Электронная библиотека » Галина Березина » » онлайн чтение - страница 2


  • Текст добавлен: 19 февраля 2017, 23:40


Автор книги: Галина Березина


Жанр: Современная русская литература, Современная проза


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Конфликт

Высокие каблуки не давали Люсе ускорить шаг, и она мысленно ругала свое упорное нежелание носить бескаблучную обувь, смахивающую на галоши. Изо дня в день Люся позже всех приходила за ребенком в сад, а сегодня, в пятницу, ее, как на грех, задержал начальник. Недолго, на какие-то пять минут, но каждую из них Люся провела, словно сидя на кактусе. Она толком не поняла, какое задание получила на понедельник, потому что перед глазами то и дело возникала обиженная мордашка сына Федьки. Воспитатели регулярно выговаривали недисциплинированной мамаше за опоздания, и оставалось догадываться, какие «комплименты» в ее адрес сыпались на голову ни в чем не повинного сына. Но что поделаешь, больше забрать ребенка из сада было некому.

С мужем они расстались год назад. Сначала на время, а теперь, похоже, навсегда. Их разлучил город. Этот самый город, где она мечтала жить с детства, чтобы не просыпаться по утрам от петушиного пения, не слышать мычание коров и громкую «окающую» речь односельчан. Люся хотела работать в офисе за компьютером, пить кофе из пластиковых стаканчиков и по вечерам заказывать на ужин пиццу из ближайшей пиццерии.

Когда-то она, вчерашняя школьница, и Рома, взрослый, отслуживший в армии, вместе приехали в город поступать в университет. Молодые, влюбленные и счастливые. До окончания вуза не дотерпели, поженились на третьем курсе, а вскоре у них родился сын. Люся хотела и, безусловно, дала бы сыну красивое имя Ярослав, если бы младенец не был так похож на ее давно погибшего отца. Казалось, с рождением Федьки наступило самое трудное время для молодой семьи. Но мать с отчимом пришли на помощь, забрали малыша к себе, чтобы родители могли продолжать учиться. Благо, деревня от города была недалеко, и автобус ходил регулярно.

После университета Роману предложили место экономиста на мебельной фабрике. А вот Люся долго не могла устроиться. От работы на комбикормовом заводе, как и от работы на мясокомбинате, она отказалась: не хотела иметь никакого отношения к сельскому хозяйству, а больше вакансий не было. Муж предлагал вернуться в деревню, да и мать причитала: «Где родился, там и пригодился», но Люся продолжала поиски. В конце концов она устроилась в фирму по изготовлению пластиковых окон. Не экономистом, не бухгалтером, а рядовым менеджером. И хотя считала себя выше коллег на целую голову – у большинства из них не было высшего образования, – для начальства все они были равны, и рабочий день у всех заканчивался в одно время.

Люся легко взлетела на второй этаж детского сада, готовая услышать упреки воспитателя, и застыла на месте. Ее поджидала целая делегация: заведующая, воспитательница, две нервные женщины, мелкий мужчина, Федька и двое мальчиков.

Заведующая – корпулентная дама с черными усиками – жестом пригласила всех в свой кабинет. Взрослые расселись на стульях. Детей суетливая воспитательница пристроила возле стола.

– Полюбуйтесь, Людмила Федоровна, – грозным тоном начала заведующая, – ваш сын опять избил ребят!

Федя фыркнул и опустил голову, но Люся успела заметить следы царапин на лице сына. Его противники, наоборот, подняли головы, демонстрируя синяки, у одного – под правым, у другого – под левым глазом.

– Людмила Федоровна, встаньте, пожалуйста, пусть родители избитых детей на вас посмотрят.

Женщина, испытывая стыд, послушно поднялась со своего места. Воспитательница испуганно сжалась и слилась со шкафом, возле которого ютилась на маленьком детском стульчике. Грозная заведующая нападала на Люсю как коршун:

– Вы прекрасно знаете, что группы в саду переполнены, и мы сделали вам снисхождение как деревенским жителям, приняв Федора в сад. И что вышло? Ваш сын агрессивен, мальчики его боятся. В пару с ним встают только девочки.

Стоя посреди кабинета провинившейся школьницей, красная, как перезрелый помидор, Люся все же едва сдержала усмешку, услышав про снисхождение. Под этим словом заведующая, видимо, подразумевала конверт с кругленькой суммой, за долю секунды из рук Ромы перекочевавший в дебри стола, около которого сейчас топтались мальчишки.

Феде было жалко маму до слез. Дать бы этим ябедам по шее! Чтобы не расплакаться, он принялся чесать нос.

– Простите, – воспользовавшись внезапно образовавшейся паузой, спросила Люся, – девочек он тоже бьет?

– Еще бы этого не хватало! – наперебой загалдели мамаши. – У нас дети интеллигентные! Мы на английский ходим! Нас в музыкальную школу берут! А ваш увалень деревенский только и умеет кулаками махать! Отъелись на деревенских яйцах да молоке! Сила есть, ума не надо!

Воспитательница за своим шкафом не дышала. Только бы эти визгливые дамочки не догадались поинтересоваться, где была она в это время. А она буквально на минуточку отвлеклась, чтобы обсудить с коллегой из другой группы последнюю серию любимого сериала.

Заведующая, раздувая ноздри и хищно сверкая глазами, всем своим видом давала понять, что она на стороне побитых мальчиков и их родителей, и разбираться, откуда растут ноги у детского конфликта, не собирается. Ей нужно было разрешить неприятную ситуацию прямо сейчас, на месте, за закрытыми дверями кабинета, убедить мамаш, что виновникам здорово досталось, и закрыть тему.

Люсина пытка продолжалась до тех пор, пока единственный мужчина в этой компании не начал ерзать на стуле, проявляя нетерпение, а из ее глаз не потекли слезы. Федя пробубнил просьбу о прощении, пообещал впредь не распускать руки, и пострадавшая сторона приняла решение, что конфликт исчерпан.

По улице мама с сыном шли молча. Федя знал: наказания не избежать, теперь все выходные придется сидеть дома.

– Мам, прости, – поставив у входа ботинки по линеечке и без напоминаний помыв руки, пробубнил Федя, надеясь на снисхождение, – я правда больше не буду.

– За что ты избил мальчиков?

– Я не избил! Так, дал в глаз, да и все. Сами виноваты! Они дразнятся! Говорят, что от меня навозом пахнет и что я – деревенщина запечная!

Люся опустилась на диван. За последний час ей не раз напомнили о ее деревенских корнях. Мальчишки – дети, они наверняка повторяют слова родителей. Снова захотелось плакать. Вспомнилось, как в детстве она мечтала вырваться из деревни, уехать туда, где много людей, жить в каменном доме, покупать продукты, пусть сто раз химические, но красиво упакованные и разложенные на полках больших магазинов, работать в офисе за компьютером, чтобы ее дети ходили в детский сад с бассейном. И что вышло? Дома здесь и правда многоэтажные. Но на свою квартиру денег нет, а жить на съемной – не медом намазано: то нельзя, другое нельзя. Сколько лет здесь прожила, а соседи до сих пор не здороваются. Все друг другу чужие. От компьютера садится зрение, а у Федьки от заморских деликатесов началась аллергия. Пицца эта – булка с томатной пастой – в горло не лезет. В сад сына еле пристроили, а он общего языка не может с ребятами найти. Целый год искала работу, думала, нашла, что хотела. Теперь сидит в тесном помещении под гор-дым названием «офис», а рядом, за соседними столами, такие же специалисты, как она. Пялятся на мониторы, делают вид, что работают. Каждый день бок о бок, а друг друга, наверняка, не все по именам знают.

– Девочки тебя тоже дразнят? – Люся опять переключилась на сына.

– Не-а. Они меня играть берут.

– Тебе с ними интересно?

Федя почесал нос:

– Не-а. Они в куклы играют, а я у них водитель.

Люся запоздало подумала, что напрасно они с Ромой выбрали современный садик с бассейном. Федька пришелся не ко двору. Здесь все сплошь голубая кровь да белая кость. И бассейн до сих пор не работает.

Вспомнив про мужа, Люся потянулась за телефоном. Пусть приедет и пропесочит сына, как следует. Что бы там ни было, нужно уметь общаться словами, а не распускать кулаки.

С Романом они не виделись давно. Последнее время Люся стала подумывать: раз отношения не складываются, значит, чувства угасли, и ей, молодой женщине, пора присмотреться к другим мужчинам. Искать себе нового мужа, а ребенку – отца. К тому же в сердце до сих пор жила обида: Рома отверг ее детскую мечту, не захотел жить в городе. Последнее время он приходил с работы злой. Жаловался на узкие ботинки, в которых каменеют ноги, «удавку» на шее. А модный пиджак, из узких коротких рукавов которого нескладно торчали его широкие, как лопаты, ладони, доводил Ромку до бешенства. В городе мужу было тесно и нечем дышать. Однажды его терпение лопнуло. Уговоры начальника и Люсины слезы не возымели действия. Роман уперся, как бык: хочу домой, в деревню.

Фермерство у него пошло сразу. Люся нисколько не удивилась: Рома – мужик хваткий, к тому же с высшим экономическим. Да и отец его не последний человек на селе. Муж быстро построил новый дом, купил машину, но переезжать из города Люся отказалась. С тех пор так и жили: он там, они с Федькой здесь. Роман навещал семью редко: не пускали фермерские дела, а жена придумывала всякие отговорки, чтобы не ехать в деревню.

В этом году, а стоял уже конец апреля, она там ни разу не появилась. «Сейчас в деревне хорошо, – вдруг подумалось Люсе, – первая травка, первые листочки, красота! Наверное, уже соловьи поют». При всей нелюбви к родному краю она признавала: такого чудесного соловьиного пения больше не услышать нигде. Невольно вздохнула: отпуск только в ноябре. Придется им с Федей все лето вдыхать ароматы горячего асфальта. Отпускать ребенка к отцу не хотелось. Деревня есть деревня. Отчим слова без мата сказать не может. А ей потом опять краснеть в садике за сына? Нужно придумать какую-то отговорку для матери и мужа. Как, интересно, у него дела? Мама рассказывала, что Роман теперь уважаемый человек, всей деревне работу дал. В Люсе заговорило женское любопытство: «Как у него с личным? Нашел, наверное, какую-нибудь. А что? Молодой, красивый, богатый. Девки наверняка все глаза обломали. Ну и пусть!» Но думать об этом почему-то было неприятно.

Рома, как всегда, явился по первому зову. Федя, «висевший» на окне, запрыгал, заметив заворачивающий во двор знакомый внедорожник. Сейчас папа отменит наказание, они поедут кататься на «джипяре», будут есть в кафе мороженое и пирожные, сколько захотят, и никто не станет говорить про кариес. Они обязательно заедут в рыболовный магазин и выберут удочку для него – Федьки. Ведь папа обещал взять на ночную рыбалку. Вот бы забрал его на все лето! А еще, может, папа согласится прихватить в деревню котенка, который уже несколько дней живет в подъезде и пищит под их дверями. Каждый раз бросается Феде под ноги, а мама не разрешает его даже погладить. Говорит, что на нем живут блохи. А никаких блох нет. Федя сам видел, когда угощал котенка колбаской. Правда, ему тогда здорово влетело от мамы. А теперь папа увезет Кузьку (так мальчик назвал своего рыжего друга) в деревню, и у него будет много еды, особенно молока. Федя видел в мультике, что кошки любят молоко.

Отец с сыном вернулись с прогулки только под вечер.

– Поговорили? – строго спросила Люся.

– Забыл, – виновато почесал голову Рома. – Загулялись: то, се. Уток ходили кормить.

– Каких еще уток?

– За домом на пруду у вас здесь утки живут. Разве не знала?

Ни о каких утках Люся знать не хотела.

За ужином Федя клевал носом, и разговаривать с ним о чем-то серьезном было бесполезно.

– Давай завтра, – предложил Ромка.

Завтра. Значит, муж останется ночевать. Последнее время они отдалились друг от друга, каждый жил своей жизнью, и общих тем для разговоров становилось все меньше. Слушать про ферму и общих знакомых Люсе было неинтересно. Это ее деревенское прошлое, оно тянуло назад. А Роме были безразличны ее рассказы о работе, где, сидя на соседних стульях из года в год, люди оставались друг другу чужими и стремились к одному: поменьше работать и побольше получать. Новых друзей, кроме как в соцсетях, у Люси не появилось. Интернет в деревне есть, и удивить бывшего (как она уже считала) мужа было трудно. Общим оставался только Федька.

Расправляя постель, Люся испытывала неловкость. Как будто была в чем-то виновата, хотя Ромке не изменяла. Пока. Да и не с кем было. Но мысли эти она допускала, и потому было стыдно. Люся нырнула в кровать, не дожидаясь мужа, который громко фыркал в ванной, и притворилась спящей. Прошлепав босыми ногами по полу, Роман откинул одеяло и улегся рядом. Большой, сильный. Опершись на локоть, он внимательно рассматривал такую знакомую родинку на щеке жены. Капельки с коротко стриженых волос упали Люсе на лицо, заставив женщину открыть глаза. Рома наклонился и осторожно поцеловал ее в ложбинку между плечом и шеей. Молодое женское тело мгновенно отозвалось и сразу сделалось горячим, а низ живота приятно заныл.

«Это потому, что у меня давно не было мужчины», – торопливо, будто оправдываясь перед собой, подумала Люся и жадно подставила губы для поцелуя. Хотелось целоваться долго и страстно – так, как они с Ромкой делали давным-давно, перед свадьбой. И позже, когда появился Федя. А потом вдруг перестали. Она попыталась вспомнить, когда возник этот перелом в их отношениях, но не могла сосредоточиться. Желание морской волной тащило ее за собой, как безвольный камешек. Сопротивляться не хотелось. Зачем? Это же ее муж. Люся перестала цепляться за обрывки мыслей и с наслаждением отдалась во власть мужчины.

Рома долго не выпускал ее из рук. «Красавица моя», – слышала Люся тихий шепот. Она не считала себя красивой: светлые волосы, голубые глаза, курносый нос. С детства скупые на ласку родители внушали: она самая обыкновенная. И когда-то, впервые услышав от Ромки нежные слова, Люся потеряла голову и готова была идти за ним куда угодно. Как давно это было. Женщина вздохнула, провела пальцами по плечу мужа и наткнулась на шрам. Некрасивый рубец был у него с юности. Однажды в клубе заезжая городская шпана попыталась установить свои порядки. Деревенские парни не на жизнь, а на смерть отстаивали свою территорию, и Рома получил удар ножом. Драчун. Люся сразу вспомнила про сына.

– С Федькой поговоришь?

– Поговорю утром. Я честно забыл. Давно сына не видел.

Люся проснулась рано. Она так и не смогла привить себе городскую манеру отсыпаться по выходным. Из комнаты сына доносились приглушенные голоса. Женщина затаилась возле двери. Интересно, о чем там говорят. Может, опять о рыбалке? Слово муж держал. Люсино ухо уловило Федькино сопенье:

– Они сами. Они первые.

– Давай рассказывай по порядку, – допытывался отец.

– Мы гуляли. Мы с Даней вообще играли в гонки. У Дани машинка маленькая, все время в песке застревала. А у меня грузовик.

Федька опять засопел.

– Ну, а дальше?

– Даня сказал, что уедет на лето в деревню к бабушке. У нее деревня называется Починок. А я сказал, что у нас деревня Голубки. А Сашка с Мишкой стали смеяться: голубки-дураки.

– Саша с Мишей, – поправил отец, – что дальше?

– А я сказал, что они сами дураки.

– А они?

– Они стали дразниться, что у нас деревня дурацкая и я из деревни дураков. А ведь у нас хорошая деревня, и никаких дураков там нет. Правда, папа? Там бабуля добрая и ребята хорошие. Жучка бабулина, знаешь, как высоко прыгает за колбасой? И котят никто не прогоняет. А у нас в подъезде котенок плачет, а его все гонят. Я его колбаской угощал, а мама заметила и заругала. Ты тоже ругать будешь?

– За котенка – нет. Маленьких и беззащитных обижать нельзя.

– А за Сашку с Мишкой? Они ведь первые. Зачем про нашу деревню плохо говорят? Они там не были. А врут еще. Я им за это и отвесил. Будешь ругать?

Возникла пауза. Люся знала: муж сосредоточенно потирает переносицу, собираясь с мыслями. Сейчас Феде достанется на орехи. Забудет, как руки распускать.

– Ты прав, сын, – раздался голос отца из-за двери, – мужик должен грудью стоять за свою Родину. Нельзя позволять над ней глумиться, даже если это маленькая деревня.

– Значит, я правильно им по шее надавал?

– Как тебе сказать? Вот подрастешь, пойдешь в армию, узнаешь, что значит – защищать Родину с оружием в руках. А сейчас… Конечно, можно попробовать объяснить на словах, но, в крайнем случае, можно и по шее.

Люся хотела вмешаться, но Рома продолжил:

– Мама говорит, ты с девочками играешь. Почему?

– Это если Даня не приходит. С девчонками тоже ничего. Они с куклами играют, а я у них таксист. Вожу на всякие вечеринки.

– Ты знаешь, что такое вечеринка?

– Не-а. Зачем мне? Наше дело баранку крутить, – по-взрослому, явно кого-то копируя, произнес сын, и Люся не сдержала смешок.

На секунду в комнате воцарилась тишина, а потом Федя добавил:

– Даня по воскресеньям у папы живет. У него воскресный папа. Пап, а ты тоже воскресный?

Кровь прилила к Люсиному лицу, она отошла от двери, не желая слушать ответ.

Днем Рома засобирался обратно. Люсю не звал. Жена хочет быть городской. Раньше, когда они ездили в деревню навещать сына, Люся надевала все самое лучшее: новые платья, высокие каблуки, колготки. И в автобусе на фоне дачников выглядела, как белая ворона. Конечно, сейчас им не нужно было трястись в общественном транспорте, но Люся наверняка предпочла бы внедорожнику лимузин.

Кузьму упаковали в коробку из-под обуви и к радости Федьки отправили с папой в деревню ловить мышей. Но после отъезда отца и четвероногого друга мальчик ходил грустный и своим удрученным видом портил Люсе настроение. К тому же позвонила квартирная хозяйка сообщить, что со следующего месяца поднимает плату за квартиру. Согласна ли Люся? Конечно согласна, а куда ей деваться?

Утром, оставляя Федю в саду, она услышала дежурную фразу: «Людмила Федоровна, постарайтесь забрать ребенка пораньше, нам ведь сверхурочные не платят», – и привычно кивнула, хотя знала, что сделать этого не сможет. Всю дорогу до офиса женщину одолевали невеселые мысли: через год сын пойдет в школу, и даже продленка их не спасет.

За окнами офиса накрапывал дождь. Несильный. Капли на листочках скатывались на самый край и, чуть задержавшись, падали вниз. Как капли с Ромкиных волос прошлой ночью. Люся почувствовала, что краснеет и осторожно посмотрела по сторонам. К счастью, на нее никто не обращал внимания. На экране соседнего компьютера мелькали чертежи, с другой стороны коллега раскладывал пасьянс. До нее никому нет дела. И никому ни до кого. Наверное, она никогда к этому не привыкнет. Внезапно остро, до звона в ушах, Люся почувствовала, как сильно соскучилась по Ромке. Не за последний день, а за весь год, что они живут отдельно.

Она решительно встала и направилась в кабинет начальника. Тот не уговаривал и не пытался выяснить причину увольнения. Молча подписал заявление. Не потребовал отработать положенные две недели и как будто не заметил, что Люся исчезла посреди рабочего дня.

Наконец-то она смогла забрать Федю вовремя, как обещала. И вроде как не увидела, что сын, уходя, погрозил Саше с Мишей кулаком.

Уложив ребенка спать, Люся достала из сумки пачку сигарет. Сигарета была последняя. Выкурить или выбросить? Деревенская привычка – ничего не выбрасывать – одержала верх. Люся подошла к окну и затянулась. Курить – тоже принадлежность к городской жизни – ей никогда не нравилось. Как обычно, к горлу подступила тошнота, а в висках неприятно застучало. Она затушила сигарету и достала из шкафа красный чемоданчик на колесах, с которым когда-то приехала покорять город. Город ее не принял, или она не смогла принять город. А может, права мама? Где родился, там и пригодился? Аккуратно, не спеша, уверенными движениями, женщина принялась складывать вещи. Она не бежит, нет, она просто сделала свой выбор.

На следующий день Люся получила расчет на работе, отказалась от «снисхождения» в детском саду и сдала ключи квартирной хозяйке. Времени на это ушло больше, чем предполагалось. Они с Федей едва успели на последний автобус.

Родительский дом стоял возле остановки, мимо не пройти. Мать обрадовалась неожиданному приезду дочери и внука, а больше всего красному чемодану.

– За стол, за стол, – хлопотала она, – Романа все равно еще нет. Видишь, свет в окошках не горит? Он поздно возвращается.

От ужина Люся отказалась и, подойдя к окну, искала глазами дом мужа, где была лишь раз.

Отчим ел молча, бросая в сторону падчерицы недовольные взгляды: виданое ли дело – такого мужика бросила! Мать излишне суетилась, пытаясь угодить мужу, лишь Федя, ничего не замечая, с набитым ртом рассказывал бабушке с дедушкой про Кузьку.

После ужина Люся с матерью убирали со стола. Отчим уткнулся в телевизор, не желая принимать участие в бабьей болтовне, Федя увлеченно о чем-то рассказывал кошке, наверное, про Кузьку. Мать тихонько выговаривала дочери:

– Насовсем вернулась или так, навестить просто? Ишь, бросила мужа, вертихвостка! Девки хороводы вокруг него водят. Мужик видный, работящий. Еще чуток, и уведут. Где лучше отца для Федьки найдешь? Городского что ли приглядела? Так у них другое на уме. Замуж не больно-то зовут. Вот, к примеру, соседка наша…

– Ладно, мам, хватит! – огрызнулась Люся. Ей было не до чужих проблем.

Свет в Ромкиных окнах вспыхнул неожиданно. Люся давно забытым жестом сдернула с гвоздя у входа «дежурную» куртку, сунула ноги в резиновые галоши и выскочила на улицу. Там совсем стемнело. Она чуть не бегом направилась к дому мужа. Где-то залаяла собака. «Грей, тети-Валина овчарка», – подумала Люся. Послышались голоса ссорящихся соседей. Женщина улыбнулась: сколько себя помнила, эти двое всегда ругались и были в двух шагах от развода. Все родное и знакомое до боли. Даже пень посреди тропинки, который она ловко перепрыгнула, несмотря на темноту.

Телевизор работал громко, и Рома не услышал, как вошла жена. Он сидел спиной к двери и ел тушенку столовой ложкой прямо из банки. Большой, сильный мужчина в большом полупустом доме. Окна прикрыты газетами, на подоконниках ни цветочка.

Ложка замерла в воздухе. Люся подошла к мужу сзади, обняла за плечи и прижалась к его спине. Потерлась щекой о макушку, вдохнула запах его волос. Они пахли дождем. Люся еще крепче прижалась к мужу, закрыла глаза и притихла. Это ее Ромка и ее дом.

Внимание! Это не конец книги.

Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!

Страницы книги >> Предыдущая | 1 2
  • 4.6 Оценок: 5

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации