Текст книги "Сердце сокола"

Глава 3

Пока я пыталась осмыслить услышанное, Финист подхватил мальчишку на руки.

– Ты почему до сих пор не спишь? – строго спросил он. Сердился муж больше для вида – глаза у него сияли, а губы подрагивали, готовые расплыться в улыбке.

– Дедушка сказал, что ты сегодня приедешь. Я ждал, ждал, а тебя всё не было! – Мальчик надул губы. – Почему ты задержался?

– Хороший способ уйти от ответа – обвинить во всём меня! – Финист потрепал сына по волосам и опустил на крыльцо. – Где ваша обходительность, юноша?

– Ой, простите! – Мальчик наконец заметил меня и поклонился. – Доброго вам вечера. Меня зовут Алёша.

– А я – Лада. – Я чуть присела, чтобы не возвышаться над мальчишкой. Опыта общения с детьми у меня было предостаточно. – Рада познакомиться.

– Вы новая няня? – поинтересовался мальчик, пожимая мою ладонь.

– Вообще-то…

– Всё верно. – Я бросила быстрый взгляд на Финиста. Не стоило пока рассказывать Алёше о нашем супружестве. Мне бы сначала самой понять, как так вышло, что у мужа такой взрослый сын. И где его мать?

– А вы колдовства не боитесь? Я иногда колдую. Так, по случайности. – Алёша опустил глаза, уставившись в пол, и я улыбнулась.

– Не боюсь. Я мышей боюсь и жаб немного. Но ты ведь не будешь меня ими пугать?

– Нет.

По озорной улыбке, проскользнувшей по его губам, я поняла, что ой как будет. Только, если по правде, я их совсем не боялась. Мы с подружками как-то на спор целое ведро жаб наловили и на кухню принесли. Ох, и досталось нам от тётки Фроси!

– Что ж, вот вы и познакомились. А теперь тебе пора спать, – напомнил Финист сыну.

Мальчишка шмыгнул носом и посмотрел на него жалобными глазами.

– Но я не хочу! Можно я ещё немного побуду с тобой?

– Алёша, не канючь! Ты уже взрослый. – Кощей взял его за руку и чуть ли не силком повёл за собой.

– Я зайду к тебе! – крикнул Финист им вслед и одной этой фразой успокоил ребёнка, уже готового расплакаться.

Свёкор и мальчик скрылись из виду, а я выпрямилась и повернулась к мужу.

– Сын?

– Поэтому я просил тебя ничему не удивляться. – Финист приобнял меня за плечи, заводя в дом. – Пойдём, побеседуем.

Пока миновали сени да горницу, я осматривалась. Дом был большим, чистым, но неуютным. Деревянные стены без единой картины, выскобленные полы, из мебели – сундуки, стол да лавки. Добротное всё, но для дела. А для души… Для души ни цветочка, на занавески украшенной. Так не похоже на родной дом, где каждая клеть была обставлена с любовью!

Но тут муж открыл дверь, и я будто в книгохранилище попала! Такое море книг – бесконечные полки от пола до потолка. От этакого богатства глаза разбегались! Но я поумерила восторг, стараясь не слишком глазеть на это великолепие. Сначала надо обсудить дела сегодняшние, а уж потом… Интересно, муж разрешит поселиться здесь на недельку?

Я присела на стоящий в углу сундук, чинно сложив руки на коленях и гордо выпрямив спину. Если сейчас выяснится, что в доме с нами полюбовница мужья будет водиться – ни в жизнь не останусь, даже ради книг! Батюшка сказал, что могу вернуться – вот и вернусь, а позориться не стану.

Финист подошёл к стоящему у стены столу, побарабанил пальцами по столешнице, но молчал, подбирая слова и явно не зная, с чего начать.

– Так что насчёт Алёши?

– Он мне не сын. Племянник.

Стало чуточку легче. Просто по батюшке знала – любимая женщина плохо выходит у мужчин из головы, и бороться за Финиста с образом первой возлюбленной (или с ней же подлинной) мне не хотелось.

– Почему тогда он называет тебя отцом?

– Вчера, когда мы принимали роды у Марфы, я сказал, что без твоей помощи мог спасти или ребёнка, или роженицу. Это правда. Когда рожала моя сестра, шептуньи рядом не было. Она умерла у меня на руках, истекая кровью, а я ничем не мог помочь.

Он так резко ударил по столу, что тот затрещал.

