Текст книги "Муравей Пашка. Сказка – быль, да в ней намек"

– Ну, Пашка, пришло время идти на свидание с Зимой. Он поежился и одел второй свитер, вязанный матерью из особой травы. Запах ушедшего лета остался в одежде. Он уткнулся носом в воротник и улыбнулся:

– Пора мне, одену пальто из мха, склеенное особым кленовым клеем. Какой мягкий и теплый мох, – втянул он аромат носом сощурил глаза от удовольствия.

Он погладил пальто и одел. Нахлобучив такую же шапку из зеленого мха, направился к выходу, где стояли припасенные осенью лыжи из камышей. Открыв входную дверь, закрыл глаза. Яркий белый свет ослепил

его. Морозный ветер защипал лицо. Он не ожидал такой встречи с Зимой.

Легко скользя по снегу, Пашка передвигал ноги и не узнавал местность. Черный лес зловеще смотрел на муравья и Пашка вздрогнул: ему показалось, что кусты, деревья и травы, живые когда-то, умерли, и он от жалости заплакал. Слезы сосулькой застывали на лице, он остановился. Снег искрился, блестя на солнце, и серо-голубое небо громадным куполом возвышалось над землей. Впереди поднялась пурга и волной двигалась на муравья. Пашка разглядел: это на трех белых крылатых конях в сверкающей карете изо льда приехала Зима. Зима остановила возле него коней и приветливо поздоровалась:

– Привет тебе, знаменитый муравей, от моих сестер и от меня, естественно. Подойди поближе и прими подарок от меня. На вид он похож на сосульку, но это не так – не растает. Носи на груди, когда захочешь стать большим – прислони подарок большим концом ко лбу и скажи: «Хочу выше ростом куста или травы,» а наоборот принять прежний вид

– то острым концом. Острый конец подарка сделает вещь маленькой. И не огорчайся, что природа спит, весной проснется.

Голубые глаза ее улыбались, белые ее волосы покрыл снежок, светло—голубой пиджак и такие же брюки блестели, отражая белый блеск. Пашка принял подарок и поблагодарил. Настроение его улучшилось: значит природа не умерла, а только уснула до весны.

Зима помахала ему на прощание рукой и, послав воздушный поцелуй, дернула вожжи.

Кони поднялись ввысь и скрылись в белом вихре снега.

Солнце ярко светило, но не грело. Вдруг небо потемнело и снег большими хлопьями закружился, падая на землю, покрывая все толстым одеялом. Пашка побежал к муравейнику. Лыжи оставил у входа в коридоре – они ему теперь не нужны, зимой муравьи спят и он нарушать традиции не станет. Открыл входную дверь и тепло пахнуло в лицо, и ему захотелось спать.

Пройдя на кухню, он выпил сок из разнотравья и вспомнил родителей. Заглянул в спальню. Они мирно храпели. Пашка, успокоенный, пошел спать до весны. Спал и ему

снился сон: он с орла ростом и за спиной крепкие крылья, и летел низко над землей, а люди махали ему руками и удивленно кричали:

– Смотрите, какой большой муравей и с крыльями, он летает!

А Пашка гордый, довольный поднимается все выше и выше. Вот земля внизу далеко и лес, луг кажутся зеленым ковром. Он посмотрел в голубое небо: оно манило его. Муравей подумал:

– Полечу на планету, которую встречу на пути и, возможно, встречу еще там жителей, узнаю иную жизнь.

Путь ему преградило облако. Он сел на него и увидел серое чудище, похожее на муравья, только величиной с кошку.

– Ты кто? – спрашивает Пашка.

– Я-то, – отвечает серый, —

твое горе! – и захохотал.

Муравей взял, да и скинул чудище с облака:

– Лети, горе, в тар-тарары, – прокричал Пашка и успокоился.

А серое чудище тут как тут, сзади опять сидит и хохочет. Не выдержал муравей, выхватил меч (он у него почему-то оказался) и рассек горе пополам. Смотрит, а две серых половинки теперь порознь смеются над ним.

Пашка расстроился, но вдруг хорошая мысль пришла в голову:

– Со мной не было горя, я один сел на облако, тогда один и покину его.

Муравей взмахнул сильными крыльями и

полетел, а горе осталось на облаке,,как и раньше, только не хохотало, а громко, горько плакало.

Пашка летел, летел – устал. Видит, черная туча, и сел на нее отдохнуть. А она как зарычит:

– Ры-ры-ры. Ничего себе! Пища сама ко мне прилетела! Ры-ры-ры.

Пашка разглядел: огромный преогромный дракон рычал. И муравью захотелось проснуться, но сон продолжался. Тогда он укусил его, дракон засмеялся и закричал:

– Не щекочи меня, а то лопну от смеха.

Ну Пашка и начал его кусать, устал, а дракон все не лопается. Тогда вытащил меч и проткнул его, тот взвыл и заплакал – на землю полился дождь. Тем временем муравей уже летел далеко от черного дракона. Он летел на звезду, которая, мигая ярким светом, манила его. И вдруг на пути появилась Весна. Голубой костюм обтягивал ее стройную фигуру, волосы убраны под такого же цвета шапочку. Она произнесла:

– Ты, мой орел, лети-ка домой, скоро я на Землю приду и у тебя много дел будет, а на звезду полетишь на ракете в свое время. Крылья свои береги, можешь обжечь их, как тогда домой вернешься?

Сказав, Весна исчезла. Пашка напугался и повернул в сторону Земли, которая огромным шаром виднелась внизу. Сердце его от тоски и страха сжалось. Он набрал в легкие воздуха и камнем стал падать вниз, сложив крылья. Ветер свистел в ушах, и холод пронизывал насквозь. Пашка поежился и сон его переменился.

Сидит муравей у костра, маленький такой, а рядом люди: жарят куропаток. Вдруг один из них увидел муравья и возразил:

– Смотрите – муравей! Если бы он был большим, то изжарил бы я его на костре.

Но другой перебил его:

– Ты чего? Дурак? Муравьи полезные. Не трогай их, они: дают спирт и лечат людей.

Первый вторит:

– Они кусают сильно, словно жгут, Не люблю муравьев.

Третий:

– Это потому, что ты лентяй, а они трудяги.

Первый полез к муравью, но Пашка с криком быстро убежал. Кто– то тронул его за плечо, он проснулся. Перед глазами увидел Дашку. Она за зиму выросла и превратилась в красивую муравьиху.

– Ты так громко орал, что я проснулась и прибежала сюда. Дверь оказалась не запертой.

Пашка сел, на кровать уселась и Дашка.

– Как хорошо было летом, помнишь? – проговорила она задумчиво.

– Да и Весна хороша, и Осень по– своему. Все хорошо, когда ты молод

и здоров. Мне и Зима понравилась, только очень уж холодно.

Вспомнив, Пашка поежился и взгляд его черных глаз устремился в прошлое.

– Ты-то откуда знаешь зиму? – удивилась Дашка.

– Пришлось встречать ее, я на лыжах катался, пойдем, лыжи покажу.

Он взял ее за руку и они медленно зашагали к выходу. Лыж нигде не было: кто—то убрал их. Пашка промолвил:

– Зимой их сюда ставил, хмм, ну да ладно, – и продолжал, – хочу тебя спросить, полетишь ли со мной на далекую звезду, на ракете, которую построим когда-нибудь?

Дашка незадумываясь кивнула.

– Тогда начнем тренироваться прямо сейчас.

Он повел ее в спортивный зал, где были тренажеры, беговые дорожки, всевозможные снаряжения и на стене даже висели шпаги. Пашка удивился: Дашка в ловкости и силе не уступала ему. Она покорила окончательно его сердце. Муравей стал рассказывать своей подруге о Зиме. По его подсчету снег еще не растаял и они, одевшись в теплые свитера, связанные комнатным пауками, вышли на улицу. Это был еще конец декабря. Солнечные лучи, ослепительно яркие, светили на землю. Ноги проваливались в сугроб и муравьи

далеко не уходили, им достаточно хватало снега. Он в руках рассыпался и, бросая его друг в друга, ребята весело смеялись. Никому из муравьев такого случая не выпадет. Они замерзли и вернулись в помещение.

