Текст книги "Тайна фанатки"

Глава 6
Мэдди

«Унылый Брэд»

Несколько часов спустя я сижу в гостиной на диване, только что после душа. Я успела побриться там, где нужно, а также наложить на волосы маску и даже накрасить ногти. Передо мной на кровати лежат несколько вариантов наряда. Я жду, когда вернется Хэлли и поможет мне выбрать. Волосы я планирую просто распустить. Я уже успела откупорить бутылку шампанского, в надежде развеять свои печали, и мне не стыдно признаться, что с тех пор, как я получила ту фотку с кубиками пресса, я просматривала ее раз пятнадцать, не меньше. Именно в таком положении меня и находит моя лучшая подруга, заставляя меня почувствовать себя так, словно это я преследую его, а не наоборот.

Она облокачивается на диван позади меня и, к моему удивлению, заглядывает мне через плечо, уставившись в телефон.

– Святые угодники, Венди! Кто этот прекрасный образец мужчины?

Я улыбаюсь не только ее голосу, но и прозвищу. Она дала его мне, когда мы были еще детьми. Джоша она прозвала Питером Пэном из-за бесконечных обвинений в том, что он вечный ребенок, а я постоянно подшучивала над ней и стала Венди. Это глупо и нелепо, но так бывает, когда дружишь с девяти лет.

Хэлли красива, умна и забавна, ее взгляд на мир заставляет меня улыбаться каждый день. Мы подходим друг другу как два кусочка пазла, которым всегда было суждено найти друг друга. Она моя родная сестра, и я готова умереть за нее, точно так же как, я знаю, она бы умерла за меня.

Жить вместе – наша мечта, и единственное, что вышло хорошего из романа моего отца, – это покупка этого дома в качестве извинения за содеянное. И как бы мне ни хотелось принять подарок и простить его, – чего я до сих пор не сделала, – возможность жить за пределами кампуса со своей лучшей подругой определенно стоила того, чтобы он думал, будто я это сделала. К тому же родители Хэлли переехали из города после того, как мы окончили среднюю школу, так что это был единственный способ по-настоящему остаться вместе.

У Хэлли аутизм, поэтому переезд в новый город и переход из средней школы в колледж стали для нее огромной переменой, к которой, по ее словам, она была не готова. Так что возможность не только учиться вместе в одном колледже, но и жить в одном доме – это лучший подарок, о котором каждая из нас могла когда-либо мечтать. Это не только облегчило ей переходный период, – ведь у нее была я, на которую она могла положиться, – но и позволило нам избежать обитания в общежитиях для первокурсников и необходимости общаться с огромным количеством других людей. Это было бы тяжело для нее и ее потребностей, а еще усилило бы мое беспокойство, так что это был беспроигрышный вариант для нас обеих. Этот дом – наше убежище, место, которое мы действительно можем назвать домом.

Мне нечасто удается удивить ее. Моя жизнь обычно ужасно предсказуема. Так что я с большим удовольствием откидываюсь на спинку дивана, смотрю на нее снизу вверх и говорю:

– У меня появился очаровательный сталкер.

Ее брови приподнимаются, она подходит и садится рядом со мной. К счастью, за годы дружбы она привыкла к моему сарказму, поэтому не воспринимает меня слишком серьезно. Выхватив телефон у меня из рук, она придирчиво изучает селфи без рубашки, затем листает вверх, читая остальные сообщения.

– О, я вижу, это ты сталкер, – ухмыляется она, продолжая читать.

Ее глаза расширяются с каждым новым сообщением.

– «Ошиблись номером»… Это что, твоя уловка? – спрашивает она со всей серьезностью, и я улыбаюсь ей.

– Нет, дурилка, – говорю я, выхватывая у нее телефон. – Я и правда ошиблась номером, пыталась тебе написать.

Она смотрит на меня так, словно хочет сказать: «Ну да, конечно», поэтому я, к ее большому разочарованию, быстро рассказываю ей обо всем, что произошло со вчерашнего вечера. Хэлли сразу же начинает задавать сопутствующие вопросы. Она всегда старается узнать как можно больше, чтобы потом давать хорошие советы. Видит бог, я бы сейчас не отказалась от любой помощи.

К тому времени, как я заканчиваю, она просто ошеломленно смотрит на меня, потеряв дар речи, пока наконец не выпаливает:

– Твой отец думает, что ты выйдешь замуж за Брэда? Унылого Брэда с крошечными мозгами?

Я давлюсь во второй раз за день, только на этот раз от ее безжалостных слов. Она, само собой, права, и я люблю ее за это. Когда я молчу в ответ, Хэлли разражается смехом, держась за живот, а на глазах у нее выступают слезы. Мне приходится ударить ее подушкой, чтобы она остановилась и перевела дух.

– Это серьезно, Хэлс. Что мне, блин, делать?

Я откидываю голову на спинку дивана, а Хэлли кладет свою голову на мою, и мне становится спокойнее в ее присутствии. На самом деле она не фанатка прикосновений, но я – одно из очень немногих исключений, и она никогда не поймет, как я ей за это благодарна.

– Ну, не выходить замуж за Брэда, это уж точно, – с отвращением усмехается она, и я уже чувствую себя лучше, просто сказав ей об этом и почувствовав ее поддержку. Лучшие друзья – действительно лучшее лекарство.

Несколько минут мы обе сидим в тишине, размышляя о моей жизненной драме, пока меня это не начинает бесить. Я вскакиваю на ноги, помахивая пальцами с уже высохшим маникюром, и поворачиваюсь к ней лицом.

– Сегодня вечером мы с тобой идем на вечеринку.

Она поднимает на меня потрясенный взгляд, как я и предполагала.

– Вечеринку? – спрашивает Хэлс. – Какую еще вечеринку?

Одна из многих вещей, которая делает нас такими хорошими друзьями, заключается в том, что мы обе обычно избегаем тусовок. Слишком много людей, слишком много шума, слишком много драмы – это не для нас. Мы больше любим караоке-бары, тако по вторникам, маргариту под кино.

В большинстве случаев, если мы куда-то идем, то только потому, что Хэлли достает нам приглашение на то мероприятие, на котором она будет себя комфортно чувствовать. Обычно я зову ее только на скучные семейные вечера, которые она привыкла посещать еще с детства, поэтому я знаю, что сейчас она заинтригована.

– Джош пригласил меня на вечеринку к себе в общежитие, сказал, что мне нужно чаще бывать в обществе.

Я пожимаю плечами, как будто в этом нет ничего особенного, и, к счастью, она не ставит под сомнение интерес Джоша к моей общественной жизни, но от меня не ускользает, как загораются ее глаза при упоминании имени моего брата.

– Погоди, мы идем на хоккейную вечеринку? – в ее голосе слышится некоторая сдержанность, но, если я не ошибаюсь, еще и волнение.

К моему удивлению, когда я киваю, она взвизгивает. Вскочив с дивана, Хэлли заключает меня в крепкие объятия, что застает врасплох.

– Боже мой, я так взволнована! – когда она отстраняется, я улыбаюсь ей.

Хэлли пробегает мимо меня.

– Ну, давай, чего мы ждем! Нам нужно подготовиться и составить планы. Например, что мы наденем? Мы пойдем туда пешком? Во сколько мы вернемся домой? Будем ли мы пить? Как ты думаешь, сколько там будет людей?

Я следую за ней и на все ее вопросы только улыбаюсь, а когда я не отвечаю, она замолкает и смотрит на меня понимающим взглядом.

– Мы поговорим об унылом Брэде и твоем сталкере завтра, но сегодня давай просто повеселимся, договорились?

Думаю, с этим не поспоришь.

Я киваю, следуя за ней наверх, веду ее в свою спальню, чтобы она могла оценить наряды, которые уже лежат на кровати. Она ждет, пока я примерю несколько разных вариантов, прежде чем мы останавливаемся на атласном голубом платье, которое подчеркивает мои волосы и цвет глаз. Затем мы направляемся в ее комнату и делаем то же самое там, пока она не выбирет одно из своих любимых черных платьев. К тому времени, как мы заканчиваем, обе наши комнаты выглядят так, будто в них прошел ураган из одежды, но беспокойство об этом можно оставить и на завтра. Я возвращаюсь на кухню и беру нам обеим выпить, а после направляюсь в свою комнату, чтобы закончить приготовления.

К тому времени, как я укладываю волосы и почти завершаю макияж, у меня в животе нарастает небольшой мандраж, и я действительно начинаю предвкушать вечеринку. Я сижу в шелковом халатике, нанося последние штрихи макияжа на глаза, когда слышу, как пиликает телефон, лежащий на комоде. Новое сообщение. Я бы хотела притвориться, будто я вовсе не бежала так быстро, что едва не сломала ногу, чтобы посмотреть, от кого оно, но это было бы большой и грязной ложью.

Одинокий Очаровашка

Мое тело тебя задело, Угрюмка?

«Да», – мгновенно думаю я, но ни за что не скажу ему об этом. Честно говоря, я удивлена, что он прислал новое сообщение, учитывая, что я практически весь день его игнорировала, но я не могу злиться из-за этого. На самом деле, я ненавижу его за то, каким очаровательным он мне кажется, и за его дурацкий пресс, однако улыбку на моем лице невозможно отрицать. Хотя я не совсем уверена, как сказать ему, что из-за его «ловушки» я подавилась своим тако. К черту все. Наша переписка началась с правды, так зачем же останавливаться сейчас?

Мэдди

Возможно (а может, и нет), я подавилась тако.

Я улыбаюсь, нажимая «Отправить», и чувствую задор, когда кладу телефон обратно на туалетный столик, а после сажусь и делаю еще один глоток своего напитка. Я наблюдаю за появляющимися точками, показывающими, что он печатает, и когда раздается очередной «динь-динь», мне не стыдно признаться, что со вчерашнего вечера этот звук начал вызывать привыкание.

Одинокий Очаровашка

Это что, эвфемизм?

Мэдди

К сожалению, нет.

Одинокий Очаровашка

Тогда ты мне точно нравишься, Угрюмка.

Улыбка исчезает, ведь я знаю, что если бы он встретил меня в реальной жизни, то не сказал бы этого. Я не из тех девушек, которые могли бы по-настоящему понравиться такому, как он. Да, наверное, я считаю себя красивой, и это не значит, что я слишком самоуверенна. Это просто факт. Большинство мужчин разговаривают с моим образом – классными сиськами, светлыми волосами и голубыми глазами. Это все, что они видят. Мою красоту и фамилию. Фамилию, которая может измениться на другую, еще менее приятную, если отец добьется своего.

Прежде чем я успеваю решить, отвечать ли ему и продолжать ли эту нелепую цепочку сообщений, от него приходит еще одно смс.

Одинокий Очаровашка

И не волнуйся, это была халявная фотка. Можешь сколько угодно использовать ее, чтобы давиться своим тако 😉

Халявная.

Я смеюсь над его вопиющей наглостью, и плевать, есть у него пресс или нет, с него определенно стоит немного сбить спесь. Я поднимаю взгляд на свое отражение в зеркале: волосы идеально уложены, и хотя я еще не одета, на мне белое кружевное белье в тон, прикрытое только шелковым халатом.

В голове начинает формироваться идея, и я быстро бросаю взгляд на дверь, дабы убедиться, что Хэлли все еще в своей комнате, затем снова смотрю на телефон. Сделав глубокий вдох, я распахиваю халат, предоставляя обзор на зону груди, после чего открываю камеру и поворачиваю так, чтобы было видно все чуть ниже шеи. Выгибаю спину, принимая позу, демонстрирующую подтянутый живот и грудь, обрезая фото ровно до края трусиков. Вспышка создает идеальный фильтр, скрывающий все очевидные признаки того, что это я.

Не то чтобы кто-то смог бы меня узнать. Я никогда раньше не отправляла подобных фото и не знаю, зачем делаю это сейчас. Во всей этой ситуации есть нечто освобождающее и веселое. И когда возникает ощущение, что стены моей жизни вот-вот сомкнутся надо мной, лучшего способа отвлечься и придумать нельзя.

Я отправляю сообщение прежде, чем успеваю передумать, а затем выключаю телефон, как трусиха, коей я и являюсь. Я допиваю остатки своего напитка как раз в тот момент, когда появляется Хэлли. Она уже одета, поэтому я быстро догоняю ее: заканчиваю краситься и надеваю платье, по пути прихватывая туфли на каблуках и украшения. Хэлли протягивает мне рюмку текилы, которую я выпиваю без промедления, и когда я просто пожимаю плечами, она смотрит на меня с улыбкой.

– Сегодня будет весело! – визжит она.

Глава 7
Нова

«Выплаченные долги»

Я вымотан после вчерашней игры и утренней тренировки, но все равно позволяю Арчеру и остальным вытащить меня из дома. Вечеринка в одном из хоккейных клубов уже в самом разгаре, а я не могу оторвать взгляд от телефона. Таинственная незнакомка оказалась интереснее, чем я думал. Даже учитывая то, что она полдня меня игнорировала. Наверное, мне следовало оставить это дело, но я не смог удержаться и отправил еще одно сообщение, и был удивлен, что она вообще ответила.

Мне нравится дразнить ее, но когда приходит новое сообщение, я опускаю взгляд на экран и давлюсь своим напитком, в итоге выплевывая его прямо на Арчера.

Он отскакивает от меня.

– Какого хрена, чувак? – ругается он, вытирая футболку, но мои глаза по-прежнему сосредоточены на фото и ее словах.

Угрюмка

Ты должен кое-что знать обо мне, Очаровашка… Я всегда плачу свои долги! *прикрепленное изображение*

В ответ на меня смотрит пара сисек в кружевах, и мне приходится подавить стон, рвущийся из горла. Они чертовски идеальны: круглые, упругие и загорелые на фоне обтягивающей их белой ткани. Я хочу, чтобы они оказались передо мной, чтобы я мог наклониться и уткнуться в них лицом, как в подушки, которым я бы с радостью позволил себя задушить. То есть, конечно, все сиськи великолепны, но эти просто охренительно хороши.

Арчера возмущает то, что я продолжаю его игнорировать, и он снова оказывается рядом со мной, как чертова собачонка.

– Черт, кому принадлежат эти сладкие дыньки?

Другой наш товарищ по команде, Рейн, тоже присоединяется к нам, переводя взгляд на мой телефон.

– Ни одной из фанаточек, – небрежно говорит он. – Поверьте, я проверил.

Александр Рейн – воплощение дамского угодника. Он мог бы очаровать каждую девушку на земле и затащить ее в постель, что, в общем-то, ему это почти удалось. Не последнюю роль в этом играет то, что его папаша – миллиардер в сфере технологий, а мама – гребаная британская супермодель, которая обеспечила его бесконечным количеством денег и легким акцентом. Что еще хуже, я видел его в душе. Этот ублюдок благословлен во всех сферах жизни.

И все же, я ворчу, убирая телефон из поля их зрения. Во мне просыпается первобытное желание защитить свою частную жизнь.

– Не ваше собачье дело.

Мне не хочется показывать довольную реакцию из-за того, что ни один из них не узнал мою таинственную девушку, но это определенно заставляет меня что-то чувствовать.

– Какой ты обидчивый, Даркмор. Только не говори, что капитан «фанатских кисок» наконец-то нашел себе девушку, – поддразнивает меня с улыбкой лучший друг. Ему нравится, что в кои-то веки он добивается от меня ответной реакции.

– Да, Арчи, твоя мамочка передает привет, – огрызаюсь я в ответ.

Он, смеясь, отстает от меня, пока к нам не подходит другой наш товарищ по команде, Деймон Форбс.

Арчер и Деймон чем-то похожи на нас с Джошем. Общеизвестно, что они ненавидят друг друга, но никто не знает причину. Однажды я спросил Арчера, и он посоветовал мне не лезть не в свое дело, что я и сделал. Они не позволяют общей неприязни мешать работе команды, так что это не проблема. Черт, ведь мы сейчас в общежитии Джоша и Деймона и наслаждаемся вечеринкой, но между ними все равно есть какое-то напряжение, и я никак не могу понять, почему.

К счастью, вмешивается Рейн.

– Что ж, надеюсь, ты сможешь засунуть свой член между ними, чувак, они просто прекрасны.

Я разрываюсь между желанием врезать ему и согласиться с ним, потому что он прав – у нее феноменальные сиськи, но предпочитаю вести себя как обычно.

