Текст книги "Замок над Морем. Сила рода"

И только следующей ночью, в каюте…

– Ты зря отдала им скипетр.

– Я им ничего не отдавала.

– А…

– Обманка. Которую сделали сами Короли. А настоящий скипетр – вот.

Алаис усмехнулась, взяла с пола свиток, который забрала из сокровищницы, и ловко разъяла пуп на который был намотан свиток.

И на ладонь ей выскользнул другой скипетр.

Без украшений, без бриллиантов и золота – простая палка из белого металла. Разве что чеканка на нем была выдающейся – ни миллиметра гладкого. Змеиная чешуя, кольца, и навершие – змеиная голова, выполненная с большим искусством. Синие глаза смотрят холодно и спокойно…

– Этот скипетр был вставлен в тот. И он – главный, а тот лишь оболочка.

Луис покачал головой.

– Алаис, ты – чудо.

– Я знаю. А у тебя корона, так что думай, как не отдать ее кому не надо.

– Интересно, предки не додумались запихать ее в шляпу? К примеру?

– Проверим.

Корабли маританцев шли в Лаис.

* * *

Маритани Таламиру не понравилась. Сразу – и навсегда.

Бывает так – глядишь ты на какой-то дом или город и чувствуешь свое родство с ним. А бывает и наоборот. И бежать бы отсюда со всех ног, да не получится.

Алаис Карнавон прячется где-то на Маритани, и «любящий» супруг должен ее найти. И так выразить свою любовь, чтобы она на всю жизнь запомнила.

Но, сойдя на берег, Таламир изумился вторично.

Маритани напоминала…

Таламир частенько ходил в походы и мог распознать все признаки. И обилие вооруженных людей, и корабли в порту были подозрительно военного вида, и лица у людей тоже были…

У мужчин – решительные и серьезные, у женщин – тревожные. Одни уходят, а вторым ждать. Одни готовятся победить или умереть, а вторые будут ждать своих мужчин, отцов, мужей, сыновей… и молиться.

Лишь бы вернулись живыми.

Слишком часто Таламир видел эти выражения на лицах, чтобы теперь ошибиться.

Маритани готовится к войне? Но с кем? Зачем? Почему? На эти вопросы тоже требовались ответы. И мужчина собирался их узнать, так или иначе.

– Ваша светлость, – слуга склонился перед ним, показывая на небольшой портшез. Кареты на Маритани как-то не прижились, лошади на острове тоже были роскошью, а вот рабы пока оставались.

Таламир кивнул и направился к носилкам, не замечая, какими взглядами обменялись двое мальчишек на пристани. Да кто вообще на этих мальков внимание обращать будет?

Один из мальчишек молча порскнул в переулок, а второй отправился за Таламиром.

* * *

– Ант Карнавон? – спросил Шеллен.

– Да, ваша светлость. – Глава рода Ирт смотрел без подобострастия. Они с магистром уже достаточно хорошо узнали друг друга, но мужчинам в возрасте сложно сблизиться. Многое стоит у них за плечами… А потому один – подчеркнуто вежлив, чтобы не оскорбить нижестоящего, а второй так же нарочито выпячивает свое положение гвардейца. Не слуга, но воин.

Эти ритуальные танцы весьма забавляли Далана к неудовольствию обоих мужчин, но мальчишка держал себя в руках. Обычно, когда отец беседовал с маританцем, он помалкивал, сидел рядом, учился… а сейчас не удержался.

– Ант Таламир? Карнавон?

И столько неприязни прозвучало в ломающемся голосе, что обернулись оба. И герцог, и маританец.

– Вы что-то знаете, ваша светлость?

Далан вздохнул, потер лоб…

– Не уверен, что могу рассказывать без разрешения Алаис.

– Ты его долго не получишь. – Шеллен покачал головой. – А решения надо принимать уже сейчас. Она тебе доверила что-то такое, чего мы не должны знать? Или что мы не можем узнать из других источников?

Мальчишка всерьез задумался. Потом пожал плечами.

– Может, и узнаете, но когда и какой ценой? Ладно… Алаис ненавидела и боялась мужа.

Теперь переглянулись оба. Ненависть? Страх? Вот уж какие чувства совершенно не вязались с Алаис Карнавон.

Далан поставил локти на стол, оперся о них подбородком и заговорил:

– Алаис безумно любила своих родных. Не взаимно, нет, но – любила. А когда этот мерзавец взял замок, то покуражился от души. Ее сестру отдали солдатам на ее глазах, родных тоже отправили на смерть практически при ней… Алаис этого не видела, и хвала Маритани. Она бы с ума сошла. Таламир женился на ней по праву завоевателя, чтобы получить титул. Женился бы на ее сестре, но Алита не была девственницей, а Алаис себя сберегла. Что она пережила после свадьбы – не знаю. Думаю, ей не понравилось.

Глава рода Ирт молча согласился, что насилие мало кому нравится, и потрепал мальчишку по плечу.

– Она молодец, она справилась.

– Да. Но это еще не все. Таламир женился на ней, чтобы получить пару детей герцогской крови, а ее потом просто убить.

Маританец прошелся по комнате.

– Это она рассказала?

– Это был план ее величества Лидии. Но ту уже покарало Море.

– И поделом. Злоумышления на герцогов даром не проходят, – кивнул магистр.

– Что-то Преотцу они с рук сошли, – ухмыльнулся Далан.

– Он не знал, на кого покушается.

– Таламир точно знал. – Далан решил не углубляться в полемику и не выяснять, представляться ему каждому противнику или нет. – Знал, Алаис сказала, он получал удовольствие от своих дел.

– И все?

– Таламир искал нечто, относящееся к Королям, – раскололся Далан. И даже поежился, таким неистовым огнем вспыхнули глаза маританца.

– Что именно?

– Алаис сказала – то, что оставил Карнавону Король.

Глава рода Ирт хрустнул пальцами, прошелся по комнате.

– Король, говорите… Оставил, говорите… Поговорим.

И настолько многообещающим было его лицо, что Далан искренне посочувствовал Таламиру. А потом махнул рукой.

Поделом тебе, твари безжалостной.

* * *

Ант Таламир удобно устроился за столом в таверне.

Вино было вкусным, рыба свежей и в меру прожаренной, с хрустящей корочкой, как он и любил, а подавальщица так и норовила прижаться грудью. После морского путешествия это было заманчивой перспективой, так что когда девушка шепнула господину герцогу, что вода для ванны согрелась, а она готова потереть мужчине спинку, на лице Таламира расплылась довольная улыбка.

Такой она и оставалась.

Подавальщица оказалась вполне искусна в… спинкопотирании, настолько, что мужчина оставил ее на ночь. А что? Вдруг у него и среди ночи… спина зачешется?

А на следующее утро он принялся расспрашивать девушку.

Мало ли? Вдруг она знает что про Алаис?

Но подавальщица только головой покачала. Нет, господин. Не было тут таких.

Красные глаза, говорите? Белые волосы? Фу, жуть какая! Да если б такое чучело на остров приехало, так все смотреть сбежались бы… ой, простите!

Таламир кивнул, сунул девчонке монетку и выставил вон. Сегодня он даст задание своим людям, пусть походят, порасспрашивают.

Инерция мышления – потрясающая штука.

Леди не должна носить мужскую одежду – Таламиру и в голову не пришло, что его супруга будет гримироваться под мальчишку.

Леди не должна зарабатывать себе на жизнь – какие уж тут менестрели? Ладно еще женщина, но парень?

А уж искать рыжего мальчишку с глазами неясного цвета Таламир и вовсе не сообразил. Тем более – двоих мальчишек.

И на другого мальчишку, с небрежно стянутыми в хвост светлыми волосами, он даже и внимания не обратил. А вот Далан на него смотрел внимательно.

И проникался неприязнью.

Хищник, опасный, злой, жестокий… и рядом с ним – Алаис? Добрая, веселая, всегда готовая прийти на помощь? Да как она выдержала-то?

Далан представил их вместе, как Таламир небрежно целует жену, как… и содрогнулся. Здесь и сейчас он понял, почему Алаис так привязалась к Луису. Против зверя – только зверь, другой не выстоит.

Только вот у Луиса этот зверь был на цепи, в крепком ошейнике и… он был грустный. А у Таламира – бешеный. В любой момент он сорвется, и только кровь веером по стенам полетит. Так-то…

Сейчас «зверь» был занят. Он объяснял своим людям, что им надлежит делать. А на кухне трактира…

* * *

– Сегодня вечером ты добавишь им в еду этот порошок.

Трактирщик кивал. Нельзя сказать, что он боялся, или дрожал, или как-то выказывал свой страх – не таковы были маританцы. Здесь каждый мужчина – воин, каждый мужчина выходит в море и знает, что может не вернуться на берег.

Но род Ирт на берегу уважали. И за то, что это главный род королевских стражников, и за характер, и за справедливость… да было за что, еще как было. Именно главы шести родов правили все это время на Маритани. Принимали решения, выполняли их, несли ответственность, водили в бой корабли и смотрели в глаза тем, кто ждал на берегу.

И все же…

– Это – яд?

– Нет. Снотворное.

– А что потом?

– Откроешь двери, впустишь нас и отправишься спать до утра. А утром решишь, что эти люди тебе приснились, – разъяснил Ирт.

– А с моими людьми как быть?

– А им ты сам все объяснишь. Понятно объяснишь, чтобы языками трепать не вздумали.

Трактирщик кивнул.

– Попробую.

– Не надо пробовать. Объясни, что мы все, весь Круг шести родов будет очень недоволен, если услышит про них хоть слово. Были, уплыли… Все. Расплатились с тобой честь по чести, сели на корабль и отправились неизвестно куда. Ясно?

Трактирщику все было ясно.

Если Круг принял решение? Единогласно?

Не-ет, с ним спорить – себе могилу готовить.

– Я все объясню. И… на всех-то порошка хватит? Мне бы для своих тоже… чуток?

Ирт кивнул и молча отсыпал еще снотворного. А потом положил рядом мешочек с золотом, приятно звякнувший на столе.

– Не подведи нас.

Трактирщик и не собирался. Кто ему тот Таламир, будь он хоть три раза герцогом? Да никто!

А на Маритани ему жить. Поссорится с Кругом – сам потом утопится. Так что…

Снотворное?

Будет вам, господа, снотворное. Самого резать гостей дорогих не заставили – и то хорошо. И никакой вины за собой трактирщик не чувствовал. И предупреждать Таламира тоже не собирался.

* * *

Приятно ли просыпаться, захлебываясь ледяной водой? А еще вырваться не получается, и жесткая рука крепко держит тебя за шею…

Сон как рукой сняло.

Таламир дернулся, пытаясь вырваться, но запястья были крепко связаны, и ноги тоже спутали, и… где он?

Мужчина открыл глаза и крепко выругался.

Засыпал-то он в таверне, в своей комнате, а проснулся…

Пещера?

Да. Больше всего это походило на пещеру, которую кто-то оборудовал под пыточную.

Дыба, крестовина, козлы, стол с различными неприятными приспособлениями…

И ручей, в котором и держали Таламира, пока он не пришел в себя, а потом подержали еще немного. Чтобы проникся.

Четверо мужчин смотрели на него. И у всех были ярко-синие глаза.

Маританцы…

Герцог лежал перед ними голый, мокрый и связанный, и это было очень неприятно.

– Кто вы? – Таламир не привык чувствовать себя беспомощным, и ощущение ему не нравилось. Но серьезности ситуации он пока не осознавал.

Один из маританцев шагнул вперед и коротко, почти без замаха, врезал мужчине ногой в ребра.

– Ау-у-у-у-у!

Таламир едва не свалился обратно в ручей, хорошо хоть второй маританец придержал.

– Это – задаток. А кто мы такие… Я – глава рода Ирт. Это глава рода Вон. А эти двое милых людей займутся сейчас тобой. Г-герцог…

Таламир помотал головой, разгоняя кровавый туман боли.

– Герцог… Да. И что?

– Карнавон? – прошипел второй маританец, тот, которого назвали главой рода Вон.

– Ее величество Лидия…

– Мертва. А ты нам сейчас подробно расскажешь, что подвигло тебя напасть на Карнавонов, чего ты не нашел в замке, что именно искал… ты все расскажешь.

Таламир вскинул брови.

– Чтобы вы меня потом убили?

Глава рода Вон развел руками.

– Тебя в любом случае убьют. И в твоей власти сейчас лишь выбрать способ смерти. Либо ты помираешь быстро и почти безболезненно, либо медленно и мучительно. Тебе решать.

– Я же вам ничего не сделал! – До Таламира начала доходить серьезность ситуации.

– Неужели? – Глава рода Ирт разглядывал его как редкое пресмыкающееся. – Ты, видимо, не понял, кто мы. Мы – стража Королей. Мы потомки тех, кто давал клятву, и мы ее сдержим. Глава рода Вон охранял когда-то Карнавонов, тех самых, на которых ты поднял руку. Если ты думаешь, что можно поднять руку на потомков Моря и уцелеть, ты попросту глуп.

Таламир оскалился.

Может, он и был глуп, но трусом его не назвал бы никто и никогда.

– Ничего я вам не скажу.

Маританцы даже и спорить не стали. Главы родов переглянулись и кивнули палачам. Те подхватили Таламира и уверенно потащили к козлам…

Главы родов переглянулись еще раз и неторопливо направились к выходу из пещеры. Первый вопль застал их как раз на пороге, но оборачиваться или возвращаться мужчины не собирались, в ближайшие пять минут так точно.

Ни к чему.

Мясо надо мариновать перед жаркой, а некоторых упрямцев перед допросом надо сломать об колено, чтобы не лгали. Стражи и не сомневались – Таламир все расскажет. Но что потом от него останется?

А, неважно.

Он сам выбрал свою судьбу.

* * *

– Кто приказал захватить Карнавон?

– Ее величество Лидия.

– Кто говорил вам про артефакты Карнавонов?

– Барон Ланор…

Сломавшийся Таламир выдавал любые сведения, лишь бы больше не…

У каждого человека есть некая точка слома. Одного можно бить ногами, и он не дрогнет, но посади ему на грудь крысу – и получишь истерику. Второго не стоит жечь огнем, но пытка водой сломает его за час, третьего можно просто изнасиловать… способов много. А хороший палач должен быть еще и психологом и знать, на чем и как ломать клиента.

Палачи на Маритани были опытными и знающими, в чем Таламир убедился на своей, сейчас уже потрепанной шкуре. Впрочем, видимых повреждений на нем было не так много… подумаешь, руки в бинтах по локоть. Может, обжегся…

Маританцы переглянулись.

Барон Ланор…

До Лидии им не добраться, но барон… о, барона они вполне могут найти. И допросить по всей строгости.

Кто же это научил человека руки тянуть к древним артефактам?

А Таламир…

– Убиваем?

– Думаю, пока не стоит. Попозже…

– Когда?

– Когда вернется Алаис Карнавон. Не сомневаюсь, она будет рада подарку, может, даже лично захочет расправиться с ним.

Главы родов переглянулись и согласно кивнули.

Почему бы не сделать приятное Алаис Карнавон?

Таламир угрюмо молчал.

Жену-то он нашел, скоро даже увидит, но почему его это совсем не радовало?

* * *

Алаис Карнавон в это время смотрела с моря на замок Лаис.

Копия. Как Карнавон, так и Лаис строились одними и теми же людьми, по одному проекту, те же башни, те же шпили, Алаис поклясться готова была, что и сеть подземных ходов там есть.

Только стяги другие – серый с зеленым. И сейчас они гордо развеваются на ветру, показывая, что хозяева дома.

Эдмон подошел со спины, почти неслышно.

– Госпожа…

– Да, капитан? – Нельзя сказать, что у Алаис с капитаном были хорошие отношения, нельзя назвать их плохими. Они просто были. Равнодушие двух скал, так будет точнее всего.

– Будем высаживаться ночью?

Алаис покачала головой.

– Нет, капитан. Не будем.

– Но почему? – искренне удивился Эдмон.

– Потому, что Алаис полностью права.

Луис улыбался капитану улыбкой голодной акулы. Он понимал, что движет Эдмоном Арьеном, но просто так ни прощать, ни спускать не собирался. Капитан был ему должен за подставу с Маритани, и Луис рано или поздно востребует свой долг. А пока – улыбку, господа.

– Замки строились одинаково, но за столько лет хозяева наверняка оснастили подземные ходы чем-то своим. Поэтому нам придется по всей форме отправляться в замок.

Улыбка Эдмона стала застывшей. Как хорошо было в Карнавоне!

Пришли, взяли, ушли… и все в порядке. А тут?

Луис полностью прав, но против герцога Лаиса – всего три корабля? Плохо может закончиться. Ой, плохо… И остановить герцогов не получится.

– Я подберу сопровождение.

Луис кивнул. Это они тоже давно обговорили с Алаис. Пойдут они двое, Массимо Ольрат, Ларош Дарю и маританцы, которых отберет капитан. Не стоит по глупости и самонадеянности отказываться от охраны. А что они будут шпионами… десятком больше, десятком меньше, кому какая разница? Дело житейское…

– Для начала, капитан, отправьте в замок вот этот свиток, – Луис, не удержавшись от маленькой мести, протянул Эдмону запечатанное письмо. На печати танцевала на вершине алой волны черная косатка.

– Это просьба герцогу Лаису о встрече.

Как же Эдмону хотелось распечатать письмо и прочитать!

А нельзя. Не получится.

Капитан скрипнул зубами, взял письмо, поклонился и ушел готовить лодку к отплытию.

Луис обнял Алаис за плечи, привлек ее к себе.

– Расслабься, солнышко. Все будет хорошо.

Алаис медленно кивнула.

Рядом с Луисом она согревалась, успокаивалась, уходил мертвящий холод, сковывающий душу, и Алаис становилась чуть спокойнее.

– Наша битва будет не здесь, я чувствую.

– Знать бы где…

– Знали бы люди, где падать, солома на вес золота была бы.

Луис крепче прижал к себе подругу.

– Я о тебе позабочусь. Не беспокойся ни о чем.

Алаис благодарно потерлась щекой о его плечо. Как же приятно слышать эти слова! Даже когда ты понимаешь, что выполнить обещание Луису никто не даст. Увы…

Глава 4

Эдуард, герцог Лаис, письмо получил за обедом. Вскрыл, побледнел, кивнул посланнику – седому маританцу в возрасте.

– Пройдемте в мой кабинет.

Маританец поклонился и последовал за герцогом. Остальные члены семьи проводили его заинтересованными взглядами, но лезть под руку не решились. Глава семьи был хоть и справедлив, но суров.

Через двадцать минут маританец ушел, а Эдуард позвал к себе жену и сына.

– Сегодня наш дом навестит герцогиня Карнавон. Дорогая, прошу тебя все приготовить для маленького ужина.

– На сколько человек рассчитывать?

– Герцогиня будет с тремя спутниками и отрядом сопровождения. Спутники будут ужинать с нами, отряд – как всегда.

Ее светлость кивнула и удалилась, отец и сын остались вдвоем.

– Читай, – не стал скрывать Эдуард.

Феликс послушно взял письмо, открыл, пробежал глазами по ровным строчкам.

В самых вежливых и изысканных выражениях герцогиня Алаис Карнавон просила принять ее со спутниками для разрешения некоего вопроса столетней давности, который может быть интересен обеим сторонам.

– Это… то, о чем я думаю?

Герцог кивнул.

– Подозреваю, что да. Не просто так Алаис Карнавон – здесь, ох, не просто…

– Герцогиня… там была темная история.

– Вполне обычная там история, – отмахнулся герцог. – Почти как у нас, с той разницей, что дети Карнавонов уже оказались взрослыми. И оставшаяся в живых дочь смогла сыграть свою игру. Сбежала – и правильно сделала.

Феликс медленно кивнул.

– А это… не опасно для нее?

– Опасно? Феликс, ты видел, кто принес письмо?

– Маританец…

– Именно! Надо полагать, они знают, кого сопровождают. И что это значит?

– Что?

– Никто не решится поднять на герцогиню руку, потому что это обязательный конфликт с Маритани. А они шутить не любят, сначала всех вырежут, а потом разбираться будут.

Феликс поежился.

– Просто так? А нас они тоже стали бы защищать?

– Не уверен. Все же мы – не изначальные, а назначенные, поэтому маританцы не отнесутся к нам так, как к исконным Лаисам. Хотя, возможно, мы будем для них чуть повыше, чем обычные люди.

– Ладно. – Сын подумал и махнул рукой, такие высокие материи стоило оставить на потом. А вот спросить о том, что действительно интересно, – стоило. – А что мы должны делать?

– Я думаю, принять герцогиню, выслушать, что она нам скажет.

– А потом?

– А потом крепко подумаем, что делать дальше. – Мужчина улыбнулся со всем возможным ехидством. – Искренне надеюсь, что она не дура.

– Среди выживших дураков не бывает, – вставил Феликс цитату из рыцарского романа, который прочел недавно.

– Если бы выживали только умные, – отмахнулся его отец. – Если бы.

Феликс засопел, но промолчал. Не стоит спорить по такому ерундовому поводу, если есть дела поважнее. Например, устроить смотр страже, пройтись по замку… много чего приходится делать хозяевам, когда им на голову сваливаются незваные гости. И хорошо бы – не с дурными вестями.

* * *

В замок плыли на лодке. Алаис крепко закуталась в плащ, чтобы спасти от брызг воды свое шикарное черно-красное платье. Смотрелась она в нем все равно как бледная немочь, но – статус обязывает. Есть вещи, которые мы должны надевать в той или иной ситуации, и даже смягчить отделкой не можем, не положено. А потому женщина и не стала смягчать.

Черное верхнее платье под горло, алая нижняя юбка, алая отделка корсажа, алые манжеты на рукавах, дорогая рубиновая брошь с обсидианом из сокровищ Карнавона, пепельные волосы уложены в несложную прическу типа «улитка». И нужно всего десятка два шпилек, а какой вид!

Луис размышлял на тему одежды, а потом махнул рукой.

Серый цвет ему не шел, зеленый не сочетался с одеждой Алаис, так что мужчина оделся во все черное и прекрасно себя чувствовал.

Замок приблизился, и Луис почувствовал… нечто.

Или стеснение в груди, или тягу, или…

Что-то странное творилось с ним. Он чувствовал… узнавание?

– Замок зовет своего хозяина. – Алаис коснулась руки мужчины.

Луис выдохнул, поглядел на подругу.

– Зовет… Карнавон тоже зовет тебя?

– Да. И тоже достаточно сильно, просто я с этим уже знакома. А ты пока нет.

– Странно это.

– Луис, ты хозяин этой земли, не одно поколение твоих предков проливало здесь кровь и пот. Странно было бы, если бы она тебя не признала.

Луис вздохнул, но ответить ничего не успел, они вступили на пристань замка.

Герцог Лаис ждал их на пристани, что говорило о немалом уважении к прибывшим. Алаис легко выпорхнула из лодки, как и положено младшей по возрасту перед равным по титулу, сделала реверанс.

– Ваша светлость.

Ответом был не менее учтивый поклон.

– Ваша светлость.

Герцоги изучали друг друга. Алаис видела перед собой не первой молодости мужчину с решительным серьезным лицом, светловолосого, с умными серыми глазами. Рядом стояла его более юная и кареглазая копия. Ничего общего с Луисом, даже в чертах лица – ничего.

– Мой сын, Феликс, – представил его герцог.

Алаис присела еще раз и, в свою очередь, представила Луиса:

– Мой спутник… Луис Тессани.

Герцоги переглянулись.

– Тьер Луис? – уточнил герцог.

Алаис вздохнула.

– Полагаю, об этом стоит поговорить нам четверым.

Герцог ненадолго заколебался, а потом махнул рукой.

– Феликс, передай матери, что мы слегка задержимся, и приходи в кабинет.

– Благодарю вас, ваша светлость.

– Герцогиня, возможно, вам будет удобнее называть меня по имени? Как-никак мы равны…

– Благодарю, Эдуард. Вы можете называть меня просто Алаис.

– Позвольте? – герцог предложил даме руку, и Луису ничего не оставалось, как следовать за парой.

* * *

Если внешне Лаис походил на Карнавон как две капли воды, то внутренне…

Карнавоны все же тяготели к роскоши, да и фамильные цвета обязывали. В Лаис же царил неприкрытый аскетизм: минимум позолоты, минимум игрушек, безделушек…

Словно хозяева недавно въехали и еще не успели обжиться. Или – старались не обживаться? Или их просто не принимал замок?

Алаис не знала, но выглядело это неуютно. Впрочем, вслух она ничего говорить не стала, пока за ними не закрылась дверь кабинета.

Маританцы, Массимо, Ларош – все остались за дверью. Герцог уселся в кресло, вежливо предложил гостям выпить, получил отказы, но вино все равно разлил по четырем бокалам – тянул время, пока не вернулся Феликс.

– Мать сказала – подождет, сколько надо.

– Замечательно. Итак, Алаис?

– Эдуард, скажите, вы принимали род Лаис?

Герцог насторожился, подобрался и поставил локти на стол, наклоняясь вперед.

– Вы ведь спрашиваете не просто так, Алаис?

– Нет, – вздохнула женщина. И кивнула в сторону Луиса. – Тьер Тессани… вам ни о чем не говорит эта фамилия?

– Книги с родословными забрали в Тавальен, но я знаю, что мы роднились, – кивнул Эдуард. И вдруг понял, одним рывком. – Вы…

– Я, – согласно кивнул Луис. – Посмотрите сюда.

Молитвенник матери у него был с собой.

Эдуард открыл его на первом листе, вчитался…

– Это – не доказательство.

Алаис покрутила кольцо на пальце, намекая, что она здесь не просто так, и это не аферисты из ниоткуда.

– Вряд ли мы сможем это доказать, сами понимаете, перстень Лаисов сейчас в загашниках Ордена Моря. В Атрее, если быть точной. Но нам и не нужно что-то доказывать, нам нужно то, что Короли оставили на хранение Лаисам.

Теперь стали серьезными и герцог, и его сын. Смертельно серьезными.

– Алаис, вы понимаете, что это – наглость? – уточнил герцог. – Вы явились ко мне в замок с человеком, который мне неизвестен и ничем не может доказать свое происхождение…

Алаис передернула плечами.

– Вот это Луис может. Он прошел ритуал и принял род, а потому… где ваша заводь?

В глазах герцога мелькнуло понимание.

– Вы хотите спросить Море?

– Другого выхода у нас нет.

Не то чтобы Алаис сильно верила в эти ритуалы, но выбора и правда не было. Перстень пока еще в тайниках Шеллена, за ним поехал Стэн Иртал, но когда его еще привезут? А надо – сейчас.

– Пройдемте, – поднялся со своего места герцог. – Хочу заметить, что вы рискуете жизнью вашего спутника.

Луис пожал плечами. Он-то знал, что ничем не рискует.

– А вы пока посмотрите на старые портреты? – предложила Алаис. – Луис очень похож на предков.

В глазах Эдуарда мелькнуло нечто такое…

– Похож. Но это пока не доказательство.

– А основное доказательство вам предоставит Море, – согласилась Алаис.

* * *

Герцогиня, там, или нет, заводь или обычный залив, а ветер дул, и холодом с моря тянуло так, что Алаис покрепче завернулась в плащ. У нее от одного взгляда на раздевающегося Луиса мурашки по коже бежали.

А мужчина словно и не замечал никого. Ни ее, ни герцога с сыном.

Разделся до нижнего белья и пошел в воду, даже не задержавшись… бр-р…

Зашел до пояса, постоял на краю «глубины» – там берег резко уходил из-под ног, как и у Карнавонов, обрывался вниз, и коснулся кинжалом руки. Кожа легко расступилась под натиском острейшего лезвия, по коже побежали темно-красные капли.

– Именем рода Лаис, да ответит Море!

Несколько минут ничего не происходило. А потом…

Акулий плавник, который рассекает воду, – это страшно. И у людей автоматически просыпается желание бежать. И быстро.

Но Луис не тронулся с места.

Громадная акула подплыла, высунула из воды рыло, игриво покачала боком, стараясь не застывать на месте… Луис потрепал ее по страшенной морде, от вида которой Феликс побледнел, а потом и вовсе осел на землю. Зубы там были – ой-ой-ой. С ладонь размером, как бы не больше, и ряды такие выразительные… Герцог держался, но было видно, что такое зрелище ему в новинку. И не подделаешь ведь его!

Это бумагу можно состарить, кольцо заказать ювелиру, а вот акулу…

Акула неграмотная и дрессировке не поддается, ей на людей – не плевать, нет. Она к ним благосклонна, только когда кушать хочет. И зрелище ластящейся хищницы было не для слабонервных.

Алаис смотрела спокойно. К ней самой так же ластились косатки, провожая корабли маританцев. Да, кто бы ей сказал еще год назад, что она так отнесется ко всей этой мистике?

На смех подняла бы! А вот поди ж ты…

Луис еще раз почесал акулу в каком-то особенно удобном месте и пошел из воды. Хищница (Алаис готова была в этом поклясться!) разочарованно вздохнула, а потом погрузилась обратно, и вскоре только плавник напоминал о ее визите. И тот скрывался из вида.

Когда Луис вышел на берег, герцог выдохнул и принялся помогать сыну подняться. Видимо, чтобы скрыть дрожание рук.

Луис медленно оделся, повернулся к мужчинам.

– Этого достаточно?

– Вполне, ваша светлость. Давайте вернемся в кабинет, нам надо поговорить…

– Давайте вернемся. Мне надо бы выпить. Холодно.

– Мой… ваш винный погреб к вашим услугам, – на секунду запнулся герцог.

Луис и Алаис переглянулись. Это исправление говорило о многом. И что герцог – разумный человек, и что, может быть, удастся договориться миром. Но для этого стоило сделать шаг вперед и Луису.

– Ваша светлость, я не собираюсь распоряжаться в вашем замке. Ведите нас, – очаровательно улыбнулся Луис.

И Алаис увидела, как расслабляются плечи хозяина замка Лаис.

Неужели возможны мирные переговоры? Ах, как бы хотелось…

* * *

Теперь в кабинете царило совсем другое настроение. Эдвард и Феликс взирали на гостей с опаской, и первым слово пришлось взять Луису.

– Ваша светлость, я рад, что замок и земли в руках достойного человека.

– Но?

– Я не хочу их возвращать себе.

Алаис открыла рот. Вот уж чего она не ожидала. Да и Эдвард, и Феликс – тоже.

– Тьер, вы…

– Я твердо уверен. Я не хочу становиться герцогом. Раз уж так получилось, что я принял род, я несу за него ответственность. И я вижу, что вы на своем месте. Лаис ухожен, насколько это возможно, герцогство в хорошем состоянии… что еще надо? Вас любят люди, вы не дерете с них три шкуры…

Эдвард оперся руками на стол, закрыл ладонями лицо.

– Тьер Луис, сказанное… неожиданно.

Для Алаис это тоже было неожиданностью, но спорить она не собиралась. Ее-то дела Лаисов впрямую не касались.

Луис развел руками, словно говоря – неожиданность, но помочь ничем не могу.

– Должен признать, я никогда не надеялся услышать нечто подобное. – Эдуард потер руками виски, словно у него вдруг сильно заболела голова. – Знал, что мы просто местоблюстители, что рано или поздно явится законный герцог, но чтобы так? Звучит просто невероятно.

– Я думал о герцогском титуле и владениях, – так же честно признался Луис. – Но я не смогу… даже не так. Вас любят, вас признали, а я навсегда останусь чужаком и узурпатором. Призови я хоть пятьсот акул, это не спасет меня в людских глазах, любой мой приказ будет встречаться холодом и неприязнью, любые слова – с подозрением. Я стану узником титула и земель. Я не хочу для себя такой судьбы. Безусловно, я смог бы и взять, и удержать, но ценой ненависти? Не хочу.

Алаис с уважением поглядела на мужчину.

Одно то, что он смог и осознать, и принять эти факты, уже говорило о его незаурядном уме. Как часто власть застит глаза людям?

Да постоянно!

Я, мне, меня, мое, ХОЧУ!!!

Особенно последнее, остервенелое и ненасытное. А остановиться и подумать – зачем? Нет, некогда. Надо хватать, рвать, хапать, выдирать у кого-то из глотки то, что не пригодится даже твоим прапра-пра…

– А как быть с тем, что вас приняла земля Лаис? И море? Вы герцог по древнему праву, и с этим мало что поделаешь… – Эдуард смотрел с надеждой, но в то же время решения не видел.

Луис пожал плечами и улыбнулся. Лихо, весело.

– У меня есть одно предложение. Скажите, герцог, ваш сын не женат?

– Феликс? Нет…

– И не помолвлен?

– У меня есть подруга, но мое сердце пока свободно, – честно признался парень, понимая, к чему идет. – Мы все же герцоги… ох…

– Именно. И, как герцоги, вы не можете жениться на первой попавшейся девице, – с улыбкой согласился Луис.

– А если она будет не первой и не случайной? – Хитрости в ответной улыбке герцога было никак не меньше.

– Именно, – кивнул тьер Даверт. – Так вот, у меня есть сестра. Я не буду предлагать ее руку или настаивать на браке. Я просто попрошу вас принять ненадолго у себя моих родных. Лусию, Эрико, Элиссу… возможно, это будет не обременительно для вас?

– Я буду рад принять их под кровом Лаис, – торжественно провозгласил Эдуард. – Но если молодые люди понравятся друг другу?