Текст книги "Практикум-хрестоматия по возрастной психологии"

2.4. Метод эксперимента и наблюдения

Из кн.: Лазурский А. Ф.

Психология общая и экспериментальная. – Л., 1925

С. 39. «Различные виды психологического эксперимента.

Существует много способов видоизменять при помощи эксперимента течение душевных процессов человека. Но в общем эти способы сводятся к тому, что мы даем испытуемому известного рода впечатления при помощи внешних раздражителей – звуковых, световых, осязательных и др.

Этот метод – один из важнейших методов психологического эксперимента. Он так и называется – метод впечатлений. Другой метод, тоже очень характерный для эксперимента, – метод выражений. Дают известное раздражение и следят за тем, как испытуемый реагирует на него или отвечает на это раздражение. Например, можно искусственно вызвать у человека испуг или чувство удовольствия, или ощущение боли и смотреть затем, как это отразится на его внешних проявлениях. Для этой последней цели можно следить за выражением лица, фотографировать или подробно описывать его, или же при помощи особых приборов записывать пульс, дыхание у данного субъекта и т. п.

…Введение внешних объективных условий и раздражителей, которыми характеризуется эксперимент, явилось для психологии особенно важным и плодотворным.

Введение экспериментального метода в психологию произошло в середине XIX столетия. Эксперимент пришел в психологию из той естественной науки, которая является наиболее близкой к ней, – из физиологии. Физиология, изучающая функции органов чувств, пришла к заключению, что здесь приходится иметь дело не только с чисто физиологическими процессами – деятельностью мышц и периферических нервов, но также и с психологическими явлениями.

Когда физиолог исследует процесс зрения, ему приходится не только наблюдать над тем, что делается в глазу, как сокращается зрачок, как изменяется форма хрусталика, но также спрашивать испытуемого или наблюдаемого человека о том, какие зрительные ощущения он испытывает, как изменяются эти ощущения в разных случаях. Одним словом, оказывается, что исследование органов чувств – область, пограничная между физиологией и психологией. В этой пограничной области впервые и зародился психологический эксперимент. Приведу пример подобного эксперимента.

Даются два раздражителя – шарики, падающие с разной высоты; экспериментатор просит прослушать эти звуки и сказать, который из них сильнее и который слабее. Большинство думает, что звуки падающих шариков одинаковые, меньшая часть считает, что второй звук сильнее, еще меньшая часть думает, что второй слабее. На самом деле второй звук сильнее; большинство определило ошибочно. Это доказывает, что разница между этими двумя звуками была недостаточно сильной для того, чтобы различение произошло безошибочно: надо было при данных условиях увеличить эту разницу. Производится второй опыт с теми же шариками, но с большим расстоянием в высоте их падения. Большинство определило правильно.

Вы видите, что этот метод относится к числу методов впечатлений: я даю в данном случае два впечатления и прошу высказаться, сравнив их между собою.

В течение долгого времени исследования экспериментальной психологии сосредоточивались на производстве опытов с ощущениями различных органов чувств. Об этих опытах и о полученных результатах мне еще придется говорить в дальнейшем. Сейчас я не буду останавливаться на них; сказал же об этом потому, что и по настоящее время многие считают, что область применения эксперимента в психологии ограничивается только исследованием разного рода ощущений и простейших восприятии. Мнение это совершенно неверно. Если так было до 80-х годов XIX столетия (потому что действительно исследования прежде сосредоточивались на той области, которая была более доступна), то в настоящее время область применения психологических экспериментов чрезвычайно расширилась.

Почти одновременно с изучением ощущений подверглась исследованию скорость психических процессов. И здесь также эксперименты начались в области пограничной между физиологией и психологией. Физиологи начали исследовать скорость рефлексов, а затем перешли к исследованию более сложных произвольных движений. Например, когда человек, услышав звук, поднимает палец, это уже не [простой] рефлекс, а произвольная двигательная реакция. Постепенно начали усложнять эти опыты, и, таким образом, возник метод реакций, который, наряду с методами впечатлений и раздражении, следует считать одним из основных методов в экспериментальной психологии.

В последнее время психологическому эксперименту стали подвергать также и гораздо более сложные психические процессы. Вы видели на опыте с числами, показанном в прошлый раз, как можно экспериментировать с явлениями памяти, с процессом запоминания, воспроизведения, узнавания и т. д. В настоящее время эксперименту подвергают явление мышления, т. е. процессы суждения, умозаключения, образования отвлеченных понятий, процессы, которые уже никак нельзя считать только физиологическими и которые, наоборот, всеми причисляются к наиболее важным и сложным явлениям жизни. Одним словом, можно сказать, что в настоящее время нет ни одного умственного (интеллектуального) процесса, который не подвергался бы в том или ином виде экспериментальному исследованию. В значительно меньшей степени доступны эксперименту область чувств и волевых процессов, и здесь действительно экспериментальная психология дала нам сравнительно еще немного.

Что касается самой техники экспериментальных исследований, то относительно ее я ограничусь здесь лишь немногими замечаниями. Прежде всего, возможны эксперименты индивидуальные и коллективные. В первом случае эксперимент совершается над одним испытуемым. Образцом такого эксперимента может служить опыт, произведенный мною на предыдущей лекции (запоминание чисел). Наряду с этим экспериментом значительную важность в области педагогической психологии приобрел так называемый коллективный эксперимент, состоящий в том, что опыт производится одновременно над многими лицами. В качестве примера напомню произведенный ранее над всей аудиторией опыт с различием двух последовательных звуков. Коллективный эксперимент может производиться также и в другой форме, именно – в форме опроса или анкеты.

Положим, например, что хотят узнать у разных лиц преобладающий у них тип умственных образов: зрительный, слуховой, моторный или смешанный. Для этой цели вырабатывается ряд вопросов, которые предлагаются большому числу лиц, например: «Как вам легче учить ваши уроки – вслух или про себя? Как легче учить – по книге или с чужих слов? Когда учите по книге, то как легче запомнить, – молча и следя одними глазами или повторяя про себя? Когда отвечаете урок, то припоминаете ли страницу, на которой был ваш урок? На правой или на левой он был отпечатан? Когда отвечаете урок, то припоминаете ли шрифт, которым был напечатан он? Какой учебный предмет считается для вас самым легким, а какой самым трудным?»[9]9
  Взято из книги А. П. Нечаева «Современная экспериментальная психология».


[Закрыть] Надо заметить, что все вопросы должны быть формулированы в самой определенной форме.

От испытуемых требуется произвести над собой некоторое, сравнительно простое, самонаблюдение и отвечать на эти вопросы. Из сопоставления полученных ответов вы заключаете о природе умственных образов у тех лиц, которые подверглись опросу. При обработке результатов произведенной анкеты можно пользоваться различными статистическими методами: производят опрос на большом числе лиц, а затем группируют полученные результаты таким образом, чтобы вычислить процентное отношение к общему числу полученных ответов.

Наибольшей точностью из всех форм эксперимента отличается метод индивидуальный, т. е. исследование, производимое над одним человеком в лабораторной обстановке, в тишине, где никто не мешает, где легко можно сосредоточиться. По сравнению с индивидуальным исследованием, коллективный опыт представляется менее точным. Там, где присутствует много лиц, внимание развлекается и нельзя так точно наблюдать над каждым лицом в отдельности, нельзя производить более подробного опроса. Эти недостатки делают самый опыт менее точным. Но зато в этих коллективных исследованиях выгода по сравнению с индивидуальным исследованием та, что здесь большее количество данных даст возможность выводить средние величины и сглаживать, таким образом, отдельные колебания. В индивидуальных же исследованиях многое может зависеть от того, что в данном случае человек чувствует себя не совсем здоровым или утомленным или по своим индивидуальным особенностям он отклоняется в том или ином направлении. Когда опыты производятся над очень значительным числом лиц, то все индивидуальные особенности сглаживаются, и выступает налицо только результат, общий для всех, независимый от случайных ошибок и уклонений.

Еще один упрек, который ставят эксперименту, это – некоторая искусственность. В особенности это касается тех экспериментаторов, которые испытуемого ставят в искусственные условия, окружают его приборами, производят опыты в строгой тишине и создают в нем какое-то особое настроение и такое предрасположение в его сознании, которое резко отличается от того настроения и состояния, в котором испытуемый находится в обычной жизни. Указывая на это обстоятельство, противники психологического эксперимента считают, что к результатам, полученным экспериментальным путем, необходимо относиться с большой осторожностью.

На это можно возразить, что подобную искусственность всегда можно учитывать. Когда физиолог производит свои опыты над животными (например, в опытах с вивисекциями), он никогда не решится утверждать, что животные находятся в естественных условиях, но он учитывает эту разницу и все-таки имеет возможность делать известные выводы. Так поступают и психологи. Однако в последнее время в экспериментальной психологии, в особенности при исследовании высших умственных процессов, как мышление ассоциации и т. д., замечается стремление ставить опыты в более естественной обстановке. В настоящее время психологи-экспериментаторы не стараются окружать испытуемых очень сложными приборами, очень искусственной обстановкой. Они стараются производить эксперименты в возможно более простой обстановке. Возник термин «естественный эксперимент». На мой взгляд, это течение имеет важное значение, так как здесь мы видим попытку совместить произвольное вмешательство в психическую жизнь человека (являющееся характерным признаком всякого эксперимента) со сравнительно простой и естественной обстановкой опыта.

Что же такое естественный эксперимент, и как он может быть применен к изучению индивидуальности? Чтобы пояснить дело, приведем некоторые примеры. Положим, что нам надо исследовать особенности движений, например быстроту и координацию их у отдельных лиц, для того, чтобы сравнить этих лиц между собою и уяснить себе их индивидуальную физиономию. К этой цели можно идти разными путями. Во-первых, путем простого внешнего наблюдения, которое в своей примитивной, наиболее несовершенной форме применяется нами повседневно в обыденной жизни. Можно придать этому наблюдению большую объективность при помощи ведения дневника, применения подробно разработанной программы; тем не менее здесь вы все-таки остаетесь простым наблюдателем, ожидая, пока судьба и случай пошлют вам какое-либо обнаружение, которое будет в том или ином отношении характерным. С другой стороны, можно применить метод психологического эксперимента. Можно заставить испытуемого как можно быстрее ставить карандашом точки или считать вслух, или повторять много раз подряд один и тот же ряд слов и т. д. Здесь применяется, следовательно, особый искусственный прием, благодаря которому известный психический процесс изолируется и в таком изолированном виде исследуется.

Но возможен еще и третий путь, который заключается в следующем. Наблюдая школьников во время занятий их, например, подвижными играми, ручным трудом или гимнастикой, можно выбрать такие игры или приемы, в которых особенно характерно обнаруживаются те или иные индивидуальные особенности: быстрота движений, их координация, способность более или менее быстро приспособляться и приобретать навык к известным сложным движениям и т. д. Другим примером могут служить наблюдения и эксперименты над детским чтением. Если присмотреться к тому, что и как читают дети, то очень скоро можно установить здесь целый ряд индивидуальных особенностей: одни любят читать, другие нет, одни предпочитают сказки, другие легкую беллетристику, шутки, юмористические рассказы, третьи – серьезные книги популярно-научного содержания, четвертые интересуются рассказами из жизни, с бытовыми особенностями.

То же самое можно сказать относительно игр: есть игры, в которых особенно ярко обнаруживается творчество ребенка, его инициатива, или, наоборот, его внушаемость, подражательность. Все подобного рода сложные проявления ребенка могут быть использованы с целью создания из них путем дальнейшей разработки приема естественного эксперимента.

В чем же должна заключаться эта дальнейшая разработка? Речь идет, конечно, не о том, чтобы окрестить новым именем то, что уже было известно и раньше. Мы хотим указать на возможность дальнейшего усовершенствования подобных наблюдений с целью выработать из них научную методику, удовлетворяющую требованиям точного исследования.

Для этого необходимо прежде всего выбрать те игры, те способы чтения, те приемы гимнастики, те условия и правила подвижных игр, при которых получались бы данные, наиболее характерные для определения индивидуальности. Если это будет сделано, то наблюдатель будет в состоянии, выбрав то или иное действие, совершаемое ребенком в вполне естественной обстановке, при естественных условиях, применить это действие в качестве эксперимента, т. е. с целью вызывания у наблюдаемого тех или иных проявлений.

Таким образом, наряду с простым наблюдением, при котором исследователь пассивно ждет, когда случай предоставит ему тот или иной характерный факт, наряду с искусственными, лабораторными приемами, которые тоже имеют существенное значение, но которые далеко не исчерпывают всей личности, мы можем применить также и ряд естественных экспериментов.

Так, для исследования быстроты и координации движений можно поставить ребенка в условия известного рода подвижных игр; для исследования его интересов следует поставить его в условия чтения, т. е. попробовать давать ему те или иные книги, заинтересовать его в том или ином направлении и посмотреть, как он будет реагировать на это; или поставить его в условия совместной прогулки и посмотреть, как ребенок будет относиться к тому, что встретится во время этой прогулки.

Самые же эти условия нужно заранее детально изучить, чтобы знать, в какую обстановку мы ставим ребенка и чего можно ожидать в данном случае от детей различного типа. Существенным условием естественного эксперимента, отличающим его от эксперимента искусственного, является то, что сам ребенок не должен подозревать, что над ним производятся опыты. Благодаря этому отпадают смущение и та преднамеренность ответов, которые зачастую мешают определению индивидуальности при условиях искусственного эксперимента»*.

2.5. Методы объективного наблюдения и генетический метод

Наряду с экспериментом важное значение в психологии человека имеет метод внешнего и объективного наблюдения.

Он заключается в том, чтобы производить возможно более подробные наблюдения за внешними проявлениями человека, за его поступками, словами, жестами и т. д., регистрируя их путем записи или каким-либо другим способом, а затем на основании этих подробных записей делать заключение относительно его внутренних переживаний, относительно его психических свойств и особенностей. Приведу пример подобного рода объективной записи, произведенной с целью составить подробную характеристику наблюдаемого индивидуума.

Описывается школьный день одиннадцатилетнего мальчика, который недавно поступил в школу «Среда, 2 марта. Утром, как только пробил звонок, П. вскочил, и в то время как товарищи нежились в своих кроватях и потягивались, он быстро оделся и пошел умываться, причем на ходу прыгал некоторое время на одной ноге. Умывался не более 1/2 минуты, и когда вышел из умывальни, то руки у него оказались грязными, со следами чернил На мои вопрос: чистил ли он зубы, мыл ли шею и уши, сказал «Позабыл». Велел снова идти мыться. Против обыкновения не упрямился, только спросил: «А снимите меня сегодня, вы обещались?». Я велел после умыванья зашить свою куртку, о чем говорил ему уже два дня. Через минуту он снова вышел из умывальни, снес полотенце, но не положил на место, а, скомкав, бросил под подушку. Затем подкрался к спавшему еще товарищу и собрался сбросить с него одеяло, но предварительно оглянулся кругом и, заметив меня, закрылся руками и побежал по коридору во 2-й этаж. По дороге он мимоходом ударил слегка одного товарища, утиравшего лицо у окна, и когда тот обернулся, то с самым невинным видом стал смотреть в окно, как будто что-то искал глазами. Проходя мимо кровати другого товарища, он незаметно от него отшвырнул ногою у него сапог и потом долго оборачивался назад, следя за тем, что будет делать он, когда обнаружит исчезновение сапога…»[10]10
  Естественный эксперимент и его школьное применение. /Сб. под ред. А. Ф. Лазурского – С. 7 – Л., 1925.


[Закрыть] и т. д.

Одним словом, ведется подробная запись поступков, слов и других проявлений наблюдаемого лица, причем выбираются проявления, наиболее характерные и наиболее ярко выражающие душевные переживания данного человека.

Наконец, следует упомянуть еще об одном методе психологического исследования, именно – о методе генетическом.

Он заключается в том, что наблюдают психический процесс не в том виде, как он проявляется у взрослых, вполне развитых людей, а в его зачатке, в его зародыше и постепенном развитии. Так, например, для выяснения вопроса о происхождении и развитии человеческой речи много интересного материала доставляют наблюдения над развитием речи у детей. Наблюдая ребенка, мы видим, что сначала он только кричит или издает различные нечленораздельные звуки, затем эти крики связываются у него постепенно с известными чувствами и переживаниями. Горе, радость, страх, боль – вот те впечатления, которые вызывают в нем те или иные звуки. Мало-помалу эти звуки начинают превращаться в более членораздельные. Ребенок начинает подражать звукам взрослого человека, но он их еще не понимает, а затем постепенно из этого лепета, из этих подражаний звукам вырабатывается речь, какую мы слышим у взрослых людей. Таким образом, изучая речь человека путем генетического метода, мы убеждаемся, что речь не представляет собою чего-то искусственного, выдуманного и заученного, а развивается так же естественно и постепенно, как и другие психофизиологические функции человека.

Наблюдение и созерцание с точки зрения феноменологического метода

АППЕРЦЕПЦИЯ: через интуитивно поставленную задачу и случайное наблюдение может осуществить связь процессов наблюдения и созерцания.

Понятие апперцепции[11]11
  Лазурский А. Ф. Психология общая и экспериментальная – Л. 1925 – С. 89–90.


[Закрыть]

«Понятие апперцепции – это одно из тех понятий, которое в психологии имеет длинное прошлое, которое несомненно имеет огромное значение для течения всех психических процессов, но которое в то же время разными психологами понималось различным образом, так как выдвигались на первый план то те, то другие стороны процесса апперцепции.

Для того чтобы дать вам представление о том, что такое апперцепция, я приведу пример. Положим, вы слушаете лекцию; речь идет о каком-то сложном материале, который мало вас затрагивает, который ничего не объясняет из вашей прошлой жизни, не стоит в связи с вашими интересами. Вы воспринимаете далеко не все, думаете о постороннем, не сосредоточиваясь на этом предмете. Но вдруг лектор начинает говорить о близком вам предмете, который всегда вас интересовал, о котором вы сами думали. Вы сразу превращаетесь в слух и каждое слово лектора воспринимаете очень ясно и отчетливо, вы сосредоточиваете все ваше внимание на выслушивании слов лектора и на старании уяснить их. Психологи скажут, что вначале процесс протекал без участия апперцепции, а во втором случае мы имеем право говорить о наличности апперцепции.

Итак, чем характеризуется процесс апперцепции? Во-первых, – большей яркостью, живостью и отчетливостью воспринимаемых впечатлений; в этом отношении апперцепцию можно отождествить с сознательностью или с вниманием. Во-вторых, – большей напряженностью, большей активностью; в этом отношении процесс апперцепции приближается к волевому усилию. В-третьих, вы воспринимаете апперцептивно то, что вас больше затрагивает, интересует, больше касается вашего «я»; в этом смысле процесс апперцепции является теснейшим образом связанным с личностью. Как я вам обрисовал, процесс апперцепции в этом смысле является действительным отражением вашей личности, потому что, зная, чем интересуется данный человек, вы до некоторой степени можете заключить о том, что такое он из себя представляет. Таким образом, об апперцепции мы можем говорить в тех случаях, когда в психическом процессе активно участвует наше «я», ядро нашей личности, благодаря чему и самый процесс становится ярче и интенсивнее.

Процесс апперцепции часто получал в старой психологии чисто метафизическое освещение – как явление чистой активности личности и т. п.

Реалистически же понятый процесс апперцепции является выражением того, что накопленный личностью и окрашенный ее интересами опыт всегда так или иначе участвует в психической деятельности личности.

С этой точки зрения ни один из актов поведения человека не является чисто пассивным: он всегда включает в себя наряду с накоплением нового опыта и воздействие старого опыта на восприятия и реакции человека.

Это и может быть в тесном смысле названо апперцепцией. Этим я пока ограничусь по вопросу об апперцепции, так как впоследствии нам еще придется к нему вернуться».

Перлз Ф.

Опыты психологии самопознания. – М., 1993. – С. 17

«С конца девятнадцатого века, когда психология начала отделяться от философии и превращаться в самостоятельную науку, ее представители стремились к «подлинной научности», соответственно этому они старались как можно лучше копировать в своей области те методы, которые были приняты в более развитой науке – физике. В качестве соответствия атому, как более элементарной частице материи, ранние психологи стремились найти «атомы» поведения – неделимые дальше элементы, из которых можно было бы «собирать» более сложные реакции. При этом они старались по возможности придерживаться методов экспериментального исследования, принятых в физике. С современной точки зрения, их методы были несколько примитивны, но современные экспериментаторы, несмотря на усложнившуюся технику, остаются ультраконсервативными в выборе проблем исследования. Они боятся обратиться к чему-нибудь, что нельзя было бы измерить и подсчитать с помощью уже имеющихся технических средств, и поэтому мало что могут сказать о таких действительно человеческих проблемах, как эмоции или личность. Они полагают, что нужно еще пятьдесят или сто лет развития психологии, прежде чем она сможет обратиться к столь сложным темам».

«Клиницистов» обвиняют прежде всего именно в невозможности привести доказательства своих теорий. В отличие от экспериментатора, сидящего в своей лаборатории, клиницист с самого начала должен так или иначе иметь дело с человеческим поведением во всей его сложности, поскольку он пытается лечить пациентов, а они не столь деликатны, чтобы заботиться о простоте проявления проблем. Неотложность этих проблем заставляет его оставаться сосредоточенным на эмоциональных кризисах жизни и ограждает от погружения в глубины возможных исследований ради чисто научных целей, то есть постановки безопасных задач для увеличения списка собственных публикаций. Тем не менее, для клинициста представляет опасность само богатство и разнообразие клинического материала. Постоянно связанный дефицитом времени, приученный необходимостью действовать по интуиции, часто не знакомый со страстью экспериментатора к верификации или презирающий ее, – он выдвигает теории, которые оказываются причудливой смесью тонких прозрений и необоснованных спекуляций. Тем не менее, его работа настолько плодотворна, что на нее опирается в наше время сама возможность освободить человека от специфических человеческих искажений собственного облика».

«…можно сказать, что терапевтическое интервью является экспериментальным «минута за минутой» в смысле «попробуем и посмотрим, что получится». Пациент постигает опыт самого себя. Английское слово «experience» (опыт) происходит от того же слова, только латинского – пробовать, что и слово «эксперимент». Словарное значение слова «опыт» точно соответствует тому, что мы здесь имеем в виду: «актуальное переживание события или ряда событий».

Планирование действий – первое условие эксперимента

Из кн.: Готтсданкер Р. Основы психологического эксперимента. – МГУ, 1982. – С. 22, 31, 42 и др.

«Даже если в эксперименте просто дублируется повседневная жизнь испытуемых – то, что они делают, и то, что их окружает, – то в него все равно должна быть внесена система… без специальной организации эксперимента мы можем получить только отдельные корреляции…

Независимая переменная. Это значит, что экспериментатор изменяет ее по своему плану… она включает в себя состояния. Иногда вместо слова “состояние” используют еще термин “условие” и “фактор”».

Протоколирование – второе условие эксперимента

Эксперимент не может существовать в уме, факт его проведения оформляется в документах. После эксперимента у исследователя остается одна или несколько переплетенных тетрадей, в которых содержится буквально все, что об этом эксперименте можно сказать:

• экспериментальная гипотеза;

• определение независимой переменной;

• изложение способа оценки, способа представления результатов измерений для определения значений зависимой переменной;

• учет других обстоятельств эксперимента;

• расписание занятий; приемы анализа данных для проверки экспериментальной гипотезы и изложение возможных способов интерпретации результатов;

• самое важное – первоначальное описание деятельности испытуемого, протокол на датированных страницах;

• анализ результатов, вывод об исследуемой гипотезе.

Цель экспериментального отчета – как можно эффективнее донести до предполагаемых читателей смысл эксперимента.

Адекватный способ изложения – вот к чему следует стремиться в экспериментальном отчете.

Во-первых, – и это главное – экспериментальный отчет должен быть написан ясно. Во-вторых, отчет разделен на стандартные си-разделы. Такой способ его оформления помогает автору организовать материал. Он помогает и читателю, поскольку тот уже знает, где и что ему искать. Если тщательно следовать структуре описания, то опытный исследователь сможет повторить эксперимент самостоятельно. Это называется воспроизводимостью эксперимента. Далее мы приводим разделы экспериментального отчета и их функции:

1. В «Названии» сообщается об изучаемой проблеме.

2. В «Кратком содержании» автор передает основной смысл того, что было сделано и что получено в результате.

3. Во «Введении» рассказывается о том, ради чего эксперимент был задуман и проведен.

4. В разделе «Методика» дается подробное описание того, как проводился эксперимент.

Раздел «Методика» включает деления: испытуемые, материал, оборудование, процедура.

5. В разделе «Результаты» представлены анали зируемые данные, обычно вместе с одной или не сколькими таблицами и графиками.

6. В разделе «Обсуждение» содержится интерпретация результатов и выводы.

7. В разделе «Сноски» указываются неопубликованные материалы, проводящиеся исследования и малотиражные работы.

8. «Цитированная литература» – ссылки перечисляются в алфавитном порядке в соответствии с формой.

9. «Примечания» в психологических статьях обычно используются автором для выражения благодарности кому-либо и указания своего места жительства.

Цель любого экспериментального исследования – сделать так, чтобы выводы, основанные на ограниченном количестве данных, оставались достоверными за пределами эксперимента. Это называется обобщением… достоверность экспериментальных выводов определяется по крайней мере двумя требованиями. От них же зависит и правомерность обобщений. Первое требование заключается в том, чтобы найденное в эксперименте отношение между независимой и зависимой переменными было свободным от влияния других переменных. Второе требование – чтобы постоянный уровень дополнительной переменной, задействованной в эксперименте, соответствовал бы ее уровню в более широкой области практики.

Итак, гипотеза включает в себя само отношение и обозначение обеих его сторон (независимая переменная… отношение… зависимая переменная… уровень других переменных). Определение валидности эксперимента как внутренней, так и внешней состоит в следующем. Это степень правомерности вывода об экспериментальной гипотезе, которую обеспечивают результаты данного эксперимента, по сравнению с результатами эксперимента, безупречного во всех трех аспектах.

Понятие внутренней валидности эксперимента касается только самого отношения и не затрагивает того, что именно соотносится. Отсюда внутренняя валидность – это степень правомерности вывода об экспериментальной гипотезе, основанного на результатах данного эксперимента, по сравнению с теми выводами, в основе которых лежат результаты идеального и бесконечного экспериментов, где изменения независимой и зависимой переменных происходят в одних и тех же условиях, а все другие побочные факторы остаются неизменными.

Любой эксперимент сталкивается также с проблемой соответствия исследуемой ситуации реальной. Ее (внешнюю валидность. – А. Г.) можно определить как степень соответствия, степень правомерности данного вывода об экспериментальной гипотезе, по сравнению с тем выводом, который основан на результатах эксперимента с полным соответствием независимой, зависимой и уровнями всех дополнительных переменных.

На самом деле ненадежность – еще не самый худший вариант нарушения внутренней валидности.

В принципе этот недостаток всегда можно исправить путем увеличения числа проб. В тех же случаях, когда этого сделать нельзя, мы используем термин «систематическое смещение».

Систематическое смещение означает, что независимая переменная постоянно сопровождается некоторыми побочными переменными.

При использовании схемы случайной последовательности исключается всякая возможность систематического смещения независимой переменной с факторами времени, поскольку в случайной последовательности никакой системы не существует. С увеличением проб повышается надежность эксперимента.