– Как скажешь, дружище, только не пялься в мой гребаный телефон, – требую я.

Этот ублюдок ухмыляется, бросая взгляд на Арчера, как бы говоря: «Ты только глянь на него».

Клянусь, жизнь с этими двумя однажды сведет меня с ума. Единственный мой нормальный сосед по комнате – это Джейк, но его сегодня здесь нет, он со своей девушкой. К счастью, в доме появляется одна из любимых фанаток Рейна. Он берет со стойки два свежих пива и направляется в ее сторону. Арчер заводит разговор с одним из наших товарищей по команде, Лэндоном, так что мне остается сосредоточиться на своем телефоне.

Черт. Как мне вообще реагировать на такую фотографию? Да, отправить ей селфи без рубашки, наверное, было глупостью, но я знаю, что делаю, и когда она попыталась подразнить меня ранее, я хотел заставить ее замолчать. Теперь же это я потерял дар речи. Я внимательно рассматриваю фотографию, пытаясь найти что-нибудь, что могло бы подсказать мне, кто она такая, но ее голова полностью обрезана, а вспышка слишком яркая, чтобы разглядеть что-либо еще.

Разглядываю здешних девушек и задаюсь вопросом, видел ли я ее когда-нибудь на подобной вечеринке или, может, даже встречался с ней. Нет, это невозможно, я бы точно запомнил такие сиськи. Я знаю, мы договорились не называть имен, но в эту секунду я ничего так не хочу, как найти ее и просто умереть в них.

Я бросаю последний взгляд на эти великолепные холмики, а после набираю ответ, и неохотно засовываю телефон в задний карман, пока не начал выглядеть как придурок. Арчер хватает меня за руку и просит сыграть в бильярд, на что я с радостью соглашаюсь, и мы направляемся в кабинет, чтобы немного повеселиться. Я заканчиваю пару партий и выпиваю несколько кружек пива, после чего к нам присоединяются несколько парней из команды. Тут-то я и получаю второй сюрприз за вечер.

Не кто иная, как Мэделин Питерс, спускается по лестнице с бутылкой пива в руке и оценивающим взглядом. Я не знаю, что шокирует меня больше: ее присутствие здесь или тот факт, что она одета в маленькое облегающее платье и пьет пиво, смеясь над чем-то, что ее подруга шепчет ей на ухо. Не могу вспомнить, как зовут ее подругу, Хейли или Холли, или типа того. На первом курсе мы учились вместе, но она почти всегда держалась особняком. Ни одна из них не была фанаткой вечеринок. В основном потому, что Джош никогда не зовет на них свою драгоценную сестру, так что я не могу не задаться вопросом, какого черта она здесь делает.

Хватает и того, что мне приходится делить свою команду с ее братом. Пространство для вечеринки я хочу оставить себе. Не то чтобы кого-то из присутствующих здесь парней это волновало – половина из них уже положила на нее глаз. Поверить не могу, что они купились на ее показную чушь. Нужно только заглянуть немного глубже в ее нутро и найдешь сучку. Трахать такую не стоит, какой бы горячей она ни была.

Однако любопытство берет надо мной верх. Я встаю и делаю очередной удар кием.

– Эй, а что здесь делает младшая Питерс? Я думал, братишка не разрешает ей приходить на такие мероприятия?

Арчер следит за моим взглядом, но на мой вопрос отвечает один из лучших друзей Джоша, Леви.

– Ей уже двадцать, – пожимает он плечами. – Похоже, он больше не может указывать ей, что делать.

Леви снова пожимает плечами, как будто все это неважно, но я все равно вижу, что он смотрит на нее с интересом, который, я уверен, Джош не оценил бы. Я не утруждаю себя напоминанием о том, что, несмотря на ее возраст, он все равно не может указывать ей, что делать, но держу рот на замке и забиваю шар, в который целился.

Кстати, помяни черта, и он явится. Пока Арчер выстраивается в очередь на удар, я наблюдаю Джошем. Он заключает сестру в объятия и полностью игнорирует ее подругу. Я нахожу это странным, ведь почти уверен, что где-то слышал, мол, эти двое были друзьями всю жизнь, и с его стороны довольно грубо вот так ее игнорить. А, плевать. Не мое это дело. Однако то, что Джош говорит Мэделин, заставляет ее нахмуриться. Я прячу улыбку за бокалом и радуюсь, что хоть какая-то часть их идеальной жизни рушится. Карма, похоже, не спешит их догонять.

Джош жестикулирует, и она закатывает глаза, отступая от него. Он делает движение, чтобы схватить ее, но тут ее подруга бросает на него многозначительный взгляд, и он замирает. В конце концов девушка побеждает, потому что он поворачивается и уходит тем же путем, каким пришел, в то время как Мэдди и ее подружка направляются к нам.

Когда взгляд Мэдди встречается с моим, она хмурится еще больше.

– На что ты, черт возьми, уставился, Даркмор? – ее тон жесток, как и всегда, когда она разговаривает со мной.

Я не могу не почувствовать, как внутри меня закипает возбуждение, когда она обращается ко мне с таким гневом. Это уже второе ругательство, которое я слышу от нее за сегодняшний день.

Я слышу, как Арчер сдерживает смех, но не обращаю на него внимания, одаривая ее своей самой очаровательной улыбкой.

– Просто интересно, почему ты одета как шлюха, принцесса. Выглядишь почти как типичная хоккейная зайка.

Рядом со мной кто-то выругивается, вероятно, поражаясь моей дерзости. Ведь все знают, кто ее брат и кто ее отец, но ей известно, что мне плевать и на то, и на другое. Я вижу, как глаза ее лучшей подруги вспыхивают от удивления, когда она переводит взгляд с меня на Мэдди, но та даже не вздрагивает. Вместо этого она продолжает сокращать дистанцию между нами, пока не оказывается напротив меня. Мэдди прислоняется к столу, опираясь обеими руками о его поверхность.

– Думаю, от тебя это комплимент, капитан, – мурлычет она, отправляя глоток пива в свой ожидающий ротик. – Все мы знаем, что зайки – твои любимые животные.

Она смотрит на меня с озорной ухмылкой, и я чувствую тяжесть взглядов всех остальных, пока они ждут моего ответа. Я облизываю губы, все еще совершенно сбитый с толку тем, как она выглядит этим вечером. Когда она делает еще один глоток, я наблюдаю, как у нее перехватывает дыхание, затем спрашиваю:

– О да, а какие же твои?

Ее ухмылка становится шире. Она обходит стол с элегантностью, на которую способна только она, после чего подходит ко мне и выхватывает кий прямо из моих рук. Наклонившись, она прицеливается, чтобы нанести удар, идеально попадая по шару, затем выпрямляется во весь рост и с отвращением оглядывает меня с ног до головы.

– Ну, точно не собаки.

Она не ждет ответа, просто бросает бильярдный кий на стол и направляется обратно к своей лучшей подруге, которая все еще стоит на прежнем месте с открытым ртом. Когда Мэдди подходит к ней, это выводит ее из ступора, и девушка переводит взгляд обратно на нее и говорит что-то, чего я не слышу. Мэдди кивает, снова смотрит на меня и приподнимает бровь. Я по-прежнему ничего не говорю, и они вдвоем отходят в угол, где танцует группа девушек, и занимают место рядом с колонкой.

– Боже, она охренеть какая горячая, – ноет Рейн, занимая теперь пустующее место передо мной. Ему будто физически больно смотреть на нее.

– Да, как чертов дьявол, – бормочу я себе под нос.

Леви напоминает ему, что она недоступна для всех нас. Однако, учитывая, каким взглядом он все еще смотрит на нее, ему, возможно, стоит последовать собственному совету.

Я совершаю новый удар после того, как Питерс успешно загнала шар в лузу, и бью два последних шара один за другим, оставаясь в выигрыше. Когда я забиваю и следующий, Арчер чертыхается, бросает свой кий на стол и уходит за еще одним пивом. Я тянусь за своим стаканом, делаю глоток и позволяю своему взгляду невольно вернуться к отродью сатаны в углу.

Сегодня здесь полно фанаток, но мое внимание по-прежнему приковано к фантастическим сиськам в моем телефоне и гребаной младшей сестре Джоша, которая двигается так, словно музыка была создана специально для нее. Проклятье. Почему стервозные девки всегда такие горячие? Мне не стоит так думать. А если и думаю, то, видимо, я слишком много выпил. Допиваю пиво, натягиваю куртку и пробираюсь сквозь толпу наверх.

В остальной части дома так же многолюдно, как и в гостиной, и я сразу же иду на улицу подышать свежим воздухом. Направляюсь в угол веранды, в самое тихое место. Большинство предпочитают заднюю часть дома, где стоит джакузи. Чертов Питерс и деньги его папаши. Не то чтобы в нашем общежитии нет собственного ходячего банкомата в лице Александра Рейна, но даже в таком самопровозглашенном непо-ребенке[3]3
  Заведомо успешные актеры, музыканты и другие медийные персоны, чьи родители или родственники – известные личности.


[Закрыть], как он, сохранилось немного человечности и вежливости. И, похоже, вся семейка Питерсов не обладает подобными качествами.

В попытке отвлечься я достаю телефон, посмотреть, ответила ли таинственная девушка на мое сообщение, но ничего нет. Вздохнув, убираю телефон, отказываясь снова пялиться на ее сиськи, по крайней мере до тех пор, пока не окажусь дома, один в постели, и не смогу по-настоящему оценить их. Затем облокачиваюсь на перила и смотрю в небо. Не знаю, как долго я там стою, но, видимо, достаточно долго, чтобы увидеть, как принцесса Питерс выбегает из дома, а за ней следует какой-то симпатичный парень. Не могу вспомнить его имени, но я уже видел его в кампусе Фэрфилда раньше, и почти уверен, что он играет за футбольную команду.

– Мэделин, перестань убегать от меня, – требует он, и я перегибаюсь через перила, открывая себе лучший вид на, без сомнения, надвигающуюся драму.

– Отвали, Брэд, что ты вообще здесь делаешь? – она останавливается и поворачивается к нему, в ее глазах читается крайнее отвращение.

Внутри меня вспыхивает веселье, когда я понимаю, что не только со мной она ведет себя как полная сука.

– Я? – усмехается он. – Это ты одета как шлюха и танцуешь так, будто отдаешь себя задаром.

Мэдди вздрагивает от его слов. Теперь она совсем не похожа на ту уверенную в себе девушку, которая недавно поставила меня на место на глазах у всех.

На самом деле, я впервые вижу, чтобы она не держала что-то под контролем. В ней всегда чувствуется непринужденность, как будто это ее мир, а все остальные просто живут в нем. Это одна из главных вещей, которая меня в ней бесит. Однако, глядя на нее сейчас, я этого не вижу. Вместо этого я наблюдаю маленькую фигурку девушки, которую я даже не узнаю.

– У тебя хватает наглости называть меня шлюхой? – ее тон тихий, убийственный, но я чувствую всю тяжесть ее слов, будто они предназначались мне.

У нее такой вид, будто она вот-вот заплачет, однако она отворачивается слишком быстро, чем я успеваю заметить, и снова поворачивается к нему спиной. Парень протягивает руку и хватает ее за запястье, притягивая к себе. Она быстро отдергивает руку, но слишком поздно. Я уже направляюсь к ним, когда она кричит ему в ответ:

– Я сказала, не трогай меня, черт возьми!

Этот козел игнорирует ее, снова тянется к ней, и гнев внутри меня тут же поднимает свою уродливую голову. Когда Мэдди видит меня, ее глаза вспыхивают от удивления, а после я замечаю, как она делает маленький шажок от него ко мне.

Я использую это время, чтобы схватить его сзади за рубашку и прижать к ближайшему дереву, выплевывая:

– Я почти уверен, что девушка сказала не трогать ее.

Придурок оглядывает меня с ног до головы, прежде чем перевести взгляд на нее, а затем обратно на меня.

– Да, и что ты, мать твою, собираешься с этим делать, Даркмор?

А, так ублюдок знает, кто я такой. Отлично, это все упростит.

Я делаю медленный, размеренный шаг к нему, обхватываю его за шею, затем прищуриваю свой темный взгляд и отвечаю:

– Прикоснись к ней еще раз и узнаешь.

В моем тоне ясно слышится предупреждение, и я сжимаю кулаки, готовясь к его следующему шагу. Честно говоря, больше всего на свете я бы хотел преподать урок такому придурку, как он. Я привык получать удары на льду. Драться с ним было бы все равно, что гулять по гребаному парку.

К счастью, он, кажется, воспринимает меня всерьез, снова смотрит на Мэдди, прежде чем усмехнуться себе под нос:

– Она того даже не стоит.

Я позволяю ему оттолкнуть меня, потом он делает шаг назад, качая головой, прежде чем указать на Мэдди.

– Помни о сделке, дорогая, – он отворачивается и направляется обратно в дом, оставляя нас наедине.

Как только придурок исчезает, я поворачиваюсь к Мэдди и наблюдаю, как напряжение в ее теле спадает, плечи полностью опускаются. Она, должно быть, чувствует на себе мой взгляд, поскольку ее глаза встречаются с моими, и на этот раз я вижу в них намек на уязвимость, прежде чем она быстро делает глубокий вдох.

– Тебе не обязательно было встревать, я бы все уладила.

Конечно, она не скажет «спасибо». Я усмехаюсь.

– Да, похоже, у тебя все было под контролем, принцесса.

Она полностью игнорирует мое заявление.

– Что ты вообще здесь делаешь? Ты что, следишь за мной или типа того?

Боже, неужели можно быть еще более эгоцентричной? Она реально приводит меня в бешенство. Сначала она даже не может сказать спасибо за то, что я ей помог, а теперь думает, будто я какой-то сталкер.

– В твоих гребаных мечтах, – усмехаюсь я, глядя на нее с отвращением. – Я не слежу за тобой.

Она издает смешок, поворачиваясь, чтобы уйти от меня, но в противоположном направлении от вечеринки, и кричит через плечо:

– Я мечтаю о многих вещах, Нова Даркмор, но только не о тебе.

Несколько секунд смотрю на ее удаляющуюся фигуру, а затем бегу за ней, пока не догоняю.

– Куда ты, черт возьми, идешь?

Мэдди поворачивает голову в мою сторону и многозначительно смотрит на меня.

– Я думала, ты сказал, что не следишь за мной.

Что ж, наверное, теперь слежу. Но я ничего не говорю, просто смотрю на нее, пока она не добавляет:

– Я иду домой, на что еще это похоже?

Она разводит руки в стороны, указывая на улицу и прохожих, и начинает удаляться еще быстрее, так что я остаюсь позади нее. Я спешу за ней, чтобы не отстать, а она продолжает:

– Не хочу находиться рядом с унылым Брэдом и его дерьмом, – начинает лепетать она, но затем останавливается так внезапно, что я чуть не врезаюсь ей в спину. – О, черт, Хэлли!

Она оборачивается и видит, что я нахожусь менее чем в дюйме от нее, и хмурится.

– Ты все еще идешь за мной!

Я отступаю на шаг, увеличивая расстояние между нами, и смотрю на нее сверху вниз.

– Знаю, мы не очень-то нравимся друг другу, – начинаю я.

Она сердито смотрит на меня, потому что это слишком мягко сказано. Я игнорирую ее и продолжаю:

– Но я не собираюсь отпускать тебя одну, Мэдди. На дворе ночь. За какого козла ты меня вообще принимаешь?

У нее хватает наглости приподнять бровь, как бы спрашивая: «Ты правда хочешь, чтобы я ответила на этот вопрос?» А я не могу сдержать ухмылку, отвечая на ее невысказанные мысли.

– Ага, не отвечай, давай просто пойдем.

Я протягиваю руку, приглашая проводить ее, но она делает шаг назад.

– Я не могу, надо вернуться. Я оставила там Хэлли, она будет волноваться.

Мы уже немного отошли от дома из-за ее вспышки гнева. У меня уже отваливаются яйца от холода, и я не хочу возвращаться. Поэтому достаю телефон, чтобы позвонить Арчеру.

– Все в порядке, я попрошу кого-нибудь из парней проводить ее домой, чтобы тебе не пришлось возвращаться и видеть унылого Брэда.

Она не улыбается при упоминании его имени, как я ожидал. Вместо этого я вижу в ее глазах беспокойство.

– Нет, они не могут, что, если они прикоснутся к ней? – в ее голосе звучит паника, и я смотрю на нее в замешательстве.