Текст книги "Неделя длинных ножей"

И никогда не расскажет, где был и за что сегодня столько платят. Хотя чего там спрашивать?.. И так давно ясно, за что платят такие бабки. Стоит только на него посмотреть.

– Мы куда-нибудь поедем? – робко спросила она. – Вы же просили вас подбросить?

– Прямо, – показал Дон. – Уже говорил. На Большую Дмитровку. Там меня уже заждались. И повернете, где покажу.

– Так вы сегодня работаете? – от облегчения она разговорилась, а машина тронулась.

– Иногда я подрабатываю. Государство копейки платит. А жить-то надо. Сегодня я, считай, в отгуле.

– У вас семья? – спросила она после паузы.

– Мал-мала... – хмыкнул Дон, вспомнив собственное детство в большой семье с отцом-алкоголиком. – И все в соплях.

Он долго выбирал, где припарковаться, наконец велел остановиться возле небольшого грузинского ресторанчика.

Вошел, огляделся. Пусто и темновато. Пара ментов обедают за дальним столиком. Они безразлично взглянули на вошедшего Дона, потом отвернулись к своим тарелкам, издававшим запах харчо. О чем-то гундела их рация, торчащая из кармана форменной куртки, висевшей здесь же, на вешалке. Дон издали различил обрывки фраз: "...сбежал возле Белорусского из машины, вооружен и опасен... При задержании может оказать активное сопротивление...»

Святая правда, подумал Дон, усаживаясь. Запросто могу оказать. А эти сидят себе, кушают, и в мою сторону ни ухом, ни рылом. Вот отчего у нас растет преступность.

– Вот все, что у тебя здесь написано, – сказал он пожилому официанту с седой щетиной на щеках, указав в меню на раздел закусок. – А менты что у тебя едят?

Менты услыхали, приподняли головы от своих тарелок.

– Харчо, – невозмутимо ответил официант. – Будете?

– И харчо, – кивнул Дон. – дальше, бутылку водки, шашлычок на ребрышках. Ну и остальное, на твое усмотрение.

– Вы кого-то еще ожидаете? – спросил официант.

Дон поманил его пальцем, тот склонился к его уху.

– Они уже здесь... Только покуда об этом не знают. – И закончил громко: – А от моего стола бутылку шампанского нашей родной милиции...

Теперь все, включая повара, высунувшегося из окна раздачи, смотрели в его сторону. Откуда-то из соседней комнаты вышел пузатый, черноусый и лысый мужик, должно быть, хозяин этой бывшей шашлычной номер такой-то. Он взял у официанта запись заказа и подозрительно взглянул на гостя. Менты за своим столиком тоже навострились, приняли боевую стойку. За что, должно быть, их здесь и подкармливают...

– А ты, дорогой, в состоянии оплатить... – спросил хозяин.

– Сроду халдеев не обманывал! – оскорбился Дон.

...Он не просыхал два дня, меняя кабаки, и все вокруг Большой Дмитровки, стараясь далеко от нее не удаляться. Пил не один. Каждый раз у него появлялись новые друзья и собутыльники, ночевал черт-те где и черт-те с кем, утром всех начисто забывая. Все не решался, все ждал, когда закончатся деньги, чтобы явиться наконец в Генпрокуратуру с пустыми карманами.

12

Иван сидел в машине и наблюдал за въездом во двор элитного кирпичного дома, возле которого играли в снежки дети. Темнело. Зимние сумерки наливались лиловой темнотой. Он посмотрел на часы.

– Запаздывает, а? – спросил сидевший сзади парень в черной вязаной шапочке и синтетической куртке с искусственным мехом.

– Бывает, задержался на службе, по дороге жене цветы купить, детишкам подарки, то-се... Привыкай, Трофимушка, к образу жизни нарождающегося среднего класса. Еще полчаса ему дадим, а то задерживается клиент неприлично долго.

– Их двое будет? Он и телохранитель?

Трофим по-прежнему хорохорился, но было заметно его волнение.

– А какая тебе разница? – медленно повернулся к нему Иван. – Да хоть шестеро. Патронов главное бы хватило, верно?

– Ну, все-таки, первый раз... – Трофим высморкался, вытер нос.

– Еще скажи: первый блин... Никаких комов, понял меня, нет? Ошибаемся один раз.

– Да понял...

– Значит, вон его машина как раз заезжает. Сейчас будет разворачиваться. Вон твой объект, справа. А тот, квадрат, его телохранитель. С него и начни. В общем, по обстановке.

– Да знаю. Ну, я пошел? – спросил Трофим.

– Не дергайся, время пока есть... Сейчас машину поставят на сигнализацию... Вон его жена с сыном, видишь, возле горки гуляют?

– А ниче бабец. Я б ей... – присвистнул Трофим.

– Пока он с ними поговорит, – пропустил это пожелание мимо ушей Иван, – пока зайдет в подъезд, посмотрит там почту...

– А утром чего не смотрел? – удивился Трофим. – Утром он ее не берет? Типа, рано уходит?

– Я положил ему в ящик пару газет и журналов, на всякий случай, – терпеливо сказал Иван. – Чтоб ему в дырки видно было и он снова туда полез. Да пока лифт придет... Это чтоб был запас времени и ты не суетился... Ну все, ступай.

Трофим мотнул головой, вылез из машины, приподнял плечи, будто озяб, и не спеша направился к дому. Иван завел двигатель на холостых оборотах и теперь наблюдал за происходящим, привалившись к рулю.

Квадратный телохранитель в темно-коричневой дубленке вошел первым в подъезд, только потом туда же направился Трофим.

Он успел придержать дверь, прежде чем «объект» ее закрыл.

– Извините великодушно, – вежливо сказал Трофим, глядя ему в глаза. – Здесь, если не ошибаюсь, проживает Варенцова Татьяна Тимофеевна, кажется, в сорок третьей квартире?

– Да, она здесь живет, это вам на седьмой этаж подняться... – сказал «объект». И вежливо придержал дверь, дав пройти.

О Варенцовой Иван тоже узнавал заранее. Ну все ведь предусмотрел, тепло подумал о нем Трофим.

«Объект» ему скорее даже понравился. Высокий молодой мужик, глаза карие, хотя сам русский. Смотрит прямо, не выпендривается, как другие, которые при башлях, и все у них схвачено, расставлено и упаковано, да и жена – самое то. Даже жалко его стало – на минуту, не больше.

«Квадрат» оглянулся, смерил наметанным взглядом этого дохляка, который зашел вслед за ними в подъезд, но ничего не сказал. Они постояли втроем, ожидая лифт. Когда кабина спустилась и дверь с шипением раскрылась, Трофим вежливо пропустил их вперед. Хотя «объект» сначала посторонился, чтобы пропустить гостя Варенцовой Татьяны Тимофеевны, живущей ниже этажом.

Трофим выстрелил в «квадрата» из ТТ с глушителем прямо в лоб. «Объект» ахнул, выставил руки, зажмурился, и следующая пуля попала ему прямо над переносицей. После этого Трофим быстро нажал на кнопку двенадцатого, последнего этажа, дверь послушно закрылась, и кабина пошла вверх.

– Вот так вот... – сказал вслух и, спустившись к дверям, вышел из подъезда. И тут же получил снежком прямо в лицо.

– Ох, простите, пожалуйста! – сказала жена «объекта», еще не знавшая, что полминуты назад стала вдовой. Хотя нет, четверть минуты прошло, не больше, отметил Трофим про себя.

– Костя, сейчас же извинись перед дядей! – строго сказала женщина мальчику. – Ты слышишь?

Мальчик что-то пробурчал и отвернулся.

– Ничего, – потрепал его по голове Трофим. – Сам пацаном был... Ошибся корпусом, вот что. Мне ведь третий нужен. А это второй. Так что бывайте...

И уже уходя, еще раз оглянулся на ее холеное, розовое лицо. Такая не залежится, подумал он с сожалением. Ее быстро определят. Небось многие, глядя на такую, мужа-то давно убить были готовы...

Он не спеша вернулся к машине.

– Ну как, уложился в норматив? – спросил он, садясь на заднее сиденье.

– Ничего, бывает и хуже... – хмуро сказал Иван, глядя на часы. – О чем это ты там с ней говорил? Тебе очень надо, чтоб она тебя получше запомнила?

– Ну так баба красивая... – Трофим внешне был спокоен, хотя руки его заметно дрожали, как и корпус машины. – Сроду таких не пропускал. Поехали, что ли?

