Электронная библиотека » Гальфрид Монмутский » » онлайн чтение - страница 1

Текст книги "История бриттов"


  • Текст добавлен: 25 февраля 2014, 17:52


Автор книги: Гальфрид Монмутский


Жанр: Европейская старинная литература, Классика


сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Гальфрид Монмутский
История бриттов

1. Часто и помногу о многом про себя размышляя, я наткнулся мыслью и на историю королей Британии и подивился тому, что, помимо упоминания об их правлении в давние времена, которое содержится в обстоятельных трудах Гильдаса и Беды,[1]1
  Гильдас (510 или 516–570) – католический святой, один из реорганизаторов кельтской церкви, жил в Британии и Арморике (ныне Бретань во Франции). Автор «De excidio et conquestu Britanniae» («О разорении и завоевании Британии»). Беда – Беда Достопочтенный (673–735), англосаксонский ученый монах, выдающийся историк, автор «Historia ecclesiastica gentis anglorum» («Церковной истории народа англов»), важнейшего источника по истории Англии с I в. до н. э. по 731 г. н. э. Гальфрид Монмутский, безусловно, хорошо знал и «Historia britonum» («Историю бриттов») Ненния, однако по тем или иным причинам не упоминает ее в числе своих источников.


[Закрыть]
я не нашел ничего о королях, живших до воплощения Иисуса Христа, ничего об Артуре[2]2
  Артур – центральная фигура «Истории бриттов» Гальфрида Монмутского. Ко времени написания «Истории» Гальфрида существовало множество героических легенд, связанных с именем Артура. Современный Гальфриду историк Вильям Мальмсберийский оставил свидетельство об огромной популярности Артура среди валлийцев – потомков бриттов.


[Закрыть]
и многих других после воплощения Христова, хотя свершенные ими деяния достойны славы вовеки и многие народы их помнят и о них повествуют,[3]3
  Несомненно, существовали изустные героические предания о прошлом бриттов и их борьбе с завоевателями. Одним из главных героев легенды стал Артур; в народе многие верили, что Артур не убит и должен вернуться, чтобы освободить бриттов от чужеземного владычества.


[Закрыть]
как если бы они были тщательно и подробно описаны.

2. И вот когда я думал об этом и стремился доискаться причины этого, архидиакон Оксенфордский Вальтер,[4]4
  С архидиаконом Оксфордским Вальтером Гальфрид был связан давним знакомством и, вероятно, дружбой; упоминания о Вальтере Оксфордском встречаются в церковных документах с 1115 по 1151 г.


[Закрыть]
муж отменно сведущий в искусстве красноречия и в иноземной истории, предложил мне некую весьма древнюю книгу на языке бриттов, в которой без каких-либо пробелов и по порядку, в прекрасном изложении рассказывалось о правлении всех наших властителей начиная с Брута, первого короля бриттов, и кончая Кадвалладром, сыном Кадваллона. Поддавшись его увещеванию и не собирая в чужих садах сладкозвучных слов, но довольствуясь деревенским слогом и собственным пером, я постарался перевести сочинение это на латинский язык. Ведь, заполнив страницы высокопарными выражениями, я нагнал бы на читающих скуку, поскольку им пришлось бы дольше задерживаться на раскрытии значения слов, чем на понимании хода событий.

3. Итак, Роберт, правитель Клавдиоцестрии,[5]5
  Имеется в виду Роберт, граф Глостерский (1090–1147), внебрачный сын короля Англии Генриха I Боклерка (1100–1135), внук Вильгельма Завоевателя. После смерти Генриха I, в возникших феодальных междоусобицах, Роберт принял сторону законной наследницы Генриха, его дочери Матильды, и возглавил борьбу с узурпатором – племянником короля Стефаном Блуаским. Борьба эта продолжалась до 1153 г а после смерти Стефана в 1154 г. завершилась восшествием на престол сына Матильды Генриха II Плантагенета. Современные Роберту Глостерскому хронисты согласны в том, что он был выдающимся человеком. Он покровительствовал писателям и ученым, в частности, видному историку Вильяму Мальмсбсрийскому. Клавдиоцестрия – ныне город Глостер (Великобритания).


[Закрыть]
прими благосклонно этот ничтожный мой труд, дабы при твоем просвещенном содействии, под твоим присмотром он был исправлен и преобразован настолько, чтобы все могли счесть его не проистекшим от Гальфрида Монмутского, но творением тонкого вкуса твоей Минервы,[6]6
  Минерва – богиня мудрости, дочь Юпитера, отождествлялась с древнегреческой богиней Афиной; олицетворение знания и светлого разума.


[Закрыть]
и о нем говорили, что он создан тем, кого породил преславный король англов[7]7
  Англы – германское племя, некогда обитавшее в южной части Ютландского полуострова, в V–VI вв. англы захватили юго-восток Британии. Язык, хозяйственный уклад и социальное устройство англов лишь незначительно отличались от таковых у других германских племен, завоевавших Британию (саксов и ютов). В дальнейшем под «англами» могли подразумевать всех германцев, осевших в Британии, или, как в данном случае, всех обитателей Британии.


[Закрыть]
Генрих,[8]8
  Генрих – Генрих I Боклерк


[Закрыть]
кого философия обучила свободным наукам,[9]9
  В число так называемых свободных наук, считавшихся достойными свободного человека, входили грамматика, риторика, диалектика, арифметика, геометрия, астрономия, музыка Они же вместе с богословием составляли основу средневекового образования


[Закрыть]
кого прирожденная доблесть в ратных деяниях поставила во главе воинов, из-за чего остров Британия ныне, в наши дни, обретший в тебе как бы второго Генриха, приветствует тебя от глубины души.

