Текст книги "Танго с демоном. Танго эсценарида"

Зря сказали!

Это крестьянину просто – репа либо вырастет, либо не вырастет.

Это моряку просто, рыбаку. Тем, от кого ничего не зависит. А чиновникам – нет. У них работа ответственная, и служба тяжелая, и вообще… не ту бумагу подпишешь, не тому делу дашь ход – и прощайся с теплым местом, с хорошей зарплатой, с обильной кормушкой, с пенсией за выслугу лет… кому терять нечего, тому и не страшно! А тут-то есть, что терять! А не хочется.

Впрочем, от управления по регистрации браков обычно никаких проблем не ждешь. Какие тут могут быть проблемы?

Приходят люди, подают заявления, вступают в браки.

Иногда браки заключаются на небесах, иногда чуточку пониже, но чиновников это уже никак не касается. Что их волнует – правильное оформление всех бумаг. И точка.

Обычно таны женятся на ританах, сеньоры на сеньоритах, в этом нет ничего особенного. Реже бывает, чтобы тан и сеньорита, но случается. Тут процедура отработана.

Заполняются бумаги, подается заявление.

А потом оно продвигается наверх. Потому как на такие браки требуется согласие его величества. Или хотя бы кого-то из вышестоящих. Министра, к примеру.

Но чтобы – такое?!

Бумаги на заключение брака подавали хорошо известный всей столице тан Мальдонадо – и сеньорита… как ее?

Веласкес?

Совсем молодая девчонка, может, ей лет семнадцать, не больше. Но на своего жениха она так смотрит, что жутко становится. Глаза обожающие, улыбка бессмысленная, как и у всех влюбленных.

Видно, что с ее стороны это точно брак по любви.

А с его?

Чиновник пригляделся, ради интереса.

Любовь?

Да, безусловно. Есть там любовь. И невесту свою тан Мальдонадо под руку придерживает очень заботливо, и смотрит на нее ласково.

Что ж. Творец еще и не такие номера откалывает, и похлеще пары встречаются. Просто чиновнику они практически не встречались.

Но документы он принял честь по чести, все зарегистрировал и сообщил, что подаст прошение. А потом, когда странная пара ушла, пошел разносить новость по управлению.

Его слушали где со вниманием, где без особенного интереса – что он еще может сказать? Да подумаешь…

Практически все. Забавно, интересно, любопытно, но и только.

А вот в одном кабинете человек заинтересовался. Да настолько, что не поленился перепроверить слухи, увидел бумаги и помрачнел.

Мерседес Веласкес, говорите?

Да, именно та Мерседес Вирджиния.

Личность ее супруга была не так важна, как сама Мерседес. Выйти замуж она могла попытаться за кого угодно, хозяин кабинета все равно бы встревожился. И телефонировал по оставленному ему номеру.

Собеседник выслушал чиновника со всем вниманием. И пообещал поощрить материально. В ближайшее же время.

Колесо событий стронулось и пошло раскручиваться все быстрее и быстрее.

Замуж?

Какое еще замуж?

А планы? А кровь… нет-нет, никаких замужеств, все должно решиться этой же ночью.

Тан Мальдонадо, говорите?

Отлично! Спасибо за информацию!

* * *

Карлос Амадо Риалон рассматривал статуэтки на каминной полке. Даже пальцем их потрогал. Особенно одну.

– Юноша? Что вам тут понадобилось?

Тон был откровенно недовольным.

Карлос повернулся, расплываясь в почтительной улыбке.

– Тан… простите?

– Эктор Патрисио Ксарес. Кто вы такой, тан, – оценил вид прибывшего Эктор, – и что вы делаете в нашем доме?

– Мое имя Карлос Амадо Риалон, тан, – вежливо ответил Карлос. Не стоило портить отношения с первой минуты.

– Риалон… Риалон…

– Сын ританы Риалон. В настоящее время она беседует с хозяином дома, – вежливо отозвался Карлос, заодно и намекнул, что он тут не из простых свиней свинья.

Ответом ему был еще один мрачный взгляд. На тот раз от Эмилио.

– Тан Риалон… отец уже приказал приготовить вам комнату?

– Да, – расплылся в улыбке Карлос. – И мне, и матери…

Альба была предусмотрительна. Сначала она поговорила с Патрисио, а уж потом устроила скандал супругу. Она ведь умная!

Дуры уходят гордо и в никуда! Умные – гордо и к кому-то.

Вот она и ушла. И сына с собой забрала. В конце концов, это ее сын!

Амадо против не был, да и Карлос тоже. Кровь Валерансы взяла верх, и Карлос искренне считал, что он – достоин! Чего?

Всего!

А что не принцем родился, так это насмешка судьбы!

Сейчас у него был шанс наверстать упущенное.

Ему ТАК нравился этот дом! Большой, богатый, роскошный! В нем было все, чего достоин Карлос, и все, чего он желал!

Мрамор, позолота, дерево ценных пород, статуэтки на камине – как племянник Антонии Лассара, Карлос слегка и в антиквариате разбирался, это ж явно девятая династия!

Роскошь!

Деньги!

Тан Ксарес пообещал ему содержание. Небольшое, для начала, но… даже это небольшое было раза в два больше отцовской зарплаты. О чем Карлос скромно умолчал.

Разве он не заслуживает всего самого лучшего?! Кто может быть более достойным?! Кто может составить ему конкуренцию?

Никто!

И снова – никто!

Ах, эта прекрасная жизнь! Дорогие костюмы, мобили, гонки, приемы, двор… и такое крохотное условие, которое Карлос и замечать не собирался! Ерунда же!

Тьфу, да и только!

Продать душу?

Что вы, тут и тело продавать не надо! Все будет по добровольному согласию и к обоюдному удовольствию.

Эти мысли так явственно отражались на лице Карлоса, что Эмилио заскрипел зубами. Вошедший следом Эктор положил руку ему на плечо.

– Спокойнее, брат.

Карлос, витая в сладких грезах (вот ОН, неповторимый и прекрасный, танцует на балу с принцессой крови, и та влюбленно шепчет: вы мой кумир!) ничего не замечал. А вот братья заметили.

– Карлос! Мальчик мой!

Роза влетела вихрем. На стареющих дам Карлос оказывал убойное действие, вот и Роза не стала исключением. Расцеловала милого мальчика, получила в ответ поцелуй и комплимент, раскраснелась и повлекла Карлоса за собой, показывать «племяннику» его комнату.

Альбе комната тоже была готова.

Мужчины недобро переглянулись.

И почему им это не понравилось? И что им надо предпринять? И как срочно надо предпринять это самое что-то?

– Обсудим? – поднял брови Эмилио. Получил кивок от Эктора, и братья направились прочь из дома. У них появилась весьма серьезная тема для разговора. И может, и для начала действий.

Спусковой крючок есть у каждого, и у мужчин этим крючком стали не унижения от отца, не возможное появление мачехи с претензиями, не глупость Розы – это было привычное зло. А вот это… соплячно-избалованное, омерзительное, которое трогает ИХ статуэтки, на ИХ каминной полке, в ИХ доме…

Вроде бы и ничего такого?

Но…

Спусковым крючком может послужить любая мелочь. И в чашку терпения братьев упала последняя капля[5]5
  Не преувеличение. Лично знаю человека, который все терпел и уволился, когда кто-то из коллег без спроса взял его чашку. Был устроен скандал, разбита чашка и подписано заявление. Сорвало…


[Закрыть].

* * *

Алисия, пританцовывая, спускалась вниз по лестнице.

– Рен? Ну, наконец-то! Тебя и не дождешься, и не дозовешься!

Лоуренсио был внизу.

Мрачный, усталый…

– Что, Лисси?

Ему сегодня предстояло свидание с Каракатом. А это и опасно, и… кто его знает, чего он там потребует за смерть того несчастного?

– Рен, я замуж выхожу!

– Ты говорила. И что?

– Рен!!! – Алисия возмутилась уже непритворно. Она ему кто – сестра или так, коза в бусиках?

– Да, Лисси, я слушаю, – Лоуренсио понял, что проще согласиться и выслушать, чем получить на свою голову последствия. Сейчас Алисия обидится, закатит истерику, потом упадет со слабостью и мигренью, будет два дня жаловаться, напишет родителям, а если еще и Феоле скажет…

Последнее было особенно неприятным. Младшая сестра, которая прошла обучение у шамана, вызывала… легкую нервозность. Понятно, Лоуренсио старший. И умный. И деньги у него, и родители к нему прислушаются.

Только вот глядя на Феолу, не оставляет мысль, что для нее все это… просто правила приличия. Не хочет она никого расстраивать, вот и слушается. А так…

Бедный Анхель это на своей шкуре ощутил. Вот зараза рыжая!

– Завтра мы с Ортисами идем на коронацию. Послезавтра ты знакомишься с ними, и мы заключаем брачный договор.

– Договор?

– Рауль настаивает.

– На передаче приданого? – ехидно поинтересовался Лоуренсио.

– Да. В банк.

– В банк?

– Он говорит, что способен обеспечить супругу. Поэтому мое приданое передается в банк и из процентов будет выделяться содержание для меня. Само приданое пойдет будущим детям. Мало ли сколько их будет…

– А сам Ортис тебе денег не выделит?

– Выделит, конечно. Просто если я не уложусь в ежемесячное содержание, это будет… что-то вроде добавки. Основной капитал я трогать не буду, надеюсь, и проценты тоже. Посмотрим.

Лоуренсио только вздохнул.

– Ты уверена, что этого хочешь? Анхелю ты нравишься, я точно знаю. Даже более чем нравишься.

Алисия только плечами пожала.

После неодобрения щенка никаких шансов у Анхеля не оставалось. Даже самых призрачных.

– Может, Фи?

– Ты помнишь, что она устроила?

Алисия помнила. Если с ней у Анхеля просто не было шансов, то с Феолой… шансы у Анхеля были. Не мучиться.

Алисия тоже не питала иллюзий в отношении сестры. Феола быстро любого закопает.

– Рен, не будем это больше обсуждать. Тан Толедо твой друг, пусть так и остается. Но мне он… я просто больше не вижу его в качестве будущего мужа.

– Хорошо, Алисия. – Сестер Лоуренсио все же любил и неволить их не хотел. – Говоришь, послезавтра?

– Да, Рен.

Отлично. Он как раз должен сегодня уладить все с Каракатом.

– Хорошо, Лисси. Я буду готов послезавтра. С утра?

– Я уточню время завтра.

Брат и сестра обменялись улыбками. Конечно, они не идеальные люди, и заблуждаются, и ошибки совершают, и в передряги попадают. Но счастья друг другу они желали совершенно искренне. Так что Алисия поцеловала брата в щеку и улыбнулась. А в голове у нее была мысль. А ведь у Рауля сестричка подрастает. Симпатичная. Кто знает?..

* * *

Анхель Толедо был в бешенстве.

Да в таком… если б его сейчас собака укусила, точно бы сдохла. Сразу и в страшных мучениях.

И был, был у него повод! Да еще какой уважительный!

Его!

ЕГО!!!

Какая-то баба! Да ладно там! Сопля малолетняя, островная, необразованная, безмозглая – отвергла! Ему предпочли какого-то… ладно… для себя – Анхель понимал, что Алисия сделала правильный выбор. Уж кому, но Ортису ее деньги и рядом не нужны. У него своих достаточно.

А вот Анхелю – нужны!

И тем это обиднее!

Правда, ну зачем Ортису еще и деньги?! Просто – зачем?! Он сам по себе богатый!

А вот Анхелю надо! У него расходы, у него проблемы, и вообще – он достоин! Даже – Достоин! С большой буквы!

А что?!

Где справедливость?!

Почему кто-то рождается на шелковых простынях с золотой ложкой во рту, и может делать, что пожелает, а кто-то другой вынужден тяжело и муторно зарабатывать себе на жизнь. Вы вообще представляете, что такое активная светская жизнь?

Как сложно она дается?

Анхель давно уже увлекался стимуляторами. Не сильно, и вообще, он сможет бросить, когда пожелает. Но сам факт.

А как тяжело общаться с некоторыми людьми? Находить общий язык, всем казаться симпатичным, привлекательным, добрым и умным… знаете, сколько сил иногда надо? Чтобы не прибить на месте ту же Алисию?

А Феолу?

Положа руку на сердце, даже Лоуренсио… можно стричь барана, но кто сказал, что его при этом любят? Что общение с ним доставляет хоть какое-то удовольствие?

Анхель всегда помнил, у кого есть деньги. Каждую минуту.

Да, Лоуренсио поддается его обработке, но первый же неловкий шаг, неуклюжий жест… и всё. И «баран» бодренько поскачет на свободу. Еще и Анхеля ославит по столице.

Легко ли так жить?

Нет. И хочется. Хочется свой дом, мобиль, сумму денег в банке, хочется пожить, не думая о завтрашнем дне, хочется… Да самому хочется диктовать условия, а не подстраиваться под кого-то! Вот! И казалось, жизнь предоставила Анхелю шанс!

Вот Алисия! Красивая, глупая, с приданым… и вдруг она выходит замуж за Ортиса! Да где справедливость?!

Ему не нужно! Это Анхелю нужно!!!

И даже свои истинные чувства показать было нельзя! И спросить прямо – тоже!

Надо играть в благородство! Изображать убитого горем воздыхателя. Там, в доме у Ксаресов.

Здесь-то, у себя в комнатушке, он мог расслабиться. Показать свое истинное лицо. И то не везде. Только в одной комнате, крепко запертой изнутри на засов. Чтобы даже слуги… Чтобы никто, никак, чтобы даже и мысли ни у кого не возникло. Так давно личина приросла к Анхелю Толедо, что он и сам забыл, какой он в действительности.

Да и вспоминать не надо. Ни к чему.

В стену полетела пустая бутылка.

Потом еще одна, остатки вина разлились вкусно пахнущей лужицей по деревянному полу.

Гнев и злоба накатывали, душили, заставляли забыть обо всем на свете.

Алисия… тварь!

Лоуренсио… Сволочь, друг, называется! Нет бы рявкнуть на сестру, выгнать Ортиса, настоять на своем… нет! Анхель, я не стану неволить сестренку! Я ее люблю и хочу, чтобы она была счастлива!

Будет, будет она счастлива! Анхель бы с ней хорошо обходился, кто ж режет курицу, несущую золотые яйца?!

Феола – эта… ууууууу! На вторую сестру у Анхеля и слов-то печатных не осталось, один гнев и бешенство.

Что ж!

Сами напросились!

Сами, все сами… видит Творец, он хотел по-хорошему! Он хотел поступить с ними, как с людьми, хотел по-хорошему… нет?

Вы сами в этом виноваты!

Сами, все сами…

Анхель запустил в стену еще одной бутылкой и принялся переодеваться. Чего тянет этот идиот Слизень? Не пора ли его поторопить?

* * *

Адриан ждал.

Ждал взрыва.

Ждал мощной волны. Ждал…

Рядом сидела сестра, крепко держала его за руку. Неподалеку так же терпеливо ждала Анна, бледная от переживаний.

Подойти? Поговорить?

Адриан Валенсуэла не знал, надо это или нет.

С одной стороны, родители хотели их сговорить.

С другой – если они смогут жить, как нормальные люди? Надо ли ему такое? Надо ли Анне?

Рядом с мединцами находилось несколько десятков монахов. Мануэла уже разговорилась с одним из них, вот он, брат Гарсиа, сидит неподалеку. Он и сказал, что Храм поможет.

Если мединцы решат жить, как люди, что же в этом плохого? Пусть живут и радуются! Контроль со стороны Храма?

Так что страшного? Вы собираетесь убивать? Предавать? Нарушать законы?

Нет?

Вот и весь разговор. Тем, кто не собирается, и бояться нечего.

Дожить бы еще. До спокойной жизни. Чтобы свой дом, лучше у моря, чтобы жена и дети. Нормальные, обычные, можно даже синеглазые, только чтобы они даже не знали ничего. Ни о каких мединцах.

Только бы вот сейчас выстоять…

Адриан даже представлял, как это будет.

Где-то вдали встряхнется, словно мокрая собака, земля, и утробно, глухо, зарычит море, которое вытряхнули из привычного ложа. Встанет на дыбы, помчится вперед…

И им останется только стоять.

Стоять, сцепив руки, всем, как одному. Вряд ли они справятся с цунами полностью, но хоть сколько остановить! Хоть кого спасти.

Так сказал мэр города. И монахи тоже подтвердили…

Адриан ждал.

А вместо цунами приехал сам мэр. И с ним епископ Тадео.

И не стал говорить красивых слов, произносить речовок – к чему? Потер лицо руками и просто сказал два самых важных слова:

– Все обошлось.

И мединцы выдохнули, словно одно живое существо.

Обошлось?

Они сегодня не умрут? Правда?

Епископ откашлялся.

– Граждане Астилии… сегодня вы полностью подтвердили это право. Сейчас вы разделитесь на группы до десяти человек, как вам будет удобнее. Ни в какие тюрьмы вы не вернетесь, несколько дней проживете в монастырях. Потому что вас арестовывали, нужно время, чтобы утрясти все с документами, чтобы вернуть вам гражданские права. А если кто-то пожелает переехать, что-то поменять – мы поможем. Вы сегодня готовы были стоять насмерть, и Церковь это оценила. Мы поможем, Творцом клянусь. Если кто-то захочет уйти – пожалуйста. Только возьмите сначала бумаги, с которыми вас беспрепятственно пропустят или ко мне, или к тану Кампосу – мало ли? Нужна будет помощь, поддержка, решить какие-то проблемы…

Может, это мединцев и убедило окончательно.

Никто не ушел.

А вечером Адриан сидел на берегу моря и смотрел на звезды. Крупные, ясные…

Они с сестрой вернутся домой. И будут спокойно жить. А дальше… главное, что оно у них будет – это «дальше».

Как, с кем – пока неважно! Шанс им дали, а дальше будет видно.

* * *

Феола появилась в пещере ближе к вечеру, когда все уже извелись. Но – явилась. В сопровождении двух магов воды – Бернардо постарался.

В руках у одного из магов была веревка.

– Добрый вечер, – поздоровался он. – Меня зовут Эдвардо Пепе Аркури. Тан Аркури. Это мой напарник, тан Рохелио Лало Гутьерес. Мы поможем вам выбраться из пещеры. Сейчас вы по одному будете подходить, браться за веревку – и нырять. На веревке по всей длине навязаны узлы, ваше дело перебирать руками и не отпускать ее, а вода вас подтолкнет. Я знаю, что расстояние слишком большое, чтобы обычный человек мог его преодолеть. Посреди веревки будет создан пузырь с воздухом. А когда вы вынырнете на поверхность, просто перебирайте руками по веревке вдоль берега. Мы с напарником присмотрим, чтобы никто не утонул и не стал жертвой акул.

Феола подтвердила все энергичным кивком.

– На берегу ждут костры, палатки, горячая еда и ночлег. На первое время. Потом власти вам помогут вернуться к вашим семьям, его высочество все организовал.

Кстати говоря, Феола при этом присутствовала. И была восхищена его высочеством.

Жертвоприношения?

Ритуалы?

Это-то ладно! А вот ты попробуй организовать несколько сотен человек так, чтобы тебе подчинились, и все получилось, и притом не как захочется, а как задумывалось…

Вот это умение!

Конечно, не обошлось без несчастных случаев, для того и Феола была на подстраховке.

Конечно, кто-то отпустил веревку, кто-то наглотался воды вместо воздуха из пузыря… это жизнь. Чтобы среди сотни с лишним человек и пары идиотов не нашлось? Такого не бывает.

Но в результате, раньше или позже, все оказались на берегу. У костров. И полиция с монахами раздавали одежду, еду, записывали, кто и откуда…

Не у всех ведь есть дом.

А кого и похоронили уже, ведь почти год мединцы людей набирали…

Так что опрос, статистика, а уж потом местные власти будут решать, что делать с людьми. Хорошо решать, потому что вопрос будет на контроле как у Храма, так и у его высочества.

Бернардо, кстати, долго задерживаться тут и не собирался.

– Пора мне домой. Завтра коронация. Кого подвезти до города?

Феола усмехнулась, глядя на Амадо. Она знала, кто повезет ее.

– Спасибо, ритана Ксарес… то есть Фи, – поблагодарил ее брат Дуардо.

– Буду рада с вами сотрудничать, – от всей души сказала Феола.

Монах оценил и кивнул.

А Бернардо тем временем повернулся к Крису.

– Слушай… я понимаю, что оруженосцев сейчас не бывает. Но мне бы друг пригодился.

Крис оценивающе посмотрел на принца.

Подумал пару минут.

И – кивнул.

Что-то серьезно надломилось в мужчинах, когда они ждали на берегу. И когда узнали о смерти Дареи – тоже.

Бывают такие ситуации, которые очень серьезно меняют человека. И лучше им не противиться. А еще Крис понял то, о чем никогда ему не скажет Бернардо. На самом-то деле власть – это очень большое одиночество.

Страшноватое такое… когда ты ни в ком не можешь быть уверен.

Ты ли нужен? Или твоя власть? Те блага, которые можно получить с ее помощью? Чаще второе бывает. А Крис в этом отношении практически безопасен. Он не слуга Творца, и не станет отказываться от материальных благ. Но он и не злой, не подлый, не станет что-то делать за спиной у Бернардо. И что такое верность, он знает. А еще…

Еще он тоже смотрел в синие глаза ушедшей девушки. Чешуйчатой и несчастной. И тоже с удовольствием станцевал бы с ней на балу.

Не как с чудовищем. Не ради эпатажа. А просто – как с девушкой, которая по воле судьбы родилась с чешуей и щупальцами. Это дорогого стоит.

– Довезешь меня до столицы? Я домой съезжу, а там посмотрим. У тебя же завтра день по минутам расписан?

– Да. Где я смогу тебя найти? После коронации?

– Да вот… тан Риалон знать будет. Уж его-то найти точно не проблема.

– Как попасть в полицейский участок? Да любой дорогой, – пошутил Амадо, обнимая Феолу за плечи. – Я на входе скажу, тебя в любой момент ко мне проводят, подождешь, если что. Хорошо?

– По рукам.

Бернардо кивнул, отбрасывая назад прядь волос.

Он бы тоже, но – положение обязывает. В королевский дворец так просто не пропустят, и к принцу тоже. Сегодня день такой, исключительный. Что у него получилось удрать из-под надзора и охраны, а может, и потом получаться будет?

Определенно, надо бы…

Они это еще с Крисом обсудят. Чуть позднее. А пока…

– По мобилям?

Никто не возражал.

Очень длинный день выдался.

* * *

Сесар Мариано Мартин тем временем стоил планы.

Это пока он летел от Феолы, у него в голове была одна мысль – чтобы не догнали. А когда он понял, что и догонять не собираются, и никому он не нужен, и вообще… ушел? Точно, ушел. Вот тут и полезло в голову всякое нехорошее.

Ушел.

Молодец, садись, кушай рыбку!

И только рыбку. И всю жизнь одну рыбку, и ничего кроме рыбки. Потому как… а дальше-то что? Если он правильно понял, вот это существо… оно никого не отпустит. Рамона можно уже списать со счетов, сдаваться Бустос не будет, а чудовище (имени шамана Сесар не знал, так что обозначил для себя Феолу по степени опасности) не остановится.

Итак, эти друг друга убьют.

Мединцев зачистят. А Сесар останется, и что ему делать? Тут-то и беда! Будь он более человекообразным, было бы лучше. Но он… его с человеком не перепутаешь. Стоит ему снять перчатки, стоит ему случайно совершить ошибку – и на него откроют охоту. Очень даже запросто. Впрочем, это дело перспективы.

Мединцев можно списать со счетов. А с чем остается сам Сесар? Всю жизнь в океане жить и сырой рыбой питаться? Понятно, маг может устроиться получше. Но если он человекообразный. А если нет… Рано или поздно его раскроют, и придется бежать, спасая свою жизнь, а потом на него начнут охотиться – и все равно то же самое.

Остров в океане.

Как-то это даже звучит грустно.

Мединцев не останется, люди его не примут…

Колонии?

НЕТ! Там шаманы водятся! А эти чудовища… Сесар прекрасно ощущал силу Феолы, нет-нет, с ТАКИМ он связываться не станет, ищите дураков в другом месте.

Если бы переворот удался, у него были бы мединцы и власть. Но…

Можно ли получить власть сейчас?

Сесар завис в воде и серьезно задумался. Мог бы – утонул бы, а так просто парил в толще воды и размышлял. Рыбы благоразумно оплывали его, даже мимо плывущая акула призадумалась на секунду – да и отвернула. Запах был какой-то не такой… настолько чуждый, что даже она решила не травиться.

Ну ее, такую добычу!

Вот чего он сам хочет? Ответ прост. Ему нужно общество. Он – маг! Он не может всю жизнь просидеть невесть где, а жизнь-то у него долгая. Сам себе Сесар давал лет двести, может, больше.

Ему нужны библиотеки, поле для опытов, может, пара, с которой он хочет завести мальков… детей! Что он – не человек, что ли?

Не человек. Но инстинкт продолжения рода у него есть.

Итак, это можно получить только рядом с людьми. А значит… у него ведь осталась еще одна не разыгранная карта! А именно – его высочество!

Если он получит корону, сможет он подарить верному приближенному скромный замок? Чтобы Сесар там жил, занимался своими изысканиями… а что? Де Медина сколько лет так протянул? То-то же…

Но для этого нужен успешный переворот.

Хм-мм… а что нужно для успешного переворота? Если подумать?

Нужно ли для этого устраивать цунами и стирать столицу с лица земли?

Нужно ли для этого призывать демона?

И какими силами располагает сам Сесар?

А ведь…

Шансы есть, и достаточно неплохие. Но для этого кое-что понадобится. И Сесар принялся составлять план.

Мединцы? Рамон?

Ну… если так подумать, не слишком-то он и проиграл. Если бы Владычица Синэри (в присутствии Рамона произносить исключительно с трепетом и придыханием) возродилась, ей бы служить пришлось. Да еще как…

Прислуживать, преклоняться, повиноваться, и кто ее еще знает, что там в демоническую голову придет? Сесар хоть и был водником, но основы некромантии все же знал, и главное правило – тоже. Не верь демонам!

Так что…

К лучшему – или нет?

А вот и узнаем… уже к завтрашнему вечеру.

Щупальца развернулись. Сесар отправился навстречу своей судьбе.

* * *

Феола начала зевать еще в мобиле. Да так, что Амадо только головой качал.

– Переутомилась?

– Да. Отвези меня домой, пожалуйста?

– К Веласкесам?

Феола подумала пару минут.

Выспаться хотелось. Что уж там, и сил она потратила много, и этот путь восполнения их через жертву достаточно порочный, и отоспаться надо. А если она приедет к Веласкесам… они – чудесные люди! Замечательные!

Но…

Лоуренсио к ней не полезет, Алисия тоже. Они знают, в каком состоянии сестра возвращалась после шаманских практик. После тренировок с Адэхи.

А Веласкесы не знают. И Висента тоже.

Они будут спрашивать. Они будут уточнять, с ними говорить придется. А Феола с трудом глаза открытыми держала…

Нет. На это у нее сил нет.

– К Ксаресам. Ко мне. Можешь?

– Могу, конечно.

– Пожалуйста.

Феола еще раз зевнула, уверяясь в своей идее. Да, ей надо отоспаться, и побольше, побольше…

Хавьер кашлянул, напоминая о себе. Некромант нагло устроился в мобиле Амадо. А что такого?

– Фи, ты мне поможешь? Треси…

Феола вздохнула.

– Ты пока за нее не волнуешься?

– Нет. Не настолько.

– Значит, еще есть время. Хотя бы до утра, а то я сейчас такого наворочу… сам понимаешь.

Хавьер понимал. Видел, что Феола едва на ногах держится.

Кто бы спорил, колдовать можно и в таком состоянии, но на пределе всех сил и чувств. И можно такого наворотить… потом не расхлебаешь.

Поиск – сложная и тонкая вещь, требует серьезной настройки. А то такое найдешь…

Случаи описаны в учебниках многократно.

К примеру, когда маг искал пропавшего человека, вполне живого и здорового, а вместо этого нашел старую могилу с зомби, или искали потерянную брошь, а нашли вместо этого ухоронку с запрещенным зельем…

Много чего было, не всегда приятного.

– Я с утра приеду?

– Приезжай. Думаю, на рассвете будет в самый раз, – кивнула Фи.

Хавьер спорить не стал. На рассвете?

Как скажете, ритана.

Треси…

Наверное, в романе приличный герой должен был все бросить. Схватиться за сердце, потом за голову, или за что там они хватаются, потом кинуться искать возлюбленную… Естественно, наплевав на все проблемы.

Только вот Хавьер – некромант.

Треси он любит, но это какая-то не такая, наверное, любовь. Не романтическая. Не поэтическая и не та, от которой падают замертво. Любит он Треси, любит. Но отлично понимает, что если сейчас все бросить и кинуться ее искать… Возвращаться будет некуда. Вообще.

Героям романов простительно кидаться из стороны в сторону, их автор вытащит. Вот тот же Пенья…

Не читает Хавьер его романов! Он сказал – НЕ ЧИТАЕТ! Ясно?!

Если бы Хавьер сейчас удрал устраивать личные дела, монахи и Феола с мединцами бы не справились. Если бы с ними не справились… Треси он, может, и нашел бы, но толку? Может, их бы вместе тем цунами и смыло, ведь останься Рамон в живых, он бы точно своего добился. Упертости там было – мобиль и воз сверху.

Так что…

Хавьер еще раз прислушался к себе.

С Треси все… нет, не в порядке. Но смерть ей не угрожает, а все остальное некромант поправит. И вообще, ни к чему ей признаваться, что он был занят другими делами. Женщины… Они такие бабы! Даже если ты выбираешь между ней и спасением мира, ты должен выбрать ее. И точка.

А мир?

А мир пусть спасают соседи. Так что Хавьер ей ничего не расскажет.

Сообщит, что сразу начал ее искать, но его ранили, обессилили… как только смог, так сразу и начал. В тот же миг.

Хоть какая польза от Рамона… хотя рана – сомнительное удовольствие.

Зато как красиво смотрится!

Раненый герой, весь перевязанный, спасает прекрасную даму. И та падает к нему в объятия. Ах, эта лирика, ах, эта романтика. Сеньор Пенья умиленно промокает слезинку и подсчитывает гонорары.

Надо посмотреть, что у него есть из лечебных зелий. А то завтра болеть и чесаться будет, как зараза.

* * *

Сеньора Торо ахнула, увидев Феолу.

– Ритана!!!

Ну да.

После нескольких купаний в соленой воде наряд Феолы потерял свежесть, волосы стояли дыбом, лицо шелушилось, да и следы драки обаяния не добавляли.

– Мне надо выспаться, – Феола едва плелась к лестнице. – Завтра все будет хорошо, только попить мне поставьте…

– Да, конечно, ритана.

– Матэ есть?

– Найдем.

– Мои дома?

– Тан Лоуренсио уехал, ритана Алисия дома.

Феола кивнула и затопала на второй этаж. И почему нельзя упасть прямо здесь? Хоть бы и на коврике перед порогом?

И спать, спать, спааааать…

Амадо хотел ее проводить, но пока не стоит, все же он женат. Репутация, будь она неладна…

Хавьер ранен. Монахи остались устраивать людей, его высочество даже не рассматривается как провожатый… да что она – сама не поднимется?

Доползет!

Феола рухнула в кровать, не раздеваясь, и тут же отключилась.

Она не слышала, как сеньора Торо, покачав головой, стянула с нее обувь и укрыла одеялом.

Нет-нет, она не принюхивалась. Маг же, видно! И растрату магических сил тоже заметно сразу. Это не алкоголь или дурманный порошок, это так и выглядит.

И мерзнуть девушка сейчас будет жестоко.

Сеньора спустилась вниз, лично сделала большой кувшин с матэ (приличные люди так его не заваривают, но одним калебасом тут не обойдется), поставила тарелку со сладостями на поднос и сгрузила все это на стол рядом с кроватью.

Маги…

Вечно они сначала наработаются, а потом ног не таскают…

* * *

В участок Амадо не поехал по уважительной причине. Хотелось в ванную.

Грязи на нем было – хоть ты щеткой соскребай, откуда только что взялось? Но вот…

Горячую ванну и чистую одежду, и горячий ужин… ладно, с последним это вряд ли, но хоть яйца дома есть? Наверное…

Яичницу Амадо себе умел делать в совершенстве. А может, и кухарка что оставила…

Когда мужчина появился на пороге дома, усталый, оставляющий за собой ошметки песка и даже, кажется, тины, мать и сын переглянулись. И Альба, и Карлос, сидящие в гостиной и лениво перебирающие модные журналы, только утвердились в принятом решении.

Впрочем, Амадо было наплевать. Он махнул жене и сыну рукой и отправился прямиком в ванную комнату. Упал в горячую воду и даже застонал от удовольствия. Хотя бы пять минут полежать…

Очнулся он, когда вода уже остыла. И то – по уважительной причине – голова соскользнула с удобной подставки, мужчина больно стукнулся о ванную и проснулся.

Мгновенно разморило!

Да, повезло – не захлебнулся. А то мог бы…

Амадо поглядел на часы.

Глубоко за полночь. Какие уж там еда-вода?

Тан Риалон совершенно по-простонародному напился из-под крана, надеясь обмануть бунтующий желудок, и отправился в кровать. Демон с ней, с едой, не первый и не последний раз он ложится спать голодным. Но выспаться хоть чуточку надо. В теплой кровати.

Не в холодной ванне. А то придется ему завтра воспаление легких лечить – не ко времени будет.

И мужчина отключился, не додумав мысли.

А вот воду пить не следовало.

Обмануть не удалось никого. Ни себя, ни желудок, ни мочевой пузырь. Последний – особенно, и так поспать мало получилось, так еще вставать три раза… Зараза – да и только!