Дни до весны прошли быстро. И встретить ее первыми довелось Пашке и Дашке. Свежий весенний ветер поднимал сухие прошлогодние листья и кружил их в танце, прежде чем опустить их снова на землю. В некоторых местах лежал еще снег, серый, он не блестел на солнце, как в зимнюю пору. Мимо муравейника в сторону леса шла парочка людей. Девочке было десять лет, и красные ее волосы горели на солнце, как рябина осенью. Синие глаза строго не по-детски смотрели вдаль. Ростом выше приятеля, она при ходьбе размахивала руками и протяжно, хрипатым голосом что-то объясняла. С ней шел мальчишка, тоже рыжий, только волосы темнее, и он еле поспевал за подругой, которая делала широки шаги. Зеленые глаза ребенка, устремленные на собеседницу, редко смотрели на дорогу. Он, спотыкаясь о камни, хватался за девчонку, та поддерживала его и не давала упасть. Девочку звали Лида, а мальчика – Миша, которому стукнуло уже восемь лет. Они были соседями. В три года Лида заболела вирусом гриппа и мама Клава помыла ее в бане зимой. Девочка, по неосторожности матери, еще больше простудилась и получила осложнение в своей болезни, да и когда на санках везла мать ее домой, соседская собака бросилась с лаем на санки и Лида сильно напугалась. С тех пор девочка перестала разговаривать. Слышать слышала, а вместо слов мычала. Ее в семь лет увезли в город учиться в специальную школу, где ее научили произносить слова, которые звучали нараспев и порой без окончания. На весенние каникулы отец привез ее в деревню. Она средний ребенок в семье: старшая сестра и младший Павел – друг Миши и его брата Вити. Лиду окружали здоровые дети и ее это злило. Если кто-то ей не подчинялся, она избивала жестоко.

Муравьи вскарабкались Мише на ботинок и продолжали путь вместе с ними. Дети пришли на окраину леса и подошли к березе. Белая высокая красавица была искалечена: близко у подножия зияла рана, рубленная топором.

Сок сочился из раны и каплями падал в стеклянную банку.

Муравьям стало жалко дерево, но любопытство взяло верх.

У Миши всегда под носом в два ручья текли зеленые сопли, и Лида

своим фартуком вытирала ему нос. Ее бабушка шила их, а девчонка одевала поверх платья бабушкино рукоделье.

Лида напилась первая соку, фартуком снова вытерла нос Миши и потом дала ему пить сок. Дети людей по очереди пили березовую жизнь. Муравьи слезли с ботинка и подошли к дереву. Сладкий липкий сок приставал к ногам и одурманивал своим запахом. Муравьи не выдержали и стали пить. Напившись, снова залезли на ботинок к мальчишке. Лида фартуком протерла под носом у Миши, и они стали целоваться.

– Я тебя люблю, – нараспев просипела Лида.

– Я тебя тоже люблю, Лида, – ответил с жаром Миша и они вновь поцеловались. Муравьи от удивления раскрыли рты.

– Это у людей такой метод общения? – cпросила Дашка.

– А давай мы попробуем тоже, что ощущается после прикосновений губ? – предложил Пашка и приблизился к подруге.

Дашка тоже сделала шаг вперед и губы их встретились. Муравьям захотелось кружиться в танце, не отрываясь друг от друга. Дашка первая прервала поцелуй. Улыбаясь, проговорила:

– От долгого нашего притяжения чуть не задохнулась. Пашка же, задумавшись, спросил:

– Знаешь, у меня такое чувство, словно я стал выше ростом и прибавилось силы, а ты чего почувствовала?

Дашка продолжала улыбаться :

– То же самое.

Лида и Миша кончили целоваться, попили еще соку и медленно пошагали в деревню. Вблизи показался муравейник. Пашка и Дашка ловко спрыгнули на дорогу и веселые стали целоваться. Их увидали муравьи и замахали руками:

– У нас не принято такое общение, поэтому прекратите касание губ, нето накажем, посадив вас в тюрьму.

Друзья недоуменно посмотрели на окружающих и, взявшись за руки, побежали в муравейник.

Дни текли за днями.

Муравьи без дела не сидят и не заметили, как быстро кончилась весна.

А ранним летом произошел случай с друзьями-муравьями.

Лида и Миша часто ходили в лес погулять, и как-то возвращались веселые мимо муравейника домой.

Муравьи решили последовать вместе с ними. Пашка посоветовал:

– Посмотрим, как люди живут. Но если тебе не хочется, можешь около муравейника посидеть, меня подождать.

– Согласна идти, куда ты, туда и я, – ответила Дашка не задумываясь.

Муравьи ловко забрались на ботинок мальчишки и гордо восседали там, держась за руки.

Дети людей смеялись, рассказывая друг другу непонятные муравьям истории прошедших дней. Лида мычала нараспев слова, а Миша качал головой в знак согласия. Когда девочка замолкала, начинал говорить мальчишка, важно подняв голову, что взгляд его устремлялся далеко вперед. Он споткнулся и упал.

Муравьям повезло: их не придавил ботинком упавший мальчишка. Лида поспешила на помощь, ловко подняв дружка, весело засмеялась. Лицо Миши, измазанное соплями,

чернело от грязи. Земля прилипла на его лицо и красовалась кусками под носом и на щеках.

Недалеко от дороги виднелось болото, заросшее осокой и крупными листьями кувшинки. Девчонка повела мальчишку к воде и махнула рукой, мыча:

– Мммо-ой.

Миша наклонился и долго плескался коричневой водой, смывая грязь с лица.

Муравьи, перебравшись на сандалию Лиды, молча наблюдали за людьми. Девчонка фартуком протерла лицо сопевшему неуклюжему другу и, заботливо взяв его за руку, повела на дорогу.

Они молча, тяжело дыша, шли в деревню. Муравьи пожалели, что отправились в такое дальнее путешествие, придется поздно возвращаться назад.

На окраине деревни встретился брат Миши – Витя. Русые волосы его коротко острижены и, прищурив зеленые глаза, ехидно спросил:

– Куда это вы лазили? Лида в ответ :

– Ты, Витя, хороший, но я тебя не люблю, а ты Миша сопливый, но тебя люблю. И глаза ее засверкали синим светом. Витя посмотрел на высокую рыжую девчонку и, сморщившись, выпалил:

– Я тебя тоже не люблю.

– Ну и дурак, – рявкнуа она и кулаком заехала ему по щеке. Да так, что тот не удержался и упал, потирая щеку, но промолчал, боясь получить посильнее оплеуху.

Лида злилась, Миша четко произнес:

– Я тебя, Лида, сильно люблю.

Девчонка заулыбалась. Фартуком провела под носом у Миши и поцеловала его.

Тетя Клава, мать девочки, стояла у крыльца, когда дети подошли к дому. Сорокалетняя женщина, не по годам старая, в хлопчатобумажном платке, в ситцевом линялом платье ниже колен, расстроенная долгим отсутствием дочери, тихо спросила:

– Лида, я тебе велела никуда не ходить, тем более в лес.

Лида замахала руками, что-то мычала, в знак протеста. Мать шлепнула ее тряпкой по спине, которую вместо полотенчика держала в руке. Девчонка забежала недовольная в дом.

Муравьи успели скатиться с сандалии и спрятались под крыльцо. Тетя Клава ушла в огород за овощами и зеленью. Лида выбежала из дома и убежала в сарай. Муравьи не знали, куда им лучше идти и за кем следить, потому остались наблюдать у дома.

Мама Клава из огорода несла пучок петрушки и три моркови для супа. Зашла в дом и, не обнаружив там дочь, вышла на улицу и стала ее звать:

– Лида, дочка, ты где?

Девчонка не откликалась. Мать искала ее везде и, отчаявшись, подошла к бочке с водой, где хранили живую рыбу. В дубовую бочку входило двадцать пять ведер воды, а ведро

было пятнадцатилитровое.

Заглянула туда – нет Лиды, а маленькая собачка залаяла и зацарапала когтями бочку, потом заскулила. Мать рукой откидывала рыбу и нащупала голову дочери, за волосы вытащила ее. Лида долго была под водой, но выглядела прекрасно, только как рыба, сама была вся в чешуе.

Оказывается, она решила так проучить мать, чтобы та ее больше не наказывала.

Отец Лиды, дядя Гриша, с детства был хромой. Одна нога короче другой. По натуре, жадный и

молчаливый, любил ловить рыбу и брал с собой Лиду. Она помогала ему ставить сети. Под водой могла находиться довольно долго. Если прыгнет с высокого моста и под водой плывет еще метров двадцать, купающиеся удивлялись и завидовали.

Дядя Гриша, невысокого роста, щупленький, узкие карие глаза всегда внимательно сверлят собеседника, лицо его избороздили глубокие морщины и темное от загара, никогда не улыбалось приветливо. Он всегда был такой хмурый, что больше походил на насупленную сову и его даже иногда называли Гришкой Филином.

На веревке во дворе, вместо белья, часто вялилась на солнце соленая рыба. Соседи удивлялись:

– У него так много рыбы, куда ему столько? Каждый день ловит по-многу. А он рыбу увозил в город на продажу. Так и колымил.

Мама Миши и Вити всегда пекла вкусные хлеба. И в этот раз мальчишки напихали подолы рубашек печеностями. Братья взяли буханку и пришли к своему другу Павлу. Лида вынесла крынку сметаны и вчетвером стали уплетать, сидя на крыльце. Муравьям сметаны не досталось, а вот крошки хлеба подбирали сколько угодно, но им крошки казались целой горой, по сравнению с ними.

Наевшись, Дашка предложила:

– Пашка, останемся здесь? Завтра домой убежим.

– Ладно, только осторожно, не бегай по-всюду, не то попадешься кому под ноги. И они остались ночевать возле Лидиного дома, спрятавшись под листом травы.

Сон был тревожный. Первая ночь далеко от муравейника и жизнь людей манила своей загадочной неизвестностью. Тайну и быт людей муравьи могли достичь в любое время из– за своего малого роста, на них никто не обращал внимание, но долго здесь оставаться не могли. Дома ждали муравьиные дела.

Прохладное утро разбудило муравьев криком первого петуха. Пашка поежился и толкнул в бок Дашку:

– Вставай, видишь Лида вышла на крыльцо. Быстрей побежали ей на туфли.

Дашка последовала за другом. Они ловко уселись на туфлю и, уцепившись друг за друга, ждали новых приключений.

Лида одна любила ходить проверять рыбацкие сети. Если рыбы не оказывалось, то она тестом мазала сети и так заманивала жертву. Делала все украдкой от людей, боялась, что

ее улов могут украсть.

Она пришла на реку. Сети ставили в разных местах и на этот раз за детскими яслями.

Солнечное утро еще не прогрело воду в реке, но Лида не боялась холода. Хотела уже раздеться и сегануть в реку, как вдруг заметила соседского мальчишку, Лешку Иванова, который приближался к ее сети. Рыжая бестия рванулась к воде, что наши муравьи еле успели покинуть туфлю, нырнула и подплыла сзади незаметно к мальчишке. Резко прыгнула на него, обхватив цепко за горло и, прижав его голову к себе, скрылась с ним под водой. Он вырывался и, когда оказывался на поверхности, кричал, звал на помощь. Лешка, высокий, крепкий и сильный не мог освободиться из объятий рассерженной тигрицы – может еще и напугался от неожиданности.

В яслях начинали работать с семи часов утра и в это время там уже находились матеря Лиды и Лешки. Тетя Таня, Лешкина мать, полная, высокая, миловидная женщина была заведующей, а тетя Клава – няней. Они услыхали крик на реке и прибежали.

Даже два взрослых человека долго не могли отцепить девчонку от мальчишки —

настолько сильна была ее мертвая хватка. Лешка испуганно плакал:

– Я не хотел рыбу воровать, лишь хотел переставить сеть в другое место и посмеяться, когда бы она принялась ее искать.

Лида от гнева дрожала и красное ее лицо от возбуждения слилось с волосами. Она нараспев прокричала:

– Смеяться над собой никому не позволю!

И ногой стукнула обидчика в солнечное сплетение. Лешка, согнувшись, упал на землю. Тетя Таня бросилась к сыну, не зная чем помочь, а тетя Клава успокаивала свою озверевшую дочь, но Лида махнула рукой и, бурча непонятные слова, пошагала прочь, неистово размахивая руками. Муравьи в один голос воскликнули:

– Какая сильная, ловкая и злая, да и жадная в добавок, но удивительная тем, что за себя всегда постоять может!

Пашка и Дашка не успели сесть на туфлю к девчонке и потому пришлось им бежать к муравейнику всю дорогу на своих лапках.

