Текст книги "Комфорт гарантируется"

Персонал еще раз клятвенно пообещал не болтать лишнего и горячо принялся обсуждать более насущный вопрос, а именно: на что потратить деньги.

Покинув территорию больницы, сотрудники связались с Анохиным и вкратце пересказали ему содержимое беседы. Рассказ санитаров подтверждал уже имеющуюся у Анохина информацию, собранную для него аналитической службой Матюшина. Однако ситуацию это не проясняло. Фигура Олега Савинкина по-прежнему оставалась загадочной, а его местонахождение неизвестным.

В самой больнице в это время тоже разговаривали по телефону. Сразу после того, как люди Анохина покинули здание, с медицинским персоналом больницы произошли разительные перемены.

Санитары перестали быть похожими на санитаров, с их лиц напрочь исчезли идиотские ухмылки, а взгляды сделались осмысленными. Самая большая метаморфоза произошла с Галиной. Именно она в данный момент и разговаривала по мобильному телефону.

– Вячеслав Иванович, это Романова. Гости только что покинули здание больницы… Пока все идет по плану… Нет, я думаю, они пока не нашли его…

На другом конце Вячеслав Иванович Грязнов давал своим подчиненным ценные указания:

– Галя, ни в коем случае не пускайте за ними хвост. Они могут быть не одни. Ты уверена, что они действительно не знают, где Коляда?

– Не уверена, но мне кажется, что не знают. А у вас пока тоже нет никакой новой информации?

– Пока нет. Ладно, не расслабляйтесь там. Вдруг они решат вернуться. Отбой.

Вячеслав Иванович отключил телефон и посмотрел на Турецкого:

– Завертелось, Саня. Первый визит состоялся.

Сотрудники службы безопасности, которых Анохин отправил «в народ», сумели добыть более конкретную информацию.

После трехчасовых расспросов различных сомнительных личностей им удалось отыскать одного бомжеватого мужичка, назвавшегося Петей.

По предъявленной ему фотографии Олега Савинкина Петя опознал своего давешнего соседа по нарам. За две бутылки водки и сто пятьдесят рублей сверху бомж согласился показать сотрудникам Анохина то самое отделение милиции, в котором он провел последнюю ночь.

Общаться с представителями правоохранительных органов отправился лично Аркадий Анохин.

После нехитрых торгов с дежурным капитаном он узнал, что накануне вечером «психа» действительно задержали сотрудники данного УВД. Олег Савинкин был доставлен в это отделение милиции, провел здесь ночь, но уже сегодня утром был отправлен на карете «скорой помощи» обратно в сумасшедшей дом.

– Ну а что нам его здесь, что ли, держать? – развел руками дежурный капитан. – Нам тут своей клиентуры хватает.

Но самой ценной информацией, которую Анохин получил от капитана, был адрес этого сумасшедшего дома.

– Как куда отправили? – удивился капитан. – В наш ближайший. Пусть сами с ним разбираются.

Не тратя лишнего времени, Анохин поехал по указанному адресу.

Данный сумасшедший дом находился в совершенно противоположной стороне от того, из которого бежал Савинкин.

В планы Анохина не входил немедленный визит в больницу, он просто хотел осмотреться на месте. По дороге он связался со своими людьми и дал им указание позвонить в больницу под видом работников вышеупомянутого УВД и выяснить, поступал ли к ним больной по имени Олег Савинкин. И самое главное – находится ли он в больнице в данный момент.

Это не заняло много времени, и уже на подъезде к больнице Анохин знал, что ему делать дальше.

Ситуация в настоящем сумасшедшем доме очень напоминала ту, которую сотрудники Анохина застали в подставном. Только в отличие от собственных сотрудников Анохину не было нужды разводить долгие церемонии.

Ткнув в лицо осоловевшему санитару красную корочку, Анохин потребовал срочно проводить его в палату, где содержался Олег Савинкин. Напор и грубость сделали свое дело. Не задавая никаких вопросов, санитар послушно поплелся на второй этаж.

– Только с ним сейчас бесполезно говорить, – предупредил он Анохина, открывая большим железным ключом дверь в палату. – Ему вкололи успокаивающее, так что он вряд ли что-нибудь поймет.

В палате Анохин увидел лежащего на кровати коротко стриженного человека. На нем была смирительная рубашка, человек лежал с открытыми глазами и неподвижно смотрел в потолок.

Санитар поставил рядом с кроватью стул, а сам встал возле двери.

– Вы не могли бы оставить нас вдвоем, – сурово попросил Анохин. – Я собираюсь задать ему несколько конфиденциальных вопросов.

– Как знаете, – равнодушно пожал плечами санитар. – Только смотрите аккуратней, он же сумасшедший. Еще выкинет чего-нибудь.

– В такой одежде ему будет сложно что-нибудь выкинуть.

– Как хотите. Если что, я тут недалеко.

Еще раз пожав плечами, санитар удалился, прикрыв за собою дверь.

Анохин внимательно вгляделся в лицо лежащего перед ним человека.

– Олег Станиславович…

Реакции не последовало.

– Олег Станиславович, мы ваши друзья. Мы вас собираемся отсюда вытащить.

Лежащий человек чуть заметно моргнул. Или Анохину это только показалось?

– Олег Станиславович, вы меня слышите?

Савинкин слегка скосил глаза на Анохина. Было видно, что даже это малейшее движение дается ему с большим трудом. Анохин ждал ответа.

– К-кто вы? – еле слышно спросил Савинкин.

– Мы ваши друзья. Я ваш друг.

– У м-меня нет д-друзей. Я вас н-не знаю.

– Вы хотели выбраться отсюда. Я помогу вам это осуществить.

– З-зачем?

– С вами хочет встретиться один очень влиятельный человек. Это он послал меня отыскать вас.

– Какой ч-человек?

– Вы встретитесь с ним после того, как выберетесь отсюда.

– Я н-не хочу, чтобы… чтобы меня кололи этой д-дрянью.

– Хорошо, Олег. Я распоряжусь, чтобы этого больше не было. Но помните, вы никому не должны говорить о нашем разговоре. Я приеду за вами ночью.

– Я н-не хочу, чтобы меня кололи этой д-дрянью.

Глаза Савинкина задергались. Похоже, у него начинался бред. Или, чего доброго, припадок.

«Этого еще мне не хватало, – раздраженно подумал Анохин. – Он же нам все поломать может».

Действовать надо было немедленно.

Но перед тем как начать действовать, следовало получить одобрение хозяина.

Достав телефон, Анохин набрал номер Непесова.

– Мурад Мурадович, это Анохин. Да, я нашел его и в данный момент сижу возле кровати. Его арестовали менты и по ошибке запихнули в другой сумасшедший дом. Здесь ему чего-то начали колоть. Мурад Мурадович, я хотел вывезти его ночью по-тихому, но мне кажется, ждать не стоит… Хорошо. Я буду действовать немедленно.

После этого Анохин созвонился со своими людьми. Двоим были поручены всевозможные технические дела – связаться с аэропортом и пилотом, который должен был немедленно подготовить самолет, расплатиться за гостиницу и тому подобное.

Двое других должны были через полчаса под видом сотрудников ФСБ подъехать к больнице.

Закончив переговоры, Анохин подошел к двери и постучал.

– Нам придется его забрать, – сообщил он санитару. – Что вы ему вкололи?

– Обычное успокаивающее, – растерялся санитар.

– Похоже, у него начинается припадок. Вколите ему еще одну дозу. Желательно, чтобы он уснул. Только смотрите не переборщите. Если что-нибудь будет не так, ответите головой.

От такого напора санитар растерялся еще больше.

– Но… как забрать? Куда?

– Туда, – веско сказал Анохин. – Дело государственной важности. Давай вколи ему что-нибудь, потом подойдешь ко мне, дашь подписку о неразглашении.

– Ага. Я сейчас. Одну минутку. Мне надо позвать дежурную медсестру. – Санитар сломя голову ринулся по коридору к процедурному кабинету.

Пока он бегал, Анохин еще раз связался со своими людьми и выяснил, как выполняются его указания.

Все шло по плану. Если так будет идти и дальше, то часа через три они сумеют вылететь. Могли бы и раньше, если бы был свободный воздушный коридор. Но вылететь через три часа Анохина вполне устраивало. Сильно торопиться тоже никогда не стоит.

Заметив приближающихся к нему санитара и медсестру, Анохин открыл свою папку и принялся доставать оттуда какие-то бланки.

Судя по лицу дежурной медсестры, она была явно возмущена тем, что кто-то посторонний распоряжается в ее вотчине, и собиралась качать права.

Анохин решил не предоставлять ей такую возможность. К счастью, дежурная медсестра была еще почти совсем девчонкой, и воздействовать на нее было не очень сложно.

– Где вы бегаете? – Анохин рявкнул на медсестру так, что все ее возмущение мигом куда-то испарилось. – Сделайте ему укол, и после этого сразу ко мне. У меня мало времени. – Он перевел взгляд на санитара. – А ты чего стоишь? Помоги ей.

Анохин посмотрел на часы. Его люди должны были подъехать минут через пятнадцать.

Спустя какое-то время из палаты Савинкина вышла медсестра, следом за ней показался санитар. Анохин понял, что медсестра уже отошла от первого шока и теперь-то уж точно собиралась расставить все на свои места.

Подойдя практически вплотную к Анохину, она решительно посмотрела ему в лицо:

– Какое ведомство вы представляете? Мне бы хотелось взглянуть на ваше удостоверение.

На данный момент Анохину надо было по возможности тянуть время, поэтому он применил другую тактику. Широко улыбнувшись, Анохин вытащил из кармана удостоверение и протянул его медсестре. Опасаться ему было нечего, поскольку удостоверение было настоящим. Или, если быть точнее, почти настоящим.

Неправда заключалась только в том, что Аркадий Алексеевич Анохин не являлся полковником ФСБ.

– Извиняюсь за то, что сразу не представился, но мне показалось, что наше следствие может потерять своего важнейшего свидетеля. С ним все в порядке?

– В порядке. – Сестра вернула Анохину его удостоверение. – Он будет спать еще несколько часов. Так вы что, действительно собираетесь увезти его?

– Да, именно это я и собираюсь сделать, – согласился Анохин. – Машина должна прибыть с минуты на минуту. Пока она не пришла, я хотел бы утрясти с вами некоторые формальности.

Анохин взял приготовленные бланки и протянул один медсестре, второй санитару.

– Это подписка о неразглашении. Внимательно прочитайте и распишитесь.

Медсестра принялась читать документ, санитар же подписал, не читая, и протянул Анохину.

– Это обычная формальность, – объяснил Анохин медсестре. – В первую очередь касается вашего общения с прессой. Кроме того, вот два документа, где говорится, что я забираю у вас больного под свою личную ответственность. Здесь вам тоже следует расписаться. Кроме этого мне потребуется его больничная карта и личное дело. В отделении милиции мне сказали, что их доставили вместе с ним.

– Хорошо, сейчас я принесу. – Сестра замялась. – Но почему такая спешка?

– А вот на этот вопрос я, к сожалению, не могу вам ответить. – Анохин проверил подписи и убрал часть документов в папку, остальные протянул медсестре. – Дело проходит под грифом «совершенно секретно». Могу только сообщить вам, что от этого зависят жизни многих людей.

В кармане Анохина зазвонил мобильный телефон.

– Мы подъехали, подогнали машину прямо к дверям, – сообщил Анохину один из его сотрудников. – Какие будут дальнейшие указания?

– Ждите там, сейчас его вывезут. Вокруг все спокойно?

– Все спокойно. Ждем, – последовал краткий ответ.

Спустя десять минут спящего Олега Савинкина на каталке вывезли во двор к стоящему в больничном дворе джипу. На нем по-прежнему была смирительная рубашка, которую Анохин (на всякий случай) позаимствовал под расписку у дежурной медсестры.

Санитар лично усадил Савинкина на заднее сиденье.

Анохин поочередно пожал руки дежурной медсестре и санитару.

– Благодарю за помощь и понимание.

Еще спустя четыре минуты машина покинула территорию больницы.

– Да, дела, – протянул санитар, обращаясь то ли к дежурной медсестре, то ли к самому себе. – Кто бы мог подумать, что этот идиот окажется таким важным свидетелем.

– Думаешь, это связано с терактами?

– Да черт его знает. – Санитар пожал плечами. – Сейчас все связано с терактами. Наверное, да, если его фээсбэшники забрали.

– Слушай, – сестра присела на скамейку, – так это что же получается, у нас в городе что-то готовится?

– Да уж наверное не в Москве, если они за ним сюда приехали. – Санитар закурил сигарету и смачно сплюнул на асфальтированную дорожку. – Черт знает что творится в последнее время! Черт знает что!

Коляда очнулся лежа в кресле. На нем по-прежнему была смирительная рубашка. Вокруг раздавалось мерное гудение двигателей.

Коляда понял, что они летят в самолете.

Кроме него, в салоне никого не было, да и сам салон был каким-то странным. Всего четыре кресла, спереди дверь. Она была закрыта.

Он прислушался, пытаясь разобрать, что происходит за дверью, но ничего не было слышно.

«Скорее всего, это частный самолет Непесова, – подумал Коляда. – А меня зовут Олег Станиславович Савинкин».

Во всем теле чувствовалась необычайная слабость. Коляда попытался восстановить в памяти последние события.

«Отделение милиции. Ночевка в камере. Вот ведь молодцы, – усмехнулся он про себя, – знали, что поймали буйного психа, и умудрились подсадить его на ночь в камеру к другому человеку. А если бы я его зашиб? Или сам себе голову об стенку размозжил бы. С сумасшедшими такое бывает. Так что же дальше? Дальше была карета „скорой помощи“ и два санитара, обещавшие сделать мне на досуге лоботомию».

Коляда попытался хоть как-то расправить плечи, но у него ничего не вышло. Только сейчас он по-настоящему осознал, насколько у него затекло все тело.

«Ничего, – подумал он, – будем и дальше дышать по методу индийских йогов».

Именно эти дыхательные упражнения помогли Коляде пролежать в смирительной рубашке в больнице более или менее без проблем.

Хотя приятного, разумеется, было мало. Но сейчас для него важнее было все четко вспомнить.

«Два раза меня кормили каким-то дерьмом. Нечто вроде жидкой каши, которую дают грудным детям. Очень напоминало сопли. А потом появился он».

Коляда закрыл глаза и попытался восстановить в памяти четкий образ пришедшего к нему в палату человека. Уже спустя минуту он мог бы легко составить его фоторобот.

«Я знаю этого человека. Это Аркадий Анохин, один из руководителей службы безопасности Мурада Непесова. Отвечает за проведение боевых операций. Бывший командир спецназа. Был во многих горячих точках, в том числе в Чечне».

Неожиданно Коляде чертовски захотелось пить. Предательское чувство жажды часто настигает людей в самое неудачное и неподходящее время.

«Интересно, а наши уже знают, что со мной произошло? В любом случае они должны были знать о том, что люди Непесова прибыли в город и занялись моими поисками».

Но эти мысли могли отвлечь его и заставить расслабиться, поэтому Олег спешно прогнал их и вновь полностью сконцентрировался на реконструкции последних событий.

«Так, Анохин сказал мне, что он собирается вытащить меня из сумасшедшего дома. Он сказал, что один человек собирается встретиться со мной, чтобы мне помочь. Потом я начал изображать легкий припадок. Анохин тут же позвонил Непесову, и тот дал ему добро на немедленные действия. Потом Анохин ушел».

Коляда задумался.

Операция пошла по совершенно иному направлению. Непесов сам прислал за ним своих лучших людей. Понятно, что он купился на телевизионное сообщение, и это было просто прекрасно. Но теперь Коляде предстояло выработать новую стратегию поведения. Не ту, которую они многократно проговаривали с Турецким и Грязновым.

«Потом в палате появилась медсестра и санитар. Очевидно, к этому времени Анохин уже начал претворять в жизнь свой план. Интересно, что он им там наболтал. Впрочем, вид у него солидный, и наверняка при себе имеется полный набор удостоверений на все случаи жизни. Потом мне сделали укол, судя по ощущениям, это был морфий, потом я отрубился».

Коляда попытался вспомнить дальнейшие события, но, кроме полной пустоты, ничего не было.

«Интересно, как долго мы летим? Самолет поднялся в воздух сразу, как только меня привезли в аэропорт, или же они ждали еще какое-то время?»

Он посмотрел в ближайший иллюминатор, но это ему не дало ровным счетом ничего. Иллюминатор был задернут шторками. С остальными иллюминаторами была такая же история.

Дверь в салон открылась, и на пороге показался незнакомый мужчина. Коляда встретил его настороженным взглядом исподлобья. Несколько секунд они смотрели друг на друга, после чего мужчина скрылся.

Спустя минуту в салоне появился сам Аркадий Анохин.

– Как ты себя чувствуешь, Олег?

– Г-где я?

– Не беспокойся, мы летим в самолете. – Анохин улыбнулся. – Сумасшедший дом позади.

– К-куда мы летим?

– К человеку, который хочет тебе помочь.

– Вы бы не м-могли м-меня развязать?

На лице Анохина промелькнуло сомнение.

– Боюсь, что нет, Олег. Тебе пока будет лучше побыть в смирительной рубашке.

– Я не б-буду убегать.

– Ну с самолета тебе убежать будет сложно. Это точно. – Анохин сел в кресло напротив. – Но все-таки будет надежней, если ты пока побудешь в рубашке. Это для твоей собственной безопасности.

– У м-меня все тело затекло.

– Извини, но я ничего не могу поделать. Я должен доставить тебя целым и невредимым. Может быть, ты хочешь что-нибудь еще?

– Я хочу п-пить.

– Минералки? Есть холодный чай. Или что-нибудь покрепче?

– Холодный чай.

Подойдя к вмонтированному мини-холодильнику, Анохин достал оттуда бутылку с чаем. Пока Коляда пил, ему пришлось держать бутылку и следить за тем, чтобы Коляда не облился.

Напившись, Коляда откинулся на спинку и посмотрел в потолок. Он почувствовал, как на него снова наваливается смертельная усталость.

– Т-теперь я хочу сп-пать.

– А вот это самое правильное решение, – одобрительно кивнул Анохин, поднимаясь из кресла. – Спи, тебе надо восстанавливать силы. Свет оставить?

Коляда отрицательно помотал головой.

Анохин направился к выходу.

– Я все-таки распоряжусь, чтобы тебе оставили самый слабый.

Но к этому времени Коляда уже крепко спал.

7

Для Дениса Грязнова и его сотрудников настал радостный день. Им сообщили, что сегодня днем они «под строжайшим конвоем» вылетают в Москву.

Специально для этой цели из столицы был послан самолет с надежным сопровождением.

Небритых сотрудников «Глории» со скованными руками привезли в аэропорт в бронированной машине. Наручники с них сняли только тогда, когда самолет оказался в воздухе.

– Ну что, ребята, с освобождением, – поздравил их следователь Малашенко. – Надеюсь, все кости целы.

– Все в порядке. Спасибо, – улыбнулся Денис. – Признаюсь, спектакль вы разыграли превосходный.

– Да уж. – Малашенко почесал затылок. – Вот только этот спектакль мне пришлось разыгрывать целых три раза. Вас же трое.

В аэропорту героических детективов встречали сразу две машины. В одной машине приехал Вячеслав Иванович Грязнов, в другой – сотрудники «Глории».

После бурной встречи троица распалась. Голованов и Щербак отправились отмечать освобождение и мыться, собственного же племянника Вячеслав Иванович повез прямиком в Генеральную прокуратуру.

– Дядя Слава, мне бы хоть домой заехать на полчасика, помыться. А то я камерой провонял за эти дни.

Вячеслав Иванович потянул носом воздух.

– Провонял – это точно, а вот что касается заезда домой, придется тебе пока перебиться. Сейчас едем к Турецкому, будешь вдумчиво и с расстановкой излагать все, что вы там нарыли. – Вячеслав Иванович посмотрел на Дениса. – Или ты думаешь, мы за тобой просто так самолет на тот конец страны гоняли?

– Да я что? Я ничего. – Денис пожал плечами. – Я хотел, чтобы поприличней.

– Некогда уже приличней. Пока вы на нарах парились, в Приморском крае началась война. Называть тебе имена участников военных действий, я думаю, не имеет смысла?

– И все уже так серьезно?

– А ты чего хотел? Каждый день друг дружку взрывают. На первого помощника губернатора покушение было.

– Жива?

– Жива, к счастью. Машина у нее бронированная была.

– А Мичман с Персом?

– Тоже пока живы. Забаррикадировались в своих норах и отсиживаются. Поэтому чем быстрее мы от тебя всю информацию получим, тем лучше. И в первую очередь нас интересует Мичман.

– А почему не Перс?

– Потому что с господином Мурадом Непесовым у нас отдельный разговор будет, а вот насчет Лиманова вы нам очень здорово можете помочь.

В кабинете Турецкого Денис подробно рассказал обо всем, что ему и его ребятам удалось выяснить за то недолгое время, пока они были в Приморском крае.

Он еще раз повторил то, что уже сообщал Вячеславу Ивановичу в их телефонном разговоре, присовокупив к этому информацию, полученную от Флоры.

В частности, впервые в этом разговоре прозвучала кличка Магадан, который, по словам Дениса Грязнова, являлся истинным убийцей Ларисы Соколовой.

Также всплыло имя сгоревшего в собственном доме матроса Виктора Брызгалкина, который устроил течь на сухогрузе «Ист».

Во время всего рассказа Александр Борисович практически не прерывал Дениса, но пометок в собственном блокноте он сделал предостаточно.

Денис еще раз рассказал о двух враждующих мафиозных группировках Приморского края – Непесова и Лиманова. Не забыл и про Беллу Кравцову, у которой, по слухам, были серьезные деловые отношения с Непесовым.

Однако, как только разговор переходил на Непесова, и Турецкий, и Вячеслав Иванович как-то сразу пытались увести его в другую сторону.

С одной стороны, Дениса это удивило, но с другой – он прекрасно понимал, что у Турецкого есть много дел, в которые он не обязан посвящать обычных частных детективов.

Наконец рассказ был окончен, и Денис смог перевести дух. Он и сам не заметил, что за разговором в одиночку выхлестал практически полный графин воды.

– Более или менее картина ясна, – резюмировал Александр Борисович. – Жаль, конечно, что мы все равно пока ничего не можем предъявить Лиманову, но все, что ты рассказал, имеет крайне важное значение. Значит, вся местная милиция работает на Лиманова?

– Я так до конца и не понял, – признался Денис. – По-моему, на Лиманова. Одно могу сказать точно: она работает не на закон.

– Вячеслав Иванович, это твоя вотчина, – усмехнулся Турецкий. – Позже поговорим с Меркуловым, может быть, имеет смысл начать ворошить этот гадюшник.

– Руки чешутся, – признался Вячеслав Иванович.

– Вы, когда ворошить начнете, не забудьте, пожалуйста, про двух моих тамошних знакомых, – попросил Денис. – Так вышло, что мне и моим ребятам не удалось с ними как следует попрощаться. Фамилия одного из них Стрелкин, свое имя-отчество он мне не сообщил. Это следователь, который вел наше дело. А еще есть капитан в аэропорту, который изымал у нас наркотики. Сергеев Игорь Валентинович. Так что передайте при случае им большой сердечный привет. От меня и от моих ребят.

– Передадим, – пообещал Александр Борисович. – Если Костя даст добро, то Курбатов сможет заняться ими в самое ближайшее время. Будут еще какие-нибудь пожелания?

– Да, вот еще, – вспомнил Денис. – Обязательно надо будет проверить, кто вел дело об убийстве Соколовой. По нему несправедливо обвинили человека. Он умер. Повесился в камере. Или его повесили. Это обязательно надо выяснить.

– Ну ладно-ладно, Денис, – замахал руками Александр Борисович. – Ишь поколение выросло! Уже стали учить, как работать. Все, ступай отсыпайся. У нас и без тебя дел по горло.

Денис пошел к двери. Возле нее он обернулся.

– А кто вырастил-то поколение? – перед тем как окончательно покинуть кабинет Турецкого, поинтересовался он.

Выйдя на улицу, Денис понял, насколько же он устал за последние дни. Всего несколько дней, проведенных в камере, измотали его хуже самых тяжелых физических упражнений.

Ему очень захотелось выпить пива. И не в каком-нибудь пафосном кафе, а из бутылки прямо возле палатки.

– А почему бы и нет, – сказал Денис вслух. – По-моему, я это заслужил.

«Надеюсь, меня не примут за бомжа с моим запахом, – добавил он уже про себя. – Не хотелось бы заводить себе привычку ночевать в камерах».

Доставая на ходу сигареты, Денис направился к ближайшей палатке.

Пиво попалось отменное. Или, может быть, у него просто был вкус обретенной свободы. Денис хотел уже взять вторую бутылку, когда у него в кармане зазвонил телефон.

– Привет, Денис, – услышал он в трубке голос Кати. – Я пыталась дозвониться до тебя, но твой телефон был заблокирован. А мне срочно надо было уехать, и я не успела тебя предупредить. Ты не обижаешься?

Услышав Катин голос, Денис почувствовал, как все становится на свои места. И недавние приморские приключения сразу показались ему очень далекими.

– Привет, Кать. Я очень рад тебя слышать. Я только что прилетел, даже домой еще не заезжал.

– Я получила твою записку. Она мне очень понравилась. Денис, зачем тебе заезжать домой? Приезжай прямо ко мне. Если у тебя, конечно, нет важных дел.

– Нет, дел у меня сегодня больше нет. Только я грязный.

– Ничего, у меня как раз сегодня включили горячую воду. Ты приедешь? А я что-нибудь приготовлю.

– Приеду. – Денис посмотрел на часы. – Где-нибудь через час. Ты не будешь возражать, если я привезу с собой пива?