Текст книги "Бедствие для фейри"

Стук в дверь мы услышали не сразу. Судя по всему, стучали давно. Фрай, сотрясаясь всем телом, оторвался от моей кожи и издал бешеный рык, больше подходящий льву в дикой ярости, чем человекообразному существу.

– Все прочь!!! – рявкнул он, не отрывая от меня яростного, голодного взгляда.

Да я сама готова была вопить и дрыгать ногами в разочаровании.

– Принц Фрай, – раздался из-за двери голос тени, – прибыла ваша мать и ожидает вас и лииру Алесию к завтраку.

– Мама! – простонал Фрай, скатываясь с меня.

– Может, ну его к черту? Давай запремся или сбежим? – предложила я.

Ну, в самом-то деле, сколько же можно издеваться надо мной бедной-то?

– Любимая, жизнь моя, счастье мое, – Фрай нежно гладил мое лицо. – Один день! Один бесконечный день, и мы убежим ото всех, обещаю. И не вернемся к ним, пока сами не захотим.

– А если я никогда не захочу? – надулась я.

– То никогда и не вернемся.

– Скучно тебе со мной не станет?

Фрай улыбнулся такой грешной искушающей улыбкой, что у меня опять все внутри заполыхало.

– Мне с тобой точно нет. А вот у тебя скучать времени еще долго не будет. Впрочем, и сил тоже. Так что пойдем завтракать, тебе скоро, ой, как понадобится вся твоя энергия. Все, что есть.

И он, подхватив меня, как обычно, понес в ванную.

Уже на подходе к большой столовой я услышала какие-то визгливые вопли и вопросительно посмотрела на моего принца. Фрай нахмурился и только крепче прижал меня к себе.

– Что случилось-то? – все же спросила я.

Фрай тяжело вздохнул.

– Мама не в духе. Видимо, ей сообщили, что Симур опять пропал.

– А он что, правда пропал? – удивилась я.

Фрай с озабоченным видом кивнул.

– Да. В тот день, когда ты убежала во второй раз. Его видели за завтраком, и все. Потом был переполох, все искали тебя и как-то сразу не заметили его исчезновения.

Это что же выходит, что тогда Симур, судя по всему, точно не просто так ко мне приходил. И хоть и изображал из себя озабоченного козла, я же и тогда видела, что действительно хочет со мной о чем-то поговорить. Но появилась Мрия, и разговор не состоялся. А вдруг он хотел что-то важное сказать?

В этот момент мы уже вошли в столовую. Во главе стола рядом с лордом-правителем сидела тетка (прости господи, моя будущая родственница) и вопила дурным голосом на понурых мужиков-фейри. Была она совсем не пожилая и даже вполне красивая, но визг и яростно-презрительное выражение лица совершенно портили впечатление от ее красоты.

– И когда вы все собирались мне сообщить, что мой дорогой Симурчик пропал? – орала она. – Куда вы все смотрели? Разве мало было того, что он уже покидал нас на целых два года? Вы должны были глаз с него не спускать! А вы все чем занимались?

Лорд-правитель что-то пытался тихо втолковать истеричке, но она только отмахивалась и продолжала вопить. Но тут лорд-правитель заметил нас с Фраем и, взяв жену под локоточек, кивнул в нашу сторону. И злобная дамочка преобразилась на глазах. Прямо какая-то волшебная метаморфоза произошла. Только что была злобная визжащая фурия, и вот уже прямо ангел с благостной улыбочкой на лице. И лишь на доли мгновения до полного преображения мне показалось, что она бросила на Фрая полный ненависти взгляд. Хотя, конечно, может, у меня и глюк. Ведь не может мать смотреть на сына с лютой ненавистью? Я еще понимаю на меня. Типа явилась и ее драгоценную кровинушку захомутала. Но на Фрая-то за что?

– Дети мои! – Она вскочила из-за стола и резво понеслась нам навстречу.

– Калисия, осторожно! – подорвался следом лорд-правитель.

Но будущая свекровь уже домчалась до нас и заключила меня в совсем не слабые объятия.

– Какая ты… красавица… – с запинкой заворковала она, отстраняясь и оглядывая меня непонятным взглядом с ног до головы. – Не правда ли, благородные лииры?

Обращалась она к уже изрядному количеству дамочек, разбавлявших мужское общество за столом. И по тому, как эти самые лииры скривились, изображая улыбки, я поняла, что ключевое тут «неправда».

– Рад видеть тебя, мама, – сказал Фрай, и только сейчас я почувствовала, как напряглась его рука, в которую я вцепилась.

Без пяти минут свекровь подняла глаза на Фрая, будто только что его заметила.

– Здравствуй, сынок, – сухо сказала она и опять обратила свой взгляд на меня. – Идемте со мной, дорогая Алесия. Можете называть меня просто Калисия. У меня столько к вам вопросов!

И она буквально силой отцепила меня от Фрая и поволокла за стол. Тут же выяснилось, что места рядом со мной для принца нет, и он, проводив меня, уселся в дальнем конце стола с остальными мужчинами. А я очутилась в самом центре серпентария. Почему-то с появлением моей будущей свекрови те неприязненные взгляды, что бросали на меня здешние дамочки, стали еще очевидней. Калисия тарахтела как пулемет, не затыкаясь ни на минуту, все время задавая мне какие-то вопросы и совершенно не слушая ответов, стараясь довести до окружающих только свое бесценное мнение.

– Вы ведь из человеческого мира, дорогая Алесия? – И едва я открываю рот, чтобы ответить: – О, это такой ужасный мир! Никакой магии, грязный, душный, жалкий! Я знаю, мне рассказывали.

– А у вас остались там родные? Хотя какая разница! Теперь вы станете женой наследного принца и даже о них и не вспомните! Ведь теперь вас ждет не жизнь, а сказка!

– А чем вы занимались там у себя? – Я уже даже и не пыталась ответить. – Хотя это тоже совсем не имеет значения. Потому что единственное, что вам нужно научиться делать, – это наслаждаться жизнью и вовремя сообщать принцу Фраю о своих желаниях.

И почему-то мне все время чудилось нотка скрытой неприязни каждый раз, когда Калисия упоминала Фрая.

Все остальные фейринские курицы кудахтали, всячески ей поддакивая. Вроде все говорили и со мной, и обо мне, но явно, что именно я-то как раз их не интересую. Они просто упивались своим совершенством. Постоянно упоминали в разговоре темы и вещи, о которых я в принципе ничего знать не могу в силу того, что мы не местные, так сказать, и еще всячески интересовались моим мнением. И когда я каждый раз была вынуждена говорить, что я не знаю, о чем речь, все тут же демонстративно пожимали свои губешки и окидывали окружающих многозначительным взглядом «посмотрите-какая-она-тупая!». Я как-то остро затосковала по завтракам в приятной чисто мужской компании. Посмотрев через стол, встретилась взглядом с моим принцем. Он глядел на меня с беспокойством и сочувствием.

Я отключилась от дурацкого кудахтанья и решила, что раз пришла сюда есть, то этим и займусь. Когда открыла свои тарелки, выяснилось, что в них опять какая-то травяная бурда. Ковырнув это безобразие, я подняла беспомощный взгляд на мужчин, сидящих на другом конце стола. Мгновенно поднялся Агуст Шакр и принес мне еще одну тарелку, стоявшую рядом с ним и, видимо, припасенную именно для меня. Агуст с улыбкой поставил ее передо мной и пожелал приятного аппетита. Когда я стала с удовольствием наворачивать кашу с каким-то мясом, в дамском коллективе повисла мертвая тишина. Я старательно игнорировала это и ела, уткнувшись в тарелку. Вскоре дамочки пришли в себя и стали тарахтеть еще громче. Как ни странно, с вопросами ко мне больше не приставали.

Когда завтрак закончился и Фрай подошел ко мне, чтобы забрать, Калисия вдруг опять резко вспомнила о моем существовании и впилась мне в рукав.

– Алесия, дорогая! Мне так хочется еще поболтать с вами! Но, к сожалению, у меня масса дел. Свадьба уже завтра ближе к вечеру, и многое нужно проверить лично. Но я буду очень признательна, если вы уделите мне немного времени завтра прямо с утра. Тем более что мой дорогой сын в это время будет в храме, по нашему обычаю, приносить жертвы и испрашивать для вашего брака благополучия. Вы ведь не откажете мне? Мы немного погуляем по Зимнему замку, и я вам покажу ваши будущие владения.

Я глянула на Фрая, но его лицо не выражало ничего, кроме легкого беспокойства.

– Конечно, это будет замечательно, – вежливо ответила я, поднимаясь.

– Ну, вот и чудно. Значит, завтра с утра я зайду за вами. Немного погуляем, только вы и я, – приторно-радостно заулыбалась Калисия, и мне почему-то стало не по себе от ее улыбки.

Фрай же расслабился, едва мы вышли из столовой, и, подхватив меня на руки, жадно прильнул к губам.

– Я успел ужасно соскучиться, – прошептал он, давая мне наконец вдохнуть.

– Фрай, я не хочу обидеть, извини, если что… Но мне показалось, что ваши отношения с матерью… ну, слегка прохладны.

Фрай опустил меня на пол и, обняв за плечи, куда-то повел.

– Не показалось. Но не стоит забивать себе подобным голову. Это наши внутрисемейные проблемы, и тебя они никак не коснутся.

– Здрасте! А я не членом ли вашей семьи собираюсь завтра стать? – даже обиделась я.

– Алесия, жизнь моя, оно и правда не стоит того, чтобы ты расстраивалась! Я привык, что мама… ну, не слишком любит меня и обожает Симура. Я с этим вырос и давно не замечаю уже, любимая моя.

Ну да, а то я не видела, как его лицо помрачнело, когда мамаша с ним поздоровалась как с пустым местом. Так я и поверила, что ты, родной мой, мог к этому привыкнуть. Как ни привыкай, но подобное ранит все равно.

Но Фрай так старательно улыбался мне, что я не стала расспрашивать дальше. Будет еще время.

Глава 12

– Слушай, принц мой сказочный, а почему мне кажется, что ваши дамочки не очень-то счастливы возвращению солнца? Мужики вон радуются как дети, в городе простые люди тоже, похоже, счастливы, а вот лииры эти благородные ходят с такими недовольными рожами, как будто у них хронический запор.

Фрай расхохотался.

– Ох, Алесия, Алесия! Да, видимо, не сладко при твоем дворе будет всем нашим благородным лиирам!

– Очень мне надо, чтобы они у нас по двору отирались. Пусть своим мужикам мозги выносят, раз больше ничего не умеют.

– Алесия, но ты должна понимать, что рано или поздно отец передаст все полномочия и обязанности мне. И тогда тебе волей-неволей, как моей жене, придется общаться с этими придворными дамочками.

– Ну, это когда еще будет-то. Твой папа очень даже бодрый. Бог знает сколько до этого лет. Может, ты мне к тому времени надоешь, и тогда я и стану со скуки развлекаться третированием придворных дамочек.

Фрай резко остановился и, подхватив меня под мягкое место, прижал всем телом к своему.

– Пожалуйста, не говори так, жизнь моя! Это мой самый страшный кошмар – однажды увидеть равнодушие в твоем взгляде. Когда ты смотришь на меня как сейчас, то мне кажется, я могу совершить все, что угодно, нет ничего, что бы мне было не по плечу. Я не чувствую земли под ногами. И ради того, чтобы всегда видеть именно такой взгляд, я готов на все! Ничего не будет иметь значения для меня в этом мире, если ты больше никогда не станешь так смотреть.

Глаза Фрая глядели на меня почти отчаянно. Так, словно я была самым главным для него. Величайшей ценностью, перед которой и в самом деле меркнут все сокровища любого мира. У меня внутри все сжалось так больно-сладко, и глаза отчаянно защипало. Я всхлипнула и обвила моего принца руками и ногами, прижимаясь так крепко, как только могла. Мы так и стояли посреди какого-то коридора. Я, как обезьянка, обвила Фрая, намертво вцепившись, а он целовал мои волосы и тихо шептал мое имя. И ничего больше не было важно в этот момент, кроме того, что я была счастлива. Теперь я действительно знаю, что это значит.

А потом мы выбрались на улицу. Сначала Фрай повел меня в тот самый райский сад, видный из моего окошка. Он, оказывается, назывался Женским садом. Но там на каждом шагу попадались прогуливающиеся благородные лииры с недовольными рожами и беспрерывно жалующиеся своим сопровождающим, что «это солнце просто невыносимо». Бедные мужики таскали за ними зонтики и обмахивали опахалами, но от этого дамочки нисколько не становились счастливее. Любоваться на них мне не хотелось, и мы с Фраем сбежали на задний «мужской» двор замка. Там мы хоть целоваться могли спокойно, потому как очень хотелось. Обоим.

– Ну почему все эти бабы такие недовольные-то? – спросила я, отрываясь от губ моего принца, чтобы хоть чуть-чуть собраться с мыслями, а точнее, притормозить мои уже почти болезненные фантазии от его близости и вкуса поцелуев.

Фрай, похоже, в мыслях продвинулся еще и подальше меня и поэтому понял, о чем я спрашиваю, не сразу.

– Понимаешь, Алесия, я думаю, что женщин немного страшит будущее. Несколько сотен лет мы жили по заведенному порядку. Из-за отсутствия солнца женщины и мужчины жили отдельно. И женщины сами решали, когда навестить своих мужей, или позволить им навестить их. Но теперь, когда солнце вернулось, потребность в раздельном проживании отпадает. Вот их и пугают перемены.

– Что, боятся, что мужики не будут их так боготворить, если станут каждый день с ними спать в одной постели? Знаешь, Фрай, но для меня все равно как-то чудно. Из-за того, что солнца нет, жить раздельно? Если я бы любила своего мужчину, неужели я бы жила от него отдельно из-за того, что погода, видишь ли, не та? Не по-людски это как-то. Если семья, то и жить надо вместе. А солнце там или ливни муссонные, какая на фиг разница?

– Жизнь моя, в том, что солнце от нас ушло, был виноват мужчина. Очень давно он совершил… нечто, за что нас и постигло это проклятье. Поэтому мужчины и решили, что будет справедливо, если женщины не станут выносить наравне с ними тяготы этого проклятия, раз причиной был один из нас.

– А ваши дамочки с радостью побросали своих горячо любимых мужей и поехали тосковать по ним на чудное морское побережье. И что-то, глядя на их лица, не верится, что они счастливы вернуться. А что, плохо, что ли? Вы тут сидите, границы бережете, воюете, пашете, а они там по вам вздыхают и иногда премируют вас своими визитами.

Фрай рассмеялся.

– Странно, мы так жили столько лет, и все мне казалось нормальным. Но когда это же самое излагаешь ты, то и в самом деле выглядит это абсурдом или даже гадко циничным. Как у тебя это получается?

Я пожала плечами.

– Может, потому, что вы так привыкли ко всему как к данности, а я задаю вопросы? Кстати, стоп! – Я накрыла губы Фрая своей ладонью, останавливая новую атаку на мои распухшие. – У меня есть еще вопрос. И ты меня не собьешь! Я и так сколько раз уже забываю из-за того, что ты так меня целуешь.

Фрай озорно заулыбался и стал нежно целовать мои пальцы, закрывающие его рот. От этого от ладони по всему телу ломанулись мурашки, и мысли опять стали сворачивать не в то русло. Да что же это такое-то?!! Он меня с ума сведет! Так, стоп, Алеся, соберись! Я выдернула у Фрая свою исцелованную руку.

– Фрай, не сбивай меня! Я хочу, чтобы ты рассказал мне все об этом вашем проклятии и о том, как же его все же победили. А то я скоро умру от любопытства!

Фрай сразу помрачнел и почему-то впервые опустил глаза.

– Жизнь моя, это такая долгая и грустная история. Я бы не хотел, чтобы перед нашей свадьбой мы говорили о таких вещах. Они могут тебя расстроить. А я не позволю, чтобы хоть что-то огорчало тебя.

Что-то неприятное заскреблось у меня внутри, словно тонкая трещинка поползла по моей идеальной картине счастья.

– Фрай, посмотри на меня. – Принц поднял глаза, и в них была печаль, а в самой глубине страх. – Я чувствую, что от меня все время что-то скрывают. Я хочу знать что.

– Любимая, жизнь моя, обещаю, что расскажу тебе все позже. Клянусь, что отвечу на каждый твой вопрос. Между нами не будет тайн. Верь мне, пожалуйста! У нас еще столько времени впереди. Нам ведь некуда спешить! – И Фрай впился в мои губы таким страстным поцелуем, что опять я, глупая, почувствовала, как исчезает сила притяжения.

И в самом деле, чего я прицепилась? Ну, расскажет мне мужик обо всем позже. Главное, что завтра он будет моим. Целиком и полностью. Навсегда! Потому что любит и хочет. А все эти их фейринские заморочки, пошли они лесом! Что такого там может быть, чтобы как-то повлиять на наши чувства? Тем более что случилось черт-те сколько лет назад!

– Кхм, э-э-э, Фрай, сынок, – раздался где-то сзади голос лорда-правителя. – Нам уже пора отправляться в храм.

Фрай с тяжким вздохом оторвался от меня.

– А почему так рано?! – заканючила я.

– Так положено, жизнь моя! Я сутки проведу на коленях перед ликами богов, испрашивая нам счастья.

– А что, разве наше счастье зависит не от нас?

– Это древний обычай, любимая.

– Но целые сутки на коленях, Фрай! – поразилась я. – Это чересчур жестоко!

– Я бы стоял там и месяц, если бы это гарантировало мне твою любовь навечно, – нежно улыбнулся Фрай, невесомо касаясь моих губ.

– Тогда можешь вообще туда не ездить. У тебя и так уже есть моя любовь. Навечно, – прошептала я ему в губы, потому что именно так и чувствовала.

Глаза Фрая распахнулись, а из груди вырвался резкий, словно болезненный вздох, и он сжал меня до хруста костей. Его всего затрясло, и он стал быстро и жадно осыпать мое лицо поцелуями.

– Я люблю тебя, как же я люблю тебя. Нет никого счастливее меня! – зашептал он горячо.

– Фрай, сынок, нам правда пора! – снова позвал будущий родственник, будь он неладен.

– Я вернусь завтра, и ты скажешь мне… Скажешь мне снова?.. – Глаза Фрая умоляли.

– О том, что я люблю тебя, мой сказочный принц? Скажу. Хоть тысячу раз!

Фрай сглотнул так, будто ему было трудно дышать из-за кома в горле, и его глаза заблестели. Он подхватил меня и быстро пошел в замок. Донес до дверей моих покоев и поставил на пол. Затем опустился сам на колени и прижался всем телом, дрожа как в лихорадке.

– Ты не войдешь? – спросила я.

– Нет, – хрипло произнес он. – Если войду, не смогу больше сдержаться. Один день, жизнь моя. Один день.

И он порывисто поднялся и, поцеловав меня быстро и крепко, ушел. А я стояла, и мне хотелось заплакать. То ли от счастья, что скоро он будет моим безраздельно, то ли от огорчения, что целый день без него – это все равно что вечность. Господи, когда же это я успела так глубоко увязнуть? Да так, что не выбраться, да я ведь и не хочу!

Когда я, погрустив еще немного у дверей, вошла внутрь, то застала там бурную беседу на повышенных тонах между моей тенью Мрией и уже знакомыми щупленькими типа стилистами. Причем Мрия яростно защищала какой-то кусок невзрачной тряпки, а эти самые существа непонятного пола пытались его отобрать.

– Не отдам! – вопила тень. – Это ритуальное платье!

– Оно ужасно! Оно ей совершенно не подходит! – упорствовал блондинистый модный патруль.

– Тогда зачем вы его создали?

– Потому что лорд-правитель попросил! Но потом мы подумали и передумали! Это ритуальное платье просто уродливо!!!

– Добрый день! – поздоровалась я. – А можно узнать, что за шум, а драки нет?

Все наконец заметили меня.

– Драка случится в ближайшее время, прекрасная лиира, если ваша упертая тень не позволит нам внести изменения в ваше свадебное платье, – с пафосом сообщил один из блондинчиков.

– Алеся, они хотят испортить твое свадебное платье! – с надрывом вещала тень.

– Да в том ужасе и портить-то нечего! Хуже, чем есть, все равно и быть не может! – упирались портные.

– В таких платьях женщины-фейри выходят замуж уже много столетий! Нельзя нарушать традиции! – яростно защищала тряпку в своих руках Мрия. – Иначе будет несчастье!

– Несчастье будет, если ее, – в меня ткнули наманикюренным пальцем, – в этом кошмаре будущий муж увидит. Вот тогда он, вместо первой брачной ночи, навсегда сбежит в какую-нибудь крепость на границе и геройски с большой радостью погибнет в бою с демонами, чтобы только еще раз не смотреть на подобное!

– Вы не понимаете! Так положено! – стояла насмерть тень.

– Так, ну-ка тихо все!!! – не выдержала я. – Мрия, дай мне хотя бы посмотреть на это платье.

Мрия с тяжким вздохом протянула мне неопределенного цвета бесформенный кусок ткани, который до этого прятала от портных за спиной. Надо сказать, что даже на первый взгляд это выглядело… убого. Подойдя к зеркалу и приложив это нечто к себе, я решила, что, может, на второй взгляд оно должно быть получше. Но и на второй взгляд это напоминало не платье, а рубище. Я прищурилась, пытаясь разгадать задумку создателя. Но сколько ни смотрела, глубинный смысл от меня ускользал, и оставалась лишь ужасная тряпка жуткого покроя. Вздохнув, я решила, что, может, если ее надеть, то случится волшебная метаморфоза, ну, здесь ведь магический мир? Я отправилась в ванную и, раздевшись, натянула это типа платье. Вернулась к зеркалам. Ну, что сказать? Лучше не стало. Собственно, если бы я решила использовать вместо платья мешок из-под картошки с дырками, и то было бы не в пример элегантней. За моими манипуляциями молча наблюдали все присутствующие. Повернувшись в этом кошмаре в очередной раз, я обратилась к Мрие.

– Мрия, дорогая, если у данного одеяния есть какой-то глубинный ритуальный смысл, оправдывающий сам факт его существования, то самое время мне о нем рассказать, – предельно спокойно начала я.

– Алеся, в таком платье принято выходить замуж уже много поколений, – авторитетно сообщила тень.

– Мрия, это не платье, это… – у меня слов не находилось, и я медленно, закипала. – Ну, я не знаю… рубище. Может, даже обноски какой-то бомжихи, но никак не платье!

– Алеся, ты не понимаешь! Оно несет на себе большую смысловую нагрузку и очень символично!

– Да что может это… – я дернула жуткое безобразие за подол, – символизировать!

– То, какую немыслимую жертву приносит женщина, отдавая себя во власть мужчины! То, что она лишена всего, и его основная обязанность теперь заботиться о всех ее нуждах и удовлетворять все прихоти! И многое другое! Короче, ты так сразу не поймешь! – оценила степень моего интеллекта Мрия.

– Это тупость и абсурд! А платье это – половая тряпка, и я в этом кошмаре замуж не пойду! В таком даже спать страшно, потому что, когда проснешься и на себя глянешь, до сортира с утра не добежишь, на месте все дела сделаешь! – уже орала я.

– Во-о-о-от! – самодовольно заухмылялись портные. – Мы же говорили!

Мрия, подскочив ко мне, мгновенно стянула с меня этот пережиток прошлого и прижала к груди.

– Я переделывать не дам! – стала в позу она.

Оставшись в одном белье, я тоже стала в позу.

– Ну, так и оставь его себе! Носи на здоровье, мне не жалко!

– Алеся!!!

– Мрия!!! В моем мире свадьба – это праздник! Большое событие! И невеста в этот день должна быть самой красивой! И платье у нее должно быть самое красивое! И я хочу тоже быть красивой! Потому что я ни фига не приношу себя в жертву! Я выхожу замуж за любимого и собираюсь быть счастлива целую вечность! Понятно?!

Мрия ничего не смогла мне возразить и только вылетела из покоев, по-прежнему прижимая к себе невзрачную тряпку. Жаловаться побежала? Ну-ну, пусть ее. А я повернулась к портным!

– Ну что, приступим?

И мы приступили. И это был кошмар! А все потому, что я, в отличие от моих подруг, никогда не продумывала свою свадьбу детально. Нет, я, конечно, понимала, что рано или поздно это должно случиться. Но мне всегда казалось, что до этого еще куча времени. Думать о том, какими должны быть платье, туфли и прочая мутотень, мне как-то в голову не приходило. Вот и представьте, как объяснить этим магам, чего я хочу, если единственное, что я точно знаю, это чего я уж точно не хочу! Да еще и учитывая, что у этих самых портных свой взгляд на шоколад, и переубедить их почти невозможно. В общем, мы спорили, ругались, чуть ли не дрались. Несколько раз хлопая дверью уходили они, один раз в бешенстве в коридор полуголой вылетела я. Но, натолкнувшись на дикий взгляд двух охранявших вход в мои покои мужиков-фейри, я быстренько вернулась обратно. Кстати, и почему теперь их двое? За мной что, надзор усилили?

В итоге уже поздно ночью мы пришли к соглашению, и мое белоснежное платье отправилось в огромный шкаф, охрипшие портные – домой, а я ползком в ванную и спать.