Текст книги "Великая Орда: друзья, враги и наследники"

При этом Орда, политическая организация, состоявшая из чингизидов и их соратников, верных потомкам Чынгыз-хана (Л. Н. Гумилев), оставалась и в то время основным противником католической церкви, ее орденов, и знати западноевропейских стран, в которых католической церкви принадлежала «руководящая и направляющая роль». То есть, примерно такая же роль, каковая была у Политбюро ЦК КПСС в «странах социализма» в недавнем, по историческим меркам, прошлом.

Частью Великой Орды Евразии-Татарии и являлось государство Московии – «Государев двор». В рассматриваемое время Великая Орда, хотя и утеряла свое былое единство, а вследствие этого и свою былую мощь, была не только все еще серьезнейшим противником Католической церкви, но, как и ранее, также и ее антиподом на континенте. Во-первых, Орда в основном придерживалась завещанной Чынгыз-ханом и его соратниками идеологии и политики на принципах справедливости, веротерпимости и равенства возможностей. Это полностью противоречило политике «уничтожения врагов Христовых», инакомыслящих, не согласных с мировоззрением католиков даже в мелочах, проводимой католическими Орденами под руководством Церкви.

Во-вторых, Великая Орда не отказывалась от других заветов Чынгыз-хана и его последователей, от их главной Идеи. Главная цель Великой Орды (даже разных ее представителей, правивших разными «осколками» Улуса Джучи) была в торжестве основ своей политики на всей территории Евразии – Великой Татарии, и Орда старалась воссоздать это единство, нарушенное в ходе событий, рассмотренных выше. Интересы же католической церкви входили в противоречие также и с этими стремлениями ордынцев, но их католики старались использовать в своих интересах, разжигая противоречия между ордынцами, чтобы они не могли прийти к согласию относительно путей и способов восстановления их державы.

Таким образом, многие «противоречия» и «необъяснимые поступки» исторических личностей находят объяснения, если учитывать, что Орда Московии вплоть до начала XVII века, до свержения ее власти в Московии в результате «Смуты», устроенной западниками при помощи католиков, все еще оставалась частью единой системы, Великой Орды Евразии – Татарии. В принципе, это признают и некоторые современные западноевропейские историки, в достаточной мере свободные от «наследия» романовской и партийно-советской официальной исторической теории: «Например, в XVI в. Иван IV был одновременно ханом (азиатским правителем) и базилевсом (христианским императором) и сопротивлялся искушению поддаться одной из крайностей. Так, он настороженно отнесся к концепции «Третьего Рима» как основы внешней политики государства, ибо ее принятие могло спровоцировать недовольство среди мусульманского населения страны» (114, с. 13). Известно также, и, в принципе, не особо оспаривается и официальными историками, что ханы Золотой Орды (державы Монгол) также были одновременно и татарскими ханами, и русскими царями, и, в соответствии с принципами Великого Язу, довольно успешно «сопротивлялись искушению поддаться одной из крайностей» (42).

Именно тем, что Московия являлась до XVII в. включительно частью Великой Орды, и объясняются «странности» в историографии, которые не могут объяснить историки с точки зрения западнической версии истории России. Например, такие, как упомянутые выше действия московского царя Ивана IV, который передал престол татарскому хану Саин-Булату и «в то же время отправил свою татарскую армию под предводительством своих военачальников отвоевать, как он говорил, те города в Ливонии, которые недавно отнял у него король Стефан» (31).

Политическая система Великой Орды, значительно потерявшая свое единство к рассматриваемому времени, состояла из различных группировок ордынцев – Ногайцев, Крымцев, Темниковцев, Мещерских и Астраханских ханов, Шейбанидов и других. Эти группировки могли действовать согласованно, могли временами конфликтовать между собой. Но, несмотря на возникающие между ее группировками противоречия и конфликты, Великая Орда Евразии – Татарии, включая Московию, все еще была одной системой, одной организацией, во многих случаях только разные названия были даны историографами ее частям[41]41
  Например, пытаясь обойти неприемлемые для них «странные факты истории», официальные историки-западники называют Московскую Орду по-разному: «Государев двор Московского княжества, все еще вассальный татарской Орде» (XV – начало XVI века) (46), или же «Московское (Русское) государство, почему-то выплачивающее дань татарской Орде после своей победы над татарами» (то есть, и в XVI веке, в период правления Ивана Грозного и Бориса Годунова) (115).


[Закрыть], и «разделены» были они только в теории западников о «противостоянии русских и татар».

На самом деле, как показывают факты, Московская Орда состояла как из русских князей и царей, так и татарских ханов, царевичей и мурз, – как мусульман, так и несториан. Назначение царя или князя на Московию, как и на другое «царство» (ханство) или княжество, происходило коллегиально, на Соборе (по-татарски – Корылтай) Великой Орды. Контролировали правителя (царя, хана) высшие коллегиальные и представительные органы Орды. В историографии разные авторы разных времен их называли Земский Собор, Боярская Дума, Избранная Рада – это, объясняют историки-западники, было так, мол, в Московии, «у русских, и без татар притом». Хотя аналогичные органы верховной власти Орды назывались также Корылтай, Совет Карачы (объяснение официальных историков: «таковые были только у татар» – или, что все чаще встречается со временем в исторических трудах – «у монголов»).

Отметим, что и некоторые принципы организации западноевропейских орденов, системы государственной власти западноевропейских стран, как и многое из общественного и государственного устройства Великой Татарии, были позаимствованы именно у средневековых татар-ордынцев и были объявлены позднее «западными изобретениями». Даже обращение между членами внутри обеих организаций, Орды и Ордена, было принято одинаковое – «брат».

Из сохранившейся переписки великих князей Московии с татарскими ханами (например, с крымцами и казанцами) видно, как обращались ордынцы друг к другу, например, в XV–XVI вв. Вот обращение казанского хана Мухаммадамина к Ивану III: «Великому князю Иван Васильевичу всеа Руси, брату моему, Магомед-Аминь царь челом бьет» (108, с. 196). Из письма Московского князя Ивана III казанскому хану: «Магомед-Аминю царю, брату моему, великий князь Иван челом бьет» (там же, с.195). Иван III так же обращался и к крымцу Менгли-Гирею, как называли его соратники-ордынцы, «Великой Орды великому хану, всех Монголов падишаху»: «Менгли-Гирею царю, брату моему, великий князь Иван челом бьет» (108, с. 195). Из содержания работы Н. М. Карамзина видно, что подобное обращение было также и между крымским ханом Девлет-Гиреем и Иваном IV: несмотря на состояние войны между Московией и Крымским ханством (Перекопской Ордой), умело разожженное католиками, сумевшими добиться определенного влияния на Гиреев (2), Иван Грозный обращается к прибывшему к нему послу хана Девлет-Гирея: «Как здоровье моего брата?». Тот отвечает: «Так говорит тебе царь наш: братья ссорятся и мирятся, отдай Казань с Астраханью, тогда усердно пойду на врагов твоих» (57, с. 385). Правда, что именно тогда требовал Девлет-Гирей у Ивана Грозного, и в чем была на самом деле суть конфликта, пока рано говорить – этот период нами будет рассмотрен подробней в Части II. Но вряд ли дело было в «оккупации Казани и Астрахани русскими», как объясняют официальные историки – как отмечалось выше, уже во второй половине 1570-х годов союз между Московией и Крымским ханством восстановился и крымцы «усердно пошли на врагов» московитов, выступив с войной против католической Ливонии (там же, с. 431).

Посол и разведчик Папы Римского иезуит Антонио Поссевино писал в своем отчете о поездке в Московию, состоявшейся в 1582 году: «С союзниками турок, крымскими татарами, населяющими Херсонес Таврический, московский князь заключил мир. Поэтому, когда я уезжал из Москвы, столицы Московии, он говорил мне, что не сможет поднять оружия против татар вместе с польским королем Стефаном, так как со дня на день ожидает своих послов и великое посольство татарского хана, с которым он заключает мир, уже скрепленный печатью обоих государств» (93). Одной из задач Поссевино, как далее увидим, было склонить Московию к войне против турок-османов и татар-крымцев.

Здесь отметим, что приписываемое татарам-ордынцам хана Девлет-Гирея сожжение Москвы, скорей всего, было стихийным бедствием, совпавшим с походом хана в Московию. Просто совпадение фактов соответствующим образом использовали антитатарские и антиордынские пропагандисты-историосочинители – как и в других подобных случаях, например, так же, как и с «набегами на Москву» хана Токтамыша (41), или хана Улу Мухаммада (42). Вряд ли татары хана Девлет-Гирея могли «зажечь посад» Москвы, который был занят в тот момент войсками Московского князя, притом ведь и боестолкновений между теми и другими до начала пожара не отмечалось, этот факт признает и Карамзин. Поход хана Девлет-Гирея в 1571 году, скорее всего, имел тот же демонстрационный характер, подобный осаде Москвы ханом Мухаммад-Гиреем, собирателем державы Монгол, в 1521 году (41). Но, скорее всего, причины похода хана Девлет-Гирея на Москву, и вообще, какими были в действительности взаимоотношения между татарами-ордынцами Крыма и московитами, сокрыты от нас. Подробнее этот эпизод, и какие события в действительности происходили в это время в Московии, мы рассмотрим в Части II.

Пока заметим – случись и в период пребывания хана Мухаммад-Гирея под Москвой пожар в городе, тоже приписали бы его татарам. Как приписали хану Токтамышу «разорение и сожжение Москвы в 1382 г.», якобы «за неуплату дани и стремление освободиться от татарского ига» – но версия эта, как можно убедиться, при внимательном рассмотрении не выдерживает мало-мальски серьезного анализа и критики (41, с. 376–378). Но дело еще в том, что грандиозные пожары – стихийные бедствия – были весьма частым явлением в городах того времени – ими отмечали даже отрезки истории – «до пожара и после пожара», как например, подобной датой стал Большой Пожар в Лондоне, случившийся в 1666 году. Правда, в «поджоге» Лондона англичане так никого из своих соотечественников и не обвинили – ни шотландцев, ни ирландцев, или кого другого. Оно понятно, почему – не водилось «сочинителей истории» у них, подобных романовским историкам-иностранцам и их последователям-западникам.

Много сказано о «дани», которую «платила Москва «разным татарам» до периода Петра I включительно, мол, дань эта выплачивалась ради того едино, чтобы «эти разбойники не мучили набегами русских людей». Даже, дескать, Петр I платил дань крымцам – так, дескать, заботился он о русских крестьянах, чтобы «не уводили их в полон татары», хотя известно совершенно иное отношение к русскому народу этого Антихриста, «царя-немчонка», как в действительности и прозвал Петра I русский народ (30), (61).

На самом деле «данью» историки назвали финансовые отчисления, которые выделялись на решение задач Орды по политическому руководству, на содержание войска и аппарата, на иные общие цели. Эти финансы шли «на татарские просторы» не только от Москвы и русских городов (Рязани, например) (115). Шли отчисления на Орду также и от городов татарских – поволжских, сибирских, среднеазиатских, крымских. Здесь видим очередное сходство Орды с ее антиподом, политической организацией Запада – Католической церковью. В ее пользу также шли отчисления от городов и от графств, да и целых государств, это отчисление в пользу Церкви, в том числе и на содержание ее Орденов, называлось «десятиной» – точно так же, как и в державе Монгол.

Средства на общие нужды Орды, называемые в историографии «данью», «выходом», «поминками», шли, в основном, на привлечение ордынских войск для решения общих военных, организационных, политических задач «на татарских просторах» – например, отражение натиска с Запада, разрешение конфликтов между разными государствами, «осколками» Улуса Джучи. Дело еще в том, что некоторые «осколки» Золотой Орды участвовали в общих делах предоставлением войска, а некоторые «Юрты» и города, например, Московия и Астрахань, которые не имели в необходимом количестве «войсковых людей», участвовали в основном финансированием. Орда также поддерживала ямскую систему путей сообщения, притом весьма затратную, которая функционировала почти по всей Евразии, как известно, и тогда, когда досталась после правительству Романовых, и, хотя уже и не так эффективно при них, но служила стране ямская система вплоть до постройки железных дорог.

Выплата Московией «дани» Орде производилась вплоть до XVIII века. Именно эти «поминки» (долги по общим Ордынским делам) требовали крымцы с послов романовского правительства после ухудшения их отношений с Москвой, и эти «поминки» выплачивались еще и при Петре I. И выплачивались они не потому, что «русские были вынуждены платить «плохим татарам», чтобы не совершали набегов» и т. п., как объясняют это историки-западники, а именно потому, что долг этот, в принципе, не противоречил нормам права, принятым в международном сообществе того времени. Поэтому еще долго выплачивало правительство Романовых свои ордынские долги ее последним наследникам – крымцам, чтобы не «потерять лицо» перед государствами Европы и Азии, и их доверие.

Посмотрим, какие еще татарские государства (Орды) были в Великой Татарии, на территории современной России и «стран СНГ».

Союзной с Москвой была и Ногайская Орда – «Страна рожденного татарами Нугая» (49). Узнаем и о ней кое-что вполне достоверное, но мало нам известное – из донесения католика Фоскарино Папе Римскому, 1553–1557 годы: «Татары Ногайские (Nogai) в настоящее время весьма известны своими богатствами и военными силами; у них нет Государя, но ими управляют лучшие, мудрые и опытные мужи, как и в нашей светлейшей Республике Венецианской. Ногайские Татары живут немного далее к югу по направлению к Гирканскому (Каспийскому – Г.Е.) морю; у них есть прекрасные крепости и города; сами они весьма цивилизованны» (112). (Выделено мной. – Г.Е.).

Татары Ногайской Орды входили в федерацию, которая у историков носит название Шейбанидское государство. Шейбаниды – потомки Чынгыз-хана по линии его сына Джучи, первого хана Золотой Орды (50, с. 93–96).

Шейбанидское государство контролировало также и некоторые территории Сибири (как в тогдашнем, так и в современном ее понимании – см. выше). Видимо, поэтому другой итальянец, Рафаэль Барберини (1565 год), называет ногайских татар, входивших в эту федерацию, также и «сибирскими татарами»: «Близ Персидского моря (mar di Persia) и по Волге живут так называемые Сибирские Татары (Tartari Zibiri)» (11).

Как видим, описание официальными историками-западниками как «ногайских» татар, так и татар «Сибирского ханства» в виде малоразвитых народцев, живущих полунатуральным скотоводством, набегами на «оседлых соседей», да поборами с местного населения – не просто ошибочно, а является составной частью той же антитатарской и антиордынской пропаганды.

Шейбанидскому государству были подвластны различные территории от Волги до Оби и от Средней Азии до Сибирской тайги. О татарах-ордынцах этого государства, которые вернули среднеазиатские земли Улусов Джучи и Чагатая, отвоевав их у детей Хромого Тимура, Фоскарино пишет также следующее: «Татары Джагатайские (Zagattai) по своей знатности превосходят всех других Татар. В их владениях находится Самарканд (Sarmiconda), город большой, знаменитый и известный своею торговлей… Не в очень давнее время Джагатаи вели большие и опасные войны с Персидским царем Софи (Sophi; Sofi), который боится их, как и Селима Оттоманского. Этому Селиму, Императору Турок, он (Персидский царь. – Г.Е.) отдал в добычу Армению и столицу своего государства Тавриз» (11).

Заметим, что персо-мусульманская знать вела свою идеологическую агрессию против татар-ордынцев на основе персо-китайской, антитатарской ложной «истории монголов» (41), (42). Главным направлением идеологической агрессии персов и их компаньонов по торговым делам из мусульманской знати Ближнего Востока было государство Шейбанидов, и в результате определенная часть правящего слоя этого государства «стали друзьями Софианцев» (правителей персов. – Г.Е.) (11). Результатом сей «дружбы» был постепенный отказ многих из шейбанидов от самоназвания «татар», от идеологии ордынцев, и распад их государства, и его осколки на территории Средней Азии к концу XVII – началу XVIII века постепенно превратились в отсталые мусульманские государства Средневековья. Эти государства начали конфликтовать как между собой, так и с ногайскими татарами (Ногайской Ордой). Позже в Средней Азии начали верховодить мракобесы из высшего мусульманского духовенства, и былая татарская знать фактически духовно выродилась под их агитацией, и в основном смешалась с представителями разных народцев и народов. Например, известный нам Ян Потоцкий, бывший в то время чиновником Министерства иностранных дел России (XVIII век), писал о правителе «хивинских» татар: «Хивинский хан пленник в своем собственном замке и те, которые пользуются верховной властью, только действуют его именем: если им недовольны, то посылают его в Бухару и вызывают на его место другого» (94).

Союз с Московией поддерживало долгое время и Крымское ханство (Перекопская Орда), которая упоминалась выше. Венецианец Фоскарино писал во второй половине XVI века: «Перекопские Татары пришли с Волги, где у них было много государей скифского[42]42
  О «скифах»: «К востоку живут Скифы, которые называются ныне Татарами; о характере их, как и всех других [народов], вы узнаете ниже» (112). (Выделено мной. – Г.Е.). Далее мы рассмотрим, чьими предками еще были эти скифы, кроме татар.


[Закрыть] происхождения, которые, разделив власть между собою, владеют [ныне] обширными странами» (112).

Но правители Крымского ханства (династия Гиреев) постепенно подпадали под влияние католиков (2, с. 958–959). Как увидим ниже, этому влиянию не могло помешать даже официальное «кураторство» над Гиреями Османского султана.

Впрочем, и к султану позже «проторят тропинку» католики, хотя, так сказать, «обходным путем» – имеются сведения, что в XV–XVI веках иезуиты-католики уже имели влияние в среде мусульманских «духовных лидеров» Ближнего и Среднего Востока (2, с. 961–962). Которые, как уже выше упоминалось, и без того «работали» именно на «разложение» и деградацию татарского мира, на отказ татар от заветов Чынгыз-хана – то есть, продолжали антитатарскую и антиордынскую агитацию, начатую персами и китайцами еще в XIV веке.

Через мусульманское высшее духовенство, естественно, иезуиты также имели возможность оказывать влияние и на мусульман-турок, включая Османов, родным языком которых был именно татарский язык (73). Да и сами Османы и их соплеменники, как сообщают польские и турецкие летописцы, происходили именно от средневековых татар (там же), точнее, и были ими. «Род Османов и весь народ туркмен[43]43
  Туркмен – от татарского «төрек мән» – «подобный тюрку». Так Челеби называет большинство тюркского населения современной ему Турции, то есть предков большинства современных турок.


[Закрыть] – татары», писал также и турецкий историк и путешественник Эвлия Челеби в XVII веке на основе сведений арабских, персидских и татарских летописей (117).

Настоящим «осколком» Золотой Орды было и Казанское ханство (Казанская Орда). Как нам известно, оно было «создано» сыном хана Улу Мухаммада Махмутеком – после убийства хана и попытки переворота в 1445 году, и последовавшего в результате этого фактического распада Золотой Орды (42). Махмутек, после непродолжительного противостояния с Московией в союзе с врагом Московского князя Василия II, русским западником Шемякой, после разгрома и устранения последнего московитами и татарами-ордынцами наладил с Москвой мир (42). Впоследствии назначение ханов на Казань, крупнейший торговый и промышленный центр того времени, происходило по совместному решению представителей Великой Орды – назначались туда и Мещерские ханы, и «сибиряк Мамук хан» (18) – то есть хан из государства (Орды) Шейбанидов, – и ханы Гиреи из Перекопской Орды (Крымское ханство). Причем ханов назначали, согласовав кандидатуру с народом Казани (18), (41), (42).

Булгаристы любят повторять постулаты своих наставников-западников о «создании Казанского ханства» «первым ханом Казани Махмутеком», и «завоевании ее русскими колонизаторами» под гениальным руководством 17-летнего юноши-царя, дескать, «при помощи западноевропейских военных специалистов».

Но вспомним, что имеются серьезные сведения о том, что «создание» Казанского ханства Махмутеком состояло в том, что он объявил себя ханом после того, как со своими сторонниками фактически разрушил Золотую Орду, «стремясь к независимости», – организовав заговор и убийство отца и брата, а также и многих их сторонников (35), (42).

После развала Золотой Орды Махмутек и осел с сообщниками в Казани, которая была при хане Улу Мухаммаде столицей Золотой Орды и крупнейшим торговым центром того времени. Как мы помним, после попытки переворота, которая закончилась убийством хана Золотой Орды Улу Мухаммада и его сына Юсуфа, соратники хана – большинство лидеров татарского мира – покинули Казань, включая двоих сыновей хана, Касыма и Якупа.

Махмутек со своими сторонниками, большинство которых составляла знать и торговцы болгарского вилаета (области) бывшего Улуса Джучи, распространили свою независимую от «остальных татар» власть на окрестности Казани. Так получился один из самых знаменитых «осколков Золотой Орды» – Казанское ханство, объявленный историками-западниками, а вслед за ними и булгаристами, по сути, «первым и последним государством предков татар».

Махмутек после «создания ханства» сотоварищи «совершенно оболгарился и наладил с русскими мирные отношения и торговлю» (18). Как видим, политика политикой, а торговать с русскими-московитами правивший в Казани Махмутек не чурался – несмотря на то, что в Московии оставались у власти соратники и союзники хана Улу Мухаммада и его сыновья, царевичи Касым и Якуп, притом не простившие, естественно, братца, причастного к убийству отца и к развалу их державы.

Как мы помним, имеются в историографии сведения, что Махмутек был в какой-то мере причастен к заговору, организованному с целью убийства хана Золотой Орды Улу Мухаммада (42). Истинная цель главных организаторов заговора была, видимо, не в захвате власти в Золотой Орде, а именно в развале ее. Поскольку любой достаточно разумный человек понимал, что убийство такого авторитетного лидера, как хан Улу Мухаммад, отнюдь не дает возможности «захватить власть в Орде путем переворота», так как царь (верховный хан) в Золотой Орде выбирался (избирался) на Корылтае (Соборе) представителями народа (князьями, биями или, по-другому, мурзами).

Но и после гибели последнего хана Золотой Орды и ее распада, Казань и ее окрестности, «древний Саинов Юрт», как последнее место пребывания Центра-Орды державы и место, где погиб великий хан Улу Мухаммад, так и оставался в сознании всех татар, русских, да и других народов Улуса Джучи центром их Царства.

Поэтому и Романовы, учитывая это, не упускали случая подчеркивать преемственность своей власти от Ордынской – например, Романовы объясняли, что на гербе России над двуглавым орлом[44]44
  Напомню: двуглавый орел – по-татарски Икебаш каракош – имеет именно Ордынское происхождение (42). Достаточно сказать, что первоначально двуглавый орел был гербом клана (рода, племени – ыруга) Чынгыз-хана, позже стал и символом державы Монгол и изображался на ее монетах и на монетах Золотой Орды и Московии. Официальные историки признают, что в 1490 г., при Иване Ш, двуглавый орел был принят в качестве герба Московского царства. Романовы, придя к власти, не посмели отказаться от татарского герба, но данному факту также нашли соответствующее «объяснение», такое же «правдоподобное», как и вся остальная романовская версия истории Отечества – об этом подробнее в (42).


[Закрыть] изображены «три короны – Казанское, Астраханское, Сибирское славные царства» – это из переписки Романовых с Польшей, 1667 год (2, с. 1038). Здесь под «Сибирским царством» имеется в виду, вероятно, Туменское царство (см. выше).

Все «осколки Золотой Орды» оставались частями единой системы, в той или иной мере сотрудничая между собой. Например, даже противостояние с Москвой и татарами-ордынцами на стороне западников-шемякинцев не помешало казанскому хану Махмутеку позже «наладить мир и торговлю» с Московией, вскоре после окончательного разгрома его союзника, западника Дмитрия Шемяки.

В официальной европоцентристской историографии умалчивается, что во взаимоотношениях между государствами, которые возникли после убийства хана Улу Мухаммада и распада Золотой Орды, включая и Московию, действовали две силы, представленные в разных ордах-государствах в различной степени – одна стремилась к объединению и возрождению державы Монгол, другая – к обособлению. Это было подобно тому, что и в русских землях (позже и в Московии), между русскими князьями действовали, как мы помним, «две коалиции – московско-татарская и литовско-тверская», война между которыми, по выражению Л. Н. Гумилева, носила «истребительный характер» (42).

Например, отношения между различными частями единой системы, которую составляли «осколки» бывшей Золотой Орды, включая и Московию, характеризуют следующие примеры. В начале XVI века татарский хан Менгли-Гирей стремился восстановить единство державы на территории Улуса Джучи в союзе с московским князем Иваном III. В 1502 г. хан Менгли-Гирей одержал победу над Большой Ордой[45]45
  «Большая Орда» – название одного из «осколков» Золотой Орды. «Большую Орду» представляли потомки и последователи противников хана Улу Мухаммада, оставшихся в районе г. Сарая после переноса ханом Улу Мухаммадом Центра-Орды Улуса Джучи из Сарая в «древний Саинов Юрт» – в г. Казань (42).


[Закрыть]. После дело воссоединения державы продолжил наследник хана Менгли-Гирея – Мухаммад-Гирей. Характерно, что он представляется правителям западноевропейских стран именно как верховный хан державы Монгол. Например, в своем ярлыке, направленном польско-литовскому королю, Мухаммад-Гирей писал: «Великой Орды великого хана, Дешт-и Кыпчака и всех Монголов[46]46
  О термине «Монгол» в XII–XVI вв. см. пояснение к ссылке 1.


[Закрыть] падишаха мое – Мухаммад-Гирей хана слово» (108, с. 193–194).

В свою очередь, «Москва в 1521 г. подписала договор о покорности хану Мухаммад-Гирею, о присоединении Московии к воссоздаваемой им державе Монгол с центром в Крыму (18, 314). Хан Мухаммад-Гирей не смог до конца исполнить свои планы по собиранию земель в одну державу – он был убит во время похода на Астрахань (1522 г.)» (там же, с. 314).

Притом стоит отметить, что между Московией, Темниковым и Касимовым («Заволжской ордой», или Страной Тумен), с одной стороны, и Казанью, с другой стороны, в рассматриваемый период был конфликт, развязанный казанским ханом Мухаммадамином. Ввиду этого, официальные историки трактуют присоединение Московии к державе Монгол хана Мухаммад-Гирея как следствие упомянутого конфликта (мол, «опять татары завоевали Москву» – хотя никакого «завоевания» при этом не было).

Но умалчивают официальные историки-западники интересные факты, которые противоречат постулату об «извечной борьбе русских с татарами»: например, в то же время ханша Нурсултанбике – жена татарского хана Менгли-Гирея – приложила немало стараний для того, чтобы установить былой мир между Москвой и Казанью. «Жена Крымского хана Менгли-Гирея, Нурсултанбике, мать Мухаммадамина, приехала из Крыма в Москву, к великому князю Василию III, севшему на престол в 1505 г. Она три месяца была в гостях у Великого Московского князя, затем поехала к сыну в Казань. В течение года, пока жила в Казани, она уладила отношения между Василием и Мухаммадамином. Мухамаддамин умер в 1519 г.» (18, с. 312).

Надо сказать, что Мухаммадамин до своего «назначения на ханство» в Казани продолжительное время проживал в Москве, «поскольку его пригласил на службу московский князь» (там же, с. 307–309). Выше упоминалось, что Мухаммадамин принимал самое активное участие в войнах Московии против Литовского княжества и Польши, притом и в тот период, когда он был уже ханом Казани (27, с. 67).

Вначале причиной имевшихся между Казанью и Московией противоречий была узурпация власти в Казани Махмутеком после убийства хана Улу Мухаммада и развала Золотой Орды. Царевичи Касым и Якуп, будучи представленными во власти в Московской Орде, изначально определяли и однозначную политику Московии в отношении Казани, как к своей вотчине. Точнее, как к ее неотъемлемой части.

Как было упомянуто выше, «история Казанского ханства представляет собой политическую загадку, так как документов для изучения ее никаких почти не сохранилось» (105). Имеются туманные и весьма путаные сведения о том, что было Казанское ханство вассалом Московии. Но есть сведения и о том, что ставили на Казань ханов татары-ордынцы («неказанцы») – по татарскому обычаю (Великому Язу), с согласия народа Казани (зачастую и заменяли ханов по просьбе народа), но ханов часто убивали или прогоняли заговорщики из местной религиозной и торговой знати (18). Иногда казанцы (часть знати) признавали себя вассалами Оттоманской Турции – а она отказывала им в покровительстве, не желая портить отношения с Москвой и с ее союзниками-татарами (там же).

Позже, в 40-х и в начале 50-х гг. XVI века, узурпировавший власть в Казани улан (царевич) из Крыма Сафа-Гирей признал себя вассалом польско-литовского короля Сигизмунда – врага Московии (76). Но толковать это как борьбу за независимость, как видим – не получается чисто логически. Если боролись за «независимость от Москвы» («от русских») – почему казанцы убивали (или прогоняли) татарских (ордынских) ханов и «просили Ивана назначить хана»? Если боролись за независимость от «христиан-кяфуров», почему признавали себя вассалом польско-литовского короля (католика)?

В последнем факте мы и видим разгадку. Противоречия между частями единой системы Великой Орды, готовой вот– вот вновь объединиться в единую державу, умело использовались католическим Западом. Точнее, именно сторонники обособления использовались католическим Западом в его устремлениях к осуществлению «натиска на Восток».

Как видно из доступных нам сведений, в первой половине XVI века конфликты вокруг Казани возникали по двум причинам, так сказать, внутренним, и внешним. Во-первых, назначенные Ордой ханы по той, либо иной причине не нравились казанской знати – и они ханов либо устраняли физически, либо прогоняли (18). «Изгнание хана», согласно «татарскому обычаю» (Великому Язу) вполне допускалось и часто происходило – например, об этом конкретно пишет Герберштейн (27) – вопреки утверждениям историков-западников о «деспотизме» ордынского способа правления.

Естественно, после повторного, притом только необоснованного отказа от представленного Ордой (и избранного) хана и открытого неповиновения, либо убийства хана (подобное тоже происходило частенько в Казани), следовали карательные акции. В таких случаях обычно город штурмовал клан необоснованно «изгнанного» хана – например, когда казанцы изгнали Мамук хана, Казань через некоторое время была осаждена войсками шейбанидов (татар-сибиряков). В данной ситуации, во избежание кровопролития, Орда в лице Мещерских ханов и Московских князей вмешалась в данный процесс – в Казань был направлен ранее отвергнутый (изгнанный) народом хан Казани, «москвич» Мухаммадамин (18). Причем Мухаммадамин был тогда назначен ханом Казани повторно, по просьбе изгнавшего его народа (там же).

Во-вторых, как было отмечено выше, в основном конфликты между ордынцами, точнее, противоречия между различными частями (группами лидеров) когда-то единой Великой Орды умело разжигали «третьи силы» – политические круги как Востока, так и Запада – знать и «пасторы» как «истинных мусульман», так и «истинных христиан». Исследованиями данного вопроса никто всерьез никогда и не занимался, поскольку политикам во все времена, как романовским, так и большевистским, было выгодно стравливать народы России-Евразии, Великой Татарии, им нужно было постепенно вытравливать их былой союз и природную положительную комплиментарность друг к другу. Антинародному, по сути оккупационному, полуколониальному правительству необходимо было внушить народам, что конфликты, бывшие между народами Евразии-России, якобы не были привнесены извне, а, дескать, издревле присущи были этим народам. Именно для того, чтобы легче было их «разделять и властвовать», превратив людей в скопище послушных хозяевам, одинаково мыслящих существ, постоянно пугающихся друг друга, в однообразный «контингент» без истории, лишив их потомков возможности «познать самого себя и быть самими собой» (Л. Н. Гумилев).