У муравьев кипела работа, они сновали взад и вперед. Друзья расстались на время. К Пашке подошел черный жук и поросил:

– Помоги, братец, я тебя отблагодарю.

Добрый муравей не мог отказать и последовал за жуком. Шли долго. Наконец подошли к небольшому черному камню. Жук отодвинул его и открылся вход, а потом говорит:

– Для меня эта нора мала, а для тебя как раз. Сходи и принеси оттуда голубой ларец —

мне его бабушка завещала.

Наивный Пашка и не подумал, какая бабушка жука могла в узкую нору пролезть? Он полез внутрь, а запах плесени мешал дышать. Вход делался постепенно все шире и шире, и пошел вниз. Еще немного и муравей оказался в просторной светлой комнате. Голубой свет исходил от ларца. Он был больше Пашки, но когда рука дотронулась до него, то ларец сразу же уменьшился, уместившись в его ладони.

Муравей находку положил в мешочек и вдруг откуда-то раздался гром и засверкали голубые молнии. Вход завалило и Пашка громко заплакал.

Вначале он и не заметил летучую мышь, которая висела над ларцом и таращила на него глаза.

– Чего плачешь? Сам наделал беду и плачет. Спрашивать нужно, – зашипела мышь.

– У кого спрашивать? Ведь это вещь жука, а плачу – потому что домой хочу, – хныкая ответил муравей.

– Ларец не жука, а волшебника. Я его сторожу, а тебя я не съела, потому что не для себя стараешься, дурачок. Ларец волшебный, находить будешь там всегда голубые ожерелья, которые сверкают голубым светом. Подуй туда и я всегда прилечу на помощь. Возьми его себе, а теперь садись на меня, закрой глаза, только не под крыло, и я отнесу тебя домой. Мне все равно надо на белый свет успеть на свадьбу к сыну.

Пашка вытер слезы, залез на летучую мышь и зажмурил глаза. Ветер свистел в ушах – это лучше, чем сидеть замурованным под землей. Он даже не заметил, как оказался на воле. Солнечный свет ударил в лицо и муравей открыл глаза.

– Прилетели, здесь расстанемся, – прошипела мышь и, ногами зацепившись за ветку дерева, повисла вниз головой.

Пашка быстро побежал. Бежал дого, но до муравейника так и не успел добраться. Ночь застала его на кладбище. Люди здесь хоронят мертвых и кресты, надгробные плиты

возвышались в темноте и пугали муравья. Дрожа от страха, он прислушался, застыл и видит – на метле прилетела старая ведьма, потом за ней молодая и третья, так их тринадцать приземлилось и свои метла сложили рядом в кучу. Муравей забился в трещину, чтоб не раздавили. Старая ведьма зашамкала:

– Фу-фу, чую волшебную вещь, – и стала рукой шарить по плите.

– Возможно мне показалось, здесь ничего нет, – проворчала старая и встала.

– Сегодня, к нам на пирушку из-под этой плиты в полночь вылезет вампир. Молодой, красивый, убили его зря, а кол осиновый или серебряный не вбили в грудь, вот он по ночам оживает и

летает в город, где высасывает кровь у молодых девиц. Они умирают и попадают к нему в гарем, – ведьма замолчала.

Плита зашевелилась, и Пашка только и успел отбежать в сторону. Из земли выскочил небритый мужик. Молодая

ведьма побрила его и он приобрел приличный красивый вид.

Ведьмы боялись вампира, как бы он не выпил и у них кровь.

Луна освещала кладбище и улыбалась, но Пашке было вовсе не до смеха. Надгробная плита превратилась в мягкое кресло и откуда ни возьмись, появился сам дьявол и муравей не успел и глазом моргнуть, как тот уже в кресле восседал. Огромного роста и похож на черного быка, с кудрявыми рогами, как у козла, он повелительно махнул мохнатой рукой.

Началось веселье: танцы, пляски, пение, музыка лилась. Из-под земли от такого шума– гама любопытные мертвецы повылезали из могил и бросились тоже танцевать.

Луна скрылась за тучу и темнота покрыла кладбище, только глаза присутствующих светились разными огнями. Красный, зеленый, синий свет мелькал и передвигался, не светились только черные глазницы у мертвецов.