– Сестра вытребовала у меня клятву, что я спасу её дитя любой ценой. И я спас Алёшу. Нет, я не жалею, – поспешно добавил муж. – Он мне и правда как родной сын. И я надеюсь, ты тоже его полюбишь.

– А его настоящий отец? Он знает о нём?

Финист помрачнел и кивнул.

– Кто он? Почему не взял Алёшу к себе?

– Тебе это не понравится. – Я терпеливо ожидала ответа, и муж сдался: – Его высочество Сирин.

Наверное, я пошатнулась, потому что Финист тотчас оказался рядом и опустился передо мной на корточки. Взял мои руки в свои. А я всё никак не могла поверить. Мальчик, с которым я познакомилась – царский отпрыск? Бастард? И мне его воспитывать?

Конечно, Сирин был не первым в очереди на престол. И даже не вторым. Царь-батюшка был богат сыновьями, а те уже были достаточно взрослыми, чтобы обзавестись жёнами и детьми. Но кто власть к рукам прибрать захочет, может и к бастарду приглядеться.

– Вот поэтому я не хотел говорить, – вздохнул Финист, глаза виновато опустив. – Не бойся, отбирать его никто не думает. Да я и не отдам, впутать его в борьбу за престол не позволю. Он свою судьбу сам выберет.

– И царевич ничего не скажет, что Алёшу такая, как я, воспитывает? – не сдержалась.

– А что с тобой не так? – удивился Финист. – Батюшка твой – человек уважаемый, ты сама грамоте обучена, воспитана. И с детьми ладишь – или думаешь, я не видел, как ты на постоялом дворе с малышнёй возилась? Да такой супруге любой рад будет!

Говорил муж искренне, а на последних словах будто засмущался даже. И я оттого зарделась сильнее: не ожидала, что он меня хвалить станет.

– Значит, я не только мужем, но и сыном обзавелась, – протянула я, чтобы скрыть смущение. – Надеюсь, мы с ним скоро подружимся. Расскажешь, что Алёша любит, чего боится? Конечно, и сама постепенно узнаю, но…

Я ахнула от удивления, когда вместо ответа Финист подался вперёд и крепко меня обнял.

– Спасибо тебе, Ладушка! Спасибо за понимание.

Так нас и застал Кощей, заглянувший в кабинет в поисках пропавшего сына и невестки. Финист тотчас отступил, я густым румянцем залилась: хотя, чего стесняться? Муж жену обнимает.

– Простите бога ради. – Свёкор тотчас вышел, прикрыв за собой дверь, и уже из коридора поинтересовался. – Верно ли, что покои вам одни на двоих готовить?

– Да.

– Нет!

Выпалили мы с мужем одновременно.

– Никак я мешал тебе спать последние ночи? – Финист протянул руку, касаясь моей щеки. Ох, как бы не обжёгся, так они горели! – Скажи, что сделал не так, исправлюсь.

– Не в том дело. Алёша думает, что я его няня. Пусть он перво-наперво ко мне попривыкнет. А там и правду узнает.

– И оттого ты полагаешь спать порознь?

– А ты разве спал вместе со всеми его нянями? – отбила я, а из-за закрытой двери донёсся отчётливый смешок. Похоже, Кощей нас прекрасно слышал.

– Нескладная шутка, – сощурился муж, снова наклонившись и опершись о сундук с двух сторон от меня.

И боязно стало, и забавно. Но отступать я не думала.

– Это был вопрос, – возразила я. – И как твоя супруга, я имею право знать.

– Сначала определись, жена ты или няня! – рассердился Финист, почти нос к носу со мной оказавшись.

Сердце предательски забилось, а губы пересохли. Казалось, ещё немного и…

– Дети, надумали чего? Время-то идёт! Или останетесь в кабинете до зари? – снова раздался голос Кощея, и Финист раздосадованно оглянулся на закрытую дверь.

Я отодвинулась от него к самой стене, упрямо поджала губы, решения менять не собираясь. Не хотела я биться с Алёшей за любовь Финиста. Сама тяжко перенесла второй брак батюшки, люто ненавидела мачеху в первое лето её приезда. Это потом я свыклась и приняла, что она вовсе не злая колдунья, приворожившая отца, а обычная женщина. Но гадостей наговорить успела.

– Не передумаешь? – не отрывая от меня взора, спросил Финист, и когда я покачала головой, повысил голос, чтобы точно услышал Кощей. – Лада поживёт в гостевой опочивальне!

