Текст книги "Шут"

Глава седьмая
Пайр

С тех пор как Пайр последний раз попал в Дотэ через главный вход, прошло уже несколько лет. В городе его никто не знал, так что он спокойно и без проблем мог пройти прямо через ворота. Нужно было только подавить в себе желание покрасоваться, скрыть черты Оборотня и опустить глаза, чтобы никто не заметил блеска золотистых радужек. Но он никогда не шел легким путем. Поиски новых способов проникновения в Хеймсерию стали своего рода игрой.

И сегодняшний день ничем не отличался от предыдущих.

Нежелание воспользоваться городскими воротами на этот раз было связано с работой. Тэм начал создавать проблемы. Когда-то контрабандисту можно было доверять настолько, насколько вообще возможно в отношении контрабандиста, но он стал скрытным. Что ж, еще более скрытным, чем обычно. Что-то не так. Пайр вознамерился выяснить, в чем дело. Ранее он без препятствий проник в Дотэ через бедный квартал. Так как же, черт возьми, поймали его людей? За несколько часов здесь не появилось ни одного стражника. Пройти по ветхим крышам трущоб не составляло труда.

Несмотря на то что прошли годы с тех пор, как он в последний раз посещал Дотэ, Пайр все еще прекрасно знал, где находятся казармы Гончих. Он бродил по городу, впитывая каждый вид, звук и запах. Воздух трущоб смердел нечистотами. Район бедняков ничуть не изменился.

Приятный запах свежеиспеченного хлеба донесся из торгового квартала, но Пайр с гордостью подумал, что в лесной пекарне Рины пахло лучше. Он ненавидел торговый квартал. Там слишком много мошенников и шума для его ушей. Торговцы же еще хуже. Для вида они казались честными людьми, при этом грабя людей за глаза. Они самые настоящие воры. По крайней мере, Пайр не притворялся тем, кем он не являлся. Любой, приходящий к нему за помощью, точно знал, во что ввязывается. Он никогда не скрывал своей натуры.

В поле зрения появились казармы, и он осмотрелся. Именно здесь ему нужно проявлять крайнюю осторожность, прислушиваясь к любым приближающимся шагам. Проникнуть к Гончим легко, но всегда стоит перестраховаться. Это много раз спасало ему жизнь.

Пайр принюхался. От знакомого женского запаха он тихо зарычал.

Тэмпест. Его Гончая.

Губы изогнулись в оскале. Гончая. Ему она не принадлежала.

Пока.

Сначала ее аромат угадывался слабо, потому что в воздухе витали кисловатый запах пота тренирующихся Гончих, звон металлических мечей, лязгающих друг о друга, и невыносимая, едкая горечь исходящего от костра дыма. Пайр заглядывал в комнаты казарм и проходил мимо, поддаваясь желанию стащить несколько видов оружия и интересных приглянувшихся предметов. Вряд ли по ним будут скучать.

Кинжал с резной костяной рукоятью. Роскошный украшенный орнаментом ключ, настолько дорогой на вид, что, по идее, должен защищать что-то ценное. Пайр любил сложные головоломки, и ему хотелось бы узнать, что открывает этот ключ. Он нашел карту Дотэ, на которой несколько, казалось бы, ничем не примечательных районов города обвели ярко-красными чернилами.

Еще одна загадка.

Напоследок Пайр украл изумрудное кольцо из казарм. Оно оказалось слишком маленьким, чтобы налезть на его пальцы, а это означало, что, скорее всего, украшение досталось в подарок на память от какой-нибудь родственницы Гончего. Пайр не испытывал ни капли сочувствия к Гончему, который обнаружит пропажу. Они наемные убийцы.

Он приблизился к последнему зданию казарм. Запах Тэмпест тут сильнее. Трепет радостного возбуждения заставил сердце биться чаще. Запах девушки-Гончей всегда вызывал такую физическую реакцию. Что в ней такого, что выводило Пайра из себя? Раньше его это возмущало, но теперь он смирился с тем, что какой-то внутренний, животный инстинкт вне всяких сомнений влек к этой женщине.

Пайр осмотрелся и быстро взобрался по стене здания, чтобы заглянуть внутрь. Перед ним оказалась длинная прямоугольная комната, заставленная кроватями, с большим камином в одном конце и дверью в другом. Совершенно пустая. Отлично.

Он быстро вскрыл замок на окне, отодвинул стеклянную панель в сторону, осторожно проскользнул внутрь и закрыл окно за собой. Пайр спрыгнул на каменный пол, приземлившись на пятки. Он еще раз оглядел комнату в поисках скрытых врагов, но никого не нашел. Унылая комната: только необходимое и никакой роскоши. Вдоль двух длинных стен стояли кровати, а вокруг них разбросано оружие.

Место, где отдыхали враги. Прилив энергии и адреналина захлестнул Пайра. Он был в их логове, и им ничего об этом неизвестно.

Его люди ненавидели, когда он подвергал себя такому риску, и, по правде говоря, Пайр мог с ними согласиться. Будь он на их месте, не хотелось бы, чтобы Шут шатался по Дотэ просто для того, чтобы сунуть нос в казармы королевских убийц.

Запах Тэмпест стал еще отчетливее, и он остановился у единственной кровати, отгороженной ширмой. Кицунэ провел пальцами по комоду у изножья кровати, а затем по простому одеялу, застеленному поверх матраса. Возникло желание залезть в ее постель. Он подавил его и замер, услышав шум за окном.

Он забрался на кровать и выглянул в окно. Волосы на руках встали дыбом, а губа искривилась, обнажив зубы. Король Дестин собственной персоной. Внимание ублюдка сфокусировано на женщине на ринге, движения которой походили на воду и грех. Волосы цвета барвинка развевались в такт ее движениям.

Тэмпест.

Пайр наблюдал за жуткой сценой, когда король жестом подозвал Тэмпест. Поначалу это казалось забавным, девушка явно не хотела приближаться к Дестину, несмотря на приказ, но затем Пайр заметил неподдельный страх, мелькнувший на ее лице. Стало опасно. Пайр знал, что король мог с легкостью улавливать страх. Он им напитывался. Наслаждался.

Король прижал Тэмпест к деревянному столбу и поцеловал.

В горле Пайра зародилось рычание, а когти вонзились в кожу на пальцах, удлиняясь. Откровенное желание на лице короля Дестина, когда Тэмпест прикусила его губу, привело Пайра в непонятную ярость. Как посмел этот ублюдок прикоснуться к тому, что принадлежало ему? Пайр весь бурлил от ярости, пока взгляд короля блуждал по телу Тэмпест, словно обладал ею.

Моя.

Его когти впились в оконную раму. Он ничего не мог поделать со случившимся и не имел права вмешиваться.

Возьми себя в руки.

Практическая часть его разума сохранила увиденное в глубине сознания: могло оказаться полезным в будущем. Хотя Тэмпест и раньше уклонялась от ответов на любые вопросы о короле Дестине, Пайр всегда догадывался, что в ее чувствах к королю было нечто большее, чем просто страх перед правителем-манипулятором. Теперь он начинал в точности понимать, что происходит.

Нравилось Тэмпест это внимание или нет, но он жалел ее. Ухаживания со стороны короля он не пожелал бы и злейшему врагу. Он видел последствия того, к чему приводило внимание Дестина. На этом Пайр остановился. Не нужно углубляться в воспоминания.

Он заставил себя отпустить подоконник и нахмурился, увидев следы, оставленные когтями. Неудачно. Ничего не поделаешь. Тэмпест нырнула под руку короля и направилась к казармам. Пайр улыбнулся, увидев выражение лица Тэмпест. Она не выглядела довольной. Это доставило ему больше наслаждения, чем следовало бы.

Тихо посмеиваясь, он сел, а затем растянулся поперек ее кровати. Судя по выражению ее лица, она сегодня колючая, как дикобраз. Их разговор будет пикантным, и Пайр сгорал от нетерпения. Ее запах поддразнивал, и он, не удержавшись, покрутился на кровати, сминая покрывало и оставляя повсюду свой запах.

Ну что ты за бедолага. Прекрати.

Пайр нахмурился. Он не мог позволить себе заботу о Гончей. Она полезна ему, а он полезен ей. Их отношения не более чем деловые. Так почему же он не мог выбросить из головы то, как они в последний раз соприкасались? Вместо того чтобы напасть в момент его слабости, она обняла его. Почему? Чего она добивалась? Его доверия?

Знакомые шаги приблизились к двери, и он отогнал эти мысли прочь. Он должен оставаться тем высокомерным до мозга костей, очаровательным, ищущим выгоды лисом-Оборотнем, которого Тэмпест знала и ненавидела. Губы искривила ухмылка. Ей бы больше всего на свете не захотелось увидеть его в своей постели. Только ради выражения ее лица в этот момент стоило пробраться в Дотэ.

Дверь отворилась, а затем захлопнулась с такой силой, что задребезжали петли. Тэмпест медленно моргнула, заметив его, и в ее взгляде вспыхнуло пламя. Его сердце ускорило темп. Именно этого он жаждал. Обмен колкостями. Ссора. С ней.

Леди Гончая раздражена.

– Пайр, – чуть слышно сказала Тэмпест.

Выражение ужаса и ярости на ее лице было бесценным. Губы Пайра немедленно расплылись в улыбке.

– Какого дьявола ты здесь делаешь?

Глава восьмая
Тэмпест

– Не заставляй меня повторяться, – прошипела Тэмпест. – Какого дьявола ты здесь делаешь, Пайр?

Кицунэ перевернулся на живот, положив подбородок на руки.

– Я подумал, ты соскучилась по мне, – насмешливо произнес он и захлопал длинными ресницами. Боже, от него сводило челюсть. – Мы так давно не виделись, – посетовал Шут.

– Я видела тебя вчера, – выплюнула она. – Или ты забыл о том, что меня притащили в твою чертову пещеру посреди ночи?

При воспоминании об этом в затылке запульсировала боль.

Пайр пренебрежительно махнул рукой.

– Ты ушла, не попрощавшись, – пожаловался он.

Он делано надулся, выпятив пухлую нижнюю губу.

– Мне крайне обидно, что ты подумала, будто от меня нужно ускользать, милая.

Никакая она ему не милая.

– Мне крайне обидно, что твой человек огрел меня по голове дубинкой, как какой-то варвар.

Он улыбнулся, слегка обнажив клыки.

– Ничего не могу с собой поделать, милая. Все мои люди мечтают затащить такой лакомый кусочек в свое логово. Ты, однако, была очень груба.

Девушка покраснела, когда он сел и свесил ноги с края ее кровати, затем откинулся назад, расставив ноги и развалившись на ней так, будто она принадлежала ему. Картина самовлюбленного благородства.

Ублюдок.

– Слезь с моей кровати, – потребовала она.

Он провел рукой по покрывалу.

– Несмотря на простоту и даже некую примитивность, мне нравится мое нынешнее место. А теперь будь осторожна, иначе я могу обидеться на такое негостеприимство.

– Негостеприимство? – пробормотала Тэмпест.

Она покачала головой. Чем они занимались, препираясь прямо посреди казарм Гончих? В любой момент мог кто-то войти. Она протопала к краю кровати, хмуро глядя на кицунэ.

– Что ты здесь делаешь, Пайр? – повторила Тэмпест. – Одно твое присутствие может разрушить все, над чем я так усердно работала. Такое поведение чересчур беззаботно, даже для тебя. Что такого важного, что ты…

Пайр вытащил из-за пазухи кожаного жилета карточку цвета слоновой кости и протянул ей, оборвав на полуслове. Тэмпест рассматривала ее так, словно та могла укусить. Пайр ткнул ее в руку острым краем, и девушка рефлекторно отреагировала, выбив у него карточку. Она упала на землю с глухим звуком. Поверхность серебрилась на свету. Какое-то приглашение?

– Зачем ты это сделала? – спросил кицунэ. – Я не стал бы перерезать тебе горло.

Она пристально посмотрела на него.

– Зачем. Ты. Здесь? – процедила она сквозь стиснутые зубы, борясь с желанием влепить мужчине пощечину. Он изо всех сил действовал ей на нервы, а больше всего сейчас хотелось почистить зубы и умыться. Она могла поклясться, что все еще чувствует вкус короля во рту.

Пайр посмотрел на нее с дьявольским огоньком в глазах.

– Твое раздражение как-то связано с тем самым временем месяца?

Он не посмел.

– Прошу прощения?

Мужчина сузил глаза, разглядывая ее.

– У тебя грудь больше, и ты ведешь себя, как злюка. К тому же у тебя резковатый запах.

Красная пелена застила глаза, и Тэмпест бросилась на него. Его глаза округлились, когда она врезалась в него, а затем повалила на кровать. Девушка оседлала Пайра и прижала кинжал к его подбородку, тяжело дыша. Он улыбнулся и выгнул бровь, словно забавляясь ее выходкам.

– Почему каждый раз, стоит женщине высказать вескую точку зрения, мужчины вспоминают о так называемой слабости, которой подвержены наши тела? Я злюсь на тебя не из-за фаз луны, а из-за твоей глупости, – прорычала она, чуть сильнее прижимая лезвие кинжала к его шее.

Пайр пошевелился, и Тэмпест замерла, почувствовав острый коготь, опасно вонзившийся в мягкую кожу у нее под подбородком. Гребаный Оборотень.

– Ты хоть представляешь, под каким я давлением? – спросила она, игнорируя коготь. – Со всех сторон мне отдают команды и приказания. Я должна либо подчиняться, либо расплачиваться за неповиновение. Каждый выбор, который я делаю, имеет последствия для окружающих меня людей. Я подвергаю опасности свою жизнь и жизни тех, кого люблю.

Предательский жар скопился в уголках глаз. Она не заплачет.

– А еще я не сплю, потому что такие, как ты, продолжают вытаскивать меня из кровати посреди ночи. Так что самое меньшее, что ты можешь сделать, это ответить на мои вопросы!

Девушка вздрогнула, когда он убрал коготь от ее горла. У нее перехватило дыхание от удивления, когда мужчина крайне нежно коснулся ее щеки. Подушечки его мозолистых пальцев и кончики когтей, пробежавшие по коже, заставили ее вздрогнуть. Что он делает?

– Извини, – сказал он очень тихо. – Мне жаль, Тэмпа.

Гнев улетучился так же быстро, как и появился, и она, обессилев, прижалась к нему. По крайней мере, голос кицунэ звучал искренне. Пока он снова все не испортил.

– Хотя, – продолжил мужчина совершенно другим тоном, – если твои инстинкты заставляют тебя лезть на меня в моменты раздражения, тогда я не могу по-настоящему сожалеть о том, что вызываю у тебя злость.

Медленная улыбка расползлась на его губах, и воздух вокруг, казалось, накалился.

– Если ты так хотела уложить меня на спину, нужно было просто попросить.

Тэмпест зарычала и скатилась с него.

– Ты самая настоящая свинья.

Она не может убежать от него достаточно быстро. Девушка зависла в изножье кровати, пока Пайр садился и потирал шею.

Он усмехнулся и покачал головой.

– Кицунэ, а не свинья, – поправил мужчина. – Открой письмо. Ты получишь свой ответ.

Тэмпест взглянула на приглашение, брошенное на пол. Она наклонилась, чтобы поднять его, и с помощью кинжала вскрыла конверт. Брови сошлись на переносице, когда Тэмпест развернула его. Карточка оказалась пустой. Что за чертовщина?

Она хмуро посмотрела на Пайра.

– Что это? – спросила она.

Секретная форма общения?

Пайр цокнул языком.

– Такая любопытная. Мне нравится в тебе эта черта.

Тэмпест закатила глаза и нахмурилась, когда он грациозно забрался с ногами на ее кровать и выглянул в окно.

– Что ты делаешь?

– Я думаю, это очевидно?

Он хрустнул костяшками пальцев и покрутил шеей.

– Ты уходишь?

Что происходит?

– Тебе нужно собрать вещи, – сказал он, сосредоточенно глядя на что-то вдали. – Нужно уходить. Многое предстоит сделать.

Она помахала перед ним приглашением.

– Скажи мне, что это такое, – настаивала она. – Как еще мне узнать? Тут пусто.

Глаза девушки округлились, когда его когти удлинились для того, чтобы с легкостью открыть окно. Слишком легко. Нужно поставить оконные замки получше. Пайр взгромоздился на подоконник и по-лисьи принюхался к воздуху. Он немного обернулся, склонив голову набок, и уставился на Тэмпест. Кицунэ, должно быть, самое невыносимое существо на свете.

– Это все представление? – прошипела она. – Просто чтобы дать мне знать, что ты можешь связаться со мной в любое время, когда захочешь?

– Ты слишком подозрительна для такой юной особы, – прокомментировал он.

– Чья бы корова мычала!

Медленная улыбка расползлась по его лицу.

– Возьми с собой что-нибудь красивое из одежды. И я имею в виду действительно красивое, а не твое отдаленное понимание красивого.

Тэмпест уставилась на него, разинув рот. Грубо. У нее превосходный вкус и стиль.

– Зачем? – требовательно спросила она. – Пайр, или ты отвечаешь на мои вопросы, или же…

– Выбирайся из города как можно скорее, – перебил он. – Я в скором времени найду тебя.

Затем он выпрыгнул из окна, исчезнув из виду со скоростью, совершенно недоступной простому человеку.

Что только что произошло? Она медленно моргнула. Один раз. Два.

– Невероятно! Он совершенно невозможен!

Она оглядела пустую комнату и снова повернулась к окну. Теперь у Тэмпест появилось еще больше вопросов, чем раньше. Зачем он приходил?

Глава девятая
Тэмпест

Он исчез подобно чертову призраку.

Тэмпест уставилась в окно, пытаясь понять, как Пайру удалось незаметно пробраться на тренировочный двор Гончих и при этом не попасться. Черт возьми, кицунэ сводил с ума. Пальцы опущенных рук дернулись. Раздражение запульсировало в венах. Этот драматичный визит выбивал из колеи. Зачем Пайру идти на такие риски, просто чтобы навестить Тэмпу? Своего рода тест? Может, он шпионил за ней? Было ли это испытанием ее выдержки?

Тэмпест плюхнулась на пружинистую кровать и откинулась на подушку. Самодовольное выражение лица Пайра стояло перед глазами. Что, если визит самоуверенного кицунэ – просто вызов самому себе? Конечно, он не настолько глуп… Неужели она действительно задела его самолюбие прошлой ночью, молча исчезнув? Он не обиделся бы так сильно, если бы его волк сопроводил ее к выходу. Но как еще она могла поступить? Он был занят запугиванием своего жуткого подчиненного. Ничто не смогло бы удержать ее там, а особенно заставить наблюдать за тем, как он исполняет роль Шута.

– И к тому же, – проворчала Тэмпест, закрывая глаза из-за головной боли, которая в последнее время все никак не утихала, – наш разгоревшийся спор не из тех, которые стоило продолжать.

Перестань разговаривать сама с собой.

Усталость и злость не лучшие спутники, когда пытаешься перехитрить врага… Что ж, Пайр как минимум непростой союзник. Он не герой, о чем так явно свидетельствовала прошлая ночь. Он выставлял напоказ свой авторитет в подпольных делах. Вчерашний разговор с ним все еще вызывал дрожь. Пайр совершенно не дорожил чужими жизнями, даже жизнями собственных людей.

Как ты думаешь, насколько он дорожит твоей жизнью?

Девушка кривовато улыбнулась.

«Не особенно», – подумала она.

Их отношения в лучшем случае можно назвать натянутыми. После вчерашнего Тэмпест задавалась вопросом, как все будет дальше. Если учесть сегодняшнее поведение Пайра, показалось, что он совсем не прочь вернуться к тому общению, которое сложилось между ними до того, как раскрылась его личность. Что же это значит? Тэмпест не понимала, хорошо это или плохо. Как бы то ни было, придется действовать осторожно. Пайр играет в игры. Он не веселый лесной лис. Он Шут. Опасный преступник, связанный с Темным Двором. Тэмпест ни на секунду не сомневалась, что при необходимости он вонзит нож ей в спину.

Нет, если ты доберешься до него первой.

Девушка раздраженно уставилась в потолок. Пайр ничего не объяснил. Она нахмурилась. Очевидно, что кицунэ не собирался сообщать ничего важного. Означало ли это, что к ней он заскочил просто по дороге? От этой догадки кольнула досада. Тэмпест отмахнулась от своих чувств, не желая в них разбираться.

Что именно привело его в столицу?

Тэмпест глубоко вздохнула, пытаясь собраться с мыслями. Ее укутал запах сосны, специй и… мужчины. Девушка резко выпрямилась и уставилась на подушку. Даже без обоняния Оборотня запах Пайра чувствовался на простынях. Что он тут делал, катался по ним? Она фыркнула. Почему от него так хорошо пахнет?

От него пахнет домом.

Слишком соблазнительно.

– Чертовски по-мужски.

Тэмпест с трудом встала с постели, ненавидя себя за то, что мысли продолжали возвращаться к Пайру, как бы она от них ни отмахивалась. Тэмпест сдернула постельное белье с матраса. Ни за что она не будет спать на кровати, пахнущей Шутом. Девушка бросила постельное белье у изножья и посмотрела на пустое приглашение, лежащее на сундуке. Взяв его в руки, она поднесла кусок бумаги к свету, внимательно рассматривая.

Не может же оно на самом деле оказаться пустым.

Девушка повертела карточку то так, то эдак, и тут, не успела она и моргнуть, приглашение поймало последний солнечный луч, проникнувший сквозь окно. Тэмпест прищурилась. На карточке в какой-то невероятно замысловатой манере, вне всяких сомнений, появилась выгравированная маска.

– Что у нас здесь? – прошептала Тэмпест.

Прекрасная работа. Тэмпест никогда не видела ничего подобного. Она провела пальцем по маске. Не чувствовалось разницы между поверхностью рисунка и карточкой. Что это за фокус со щепоткой волшебства? Для чего? Пайр сказал надеть что-нибудь красивое. Может, для вечеринки или мероприятия? Может, для собрания мятежников? Тэмпест улыбнулась. Если все так, он бы ни за что не допустил ее присутствия. Девушка понимала, что он доверяет ей примерно настолько же, насколько она доверяет ему.

Значит, для собрания преступников.

С какой легкостью Тэмпест могла бы проигнорировать приказы Шута и никуда не идти. У него не было никакой власти над ней, а вот у короля была. И он велел отправляться на задание. Оглядев пустые казармы, Тэмпест вздохнула. Лучше уйти сейчас, пока Дестин не решил ее навестить.

Она спрятала карточку под корсет со стальными косточками и поправила рубашку. Затем Тэмпест, намеренно оставляя все женственное, собрала сумку: две смены практичной одежды и большое количество оружия. Кицунэ не будет указывать, что ей носить.

– Я Гончая. Наемная убийца. Воительница.

Она скорее голову даст на отсечение, чем станет играть в игры на переодевание для кого угодно, тем более для врага. Даже если у них с Пайром общая цель, это не означает, что они на одной стороне. Не стоило считать их союзниками.

И надвигалась война.

Тэмпест посмотрела на пустую ванну в дальнем конце комнаты. Неплохо бы помыться перед уходом, но крайне непрактично. Путешествие – грязное предприятие. Не стоит тратить время впустую. Тэмпест застегнула плащ под горлом и перекинула рюкзак через плечо. Пора.

Уверенно шагая, девушка вышла из казарм с намерением направиться к городским воротам и раздобыть лошадь. Тэмпест остановилась, когда Мадрид оттолкнулся от стены и преградил ей путь.

Сердце пропустило удар. Как долго Мадрид там стоял? Знал ли о ее предательстве? О боже, она сейчас умрет. Тэмпест сглотнула и попыталась сохранить спокойствие. Если бы у него были доказательства, на ней бы уже висели цепи.

Тэмпест приблизилась к нему ровной походкой, в то время как сердце бешено колотилось в груди, и остановилась перед Мадридом, ожидая, что он что-нибудь скажет.

Но этого так и не произошло. В стиле Мадрида.

Он просто кивнул и жестом позвал следовать за собой, а затем стал петлять по городу.

Молчание между ними тянулось, казалось, целую вечность. Теперь нервы Тэмпест несколько успокоились, но она внимательно следила за улицей. Гончих натаскивали быть невидимыми. Если бы они захотели, то могли бы утащить ее с улицы так, чтобы никто не заметил. Раньше это успокаивало. Тэмпест чувствовала себя в безопасности. Но не теперь.

Вот что происходит, когда предаешь королевство и свою семью.

Она резко втягивала воздух и игнорировала Мадрида, когда он оглядывался на нее. Они приблизились к туннелю, идущему параллельно торговым докам. Выход из Дотэ, доступный только тем, у кого есть специальное разрешение короля. Она слышала, как волны разбиваются о причал, а в следующее мгновение послушно последовала за Мадридом в темноту туннеля, которая поглощала все звуки, кроме эха ступающих по камню сапог. Тут она и умрет? Пальцы потянулись к кинжалам на бедрах. Она не сможет отбиться от Мадрида, но и без боя не уйдет. Если пришел ее конец, она погибнет как воин.

Ничего не произошло.

Они остановились вблизи городских стен. Нервы были уже на пределе. Мадрид повернулся к ней с тем же неумолимым выражением лица, что и всегда. Будто не испытывал никаких чувств. Она посмотрела на близлежащий лес. Неужели они устроили ей засаду вдали от города?

Ты становишься параноидальной идиоткой.

Мадрид размял шею, а затем снова сосредоточил внимание на девушке.

– Помни тренировки, Тэмпест. Не торопись. Послужи своему королевству на славу.

Она кивнула.

Мужчина открыл рот, а затем закрыл его. Эмоция в его глазах мелькнула настолько быстро, что Тэмпест не смогла ее расшифровать. Она моргнула. Странно. О чем беспокоился Мадрид?

Он кивнул, а затем развернулся на каблуках, и черный туннель поглотил его удаляющуюся фигуру. И что это такое было? Тэмпест медленно обернулась и посмотрела вперед. Пора смело шествовать навстречу опасности, в логово повстанцев.

Когда играешь в игры с дьяволом, рискуешь уподобиться ему…

Если ведение дел напрямую с Шутом и подыгрывание – необходимая цена, чтобы выяснить, что, черт возьми, происходит с королевством, то Тэмпест с радостью продаст свою душу.

Остается только надеяться, что до этого никогда не дойдет.