В дороге он поглядывал на Ивана, потом не утерпел:

– А кому он хоть на хвост наступил?

– Интересно тебе? – усмехнулся Иван, следя за дорогой. – Сначала замочил фраера, потом самому интересно стало – за что?

– Ну вроде... А фамилию его тоже нельзя узнать?

– Красильников. Тебе это о чем-то говорит?

– Нет, конечно... А его жену?

– Ирина. Вопросы еще есть?

– Нет. Значит, ни за что?

– Ни за что, – терпеливо подтвердил Иван. – Никому не мешал, со всеми в нормальных отношениях... Просто не повезло мужику, что такая карта выпала. Это бывает... До сих пор ему по жизни во всем была сплошная пруха. Богатенький, врагов нет, баба что надо... Но не все же время фишка такая будет выпадать, верно? Карта идет пять минут, но не пять же лет. Понял теперь?

– Это, типа, тест, как я работаю? На что гожусь?

– Не только в тебе дело, – усмехнулся Иван. – Шеф наш любит позабавиться. С ментами поиграть и с прессой... Как, мол, отреагируют. Ведь сразу начнут искать и расспрашивать, вот как ты, кому это надо, кому выгодно, нет ли у него врагов, и кто те, кому он дорогу перебежал. И ведь обязательно найдут, хотя и нет ничего! Жил себе человек, никого не трогал, все уважали, а как в подъезде шлепнули, сразу ему врагов нашли!

– Выходит, не первый раз этим занимаетесь, – понимающе кивнул Трофим. – Типа, на кон ставите...

– Ну. Пари заключаем, – подтвердил Иван, покосившись в его сторону. – Как прокуроры сочинят на этот раз: мафиозные это разборки или месть конкурента... А что тебе не нравится?

– Мне все нравится! – буркнул Трофим. – Мое дело телячье, как вы там кайф у себя ловите... Я говорю про другое. Мужик при больших деньгах, да такую бабу имеет, и чтоб врагов у него не было? Никогда не поверю!

– Представь, бывает... – усмехнулся Иван. – У него окружение такое. Все при бабках и бабы у них– сплошной отпад. Кто кому там завидовать будет?

– Ладно. Ну и как я тебе показался? – спросил Трофим спустя какое-то время.

– Для второго номера – ништяк, – кивнул Иван.

– Разница с первым какая? В смысле в деньгах?

– Сегодня ты ничего не получишь, как договаривались... А за предстоящее дело – половину от гонорара первого номера, если все закончится, как надо, – равнодушно сказал Иван. Потом медленно перевел на него прищуренный взгляд: – А что, хоцца быть первым?

– А то... – вздохнул Трофим. – Если не врешь, будто бабки первому – закачаешься.

– Посмотрим на твое поведение, – заключил Иван.

...Вечером Иван позвонил Гене, тот после разговора перезвонил Авдею Карловичу.

– Включите шестой канал, там сейчас покажут работу этого новенького... По-моему, талант в своем роде.

Авдей Карлович какое-то время разглядывал в телевизор трупы двух мужчин, найденных в лифте, заплаканную миловидную жену убитого бизнесмена Красильникова, растерянных соседей и опрашивающих жильцов оперативников. Диктор говорил, что деловые и коммерческие связи покойного выясняются, но все соседи утверждают, что у него не было врагов.

Значит, найдут эти связи, раз надо, меланхолично подумал Авдей Карлович. И улики найдут, и все остальное. Иначе нельзя. Общественность не поймет.

– Ну и как он Ивану показался? – спросил он, не отрывая взгляда от экрана телевизора.

– Талант, говорил уже. Восходящая звезда криминального мира, можно сказать, – хмыкнул Гена. – Теперь вот что еще, чтобы не забыть... Дон сбежал, слышали. Причем от Демида.

– Это уже не новость, – хмыкнул Авдей Карлович. – Не забыть бы передать поздравления нашему рэмбо. А меня этот Дон уже начинает раздражать своим сходством с Колобком из одноименной сказки.

– Дело еще вот в чем, – сказал Гена. – Я докладывал, Иван предложил поставить на прослушку телефон одной бабы, с кем живет Павел.

