Текст книги "Мой выбор"

Глава 11

– Мы беремся! – грохнул блондин-гигант прямо над моей головой, чуть не заставив уже с визгом шарахнуться.

Господи, я шла, точнее, бежала сюда, прихватив из комнаты давно уже собранную котомку со своими немногочисленными пожитками и тряслась от страха. Что, если киор Вайс с ходу начнет допрашивать Дишку, и тот укажет на меня? И не только он. Каждая из его девочек. Все знали обстоятельства моего появления. Учитывая, что балахононосец появился в обществе тех самых стражников, что чуть не поймали нас по дороге и которых задурил Адир, есть вероятность, весьма большая причем, что они съездили, куда торговец обманом заслал, и поняли, что их провели. И сюда они явились, имея четкие сведения, что мы с Мартом в Навиже. Вариант, что они решили остановиться в «Сытом тарухсу», потому что здесь еда получше, чем везде, чище и девочки хороши, как говорили кругом, а сами проездом… ну, с моим везением это никакой не вариант. И значит, надо немедленно рвать когти. Совершенно не представляла, как я буду уговаривать усталых, голодных во всех смыслах, здоровенных мужиков сняться с места сию же минуту. Очень может быть, что меня или поимеют, забив на разговоры, потому как деньги-то я взяла, а тут с таким строго. У Дишки подавальщица могла свободно отказаться от любой предложенной суммы, никто и не вздумал бы принуждать. Но как только взяла деньги – все. Сделка состоялась. Делаешь все, о чем уговорено. И договариваться о всех интимных подробностях так же не стеснялись в открытую, с места не сходя, и до того, как хоть пальцем денег касались. Но это был уж точно не мой случай. Мне изначально нужна была приватность, потому как то, что собираюсь через Пустошь, никому, само собой, не болтала. Сразу бы начались вопросы и подозрения. А следом и огласка. Но начать такой разговор у стола, когда со всех сторон девицы пялятся и уши развесили, – это подставиться. А с появлением киора и стражников – вообще самоубийство. Короче, я знать не знала, как бы убедить проводников. И что стану делать, если они наотрез откажут. Возьму котомку и пойду в Пустошь сама? И сколько проживу? Час или меньше?

Рунт явно мигом разозлился, только сказала, что спать с ними не планировала. Настолько, что было видно – слушать он меня не собирается, и я сейчас точно вылечу из комнаты с позором и скандалом, прямо в лапы Вайса и остальных. Так что от резкого «мы беремся!» я ощутила и облегчение, и одновременно страх. Обреченность даже. Рэй смотрел как-то… жутко. Вот только обдумывать почему, времени-то у меня и не было. Авось чудится и пронесет. Им же нужны деньги, так? И они не какие-то грабители, Адир клялся. А с остальным… как-нибудь разберусь.

– Какого риша, Рэй?! – возмутился Рунт, уставившись озадаченно на блондина, но тот оторвал наконец от меня свой тяжелый, жрущий заживо взгляд и посмотрел на своего товарища. И тот нахмурился, но спустя полминуты кивнул. – Ладно.

– Спасибо-спасибо! – Я от дурной радости чуть обниматься к ним не кинулась, благо опомнилась. – Только я вас прошу-умоляю, давайте выезжать уже прям сейчас и желательно тихонько.

– Нет, ты рехнулась, женщина? – заворчал Рунт. – Какой ненормальный выезжает в Пустошь ночью?

– Пожалуйста, мне надо! – заканючила я. – Очень-очень. Утром может стать поздно.

Божечки, да, может, уже поздно. Может, за мной уже идут.

– Рэй? – вопросительно глянул брюнет на своего друга-гору.

– Тебе еще что-то нужно забрать отсюда? – спросил тот у меня, и я замотала головой. – Тогда выходим.

Он подхватил кучу какого-то барахла с лавки в углу и крепко взял меня за локоть, разворачивая на выход. Так крепко, что его пальцы мне представились железными оковами, из которых еще попробуй вырвись. Сонька, походу, ты влипаешь еще круче прежнего. Да и бог с ним. Сию минуту бы вырваться, а там где наша не пропадала!

– Это тебе будет ой как дорого стоить, милая, – пробурчал тихо скользнувший бесшумно вперед нас Рунт. – И от расчета тебе никак не отвертеться.

Страшно-то как, мамочки. Но все одно не дороже потери себя от секс-наркомании и смерти.

Со второго этажа с комнатами для постояльцев вели две лестницы. Одна выходила прямо в середину обеденного зала, а вторая заканчивалась в дальнем его углу у задних дверей, откуда прямой ход к стойлам с забози. Рунт спускался впереди, и за шумом, издаваемым посетителями, нас никто не слышал, но видеть-то могли, и я вся напряглась, так и ожидая, что киор Вайс сейчас как завопит: «Это она! Ловите!»

Естественно, проводники за меня вступаться не станут. Из подслушанных нами с Мартом о нас же сплетен узнали уже, что любому, кто «посягнет на принадлежащее Светилам», приговор – смерть. Причем совсем не легкая. Они же не психи встревать в такое добровольно. Так что я их сейчас, по сути, подставляю. Простите меня за это заранее, но каждый сам за себя. И сами же расспрашивать не стали. Так что я чуть-чуть не полностью вроде виновата.

– Иди спокойно! – прошептал Рэй у моего уха, заставив вздрогнуть от его нового шумного вдоха у моего виска.

Он неожиданно плотно прижал меня к своему боку и так и повел по лестнице. Без всякой спешки. И до меня вдруг дошло, что из зала меня в таком положении, скорее всего, совершенно не видно за его монументальной фигурой в этом его дорожном облачении. Так что проскользнули мы бы совсем незамеченными, если бы не дикая популярность Рунта у местных девиц.

– Рунт! Куда ты? – ломанулась к нему из прохода между столами Рентэ. – Разве ты не заночуешь?

Реакция мужчин была молниеносной и потрясающе слаженной. Брюнет развернулся моментально и широко шагнул навстречу палившей нас заразе. А Рэй, прижав меня к себе еще крепче, буквально перетек ему за спину, все так же скрывая от чужих глаз, и, не останавливаясь, потянул к стойлам.

Парнишка, приставленный к ездовым животным, вскочил с сена в углу, сонно хлопая глазами.

– Седлай, – велел ему кратко блондин. – Быстро. – И уже мне: – У тебя нет забози?

Я мотнула головой. Верховых женщинам тут было своих иметь не принято, только если каким-то знатным дамам. Так что по моему плану мы должны были купить его перед выездом. Но вышло, как вышло. Сейчас меня бросят? Справедливо. Сама озадачила людей, а транспортом не запаслась. Но опять же купить животину и содержать ее тут же на конюшне – это плодить домыслы и вопросы.

– Сама сможешь? – спросил Рэй, однако, не рассердившись. Пришлось кивнуть, сдержавшись, чтобы не поморщиться, вспомнив дорогу сюда. Буду терпеть.

– Готово! – подвел к Рэю его зверюгу парень. Вот уж правда зверюга под стать хозяину. Куда как выше и мощнее тех, на которых тут ездят обычно. Видать, какой-то элитной породы.

Эммирэй кивнул, быстро, но несуетливо присобачивая все принесенное барахло на бока еще одного, тоже очень рослого и мощного забози. Закончив, обернулся ко мне и без предупреждения наклонился и рванул подол платья, раздирая снизу и до бедра. Я ойкнула только, но возмущаться не стала. Для объема и обезображивания фигуры все равно же носила под этим балахоном мужскую одежду. Мужчина никак не прокомментировал это, поднял в воздух и усадил в седло.

Конь… ну будем называть это мохнатое чешуйчатое так, повернул громадную башку и оскалил жуткие зубищи, так и норовя тяпнуть меня за колено и стащить с себя.

– Фалат. Нет, – уронил весомо два слова Рэй, и зверюга унялась, отвернувшись и встав спокойно.

Сам буквально взлетел на спину второго, неоседланного, животного и кивнул, веля трогаться за ним. Кинул монетку в ладонь распахнувшего внешние двери парня, и мы выехали в темноту.

– А… Рунт? – осторожно спросила я, как только мы отъехали на пару кварталов и стало понятно, что гнаться никто не торопится.

Ответа не последовало, хотя Рэй продолжал то и дело сверкать на меня в темноте глазами. И хотя я не могла видеть выражения его лица, но каждый раз внутренне съеживалась, как если бы он не смотрел, а реально трогал. Даже, блин, лапал.

Его приятель догнал нас уже почти у городских ворот минут через двадцать.

– Не пожрать всласть, так хоть по-быстрому перебиться, – фыркнул он, равняясь со мной, и по циничному тону я поняла, что он ни разу не про еду.

Нет, ну это какие нервы железобетонные и уровень похоти надо иметь… чтобы Рэнте успеть поиметь?! В смысле, кое-кто тут вообще-то побег совершает, рискуя жизнями. Вашими. А этот кобель… Ладно, не твое это дело, Сонька.

– Куда это вас на ночь-то риш несет? – изумленно и малоразборчиво проворчал потревоженный стуком стражник на городских воротах. Судя по громким пьяным голосам внутри их помещения, там вовсю шли возлияния. – Вообще открывать их не положено после заката!

– А ты нам калитку отвори и иди квасить дальше. – Рунт подбросил на ладони сверкнувшую увесистой желтизной монету.

Служивый поколебался, но жадную лапу протянул.

– А с вами кто это? – наклонился он вбок, выглядывая на меня.

– Где? – наигранно невидяще огляделся брюнет и подкинул в воздух еще монету.

– Да вот же. Девку, что ль, решили за собой таскать? Видать, тоже надоело неделями без теплой сиськи под рукой мыкаться? – и он заржал мерзко.

– Да где девка-то? – продолжал гнуть свою линию Рунт, демонстрируя еще монету.

– Нигде, – буркнул стражник и пошел-таки отпирать калитку.

– Голову береги, – велел мне Рэй, низко сгибаясь и выезжая в неизвестность первым.

– Ага, у тебя же на ней рот, – хмыкнув, язвительно заметил сзади Рунт.

Я поежилась от этого замечания, но послушалась, наклоняясь к остро пахнущей шкуре забози.

– А теперь поведай нам, странная ты дева, что же ты такого натворила, чтобы за тобой канияры Светил гонялись? – начал все же неизбежный допрос похотливый брюнет минут через пятнадцать легкой рыси.

Городские стены уже не были видны в темноте, но и впереди мне рассмотреть ничего не удавалось, сколько ни щурилась. Судя по сплетням, сам момент въезда на Пустошь пропустить было невозможно. Но пока я ничего необычного не ощущала. Хотя нет. Теперь ощущала. Я вся сжалась, готовясь выдать придуманную легенду. Дескать, я из высокопоставленного семейства, но влюбилась без памяти в одного почти бродягу и авантюриста, которому, как все раскрылось, пришлось бежать и скрыться на побережье. А он оттуда выслал мне весточку, что любит и ждет, а я вся из себя влюбленная (дура безмозглая на всю голову, прости господи) забралась в отцовскую казну, прихватила деньжат и ломанулась к нему. А мой отец-то и обратился к Светилам, нижайше попросив помощи. Изловить ошизевшую от любви дочь и вернуть в лоно семьи, чтобы выдать замуж за кого надо. Лично для меня это звучало полной херней и выставляло редкостной тупой долбоящерицей, но Адир убедил, что история что надо. Типа романтишная, дабы Рунта пробрало. Ему-то, пожалуй, лучше знать. Хотя, по моим поверхностным наблюдениям, где романтика и где эта кобелина, быстренько шлюхам присовывающая. Но пока я собирала в себе все зачатки актерских данных, чтобы быть убедительной, как события пустились вскачь в прямом смысле.

Эммирэй внезапно порывисто обернулся, и сразу же его движение повторил Рунт, поднимаясь еще и в стременах.

– Живее! – скомандовал он. – Становится все интереснее.

Зубы лязгнули, когда забози перешел на тяжеловатый галоп, посланный отрывистой командой владельца, а совсем не мной.

– Приготовься! – бросил отрывисто блондин минут через пять, придерживая своего зверя, равняясь со мной.

– К че… – начала я, но тут же увидела. Впереди, где-то метрах в пятидесяти колыхалось нечто.

Больше всего это напоминало занавес. Темный, темнее окружающей темноты, но, однако же, я очень хорошо могла различить прокатывающиеся по нему волны, отблескивающие тускло-медным на черноте. Будто это и правда было тканью с особым отливом, которую колыхало свежим ветром, вот только ветер этот состоял из чего-то… какой-то силы… ну или магии, наверное. Ее я ведь обычно видела раньше.

– Ух ты! – ошарашенно выдохнула, и оба мужика зыркнули на меня вопросительно. Я прикусила язык, ругая себя. Кто сказал, что они его тоже видят, бестолочь ты, Соня!

Спустя еще минуту мы влетели в этот занавес, и да, сплетни не врали – пропустить вхождение на Пустошь было весьма сложно. Разве что быть без сознания. У меня по всем нервным окончаниям будто шарахнуло сотнями одновременных микроразрядов, пустив по телу будоражащий ток.

– Ты как? – спросил Рэй, всматриваясь мне в лицо.

– Нормально. – Мой голос просел, и пришлось прокашляться. Внутри все гудело, тот самый ток, похоже, угасать не спешил.

– Сунутся? – поинтересовался Рунт явно не у меня, ибо я не знала, о ком он. И спустя пару минут движения в том же быстром темпе сам себе и ответил: – Сунулись. Живее давайте.

– Кто? – решилась я спросить, едва не откусив себе язык снова, когда галоп забози после краткого выкрика Рэя стал заметно размашистее. Я сглотнула соленую слюну и вцепилась обеими руками в луку седла, поняв, что в держании поводьев нет никакого смысла, раз скотинка все равно слушается хозяина, а не меня. Себя бы удержать, не вылететь.

Отвечать мне не стали, но я и сама вскоре стала различать топот где-то сзади. Ой, божечки, погоня!

Сцепив зубы и стиснув намертво пальцы, я сжалась вся, болтаясь на спине несущейся вперед зверюги и молясь только не вывалиться и дотерпеть до того, когда это кончится. Ведь хоть как-то и когда-то должно кончиться, потому как не бывает ничего бесконечного. Пот уже лился с меня ручьем, глаза заливая и выжигая. Смахнуть не вариант, ведь для этого надо расцепить захват. Все тело тоже взмокло, одежда липла, будто меня из ведра окатили. Сколько еще? Терпи-терпи-терпи!

– Рунтарехт Двурукий и Эммирэй Отверженный, я, Вайс, главный киор Сиятельных повелеваю вам остановиться и отдать добровольно принадлежащее Светилам! – раздался еще через минут пять или сто мучений визгливый голос птицелюда.

Звучал он как-то невпечатляюще, потому как от скачки тот глотал окончания и выдыхал невпопад. Но главное же до моих проводников доносил. Я их втянула в то еще дерьмо.

– Ох как же ты у меня приплатишься, – рыкнул сквозь зубы Рунт. Но тем не менее тормозить и сдавать меня властям явно не собирался. Уже за это я его в эту секунду почти обожала.

– Последняя возможность! – заревел сзади уже голос совсем не балахононосца. – Отдайте девушку и не будете казнены за посяга…

– Рэй, давай к удильщикам сворачивай! – бросил отрывисто Рунт, даже не дослушав, и мы почти сразу стали забирать вправо. Наверное. У меня глаза уже почти ни черта не видели, и мышцы сковало не просто болью, а адской судорогой.

Сам брюнет обогнал нас и стал еще ускоряться, создавая между нами дистанцию метров в десять.

Вайс и остальные преследователи еще что-то орали, но слова сливались для меня.

– Готовьсь! – рявкнул раскатисто Рунт, и я мотнула головой, стряхивая пот и пытаясь рассмотреть его. И тут же заорала от ужаса, отпуская-таки луку. Вцепилась в поводья и натянула их что есть сил, продолжая вопить во все горло.

Глава 12

– Ну и долго ты сидеть собираешься так? – раздраженно спросил Рунт, подходя ко мне и безмолвно стоящему рядом Рэю. – Иди мойся и стирайся. Кровь-то у Удильщиков едкая. Еще помедлишь – и волдыри на коже заработаешь, а тряпки тлеть начнут.

– Все кончилось, – поддержал его блондин.

– На-ка хлебни, трусиха! – протянул мне брюнет крошечную фляжку. – Попустит.

– Спа…сибо, – клацнув зубами, поблагодарила я и приняла предложенное. Сделала глоток того, что, похоже, было жидким пламенем, и зашлась в кашле, вскакивая на ноги.

– Во, ожила, – хохотнул Рунт, подмигнул мне, вытаращившейся на него, и принялся раздеваться. – Сейчас пойдет веселье, да, побратим?

Я заморгала, стараясь прогнать слезы из глаз, а из головы – пережитый страх, но картина того, как Рунт вскидывает вверх руку с чем-то ослепительно вспыхнувшим и влетает так в средоточие ужаса… Именно так, потому что за секунду до этого я увидела, куда мы несемся очертя голову. По обеим сторонам дороги стояли… ну, можно было принять это на первый взгляд за деревья метров по шесть в высоту. Черные гладкие и достаточно толстые стволы и куцеватые многочисленные ветки на них. Вот только заканчивалась каждая ветка несколькими тонкими длиннющими извивающимися щупальцами. Ритмично пульсирующими, свинцово-серого цвета и с аурой дикого голода. И было их столько, что они заполняли собой все. Дорогу сплошной отвратно извивающейся паутиной и воздух на десятки метров вверх над этими деревьями – коралловыми полипами. Никакого просвета, только отвратительно хищно шевелящееся нечто, готовое хватать и наверняка жрать. И вот в это мы и скакали за чокнутым Рунтом. Я с воплем натянула поводья, впрочем, совершенно бесполезно, но Рэй, несшийся рядом так близко, что его колено едва не касалось моего, сразу понял, что творю. Гаркнув что-то своему забози-гиганту, на чьей спине я сидела, он просто протянул длинную здоровенную ручищу и схватил меня за шиворот, будто глупого котенка. Рывок, мгновенное удушье и резь на шее от ворота одежды, и вот я уже сижу боком перед ним на его скотинке. И захожусь тут же в новом вопле ужаса, увидев, как Рунт врубается со своей светилкой на полном ходу в гущу кошмарных щупалец. Впрочем, сразу и затыкаюсь, как только замечаю, что они все судорожным общим движением отринули в стороны от него, как если бы тот ослепительный свет обжигал их. И он пролетел в образовавшийся разрыв, а вслед за ним и мы. Но перестать умирать от страха я не могу, потому как жуть шевелится, рвано извивается сверху и по сторонам, дергается вдогонку, и в какой-то момент несколько гадких отростков выстреливает прямо перед нами, пытаясь схватить. А Рэй, продолжая надежно удерживать меня одной ручищей, выхватил второй длиннющий тонкий меч и невозмутимо стал отмахиваться. Причем махнул он, походу, наобум.

– Правее! – взвизгнула я, видя, что нас почти достали.

И он славатехосподи послушался и рубанул по мерзости. Щупальца задергались, и нас щедро окатило чем-то отвратительно склизким и вонючим. И так еще раз десять, при этом доставался этот говнодуш не только от покромсанных Рэем отростков, но и от тех, что крошил в капусту так же одной рукой стоящий в стременах на полном скаку Рунт.

Мы вылетели наконец из этих адовых зарослей, а вот наши преследователи в них как раз и влетели в этот момент. И, судя по всему, у них способов справиться с этим не было. Сзади раздавались какое-то время вопли, лязганье, потом уже визги и предсмертные хрипы.

– Забози жаль, – только и произнес Рунт, останавливая своего зверя на берегу реки минут через пять скачки. – Все, слазьте.

Рэй меня ссадил, и я рухнула безвольным кулем на землю. Ноги не держали, тело раскалывалось от боли, руки сводило судорогой, на коже засыхала слизь, в разуме все еще было затоплено пережитым ужасом.

Но вот после всего одного глотка из мини-фляжки я действительно ожила. И способность ходить мигом обрела, и шевелить руками, как только отдышалась. И по венам будто кто ток вперемешку с шампанским пустил.

– Что это за хрень?! – прохрипела откашлявшись.

– Хрень? – удивился Рунт и ухмыльнулся как-то по-особенному. Да чего там особенного. Откровенно похабно, вот как. – Да так, одно волшебное средство для очень пугливых баб.

– Пугливых баб? – возмутилась я. – Да оно… Они там… Шевелилось все… И сожрали бы нас… Предупредить же хоть как-то можно было?!

– Шевелилось? – брюнет даже притормозил со своим раздеванием, воззрившись на меня изумленно, да и Рэй за моей спиной перестал снимать одежду. – Что?

Ладно, похоже, я сама себя сдала с потрохами.

– Все, – буркнула я и рывком сняла платье. Как там Март говорил? Сиськи – самое безотказное отвлекающее средство?

Оставшись в мужской рубашке и штанах, я выдохнула и хапнула из фляжки еще разок.

– Эй, прекрати! – выхватил у меня ее Рунт. – А то и не помоешься сама.

– Что, совсем с копыт сшибает? – поинтересовалась я, чувствуя, как новая волна жидкого пламени хлынула вниз, в желудок. Вот только в этот раз она там не задержалась. Будто пропалив сквозную дыру, пламя стекло в низ живота да там и припарковалось, одновременно и разлившись повсюду. Щеки запылали, грудь заныла, бедра напряглись, так остро захотелось их сжать. Вот это средство – мама не горюй! Случалось мне возбуждаться, тяпнув для храбрости, но чтобы вот так…

– Ух! – выдохнула судорожно и, сдернув еще и рубашку, схватила уделанное платье и рванула к реке.

– Куда?! – рявкнул Рунт, а Рэй настиг одним прыжком и остановил, обхватывая за талию. Мигом стало жарче и стыднее раз в сто. Потому что на мне сверху осталась только повязка на груди, а на здоровяке не было ничего. И чтобы понять это, мне и оборачиваться не нужно было. – Вот же дурная баба! Куда к воде без хаводов?

Без чего?

Он порылся в сумке и вытащил небольшой мешочек, руку в него сунул и сыпанул нечто мелкое, вроде зерна, в воду. Вот только в полете я успела уловить, что каждое зернышко излучало. Магию, очевидно, о чем сочла за благо промолчать. Только сыпучая субстанция упала в воду, и та будто вскипела. Над поверхностью показывались гребни, плавники и фрагменты толстых змееподобных тел. Но спустя полминуты все стихло.

– Ну и чего стоишь теперь? – фыркнул на примерзшую к месту меня брюнет. – Шевелись, они скоро вернутся.

– Эм-м-м… А иди-ка ты первым, – вырвалось у меня, и Рунт уже откровенно заржал.

– Если первыми сожрут нас, то и тебе тут долго не протянуть. Или станешь под пологом сидеть, пока от голода не помрешь?

Под пологом? Я оглянулась и действительно заметила, что большая часть берега и край водной глади был накрыт сверху чем-то, что бледно посверкивало и как-бы немного размывало перспективу за пределами защищенного пространства. Здорово.

– Нет, у меня несколько иные планы, – огрызнулась я. – Однако если сожрут меня, им не воплотиться в жизнь, а будет отчаянно жаль. Так что мужчины все же впере…

Язык прикусился сам собой, когда Рунт просто сдернул вниз свои штаны, вместе с тем, что под ними носил. Если носил. И его, судя по всему, весьма жизнерадостный и очень внушительный… э-э-э… репродуктивный орган упруго закачался, когда он стряхивал одежду с сапогами совсем, прежде чем он, сверкнув потрясающе твердой задницей, рыбкой прыгнул в воду. Ну что сказать… еще плюс сто градусов внутри.

– Сейчас бояться нечего. У нас час где-то, – сказал мне на ухо Рэй, и я вздрогнула, осознав, что пялюсь на одного голого мужика тогда, когда второй такой же стоит у меня за спиной. А нет, уже не стоит. Он. А у него да. И ого как! То есть… ого себе какое там… Ну он и сам-то не хоббит. Еще одна демонстрация скульптурной задницы, широченных плеч и мощной спинищи перед погружением в водную пучину, и вот уже плюс двести градусов. Ух ты, это когда я успела стать такой бесстрашной и бесстыдной шлюшкой-то? Реально, где мои страх и стыд? Временно недоступны? Алло, Соня, ты все та же Соня, что рванула из дворца в неизвестность от перспективы быть имеемой двумя Светилами? Тут как бы все идет к тому, что тебя поимеют и опять же вдвоем. Ну и где мое «ой, боюсь»? А гневное «я не такая, я жду трамвая»? Или хотя бы слабенькое «мамочки, стыд-то какой»?

– А чего стыд-то? – пробормотала себе под нос, начав разматывать повязку на груди. – Это вообще ко мне как бы отношения не имеет. Так? Так! Это не я. Тело не мое. И оно само.

Ну да, тело не мое, но ощущения и воспоминания вполне себе твои будут, Соня, бестолочь. И что? Вот пусть и будут. Раньше не было. Мало ли, вдруг эта Хитоми решит-таки как-то реанимироваться и пнет меня из своего тела. И я развеюсь. И все. Конец. А за жизнь-то ничего и не сделала, что перед смертью вспомнить будет стыдно, но приятно.

– Долго будешь возиться? – окликнул меня Рунт, что шумно плескался и отплевывался, глядя при этом на меня почти неотрывно.

Рэй мылся поспокойнее, но тоже пялился. Выдохнув в последний раз, я стянула с бедер штаны и переступила, снимая обувь и позволяя ткани окончательно соскользнуть. Глядя только под ноги, ступила в воду. Кусая изнутри нижнюю губу, зашла по грудь. Принялась мыть волосы и кожу. Все это время со стороны мужчин ничего не было слышно. Может, и не сдалась я им. Вот и хорошо. Вдруг эта худышка анимэшная не в их вкусе. Вон у Дишки-то девушки все очень в теле были, я, ну то есть она по сравнению с той же Рентэ доска два со…

– Что, совсем невмоготу, побратим? – раздался над самым моим ухом вкрадчивый голос Рунта, и я подпрыгнула в воде, вскидывая глаза и обнаруживая Рэя прямо перед собой. Его глаза буквально полыхали, ноздри ходили ходуном, рот кривился. – Понима-а-аю.

Я открыла рот, даже не зная еще, что собираюсь сказать, но в этот момент Рунт обвил меня за талию одной наглой конечностью, а второй загреб волосы и натянул, вынуждая запрокинуть голову. И я подчинилась, послушно подставила шею под мигом впившиеся в нее губы и даже не вздрогнула, ощутив ладони Рэя на своих бедрах. Голова опустела враз, в ней наступила, как ни странно, абсолютная четкость. Никаких предательств тела. Я прекрасно осознавала, что сейчас случится и буквально начала задыхаться от возбуждения. Оно не нарастало постепенно, а накрыло одномоментно, будто исключив из привычной реальности и вырубив одновременно самостоятельное управление всеми мышцами в теле, полностью передав над ним контроль мужчинам. Словно что-то во мне точно знало: что бы они ни сделали, все будет хорошо.

– Не тяни! – рыкнул Рунт, и развернув к себе мое лицо, впился в губы, освобождая от захвата на талии и сжав грудь. Сильно, до острой боли, от которой я вскрикнула, и, пользуясь этим, он прямо-таки вломился в мой рот. Толкался языком агрессивно, не позволяя и помыслить об освобождении или хоть легком ослаблении своего напора. Он жестко требовал все мое внимание себе, в то время как Рэй подхватил меня в воде под ягодицы, закидывая мои ноги себе на бедра, и вжался обжигающей головкой прямо напротив входа. Я попыталась рвануться, чтобы хоть увидеть мужчину, что вот сейчас войдет в меня, но Рунт зарокотал, и его поцелуй стал еще жестче, до вкуса соли и жжения на губах. Воздух стремительно кончался в легких, поэтому на крик от первого вторжения Рэя его у меня просто не было. Он сжимал мои ягодицы все сильнее, в прямом смысле натягивая на себя, и хрипел при этом на одном долгом выдохе. А меня изогнуло от чрезмерной наполненности, и сознание оказалось на грани помрачения. И тут Рунт наконец оторвался, давая мне жадно вдохнуть, а Рэй тяжело ударил бедрами, вгоняя себя в мое тело до полного контакта. И не дав и секунды передышки, рванулся назад и замолотил бедрами, дергая как безвольную куклу. Его побратим, продолжая меня удерживать все так же, уткнул лицом в изгиб своей шеи и не позволял взглянуть на берущего меня мужчину. У моих губ бешено колошматил под кожей его пульс, и я присосалась к этому месту. Рунт содрогнулся всем телом и проскрежетал:

– Ну же, Рэй… Сил нет…

И эти его слова словно подействовали и на меня. Прострелило от живота до макушки больно-сладко, внутри при каждом вторжении мелко завибрировало будто, отчего глубина и сила мощных проникновений стали ощущаться в сотни раз интенсивнее. Перед глазами заметались цветные пятна. Рэй всадил особенно сильно и протяжно застонал, и тут же Рунт рванул меня на себя, практически сдергивая с его члена и вламываясь в мое тело сзади. Он удерживал меня за шею и талию, тараня свирепо, и снова целовал так, что завтра я вряд ли смогу шевелить губами без боли. Вот только сейчас было плевать на это завтра, и я целовала его в ответ, пока внутри сильнее все расшатывало от нарастающей дрожи. Пальцы ног подогнулись, взорвалось сразу и в голове, и в месте его нещадного вторжения, и я протяжно застонала.

– Вот так! – прорычал Рунт, сорвавшись вообще в какой-то безумный темп. – Вот так! Для кого ты кончаешь, а? Для кого?

Ответить я не смогла бы уже ни за что. Меня несло бешеной лавиной неиспытанного никогда раньше. Я обезумела совершенно, закричав и забившись, а по мне катилось и катилось чистое дикое удовольствие, пока не разбило меня в пыль.