Текст книги "Невыдуманные истории. Рассказы"

Мистика

Из Бийска в гости к Швецовым приехала тётя Нелли, Татьянина родная сестра. Это случалось каждое лето, она приезжала на несколько дней, проведывать сестру, племянников и побывать на могиле своей мамы. Выполнив всё, что запланировала, и, набив сумку здешней колбасой, которая в то время славилась по всей округе, засобиралась домой.

Татьяна Швецова и муж её Павел работали на шахте «Шушталепская». Татьяна, в то время, была бригадиром стройгруппы при шахте, работала всегда в день, а Павлик работал по сменам. С вечера он ушёл на работу и должен был вернуться к десяти часам утра.

Электричка до Новокузнецка, на которой собиралась ехать тётушка, уходила в полдвенадцатого дня. Тётя Нелли решила поехать на вокзал пораньше, сказав:

– Мало ли что, поеду на всякий случай пораньше, лучше на вокзале посижу часок.

На том и порешили.

Время было полдевятого утра. Сестры засуетились, взяли сумки, и отправились на остановку, рассуждая дорогой о том, и сём. Прощаясь на остановке, они всплакнули, обнялись:

– Когда теперь увидимся… Нелька, ты бы почаще приезжала. Томке привет-то передай, тоже давно не была… Всё работа, да дети, и встретиться некогда! Сестра называется, не видимся годами. А жизнь-то проходит…

– Да вот! Сама-то ты и вовсе к нам не показываешься. Тоже, дела. Ну да ладно. На следующий год, буду жива – здорова, приеду. Я фотографию-то на памятник маме привезла, на комоде лежит, прикрепите, не забудьте!

Тут подошла долгожданная четвёрка, и тётя Нелли, ещё раз обняв Татьяну, нырнула, с полными сумками, в двери. Те со скрежетом захлопнулись за ней, и автобус поехал. Татьяна ещё какое-то время постояла и смахнув слезу, побежала на работу.

Тётушка, устроившись на переднее сиденье, решила проверить, все ли документы у неё на месте, оказалось, нет паспорта.

– Забыла!?

На следующей остановке она выскакивает из автобуса с сумками и бежит короткой дорогой через поляну и огороды назад за паспортом. Взяв в доме паспорт, вся запыхавшаяся, снова выходит на остановку.

В это время с работы возвращается Павел. Видя тётю Нелли на остановке, подходит к ней и говорит:

– Что собралась!

– Ну да! – отвечает та, – хоть бы не опоздать!

– Приедешь, Кольке с Валентином привет передавай. Пусть приезжают, пивка попьём! Наше «Таёжное» далеко славится, в баньке попаримся!

– Хорошо передам! Им только пивка и не хватает! Колька мой каждую пятницу праздник себе устраивает, с работы приезжает и начинает свою аппетиточку пробовать. Говорит, что пятница и суббота самые дни, чтобы порадоваться. А в воскресенье уже нельзя, с понедельника за руль на всю неделю. Так и живём от пятницы до пятницы!

Подождав автобус, Павлик помог ей забраться в него. Помахал рукой и пошёл домой.

Вечером, Татьяна приготовила ужин, вся семья расселась за столом. Она присела к столу и задумавшись произнесла :

– Как там Нелька? Ей ещё всю ночь ехать

А муж в ответ:

– Да доедет нормально. Я её проводил

У Татьяны округлились глаза, она привстала и не своим голосом произнесла:

– Как ты её проводил?

На что Павел парировал:

– Обыкновенно, шёл с работы, смотрю, она на остановке стоит, я её в автобус посадил, и она уехала.

Татьяна аж подпрыгнула на месте:

– В какой ты её автобус посадил? Я её проводила, и в автобус посадила её я!

А Павел уже раздражённо:

– Нельку в автобус посадил я! И не спорь! У тебя там что, сдвинулось? Ага! Нельку она проводила! Я её проводил!

И тут началось! Каждый объяснял, как всё было, периодически покручивая пальцами у виска. Спорили так, что всем казалось, вот-вот начнётся рукопашный бой! Спор длился долго, у каждого была своя правда.

Иногда, в течение года, они возвращались к этой теме и выясняли всё до мелочей. Потом долго молчали, обдумывая, как это могло произойти…

Но каждый из них, говоря правду, даже представить не мог, что они оба правы.

И только на следующее лето, когда к ним, в очередной раз, приехала тетя Нелли, всё встало на свои места.

При встречах всегда со смехом вспоминают они этот «мистический» случай!

Где юбка

Это по молодости приходилось просыпаться по будильнику, а теперь в нужное время сам организм срабатывает. Соскочила Тамара Петровна с кровати, глянула мельком на часы, и на кухню. Муж её – Иван Кузьмич только и успел крикнуть ей вслед:

– Ты куда? Рано ещё!

– Вань, да я решила котлет нажарить. Да блинчиков испеку свеженьких!

– Ну, пеки, кто есть – то будет? Вдвоём с тобой…

– На работу с собой прихвачу, коллег угощу, вот и разойдутся.

– А на обед-то домой не придёшь? Том?

Но Тамара Ивановна уже ничего не слышала, у неё всё кипело и шкворчало!

Закончив дела на кухне и уложив котлетки с блинами на блюдо, завернула его в полотенце:

– Не забыть бы…,

Время поджимало. Она быстренько натянула колготки. Решила сегодня юбку новую с блузочкой гипюровой надеть. Недолго рассматривала себя в зеркало, стоя перед ним в одной комбинации, подкрасила губки помадой, затем надела блузку. Посмотрела на своё отраженье:

– Хороша ещё! – подумала вслух.

И улыбнувшись:

– Ну, если нарядить…

Быстренько проверила, всё ли сложила в сумочку, а то однажды пришла на работу без тетрадей, как проверяла, так и оставила стопкой на столе.

– Года берут своё! – думала она – вот и память стала барахлить…

– Вань, ты бы встал да перекусил горяченького! – крикнула она мужу с порога.

– Успею – ответил тот – я же дома.

Иван Кузьмич второй год как на пенсии, по вредному цеху пошёл, токарил все годы, теперь не нарадуется!

– Лежу, сколько хочу! Делаю, что хочу! Не жизнь, а малина! Плохо только, что внуки далеко. Редко приезжают, а мы с бабулей скучаем. – приговаривал он.

Тамара Петровна, тем временем, прибежала на работу. Больше тридцати лет она учит детей математике. Забежав в раздевалку, и увидев Василия Семёновича, преподавателя физики, который, как всегда пришёл пораньше и сидел за письменным столом, проверяя тетради, (Стол этот он давно уже притащил сюда, здесь никто ему не мешал, в учительской всегда шумно) она вдруг вспомнила, что забыла дома на столе блюдо с котлетами и блинами. Резко затормозив, Тамара Петровна, расстроившись, проворчала:

– Что делать-то теперь? Назад не побежишь! До начала урока пятнадцать минут осталось.

– Здравствуйте Василий Семёныч! – Выпалила она, снимая плащик, и начала жаловаться ему:

– Представляешь, Василий Семёныч, встала я сегодня пораньше, котлет, блинов напекла, принести хотела и забыла.

А он, разглядывая её через очки, говорит удивлённо:

– Тамара Петровна, я вас уважаю, но…

А она, перебив его:

– Вы не представляете, какие блины получились! Пышные, вкусные! А котлетки, загляденье!

А он:

– Тамара Петровна, выслушайте меня! Я вас, конечно, уважаю, но…

А она и не слушает его, тараторит своё:

– Напекла, на два дня хватит, сюда вот хотела принести! Забыла, жалко… Пообедали бы все…

А он, снимая очки:

– Тамара Петровна, я вас очень уважаю, но…

Тамара Петровна, совсем не слушая его, причёсывается перед зеркалом и твердит:

– Всех бы накормила! Ой, какие красивые котлетки получились сегодня! Я, правда и попробовать-то не успела. Но на вид, просто прелесть Василий Семёныч! Ох, чуть не опоздала сегодня я!

А он, видя, что она вот-вот выбежит из раздевалки в коридор школы, привстал со стула и заорал:

– Тамара Петровна, я вас, конечно, уважаю, но юбку-то надевать надо!!!

Тамара Петровна, наконец, услышала, что говорит ей Василий Семёнович, она, с испугом, посмотрела на себя, и в ужасе увидела вместо юбки, кружева комбинации поверх нейлоновых колготок. Глаза её округлились и она, взмахнув руками, присела, пытаясь натянуть блузку на место, где должна быть юбка.

– А, а, а… где она? – дрожащим голосом еле выговорила Тамара Петровна.

– Не знаю… – улыбаясь, сказал Василий Семёнович, – на вас её не было…

– Господи, она ведь на стуле осталась! Висит там, дома! Что делать? Вы уж простите меня Василий Семёныч, что вот так перед вами бегаю.

Выход был найден тут же, позвонили мужу Тамары Петровны, и он привёз эту злосчастную юбку и котлеты с блинами!

Тамара Петровна начала свой урок с большим опозданием. И пока она сидела в раздевалке и ждала юбку, с детьми, пришедшими на урок, вёл беседу Василий Семёнович. У него как раз было окно.

За покупками

К магазину, Татьяна с Андреем, подъехали уже к девяти часам вечера. Город светится множеством ярких витрин, гирлянд, создавая предпраздничное настроение. До Нового года остаются считанные дни.

Несмотря на позднее, казалось время, стоянка у магазина загружена полностью, мест практически, нет. Кое-как втиснулись между Хондой и знаком «Для инвалидов».

Чувствовалась усталость от бешеного дня, скорей бы домой, а до дома ещё пилить сто восемьдесят километров. Но в планах, прикупить продуктов к празднику, да чистящие средства кончаются, шампуни тоже, в общем, много чего.

Зайдя в магазин, Андрей сразу взял тележку для покупок, и они двинулись в первый попавшийся отдел. Идут по рядам, внимательно рассматривая товары на полках. Татьяна, как всегда, держит в руках список, ориентируясь по нему, и выбирает что-нибудь новенькое, читая внимательно инструкции.

Андрей рядом катит тележку.

Остановившись перед витриной с моющими средствами, она стала внимательно рассматривать баночки. Андрей с тележкой стоит рядом, во всяком случае, она, боковым зрением, видит его норковую шапку. Обратив внимание на тележку, заметила, что в ней уже стоят две литровых банки со средством для мытья полов.

– Ты зачем это берёшь, у нас есть ещё! – говорит она и выставляет банки на полку, не глядя на него.

Смотрит, а он опять берёт эти две банки, и ставит их в тележку.

Она:

– Ты не охренел? Говорю же, у нас есть! Куда набираешь?

И вытаскивает их, водружая на место…

Но тот не унимается, и банки опять переселяются в тележку!

– Ты, дурында! Не зли меня!!! – обрушивается она на него, выставляя банки назад.

И тут видит, что руки Андрея тянутся снова к этим банкам…

Она резко встаёт между ним и витриной, и с гневом поворачивается к нему, застыв с открытым ртом!!!

Перед ней с тележкой стоит совсем чужой мужчина, в норковой шапке, как у Андрея.

А Андрей на другом конце ряда спокойно рассматривает витрину….

Неоновые шарики

С появлением первой внучки, жизнь Пуговкиных в корне изменилась. Они настолько ощутили себя дедушкой и бабушкой, что только и говорили о внучке.

Каждую свободную и несвободную минутку бежали к дочери с зятем. А как же; искупать ребёнка надо, погулять с ней надо, поиграть надо, с постирушками помочь надо, в общем, много чего!

Говорят, что первые дни, ребёнок особо не различает увиденное, ничего подобного! Когда на пятый день привезли ребёнка из роддома, дед всё сидел около неё, а домой засобирались, он поцеловал внученьку и пошёл к двери, так она уцепилась за него глазёнками и проводила, приподнимая и поворачивая за ним головку. Каково было наше удивление!

И так сложилось, что семья стала отмечать каждый месяц от её рождения. Собирались бабушки, дедушки, кумовья и близкие друзья. Отмечали широко, заказывали столы в кафе. Дарили ребёнку кучу подарков. В небо летели салюты!

В очередной раз, когда внучке исполнилось восемь месяцев, как всегда собрались в кафе. Внучка в этот день капризничала с самого утра, и пришлось одной из бабуль уехать с ней домой. Подарки сложили в машину и тоже отправили домой, осталась только часть неоновых шариков, которые не вошли в салон. Они разноцветным букетом украшали зал.

И вот сидят гости, периодически произнося тосты, выпивают кто, сколько может, шумно, весело! Тамада проводит разные игры для весёлой компании, в общем никто не скучает.

А в зале кроме них ещё было накрыто два столика. За одним из них сидели молодые парни. В какой-то момент они ушли.

И тут раздаётся громкий крик зятя:

– Шарики украли!!!

– Как украли?

– Кто посмел?

– Когда украли? – заорали гости

И тут, рёв прокурорши, являющейся крёстной матерью имениннице:

– Догнать!!! – заставил подскочить всех с мест.

Толпа сорвалась, как в атаку, и попёрла к выходу.

Кто-то кричал:

– Милицию вызвали?

– Где они?

– Следы смотрите!

– Да не топчитесь вы тут, улики затопчите!

Одна их бабушек, держась за грудь, чуть не плача причитала:

– Как можно? Шарики украли! Что делать-то? Господи! Что делать?

И тут, на передний край, растолкав всех, выбегает та самая прокурорша и орёт:

– Поймаю, сгною всех в камере!!! – и, наклонившись к земле пошла по предполагаемым следам обидчиков.

Толпа гудела:

– Как можно у ребёнка забрать шарики?

– А, сидели, как порядошные!

– И как мы не заметили…

А происходило это примерно в десять часов вечера, на улице было прохладно после недавно пролившегося дождя, лужи красовались в свете фонарей. Гости суетились, ища следы воров, ждали милицию, чтобы предоставить доказательства. Шлёпали в нарядных туфлях по лужам. Вдруг кто-то из гостей заорал:

– Вижу, вот они!

Все повернулись в его сторону, он показывал на отдельно стоящую берёзу, на которой видны были зацепившиеся шарики.

Народ выдохнул:

– Нашлись! – и, успокоившись, двинулся в кафе, занимая свои места.

Следующий тост был за найденные шарики…

В конце, как всегда, любовались фейерверком, забыв про инцидент с шариками. И только утром, вспоминая день вчерашний, от стыда боялись смотреть друг другу в глаза.

А милицию так никто и не вызвал.

Дождь, будь он неладен

Третьи сутки, почти не переставая льёт дождь.

Уставшая за день Люба, с полными пакетами всякой съедобной всячины тащится с работы домой, стараясь обходить бесконечные лужи. А они словно назло разливаются всё шире и шире, и ей приходится плотно прижиматься к деревянному забору, держась за штакетник. Перепрыгивая их, она пытается приземлиться хотя бы на край. Чаще промахивается, и в туфли набирается вода.

С горем пополам добралась она до своего дома. Двор не узнать…. Все цветы свесили свои красивые головки, листва склонилась к земле. А посередине двора, подтопив клумбу с махровым портулаком, вальяжно расположилась не лужа, а лужища. Каждый год по весне, говорит своему благоверному, чтобы земли привёз да щебня, яму засыпать. Да только и слышит:

– Успеем ещё…

Так который год и «успевает», а лужа, как стояла в дожди, так и стоит. Хоть гусей да уток разводи…

Заходит она в дом, ворчит. Домашние вмиг разбежались по «норкам».

Знают, если мать не в настроении, перепадёт всем.

Ну, на этот раз как-то быстро отошла. Успокоилась. Сынок порадовал четвёркой по алгебре, а дочка диктант на пять написала.

Вечер пролетел быстро: пока сготовила ужин, пока перестирала мелочь на руках в тазике, да развесила тут – же, в прихожей, что б до утра высохло.

Глядит в окно, сумерки уже, а мужа с работы ещё нет. Он подолгу на своей бригаде бывает. А в такие дождливые дни, как правило, ремонтом техники занимается, вот и толкётся в мастерской, пока какой-нибудь узел или блок до ума не доведёт.

Да вот он, «лёгок на поминки», заходит в дом и стоит, ржёт. Поворачивается она к нему, а у него на голове её лифчик беленький устроился, чашечками на глаза. Верёвка-то провисла под стираным бельём, вот и зацепил он её.

– Повесь обратно! Чего смеёшься-то? У тебя глаза-то на что? Смотреть надо. Раздевайся, ужин готов. – сказала, как отрезала.

А сама начала стол накрывать.

После ужина все опять расползлись, кто куда. Непогода влияла на настроение, наводила тоску. У Любы в голове было одно, завтра комиссия из края едет, придётся с ними опять по предприятиям ездить с проверкой. С думками об этом и заснула прямо в кресле, перед телевизором.

А разбудил будильник! Звенел, как бешеный. Вчера собиралась звук убавить, да опять забыла. Осмотрелась она, лежит в кровати и муж рядом. Видно перенёс он её, а она и не слышала когда. Соскочила с постели, давай деток в школу будить да собирать.

Завтрак приготовила, накормила всех. Эту женскую работу ведь никогда не переделать, если сама себя не остановишь, так и будешь, как в колесе…

Быстренько привела себя в порядок, решила подкраситься чуть ярче, всё-таки комиссия из края не каждый день. На крыльцо выбежала, а дождик моросит, будь он неладен. Вернулась за зонтиком, а тот как раз на верёвке с бельём висел, обсыхал. Схватила его и крикнув:

– Дом не забудьте закрыть! – вышла за ворота.

В это время многие соседи тоже на работу спешат. Люба, говоря им «Здрасти», почувствовала, что они на неё смотрят как-то странно. Ну, думает она:

– Зря подкрасилась, поди, скажут, куда я вынарядилась.

А путь на работу лежит как раз по главной улице села.

Идёт она под зонтиком, обходит не успевшие впитаться за ночь в землю лужи, на прохожих смотреть некогда, торопится….

И вот и здание, где её уже ждут. Смотрит, мужчин-то понаехало человек пять и женщины тоже стоят. Все спрятались от непрекращающегося дождика под козырьком, что над входом в здание Смутило то, что они смотрят на неё и улыбаются. Люба подумала:

– С чего бы это? Они же меня, в принципе, не знают. Общались только по телефону и то не со всеми.– Подходит к ним, говорит – Здравствуйте! Я Любовь Ивановна. Как доехали? – и начинает быстро сворачивать зонтик…

И… О! Боже! Что она видит! На ручке зонтика болтается её беленький лифчик, тот самый, который вчера украшал голову мужа… Любу бросило в жар, от стыда, она чуть под землю не провалилась…

– Это я ж с ним от самого дома шла… Тут – же представила, как им развеивала, прыгая через лужи…

В общем, устроила сельчанам утреннее шоу… Стыд-то какой… А комиссию-то как развеселила…