– Помню, – кивнул Авдей Карлович, как если бы Гена мог это видеть. – Правильно предложил. И что?

– Получаса не прошло, как это сделали, и Дон ей туда позвонил. Он просил передать Павлу, мол, пусть поостережется, понимаете?

– Это уже серьезно... Значит, они могут обменяться информацией. В этой связи у меня вызывает еще больший интерес этот протеже Ивана... Как его?

– Трофим.

– Да, Трофим. Как ты понимаешь, у него теперь помимо главной может появиться и побочная задача, – сказал Авдей Карлович.

– Понял... Хотите сказать, в предстоящей акции можно замочить уже не двух зайцев, а трех?

– Ничего ты не понял. – раздраженно сказал Авдей Карлович. – Не забывай о Володине, которого нам подвесил на шею твой Павел.

– А, этот журналист? Ну и как с ним быть?

– Не знаю! Пока никак, – ответил Авдей Карлович.

– А может, несчастный случай? – предложил Гена. – Знаете, как напишут его коллеги в некрологе: нелепый случай вырвал из наших рядов...

– Даже не вздумай, – сказал, успокаиваясь, Авдей Карлович. – Было уже. Такой вой поднимался! Поэтому никаких нелепых случаев! Павел станет только осторожнее, а значит, опаснее. Этот журналист слишком известен, чтобы погибнуть случайно в какой-нибудь автокатастрофе или от кирпича, упавшего на голову. Тут надо хорошо подумать, как быть.

– Понял...

– Считай, этот Павел держит блокирующий пакет акций. То есть нас всех за горло. Поэтому ни его, ни журналиста трогать пока не следует. Надо выждать момент... Ладно, не бери в голову, я сам все обдумаю... А что, этот Трофим достаточно жаден и тщеславен, и можно на него рассчитывать?

– Иван сказал, будто Трофим горит желанием проявить себя, стать первым, – сказал Гена. – То есть лишних вопросов не задает. И условий, как Павел, не ставит.

– Твой Павел еще сам проверит, не подсовываем ли ему в качестве цели мать Терезу... – хмыкнул Авдей Карлович. – И чтоб никаких женщин и детей при этом не было, а сам объект непременно был нечист на руку, например, народ православный ограбил в какой-нибудь финансовой пирамиде, как мой старый друг Цивилло... А этот ваш Трофим– он другой?

– Иван говорит: кроме бабок Трофима ничего не интересует.

– Ладно, подумаем, – сказал Авдей Карлович, – как одним выстрелом убить двух зайцев, а может, и всех трех.

– Первый заяц, это ваш Эдик из Израиля?

– Второй – спутать карты нашей не в меру прозорливой прокуратуре...

– А третий?

– Третий – это головная моя боль, которой ты меня заразил, по имени Павел с его журналистом, будь он неладен. Все, разговор закончен, будем размышлять!

Он отключил сотовый, потом телевизор и перевел взгляд на монитор, где виден был бассейн, в котором купалась массажистка Оля.

Он любил этот момент, когда девушка совершенно обнаженной выходила из бассейна, и кожа ее тела розово блестела в матовом свете скрытых светильников.

Только что мелькнула мысль, вернее, ее тень, как разрешить проблему, минуту назад казавшуюся неразрешимой... И теперь он не хотел ее упустить.

Еще раз хорошенько все обдумав, он набрал номер друга детства банкира Цивилло.

– Арик, родной, это я.

– Авдюша-дорогуша, как я рад тебя снова услышать!

– Арик, мое предложение остается в силе. Моей «Бете», чьи интересы, как твой старый друг, я сейчас представляю, очень хочется знать, не передумал ли ты, еще раз ознакомясь с нашей просьбой о кредите на пятнадцати процентах, которые тебе нигде больше не предложат?

– Авдюшенька, милый, мой родной банк «Континенталь» ночи не спит, ждет, когда твоя прекрасная «Бета» благосклонно примет его руку и сердце, которую он ей все настойчивее предлагает. А ты опять намекаешь на нечто непотребное...

– Арик, ты прекрасно знаешь, как я желал бы с тобой породниться, но сердце «Беточки» отдано «Плеяде старз», и тут я ничего не могу поделать...

– Авдюша, это уже не смешно. Это давно уже стало секретом Полишинеля. Вся Москва только и говорит, что твоя «Плеяда старз»– это офшорное, в смысле незаконнорожденное дитя Мосгоркомимущества, прописанное на Кипре...

– Арик, родной, когда ты разносишь подобные сплетни, тебе изменяет уже не воспитание, а чувство юмора... – вздохнул Авдей Карлович. – И это особенно прискорбно.

– Да, но твоя «Бета» буквально предлагает моему «Континенталю» переспать с нею ночь и на следующее утро разбежаться в разные стороны. – Цивилло, похоже, начал терять терпение.

– Арик, дорогой, не говори метафорами. Что простительно поэту, противопоказано деловому человеку.

– Но если простые доводы до тебя уже не доходят! – вспылил Цивилло. – Слушай, я хочу тебя честно предупредить. Мой «Континенталь» долго ждал согласия твоей ветреной «Беты», но если до завтрашнего утра она ему окончательно откажет, тогда он не сможет отказаться от предложения другой невесты.

– И как ее зовут? – насмешливо поинтересовался Авдей Карлович. – Уж не «Инвестком» ли?

– Ну как в русской сказке... И тут заговорил он человеческим голосом... – насмешливо сказал Цивилло. – Да, Авдюшенька, ты, как всегда, прозорлив. Хотя и жаден. Да! Именно так. Финансово-промышленная группа «Инвестком», твой главный конкурент, в отличие от тебя, сразу предложила нам войти в долю для участия в известном тебе проекте. Никак ревнуешь?

– Вообще это называется удар в спину, – сказал после паузы Авдей Карлович. – Так с друзьями детства не поступают. Поэтому завтра уже наступило. То есть можешь считать, что моя «Бета» твоему «Континенталю» решительно отказала.

13

Отключив телефон, Авдей Карлович снова подошел к окну.

Оля вылезла из бассейна, прошла в душ, и он заметил, как вслед ей завороженно поворачиваются черные головы племянников Джемала, которые бросили свои посты и сбежались полюбоваться. Дядя призвал их сюда из родного Дагестана для охраны своего господина. В его преданности Авдей Карлович никогда не сомневался, но предупредить его по поводу их неподобающего поведения стоило бы...

В это время зазвонил сотовый, оторвавший Авдея Карловича от созерцания.

– Да... – недовольно пробурчал он. – Я вас слушаю.

– Ты не забыл, какое сегодня число? – послышался после паузы недовольный голос одного из тех, кого в газетах ругательно называют олигархами, хотя ничего против этого они, как правило, не имеют.

– Андрюша, я все всегда помню, – сказал Авдей Карлович. – Никогда и ничего не забываю. Например, что хорошо для тебя, хорошо для нашей «Беты».

– Но от тебя до сих пор нет никаких сообщений, – недовольно сказал олигарх, которого звали Андрей. – Ты хоть знаешь, о чем сейчас все говорят? Банк «Континенталь», про который ты говорил, что он у тебя в кармане, поскольку владелец твой старый друг Цивилло...

– ...уже вошел в долю к «Инвесткому», – закончил Авдей Карлович. – Мой друг буквально только что поставил меня в известность об этом своем ударе всем нам в спину.

– Ты так спокоен?.. А ведь скоро наступит день икс.

– И про конкурс я не забываю, – вздохнул Авдей Карлович. – Как и то, что дорога в ад мостится не столько благими намерениями, сколько паникой и поспешностью, с которой их мостят.

– Но ведь говорят!

– Мне важнее, что скажут наши могущественные друзья в Японии. Кстати, я недавно связывался с ними по спутниковому телефону. Нам потребовалась их техническая помощь.

– Ты мне об этом ничего не говорил! – сердито сказал Андрей.

– Да? Ну, наверно. Просто нам понадобился новейший процессор и сканер для нашей акции в борьбе с конкурентами.

– И что ты от них узнал?

– Они очень, я подчеркиваю, интересовались, как у нас идут дела. И подтвердили, что нужные суммы держат наготове... Я об этом рассказываю тебе не в первый раз. Это очень большие деньги, Андрюша. Поэтому не желаю поторапливать события. Чтобы не спугнуть. Пусть все идет своим чередом. Пусть Цивилло путается с «Инвесткомом». Такая у него натура. Время у нас еще есть. Примем адекватные меры. Сейчас, главное, не делать ошибок. По крайней мере, нам надо согласовывать наши действия.

– Что ты имеешь в виду?

– Андрей, твой телеканал, который я очень люблю, зачем-то дважды показал эту историю с неудавшимся захватом криминального авторитета Дона, который теперь у всех как кость в горле...

– Знаю. Я сам санкционировал показ этого сюжета. Как и его съемку. Все хвалят, получилось очень круто. Что тебе не нравится?

– Подожди, я выскажу все до конца... Я понимаю, сенсация, шок, который является лучшим средством воздействия на наш с тобой электорат... Но ведь это может здорово помешать нашему общему делу.

– Только этого не хватало, чтобы ты лез в дела моего телеканала, – недовольно сказал Андрей. – Я тебе звоню еще и по-другому поводу. Что-то у нас в последнее время многовато проблем с нашими ментами... Теперь эта история с Демидовым. Он только что ко мне обращался.

– Знаю, наш Рэмбо попал впросак, – сказал Авдей Карлович. – Уже второй раз Дон от них уходит.

– Демидов не просто работает на нас. Он к тому же слишком много знает. Не забывай этого, – напомнил Андрей.

– Он тебя шантажировал?

– Скажем так, пытался. Потребовал помощи...

– Значит, шантажировал. Помощи просят, а не требуют. К тому же его имидж супермена основательно поблек. И он боится стать для нас вовсе ненужным...

– Но при этом он остается опасным, – заметил Андрей.

– Верно, верно... Но это все до поры до времени... Что я могу тебе на это сказать? Похоже, полковничью звездочку ему придется подождать.

– А ты подумай, как ему помочь, – недовольно сказал Андрей.

– Это я должен думать? – удивился Авдей Карлович. – У тебя телеканал, на котором ты раскрутишь кого пожелаешь. Черта представишь ангелом, Демидова сделаешь генералом, а у меня еще чего-то просишь?

– Его мы и так без конца показывали... – напомнил Андрей. – Но после этой его нашумевшей истории с Доном, который от него сбежал, газеты как только его не полощут.

– И это справедливо, – сказал Авдей Карлович. – Мало того, что Дон от него сбежал, он еще его обезоружил. Что поделаешь. Люди не любят поверженных кумиров.

– Тебе хорошо смеяться... Лучше бы подумал, как ему помочь.

– Здесь ты опять прав. Я все больше убеждаюсь: если ему не поможем, он может стать весьма опасным, – серьезно сказал Авдей Карлович. – Но раз начальство его разлюбило, может, вам попробовать создать ему новый имидж гонимого властями борца с коррупцией и организованной преступностью? Не мне учить твоих мордоделов...

Андрей не ответил. Только тяжеловато для молодого олигарха вздохнул.

– А впрочем, я действительно подумаю, как его вернуть на пьедестал. Кажется, такая возможность намечается... – заключил Авдей Карлович.

– Вот и думай! – сказал Андрей. – Только побыстрее.

И отключился.

Авдей Карлович снова взглянул на монитор. Похоже, Оля уже вышла из душа.

...Она на самом деле оттуда вышла, прошла по переходу со стеклянной крышей в коттедж, хотела подняться к себе наверх, но услыхала едва слышный шум вентиляторов, доносившийся из приоткрытой двери одной из комнат.

Из любопытства заглянула туда. И увидела длинноволосого парня, раскачивающегося в черном кресле с пружинящей спинкой. Он скучающе смотрел на экран компьютера, на котором мелькали, меняясь, столбики цифр и возникали надписи.

Оля неслышно вошла и встала за его спиной, с любопытством глядя туда же.

– Ой ты... Здорово... – негромко сказала она, когда Вовик, а это был он, махнув рукой, что-то отключил, и сразу возникло изображение некоего аквариума, или морского дна, где среди водорослей и обломков старинных кораблей плавали диковинные рыбы, а в невидимых динамиках зазвучал плеск воды.

Вовик смутился, вскочил на ноги.

– Садитесь... – он завороженно смотрел на нее, так что она невольно улыбнулась и, чуть помявшись, села в кресло. – А я вас знаю, – сказал он. – Вы – массажистка у Авдея Карловича.

– И я о вас знаю. Вы – хакер, вас преследовало правосудие, Авдей Карлович вас отмазал, и вы теперь отрабатываете свой долг... Это так?

– Да... – смутился он.

– А интересно, откуда вы про меня знаете? – сощурилась она.

– Он сам мне говорил, когда я вас увидел... И сказал, что вас зовут Оля...

– И запретил ко мне подходить, не так ли? – продолжала она щуриться.

– Да, в общем... – он смущался все больше. – Меня зовут Володя.

– Очень приятно, что вы такой стеснительный мальчик... Больше он вам обо мне ничего не говорил?

Он пожал плечами.

– Ну, например, что я живу с ним... Нет, не говорил?

– Ничего... – он отвел взгляд.

– Только я не знала, что здесь еще кто-то живет, кроме его охраны и экономки... – она понизила голос, подавшись к нему. – Кстати, охрана здесь – одни чеченцы – акинцы, или дагестанцы, я в них не разбираюсь. Старший у них дядя Джемал, а это все его племянники. Человек пять, если не больше. Но все они очень преданы Авдею Карловичу. Он что-то сделал для Джемала, вытащил его из тюрьмы, как и тебя, кажется. Вот теперь и ты здесь будешь все время на него работать.

– Нет, я здесь только на время, – еще больше смутился он. – Он мне сам сказал.

– Я сначала тоже так думала, – кивнула она. – Когда приехала сюда по вызову. Думала, симпатичный дядечка. В доме картины, скульптуры, антиквариат. Сам прекрасно играет на пианино. А меня когда-то тоже этому учили. Вроде не жмот, подержит, заплатит и отпустит... И речь шла всего-то о двух сотнях. А он мне выложил тысячу, представляешь? За два часа. А потом не отпустил. А свою прежнюю пассию, Катя ее звали, прогнал. А я сначала не знала... И охране велел меня не отпускать. И вот живу, как птичка в золотой клетке. Говорит, будто по тысяче каждый день мне откладывает...

Она откинулась в кресле, болтая голыми ногами, которые высунулись из-под махрового халата. Заметив его взгляд, закрыла их и села прямо.

– Вот теперь сижу здесь и сама не знаю, чего жду... Когда ему надоем, наверно... И он другую пригласит. Или когда больше баксов соберется. Сама не знаю, чего больше хочу... Он велел не вступать ни в какие контакты с охранниками. Им тоже запретил. Они, бедные, на меня смотреть боятся. А ты здесь чего делаешь? Картинки ему показываешь?

– Можно сказать и так... – ответил он.

– Ты не стой, сядь где-нибудь рядом, и мне покажи... Интернет можешь включить?

– Вообще-то он и сейчас в работе... – робко сказал Вовик, пододвинув другое кресло, и сел рядом. – Поэтому покажу другое, чтоб не прерывать... Космические фотографии видела когда-нибудь? Это планеты, сфотографированные с американских космических кораблей.

Прижавшись к нему оголившимся плечом, она как завороженная смотрела на снимки Юпитера, Сатурна и Венеры в окружении спутников на аспидно-черном фоне космоса.

– Какая красота... Это они действительно такие? В самом деле?

– А вот еще... – Пару раз щелкнув мышкой, Вовик переключил на новый, голубоватый снимок. – Узнаешь?

– Так это ж... наша Земля? Откуда снимали?

– С Луны. Очертания знакомы?

– Неужели такое может быть... Это ведь облака, да? А под ними Америка?

– Приглядись, – он придвинулся к монитору, чтобы показать пальцем. – Это Африка... видишь? Это Африканский Рог, вот Аравийский полуостров... А там выше – уже Средиземное море.

– Прямо как на школьной карте! – восхитилась она. – Никогда такого не видела...

Она тоже придвинулась поближе к экрану, так что, почувствовав запах ее тела, смешанный с ароматом духов, и щекочущее прикосновение завитков ее волос на своей щеке, он замер... Она лукаво на него посмотрела и погрозила пальчиком, после чего откинулась на спинку и откатилась вместе с креслом.

– Не стоит. Ты хороший парень, Володя, но только...

– ...не здесь, – закончил ее фразу голос сзади, и они невольно вздрогнули, потом обернулись.

Авдей Карлович стоял сзади них, прислонясь спиной к косяку.

– Я, кажется, говорил тебе, Вовик... Никого из посторонних у тебя возле компьютера быть не должно!

– Авдюша, что ты говоришь... – она встала с кресла. – Разве я для тебя посторонняя? Ты же мне сам говорил...

– Что ты не должна ни с кем вступать в контакт, – резко сказал Авдей Карлович.

– Это я виновата... – сказала она. – Меня и ругай. Я просто проходила мимо, дверь была приоткрыта... Володя не мог же меня прогнать, раз я сама напросилась.

– Иди к себе, – сухо сказал он. – Потом поговорим... А к тебе, Вовик, есть разговор.

И сел на ее место, уставившись на экран монитора.

– Что это? Ты отключил программу поиска?

– Нет, сейчас увидите... – Вовик щелкнул мышкой в углу монитора, и на экране вновь появились столбцы меняющихся цифр.

– Вот, уже есть один вариант, – Вовик показал на несколько цифр, застывших в углу. – Эту комбинацию уже можно попробовать.

– Это пароль? – негромко спросил Авдей Карлович.

– Похоже на то... – Вовик сделал несколько переключений. – Можно пробовать, но рискованно... Очень у них сложный код, кстати говоря. Таких я еще не видел.

Авдей Карлович встал, подошел к двери, выглянул в коридор, после чего снова ее закрыл, уже на замок.

– Почему же рискованно? – спросил он, закуривая сигару.

– Могут обнаружить попытку взлома, если он будет неудачный. Заодно увидят электронный адрес взломщика.

– А если удачный?

Вовик пожал плечами.

– Слушай, – сощурился Авдей Карлович. – Мне представили тебя как самого опытного и удачливого хакера. Я вытащил тебя из зоны. Живешь тут на всем готовом, хочешь трахнуть мою девушку, и я за все это отстегиваю тебе приличные бабки...

– А вы задумывались, зачем мне, хакеру, нужно работать на кого-то, чтобы заработать приличные бабки? – спросил Вовик. – Я ведь могу вам сказать, что у меня ничего не выходит. Я ведь не Бог. И никто не докажет, что это не так. А после сам, как вы понимаете, взломаю какой-нибудь банк и переведу любую сумму на любой счет.

– Только пока не знаешь, на чье имя перевести деньги, – усмехнулся хозяин. – Не на свой же... Тебе нужен счет солидного господина или учреждения, на который деньги и так идут потоком... А слишком большая сумма на адрес какого-то пацана, который только что его открыл, будет выглядеть подозрительной. Поэтому не только мне нужен ты, но и я тебе. Не так ли?

И шутливо погрозил пальцем. Вовик смущенно отвернулся.

– Хитер... Я раскусил тебя сразу... На этом ваш брат хакер уже горел. И не раз, я прав?

– Именно так, – вздохнул Вовик. – Вы правы. Вы нужны мне, я нужен вам.

– ...И этот взаимный интерес всегда соединяет лучше всякого родства... – кивнул Авдей Карлович.

– Я вообще-то хотел предложить другой способ заработка. Довольно безопасный... – начал было Вовик, но хозяин прервал его, сделав нетерпеливый и пренебрежительный жест.

– Это потом... Деньги– еще не все. Запомни: в России главное – власть. Есть власть, будут деньги. Настоящие деньги, легализованные. Это на Западе все наоборот. Есть деньги, будет и власть. Но чтобы попасть во власть, для начала нужны деньги. То есть не деньги – товар – деньги. А власть – деньги – власть.

– Вы о предстоящих президентских выборах? – осведомился Вовик.

– В том числе... – кивнул Авдей Карлович.

Они помолчали, глядя на монитор.

– Я конечно, попробую сначала узнать, засекают они взломщиков с адресами или только сами попытки взлома, – сказал Вовик. – И если нет, можно пробовать ввести этот пароль... А куда вы собираетесь попасть, если не секрет?

– Тебе это поможет, если будешь знать точно? – спросил Авдей Карлович, разглядывая свои ногти.

– В общем, да...

– А сам до сих пор не догадался? – Авдей Карлович остро взглянул на парня. – Я слышал о тебе как о блестящем аналитике. Или брожение гормонов в крови мешает? Словом, девушка тебе нужна, чтобы не отвлекаться?