Запели первые петухи и веселье разом прекратилось. Дьявол исчез, и на месте кресла оказалась обычная плита, а вампир и мертвецы медленно погружались в свои могилы. Ведьмы подняли свои метла, сели на них со словами:

– Сажусь на крылатого коня, лети-лети, ветер обгоняя, моя метла.

Поднялись над землей и полетели. Муравей смотрел им в след и промолвил, утирая пот:

– Слава богу, меня не заметили, – и, подумав, добавил: – Ну на такой штуковине на

звезду не улетишь, кони высоко не летают, мама говорила.

Он огляделся вокруг. Везде валялись пустые бутылки из-под вина и пива, рыбьи и куриные кости, трава утоптана.

– Эх, безобразие, – вздохнул муравей.

Вспомнил про волшебную свирель.

Дунул в нее появилась стая собак, мигом подъели вс кости, а бутылки они взяли за горлышки унесли на мусорку.

Пашка побагодарил их и усталый поплелся домой. Светало. Пролетела маленькая птичка и, увидев черного жука, ловко клювом подхватила его и полетела дальше. Это был тот самый жук, из-за которого Пашка попал в такой переплет.

У муравейника сидела Дашка и плакала. Ей не хватало друга – пропал он, все беспокоились. Один муравей видел, как жук увел Пашку куда-то и больше никто его не видел.

Пашка тихо подошел к подруге и закрыл ладонями ее глаза. Та радостно вскрикнула и вскочила. Друг сзади невредимый стоял перед ней. Дашка вопросительно смотрела, только разинув рот, чтоб спросить, как слышит ответ:

– Я ходил тебе за подарком.

Пашка вытащил из ларца и протянул ей голубое ожерелье. Она, обрадовавшись, тут же одела.

– Посмотрись, какая ты красивая, – произнес муравей и невольно залюбовался. Голубой нежный свет исходил от каменьев и отражался на лице подруги.

– Где ты его достал? – спросила девчонка.

– Когда-нибудь я тебе расскажу, а теперь повидаю родных, прости, – проговорил Пашка и скрылся за дверью муравейника.

Дашка посмотрела на себя в лужу и, полюбовавшись, скривила рожицу, показывая себе язык, засмеялась и побежала делиться радостью к бабушке.

Пашке нужны были деньги на строительство ракеты и он продавал голубые ожерелья. Богатые муравьи покупали. А ожерелья, непохожие одно на другое, не кончались в ларце и Пашка много уже денег скопил, но тут появились завистники. Одна из них – зеленая саранча, когда злилась, делалась темно-серой.

Вот саранча приказала слуге украсть Дашку. Это ему было не трудно: прыг да прыг, схватил муравейку и в кусты, только его и видели. Скупая, злая и завистливая саранча запросила за нее выкуп: пятьдесят штук драгоценных камней. Пашка не медля набрал нужное количество камешков на дороге и дотронулся до них подарком Весны, пожелав, чтобы они превратились в драгоценные.

Он сидел и ждал слуг саранчи, но прилетела большая муха и, увидев кучу красивых, переливающихся и блестящих драгоценных камней, закружилась над ними и зажужжала:

– Полечу, сообщу подружке. Какую красоту я увидела.

Она, жужжа, полетела. Вскоре налетели саранчи и растащили все камушки себе на украшения, а Дашку так и не вернули. Приказали еще готовить столько же камней.

Пашка вновь сделал кучу драгоценностей, но саранчи опять забрали камни и потребовали еще больше. Муравей рассердился и решил сам забрать подругу.

Он взял ожерелье и подошел к сараю, где прятали Дашку. Два стражника охраняли вход и, увидев муравья, хрипло засмеялись. Пашка бросил им ожерелье, они кинулись поднимать и подрались из-за него. Пока дрались Пашка освободил Дашку и, взявшись за руки, быстро побежали. Вдруг услыхали шум крыльев – это летели несколько слуг саранчи им вдогонку. Пашка подул в свирель и позвал на помощь ворон. Прилетели птицы и склевали насекомых.

Целую неделю муравьи жили спокойно.

Настал выходной день и Пашка говорит:

– Дашка, побежали к озеру, я как-то там бывал, красивое место. Рыбаки оставляют пищу на берегу, пообедаем.

– Побежали, бабушке гостинца принесу, – ответила Дашка.

Они побежали и к полудню оказались на берегу красивого лесного озера. С одной стороны в воде отражалось голубое небо, а с другой – зеленый лес.

Стояла жара. Пастушка, сероглазая девушка, в длинном платье, чтобы комары не кусали, пригнала на водопой коз. Она ступила в зеркальную воду и наклонилась.

Зачерпнула ладонями воду и увидела на дне красивый красный камень. Он горел ярким светом при солнечных лучах. Вода произвольно вылилась и рука потянулась к камню. Длинная русая коса упала в воду и как удочка ловила красное светило. Девушка подхватила сокровище и поднесла к губам. Ей не доводилось прежде видеть подобную красоту и такое яркое сияние. Теплый камень, он согревал ладони и она поцеловала его.

Камень вдруг сделался горячим и девушка уронила его на песок. Он стукнулся и сразу откуда ни возьмись появился сильный туман. Когда туман рассеялся, на месте камня стоял прекрасный юноша, в блестящей красной одежде. Он, улыбаясь, взял девушку за руку и произнес:

– Я давно за тобой наблюдал и полюбил тебя. Выходи за меня замуж и будешь королевой в подводном царстве. Можем взять с собой и твоих коз.

– Это не мои козы, я сирота и они принадлежат злой хозяйке, которая доводится мне теткой. Жить в озере мне страшно, я на земле хочу.

– Побывай у меня в гостях, потом решишь, где лучше.

И взяв ее за руку, повел в озеро и вскоре вода скрыла их обоих. Козы, покричав, побежали в деревню, только маленькая козочка осталась на берегу и все звала девушку, слезы катились из ее глаз крупными каплями, как росы ранним утром на траве. Вдруг из леса показался волк, он был не голоден, но молодая козочка понравилась ему и от соблазна хищник не мог отвести от нее глаз. Он тихо приближался. Муравьям жалко стало козочку и они преградили путь волку, забравшись ему на ноги и безжалостно кусали, так что серый остановился. Завыл и стал носом тереть больные места. Козочка напугалась и убежала, а серый долго еще выл и языком лизал свои ноги.

Пашка и Дашка довольные побежали домой. На следующий день прибежали снова сюда. Всегда спокойное озеро почему-то бушевало, волны бросались на берег и шумели. Пашка серьезно пояснил:

– Свадьбу играют, значит жить остаются в озере. Побежали домой. Здесь нам делать нечего, рыбаки не пришли и уже сегодня не придут. Мы сюда прибежим на следующий год. Я сильно проголодался и так много могу чего-нибудь съесть.

– Побежали ко мне, бабушка обещала приготовить торт и земляничное варенье даст с ароматным чаем.

Пашка почесал затылок и произнес задумчиво:

– Знаешь, я решил писать книги о себе, о тебе, о людях и обо всем, что меня окружает.

– Ладно, пиши и мир земной узнает тебя и прославит, как прекрасного писателя.

– Если я буду знаменит и мои книги станут переводиться на разные языки, даже на язык людей, то все узнают, какие невероятные приключения приключаются в жизни, – промолвил Пашка задумчиво. – Поэтому начнем с деревни, в которой жила эта пастушка, узнаем жизнь текущую по неизведанному нам руслу. Поживем там, присмотримся.

Муравьи побежали в глухую деревеньку, где люди живут сами по себе и никакой власти на себе не ощущают.

Долго пришлось продолжать им путь, пока добрались они до назначенного места. Кончилась

ночь, настало утро. Муравьи примостились у старенького дома. Калитка не закрывалась и скрипела от каждого дуновения ветра. Дверь открылась и на пороге появилась крепкая старуха. Она бурчала, неся ведро. Подойдя к колодцу, налила воды и зашагала обратно в дом. Волосы седыми прядями выбились из-под платка, острый нос и тонкие губы подчеркивали злую натуру, а черные глаза сверлили насквозь и как бездонная пропасть метали искры.

Муравьям нечего бояться и они, уставшие, уснули. В полдень проснулись, потому что старая вышла на улицу и громко ругалась. Она размахивала руками и грозила, глядя на соседские дома, стоявшие далеко от ее хижины.

Муравьи побежали по деревне, но ничего подозрительного не обнаружили. Жители занимались своими делами, спокойная жизнь и никаких приключений. Пашка вздохнул и сказал: