Текст книги "Инь vs Янь. Книги 1-2"
Автор книги: Галина Чередий
Жанр: Эротическая литература, Любовные романы
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 13 (всего у книги 47 страниц) [доступный отрывок для чтения: 15 страниц]
Глава 26
Анита, желчно поджав губы, зашагала впереди меня по коридорам, демонстрируя модельную походку, доведенную до совершенства и даже немного чересчур. Стоило нам выйти из приемной, и тут же откуда ни возьмись появился Александр и последовал за нами такой ненавязчивой громадной тенью.
Назвать увлекательной экскурсией путешествие по разным кабинетам, где Анита представляла мне работающих людей, презрительно кривя при этом свои идеальные губки, было сложно. В ответ некоторые на меня смотрели недоуменно, а иногда и откровенно враждебно и насмешливо, заставляя лишний раз вспомнить, как выглядит мой статус в глазах всех этих людей. Я сжимала зубы, но делала морду кирпичом, игнорируя высокомерные и многозначительные ухмылки Аниты за моей спиной. Когда же мое и так не слишком великое терпение иссякло, я развернулась к ней и, мило улыбаясь, спросила.
– Скажите, Анита, сколько лет вы работаете на Рамзина?
– Шесть, – ответила она, напрягаясь.
– И что, за шесть лет так и не сбылась розовая мечта из секретарши обратиться в жену босса? – продолжила я, не «снимая» улыбки. Понимаю, что подобный выпад – это мелко и подленько. Но сама, млин, напросилась.
Лицо Аниты исказилось, моментально теряя всю свою привлекательность.
– С чего вы взяли, что я могу мечтать о подобном? – прошипела она, косясь на Александра.
Я растянула губы еще шире, давая понять, что думаю о ее вопросе. А потом просто язвительно ухмыльнулась и пошла дальше.
– Когда-то он поймет, что не стоит размениваться на всякий бесполезный мусор, а самое ценное всегда рядом, – сдавленно вякнула она мне вслед.
– Состариться в ожидании не боитесь? – бросила я через плечо.
Спустя минут сорок зазвонил телефон Александра, и он, коротко ответив, подошел ко мне.
– Госпожа Крамер, хозяин настоятельно просит вас вернуться прямо сейчас, – пробасил он.
Когда я вошла, Рамзин стоял посреди кабинета, заложив руки за спину, и смотрел прямо на дверь. Его плечи в такой позе казались еще шире, а мускулы на руках четко обозначились даже сквозь ткань костюма. Я остановилась, ощущая, что он снова то ли изучает меня, то ли ждет какой-то реакции. Мы так и стояли, будто представители двух враждующих армий, уже почти привычно зондируя, что за обстановка с другой стороны, и какой шаг должен быть следующим. И постепенно это молчаливое противостояние стало трансформироваться в нечто иное. Внутри опять что-то проснулось и уверенно толкнулось наружу, чувствуя вибрации ответного движения. Желая опять втянуться в странный обольщающий танец. Стараясь не поддаться этому, я тряхнула головой, как мокрая собака, избавляясь от этого морока.
– Что, твой братец уже ушел? – спросила я, разрывая контакт и направляясь к своему столу. – Пролетал мимо на своей тарелке, припарковался на крыше и забежал проведать родственника?
– Тебе еще не надоело называть меня инопланетянином? – недовольно нахмурился Рамзин, но раздражения в его голосе не было слышно. Даже наоборот, он выглядел задумчивым.
– А какие у меня варианты? Упырем тебе тоже быть почему-то не нравится. Привередливый ты, Рамзин. Даже капризный. Признаваться самостоятельно, кто же ты есть, отказываешься, а мои варианты тебя не устраивают. Прям даже не знаю, как с тобой и быть. – Я уселась и возвела глаза к потолку, чтобы не смотреть на Рамзина. Потому что сейчас он выглядел каким-то… нормальным, что ли. И это совершенно иррациональным образом располагало к нему. А это плохо. Нельзя этого допускать. Ибо как бы тебе ни был симпатичен противник, другом он от этого не станет. Я отвесила себе внутренне весомый подзатыльник. Не хрен расслабляться, Яна. Достаточно и того, что мне приходится признавать его абсолютно бесспорную сексуальную притягательность для меня.
– Если я скажу, что я самый что ни на есть землянин, ты мне поверишь? – Рамзин говорил негромко и так, словно для него и правда было важно, что я отвечу.
– А должна?
– Возможно. Потому как это правда. Я родился на Земле, – Рамзин шагнул ближе, сокращая дистанцию между нами не только физически.
– Ха! Рамзин, родиться на земле еще не значит быть землянином. Это же тебе не то, что если родишься на территории США, автоматом американцем с гражданством становишься. Ты меня не обдуришь! – уперлась я.
– Значит, именно твои сомнения в моем земном происхождении мешают тебе принять меня? – Как-то одномоментно Рамзин оказался вплотную к моему столу и уперся в него руками, нависая и не оставляя шанса избегать и дальше его глаз.
– Рамзин, не говори загадками. После хождения по коридорам, где каждый встречный смотрел на меня, как на профессиональную шлюху, которую из публичного дома турнули за чрезмерную развратность, я как-то не настроена на твои ребусы. – Так близко к нему, к его запаху и волнам тепла, исходящим от его большого тела у меня оставалось одно средство защиты – злость.
– Я спросил, является ли то, что ты считаешь меня существом не из вашего мира, препятствием процессу нашего сближения, – Рамзин не отпускал мой взгляд, и его голос стал более низким и чуть охрип, выбивая опору у моего показного спокойствия.
– Рамзин, возможно, ты не в курсе, но принудительное удержание человека и лишение его права принимать собственные решения ни разу нельзя назвать процессом сближения. Не-а. – Я оттолкнулась ногами, немного откатываясь назад, а по сути – позорно сбегая от того жара, что рождался во мне от чрезмерной близости этого мужчины.
– Это несущественные оговорки, Яна. Ответь на вопрос, – уголок рта Рамзина чуть дернулся. Он, конечно, прекрасно понял, что и для чего я сделала.
– Несущественные, мать твою? – сорвалась я из-за того, насколько прозрачна и очевидна для этого невыносимого мужчины. – Чтобы ты знал, именно то, что ты считаешь несущественным все, что я думаю по поводу твоего ко мне отношения, мешает этому твоему гребаному сближению, Игорек. А еще то, что ты самовлюбленная, самодурская задница и деспотический засранец. А то, что ты какой-то там долбаный инопланетянин, это уже дело десятое, по сравнению с остальными твоими косяками.
– Я не инопланетянин. Я был рожден человеком! – нажал голосом Рамзин.
– Так почему превратился в такого редкостного говнюка и упыря в процессе жизни?
– Это какой-то бессмысленный разговор, – насупился мужчина.
– А вот тут я с тобой согласна. Ты ведь сказал мне уже неоднократно, что своего отношения ко мне менять не собираешься.
– Потому что такие изменения нужно еще заслужить.
– Идите на хер, господин Рамзин! – практически оскалилась ему в лицо, подаваясь вперед. – Если вам нужно, чтобы кто-то служил на задних лапах, то купите себе хренова пуделя. Или, вон, Аниту свою попросите. Сто пудов не откажет. А я ни черта у тебя заслуживать не собираюсь.
– Ты хоть знаешь, насколько смехотворно и бессмысленно твое сопротивление? – высокомерно ухмыльнулся он.
– Ну так почему ты до сих пор не покатываешься со смеху?
– Когда ты все равно сдашься, тебе будет в сто раз обиднее из-за того, что так долго упорствовала, – провещал он тоном «Яна, ты идиотка».
– А ты еще и пророк? Я еще не сдалась, так что погоди торжествовать, Упыреша.
Рамзин скривился и оттолкнулся от моего стола так, что тот жалобно скрипнул. На секунду мне показалось, что он повторит судьбу своего ресторанного собрата. Но, видимо, Рамзин решил не повторяться.
– Что ты почувствовала, когда Роман на тебя пялился? – резко сменил он тему, и я забуксовала от такого поворота. Рамзина это не устроило, и он рявкнул на меня, как хлестнул плетью. – Яна! Я задал вопрос!
– Я слышала! Но мне как бы требуется время на ответ! – глядя на него в замешательстве.
– Нет, не требуется. Не анализируй. Просто отвечай! – снова долбаные приказы.
– Мне показалось, он такой же, как ты, ясно? Ну, почти такой.
– В чем разница?
Да что за, мать его, допрос с пристрастием?
– Ты у меня спрашиваешь? Откуда мне, на хрен, знать, чем вы, пришельцы-мутанты, друг от друга отличаетесь?
– Отвечай! – Я тянула время, и Рамзин прекрасно это понимал.
– Не ори на меня! От вас фонит по-разному.
– В чем это для тебя выражается?
– Да что ты вцепился в меня как хренов клещ, Рамзин?
– Мне нужны ответы!
– Поздравляю, мне тоже! Поторгуемся?
– Исключено.
– Как ты умудряешься вообще бизнес вести, если не торгуешься? – огрызнулась я, собираясь с мыслями.
– Всегда на моих условиях. Я жду.
– А мне плевать. Не собираюсь я тебе ничего говорить. Ясно?
– Яна!!!
– Что? Будешь иголки под ногти вгонять? – Я подняла руки и вызывающе пошевелила озвученными частями тела. – Или на хлеб и воду посадишь?
– Ты же знаешь, что нет! – сквозь злость в его голосе пробилось нечто похожее на замешательство, что ли. – Мне нужно знать, что ты чувствовала в присутствии Романа.
Я сложила руки на груди и, поджав губы, молча посмотрела на него, демонстрируя свое ослиное упрямство в полном цвете. Рамзин, посканировав меня с минуту, отвернулся. И тут услышала то, от чего чуть не сверзилась со стула.
– Яна. Пожалуйста.
Звучало так, словно Рамзин буквально выдавил из себя это слово, недоуменно пробуя его на вкус. Будто боялся им подавиться или отравиться.
– Рамзин, ты заболел?
Мужчина, стоя ко мне спиной, глубоко и протяжно вздохнул, явно быстро теряя случайно приключившийся миролюбивый настрой.
– Яна, я велел тебе ответить. – Ага, недолго счастье продолжалось. Снова здорово. Я велел, я приказал, я такой загребенно важный перец…
– Почему это важно, Рамзин?
– Я не собираюсь объяснять причины.
– О, ну в таком случае облизень тебе, Рамзин.
– Ты так думаешь? – Он развернулся в мгновение ока, обращаясь в уже знакомого мне сексуально хищника. – Уверена, что не хочешь сказать по-хорошему?
– Еще как, – ответила я, уже чувствуя, что нарываюсь на неприятности. Но когда это меня останавливало?
Рамзин стремительно подошел к двери и запер ее. Щелчок замка полоснул по моим нервам, вызывая острое желание прямо сейчас рвануть в ванную и запереться там до лучших времен. Только почему-то я точно знала, что это меня не спасет.
– Если бы я был благородным парнем, я бы прямо сейчас предложил тебе последнюю возможность сказать мне все добровольно. Но я не такой. Не тогда, когда это касается тебя, – улыбка Рамзина стала такой нехорошей, что у меня весь загривок вздыбился, и живот скрутило в предвкушении.
Он шел ко мне от двери не торопясь, твердо уверенный, что мне не только податься некуда, но я и не стану пытаться, и казалось, это длилось вечно.
– Ты будешь не просто говорить, дорогая. Будешь орать. И очень скоро.
Глава 27
– Так, Рамзин, а давай без фанатизма, – пробормотала я, сглатывая ком, неизвестно откуда взявшийся в горле.
Само собой, это никак не замедлило мужчину, надвигавшегося на меня с той же ужасающей красотой и неумолимостью, с какой в твою сторону может катиться снежная лавина. Согласитесь, зрелище, должно быть, завораживающее, хоть и четко отдаешь себе отчет, что все – пипец котенку. Ломануться по кабинету с криками «Помогите! Насилуют!» было по меньшей мере глупо, да и, скорее всего, бесполезно. Нет, ну кто, в самом деле, явился бы отстаивать мою давно почившую девичью честь? Если та же охрана, то еще неизвестно, кому они помогать возьмутся.
Да и от мысли о том, что Рамзин готов сотворить с моим телом нечто порочное, все нутро начало трястись и гореть, так, словно в глубь живота поместили нечто горячее и источающее бесконечный поток влаги.
Рамзин обошел стол, встал у меня за спиной, и я едва не свернула себе шею, неотрывно следя за ним.
– Смотри вперед! – скомандовал он низким, угрожающим голосом. Ну опять начинается!
Он приказывает, а я, вместо того что бы заковыристо послать его, подчиняюсь, будто у меня в голове засел какой-то чертов чип, который включается, стоит ему только начать говорить со мной этим своим долбаным повелительным тоном. Мелькнула только мысль, что, как ни странно, когда Рамзин пытается по-настоящему давить своей упыриной суперсилой, у меня нет ни малейшего желания подчиниться, а вот когда он говорит так, я просто делаю. Но эта самая мысль быстро стала тонуть в потоке крови, что ускорилась до сверхсветовой в моем теле и ударила в голову, наполняя ее грохотом пульса и создавая настоящий хаос.
И при всей этой какофонии в голове я абсолютно отчетливо слышала шуршание ткани за своей спиной. Мне вообще не надо было смотреть, чтобы в красках рисовать в своем воображении, как Рамзин не спеша снимает свой пиджак. Через секунду он упал на мой стол. Потом опять шелест. Наверняка галстук.
– Встань! – Одно слово, а у меня ощущение, что он с оттяжкой провел языком по моей спине. И опять это рвущее на две половины состояние. Одна желает яростно огрызнуться и послать на хрен, а другая восторженно вопит: «Да! ДА! ДА-А-А-А!!»
– Ты же знаешь, что я тебя ненавижу, Рамзин? – уточнила я, но все равно сделала, что сказано.
– Я знаю, что ты точно ко мне неравнодушна, – сексуальное мурлыканье и выдох у самого моего уха, от которого мой лифчик превратился в орудие пытки для моих сосков, и на мои глаза опустилась повязка из рамзинского галстука. И мне тут же стало трудно дышать.
Большая ладонь легла мне на спину прямо между лопаток и слегка надавила.
– Наклонись и обопрись руками о стол! – прозвучало еще ниже и в тысячу раз опасней для моего самоконтроля. Ой, ну ладно, самоконтроль в ситуациях, когда Рамзин так близко и ведет себя подобным образом, – это нечто из разряда мифических явлений. Типа, все об этом слышали, но кто же на самом деле верит в его существование в реальной жизни?
Мои ладони легли на прохладную гладкую поверхность стола, и от этого я снова вздрогнула. Рука Рамзина двигалась вниз по спине, никуда не торопясь, но я прямо-таки видела, как натягивались некие струны во мне с каждым сантиметром его продвижения. Ничего не могла поделать со своим дыханием – все силы уходили на то, чтобы не застонать. В противоположность медлительной руке на спине вторая рамзинская конечность вдруг в один момент расстегнула мои брюки и оказалась внизу живота. Я почти испуганно выдохнула, сдерживая вскрик. А мое изголодавшееся по нему тело прошила судорога чистейшего удовольствия.
– Рамзин, а что, до дома потерпеть не вариант? – я попыталась ухватиться за жалкие обломки разумной активности плавящегося мозга, в котором еще не стерлось понимание, где мы, и кто нас может услышать.
Он хмыкнул прямо мне в затылок, прижался сзади и потерся, давая ощутить его стоящий член настолько отчетливо, насколько это только возможно сквозь ткань между нами. О-о-ох, Яна! Все плохо, плохо! Рамзин толкнулся жестче, и мои ноги вдруг начали обращаться в мягкую резину. Все просто мегахреново!
– Рамзин, а как же быть с твоим обещанием не трахать меня, пока я не попрошу? – Я прямо гордилась собой ровно одну секунду. Надо же, какая у меня титаническая сила воли. Но Рамзин отстранился, и я едва не упала, получив от своего тела удар под дых от потери контакта с ним, и мое торжество как-то моментально испарилось.
– А ты уже готова попросить? – Вот если бы не более низкий и хриплый тембр голоса, я могла бы сказать, что стоящему позади мужчине вообще по фиг на происходящее.
– Не-а. Не так быстро.
– Ну тогда, может, скажешь мне то, что я хочу знать о твоей реакции на Романа?
Почему, собственно, для него это так важно? И если и правда важно, разве нельзя тоже пойти мне навстречу и поделиться хоть капелькой инфы? Почему я всегда должна быть той, кто уступает?
– А что мне будет, если откажусь? – Я понимала, что все разговоры просто оттягивали неизбежное.
– Лучше спроси, что будет, если согласишься. – Руки опять блуждали по моему телу, и я, кажется, прямо видела, как мои рассудочные мысли начали заплетаться и путаться, как нажравшийся пьянчуга в своих ногах.
– Ну и?
– Я не собираюсь отступать от своих слов, но если будешь послушной девочкой, то обещаю сделать нечто, что тебе понравится, – тягучее такое мурлыканье, за которым искусно спрятан властный рык. Этакая мягкая и ласкающая кожу нежная замша, натянутая на живой раскаленный камень.
Интересно, а можно пойти в полицию и пожаловаться на применение пыток в виде этого обволакивающего и выворачивающего наизнанку голоса?
– Бонус для нас обоих в ожидании, пока ты достаточно не поумнеешь, – продолжал издеваться Рамзин. – А если ты заупрямишься, то этот самый бонус будет только для меня.
Его пальцы спустились ниже и пробрались туда, где я их так желала почувствовать сегодня утром, и совсем слегка надавили. Внутренние мышцы отозвались такой судорогой, что, не опирайся я на стол, рухнула бы на колени. Да что б тебя, упырь деспотический!
– Так что ты скажешь? – Его грудь опять прижалась к моей спине, сокрушая меня чрезмерной близостью.
Я должна еще и разговаривать? Прямо сейчас? Не-е-ет, это уже явный перебор. Молчала, как стойкий оловянный солдатик, а мой хищник выждал минуту, а потом так знакомо хмыкнул. Даже знаю, как сейчас выглядит его лицо с этой «сама-ты-Яна-напросилась» улыбочкой. А потом обе его руки уверенно легли на мои бедра, и я лишилась одежды ниже пояса. Мои брюки спустились на лодыжки, и одну из них обхватили пальцы моего мучителя и сжали.
– Подними! – скомандовал он, и, само собой, я подчинилась. Ненавижу это. Хотя все в курсе.
Рамзин действовал стремительно и без остановок. Снял мою туфлю и следом стянул штанину и белье, а потом обувь вернулась на место. Тут же надавил на ноги в районе коленей, вынуждая расставить их как можно шире. А в следующую секунду я почувствовала его рот… ну прямо там. И засранец все же оказался пророком, потому что я в самом деле заорала и буквально упадала грудью на столешницу. Да, Рамзин – тиран, скотина неизвестной породы и самовлюбленный придурок, но то, что он вытворял своими губами и языком, это просто было невозможно выразить словами. Хотя бы потому, что, когда стонешь и извиваешься на его лице, способность к членораздельной речи полностью отключается. Господи, как же я обходилась без этого всего столько дней-то? Рамзин облизывал меня, терся лицом, прикусывал и протяжно рычал, сотрясая все мои внутренности этим пробирающим до костей звуком. Не давал ни мгновения передышки. Его язык, губы, твердость зубов с секундной вспышкой боли и опять язык. Его пальцы, буквально погруженные в плоть моих ягодиц из-за того, как крепко он меня удерживал. Я вцепилась в край стола, царапая его, и даже отдаленно не представляла, какие звуки издавала. Только осознавала, что тело свело такой судорогой болезненного предвкушения, что, кажется, самое время начать лопаться мышцам от напряжения. И тут все исчезло: и рот, и руки, и даже жар разгоряченного мужского тела. Я повисла в одном крошечном шаге от оргазма и начала медленно сползать обратно в это невыносимое предвкушение.
– Скажи мне, что чувствовала, когда Роман пялился на тебя, – сказал Рамзин.
Господи, да какой такой Роман? Кто это вообще? Вернись и доведи начатое до конца, мерзавец!
– Серьезно, Рамзин? – выдавила я. – Чертовски утомительный способ добывать нужные сведения. С мужиками ты тоже им пользуешься?
– Ты еще способна веселиться, дорогая? Надо это исправлять.
И все возвратилось. Жесткие пальцы, мягкие губы, горячий язык и твердые зубы. Я взлетала, добиралась до самого края, а потом опять откатывалась назад стараниями Рамзина, точнее их отсутствием. То, что вылетало из моего рта, заставило бы, наверное, и портовых грузчиков залиться стыдливым румянцем. И способы расправы, которые я пророчила Рамзину, очень обогатили бы какое-нибудь пособие для убийц-профессионалов. Да, мое воображение весьма креативно, особенно когда над ним так бесстыдно изгаляются.
– Ты ведь нарочно искал повод, сука, – прошипела я, когда он остановился в очередной раз.
– А разве ты сама не так же специально провоцируешь меня на это? – прорычал он и прикусил мою ягодицу. – Тебе нравится все, что я делаю, ты с ума сходишь, почему бы просто не покориться мне во всем?
Неужели это правда? Я сама ищу повод для конфликта, чтобы обратить наше противостояние в секс, за который мне потом не будет стыдно, потому что, типа, у меня не было выбора? Как будто я готова признаться себе в этом. Особенно сейчас.
– Черта с два! Никогда! Никогда! Никогда! – я кусала до крови губы. Хочу его. Хочу до потери рассудка, до темноты в глазах, до разрывающей боли внутри. Но не могу просто смириться, не так. Не на его условиях. Я ведь тоже желаю, если уж если не победить, то хотя бы ощутить, что он тоже готов сдаться такому же нестерпимому вожделению.
Забыть от желания обо всех наших боданиях. Чтобы не было проигравших или победителей. А были только мы двое – умирающие от раздирающего на части наслаждения.
– Никогда! – рявкнул Рамзин и снова отнял у меня все свои мучительно невыносимые прикосновения. В его голосе, наконец, прорвалось то, что он точно так же балансирует на грани полного безумия от неистовой похоти.
Почувствовала колебания воздуха и поняла, что он встал позади меня. Услышала, как он расстегнул ширинку, и замерла в ожидании.
– Я тебя предупреждал! – Волна его гнева омыла меня, добавляя еще больше топлива в огонь сжигающий меня. Что-то опять будто щелкнуло во мне, и я перешла ту грань, за которой имеет значения хоть что-то, кроме желания провалиться на самое дно наполненной похотью бездны и пребывать там как можно дольше.
Твою же ж мать, если он ворвется в меня, я буду вопить от наслаждения, наплевав на всю свою гордость и принципы. Прямо сейчас мне так нужен он глубоко внутри. Раскаленный член Рамзина упруго шлепнулся по моей ягодице, пачкая предсеменем, и я выгнулась, как ошалевшая в течку кошка, желая подставится ему. Но вместо этого поняла, что мужчина обхватил свой ствол рукой и делал резкие, грубые движения, задевая при каждом меня. Мне не были нужны глаза, чтобы представлять себе, как это выглядит. Как стремительно движется его кулак по члену, как исчезает и снова появляется раздувшаяся, сочащаяся влагой головка. Как вздуваются мускулы на руках. Запрокидывается голова, открывая дергающийся кадык. Распахивается рот, выпуская наружу не уместившееся внутри освобождение. Обо всем этом мне абсолютно отчетливо орали звуки, его дыхание и стоны. На самом деле все происходило так быстро, что я толком даже и не успела ничего осознать, только увидеть эту ослепительную картинку в своем разуме, а потом услышала сдавленный низкий стон и ощутила, как обжигающая влага ударила в мою кожу и начала медленно стекать, остывая. А я осознала, что стою тут, согнувшись над столом в самой что ни на есть развратной позе, вся открытая для Рамзина, а он просто взял и отказал мне в оргазме. Я просто не могла поверить в это до тех пор, пока моей кожи не коснулось что-то мягкое. Рамзин необычайно бережным движением вытер свою сперму с меня, и это оказалось просто последней каплей.
Я поднялась, резко развернулась и сорвала с глаз его проклятый галстук. Мое тело колбасило от рвущегося наружу разочарования охренительной силы. В бешенстве я схватила первый попавшийся предмет со стола и попыталась ударить Рамзина. Он перехватил мою руку, но я снова атаковала, желая вцепиться ему в лицо ногтями. Но опять неудача, и обе мои руки обездвижены. Я извивалась и билась в его железном захвате, орала, как хочу его убить, как ненавижу. Потому что это была чистейшая правда в эту самую минуту. Он довел меня до такой крайности, что я совершенно потеряла себя от дичайшего неописуемо мучительного возбуждения, и бросил, отказав в оргазме. Поэтому да, я хочу причинить ему боль, хочу его гребаной крови. Но Рамзин легко поймал меня и прижал к спиной к своей груди, полностью обездвиживая. Я боролась так, что казалось, мышцы лопнут, но ничего не помогало. В этот момент моя злость прорвалась наружу первым сокрушительным рыданием, я давила его, давила, но не справлялась. Это какая-то чертова истерика, слезы лились позорным потоком и никак не хотели остановиться. Рамзин будто окаменел.
– Яна? – почти испуганно спросил он.
– Пошел на хер! Убери лапы! – сквозь всхлипы хрипела я. – Ненавижу тебя. Ненавижу, слышишь? И буду ненавидеть всегда, хоть через тысячу лет!
Рамзин вдруг подхватил меня, и я оказалась лежащей спиной на столе, а он стоял между моих раздвинутых ног и напряженно всматривался в мое лицо. Выглядел растерянным и виноватым, утратив всю свою властность. Я снова постаралась его стукнуть или лягнуть, но тело было каким-то непослушным и ослабевшим, и он с легкость удерживал мои ноги. Но я не собиралась останавливаться и убивала его хотя бы взглядом.
– Прости, – сипло проговорил Рамзин и, не обращая внимания на мои потуги достать его, опустил голову и накрыл ртом мой клитор.
Я все сыпала ругательствами, хотя тело тут же выгнуло такой жесткой дугой, что столешницы едва касались одни лопатки. Мой оргазм наступил почти мгновенно, но после всего он не принес наслаждение, а будто выпотрошил, оставив звеняще пустой. Я обмякла и лишилась способности двигаться.
– Яна, – шептал Рамзин и нежно гладил мои бедра, скользя по ним влажными от моих соков губами. – Яна, прости меня, я перегнул. Яна. Яночка.
Я же не слушала его и смотрела в потолок. Плевать, что он сейчас скажет и что сделает. Все его слова эхом мечутся в той пустоте, что он сам же во мне и сотворил, нигде не задерживаясь.
Он сам аккуратно одел меня и, взяв на руки, вынес из кабинета. Наверняка все на нас пялились. Только мне было плевать на это сейчас. Эмоции отсутствовали в принципе. В машину Рамзин так и сел со мной на руках и всю дорогу удерживал, тесно прижимая к себе и перебирая волосы. Возможно, его прикосновения стоило назвать нежными и даже трепетными, только мне теперь не нужно это. Вообще ничего.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