4. Приложи усилие и ты, Галеран, правитель Меллента,[10]10
  Речь идет о видном феодале Галеране (правильнее Валеране), графе Мейланском (1104–1160). Он воспитывался в Англии у короля Генриха I. После смерти Генриха примкнул к сторонникам его племянника Стефана Блуаского претендовавшего на английский престол. В 1139 г отошел от Стефана и вскоре отправился в Палестину.


[Закрыть]
вторая опора нашего королевства, чтобы это произведение, над которым потрудились мы оба и которое ныне предается гласности, воссияло возможно ярче. Ведь тебя, отпрыска знаменитейшего королевского рода Карла,[11]11
  О том, что графы Мейланские были потомками Карла Великого, написано у французского историка Ордерика Виталия (1075–1143) в его «Церковной истории». Карл – Карл Великий, король и основатель империи франков (742–814).


[Закрыть]
мать Философия, приняв в свое лоно, наставила в глубокомысленных науках своих, а затем дабы ты прославился в ратном деле, направила в стан королей, где, превзойдя отвагой своих сотоварищей, ты под руководством отца постиг, как внушать страх врагам и быть оплотом для своих. Итак, будучи для своих надежным оплотом, возьми и меня, твоего почитателя, составившего эту книгу для утехи твоей, под свое покровительство, дабы, покоясь под сенью столь могучего древа, я мог пред завистниками и порицателями уверенно извлекать сладостные звучания из свирели музы моей.

5. Британия, прекраснейший из островов, лежит в западном Океане, между Галлией и Ибернией,[12]12
  Галлия – римская провинция (Трансальпийская Галлия) по территории соответствовала примерно нынешней Франции и Бельгии, была населена кельтскими племенами – галлами. Иберния (Гиберния) – ныне Ирландия.


[Закрыть]
простирается на восемьсот миль в длину и на двести в ширину и с неубывающим плодородием доставляет смертным все, в чем они испытывают нужду. Обильная всякого рода металлами, она обладает широко раскинувшимися полями, а также холмами, пригодными для богатого урожаями земледелия, на которых благодаря щедро родящей почве в подобающее им время вызревают всевозможные земные плоды. Обладает она и полными самым различным зверем лесами, в которых на прогалинах и перемежающихся с ними пастбищах для домашних животных произрастают травы и цветы различной окраски наделяют медом прилетающих сюда пчел. Обладает она и лугами, зеленеющими в прелестных местах на склонах вздымающихся высоко в небо гор, и прозрачными родниками на них, которые сверкающими потоками струятся с легким журчанием, навевая сладостную дремоту тем, кто прилег на их берегах. Орошают остров также озера, богатые рыбою реки, и от. южных его побережий, откуда отплывают корабли в Галлию, протягиваются, как три руки, три знаменитых реки, а именно Темза, Сабрина и Хумбер, по которым из заморских стран тем же водным путем доставляют товары. Некогда украшали остров двадцать, даже двадцать восемь значительных городов, из коих иные лежат в развалинах в опустошенной местности, тогда как другие и посейчас нерушимые, заключают в себе воздвигнутые различным святым прекрасные храмы с башняхми, взнесенными на огромную высоту, и в эти храмы стекаются толпы верующих мужчин и женщин, смиренно, в согласии с христианским учением взывающих к господу. Наконец, обитает на острове пять народов, а именно: норманны, бритты, саксы, пикты и скотты.[13]13
  Под норманнами Гальфрид имеет в виду, вероятно, норманнских завоевателей, захвативших Британию в XI в. Эти норманны – «офранцуженные» скандинавы, предки которых ранее захватили северные области нынешней Франции. Возможно, однако, что под норманнами Гальфрид подразумевает не только недавних завоевателей, но и давних поселенцев – скандинавов. Набеги скандинавов на Британию, начавшиеся в VIII в н. э. (или даже раньше), и неоднократные их вторжения привели к конце концов к созданию довольно многочисленного скандинавского населения, особенно в северо-восточной части острова. Бритты – кельтский народ; в настоящее время считается, что кельты переселились с материка и колонизовали острова в XIII–VII вв до н. э. Саксы – германские племена, обитавшие в северной Европе, главным образом на территориях, прилегающих к Северному морю. В V–VI в. Британия была завоевана германскими племенами – саксами, англами и ютами. Чаще всего Гальфрид именует германских завоевателей собирательно саксами, хотя в ряде случаев упоминает и англов. Пикты – племена, издавна населявшие север Британии и близлежащие северные острова. Об их происхождении ведутся споры. Скотты – кельтские племена, издавна населявшие Ирландию и переселившиеся затем в Британию (начиная, по-видимому, с IV в. н. э.) – в северную часть острова.


[Закрыть]
Исконные его обитатели бритты некогда занимали земли от моря до моря, пока бог не покарал их за надменность и им не пришлось отступить под натиском пиктов и саксов.[14]14
  Пикты с севера саксы с востока и юга нападали на бриттов, начиная с IV в и особенно в V–VI вв. н. э., что было связано с ослаблением и последующим распадом Римской империи. В конце концов бритты оказались оттесненными в западные и юго-западные области острова и попали под власть германцев.


[Закрыть]
Нам остается еще разъяснить, каким образом и откуда прибыли бритты, дабы впредь к этому не возвращаться.

6. По окончании Троянской войны Эней, спасаясь после падения Трои с сыном Асканием, прибыл на корабле в Италию.[15]15
  Рассказ о странствиях Энея после падения Трои изложен Гальфридом по «Энеиде» Вергилия В VII книге «Энеиды» повествуется о прибытии Энея в Италию к царю Латину, о его дочери Лавинии, просватанной за Турна, о вражде Турна с Энеем В XII книге «Энеиды» рассказывается о поединке Энея с Турном и о гибели Турна, который незадолго до смерти признав себя побежденным, говорит Энею:
Бери Лавинию в жены – и дальшеНенависть не простирай.(Перевод С. Ошерова, ст. 937–938)

[Закрыть]
Радушно принятый там царем Латином,[16]16
  Латин – мифический царь Лаврента, сын Фавна и нимфы Марики.


[Закрыть]
он возбудил против себя ненависть Турна, царя рутулов,[17]17
  Рутулы – народность в древнем Латии (Италия).


[Закрыть]
и с ним сразился. В этом поединке Эней одержал верх над Турном и, убив его, овладел царством Италией и получил в жены Лавинию, дочь Латина. По кончине Энея облеченный царскою властью Асканий основал Альбу[18]18
  Альба (Лонга) – древнейший город в области Латий, к юго-востоку от Рима.


[Закрыть]
на Тибре и породил сына, имя коему было Сильвий. Последний, поддавшись соблазнам тайной любви, вступил в связь с племянницей своей бабки Лавинии[19]19
  Рассказа о связи Сильвия с племянницей Лавинии, о прорицателях и о том, что Брут плод этой связи случайно убил на охоте своего отца, у Вергилия нет. Большая часть этих сведений почерпнута из «Истории бриттов» Ненния. Об источниках Ненния см примем к гл. 10 его «Истории бриттов».


[Закрыть]
и девушка от него зачала. Когда об этом узнал Асканий, его отец, он повелел своим прорицателям установить, младенцем какого пола беременна девушка. Дознавшись истины, прорицатели объявили, что в чреве у нее мальчик, которому суждено умертвить своего отца и свою мать, и что, обойдя изгнанником многие земли, он достигнет в конце концов вершины славы. Это прорицание не обмануло их. Ибо когда наступил срок родов, женщина произвела на свет мальчика и, рожая его, умерла. Его отдали на попечение повивальной бабке и нарекли Брутом.

Впоследствии, по прошествии трех пятилетий, подросток сопровождал как-то отца на охоте и убил его нечаянно выпущенной в него стрелой. Ибо когда слуги погнали на них стадо оленей, Брут, стараясь поразить дичь, пронзил своего родителя насмерть, попав ему в грудь.

7. По смерти отца Брут подвергся изгнанию из Италии, ибо все родичи были возмущены столь непостижимым его злодеянием. Покинув родину, он достиг областей Греции и набрел на потомков Гелена[20]20
  Гелен – сын Приама, царя Трои («Илиада»). Рассказ о Гелене содержится также в «Энеиде» Вергилия (III 295 сл.)


[Закрыть]
сына Приама, которые, пребывая во власти царя греков Пандраса, томились у него в рабстве. Ведь после разрушения Трои Пирр, сын Ахилла, привел с собою названного Гелена и с ним вместе многих других закованных в цепи и, дабы отмстить на них гибель отца, приказал держать их в заточении. Установив древнее родство, Брут остался среди троянцев. Он настолько возблистал своими воинскими деяниями и своей доблестью, что привлек к себе большую любовь царей и властителей, чем кто-либо иной из юношества этой земли. Был он между мудрыми мудр, между воинственными воинствен, и сколько бы золота или других драгоценностей ни захватывал, отдавал все без остатка воинам. И среди всех народов распространилась слава о нем, и троянцы начали стекаться к нему, умоляя, чтобы он их возглавил в борьбе за избавление от рабства. Они утверждали, что это легко достижимо, ибо численность их в стране многократно выросла, так что их ныне насчитывается семь тысяч, исключая малых детей и женщин. Кроме того, в Греции пребывает благороднейший юноша по имени Ассарак,[21]21
  Имя Ассарак, вероятно, взято Гальфридом из той же «Энеиды» Вергилия (I, 284–285) По Вергилию, Ассарак был прадедом Энея.


[Закрыть]
который сочувствует им, ибо мать у него троянка, и возлагает на них величайшие надежды, считая, что с их помощью он сможет противостоять утеснениям греков. Его собственный брат оспаривал у него три крепости, которые подарил ему, умирая, отец. Этот брат вознамерился отнять их у Ассарака на том основании, что тот был рожден от наложницы; сам же он был грек и по отцу и по матери и по этой причине привлек царя и остальных греков на свою сторону.

Убедившись, что у Ассарака изрядное число воинов, и обозрев его крепости, открытые перед ним для осмотра, Брут увереннее уступил настояниям троянцев.

8. Итак, поставленный над ними вождем, он созывает отовсюду троянцев и укрепляет города Ассарака. Затем он с Ассараком и со всем множеством последовавших за ними мужчин и женщин занимает поросшие лесами горные склоны. Оттуда он направил царю следующее послание:

«Пандраса, царя греков, приветствует Брут, вождь последних уцелевших троянцев.

Так как было жестокой несправедливостью обращаться в царстве твоем с народом, происходящим от преславного колена Дарданова[22]22
  Дардан – родоначальник троянцев.


[Закрыть]
по-иному, чем того требовала ничем не запятнанная знатность его, он укрылся в лесной глуши. Он предпочел кормиться подобно зверям мясом и травами, наслаждаясь свободой, чем, ублажая себя всевозможными яствами, оставаться и впредь порабощенным тобою. Если сказанное оскорбляет величие твоей мощи, то вину за это нельзя возлагать на нас, – напротив, нас должно понять и простить, ибо всякому узнику свойственно стремление возвратить себе былое достоинство. Итак, проникшись к нам милосердием, соблаговоли даровать нам утраченную свободу и дозволь, чтобы мы обитали в лесах, которые заняли, желая сбросить с себя ярмо рабства. В противном случае снизойди хотя бы к тому, чтобы мы с твоего разрешения беспрепятственно удалились к чужеземным народам».

9. Пандрас, однако, ознакомившись с этим посланием, чрезвычайно подивился тому, что те, кого он почитал своими рабами, прониклись столь великой дерзостью, что обращаются к нему с подобными требованиями. Созвав на совет своих приближенных, он принял решение собрать войско, дабы покарать беглецов. Но когда проходил через город Спаратин[23]23
  Спаратин – укрепление, местоположение неизвестно.


[Закрыть]
в глухие места, где, как он полагал, укрывались троянцы, с тремя тысячами воинов выступил Брут и внезапно напал на ничего не опасавшегося Пандраса. Ибо, услышав о приближении царского войска, Брут вошел предыдущею ночью в названный город, чтобы напасть врасплох на дурно вооруженных и беспорядочно двигавшихся врагов. И вот, устремившись на них, троянцы яростно кидаются в бой и стараются их одолеть. Греки сразу смешавшись, разбегаются во все стороны и во главе со своим царем торопятся переправиться через протекавшую поблизости реку Акалон.[24]24
  Река Акалон – это название, по-видимому вымышлено Гальфридом. В «Географии» Страбона упоминается река Акаландр в Италии (VI, 280) Э Фараль в своей книге («La légende Arthunenne», vol 2, p 73–74) высказывает предположение, что описание разгрома греков троянцами на реке Акалон позаимствовано Гальфридом из рассказа Этьена де Блуа о поражении, нанесенном крестоносцами туркам на реке, именуемой автором «Москоло», в марте 1098 г.


[Закрыть]
Но, переправляясь через нее, попадают в стремнину и терпят превеликое бедствие. Бегущих врагов настигает Брут и истребляет настигнутых, частью в волнах, частью на берегу, тесня их везде и радуясь их гибели и в воде, и на суше.

Заметив это, безмерно опечаленный Антигон, брат Пандраса, удержал своих дрогнувших воинов и, собрав их в отряд, стремительно бросился на все более ожесточающихся троянцев: он почитал за лучшее погибнуть, сопротивляясь, чем, обратившись в позорное бегство, утонуть в илистых омутах. Итак, наступая сомкнутым строем, он увещевает своих сотоварищей мужественно сопротивляться и изо всех сил сражается смертоносным оружием. Но от этого ему было немного, а то и вовсе никакой пользы, ибо троянцев защищали доспехи, тогда как на его людях их не было. Итак, наиболее отважные из воинов Антигона упорно дрались, нанося ничтожные потери врагам, но так и не смогли их сломить; они были почти полностью перебиты, Антигон и его друг Анаклет захвачены в плен.

10. Одержав решительную победу, Брут укрепил оборону города, оставив в нем шестьсот воинов, и двинулся в глушь лесов, где троянский простой народ был преисполнен надежды, что он его защитит. А Пандрас, удрученный своим бегством и пленением брата, той же ночью постарался собрать своих разбежавшихся кто куда воинов и на заре нового дня подошел с вновь собранным войском к городу, дабы его осадить. Он считал, что здесь заперся Брут и тут же находятся Антигон и остальные пленные. Итак, подступив к стенам крепости и обследовав ее местоположение, он распределил свое войско на несколько отрядов и расставил их повсюду вокруг города. Он также распорядился, чтобы одни из них препятствовали осажденным выйти из города, другие занимались отведением рек в новые русла, третьи – частыми ударами таранов и других стенобитных орудий рушили кладку городских стен. Беспрекословно выполняя царские повеления, осаждающие стремились нанести осажденным как можно больший урон. С наступлением ночи были отобраны те, кто выдавался своею отвагой, и им было приказано стеречь от внезапного нападения лагерь и внутри него шатры воинов, пока те, истомленные дневными трудами, будут покоиться в них, погруженные в сон.

11. Но осажденные, стоя на возвышении стен, стараются изо всех сил противопоставить свои ухищрения ухищрениям неприятеля и, осыпая его то дротиками, то пылающими серными факелами, сражаются, защищая себя в едином порыве. Однако когда враги, построившись черепахой,[25]25
  …построившись черепахой – Имеется в виду боевой порядок при котором воины, держа щиты над головой, образуют сплошной защитный навес.


[Закрыть]
стали подрывать крепостную стену, а также принялись забрасывать осажденных греческим огнем[26]26
  Греческий огонь – зажигательная смесь, применявшаяся византийцами («греками») и другими народами в VII–XV вв. Эта смесь состояла в основном из серы, селитры и смолы и могла гореть даже в воде, поджигая корабли. Во времена, описываемые Гальфридом (II тысячелетие до н. э.), греческий огонь не был известен.


[Закрыть]
и обливать их кипящей водой, тем пришлось податься назад. Наконец, истощенные недостатком съестных припасов и истомленные ежедневными схватками, они отправили к Бруту гонца, умоляя его поспешить им на помощь. Ведь они опасались, как бы им, доведенным до полного истощения, не пришлось оставить противнику город. Брут, всем сердцем желая их выручить, мучился сомнениями, ибо не располагал таким числом воинов, какое требовалось для сражения в поле. И вот он надумал, применив хитрость, проникнуть глухою ночью в неприятельский лагерь и, обманув часовых, перебить объятых сном вражеских воинов. Но так как он понимал, что это невыполнимо без согласия и помощи кого-либо из греков, он призвал к себе Анаклета, друга Антигона, и, обнажив меч, сказал ему так: «Достославный юноша, и тебе и Антигону придет конец, если ты не согласишься в точности выполнить мою волю в том, что я тебе предпишу. Я хочу этой ночью проникнуть в греческий лагерь, дабы неожиданно учинить в нем побоище. Но я опасаюсь, как бы несущие стражу, распознав нашу уловку, не помешали осуществлению моего замысла. И так как при таком обороте дела пришлось бы прежде сразиться с ними, я желал бы при твоем участии их обмануть, чтобы увереннее напасть на всех остальных. Ты же, умело выполняя мое поручение, отправившись во втором часу пополуночи в стан осаждающих и усыпив кого-либо из них лживыми уверениями, скажешь ему, что извлек из моей темницы и привел с собой Антигона и, укрыв в кустах, оставил его в лощине возле лесной опушки, ибо идти далее он не в силах, так как его движениям мешают ножные кандалы. Затем ты поведешь обманутых тобою туда, где начинается лес, как будто за тем, чтобы они помогли Антигену, а я прибуду туда же с 'вооруженными воинами, готовый умертвить завлеченных тобою греков».

12. Видя перед собой меч, готовый его поразить, Анаклет, охваченный страхом пока произносились эти слова, клятвенно обещал исполнить приказание Брута, если ему и Антигону будет дарована жизнь. Итак, по заключении этого договора, Анаклет во втором часу ночи направился по указанному ему пути к стану осаждающих. Приблизившись к лагерю, он наткнулся на затаившихся в укрытиях часовых, которые стали его допрашивать, чего ради он здесь оказался и не проник ли сюда как лазутчик. Он же, притворившись, что безмерно обрадован встречей с ними, ответил им так: «Я пришел сюда отнюдь не как предатель моего народа, но потому, что, ускользнув из темницы троянцев, пробрался к вам умолять отправиться вместе со мною к вашему Антигону, вырванному мной из заточения, в котором он томился у Брута. Но так как Антигон обессилел от тяжелых ножных кандалов, я оставил его, притаившегося в кустах, на опушке леса невдалеке отсюда, а сам устремился на розыски кого-либо из вас, чтобы привести к нему тех, кто бы его избавил от них». Часовых, однако, одолевали сомнения, правдив ли его рассказ, но тут подошел один человек, которому он был знаком и который, поздоровавшись с ним, сообщил своим сотоварищам, кто он такой. И они, нисколько после этого не колеблясь, поспешно призвали своих отсутствовавших товарищей и все вместе последовали за ним до лесной опушки, где, как он утверждал, скрывается Антигон. И пока они продвигались среди кустов, нежданно-негаданно появляется Брут с толпой вооруженных и, кинувшись на пришедших с Анаклетом и сразу же охваченных страхом греков, учиняет беспощадное их избиение. После этого он продвинулся к лагерю осаждающих и тут разделил своих воинов на отряды, чтобы каждый из них, остерегаясь выдать себя и не поднимая шума, проник в назначенную ему часть лагеря и, оказавшись там, воздерживался от открытого нападения, пока он сам со своими людьми не захватит царский шатер, о чем оповестит их рожком.

13. Кроме того, он им дал наставление, как именно им следует действовать, после этого воины стали потихоньку проникать во вражеский лагерь и, притаившись в указанных им местах, начали ждать условного знака. И Брут не замедлил его подать, очутившись перед шатром Пандраса, куда он жаждал ворваться. Услышав рожок, все сразу же обнажают мечи, вбегают в палатки и кидаются к ложам спящих.[27]27
  Картина, нарисованная Гальфридом, сходна с описанием ночного боя в «Энеиде» Вергилия (IX, 339–381).


[Закрыть]
Троянцы без передышки осыпают их несущими смерть ударами, не щадя никого, и обходят весь лагерь, оставляя за собой груды трупов. От стонов умирающих пробуждаются все остальные и, увидев возле себя забрызганных кровью убийц, цепенеют от ужаса, словно овцы, захваченные врасплох волками. Никто из греков не надеялся на спасение, так как у них не было ни времени, ни возможности взяться за оружие или даже броситься в бегство. Безоружные среди вооруженных, они устремляются туда, куда их гонит неприятельский натиск, но отовсюду на них кидаются враги, беспощадно их уничтожая. Кому полуживому удавалось ускользнуть от вражеского меча, тот из-за торопливости, порожденной безудержным стремлением поскорее уйти от опасности, разбивался на скалах или находил себе гибель в чаще кустарника, испуская дух вместе с вытекавшей из тела кровью. Иной, прикрытый только щитом или каким-либо другим доспехом и подгоняемый страхом смерти, натыкался на те же скалы и, торопясь найти для себя укрытие, падал во мраке ночи и при падении ломал себе руки иль ноги. С кем не случилось подобного, тот, не зная куда пуститься бежать, тонул в текущих поблизости речках. Едва ли кто-либо выбрался отсюда совсем невредимым, не испытав каких-нибудь бедствий. Горожане, узнав о прибытии своих соплеменников, высыпали за крепостные стены, и этим только усугубили происходившее кровопролитие.

