Текст книги "Тайяна. Влюбиться в небо"

– И мне тоже. – Рошер прищурился.

Ааша согласно рыкнула – и трактирщик сдался. Почти…

– Это опасные люди. Очень.

– Ты не свисти, ты рассказывай, – надавил Рошер.

– А ты понимаешь, что за некоторые рассказы…

– Вполне. Дальше меня не уйдет.

Кишер помялся, вздохнул и принялся выкладывать. Надеялся промолчать, но Ш’аальзея ему шансов не оставила.

Ни для кого не секрет, что городское дно порезано на вкусные кусочки пирога «ночными хозяевами». И делиться никто не хочет. А уж порт – весьма и весьма лакомое местечко. И с прибывающих кораблей взимается определенная мзда. Небольшая, почти медяки, но с одного корабля, с другого – и на день накапывает до золотого, а там и побольше.

Этот корабль стал исключением.

Порт «держал» ночной хозяин по кличке Осьминог, прозванный так и за цепкость, и за жадность, и за отсутствие эмоций. Ей-ей, у настоящего осьминога их куда как побольше. Он и потребовал платить…

Вместо денег его посланцы получили пинки и вылетели с корабля в единый миг.

После был отправлен отряд побольше.

Повторилось то же самое.

А потом на берег спустился капитан корабля и направился прямиком к логову Осьминога. О чем уж они там говорили – неизвестно, но денег ночному королю никто не заплатил, так что общественность поняла: это не простые люди. Ой не простые…

– Чем занимаются?

Трактирщик только руками развел:

– Знать не знаю.

– Ты – и не знаешь? – искренне удивился Рош.

– А иногда, – Кишер смотрел серьезно и как-то… недобро, – стоит не знать, чтобы дольше прожить. Понимаешь?

Рошер и Тайяна переглянулись.

– Осьминог может знать?

– Наверняка. Только вряд ли скажет.

Яна передернула плечами – мол, куда он денется, если им захочется? Но ладно. Пускай пока живет.

– Покажи комнату Синты.

– Да там и нет ничего.

И верно – не было. Синта знала цену Кишеру, и ничего ценного хранить в таверне не собиралась – вот еще! Только платье лежало на кровати. Дорогое, красивое… Яна скользнула ладонью по тонкой ткани.

– Рош, вот что ей надо было? Родители любящие, брат, достаток в семье… Могла замуж выйти и жить, как все люди.

– Ну так и тебе дома не сиделось?

Рошер попал не в бровь, а в глаз. Яна поморщилась:

– Я не разрушала свою жизнь. И чужую не пыталась. А она?

– Это уж у кого на что ума хватает. Ты пытаешься построить, она пыталась разрушить.

Кишер кивнул:

– Не надо понимать таких людей, девочка. Просто надо их принимать, а лучше – держаться подальше. Здоровее будешь.

Яна пожала плечами:

– Не понимаю, но соглашусь. Ааша?

Но, кроме платья, в убогой комнатенке ничего не было.

– Теперь к Окуню, – решил Рошер.

Трактирщик кивнул, смиряясь с происходящим.

Хоть к Окуню, хоть к Осьминогу, хоть к мурене в пасть, только оставьте меня наконец в покое.

* * *

Дареш Окунь и правда оказался полным ничтожеством. Такое Ааша кусать побрезговала бы. Среднего роста, с грязными светло-рыжими волосами и глуповатыми голубыми глазами, с приоткрытым ртом – как есть окунь.

Он и не отрицал ничего. Ну да. Дурил дамочку, а что в том плохого? Не убивать же лайри по такой идиотской причине? То есть он мог бы убить лару Реваль, но оплата не соответствовала затраченным усилиям. Проще было тянуть время, надеясь, что кто-то из троих (заказчик, заказанный или убийца) помрет самостоятельно.

Так что, выйдя от подозреваемого, напарники только переглянулись и головами покачали. Нет, не пойдет.

Отпущенный на все четыре стороны Кишер попрощался со своими мучителями и вальяжно направился обратно в таверну. Еще и заходить пригласил. А что ему – получил два золотых за свои мучения и был твердо уверен, что овчинка стоит выделки. Пусть хоть по три раза на день заходят – ничего слишком страшного у него не спросили, а заплатили, как за пять дней работы в трактире. Так что захаживайте, сатро Вайст, и подругу свою приводите. Хорошим гостям мы завсегда рады.

А вот Яна и Рошер рады не были.

– Честно говоря, имеем мы немного, – подвел итог Рошер, пиная попавшийся на мостовой камешек.

Яна вздохнула:

– А чего стоило ожидать? Избалованное любимое дите, несмотря ни на что, таким и осталось. Даже в трущобах. И то, что она пыталась валяться во всех грязных лужах, сильно ее не изменило.

– Думаешь…

– Часть луж ей просто не показывали – вот и все.

– Но морских шакалят все равно надо проверить.

– Кто бы спорил. Но мне почему-то кажется, что единственный, кто мог серьезно повлиять – это къянти.

– Повлиять… Прирезать?

– Вполне. Если Синта поняла, что шакалята ее от брата не избавят, и стала искать другие пути…

– Насколько я понимаю, ей не надо было сильно искать. Нет?

– Где-то она сталкивалась с этим къянти… Кстати, может, благодаря своей внешности. Мужчины его народа падки на блондинок…

– А чего тогда ссориться? Пообещала бы ему регулярно давать, а ремесло пирата, судя по всему, для него и так привычно?

Яна пожала плечами:

– Может, захотела подстраховаться?

– Да кто ж ее знает? Проверить определенно надо.

– И где мы этих къянти найдем?

– Поговорим с Осьминогом.

– А он говорить согласится?

Что-то подсказывало Яне, что вряд ли.

– Куда денется? Чай, не барракуда…

Яна пожала плечами. Куда-куда… а вот туда. Найдется, куда.

– Ладно, поговорим…

А у дома девушку поджидал новый акт пьесы для тех, кому не надоело.

* * *

Валайра оказалась дамой упорной. Один раз ее отшили, так явилась во второй. И – не одна. Рядом стояла худенькая женщина с волосами неестественно рыжего цвета и Тенсор с таким видом, словно ему тут все должны два раза. За заборами снова виднелись любопытные лица соседей.

Яна потрепала Аашу по холке:

– Действуй по обстоятельствам, малышка.

И направилась к калитке, тщательно контролируя каждое движение. Нархи-ро это умеют. Сейчас по дорожке шла не просто девчонка – шла настоящая лайри. Высокородная, в чьей власти казнить и миловать, шла, не глядя по сторонам и на людей – недостойны, – не опуская головы и не гуляя взглядом. Шла, утопив пальцы в шерсти на холке волчицы и думая о чем-то загадочном. Вот увидела роскошный цветок, свесившийся за забор, потянулась, коснулась ладонью, впитала аромат и улыбнулась:

– Хорошо…

И все это так рассеянно, словно и не ждал ее никто.

А ведь ждали.

Яна опытным взглядом отметила царапины на лице Тенсора и зловредно усмехнулась. Лес – неприступен. Нархи-ро не владеют магией, во всяком случае, большинство из них, но договориться со всем, что цветет, растет, живет на земле, – это запросто. А как хранить то, чего не понимаешь?

Вот они и разговаривали. И растения отвечали нархи-ро, насколько могли. Колючие кусты не оживали под ее руками, не вцеплялись в обидчиков, стараясь поразить их, но… они прилично подросли за пару дней. И заплели ограду так, что перебраться через нее можно было, только вооружившись топором. Мало того, даже калитка оказалась занавешенной шиповником и ежевикой. Яна-то знала, как отвести шипастые плети в сторону, не причинив себе вреда, а кто-то другой?

Видимо, Тенсор попробовал войти, но застрял – и решил дальше не рисковать. Нархи-ро изучали людей, это верно. А люди в отместку рассказывали небывальщину о Крылатых. И сами боялись своих придумок.

Р-раш, спина-то как чешется!

С громадным удовольствием Яна сейчас прислонилась бы к штакетнику и почесалась, как свинка об забор, но приходилось играть королеву. И мимо Тенсора со семейством она прошла с истинно королевским величием. Так, что даже протянувшая руку рыжая женщина не рискнула прикоснуться к нархи-ро.

Уже у калитки Яна повернулась и смерила Атионов таким взглядом, что у Валайры захлопнулся открытый было рот.

– Что вам угодно, любезнейшие?

Холодно, надменно, спокойно.

– Я… это… – заикнулся Атион. И вдруг, видимо, поняв, как убого выглядит, словно озверел. – Хочу к себе домой!

– Я вас не задерживаю. Можете быть свободны.

– Вы меня не пускаете!

– Да неужели? И как же?

– Там… магия Леса!

Тайяна фыркнула бы, но увы – не вписывалось в образ. Вот ведь идиоты. Ну какая магия? Такой любой хороший садовник владеет…

– Магия Леса? Будь это она – вы бы уже не жили. Знаете, каково это, когда корни прорастают через твое тело, когда древесная кора впивается в кожу, проникает под нее, когда ветви деревьев проходят насквозь, а по жилам начинает бежать кровь вперемешку с древесным соком? Это страшная казнь, и ее в Лесу используют только для самых закоренелых преступников.

Голос Яны был низким и глубоким, так, что поневоле мороз пробирал по коже. Увы, представление испортил новый участник.

– Яна!

Аэлена выпрыгнула из кареты и бросилась на шею нархи-ро, которая расплылась в широкой улыбке, отвечая на объятие.

– Аэла! Когда вы вернулись?!

– Вчера! И сегодня сразу же к тебе. Рош рассказал… Я не помешала?

– Нет. Эти люди уже уходят.

– Вот еще! – опомнился Тенсор. – Никуда мы не уйдем, вот! Думаете, раз вы лайри, так на вас и управы нет? Да я до градоправителя дойду! Я…

– Я – последняя буква в алфавите, – осекла его Аэлена. – Сарро, избавьте меня от своего общества.

– Как только получу доступ в свой дом, – уперся Тенсор.

Аэлена поморщилась:

– Яна, почему ты не пожалуешься на это существо лойрио Эрену? Или мне сделать это вместо тебя?

– Ему сейчас не до того. У него дочь умерла.

– Бедняга…

Сказано это было таким тоном, что Яна невольно присмотрелась к Аэлене.

– Погоди-ка. Так она и…

– Без комментариев, – отрезала Аэлена. – Сарро, последнее предупреждение. Потом вами займутся стражники.

Побагровевший Тенсор плюнул в дорожную пыль и развернулся. Скандалить с нархи-ро – это одно. А вот идти против воли высокородной лайри…

К тому же богатой и могущей доставить неприятности, это уж точно. Это он своим сломанным в пьяной драке носом чувствовал. Ничего, наглая девица еще за все ответит! И отчим, мерзавец такой… Как он вообще смел?! Нет бы честно сдохнуть еще до свадьбы! Или после, оставив приличное наследство. А он…

Негодяй, одним словом.

* * *

Яна и Аэлена проводили уходящую троицу насмешливыми взглядами, и нархи-ро кивнула подруге:

– Пройдешь ко мне? Посплетничаем?

Аэлена улыбнулась.

Даже за такое короткое время Яна успела привести сад в порядок. С домом было хуже, но погода позволяла посидеть в беседке, которую до самой крыши заплел плющ, создавая иллюзию уединения.

– Это магия Леса?

Яна поморщилась:

– Аэлена, ну что за сказки?! Так-то любой садовник сможет, разве что понимание приложить надо, терпение и труд.

– Но вы же нархи-ро…

– И что с того?

– Ну…

– Слухи о нашей магии сильно преувеличены. Очень сильно, Аэлена. На самом деле истинной магией Леса могут владеть только те, кто обрел крылья. А их не обретали уже много-много лет…

– А ты?

– А у меня они режутся. Чешутся, кстати, безбожно.

– Вот уж не подумала бы…

– Да и не суть важно. Расскажи, как съездили?

– Неплохо. Алинар доволен, я тоже…

– Все тихо-тихо?

– Более чем. Я рада, что ты решила остаться в Далинаре…

– Мне здесь понравилось. И здесь вы, и Рошер, и Гарт, и вообще…

– Даже Гарт? А ты вроде думала про Ланиста?

Скрывать отношения лойрио и Синты Яна не стала. И пронаблюдала, как Аэлена высокомерно сморщила нос.

– Ты права. Гадость какая, еще подцепишь чего… Ну его…

– Вот поговорю с ним – и пусть катится к Раш.

– И правильно. Кстати, я тебе тут платья привезла из столицы. Не возражаешь?

Яна покачала головой. Нет, не возражала.

– И если позволишь… у нас есть кое-какая старая мебель. Нам она уже не нужна, а тебе сюда, может, что и сойдет?

– Я и сама купить могу…

– Можешь. Но так мы ее все равно выкинем или отдадим кому-то из слуг, а то вдруг захочешь?..

Яна покачала головой:

– Аэлена, не хочу благотворительности.

– А это и не она, вот еще не хватало! За то, что ты для меня сделала, – тряпками и табуретками век не расплатиться. Это – другое. Это просто помочь, по-человечески…

– Это так по-человечески…

Подруги переглянулись и расхохотались.

– А что Ланист делал там? Ну, на месте убийства?

– Катался верхом.

– С женщиной?

Яна пожала плечами. Аэлена посмотрела внимательно.

– Яна, подумай сама. Что он – деловые переговоры дома устроить не может? Или по городу места мало?

– А свидание?

– А вот увидеть его не с той женщиной…

– Чья-нибудь жена?

– Вполне. Допустим, тебя он обхаживал. С Синтой спал время от времени. Но каждый же раз на нее рассчитывать не будешь?

– Думаешь, у него есть еще любовница? И он с ней встречался?

– А что удивительного? Допустим, решил прибавить к коллекции тебя. Нархи-ро – это экзотика, согласись.

– Согласна.

– Месяца три вы бы точно вместе продержались. Но для этого – ты ведь не потерпишь другую женщину в его постели?

– Нет.

– Ну вот. Дать отставку нынешней любовнице. А если она известна в городе…

– А принять у себя? Или где они там встречались?

– Это лучше для свидания. А вот для отставки… Тихое место, загород – понимаешь?

Яна подумала и кивнула:

– Да, пожалуй. Полагаешь, это не деловые интересы, а личное?

– А ты проверь. Но Ланист – тот еще кобель…

– Такие и у нас встречаются, – поддакнула Яна.

И разговор пошел уже о вечном и высоком. О столице, косметике, нарядах и мужчинах. Разве есть что-то более привычное и важное?

Забавно, что думали обе женщины примерно одинаково.

Она такая… непохожая. Но почему мы так хорошо понимаем друг друга? Может, люди и нархи-ро не так различаются, как нам пытаются преподнести?

* * *

Но настает время и удивлять людей. И весьма удивлен был лойрио Ланист Каррер, обнаружив на пороге своего дома нархи-ро. Яна смотрела весело, ветерок ерошил темные волосы, Ааша рядом скалила клыки, демонстрируя дружелюбие… Просто прелесть. Ланист оценил бы, когда не пил бы уже второй день.

Но…

– Что случилось?

– Да вот, в гости зашли. Не выгонишь?

Ланист и понять не успел, как нархи-ро и волчица просочились внутрь и одинаково зубасто ухмыльнулись.

– Тебе ее жалко?

Будь Ланист потрезвее, Яна построила бы разговор иначе. Но здесь и сейчас – перед ней был пьяный мужчина. Горюющий мужчина. А такие везде одинаковы. Хоть у нархи-ро, хоть у людей, хоть у Темных. Бери – да расспрашивай.

Яна и воспользовалась случаем.

– Жалко? Я любил ее!

– Но ведь не ты ее убил?

– Не я.

Ланист прошел в гостиную, плеснул себе еще вина, выпил…

– И не твой друг, верно?

– Нет, мы не убивали. Но когда мы ее увидели…

– Да уж. Выехали на природу поговорить – и тут такое…

Ланист молча налил себе еще на два пальца.

– Ты знаешь?

– Сложно не догадаться. Чтобы говорить о делах, ты бы место нашел. А вот спать с одной, присматривать другую и расставаться с третьей… Ты ее хоть любил?

Ланист пожал плечами:

– Любил… люблю… Пока на меня никто не жаловался.

Яна поморщилась. Все-таки люди странные. Вот в языке нархи-ро есть слова для любимого мужчины и есть слова для многого другого. А у людей…

И мужа люблю, и сладкое люблю, и погулять люблю… Какие они любвеобильные!

– Никого ты не любил. Она очень переживает?

– Тара? Ничего, утешится. Не я первый, не я последний…

Яна запомнила незнакомое имя. Рошер узнает, что это за Тара такая, или Аэлена скажет…

– И вы с ней гуляли…

– Ну да, а потом выехали – и там Синта лежит. Тара едва с седла не сверзилась. Побелела вся, дрожит, а потом как дала коню шпор – только пыль столбом взметнулась… А уж меня потом заметили.

– Растерялся?

Действительно, вот что тут делать? То ли любовницу догонять, то ли вторую осматривать… Выбор был сделан в пользу Синты. Тут Ланиста и накрыли.

Да, кобель обычный, блудливый. Ничего особенно нового.

– Нем… ного…

Каррера развозило на глазах. Стадию агрессии и поиска приключений он уже прошел, теперь его тянуло на жалость к себе и миру.

– Т-ты не пон-маешь! Она была так-кая… С-ловно уснула. И т-тольк рана…

Легко ли понять пьяного человека?

Сложно. Но Яна честно слушала, собирала крупицы информации, задавала вопросы – и досиделась до момента, когда Ланиста развезло окончательно. Слуги унесли его наверх, а Яна отправилась домой.

* * *

– У него была связь с некой Тарой. По родовому имени он ее ни разу не назвал, но это дама из высокородных, определенно.

– Почему?

– Потому что хорошо ездит верхом, у нее есть своя лошадь, ревнивый муж – это определенно. Они с Ланистом встречались около полугода, а потом ему подвернулась я.

– И он решил сменять ее на тебя. И для расставания позвал даму в лес.

– На прогулку. Муж ее отпустил.

– Одну?

Яна пожала плечами:

– Точнее, не знаю. На встречу она прибыла одна. А уж что там, как там… Эмину расспросить надо. Она быстро узнает, что это за Тара такая.

– Ясненько.

– Они поговорили. Те следы, кстати, оставил Ланист. Когда один на лошади, второй разгуливал по земле… помнишь?

Рошер помнил.

– Это Ланист спешивался. С его слов, дама тяжело приняла разрыв, но вроде как смирилась. Или смирится.

– Ему виднее, он кобель опытный.

– Рош, не злись.

– Да меня больше бесит, что он тебя обхаживал, тварь такая!

– А мне как-то уже и все равно. Подумаешь – человек обыкновенный, блудливый. Характер у него такой, что ж его – кастрировать теперь?

Рошер вздохнул:

– Может, и стоило бы. Проще море ложкой вычерпать, чем вас, женщин, понять.

– Иди черпай, – разрешила Яна.

Рошер фыркнул:

– Ладно, раз ты не переживаешь, я тоже не буду. Итак, Ланист – с тем все ясно. Он убить не мог. Но кто тогда?

– Ивар?

– Не знаю.

– Соглядатай?

– Возможно?

– Или мы еще кого-то упускаем? Знаешь, они ведь все были после росы, а мог быть и кто-то еще, мог ведь…

– Къянти?

– Не знаю, Рошер. Давай начнем с Эмины? Получим подтверждение словам Ланиста и окончательно вычеркнем его из списка подозреваемых?

– Ну давай. Только я к ней сам, наверное…

– Разумеется. Я не пойду, без меня у вас беседа будет непринужденнее…

– А ты?..

– Займусь садом. А ты придешь – и можем к Ревалю сходить?

– Договорились.

* * *

Эмина приняла Рошера со всем радушием. Захлопотала вокруг, заулыбалась, предложила сладостей.

– Ты так редко заходишь!

– Дела все, дела…

– А правду говорят, что дочь лойрио Эрена в жертву принесли?

Рошер не сдержался – фыркнул:

– Вот чушь собачья!

– А говорят, обряд страшный, а все потому, что она с чернокнижниками связалась! Душу Раш продала!

– Слушай больше…

– А все говорят…

– Врут. Нагло.

– И что вроде бы лойрио Каррер тоже с этими людьми связан…

– Ланист-то? Да ему ума только на девок и хватает. И то – скрыть никого не удается.

– Это верно, – хихикнула Эмина. – Хоть бы втихую гулял, кобель блудливый, а то узнает лойрио Верас – как есть ему все оторвет.

– Верас?

Рошер едва не поблагодарил вслух Четырехликого. Это ж надо, он собирался долго разговор наводить, а тут ему и имя на блюдечке преподнесли. Или… нет?

Ну-ка…

– У него еще жена такая… блондинка, высокая, да?

– Блондинка, да, но не высокая, а скорее фигуристая. – Эмина показала на себе, где там фигура. Вышло очень внушительно. – Таримси ее зовут.

Вот она и Тара…

– И ревнует он ее до ужаса…

– К каждому столбу. Оно и понятно, когда самому-то уже и не пятый десяток, а жена молоденькая, да еще детей нет… Но там такая история!

– Какая? Эмина, расскажи, мне же любопытно!

– Неужели не слышал?

– Может, и слышал, да уж и не помню…

Эмина облокотилась на стол, вытащила из красивой коробки конфету.

– Интересно, зачем тебе это? Но – ладно. Ох, вьешь ты из меня веревки!

– Из такой красавицы? Только шелковые ленты, – заверил Рошер, получил в ответ кокетливый смешок и приготовился слушать.

И – не прогадал.

* * *

Яна тоже не скучала. Не успела она облагородить выбранную часть палисадника, как…

– Эй, там! Вы меня слышите?!

В этот раз Валайра была одна – для разнообразия. И стала, на взгляд Яны, еще противнее. Удается ж некоторым выглядеть так… Ей-то, наверное, казалось, что она выглядит соблазнительно. А получалось – шлюховато. И вырез надо бы поменьше, и косметику или стереть, или лучше накладывать, и волосы имели подозрительно ненатуральный оттенок…

Кто-то и при непривлекательной внешности выглядит благородно. А тут… Говорят, породу не спрячешь. Но не удастся спрятать и ее отсутствие.

– Что вам угодно, кайта? – Яна держалась отстраненно, словно на ней не простая туника, а королевская мантия.

– Хочу, чтобы вы пустили меня в мой дом!

– Мне казалось, на этот же дом претендует и ваш отец?

Прозвучало достаточно издевательски. Валайра вспыхнула огнем.

– Отец подарил его мне! Сегодня в управу сходили, он на меня дарственную и написал!

– И что?

– И я хочу, чтобы вы меня впустили.

– Зачем?

– Это мой дом – и я имею право…

– Это не ваш дом, кайта. И прав у вас тут нет.

– Но тут и моя доля…

– А об этом мы поговорим с градоправителем. Как он решит, так и будет.

Валайра топнула ногой.

– Вы что – уже успели его подкупить?

– Я обязательно расскажу о ваших предположениях лойрио Эрену, карра, – отрезала Яна. – Но будет все равно так, как он решит.

Женщины отлично знали, как он решит. Закон был достаточно суров. Яна не связана с семьей Атион никакими узами. Ни кровными, ни денежными, да и вообще – кто полезнее городу? Валайра сильно подозревала, что не она. Так что решение будет простым. Выплатят стоимость ее части – и все. Свободна.

И даже определять эту стоимость будет какой-нибудь чиновник из канцелярии. Какой? А Раш его знает! Важно, что его и подкупить не получится. Не знаешь ведь – кого, а всех сразу точно не выйдет.

– Стерва!

Яна пожала плечами:

– Я не обязана терпеть оскорбления в собственном доме, карра. Хотите меня видеть – пусть приглашают в управу.

– Вам не удастся уйти от ответственности! Я вас заставлю!

– Ааша, охранять.

Яна развернулась и отправилась копаться в саду дальше. Ааша тенью возникла у калитки, рыкнула так, что Валайра отшатнулась.

– Сука! Шлюха! Дрянь!!

Но крики были напрасны. На них никто не обращал внимания – или это только так казалось?

* * *

– Вали, милая, это просто кошмар! Так с вами обращаться!

– Отвратительно… Ничего, эта тварь мне еще заплатит!

– Позволите пригласить вас на чашечку ланти?

– Да, пожалуй…

Валайра так и не почувствовала подвоха. Может быть, в тот момент, когда чашка выпала из разжавшихся пальцев, жалобно звякнув о доски пола, может быть, увидев торжество в глазах собеседника…

Но было уже непоправимо поздно.

* * *

– Аэлена, а где можно найти лару Таримси Верас?

Аэлена сморщила нос.

– В модных лавках. А что?

– Да поговорить надо…

– Я могу ее к себе пригласить. Показать, что закупила в столице – якобы. Быстрее ветра примчится.

Рошер и Яна переглянулись. Стоит ли втягивать…

Художница обиделась.

– Нет, если моя помощь не нужна…

– Аэла, ты не понимаешь! Это может быть опасно, – покачал головой Рошер. – А у тебя дети…

– Поговорить с этой… блондинкой? Опасно?

Аэлена надменно вскинула брови, но друзей такими мелочами было не пронять.

– Аэла, а оно тебе нужно? Сплетни, слухи…

Лара задумалась. М-да… дети ведь вырастают, и лучше мама-художница, чем мама, которая любит копаться в чужих делах…

– Тару я могу пригласить в гости. А говорить с ней вы сами будете.

– Вот и замечательно. Когда? – взял быка за рога Рошер.

– Да хоть бы и завтра.

– Договорились. Яна, кто у нас еще на сегодня?

– Лойрио Реваль.

– Ну пойдем. Он сейчас как раз в городском доме, так что…

Аэлена вздохнула:

– Когда все закончится, вы мне потом расскажете? Правда?

– Обещаем. – Яна смотрела подруге прямо в глаза. – И с мельчайшими подробностями.

– Надеюсь. Интересно же!

Яне и самой было интересно. Так что к дому лойрио Реваля они добрались очень быстро.

* * *

– Лойрио сегодня не принимает.

– Да неужели? – прищурился Рошер.

– Лойрио сегодня не принимает.

Дворецкий был невозмутим. И дверь бы захлопнул, но Ааша не давала, привалившись к ней мохнатым бочком. А свернуть такую тушку…

Она сама кого хочешь свернет.

– А вы ему вот это передайте. – Яна протянула одно из писем Синты. – Если он и после этого нас видеть не захочет – вмиг уйдем. Слова дурного не скажем.

Дворецкий заколебался.

– Да вы просто передайте. А уж он сам решит. Бумага ж, не змея. Не укусит.

Дворецкий подумал и махнул рукой кому-то из слуг. А сам остался приглядывать за злонамеренными гостями. Кто их знает – пролезут еще, серебряные ложки утащат али бронзовые ручки с дверей поотвинчивают…

Долго ждать и не пришлось. Пяти минут не прошло, как лойрио Реваль самолично спустился. Был лойрио красив, но не слащавой красотой, а вполне мужской, жесткой. Сильная гибкая фигура, хищное ястребиное лицо, шрам на виске, темные глаза, темные волосы, небрежно стянутые в хвост…

Хорош, ничего не скажешь. Но сейчас красота была помятой и заспанной, а к дорогому парфюму примешивался запах перегара. Понятно, почему он никого не принимает.

– Вы кто такие?

– Друзья, – мягко отозвался Рошер. – Которые хотели бы вернуть вам – ваше. Позволите войти?

Лойрио покривил губы, но кивнул.

– Входите.

Оказавшись в гостиной, Рошер чуть поклонился.

– Позвольте представить, лайри Риккэр. А я – сатро Вайст. По случайности к нам попали письма, написанные известной вам особой…

– И что вы за них хотите?

Лойрио явно подозревал в них шантажистов. Ну да разубеждать его…

– Ни медяка. Просто ответьте на пару вопросов. А письма – вот.

Стопка, перевязанная желтой ленточкой, легла на стол. Лойрио Реваль схватил ее, порвал ленту и принялся проглядывать листки бумаги. По мере прочтения лицо его становилось как-то… вроде бы и жестче, но видно было, что он успокаивается.

Яна и Рошер молча ждали, пока он проглядит последний лист. Вот лойрио отложил стопку на стол, аккуратно подровнял края.

– Да, здесь все. Итак?

Рошер пожал плечами:

– Сами решайте, что с этим делать, лойрио. Хотите – порвите, хотите – сожгите, дело ваше. Мы вам письма вернули, а уж остальное – не наша забота.

– Забота, да… – протянул Реваль. – Выпьете?

– Нархи-ро вино нельзя. Так что лайри, пожалуйста, сока, да и мне тоже. – Рошер смотрел спокойно. Избавившись от своей привычки к вину, меньше всего он хотел скатиться обратно.

Реваль коснулся колокольчика.

– Яблочный подойдет?

– Вполне.

– Яблочного сока. На троих.

Слуга метнулся исполнять приказание. Реваль поудобнее откинулся в кресле.

– Так что вы хотите за ваше благодеяние?

– Мы же сказали. Ответы на вопросы.

– И все?

– Все.

Реваль прищурился, но спорить не стал. Все же не сотня золотом, а сведения, которые можно подать… правильно. Так, чтобы выглядеть невинной жертвой, например.

– Ладно. Кое-чем я за эти письма обязан. Так что… что вы узнать хотели?

– Все что можно о Синте Эрен, – просто сказала Яна. – Лойрио Эрен хочет знать, кто убил его дочь, и имеет на это право, разве нет?

– Разве да…

Реваль вздохнул, коснулся ладонью писем, дождался, пока принесут сок и разольют его по бокалам, и заговорил, только когда за слугой закрылась дверь:

– Синта… Думаю, что-то вы уже знаете. Она была умна, очаровательна… Этакое спелое яблочко. А что с червоточинкой – так многим нравится. Вот и я попался. По глупости, спору нет. Жена как раз была в тягости, лекари нам запретили все… Ну, вы понимаете. Пять месяцев без женщины… Я ж не железный! А Синта умела соблазнять. Четырехликий свидетель, она могла совратить кого угодно. Я не устоял…

Он замолчал, крутя в руке бокал с соком.

– Только вот вы думали, что связь будет короткой, а она? – чуть подтолкнул Рошер.

– Да, вот именно. Я жену люблю. Она у меня замечательная, умная, добрая, красивая… Мне повезло. И менять ее на гулящую девку, будь та хоть три раза соблазнительной и дочкой градоправителя, не собирался. Мы повстречались пару месяцев, я сделал ей дорогой подарок, объявил, что нам пора расстаться, Синте это пришлось не по нраву – и она принялась меня шантажировать.

– Не только. Она еще хотела убить вашу жену.

– С-сука.

– И это из-за пары месяцев любви? – прищурилась Яна. – Лойрио, дальше нас это не пойдет, правда. Было ведь что-то еще, верно?

Реваль опять замолчал, но на этот раз тишину ему пришлось нарушать самостоятельно:

– Ладно… Было. Мы то сходились, то расходились… Это как наркотик, она просто не давала дышать, обвивала плющом, и, что самое страшное, мне нравилось. Я пытался от нее отделаться, но бесполезно.

Рошер кивнул. Да, бывают такие женщины. Поганее ядовитого плюща. Ты их хоть как изводи, а они все равно обвиваются, отравляют – и не отдерешь. Только хуже станет.

– Да и письма…

– Жена мне бы не простила. Никогда.

– Синте хотелось, чтобы она умерла, – вставила Яна.

Лойрио насмешливо фыркнул:

– Да мало ли кому чего хочется? – И вдруг посерьезнел, подобрался. – Или?..

– Да. Она пыталась нанять убийцу, но тот оказался глуп и ленив. Так что ларе ничего не угрожает.

То, что процедил Реваль в ответ на слова Яны, было решительно непонятно нархи-ро. Такого она и от моряков не слышала.

– Но вы бы все равно пожили пока с супругой в столице или в провинции? – Рошер смотрел участливо. – Вы ж ее не убивали…

– А стоило бы.

Ааша была спокойна. Что бы там ни числилось за лойрио – Синту он не трогал.

– Вы ее не выслеживали?

– Нет.

– А когда виделись в последний раз?

– Да уж больше месяца тому.

– Не лжет, – покачала головой Тайяна. – Вы ведь никого не нанимали, чтобы с ней разобраться?

– Честью клянусь. Мог бы, даже задумывался, но последний месяц мы не виделись – и я поостыл. А то… – Лойрио пожал плечами. – Можете так Эрену и передать.

– Вот еще не хватало, – поморщилась Яна.

Ааша даже хвостом не шевельнула. Точно – не лгал.

– Лойрио Эрену мы, конечно, ничего передавать не будем. Но вам бы, лойрио, к жене съездить?

Реваль подумал. И кивнул.

– Да, завтра и поеду, пожалуй.

Все было сказано, все было сделано – и друзья откланялись. На улице Рошер и Яна переглянулись.

– Пустышка.

– А жаль. Какие еще на сегодня планы?

– Сегодня отдыхаем, а завтра встретимся с Осьминогом.

– Согласился?

– Просьбу я всяко передал, а там посмотрим. Либо согласится, либо…

– Градоправитель поможет?

– Именно.

Яна кивнула:

– Ладно, тогда я домой.

И ей нравилось, как это звучит.

Домой. Может статься, ей повезет, и она обретет дом здесь, в Далинаре.

* * *

Впрочем, у дома Яну встретил Ланист Каррер. Лойрио был уже трезв, выбрит и с громадным букетом цветов. Лилий, от запаха которых Яну слегка затошнило. Меру знать надо! Да и вообще, дарить нархи-ро срезанные цветы… Фи!

– Тайяна, милая!

Яна вскинула брови:

– С каких пор, лойрио?

– Яна, прошу, не сердись на меня…

– А я и не сержусь. Просто и видеть тебя не хочу.

Ланист замялся на секунду, но – и только.

– Неужели из-за одной ошибки…

– Одной ли? – прищурилась Яна.

– Ну… я же мужчина. У меня бывают увлечения. И потом – это было до тебя!

Яна фыркнула:

– Ланист, еще раз повторяю – все кончено. Точка. Свободен.

– Неужели ты…

Что он хотел сказать, так и осталось неизвестным, потому что сзади на его плечо опустилась тяжелая ладонь.

– Каррер, зачем докучаешь девушке?

Ланист дернулся, но тут же опознал голос и расслабился:

– Гарт, приветствую.

– И тебе того же. Так зачем ты к девушке-то пристаешь?

– Он не пристает, он прощается, – пропела Яна.

– А выглядит так, словно хочет наоборот – поздороваться… – Гарт демонстративно коснулся одним пальцем веника лилий.