Текст книги "Антинаркотическая политика в России"

Опыт социального партнерства в подготовке кадров по антинаркотическому управлению[11]11
  Печатается по: Конфликтология – теория и практика. СПб., 2004. № 2 (3). Июль. С. 121–126 (в соавторстве с А. И. Стребковым).


[Закрыть]

Статья посвящена теме «социальное партнерство, подготовка кадров и антинаркотическое управление». За годы работы в ECAD приобретен уникальный опыт именно на этом направлении. Необходимо отметить, что большинство российских регионов и городов имеют одну общую проблему – отсутствие результативной региональной антинаркотической политики. Однако, хотя эта проблема и общая, каждый пытается ее решать по-своему. Во многом это обусловлено тем, что до сих пор в нашем государстве не разработан единый подход к реализации антинаркотической политики. Отсутствуют программы и высшие учебные заведения по подготовке специалистов в этой области.

Почему мы обращаем внимание именно на подготовку кадров по антинаркотическому управлению? Мы глубоко убеждены в том, что, на сегодняшний день, есть много прекрасных специалистов: психологов, медиков, полицейских, учителей, но пока отсутствуют «управленцы», способные организовать в регионах (городах) целенаправленную работу, направленную на сокращение количества наркоманов и уменьшение наркопреступности. Помогая отдельным людям, мы не получим общий результат. А ведь денег, для того чтобы всем помочь на индивидуальном уровне, никогда не хватит.

Начало этому было положено в 2001 г. В Санкт-Петербургском государственном университете (СПбГУ) создан Международный центр антинаркотической политики. На семинарах, проводимых для ключевых сотрудников администраций российских городов – членов ECAD, отвечающих за координацию общих усилий, ученые СПбГУ совместно с приглашенными экспертами стали искать ответы на злободневные вопросы.

Например, может ли работа Межведомственных комиссий по противодействию злоупотреблению наркотическими средствами и их незаконному обороту (далее просто антинаркотических) при главах административно-территориальных образований стать эффективной? Ведь зачастую и в городах, и в субъектах Федерации председателями антинаркотических межведомственных комиссий назначают людей, которые в своей предыдущей деятельности не были связаны с решением этой проблемы, и, заметьте, от них зависит принятие управленческих решений. Особенно негативно это сказывается в тот момент, когда идет дискуссия, когда у членов комиссии расходятся взгляды на тот или иной вопрос. В Санкт-Петербурге еще недавно эти посты занимали адмиралы или контр-адмиралы, совмещающие деятельность вице-губернатора с деятельностью председателя антинаркотической Межведомственной комиссии. Это уважаемые люди, способные победить в морском сражении, но что они могут сделать в сражении с наркоманией, где необходимы специальные знания?

В октябре 2001 г. было принято решение Совета Безопасности, которое призвало субъекты Федерации создать отделы по организации профилактической работы в области наркотизации населения, отделы, способные управлять, координировать антинаркотическую работу всех территориальных структур. Мы тщательно изучили этот вопрос и можем с уверенностью сказать, что ни один субъект Северо-Запада практически никак не отреагировал на это решение Совета Безопасности, так как оно носило рекомендательный характер. То есть отреагировали адекватно – раз рекомендовано, значит, можно не выполнять. Прошло два года, и мы получили Госнаркоконтроль. Мы абсолютно убеждены, что это решение связано именно с тем, что субъекты игнорировали решение Совета Безопасности. Потому и произошли эти реформы, подчас такие сложные и болезненные. То, что комитет Госнаркоконтроля будет заниматься управлением, организацией и взаимодействием, это понятно, но интересно, кто же из специалистов будет работать в этой структуре, где они получали свое высшее образование в области антинаркотического менеджмента? В настоящее время ни на одной из кафедр государственного и муниципального управления не преподают, как именно управлять в данной сфере. Ни в одном из учебников по социальному менеджменту тоже нет подобной информации.

И потом хотелось бы отметить, что, по прогнозам экспертов, нам сегодня противостоит не наркомания, а наркоэпидемия. А это явление гораздо более сложное. Это консолидация наркотизма, наркокультуры, собственно наркомании и еще наркопреступности – вот четыре ее составляющих. И еще, необходимо отметить, что в России есть сторонники легализации наркотиков, врачи, лоббирующие выдачу метадона героиновым наркоманам и руководители программ обмена шприцев и игл. Все эти люди объективно являются достаточно серьезным препятствием в формировании в обществе единодушного мнения о том, что наркомания не личное дело индивида, и что к тому, кто потребляет наркотики и не желает лечиться, надо быть безжалостным.

Поэтому мы считаем, что необходимо учить людей управлению в этой области. В связи с этим хотелось бы привести конкретный пример. Правительством Великого Новгорода проведен конкурс, выбран конкретный победитель, который направлен учиться на 2 года по магистерской программе на философский факультет СПбГУ. Он будет учиться по программе «Наркоконфликтология». А окончив данный курс, этот человек, став уникальным специалистом, по договору целевого распределения вернется в администрацию Новгородской области на работу на 5 лет. Но не просто так, а на соответствующий уровень, поскольку эти знания должны быть использованы. Такого в России еще не было. И я попытаюсь рассказать, как мы пришли к этому. Потому что только таким путем можно соединить власть и знание. И если удастся соединить власть и знания, то нам удастся справиться с этой проблемой и ликвидировать ее в России.

В Западной Европе в 1990 г. произошла консолидация сил, выступающих за легализацию наркотиков. Во Франкфурте собрались представители европейских городов (ECAD тогда не существовал) и приняли резолюцию, призывающую легализовать наркотики. На этой конференции было высказано мнение, что раз «война наркотикам проиграна», то давайте уменьшать вред, давайте искать другие формы решения проблемы.

Здесь хочу отметить, что точно в это время в России была совершена грубейшая ошибка в области антинаркотической политики. На самом высоком уровне были приняты документы, в которых потребление наркотиков было приравнено к естественным правам человека (на сайте www.ecad.ru этот документ есть). Соответственно, произошла декриминализация законодательства, то есть исключили статьи, предусматривающие ответственность за немедицинское потребление наркотиков из Административного кодекса (ст. 44) и из Уголовного кодекса (ст. 224.3).

Но вернемся к Европе. В 1994 г. в Швеции происходит консолидация противников легализации, сторонников антинаркотических конвенций ООН 1961, 1971 и 1988 гг. На конференции мэров городов была принята Стокгольмская декларация 1994 г. Этот же год стал годом рождения международной общественной некоммерческой организации «Европейские города против наркотиков (ECAD)», которая существует на взносы городов. Первоначально ECAD возник как объединение 24 городов Европы. В нем приняли участие Москва, Санкт-Петербург, Калининград, подписавшие Стокгольмскую декларацию.

К концу 1999 г. организация стала насчитывать 240 европейских городов, а российских так и осталось три. Они Декларацию подписали, но взносов не платили и работы никакой не вели, а о какой работе могла идти речь, если с 1990 г. в России потребление наркотиков стало считаться естественным правом человека. В этом же году с приходом нового директора ECAD Томаса Халлберга было принято стратегическое решение о расширении деятельности ECAD в России.

Суть его заключалась в том, чтобы ввести должность регионального директора ECAD в Санкт-Петербурге, в 10 раз снизить размер членских взносов для российских городов – поскольку и заработная плата и валовой национальный доход на одного человека в Европе в 10 раз выше, чем в России. И привлекать российские города в ECAD для обобщения опыта и партнерства в этой области.

Уже в феврале 2001 г. было заключено соглашение между ECAD и Санкт-Петербургским госуниверситетом. При этом было решено создать в университете просветительский учебно-научный Международный центр по разработке и обучению государственной и региональной антинаркотической политике. Очень непростое было это начинание, но, тем не менее, патриотические чувства возобладали, и партнерские отношения сложились.

Через некоторое время выяснилось, что для развития российской ветви ECAD недостаточно иметь физического представителя этой организации в России, и возникла необходимость сформировать филиал ECAD в России. В 2002 г. была создана и зарегистрирована Санкт-Петербургская общественная организация «Города против наркотиков», что значительно облегчило задачу небольшим российским городам по вступлению в ECAD и уплате членских взносов, которые сложно было платить в Стокгольм, и в то же время позволило включиться в задачу подготовки кадров для администраций городов в области антинаркотической политики и управления.

С регистрацией юридического лица мы стали активнее участвовать в международных проектах, которые реализуются, в частности, в нашем округе. В настоящее время идет проект развития антинаркотических стратегий в Северо-Западном федеральном округе РФ. Он проводится в основном для городов членов ECAD в университете на базе центра антинаркотической политики и рассчитан на 2002–2004 годы. Это цикл из 12 семинаров по различным проблемам, связанным с борьбой с наркотиками.

Уже проведены такие семинары, как «Политика. Проблема каннабиса», «Антинаркотическое управление (национальный уровень)», «Антинаркотическое управление (муниципальный уровень)», «Милиция и наркотики», «Журналистика и наркотики», «Школа и наркотики». По каждому семинару выпущен специальный номер журнала. Эти журналы рассылаются по городам участникам ECAD. Все материалы выставляются на нашем сайте «Европейские города против наркотиков. Россия». На семинары приезжают люди из разных регионов. Рассмотрение проблем, касающихся наркотиков, стало происходить в среде ученых. Эти проблемы очень сложные. И порой они заключаются даже в том, что мы не успеваем договориться о терминологии, поэтому часто спорим там, где спорить-то и не нужно, а достаточно только определиться с терминами.

В конце 2003 г. состоится еще один семинар «Наркотики на рабочем месте», а остальные, такие как «Наркотики в тюрьмах», «12 шаговая модель», «Профилактика ВИЧ среди наркоманов», «Опыт неправительственных организаций», «Войну наркотикам должна объявить власть», запланированы на 2004 г.

Еще нужно отметить, что в 2003 г. впервые в России Межведомственный экспертный совет Министерства образования РФ принял решение о введении подготовки МАГИСТРОВ по КОНФЛИКТОЛОГИИ на философском факультете Санкт-Петербургского госуниверситета. Магистерский стандарт состоит из нескольких программ. Одна из них называется «Наркоконфликтология». Специалистов по управлению наркоконфликтами готовят 8 докторов и 9 кандидатов наук.

В течение 2 лет магистрант, обучаясь на кафедре конфликтологии философского факультета СПбГУ, осваивает следующие специальные дисциплины:

1. Общая теория потребностей и зависимости (которая рассматривает чрезвычайно важный вопрос зависимостей: мы зависим от вещей, от денег, от многих других факторов, и это социальный фон развития наркозависимости).

2. Теоретические аспекты наркоконфликтологии.

3. Биологические основы наркозависимости (в этом курсе, который читают представители естественных наук, слушатели с большим интересом знакомятся с работой головного мозга: здорового мозга и мозга, находящегося под воздействием наркотиков).

4. Социальные факторы и координаты наркотизма.

5. Наркоконфликт и социальная безопасность.

6. Система международного контроля за наркотиками: история и современность (за 100 лет сложилась международная система, а эту дисциплину до сих пор не преподают даже студентам факультетов международных отношений. А изучив ее, выпускникам подобных факультетов было бы гораздо легче найти в дальнейшем работу).

7. Антинаркотическая политика: международные сравнения (этот курс предполагает изучение проблемы в таких странах, как Китай, США, Швеция, Голландия, Россия).

8. Структуры здравоохранения как институт разрешения наркоконфликта.

9. Правоохранительные структуры как институт разрешения наркоконфликта.

10. Структуры образования как институт разрешения наркоконфликта.

11. Структуры по делам молодежи как институт разрешения наркоконфликта.

12. Общественные организации как институт разрешения наркоконфликта.

13. Результативный региональный антинаркотический менеджмент.

14. Роль СМИ в обострении и разрешении наркоконфликта.

15. Наркоконфликт в формате конфликта культур.

16. Наркоконфликт в семье и школе.

17. Наркоконфликт на производстве.

18. Религия и наркоконфликт.

19. Эффективные технологии разрешения наркоконфликта.

Из названий курсов видно, что многие из них имеют прикладное значение (магистры смогут работать помощниками мэров, губернаторов в этой области). Но теоретических дисциплин также достаточно, и поэтому в дальнейшем магистры смогут преподавать в высших учебных заведениях. Как видите, основной упор в обучение делается на наркоконфликт. Давайте выясним, что же это такое? Есть несколько понятий наркоконфликта. Итак, понятие очевидное.

Наркоконфликт – это столкновение интересов живущих в одной семье, в одном городе, в одной стране, на одной планете в конце концов (т. е. вынужденных взаимодействовать) участников незаконного оборота наркотиков (НОН) с теми, кто в нем не участвует.

Под природой наркоконфликта мы понимаем следующее: наркоконфликты обусловлены перекосом в решении вопроса о соотношении интересов общества и личности в пользу человека как отдельного самоценного существа. Во все времена в странах, где при решении этого вопроса приоритет отдавался обществу, проблемы наркотиков (как угрозы социуму) не существовало.

И, наконец, понятие наркоконфликта не очевидное. Наркоконфликт – это столкновение взглядов, целей, позиций и интересов субъектов, «программирующих» индивида на наркозависимое поведение, со взглядами, целями, позицией и интересами субъектов социализирующих индивида в добропорядочного гражданина.

В заключение мне хотелось бы вернуться к началу. И повторить, что в 2003 г. заключен договор № 1 между философским факультетом СПбГУ, комитетом по делам молодежи Новгородской области и российским филиалом ECAD о совместной деятельности по подготовке в магистерской программе по направлению «наркоконфликтология» представителя Новгородской области. Целью договора является совершенствование государственного управления в сфере реализации антинаркотической политики в Новгородской области (улучшение профилактической работы, сокращение численности наркоманов, снижение наркопреступности).

Соединив власть ответственных руководителей российских регионов (городов), знания лучших отечественных ученых и международных экспертов, мы сумеем даже в условиях переходного периода (построения демократичного обществ, основанного на рыночной модели экономики) добиться сокращения численности активных наркоманов и снижения наркопреступности. Механизм соединения этих факторов – подготовка управленческих кадров на междисциплинарной основе – магистров конфликтологии. Он найден опытным путем в рамках социального партнерства.

Подготовка конфликтологов по магистерской программе «Наркоконфликтология»[12]12
  Печатается по: Конфликтология. СПб., 2005. № 2. С. 156–161.


[Закрыть]

По мере выхода из множества проблем социально-экономической жизни на одно из первых мест проблемы массовой наркотизации населения в России медленно стало расти понимание роли государственного и муниципального антинаркотического управления как фактора, способного обеспечить сокращение численности наркозависимых и уменьшение наркопреступности, как в целом в стране, так и в ее регионах и городах. Исходной точкой роста этого понимания можно считать утверждение Верховным Советом РФ в 1993 г. «Концепции государственной политики по контролю за наркотиками в Российской Федерации» (Постановление ВС РФ № 5494–1 от 22 июля 1993 г.).

К сожалению, установив концептуальные основы государственной политики по контролю за наркотиками и определив ее основные направления, Концепция не содержит положений фиксирующих важное значение подготовки в высшей школе для органов исполнительной власти и муниципальных образований специалистов в области антинаркотической политики и управления.

Поэтому вызывает тревогу то, что понимание важности подготовки в высшей школе антинаркотических менеджеров растет настолько медленно, что государственный образовательный стандарт высшего профессионального образования по специальности 061000 «Государственное и муниципальное управление» до настоящего времени не содержит такой дисциплины, как «Результативный региональный антинаркотический менеджмент» или какого-либо иного спецкурса, рассматривающего проблему наркотиков в обществе в контексте управления.

Осознавая, что подготовка антинаркотических менеджеров должна носить фундаментально междисциплинарный характер, было решено осуществлять ее на базе единственной в то время в стране (2002 г.) кафедре конфликтологии философского факультета СПбГУ. Практически это было осуществлено в разработке магистерского стандарта, путем включения в него программы «наркоконфликтология» (см. журнал «Конфликтология – теория и практика» № 2 (3) – июль 2004 г., с. 121–126) и приема на эту программу шести студентов (2003–2005 гг.).

Не имея возможности в рамках статьи подробно проанализировать сильные и слабые стороны всех шести исследовательских работ, остановимся подробно на вопросах новизны в нескольких диссертациях, которые наиболее ярко демонстрируют познавательные возможности конфликтологического подхода при изучении связанной с наркотиками социальной реальности и уровень подготовки выпускников.

Артем Сунами (бакалавр конфликтологии), выполнив исследование по теме «Политика управления наркоконфликтом в контексте информационной войны», предпринял попытку переосмыслить опыт, накопленный по данной проблематике в сфере антинаркотической политики, используя конфликтный подход.

Он исследовал основные тенденции становления российской антинаркотической политики в контексте ранее сложившейся международной системы контроля наркотиков и доказал, что российское «государство не сформировало единого понимания содержания антинаркотической политики…», потому что это направление его деятельности до сих пор не осмысливается с междисциплинарных позиций как конфликт.

В контексте этой интересной работы автор достаточно точно определяет понятие «наркоконфликт» в широком смысле как «противоречие между всеми возможными участниками незаконного оборота наркотиков и остальным обществом», а исследуя различные подходы к изучению содержания этого понятия, выделил новую форму наркоконфликта – информационную – и доказал, что «наркоконфликт в современном мире приобрел еще один формат, который можно определить как информационную войну».

По мнению А. Сунами, такая трактовка реальности может порождать новые эффективные модели управления наркоситуацией. Необходимость проведения более эффективной информационной антинаркотической политики государством он достаточно убедительно обосновал влиянием информации на величину экспозиционного давления наркосреды (ЭДН), детерминирующей направление социализации индивидов в обществе по одному из двух типов поведения: наркозависимое или нарконезависимое.

Он впервые предложил по характеру и степени влияния информационных потоков на величину ЭДН разделить все информационное пространство на следующие пять типов: пропаганда «кайфа», пропаганда наркотиков, нейтральная информация, антинаркотическая пропаганда и пропаганда социально здорового образа жизни. И, дополнив типологию завязанных на ЭДН информационных потоков совокупностью основных каналов коммуникации, по которым идет внедрение тех или иных установок в массовое сознание, впервые смоделировал матричную структуру информационного наркоконфликта.

Завершая теоретическую часть исследования и исходя из значения для информационной безопасности государства принятой в сентябре 2000 г. доктрины информационной безопасности Российской Федерации, А. Сунами фактически дает новое понятие информационной антинаркотической политики, определив это понятие как: «7. Одно из направлений государственной антинаркотической политики, призванное сформировать отрицательным общественное мнение по отношению к немедицинскому потреблению наркотиков.

2. Совокупность целей, отражающих национальные интересы России в части борьбы с наркоугрозой в информационной сфере, стратегических направлений их достижения и систему мер, их реализующих.

3. Важный элемент антинаркотической политики, направленный на управление наркоконфликтом, в контексте информационной войны».

Представляется, что полученные А. Сунами результаты могут служить теоретической базой для деятельности органов государственной власти, которые на практике стремятся сформировать негативное общественное мнение по отношению к наркотикам и их немедицинскому потреблению.

Не менее интересное исследование выполнено Ириной Боревич (бакалавр конфликтологии) по теме «Антинаркотическая политика и права человека в российском обществе». Правильно оценив существующее в данной сфере общественных отношений напряжение между сторонниками и противниками легализации наркотиков, она совершенно обоснованно выбрала в качестве методологии своего исследования конфликтный подход.

Это позволило автору не только выявить взаимосвязь между политикой Российского государства в сфере противодействия наркотизации населения и основными правами человека, но и сделать важный вывод, касающийся практической деятельности государства в области наркополитики: декриминализация потребления наркотических средств и психотропных веществ в России всегда ведет к резкому увеличению численности участников незаконного оборота наркотиков и, соответственно, массовому нарушению права на жизнь и социализацию детей в обществе, свободном от наркотиков, тех граждан, которые не участвуют в их незаконном обороте.

Актуальность работы Надежды Кирдеевой (бакалавр конфликтологии) по теме «Местное самоуправление как субъект антинаркотической политики» обусловлена тем, что российское государство, несмотря на то, что наркоситуация в стране угрожает национальной безопасности, до сих пор еще не выработало на региональном уровне «понятной и поддержанной населением государственной антинаркотической политики»[13]13
  Тонкое Е. Е. Государственно-правовая политика противодействия наркотизации российского общества / Е. Е. Тонков. СПб.: Изд-во Р. Асланова «Юридический центр Пресс», 2004. 287 с).


[Закрыть]

Автор магистерской диссертации, исследуя содержание государственной антинаркотической политики, приходит к следующим выводам: проводимая государством в этой сфере политика является рестриктивной (ограничительной). В области координации органы ФСКН РФ фактически не выполняют свои функции. Государственная функция противодействия наркотизации общества станет реально действующей, если на уровне каждого МСУ ежедневно станет осуществляться антинаркотическое управление, за результаты которого будет отвечать специально подготовленный антинаркотический менеджер, обладающий статусом помощника (советника) главы МСУ.

Как успех следует отметить введение Н. Кирдеевой в научный оборот конфликтологов операционного понятия «наркоситуации», под которой она понимает «обстановку в сфере борьбы с незаконным оборотом наркотиков, сложившуюся на рассматриваемой территории». Это позволило ей разработать новую систему показателей, позволяющих как объективно оценивать наркоситуацию на территории МСУ, так и результаты ее антинаркотической деятельности, без проведения дорогостоящего мониторинга с помощью социологических исследований. Предложенный автором работы комплекс показателей оценки наркоситуации и влияния на нее на уровне МСУ включает в себя три группы показателей (показатели антинаркотического управления, показатели эффективности и показатели развития наркоситуации), учитывает размеры муниципальных образований (крупные, средние и небольшие) и имеет значение для практической деятельности МСУ. Для примера проект федеральной целевой программы «Комплексные меры противодействия злоупотреблению наркотиками и их незаконному обороту на 2005–2009 годы» предусматривает ежегодно тратить на определение масштабов незаконного распространения и незаконного потребления наркотиков 8 млн рублей, а всего – 40 млн рублей.

Магистерская диссертация Константина Микрюкова (ранее не имел образования в области конфликтологии) на тему «Координация антинаркотической политики: опыт Новгородской области» представляет попытку осмыслить отечественный опыт в сравнительно новой области государственной деятельности – в области антинаркотической политики на уровне отдельного субъекта Федерации – Новгородской области.

Проанализировав основные направления антинаркотической деятельности в субъекте Федерации, автор работы сделал значимый вывод о том, что профилактика наркопотребления и наркотизации населения до сих пор не стала занимать среди них главенствующую роль, а основной проблемой антинаркотической политики является низкий уровень координации усилий субъектов антинаркотической политики на уровне отдельно взятого региона Российской Федерации.

В качестве новации, призванной нивелировать данный недостаток, автор исследовал деятельность Отдела координации региональной антинаркотической политики, созданного в 2000 г. в Комитете по делам молодежи, физической культуре и спорту Новгородской области. Несомненно, что обобщение опыта координации антинаркотической деятельности позволило автору фиксировать проблемы, решение которых позволит усовершенствовать антинаркотическую политику в Новгородской области, и это имеет значение для практической деятельности органов государственной власти данного региона.

Однако данная работа не лишена некоторых недостатков и особенно в плане аргументации наличия взаимосвязи и ее характера между деятельностью Отдела координации региональной антинаркотической политики, да и всей областной антинаркотической комиссии в сфере координации и результатами антинаркотической деятельности в целом. Например, в работе не нашел объяснения такой серьезный факт, как чрезвычайно высокий уровень алкогольных психозов, по количеству которых Новгородская область устойчиво занимает одно из первых мест в Российской Федерации.

Представляется, что К. Микрюков должен был больше уделить внимания поиску и доказательству непосредственного влияния осуществляемой в области антинаркотической политики правительством Новгородской области координации на конкретные показатели наркоситуации в каждом муниципальном образовании этого региона, например, на такой показатель, как динамика количества выявленных на ранней стадии потребителей наркотиков и количества прекративших их незаконное потребление (из числа выявленных) в результате проведенной психолого-педагогической коррекции, по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.

Этот анализ магистерских диссертаций позволяет нам сделать вывод о том, что обучение как студентов с конфликтологическим образованием, так и студентов с другим гуманитарным образованием по магистерской программе «наркоконфликтология» в течение 2 лет позволяет им приобрести необходимый уровень знаний и навыков для успешного применения конфликтного подхода в анализе наркополитики и антинаркотического управления.

В свою очередь, это подтверждает нашу гипотезу о том, что специалистов, наилучшим образом ориентирующихся в таких многослойных проблемах, как политика и управление в сфере противодействия злоупотреблению наркотиками и их незаконному обороту (только наркомания уже является нам как био-, психо-, социо-, духовное явление), необходимо готовить в формате конфликтного подхода, рассматривая конфликтологию в качестве методологической основы для получаемых в рамках магистратуры знаний и выполняемых научных исследований.

Возможности принятия этой методологии нагляднее всего проявляются уже в том, как многогранно раскрывается понятие «наркотики» (наркотические средства или психотропные вещества) по сравнению с их односторонними линейными отраслевыми определениями, которые используются в правовых, медицинских, экономических, педагогических, психологических и иных отраслях знаний.

Для конфликтологов наркотики – это запрещенный товар, который поступает в незаконный оборот по законам рынка, как правило, из законспирированных источников, и злоупотребление которым отдельными группами населения, особенно молодежью, вызывает эпидемию наркомании, а в длительной перспективе формирует наркотическую субкультуру, направленную на разрушение культуры здорового образа жизни в обществе. При таком понимании этой категории интегрируются в единое объемное целое такие существенные их признаки, которые имеют отношение к политике (запрещенный), экономике (товар, законы рынка), юриспруденции (незаконный оборот), оперативно-розыскной деятельности (законспирированные источники,) медицине (наркомания, эпидемия, здоровый образ жизни), социологии (общество), культурологии (наркотическая субкультура, культура), этике (злоупотребление) и демографии (молодежь, население).

Поэтому вполне естественно ожидание новых творческих успехов от тех, кто стал на путь развития конфликтологии в этом новом направлении, которое на практике по аналогии с названием магистерской программы получило название наркоконфликтологии.