14. А Брут, добравшись, как сказано выше, до царского шатра, сохранил жизнь захваченному царю и не замедлил заковать его в цепи. Он полагал, что, оставив царя в живых, достигнет большего, чем если его умертвит, и добьется того, чего страстно желал. Между тем возглавляемый им отряд не прекращал уничтожать врагов, так что ту часть лагеря, которая досталась на его долю, он полностью истребил и опустошил. За этим делом его воины провели целую ночь, а когда с первым светом зари открылось, сколько полегло тут народу, Брут, исполненный величайшего ликования, дозволил своим сотоварищам на поле битвы обирать трупы погибших, сколько им вздумается. Затем он вместе с плененным царем вступает в город, намереваясь дождаться, когда победители распределят между собой захваченную вражескую казну. После того, как с этим было покончено, он восстановил крепость и повелел предать погребению мертвых. Вслед за чем, собрав вместе свои отряды, отвел их в леса, торжествуя победу, которая наполнила души всех ликованием. Тут преславный вождь созвал старших годами и обратился с вопросом к ним, что, по их мнению, следует потребовать от Пандраса, ибо, пребывая в их власти, тот уступит любому их требованию, лишь бы ему дали свободу. Но они, руководствуясь различными побуждениями, выражали различные пожелания, причем иные советовали потребовать от царя часть его царства, дабы в ней поселиться, тогда как другие – дозволения уйти из его пределов, захватив с собою все, что может понадобиться в пути. Так как они долгое время не могли преодолеть свои разногласия, поднялся один из них по имени Мемприций и, испросив тишины, сказал слушавшим его так: «Что же вы колеблетесь, достопочтенные старцы, не решаясь выбрать то, чего, как я полагаю, требует ваше благо? Если вы хотите для себя и для ваших потомков вечного мира, нужно истребовать от царя лишь одного, а именно дозволения покинуть его владения. Ибо, если вы оставите жизнь Пандрасу, заключив с ним договор о предоставлении вам части Греции и пожелав остаться среди данайцев, вы никоим образом не сможете наслаждаться длительным миром, ибо братья, сыновья, племянники тех, кого вы вчера облекли на гибель, будут жить вперемешку с вами или окажутся соседями вашими. Неизменно памятуя о гибели своих родичей, они будут питать к вам вечную ненависть и, раздраженные даже какой-либо безделицей, постоянно стремиться вам отомстить, тогда как вы, располагая меньшим числом людей, не будете обладать достаточной силой, чтобы противостоять стольким недругам. А уж если дело дойдет до открытого столкновения, то тут их численность с каждым днем станет возрастать, тогда как ваша – неминуемо уменьшаться. Итак, я почитаю за лучшее, чтобы вы потребовали у царя его первородную дочь, которую зовут Инногеной. предназначив ее нашему вождю в жены, а вместе с нею золото и серебро, корабли и зерно, и все то, что будет необходимо нам в нашем странствии. И если нам удастся добиться этого, мы с царского дозволения отправимся искать пристанища среди других народов».

15. После того как этими и подобными им словами он закончил свою речь к соплеменникам, все они выразили ему свое одобрение и стали настойчиво домогаться, чтоб Пандраса поставили перед ними и, буде он не примет их требований, предали самой мучительной смерти. Немедленно царя привели и поставили на помост, возвышавшийся над всеми присутствовавшими, после чего ему объявили, каким пыткам он будет подвергнут, если не выполнит того, что ему прикажут. На это он ответил следующим образом: «Так как враждебные боги предали в ваши руки и меня и брата моего Антигона, мне надлежит подчиниться вашему требованию, дабы мы не лишились жизни, если бы вам довелось выслушать наш отказ – ведь в вашей власти сохранить ее нам или отнять. Но ведь нет, по-моему, ничего драгоценнее жизни, ничего сладостнее, и неудивительно, что я готов отдать за нее все, что ее сохранит. И хотя мне не по сердцу повиноваться вашим приказам, я нахожу для себя утешение в том, что отдаю мою дочь в жены юноше столь великой доблести, который, как указывает его несомненное, проявляющееся во всем благородство, а также гласит известная молва, происходит из рода Приама[28]28
  Приам – царь Трои (древнегреческая мифология).


[Закрыть]
и Анхиза.[29]29
  Анхиз – царь Дардана, отец Энея (греко-римская мифология).


[Закрыть]
Ведь какой иной троянский изгнанник мог бы вызволить из оков рабства столь многих и столь великих мужей? Кто вместе с ними мог бы оказать сопротивление царю греков или со столь малыми силами вступить в бой с таким множеством вооруженных и в сражении одолеть и захватить в плен их царя? Итак, раз столь выдающийся юноша смог столь доблестно противоборствовать мне, я отдаю ему мою дочь Инногену, отдаю золото и серебро, корабли, зерно, вино и оливковое масло, и все то, что, по вашему разумению, вам понадобится в пути. Но если, отказавшись от первоначального замысла, вы пожелаете остаться с греками, я предоставлю вам для заселения третью часть моего царства. Буде все же вы на это не согласитесь, я на деле осуществлю мои обещания и, чтобы вы в этом не сомневались, останусь у вас заложником, пока не исполню всего».

