковой, так и грузовой. О мотоциклах я уж и не говорю.

– Сдаюсь, сдаюсь!

– Но это еще не все. Татьяна свободно говорит на английском и итальянском.

– Ты меня окончательно добил, – сказал Гордеев и поднял вверх обе руки.

– То-то, – пробурчал довольный Денис, – впредь будешь знать.

Гордеев уважительно развел руки в стороны.

– А можно задать один вопрос?

– Валяй.

– Тебе-то она нравится? – поинтересовался Гордеев.

– Да, – Денис немного смутился. – Она отличный работник.

– Я не об этом спрашиваю, Денис.

Грязнов-младший смутился еще больше. Но именно в это время в дверь его кабинета постучали.

– Войдите!

На пороге появилась стройная девушка. Она словно сошла со страницы модного журнала, так как внешностью своей очень напоминала топ-модель. Красивое лицо, высокий рост, длинные ноги, тонкая талия. В руках у девушки был небольшой поднос, на котором стояло металлическое ведерко со льдом и две чашки из темно-зеленого стекла, там же находились заварной чайник и вазочка с вареньем.

Девушка кивком поздоровалась с Гордеевым и обратилась к Грязнову:

– Денис Андреевич, чай готов.

– Спасибо, Татьяна. Поставьте, пожалуйста, туда. – Он жестом показал на журнальный столик, рядом с которым стояло три невысоких кожаных кресла. – О, и варенье есть, – отметил удивленно, в то время как девушка ставила поднос на столик. – Домашнее?

Татьяна слегка опустила глаза.

– Вы же любите сладкое, я знаю, – сказала она.

– Балуете вы меня, Татьяна. Ведь привыкну. А если уйдете от нас, что я буду делать? Бабушке вашей – большой привет. Варенье у нее всегда отменное. Большое ей спасибо.

– Сегодняшнее варила я, – сказала девушка и покраснела.

– Не сомневаюсь, что оно такое же вкусное! Спасибо и вам.

Татьяна кивнула и направилась к дверям. Она прошла через кабинет и закрыла за собой стеклянную половину двери. По ее мягкой походке опытным глазом Гордеев определил, что девушка действительно знакома и с восточными единоборствами, и с другими видами спорта.

– Если твоя Татьяна так же стреляет и владеет карате, как и выглядит, то я не позавидую тем, кто столкнется с ней в темном переулке. Не поздоровится тому мужику, – высказал свою точку зрения Гордеев.

– Верно, – согласился Денис. – Ну давай пробовать ее варенье.

Бросив в свою чашку с чаем пару кусочков льда, Юрий сделал большой глоток и удовлетворенно откинулся на спинку кресла.

– Свой вопрос относительно Татьяны я снимаю. И так все ясно.

Денис, смакуя варенье, лишь промычал от удовольствия.

– Что входит в ее обязанности? – спросил Гордеев.

– Она телохранитель. Одна из трех, кого мы держим для приезжих VIP. Двое других – мужчины.

– Мужиков уже не хватает, что ли?

– Некоторые клиенты хотят видеть рядом с собой женщину. Они не так привлекают к себе внимание, как мужчины. В обществе их легко принимают за дочерей, жен или секретарей, а то и за переводчиц. Женщин же, как правило, не берут в расчет нападающие. А зря, интуиция у женщин развита сильнее. Они словно кожей чувствуют опасность, спинным мозгом. Так что спрос на женщин-телохранителей нынче растет. А он, как ты знаешь, рождает и предложение.

Денис сделал глоток чаю и отправил в рот очередную порцию варенья.

– Попробуй. Крыжовник, – сказал он и придвинул к Гордееву вазочку с вареньем.

Пока Юрий пробовал варенье, Денис успел выпить свой чай и решил перейти наконец к делу:

– Так что у тебя стряслось? Рассказывай.

Гордеев молча выложил на стол свой сотовый телефон.

– Вот стал барахлить.

– Понятно.

Денис повертел аппарат в руках.

– Сигнал кодируется? – спросил он.

– Угу, – промычал Гордеев.

– Пей чай, а я отнесу ребятам, пусть посмотрят.

Денис вышел из кабинета и вернулся минут через пять.

– Сейчас мои спецы разбирают твой телефон, – сообщил он Юрию. – Закончат с ним возиться – принесут. Ну а пока рассказывай, во что ты там влип.

– Да пока не влип. Но, кажется, начинаю потихоньку увязать. Но давай уж по порядку…

Гордеев рассказал о том, что происходило с ним в последнее время. Где-то на середине рассказа, когда речь его дошла наконец до происшествия с телефоном в приемном покое больницы, в дверь кабинета неожиданно постучали.

– Ну вот мы, вероятно, и узнаем о результатах проверки твоего аппарата, – сказал Денис.

В кабинет вошел парень. Он был полноват, но подвижен. Он словно влетел в помещение, отчего его длинные волосы распушились по плечам.

– Нашли что-нибудь, Сережа? – спросил Грязнов.

– Да, элементарный «жучок». Работает при включенном аппарате, пока идет разговор. Подключен к питанию телефона. Радиус действия – километр. Скорее всего, установлен для прослушивания телефонных разговоров, так как сам сигнал проходит цифровое кодирование. Одновременно с этим «жучок» может быть и радиомаяком. Тогда владельца аппарата легко засечь, вернее, определить его местонахождение, если, конечно, аппарат находится при нем.

– Сколько времени нужно, чтобы установить такой «жучок»? – спросил Денис.

– Минут двадцать. Но опытный специалист на это потратит вдвое меньше.

– Что будем делать? – обратился Грязнов к Гордееву. – Удалим или оставим?

– Если изъять этот «жучок», то те, кто его поставил, найдут способ воткнуть другой. А так хоть известно, откуда ожидать утечки информации, – ответил Юрий.

– По этому каналу можно и дезинформацию поставлять, – предложил Денис.

– Я подумал об этом.

– Значит, пока оставляем, – сказал директор агентства «Глория» своему подчиненному.

– Понял, – сказал длинноволосый парень и вышел из кабинета Грязнова.

– Осталось определить того, кто тебе его подсунул, – сказал Денис, когда за парнем закрылась дверь. – Вернее, того, кто стоит за супружеской парой. Они, как видно, – я говорю об этой паре из больницы – люди опытные. Возможно, бывшие сотрудники нашего доблестного КГБ.

– А может, и нынешнего ФСБ… – задумчиво произнес Гордеев.

– Но зачем ты им понадобился?

– Кажется, я начинаю кому-то сильно мешать. Хотя, по сути, пока и делать-то ничего не начал. Разве что соглашение на защиту оформил.

– Нельзя исключать, что как раз именно это твое соглашение и затрагивает кровные интересы кого-то из сильных мира сего. Деньги тут или политика – все едино, два кита, ради которых…

– Все может быть, Денис. Деньги в фирме «ВДП» уж во всяком случае крутятся очень большие. А там, где вложены гигантские средства, там и жертвы аналогичные. И ни лица, ни должности роли не играют…

– Это верно, – согласился Грязнов. – Еще чаю?

– Нет, спасибо.

Денис собрал посуду на поднос.

– Возможно, мне понадобится твоя помощь, – сказал Юрий. – Все услуги, как ты понимаешь, будут оплачены.

Денис подошел к своему столу, выдвинул один из многочисленных ящиков и достал оттуда черную плоскую коробочку с фирменным знаком «Сони» и компактный сотовый телефон. И то и другое запросто умещалось на ладони. Затем подошел к Гордееву и положил эти вещи перед ним.

– Что это?

– Ну, – усмехнулся Грязнов, – телефон ты, надеюсь, узнаёшь. Это последняя модель фирмы «Эриксон». Удобен и надежен. Сигнал кодируется, так что за конфиденциальность телефонных переговоров можешь быть спокоен. Абсолютно спокоен. Мои специалисты довели его до ума. Он теперь намного надежнее обычного серийного. А вот это… – Денис взял в руки черную коробочку, – а вот эта штука поможет тебе найти любое электронное подслушивающее устройство.

– Одно устройство обнаруживает другое, – покачал головой Гордеев. – Все как в джунглях: сильный жрет слабого.

– Как в жизни. А потом – с волками жить…

– Ты прав. И как этим пользоваться?

Грязнов показал Гордееву, куда нажимать, чтобы прибор заработал, и объяснил принцип его действия.

– Все очень просто, – заключил он.

– Спасибо. Верну в целости и сохранности. Обещаю. – Гордеев поднялся. – Так я могу надеяться на твою помощь?

– А по-моему, я уже начал ее тебе оказывать, – улыбнулся Денис.

– Я просто для уточнения.

– Идем. Я верну тебе твой телефон. Ребята, наверно, его уже собрали. А по моему, который я тебе дал, будешь звонить в крайнем случае. Не свети его без нужды.

– Не буду, – пообещал Гордеев.

Получив назад свое мобильное средство связи, Юрий попрощался с Денисом Грязновым и покинул детективное агентство «Глория». В этот день ему еще предстояло много дел. Все они были связаны с его подзащитным.

Лучшие ученики

Здание этой московской школы напоминало своим видом морской лайнер, зашедший в портовый док на профилактический ремонт. Оно было окружено строительными лесами, по которым сновали люди в синих спецовках и оранжевых касках. Они штукатурили и красили стены, вставляли в оконные рамы новые стекла.

В распахнутую парадную дверь Гордеев проскочил стремительно, чтобы не вымазаться в краске, в два прыжка преодолел восемь гранитных ступенек. Здесь все пахло свежезаконченным ремонтом. Острый запах масляной краски смешивался с запахом извести и щекотал ноздри. Юрий не выдержал и чихнул.

– Будьте здоровы! – услышал он откуда-то сверху.

– Спасибо, – ответил Юрий по инерции.

Он не сразу заметил говорившего, так как понадобилось какое-то время, чтобы адаптироваться к сумеречной атмосфере школьного здания. В люстре, что висела в фойе, горело лишь несколько тусклых лампочек, покрытых каплями засохшей извести. После улицы с ярким солнцем здесь было просто темно.

Когда же глаза привыкли к полумраку, Юрий увидел рядом с собой, у ближайшей стены, высокую деревянную стремянку. На верхней ее ступеньке стояла темноволосая девушка в синем джинсовом комбинезоне. В руках у нее было несколько застекленных фотопортретов в металлических рамках. Девушка развешивала портреты на торчавших из стены крупных гвоздях, которые располагались рядами. На многих из них уже висели большие черно-белые фотографии девичьих и мальчишеских лиц. Под фотографиями можно было прочесть фамилии изображенных и год выпуска. Вверху же, почти под самым потолком, была надпись, составленная из желтых металлических букв, – «Лучшие ученики школы».

Развесив имеющиеся в руках портреты, девушка спустилась с лестницы за новыми, что были сложены небольшими стопками прямо под лестницей.

– Вы кого-нибудь ищете? – спросила она, заметив, что незнакомец внимательно рассматривает уже развешанные ею фотографии.

– Да. Мне бы повидать директора школы, – ответил Юрий, отрывая взгляд от школьной галереи почета.

– Даниила Андреевича нет, но он скоро должен быть. Его кабинет на втором этаже. Рядом с учительской.

– Тогда я его подожду. Вы не против?

– Сделайте одолжение. Но если вы по поводу устройства вашего ребенка в школу, то лучше сразу обратиться к Антонине Егорьевне. Она зав учебной частью.

– Нет, я совсем по другому вопросу. Хотя… Скажите… не знаю вашего имени?..

– Лида.

– А меня зовут Юрий Петрович, – представился в свою очередь Гордеев.

– Я вас слушаю, Юрий Петрович.

– Скажите, Лида, Антонина Егорьевна давно работает в вашей школе?

– Третий год. К нам ее перевели из другого района. У нас учительский коллектив молодой. Относительно, конечно.

Девушка взяла несколько застекленных фотографий и стала подниматься по лестнице.

– А Даниил Андреевич? Он тоже недавно работает в вашей школе?

– Нет, – улыбнулась девушка, – вот Даниил Андреевич здесь давно. Сразу после окончания педагогического института.

Руки девушки опустели. Она развесила очередную партию фотографий и стала спускаться по лестнице, но остановилась.

– А вы не поможете мне?

– С удовольствием, – ответил Юрий. – Что от меня требуется? Подавать портреты?

– Если вам не трудно.

– Нисколько.

Гордеев взял стопку портретов и стал подавать их Лидии по одному.

– Даниил Андреевич, – вернулась к разговору девушка, – когда-то учился в этой школе. Его фотик тоже здесь есть, – Лида показала в сторону развешанных фотографий. – Взгляните, во втором ряду, третий с левой стороны.

Гордеев посмотрел в указанном направлении. С фотографии на него смотрело лицо пухлого юноши. Тяжелые роговые очки придавали лицу серьезное выражение. Внизу он прочел: «Даниил Леонидов. Выпуск 1973 года».

– Строгий, наверно? – поинтересовался Гордеев.

– Справедливый, – улыбнулась девушка. – А без строгости в школе нельзя. Дети это быстро почувствуют и сядут на голову.

– Вы тоже педагог?

– Преподаю в начальных классах.

Передавая наверх портреты, Гордеев не упускал случая взглянуть на них. Ему было интересно посмотреть, как выглядели Федор Невежин и Эдуард Поташев в год окончания школы. То, что их пока здесь не было, Гордеев знал точно, он уже прочел фамилии под висевшими портретами.

– Я думал, что вы практикантка.

– Это потому, что я выгляжу несолидно? – словно бы застеснялась девушка.

– Я бы сказал: очень молодо.

– Будущий учебный год для меня будет вторым. Я из тех, кто только-только начинает свой трудовой путь. Так нам сказал ректор, когда вручал дипломы. А Даниил Андреевич подобным мне помогает делать первые шаги. Ведь ему в свое время тоже помогали. Начинающему преподавателю очень важно поверить в себя, в свои силы…

– Ну лично я в ваших силах и способностях нисколько не сомневаюсь, – с улыбкой, но очень серьезным тоном сказал Гордеев.

Девушка рассмеялась.

– Кстати, – уже серьезно сказала Лида, – Даниил Андреевич сейчас подойдет.

– Лида, вы ясновидящая?

– Нет, – грустно ответила Лидия. – Просто я видела, как он только что вышел из своего автомобиля.

Говоря это, девушка показала на окно, выходящее на школьный двор. Сквозь мутное, еще не промытое после ремонта оконное стекло можно было разглядеть стоящие у ворот школы «Жигули».

Хотя Юрий и ожидал прихода директора, однако тот появился в фойе внезапно. Как всякий хороший хозяйственник, он сначала обошел вверенный ему объект, проверил, как идут ремонтные работы, поговорил с прорабом и лишь затем вошел в здание школы с противоположного входа, который по старинке назывался «черным».

– Лидия Георгиевна, – услышал внезапно за своей спиной Гордеев, – я поражаюсь вашим способностям! Вы всегда находите себе добровольных помощников. Как вам это удается? Поделитесь на досуге?

От неожиданности Лида чуть не выронила портрет, который в это время ей подавал Гордеев, но Юрий успел его подхватить.

– Это моя инициатива, – Гордеев обернулся. – Я просто не мог отказаться от помощи начинающему педагогу. Здравствуйте.

– Что ж, хорошим помощникам мы всегда рады, – сказал директор и склонил голову в вежливом полупоклоне.

Гордеев без труда узнал директора. Этот полноватый мужчина хотя и изменился с годами, но все же очень напоминал того семнадцатилетнего юношу, чья фотография висела среди лучших учеников школы. Те же внимательные глаза, то же суховато-серьезное выражение лица, виной чему были старомодные очки в тяжелой роговой оправе. Лишь волос поубавилось на голове. Они теперь не свисали челкой, а были зачесаны назад и немного набок, что позволяло скрывать постепенно увеличивающуюся лысину. Такие прически раньше почему-то назывались «внутренний заем».

Даниил Андреевич строгим директорским взглядом окинул то, что успела сделать его подчиненная, и, кажется, остался доволен.

– Продолжайте, Лидия Георгиевна, – поощрил он и собрался было идти дальше, но был остановлен своей подчиненной.

– Даниил Андреевич, – сказала Лида, – а товарищ к вам.

Директор внимательно оглядел Гордеева:

– Слушаю вас. По какому вопросу?

– По личному вопросу одного из моих клиентов, – ответил Гордеев.

Леонидов удивленно вскинул брови.

– Я адвокат, – пояснил Юрий.

– Тогда пройдемте в мой кабинет… Это на втором этаже.

Кабинет директора школы состоял из двух небольших комнат. В одной, совсем маленькой, располагалась приемная, а в другой, чуть больше, – рабочий кабинет. В нем царил беспорядок. Повсюду валялись какие-то бумаги. Это были и старые объявления об экскурсиях по музеям, расписания учебных занятий, и школьные стенные газеты, выпущенные к разным праздникам. Были тут и сочинения по литературе, и контрольные по математике, которые, судя по лиловым штампам, являлись итоговыми за четверть или за год.

– Извините. У нас ремонт, – объяснил беспорядок директор школы. – Приходится кочевать с места на место. – Даниил Андреевич освободил ближайший же стул, а бумаги с него перенес на подоконник. – Садитесь. А я, с вашего разрешения, пока немного приберу.

Пока хозяин кабинета неторопливо наводил поверхностный порядок, Юрий Петрович огляделся. Кроме нескольких стульев и директорского стола, на котором стоял устаревший компьютер – явно подарок каких-нибудь шефов, – в помещении находилось еще и несколько массивных шкафов с инвентарными номерами, забитых папками, книгами и классными журналами. Наверху стояли два микроскопа, огромный глобус и какая-то химическая посуда, из-за чего невозможно было определить предмет, который преподавал директор школы, кабинет которого больше напоминал кладовую запасливого завхоза. Рядом со шкафами в небольшой застекленной витрине красовались металлические, керамические и деревянные кубки, всевозможные вымпелы, грамоты и жетоны на атласных тесемках. Это были школьные спортивные трофеи, добытые не одним поколением школьных атлетов, туристов и шахматистов, защищавших честь своей школы на районных, городских, областных и даже всесоюзных соревнованиях, первенствах и разного рода олимпиадах.

«Богатая коллекция!» – подумал об уголке спортивной славы Юрий Гордеев.

На стене, за вращающимся креслом директора, висел большой живописный портрет мужчины, изображенного в полный рост. Его лицо Гордееву показалось очень знакомым, и имя вертелось на языке, но вспомнить, кто это, Юрий все никак не мог. Портрет был выполнен маслом и вставлен в массивную золоченую раму.

– Интересуетесь? – спросил директор школы, по всей видимости перехвативший взгляд Юрия.

– Да, – ответил Гордеев. – Только вот забыл…

– Так это же Макаренко! Наша школа носит его имя. – Директор сделал многозначительную паузу. – Был такой педагог. Занимался беспризорниками. Макаренко собирал их в коммуну и делал людей с большой буквы.

– И написал «Педагогическую поэму», – продолжил Гордеев.

– Читали? – поинтересовался Даниил Андреевич.

– Приходилось, – ответил Гордеев. – И «Флаги…» тоже.

– Что ж… Приятно слышать. Сегодня немногие могут похвастаться этим. – Леонидов перенес последние бумаги на подоконник и сел наконец за свой стол. – Ну так что же вас привело ко мне?

– Дела давно минувших дней… и нынешних.

– Слушаю вас, господин адвокат.

Юрий Гордеев вкратце рассказал суть своего дела, которая сводилась к тому, что адвокату Гордееву, взявшему на себя защиту Невежина, была необходима характеристика на своего подзащитного – одна из многих, которые ему еще предстояло получить в других местах. Кроме того, он хотел узнать о взаимоотношениях между Поташевым и Невежиным, начавшихся, надо понимать, еще в школьные годы.

– Они учились в одном классе, не так ли? – закончил Юрий.

– Да. Я помню этих парней. Отличные были ребята. Гордость школы. Они окончили школу годом раньше меня. А вот меня они вряд ли вспомнят: старшеклассники, как правило, не обращают внимания на тех, кто моложе. В год окончания школы Невежин и Поташев были лучшими среди всех десятых классов, а их тогда было четыре: «А», «Б», «В» и «Г». Они учились в «А», лучшем классе в школе.

Леонидов поправил указательным пальцем свои очки, сползшие на кончик носа.

– Вам, Юрий Петрович, наверное, известно о практике, которая существует во многих школах.

– Что вы имеете в виду?

– Я говорю о том, что во время распределения учеников по классам самых способных собирают в «А». Тех, кто послабее, – в «Б»… Ну и так далее.

– Не знал, – улыбнулся Гордеев. – Наверно, потому, что сам я учился в «Г».

Леонидов рассмеялся:

– Ну что ж, без исключений не бывает и правил.

– Спасибо. Утешили, – шутливо поблагодарил Гордеев.

– А к лучшим ученикам, – продолжал раскрывать «тайны» Леонидов, – приставляли и лучших классных руководителей. Таким руководителем у Эдуарда Поташева и Федора Невежина была Юлия Петровна Доброва. Педагог с большим стажем. Она пользовалась авторитетом и среди учеников, и в среде преподавателей. Недаром ей было присвоено звание «Заслуженный учитель»… Глядя на то, как работает Юлия Петровна, – продолжил после паузы Леонидов, – я понял, что тоже хочу стать учителем. Пошел в педагогический… Вот Юлия Петровна могла бы вам многое рассказать и об Эдуарде Поташеве, и о Федоре Невежине, и об их взаимоотношениях.

– Она работает в школе? – спросил Гордеев.

– Нет. Юлия Петровна на пенсии.

– Она жива? Ведь ей, наверно, много лет?

– Сведений о том, что она умерла, у меня нет. А лет ей действительно много.

– Где я могу ее найти?

– Одну минутку. Я найду вам ее адрес. – Директор со скрипом выдвинул верхний ящик письменного стола и стал что-то искать в его недрах. – Юлия Петровна, – не прерывая своих поисков, продолжал говорить Леонидов, – прежде жила в Москве. Но когда вышла на пенсию, то переехала в Коломну. Обменялась с внуком жилплощадью. Теперь в ее квартире живет он.

Даниил Андреевич наконец-то извлек из недр ящика большой блокнот в черном коленкоровом переплете, положил перед собой и стал листать.

– У меня здесь, – пояснил Леонидов Гордееву, – записаны адреса всех наших пенсионеров. Своих стариков мы не забываем. Поздравляем с праздниками – посылаем открытки. Звоним. Навещаем. Помогаем. Как можем и чем можем… А над одинокими наши школьные тимуровцы берут шефство.

– А что с Добровой?

– Ну, Юлия Петровна как переехала в Коломну, так больше в Москву и не возвращалась. Поздравления с праздниками, как и остальным, мы на ее адрес отправляем регулярно. Но вот жива она или нет, честно скажу, не знаю. От Юлии Петровны давно не было никаких вестей… И телефона у нее нет. – Даниил Андреевич протянул Гордееву карандаш и чистый лист бумаги: – Записывайте адрес. Город Коломна, улица Вагонная, дом восемнадцать, квартира два. Доброва Юлия Петровна…

Когда Юрий Гордеев выходил из здания, ни Лиды, ни деревянной стремянки в фойе уже не было. Портреты лучших учеников были развешаны, каждый занял свое законное место. Юрий поискал глазами знакомые фамилии.