– Добро. Тогда я поколдую там немного, а вы пока побеседуйте. Молодым всегда есть о чём за закрытыми дверьми потолковать, – хмыкнул свёкор и ушёл от двери.

Мне вмиг обратно его позвать захотелось, уж больно шальная у моего мужа улыбка появилась. С этакой проказы творить, а не о делах разговаривать.

– Раз спать мы порознь будем, то не вспомнить ли нам, что ты всё-таки моя жёнушка? – лукаво приподнял бровь Финист, а его пальцы пробежались вдоль моей спины.

Меня аж пламень охватил. Никогда раньше подобных чувств не испытывала.

– Раз я твоя жёнушка, то давай обсудим, чем занимается Алёша. У него есть учителя? Чему он учится? – пискнула я, упёршись руками ему в грудь.

Мужа попробуй удержать – сильный, куда сильнее меня! Но тут он отодвинулся и расхохотался.

– Ладно, – сквозь смех произнёс он, поднялся и отошёл к столу. – Давай обсудим его учёбу.

* * *

Учился Алёша много: истории, математике, этикету, а также чтению и письму: Финист с гордостью показал исчирканный сыном лист. Алёша уже освоил алфавит и мог написать своё имя. Несколько раз в неделю приходили учителя, но в основном его воспитанием занимался дед. Финист, впрочем, тоже старался находить время. Вот и сейчас, извинившись, ушёл к сыну, он ведь обещал навестить его перед сном.

Дожидаясь возвращения мужа, я прошла вдоль полок, вчитываясь в названия. Увы, любимыми сказками и легендами здесь и не пахло. Алхимия, физика и другие премудрости. Некоторые названия я впервые слышала, а открыв из интереса один такой томик, увидела рисунок иван-чая, но и он назывался по-учёному. Зато в книге были рецепты целебных зелий и хитроумные способы хранения трав. Надо же, оказалось, что корни лопуха не моют, а очищают от земли, перед сушкой разрезая вдоль! И сколько ещё полезного можно узнать из этой книги!..

Муж застал меня за записью рецепта от простуды. Неслышно подошёл со спины.

– Тебе это взаправду интересно?

От испуга я закапала чернилами листок.

– Интересно. А нельзя? – уточнила я настороженно.

Конечно, от домашних дел я отлынивать не собиралась. Напротив, руки чесались навести порядок в этом пустом доме. Сделать его уютным, чтобы не стыдно было гостей пригласить, да и самим жилось хорошо да ладно. Но тётка Фрося всегда говорила: «Ежели не найти себе занятие по душе, от души ничего не останется».

– Отчего же, занимайся, я только рад, – заверил муж. – Даже объяснить могу, что непонятно. Если тебе, конечно, нужна помощь…

Не похоже, чтобы он шутил. Батюшка меня к делам торговым не подпускал, считал, не женское это дело, потому и от мужа я иного не ждала. Но раз сам помочь вызвался… Я осторожно дотронулась до его руки.

– Буду рада, если поможешь. Я с сестрицей по её учебникам занималась, нахваталась по верхам. Так что учти, вопросов у меня будет много. Глупых вопросов, – подумав, добавила я, и Финист улыбнулся – словно солнышко выглянуло.

– На глупые вопросы отвечать сложнее всего. Вот, например, ты знаешь, почему небо синее?

– Потому что… – бодро начала я и замолчала, захлопав ресницами. Я не знала, как ответить! Небо было таким, сколько себя помню. Конечно, иногда оно становилось серым или чёрным, заволочённым грозовыми тучами. На закате или на рассвете оно окрашивалось алым. Но почему небо днём именно синее, никогда не задумывалась.

Финист, похоже, такой реакции и ждал. Но насмешек себе не позволил. Вместо этого выбрал какую-то книгу и мне отдал:

– Вот здесь ответ найдёшь, и не только на это. Алёша обожает такие вопросы, так что привыкай.

– А ты не расскажешь? – не удержалась я, и муж тихо рассмеялся, щёлкнув меня по носу.

– Нетерпеливая какая! Лучше всего запоминаешь, когда сам ответ отыщешь. Да и горожане скоро бесконечной вереницей потянутся, куда уж мне в твои учителя подаваться.

– Колдовать придётся? – сочувственно спросила я и тут же обеспокоенно нахмурилась: как он работать собрался, если пока без силы?

– Когда колдовать, когда и зелий хватит. Много с чем приходят, от колдунов завсегда чудес ждут. Однажды кошку с дерева снимать пришлось!

– Спас? – хихикнула я, представив эту картину.

– Неделю исцарапанный ходил, – ничуть не обиделся на мою улыбку муж. – Так что не бойся, без работы не останусь. А теперь тебе пора спать. Отец наверняка закончил с обустройством гостевых покоев.

– А ты?..

– Я немного поработаю: дел накопилось и письма пришли, вдруг что-то срочное. Прочитаю их и лягу. Иди.

Он выпроводил меня в коридор, но я осталась стоять под дверью, раздумывая, подняться ли в покои или убедиться, что муж тоже ляжет спать. Конечно, усердная работа – это хорошо, но отдыхать тоже надо!

– Лада, иди спать. Или передумала и вместе ляжем? – раздался из-за двери приятный густой голос.

Я чуть ли не подпрыгнула на месте. Сквозь дуб морёный он видит, что ли? Помявшись ещё немного, но так и не дождавшись мужа, я послушалась доброго совета и отправилась в опочивальню.

* * *

Несмотря на неудобную и жёсткую кровать, заснула я как убитая и проспала до утра. Проснулась всего раз, услышав хлопанье крыльев за окном. Приоткрыла глаза, но никого рядом не обнаружила. Так и уснула снова.

Утром в опочивальню ворвался Алёша, запрыгнул на постель и без капли стеснения стянул с меня одеяло.

– Просыпайтесь быстрее, иначе завтрак проспите! – закричал он мне в ухо, и я села, с трудом соображая, где я.

Мачеха за подобные проказы всыпала бы розгами, но я подавила раздражение. Разве можно требовать у дитя учтивости, если его воспитывают двое занятых делами мужчин?

– Во-первых, юноша, не следует врываться к барышне в покои, когда она не одета. – Я сняла мальчика с кровати, а сама зашла за ширму. Сундук с вещами ещё не приехал, так что о новой одежде оставалось только мечтать. – А во‐вторых, если будете прыгать на кровати, можете её сломать.

Алёша плюхнулся, усаживаясь поудобнее, и беззаботно на меня уставился.

– Дедушка починит, он же колдун! Он мне даже коленку починил, вот! – мальчик задрал штанину и с гордостью показал большой белый шрам.

Это ж как надо упасть, чтобы после лечения остались такие отметины?

– Давай не будем отвлекать дедушку по пустякам. – Я приложила палец к губам. – А попрыгать и на улице можно. Как считаешь?

Предложение Алёша воспринял без восторга, но с кровати слез и побежал впереди меня, показывая дорогу. Я неторопливо спустилась следом. Бегать не любила: в такие мгновения напоминала себе поросёнка, которого дворовая ребятня загоняет. Кому такое понравится?

Оказалось, что в горницу мы пришли последними. За накрытым столом завтракали муж и свёкор. Выбор был небогат: холодная говядина, тонко порезанные помидоры, лук, сыр, масло да хлеб. Я устыдилась: надо было проснуться пораньше и приготовить хотя бы оладьи! Всё-таки я теперь хозяйка, а не гостья в доме.

– Проснулась, Ладушка? Проходи, присаживайся! – Финист указал на место рядом с собой, но на него тут же уселся Алёша, и я, спрятав улыбку, расположилась напротив, рядом с Кощеем. – Ты за скромный завтрак прости: у нас прислуга приходящая, девушка убирается три раза в неделю, а тётка Томира на кухне и того реже бывает. Наготовит на неделю, мы с отцом заморозим – и в ларь, а потом колдовством греем. Но если тебе девушка в прислугу нужна, то взять несложно.

Я осторожно кивнула. Хотя бы ещё одна пара рук мне не помешала бы.

– Давай я сначала присмотрюсь, кто к вам… к нам приходит, а после потолкуем? – попросила я. Хорошую служанку найти было непросто, такую, чтобы не сплетничала за спиной да работала на совесть. Вот Варя у меня была работящая и смешливая, больше подруга, чем прислуга. Тем более я и сама сидеть без дела не собиралась.

– Как спалось на новом месте? – между тем поинтересовался свёкор, намазывая краюху маслом.

– Благодарю, замечательно, – честно призналась я. – Здесь очень тихо. Я думала, в городах по ночам шумнее.

– В другом месте, может, и шумно. Но рядом с колдунами шуметь боятся, – усмехнулся в бороду Кощей. – Мало ли в кого превратим спросонья.

– А умеете?

– Всякое бывало.

Не успели мы позавтракать, как прямо над нашими головами раздался громкий стук. Я заозиралась, а Финист скривился.

– Это к отцу пришли. Дедушка так калитку зачаровал, чтобы звук по всему дому разносился, – громким шёпотом пояснил Алёша.

– Что сидишь? Иди открывай, – мотнул головой Кощей.

Финист с мученическим видом натянул на лицо доброжелательную улыбку.

Посетителями оказались муж с женой, перекрикивающие друг друга. По обрывкам я поняла, что жена обвиняла мужа в измене, а тот оправдывался, что не к молодке заглядывал, а к лавочнику в том же доме. Финист их в кабинет позвал, но даже из-за закрытых дверей крики доносились.

– И чего они хотят? – Я прикрыла уши удивлённого Алёши ладонями. Негоже ребёнку такую ругань слушать.

– Чтобы их колдовство рассудило.

– А как Финист поймёт, кто виноват? Колдовской шар спросит? – допытывалась я. К отцу селяне тоже порой приходили за советом, но нас с сёстрами в такие дни из горницы выгоняли.

– Колдовской шар? – нахмурился Кощей, но дожидаться уточнений не стал. – Тут колдуном быть не обязательно, зелья правильно сваренного хватит. Сходи-ка, посмотри, как Финист работает, – неожиданно предложил он. – Тебя сын прогонять не станет. Да иди, не бойся, а я за Алёшей пригляжу.

От возможности утолить любопытство я не отказалась и прошмыгнула в кабинет, встав в уголке. Финист, заметив меня, ничего не сказал, а гости, если и хотели, при колдуне возразить не отважились.

Муж достал из стеклянного шкафа колбы и крохотный кинжал, первым подозвал к столу возможного изменщика. То и дело обтирая ладони о штаны и почёсываясь, тот нерешительно вытянул руку и ойкнул, когда Финист уколол его палец. Крови всего ничего потребовалось, но мужчина побледнел, будто вот-вот чувств лишится. Жена его перенесла укол спокойнее.

– Завтра утром придёте за ответом.

Супруги удалились, всё ещё споря, а Финист поместил колбы в кожаный футляр и убрал в шкаф. Я не утерпела, подошла ближе: чего в том шкафу только не было! Ножи, змеевики, склянки: прозрачные и из тёмного стекла, в каких-то растения были закрыты, а в одной банке настоящая змея плавала…

– Вечером посмотрю, хотя тут всё очевидно. – Муж прикрыл шкаф от моего любопытного взгляда.

– И кто правду говорит? – решила я проверить собственную догадку.

– А ты как думаешь, жёнушка?

Не ожидала я, что спросит. Самой неловко стало. Но раз он ждёт ответа…

– Думаю, жена права: муж любит на сторону погулять, – сказала я дрогнувшим голосом и пояснила, пока Финист меня на смех не поднял: – Он дважды разное время называл, когда лавка открывается. А ещё постоянно ладони почёсывал и живот да завязку штанов подёргивал. У нас конюх старый был, до Федьки, так он похожую болезнь чесоточную от гулянок подхватил…

– Верно подметила, жёнушка. – Финист выглядел довольным, будто не я, а он загадку разгадал. Мне и самой приятно стало, что я суждение верное привела. – Но одних домыслов мало. Я потому и кровь взял: посмотрю, есть у него болезнь или нет.

Как это по крови увидеть, Финист объяснить не успел – снова раздался громкий стук.

– Удачного дня. – Я на цыпочки привстала и быстро поцеловала мужа в щеку. Матушка так в детстве делала, когда батюшка работал допоздна, подбодрить чтобы. Но прежде, чем убежала, Финист поймал меня за руку и, прижав к себе, коротко поцеловал в губы.

– Вот с такими воспоминаниями и работа легче пойдёт. – Он подмигнул, выпуская меня из объятий.

* * *

Вернулась я в горницу, а Кощей мне навстречу вышел, кафтан на ходу оправляя. Алёша за дедом как привязанный шёл, подпрыгивая и о чём-то болтая без умолку. Кощей его одёргивал, но не ругался. А как меня увидел, выдохнул с явным облегчением.

– Лада, меня во дворец вызывают. Пригляди за этим сорванцом. Погуляйте с ним, съездите на ярмарку, что ли. – Свёкор протянул мне кошель с монетами. – Заодно купишь, что тебе для дома надобно, покуда обоз с вещами до города доберётся. Не ходить же тебе в одном платье всё время.

– Спасибо. – Я как-то растерялась от его заботы, но отказываться не стала. – А за Алёшу не переживайте, присмотрю.

Я улыбнулась мальчишке, но тот сморщился и расхныкался, за Кощея прячась.

– Не хочу с няней! Я с тобой пойду, дедушка, – закапризничал он, вцепившись в штанину колдуна.

– Да пожалуйста, – пожала я плечами. – Мне же больше лакомств достанется. В парк схожу, на карусели покатаюсь. В городе-то карусель куда интереснее, чем на сельской ярмарке!

– Пряники испробовать не забудь, – догадался о моей хитрости Кощей, пряча в бороде улыбку.

– Точно, это вы хорошо напомнили. Помнится, сестрица моя, Василиса, привозила расписные пряники: на меду, с яблочной начинкой. Вкусные-превкусные, так и таяли во рту! Надо поискать, где такими угощают. – Я в задумчивости взвесила кошель на ладони.

Алёша отлип от деда и бочком пододвинулся ко мне. Дёрнул меня за подол и доверительно сказал:

– Я знаю где.

– Правда? Ох, жаль, что ты едешь во дворец с дедушкой! Мог бы показать дорогу. Заодно купили бы пряников к чаю. Но нет так нет, обойдёмся краюхой хлеба. – Я вздохнула, делая вид, что собираюсь уходить.

На лице мальчика отразилась борьба между желаниями: пойти во дворец или за пряниками. Любовь к сластям победила.

– Дедушка, ты не серчай, я в следующий раз с тобой поеду, – пообещал Алёша Кощею, а сам протянул мне руку. – Пойдём, я покажу куда.

Я подмигнула свёкру, сохраняя серьёзный вид, и вслед за мальчиком вышла на улицу. Ветра или Пенку седлать не стали, Кощей свистнул нам какую-то колымажку, щедро отсыпав кучеру, чтобы тот возил нас ведь день. Яроград не село, чтобы по нему пешком расхаживать.

Стоило выйти за калитку, как мою ладонь тотчас отпустили. Алёша сразу дал понять, что никаких походов за ручку он не потерпит. «Большой уже!» – объяснил он, а сам по сторонам поглядывал, чтобы приятели его с няней не застали. Спорить я не стала, но в колымажку ему забраться помогла.

В городе было оживлённо, куда оживлённее, чем в селе даже в ярмарочные дни. Все куда-то спешили, перекрикивались, ругались. Проехавший мимо всадник чуть не сбил бредущую с рынка женщину и напугал меня до заикания: я отлипла от окна и до самой ярмарки смотрела только на Алёшу.

Кучер остановился неподалёку от ярмарки: дальше колымажке ходу не было. Лавка с пряниками расположилась в самом начале. Домик и сам выглядел сделанным из сладостей, с красивой лепниной и ярко-красной крышей. Доброжелательная хозяйка предложила целый набор пряников на большом круглом подносе, и я разрешила Алёше выбрать понравившийся. Он жадничать не стал, взял небольшую пряничную собаку. Судя по тому, с каким печальным видом он провожал каждого встреченного нами пса, Алёша мечтал о собственном мохнатом друге.

– Отец не разрешает собаку, говорит, я слишком маленький, – с печальным видом подтвердил мою догадку Алёша.

Транжирить все деньги я не собиралась, но не удержалась от ещё одной покупки: большой круглый пряник с соколом так и манил, чтобы его взяли! Раскрывшая крылья птица над лесом больно уж напоминала недавнего ночного гостя.

Закупились мы с Алёшей и отправились дальше, любуясь яркими палатками и рыночными представлениями, и остановились у коновязи, где мальчик сразу прикипел взглядом к мохнатому пони. Даже карусель не так его заинтересовала. Пришлось раскошелиться, зато сколько радости мальчику! Алёша после катания все уши прожужжал мне, какой он лихой наездник.

Мы немного прогулялись вдоль продуктовых рядов, выбрали мне платье – простенькое, но цвет больно красивый, глубокой зелени. К ужину прикупили овощей, мяса и хлеба и даже успели глянуть на парочку скоморохов на самодельном помосте. Те показывали сценку казни оборотня, люди вокруг хохотали, а мне неприятно сделалось. Ну разве есть что-то весёлое в убийстве? Алёше представление тоже не понравилось, и он не стал капризничать, когда я предложила вернуться домой.

Уходя с ярмарки, я хлопнула себя по поясу и поняла, что кошеля как не бывало. Обокрали! Срезали кошель, а я и не заметила, как это случилось! Денег там оставалось всего ничего, но это было слабым утешением. С простой задачей не справилась, растяпа! Обидно до слёз. И разве отыщешь теперь вора? А даже если найдёшь: он меня саму прибьёт, не посмотрит. К тому же не одна я, а с Алёшей, и за него отвечаю…

Алёша, удивительно внимательный ребёнок, сразу заметил, что глаза у меня на мокром месте.

– Что-то случилось, нянюшка?

Я покачала головой, не зная, как сказать, что у нас украли деньги.

– Голова немного шумит, – приврала я. Хоть от случившегося и правда немудрено заболеть.

– Я подлечу. Ты не бойся, я умею. Только ты наклонись, пожалуйста, – предложил Алёша.

У меня аж комок к горлу подступил. Присела я на корточки, Алёша ладонью по голове несколько раз провёл, а затем виски мои сжал.

– У кошки заболи, у собачки заболи, а у Лады подживи, – пробормотал он три раза с самым что ни на есть серьёзным видом и отступил на шаг, опуская руки. – Всё, теперь пройдёт. Меня отец этому заклинанию научил! Помогает же?

– Ты прав, мне намного лучше.

Я обняла его, несмотря на попытку отворотить нос. Как ни крути, а главное сокровище сейчас было рядом со мной.

* * *

Ещё на подъезде я поняла, что дома что-то случилось: не случайно же у калитки собрались соседи и городская стража. Выбрались мы из колымажки, Алёша испугался и сам взял меня за руку, а я решительно растолкала самых крикливых локтями, чтобы не толкнули ребёнка.

В дом мы заскочить не успели: дверь открылась, и на пороге появился Финист. Бледный, взлохмаченный, взволнованный. Увидел нас, уставился, будто не поверил, а затем сгрёб в охапку – да так, что рёбра затрещали.

– Вы в порядке? – выдохнул он, больше утверждая, чем спрашивая. Подхватил на руки сына, оглядывая с ног до головы.

– Конечно, в порядке. А что случилось? – как можно спокойнее заговорила я, положив ладонь ему на руку.

Видела я однажды такое выражение лица: у мачехи, когда Алёнушка вместе с подружками отправились в лес, а охотники принесли весть о стае волков поблизости. Когда сестрица к вечеру вернулась домой целёхонькой и невредимой, мачеха встретила её со слезами на глазах.

– На отца напали, когда он возвращался домой. В переулке, неподалёку отсюда. Повезло, что соседка выглянула на шум и подняла крик. Увы, нападавшего не разглядела.

– Что с Кощеем?

– Жив, но без чувств. Я боялся, что вы были вместе и пострадали, – тихим голосом признался Финист и ко мне склонился, голова к голове. Кажется, чужие пересуды за нашими спинами его не волновали вовсе.

– Нет, мы давно разошлись. Кощей попросил приглядеть за Алёшей, пока он во дворец сходит, вот мы и гуляли. На ярмарку съездили. – Я показала нехитрые покупки.

– Отец как чувствовал… – горько улыбнулся Финист и оглянулся на дом.

А мне не по себе стало. Если в городе на колдунов не боятся нападать, то что грозит обычным жителям? Как таракана прихлопнут! Или кто-то нарочно на Кощея охотился?

Финист отпустил сына, шепнул ему что-то, и Алёша прошмыгнул в дом. В тот же миг из городской стражи выступил высокий мужчина с военной выправкой, лет тридцати на вид, смуглый и черноволосый, с орлиным носом и короткой бородкой.

– Так понимаю, поиски отменяются? – спросил он у Финиста низким глубоким голосом.

– Верно понимаешь. Извиняй, что побеспокоил, Свят.

– Это моя работа. – Тот небрежно пожал плечами и дал знак остальной страже покинуть двор. Соседей тоже ненавязчиво выставили, хоть они продолжили шушукаться за оградой. – Святослав Вранович, старший сыскарь столицы, – представился мужчина, буравя меня тёмным взглядом. – А вы, так понимаю, Лада Митрофановна?

– Рада знакомству. – Я поклонилась, как мачеха учила.

– Радостного в таком знакомстве мало, – перебил сыскарь. – Поведайте лучше, в какое время ваш свёкор вышел из дома?

– Да только день занялся, – растерялась я. – Его во дворец вызвали по срочному делу.

– Может, и гонца видели, что наказ царский передал? – продолжил допытываться Святослав. И смотрел так, будто прикидывал, сейчас в темницу тащить или подождать немного. Наверное, и Финист его настрой почувствовал, вмешался в наш разговор.

– Ну полно, будет тебе. Сам знаешь, царевич может отправить за отцом в любое время дня и ночи.

– Но в этот раз никто его не звал. – Святослав подёргал бороду, а мне совсем дурно стало. Выходит, и правда по Кощееву душу приходили? – Отец твой в последнее время ни с кем не ссорился?

– Когда? Он занят то внуком, то его высочеством. – Муж качнул головой и отступил с порога. – Послушай, что мы тут треплемся? Заходи в дом. Мне бы отца подлечить, пока ему хуже не стало.

– Иди, лечи. – Сыскарь махнул рукой. – Я позже вас обоих проведаю. Попробую по горячим следам переулок этот глянуть. Вдруг что наклюнется. А ты… за семьёй своей новой лучше приглядывай. Не дело это, нападение средь бела дня.

– Присмотрю, не волнуйся. – Финист прижал меня к себе, а затем отпустил и подтолкнул к дому. – Если что-то найдётся, держи в курсе.

– Всенепременно.

На том и разошлись.

Мы поднялись в опочивальню к Кощею, куда его добрые люди отнесли. Свёкор спал, вытянув руки поверх покрывала. Голова у колдуна была замотана тряпками, лоб рассекала ссадина. Алёша сидел у кровати деда, что-то тихо нашёптывал и водил над ним руками. Я подумала, что он снова своё «заклинание» использует, и собралась его позвать, чтобы отцу не мешал, но Финист остановил меня, приложил палец к губам. Ссадина от удара стягивалась на глазах, пока не превратилась в тонкий шрам. Сделав дело, Алёша спокойно вскочил на ноги, а вот Финист пошатнулся, за меня схватился, едва устояв на ногах. Из носа алой дорожкой кровь побежала.

– Ой, я не знал, что ты уже здесь. – Алёша оглянулся на отца. – Я сейчас…

– Хватит! – резче, чем следовало, остановил его Финист и сам это почувствовал. – Извини. Ты очень помог дедушке, теперь отдохни.

– Но я не устал!..

– Я устал, – как-то чересчур по-взрослому объяснил муж, но этого, на удивление, хватило.

Алёша понурился, опустил голову, собираясь уйти. Я поймала мальчика за плечо, когда он проходил мимо.

– Можешь намочить платок? Беги на кухню, там ведро с чистой водой у печи.

Он тотчас вскинулся, глядя на отца.

– Раз Лада сказала, значит, делай, – со вздохом согласился Финист.

У Алёши засверкали глаза.

– Я мигом! – воскликнул он, хватая платок, и выскочил за дверь.

Финист отвёл взгляд, как тогда, в лесу, когда не договаривал о сыне. Хотя что тут было не договаривать? Мне яснее ясного стало, отчего муж во мне шептунью признал.

– Значит, не я первая в нашей семье шептунья, – с укором, что не рассказал раньше, заметила я.

Муж кивнул, переносицу зажимая. Кровь всё ещё капала, а сам он цветом лица почти сравнялся со свёкром, такой же бледный стал.

– Догадалась, – прошептал он.

* * *

Исцеляющее колдовство Алёши выпило у Финиста только начавшие восстанавливаться силы, да ещё и обычные человеческие вытянуло. Финист едва до опочивальни добрался, там и уснул, не раздеваясь.

Я за хозяйку осталась, Святослава Врановича вон встретила: он через час явился. Узнал, что Финист спит беспробудно, и задерживаться не стал: видно, учёный человек, хоть и сыскарь, не впервые с колдовством дело имеет. Следом за Святославом несколько посетителей заявилось: бесстыдные, они и слушать не захотели, что муж мой почивать изволит. Стучали, стучали, пока я на порог не вышла с метлой наперевес и не пригрозила их всех в лягушек превратить. Поверили, ушли.