По заключении этого соглашения победители отправляют гонцов по всему побережью Греции, дабы собрать корабли. После того как они были собраны в числе трехсот четырнадцати, на них грузят всякого рода съестные припасы. Дочь Пандраса выдают замуж за Брута. И как того требовало присущее ей высокое положение, царь одаряет ее золотом и серебром. По завершении всех этих дел царю возвращают свободу, а троянцы с попутным ветром отплывают из его государства. Инногена, стоя на возвышающейся над всем кораблем корме, не раз лишалась чувств на руках у Брута; она горько рыдала, проливая потоки слез и скорбя, что покидает родных и родину, и не отводила от берега глаз, пока он был виден. Брут старался ее успокоить, расточая ей ласки; то он сжимал ее в горячих объятиях, то дарил ей горячие поцелуи и не отступался от этого до тех пор, пока ее, истомленную долгим плачем, не одолел благодатный сон.

16. Тем временем задули попутные ветры, и через два дня и одну ночь они подошли к одному острову, носящему название Леогеция,[30]30
  Леогеция – какой остров имел в виду автор, неизвестно.


[Закрыть]
и пристали к нему. Этот остров в давние времена был разорен морскими разбойниками, и с той поры никто не селился на нем. Дабы разведать, нет ли там все же каких-либо жителей, Брут направил туда триста воинов. Не найдя на острове ни души, они убили в лесах и на горных склонах повстречавшихся им различных диких зверей. Они набрели также на какой-то безлюдный город, где обнаружили храм Дианы,[31]31
  Диана – дочь Юпитера и Латоны, богиня Луны и охоты.


[Закрыть]
в котором изваянье богини снисходило к ответам, если кто решался его о чем-либо спросить. Неся на себе добытую дичь, троянцы возвращаются к кораблям и сообщают своим сотоварищам, каковы этот остров и город на нем. Они принялись убеждать вождя посетить храм и, поднеся дары, вопросить божество этого места, какая земля доставит им надежное пристанище. И так как это предложение было одобрено всеми, Брут, взяв с собой прорицателя Гериона и двенадцать старейших возрастом, отправился к храму со всем необходимым для жертвоприношения. Прибыв туда, они, обернув вокруг головы повязки,[32]32
  Имеются в виду ритуальные головные повязки жрецов.


[Закрыть]
сложили по старинному обычаю перед входом в святилище три очага, предназначенные для трех божеств,[33]33
  Обращение Брута к Диане во многом сходно с обращением Энея к Аполлону («Энеида» Вергилия, III, 80 ел., VII, 85 ел.). Сходный эпизод имеется и в «Фиваиде» Стация (IV, 419–645).


[Закрыть]
а именно для Юпитера, Меркурия и Дианы, и каждое из них почтили подобающей ему жертвой. Стоя у жертвенника богини и держа в правой руке священную чашу, полную вина и крови белоснежной оленухи, сам Брут, подняв лицо к изваянию божества, нарушил молчание следующими словами:

 
Дебрей богиня лесных, вепрей дубравных погибель,
Коей открыты пути в темных просторах небес,
В безднах подземных миров! Открой нам судьбы изволенье:
В землях каких обитать ныне ты нам повелишь?
Место такое назначь, где вечно чтить тебя буду,
Дев хороводы ходить будут вкруг храмов твоих.
 

Повторив это девять раз сряду, он четырежды обошел вокруг алтаря, вылив вино из чаши в огонь, после этого он возлег на шкуре оленухи, разостлав ее у подножия алтаря. Затем, уступив одолевшей его дремоте, он, наконец, уснул. Шел тогда третий ночной час, когда смертных сковывает целительный сон. И Бруту привиделось будто богиня стоит перед ним и вещает:

 
Там, где солнца закат, о Брут, за царствами галлов,
Средь Океана лежит остров, водой окружен.
Остров тот средь зыбей гигантами был обитаем,
Пуст он ныне и ждет, чтоб заселили его
Люди твои; поспеши – и незыблемой станет твердыней,
Трою вторую в нем дети твои обретут.
Здесь от потомков твоих народятся цари, и подвластен
Будет этим царям круг весь земной и морской.
 

Пробужденный этим видением, вождь усомнился, был ли то сон или живая богиня указала страну, куда надлежит отплыть. Собрав своих сотоварищей, он подробно рассказал им обо всем, что приключилось с ним спящим.

17. Проникшись бесконечною радостью, все увещевают его вернуться на корабли и, пока ветер благоприятствует, как можно поспешнее направиться под парусами на запад, на поиски предуказанного богинею острова. И, нимало не мешкая, они возвращаются к остальным своим сотоварищам и выходят в открытое море. Пробороздив водную гладь, путники после тридцатидневного плавания достигли берегов Африки, все еще не зная, куда обратить носы своих кораблей. Затем они подошли к Алтарям Филистимлян и к Озеру Солеварен и проплыли мимо областей Руссикады и гор Азары.[34]34
  Здесь Гальфрид повторяет ошибку, содержавшуюся в его источнике – «Истории бриттов» Ненния, который в свою очередь неверно прочел Орозия (испанский историк V в.), писавшего об «Алтарях Филенов». Филеи – древний город и порт в Северной Африке. Руссикада – город на территории современного Алжира; ныне Скикда. Азарские горы – горный массив в Алжире, часть Большого Атласа. Озеро Солеварен – местонахождение не установлено; вероятно, где-то в Северной Африке. У Ненния («История бриттов», гл. 15) этим путем двигались не троянцы, а предки скоттов.


[Закрыть]
Тут странники подверглись величайшей опасности, так как на них напали морские разбойники. Одержав, однако, над ними победу, они обогатились их добычею и награбленным ими. Переправившись затем через реку Мальва,[35]35
  Мальва – ныне река Малойя (Марокко).


[Закрыть]
они пристали к берегам Мавритании.[36]36
  Мавритания – здесь подразумевается западная часть средиземноморского побережья Африки.


[Закрыть]
Побуждаемые нехваткой продовольствия и питьевой воды, троянцы сошли с кораблей и, разбившись на отряды, опустошили эту страну от края до края. Нагрузив захваченным свои корабли, они направились к Геркулесовым столбам,[37]37
  Геркулесовы столбы – в древности так называли гору Кальпе на европейском берегу и гору Атила на африканском берегу пролива, именуемого ныне Гибралтарским.


[Закрыть]
и здесь перед ними предстали морские чудища, именуемые сиренами,[38]38
  В античной мифологии сирены – сказочные морские существа, полуптицы-полуженщины (иногда полурыбы-полуженщины), обольщающие моряков сладкозвучным пением, так что те бросаются в воду и становятся их добычей (см. «Одиссея», песнь XII) или же направляют свои суда прямо на скалы. У Гальфрида сирены – морские чудовища, которые могут потопить судно.


[Закрыть]
которые, окружив корабли, едва их не утопили. Они все же ускользнули от них и вошли в Тирренское море.[39]39
  Вслед за Неннием Гальфрид ошибочно помещает Тирренское море за Геркулесовыми столбами. Тирренское море – часть Средиземного моря у западных берегов Италии.


[Закрыть]
Здесь на самом побережье наткнулись они на четыре колена потомков троянских изгнанников, бежавших вместе с Антенором[40]40
  Антенор – в античной мифологии один из троянских вождей, спасшихся после гибели Трои. Антенор со своими спутниками приплыл в Италию и основал город Патавию (ныне Падуя). Гальфрид помещает потомков троянцев, бежавших с Антенором, на атлантическом побережье Пиренейского полуострова.


[Закрыть]
из Трои. Их вождь, прозывавшийся Коринеем,[41]41
  Этот персонаж вымышлен Гальфридом; его имя, вероятно, заимствовано из «Энеиды» Вергилия (VI, 225–230) как подходящий эпоним для Корнубии (ныне Корнуолл в Великобритании).


[Закрыть]
муж скромный, благоразумный и проницательный, отличался выдающейся доблестью и такой же отвагой. И если ему случалось встретиться в единоборстве с каким-либо гигантом, он одолевал его с такой легкостью, словно тот был еще неокрепшим мальчиком. Установив общность происхождения и древность своего родства с местными жителями, новоприбывшие объединились с Коринеем и возглавляемым им народом, который по имени своего вождя впоследствии стал называться корнубиями и во всех битвах и стычках Брута неизменно, прежде других, оказывал ему помощь. Затем они все прибыли в Аквитанию[42]42
  Аквитания – в Средневековье соответствовала примерно территории, лежащей между Луарой и Пиренеями.


[Закрыть]
и, войдя в устье Лигера,[43]43
  Лигер – ныне река Луара.


[Закрыть]
бросили там якоря. Здесь они провели неделю и разведали, как расположено это королевство.

18. Правил тогда в Аквитании Гоффарий Пикт,[44]44
  Гоффарий Пикт – этот правитель явно вымышлен Гальфридом. Вероятно, писатель воспользовался именем аквитанского герцога Вайфера (или Гайфье) Бордосского (725–768). Латинизированная форма этого имени – Вайофарий или Гофарий Вайфер воевал с королем франков Пипином Коротким, упоминался в исторических хрониках и chansons de geste. Поскольку столицей современной Гальфриду Аквитании был город Пуатье (лат Pictava), он назвал своего вымышленного короля Гоффария Пиктом.


[Закрыть]
король этой страны. Когда до него дошла весть об иноземцах, которые на множестве кораблей прибыли в пределы его государства, он послал к ним гонцов, дабы те их спросили, привезли ли они с собой мир или войну. Королевские гонцы, направляясь на розыски чужестранного флота, встретили Коринея, который сошел на сушу с двумястами мужей, дабы поохотиться в чаще лесов. Вступив с ним в разговор, гонцы обратились к нему с вопросом, с чьего разрешения он проник в королевские рощи и убивает тут дичь. Ведь издавна установлено, что никто не смеет ее поражать без особого повеления государя. На это Кориней им ответил, что никому ничьего разрешения на охоту вовсе не требуется, и один из королевских гонцов, по имени Имберт, раздраженный услышанным, бросился на Коринея и из изогнутого своего лука выпустил, метя в него, стрелу. Кориней от нее уклонился, стремительно подскочил к Имберту и его же луком размозжил ему голову. Остальные же аквитанцы сразу же разбежались, едва ускользнув от руки Коринея, и сообщили Гоффарию об убийстве его приближенного. Опечаленный вождь пиктавов немедленно собрал огромное войско, дабы отмстить за смерть своего посла. А Брут, узнав о подходе этого войска, укрепляет свои корабли и, повелев, чтобы женщины и малые дети оставались на них, сам со всеми теми, кто полон сил, выступает навстречу врагу.


Страницы книги >> 1 2 3 4 5 6 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации