Текст книги "Дракон цвета любви"

– Ты уверена?

– Насколько я вообще могу быть в таком уверена.

– Если это действительно так… мы его уничтожим.

Я кивнула.

– Если вы решите его уничтожать – берите меня с собой. Пожалуйста.

– Ты такая кровожадная?

– Нет. – Я взмахнула рукой. – Алимара, я не знаю, поймете вы или нет. Но…

– На тебе благословение Сантора. И отсвет силы Даннары. И Варта. И даже тень Аласты. Твои слова уже важны для драконов.

Я и не подозревала, что успела так вляпаться. Но… да простят меня боги – я уже похожа на столбик у дороги. Все, кто мог, – все пометили!

– Люди и драконы во многом схожи. Но не все поступки людей вам понятны, и вы можете упустить что-то важное. А такую язву надо выжигать дотла. До золы и серого пепла. Чтобы не возродилось.

А не так, чтобы вся мразь сбежала и расползлась по миру, как у нас после Великой Отечественной. Еще и дожила свой век в комфорте! Если уж брать того же Менгеле – да разве заслужил он смерть от инфаркта? На мой взгляд, он заслужил примерно тридцать тысяч смертей, но лучше от чего-то такого… что практиковалось у майя, ацтеков, в застенках святой инквизиции…

Люди этого не понимают. Они живут недолго – по сравнению с драконами. А ящеры видят на своем опыте, к чему может привести милосердие, проявленное к подонкам.

Драконица шевельнула хвостом:

– Обещаю. Тебя мы возьмем с собой. Обязательно.

Я выдохнула:

– Спасибо. Пойду теперь повидаюсь со знакомым, а завтра после обеда надо будет вылетать.

– Я буду ждать вас.

Красота! Такую проблему решили!

Я сообщила Орландо, на ком ему предстоит лететь, и попросила выпустить меня за ворота академии. Мне нужно в «Три селедки», меня там человек ждет.

Орландо не протестовал. Еще и экипаж свой дал, даже с кучером. На драконе-то туда не заявишься, хотя и жаль. Быстрее, а насколько эффектнее! Ну и ладно. Съезжу в карете, пусть Виола отдохнет.

Завтра нам опять в дорогу.

* * *

Раэн Мора встретил меня с восторгом:

– Каэтана, наконец-то! Куда вы пропали?

– Я уже нашлась. Что случилось?

– Королевский казначей с нами случился. Предлагает похлопотать за вас перед его величеством.

– Хм-м-м-м-м… – Долго я не раздумывала. – Раэн Мора, как зовут этого уважаемого эса?

– Эс Ансельмо Малавия.

– Отлично. Раэн Мора, садитесь, пишите мне к нему рекомендательное письмо.

– Письмо?

– Я собираюсь в столицу на драконе. И буду там раньше вас, – спокойно объяснила я.

– На драконе?

– Да, такое иногда возможно. – Я взмахнула рукой. – Так что я буду там достаточно быстро. Напишите мне письмо, и я зайду с ним в казначейство.

– Хорошо, эсса.

Раэн Лутаро и не собирался спорить. Мысли мужчины были написаны у него на лице. Крупными буквами. Власть – это серьезно. Казначейство может осложнить жизнь кому угодно. Лучше с ними лишний раз не связываться, но раз уж они решили связаться с тобой, надо хотя бы проявить вежливость. Самым разумным выходом из этой ситуации является беседа с эсом Малавией. Если эсса на нее согласна – и чего огород городить? Радоваться надо.

Писать?

Уже пишет…

Письмо было вручено мне с явной улыбкой облегчения, и раэн Мора решил перейти к более приятным вещам:

– Эсса, а ничего больше… никаких идей у вас не появлялось?

– Почему же, – обрадовала я мужчину. – Я знаю, что зимой бывает скользко, осенью тоже…

– Да, бывает. Не везде, но часто.

– Вот смотрите. Это называется – кошки.

Здесь вместо «кошек» набивали на обувь гвоздики, на подошву. Но согласитесь, это и неудобно, и обувь быстро портится. А вот «кошка» подошву не уродует.

Надел – снял – и порядок.

– Эсса, вряд ли это принесет миллионы, но внимания заслуживает, – согласился раэн Мора. – А это что?

– Плодосъемник.

– Что?!

– Раэн Мора, эту полезную вещь крепят на длинную палку и с ее помощью снимают фрукты даже с верхушки дерева.

– Я о таком не думал.

– Но пригодиться-то в хозяйстве оно может? Чем лезть наверх, чем трясти дерево, чем отдавать самые вкусные плоды птицам…

Лестницы выручают не всегда, нет. Раэн Мора оценил.

– Я поговорю в гильдии. В ближайшее же время.

– И возможно, патент мы уже будем оформлять на мое имя, – кивнула я. – Я поговорю с казначеем.

– Отлично, эсса.

Мы распрощались, и я вышла из дома. Постояла пару минут на крыльце.

Ладно, сейчас загляну в уборную, а уж потом – домой. А то ищи по дороге кустики… а в них всегда оказывается кто-то кусачий. Одна моя знакомая потом клеща вытаскивала из ценного места. Присела, понимаешь, нагадила ему в самую душу, он и вцепился.

Мне вытаскивать никого не хотелось, так что…

До уборной-то я дойти успела. А вот обратно…

Удар по голове я даже не почувствовала.

Интерлюдия

1

Хавьер как раз собирался отправляться домой, когда в пещеру Сварта вползла Виола.

Уставилась на его дракона, что-то зашипела… да, драконы общаются между собой разум к разуму, но и шипеть могут, и рычать, и хвостом при этом машут не хуже разозленной кошки.

Виола и махала. Да так, что стены подрагивали. Хорошо, за столько веков драконы с них давно уже сбили все неустойчивое.

– Что случилось?

Сварт еще несколько секунд молчал, потом раздраженно скрежетнул когтями о камень.

– Виола уверяет, что Каэтане плохо.

– Что?!

– Она не чувствует подругу, это значит, Каэтана без сознания.

Драконарий в Хавьере взял вверх над встревоженным мужчиной. Каэтана не мертва, остальное – решим!

– Вы и так можете? Чувствовать?

– Чего ж немочь. – Сварт махнул хвостом. – И я тебя чувствую, и тоже знаю, бодрствуешь ты или спишь, и узнаю, если тебя ранят… Обычно такая связь проявляется позднее, но если у девочек получилось уже сейчас, это просто отлично.

– Согласен. А что там про «без сознания»?

Виола рыкнула. Сварт покосился на нее и перевел для человека:

– Если молодая женщина теряет сознание, это не просто так, правда?

Думал Хавьер недолго.

– Надо лететь к ней. Виола подождет минуту?

– И подождет, и будет хорошо, если ты ей сбрую наденешь. Так, на всякий случай.

Хавьер не возражал.

– Сейчас все сделаю.

Не прошло и получаса, как два дракона взвились в небо, унося с собой человека. Они спешили на помощь.

Куда?

А Виола скажет. Она свою подругу хорошо чувствует.

Хавьер не знал, что случилось с девушкой. Но точно знал, что надо успеть. И… если что – он кому угодно голову оторвет. За нее…

2

Али поудобнее повернулся на кровати.

Спать не слишком хотелось, он смотрел в окно, на большую желтую луну.

В Санторине она такая же. В Санторине сейчас тоже ночь, и дядя, наверное, спит. А может, и нет, может, он кого-то пытает, или пьет, или нашел себе доступную женщину – Али было безразлично. Он не знал, что будет с дядей, да и знать не хотел.

Положа руку на сердце – плевать!

Дядя так и не стал для Али близким и родным человеком. Отец, бабушка… о них мальчик горевал совершенно искренне.

Дядя?

Да пусть его хоть химеры сожрут!

Али вспомнил, как сидел на дереве, и поежился. Страшно же! До ужаса страшно.

А потом драконы.

И – Фло.

Наверное, такой была мама или была бы старшая сестра, будь она у Али. Теплая, уютная, ласковая, которая гладит по голове, и уговаривает, и подсовывает за обедом вкусности, и…

– Не спишь?

Проснулась.

Вроде и не шелохнулся, и не вздохнул, а все равно проснулась. И смотрит с соседней кровати. Внимательно, настороженно…

– Не сплю.

– У тебя что-то болит? Тебе плохо?

– Нет, – качнул головой Али. – Не болит. Просто… накатило.

Флоранс кивнула. И распахнула одеяло.

– Перебирайся ко мне! Вместе теплее…

У нее четыре младших брата. И девочка обожала с ними возиться. В чем разница? Только и того, что братья свои, а этот санторинский, но все равно ведь ребенок!

Али кивнул и нырнул под одеяло. Прижался к теплому боку девушки.

– Ух ты! Холодный, как будто тебя на леднике держали. Дай ноги, разотру…

– Щекотно!

– Ничего, перетерпишь!

– Ой!

– Ты не ойкай, ты рассказывай, чего не спишь? Может, тебя молоком с медом напоить? Для верности?

– Брр! – искренне сказал Али, который молоко не любил, особенно козье, из-за гадкого запаха. А уж верблюжье, которым поила его бабушка…

Ведро бы выхлебал! Лишь бы вернуть те денечки! Сейчас вот вспомнилось – и накатило. И заставило задохнуться, прижимаясь к теплому боку… подруги? Сестры? Да, наверное, старшей сестры.

– Дом? – тихо спросила Флоранс.

– И дом, и папа, и бабушка, – Али кивнул и прижался покрепче. – И со мной… что со мной потом будет? Ну, когда его величество…

– Я думала об этом. – Фло пожала плечами. – Скажи, а ты хотел бы стать драконарием? Задатки у тебя есть, химер ты не боялся, драконов тоже…

– А чего их бояться? Не поможет ведь… тут или удирать, или съедят. Разве нет?

– Люди боятся, – отмахнулась Фло. – Драконы их не едят, а люди все равно боятся.

– Почему не едят?

– Не знаю. Костей много, невкусно… вот химер они лопают, но там, считай, чистое мясо. Костей нет, только хрящи.

– Чтобы в зубах не застревало?

– Как-то так.

Флоранс не знала, но причина была именно такой. Драконы вполне себе плотоядные и при случае могли закусить хоть человеком, хоть кем. Просто переваривать кости им было сложно – желудок нежный. А потом отрыгивать?

Ф-фу…

Это если еще противная кость не застрянет в зубах или в горле. А потом ее придется вытаскивать, лапой это сложно. Ей-ей, проще перейти на морепродукты.

– Драконы – красивые. Только я ведь санторинец. Нам нельзя… то есть мне не дадут.

Флоранс махнула рукой:

– Я думала на эту тему и разговаривала с людьми. Я надеюсь, мои родители согласятся тебя усыновить. И никаких санторинцев.

– ЧТО?!

– Будешь моим братом.

– Я… я – братом?!

– Не хочешь?

Али аж дернулся, как от укола иголкой.

Он?! Не хочет?!

Да он в жизни ничего так не хотел, как этого!

– Хоч-чу…

– Вот. Или мои родители тебя усыновят, и тогда ты становишься эсом, равенцем, и получаешь право учиться в академии. Или я сама тебя усыновлю. Это тоже возможно.

– Ты ведь женщина? Так можно?

Флоранс пожала плечами:

– Женщина. Но я еще и драконарий, а у нас, оказывается, есть свои права. Если король их подтвердит, мне будет намного легче.

Замуж она после предательства не хотела. Совершенно. А мальчишка… Было в нем что-то такое. Родное. Вот как есть – младший братик.

– Я согласен, – выдавил из себя Али. Горло перехватило…

Вот у дяди не плакал. И на дереве не плакал, и потом, когда в Равен летели, а сейчас накатило, и больно стало, и вообще…

Фло это почувствовала и притянула мальчишку к себе поближе.

– Ты поплачь, солнышко. Все будет хорошо.

– Правда?

– Правда. Все будет хорошо.

3

Они парили в толще воды.

Если бы кто-то их заметил, он бы пришел в ужас, настолько противоестественными были эти создания. Плоть множества погибших морских тварей слилась в них, соединилась воедино, и получился монстр, размером с синего кита. Или даже нескольких китов.[9]9
  Размер синего кита – до 35 м.


[Закрыть]

Страшный.

Чудовищный…

Непредставимый воображению.

И таких в океане было много…

Им не требовалась пища – они могли жрать, но могли и не жрать. Они поглощали мертвечину, но и только, живые существа старательно обходили их стороной, даже планктон как-то умудрялся менять свое направление движения. Неразумные микроорганизмы? И что же? Они не думали, они просто ощущали чудовищную, давящую ауру смерти, которая исходит от созданий Аласты, – и старались избежать соприкосновения с ней. Живым не место рядом со смертью.

А создания гнева и боли богини были мертвы. Давно и надежно.

Им не требовалось ничего. Море хранило их, море носило их, море поддерживало их в рабочем состоянии, пока…

Пока издалека до них не донесся отзвук божественной силы.

Отзвук силы Аласты.

И химеры, а это были именно они, встрепенулись. Безмозглые, они чувствовали и ползли к своей хозяйке.

Им было все равно – куда.

Им было все равно – как.

Они зашевелились и начали двигаться.

Они ползли к несчастному Анмеру.

Санторин, Ларана, Маройт, Алоэт – химер это не интересовало. Им было неважно, что рядом другой континент, Нарес, их не волновали людские игры, границы, территории, войска – это все глупости.

Важна только сила Аласты.

Только то, что зовет их вперед.

Они уже идут…

Равновесие, которое так старалась удержать Даннара, все-таки нарушили.

Глава 5

Чувствовала я себя отвратительно.

Голова болела. И подташнивало слегка. И воняло что-то, вовсе уж безбожно. Я попробовала разлепить глаза и оглядеться. И ахнула:

– Лиез?!

Матиас Лиез, который что-то выцарапывал ножом на полу, посмотрел на меня даже с возмущением:

– Ты уже очнулась?

– А не должна была? – Головная боль постепенно уходила. А вот раздражение просыпалось. Это что за е-мое?! Почему этот баран так со мной поступает?!

Что тут вообще происходит?! И почему я связана, и на полу лежу, и вообще… хоть бы ты, зараза, рогожку подстелил! Нет?

Гр-р-р-р-р!

– Должна. Но лучше бы попозже, когда все будет готово к ритуалу. Ладно, мне уже недолго осталось, так что ты полежи, а я сейчас все доделаю – и приступим.

У меня аж голова болеть перестала.

– Какой, епт-компот, ритуал?!

Меня тут что – жертвоприносить собрались? Да я тебе, паразиту, сейчас все принадлежности в такое место засуну, что они век света не увидят! Убью, сволочь!!!

– Плодородия. Этого… женского, – разъяснил Лиез, дорисовывая какую-то замысловатую загогулину на полу. – Чтобы ты сразу забеременела, ну… с первого же раза. А то вы, бабы, говорят, только со второго-третьего залетаете.

Не лежала б я, так точно бы упала.

– Лиез, ты дебил?!

– Чего это? – даже не оскорбился Матиас. – Все продумано. Я тебе замуж предлагал? Предлагал. Ты отказалась? Значит, выйдешь замуж с ребенком в пузе, на таких условиях в храмах кого хочешь соединяют, и будешь, как приличная баба, сидеть дома, с детьми. Думаю, трое-четверо в самый раз будет!

Мне аж дурно стало.

Насчет родного мира я не сомневалась, там ты хоть обколдуйся. Можно плясать с бубном, можно бить в бубен, можно даже биться бубном об стену – не поможет. А тут как? На Фейервальде?

Есть тут такие ритуалы – или нет? В принципе, лохов везде дурят, но боги-то здесь есть? И химеры, и драконы… может, и такое тоже есть? Недаром же на Руси было принято на полях того… заниматься. Чтобы женщина была плодородной, как поле.[10]10
  Было и такое. И наоборот – можно было заниматься любовью на поле для повышения плодородности почвы. Считалось – помогает.


[Закрыть]

– Ты одурел, что ли? Да будь у меня хоть трое детей от тебя, я все равно за тебя не выйду! – рыкнула я. Жаль, не подействовало. Матиас был непрошибаем.

– Выйдешь, куда ты денешься. Кому ты еще будешь нужна с моим-то ребенком?

– Выйду, – согласилась я. – Денька на два. Потом овдовею – и буду жить дальше, как захочу.

Матиас и на это не отреагировал. Хотя я и не шутила.

– Так… нож, руны, свечи, теперь настойка… не могла ты еще полежать спокойно! Поди влей в тебя эту гадость… Ну ничего. Не сопротивляйся – и получишь удовольствие. Я хороший любовник, мне не раз об этом говорили.

Я тоже сказала. Немного другое, отчего Матиас поморщился, но не успокоился. Положим, далеко удрать я со связанными руками и ногами не могла. Но надеялась, что к началу процесса с меня хотя бы часть веревок снимут.

Ну хоть ноги развяжи, гад!

А там уж мы с тобой поговорим как полагается, я тебе подробно расскажу, почему в каратэ есть целый раздел ударов ногами.[11]11
  Мае-гери, маваши-гери, еко-гери, уширо-гери и много других приятных движений.


[Закрыть]

Куда там!

Матиас попросту уселся на меня сверху и попробовал нажать мне на челюсть, чтобы влить содержимое пузырька.

Руку он отдернул вовремя, а то бы парой пальцев у него меньше стало.

– Знаешь что… я тебя сейчас и кляпом обеспечу! – возмутился Лиез.

Встал с меня он очень удачно. Я крутанулась – и стерла ногой штук шесть рун. И руками еще добавила, хоть и связанными, но расположены они удобно, над головой. Свеча улетела в дальний угол.

– Ах ты…

Я злобно ухмыльнулась:

– Только подойди, гад!

– И что ты мне сделаешь? – Лиез отмерил что-то в стакан, подумал, поставил его на стол и примерился. Я напряглась, готовясь сопротивляться.

С треском вылетела входная дверь.

Я подумала, что таран, ОМОН и взрывчатка – это вчерашний день. Дракоша бежала, хвостиком махнула… белым таким. И влетела дверь в домик, вместе с косяком. Хорошо еще, меня по дороге не прибила. А вот столу писец пришел. И стульям. И стакану – Лиез едва увернулся.

– Виола!

Драконица явно была в гневе. Снаружи раздавалось злобное шипение. Драконы еще и ревут, но почему-то шуметь Виола не хотела. Спустя минуту я поняла – почему. В дом влетел Хавьер и с порога так зарядил Матиасу в челюсть, что только свистнуло.

Лиез улетел в угол.

Нет, это не дешевое кино, где героя только что дверью не лупят по башке, а он потом встает – и гордо в атаку! Хавьер его так приложил, что Матиасу явно понадобится помощь костоправа. Вон я даже отсюда вижу, что челюсть у него как-то странно сместилась. И зубы на полу поблескивают. Выбитые… штук шесть – точно, от души его приложили.

Встать после такого?

Не смешно!

– Он здесь один? – огляделся Хавьер.

Кстати, правильно. Мало ли кто?

– Не знаю. Я только в себя пришла.

– Полежи минуту, я тут все осмотрю. – Хавьер вышел из комнаты.

Я вздохнула.

Ладно, полежу. Все лучше, чем кино. Это когда герой кидается развязывать героиню – и получает выстрел в спину. Или удар по голове. Хотя, казалось бы, кто тебе мешает? Осмотрись да и спасай ее себе спокойно?

Ан нет. Надо кидаться к героине, не думая ни о чем.

Хорошо, что Хавьер не такой.

Кстати…

– Виола, кто из драконов здесь?

– Я и Сварт.

– А где мы?

– В Сан-Эрмо. Где ты и была. Я почувствовала, что тебе плохо, и прилетела.

– И Сварта с собой подбила лететь.

– И что?

– И ничего. Спасибо тебе огромное.

– Вот то-то же.

Вернувшийся Хавьер помог мне сесть, не выпуская из виду Лиеза, потом перерезал ножом веревки у меня на руках и на ногах. Растер красные следы, я поежилась, тоже разминая мышцы. Неприятно. Лиез меня связывал аккуратно, но все равно умудрился пережать сосуды. Гад!

Связывать тоже уметь надо, а то останется ваша жертва без конечностей. Очень даже запросто.

– Цела?

– Самолюбие пострадало. И кажется, меня чем-то по голове огрели.

– Покажи…

Чуткие пальцы пробежались по моей макушке, спустились на виски.

– Нормально. Даже шишки нет. Чуточку кожа ссажена – похоже, тебя чем-то вроде мешка с песком оглушили.

– Козел. Лиез, в смысле. Зрачки у меня посмотри, сотрясения нет?

Хавьер послушно проверил мои глаза на рефлексы.

– Все в порядке. Сотрясения точно нет.

– Фу-у-у-у… а то сегодня лететь…

– Ничего. Завтра полетим, а денек ты на всякий случай отдохнешь. Заодно и этого допросим…

– Можно не допрашивать, он просто идиот, – отмахнулась я.

– Он успел что-то сказать? – заинтересовался Хавьер, отрываясь от меня и спутывая Лиеза.

– Вполне. У него, видишь ли, непереносимость отказа открылась.

– Чего?

Я вспомнила, что мужчины и женщины мыслят по-разному, и объяснила проще:

– Я его пару раз послала с предложением руки и сердца, так он решил меня напоить зельем, поиметь, чтобы я сразу забеременела, – и в храм. А потом чтобы я дома сидела и детей ему рожала.

– Обнаглел, щенок.

Я кивнула.

– И чего его так разобрало? Даже не представляю! Шесть раз бы уже на ком женился, если так приспичило… вот что теперь с ним делать?

– Прибить, – предложил Хавьер.

– А Мариса? Она расстроится.

Про Марису мужчина не подумал, но вспомнил и помрачнел.

– Да, не хотелось бы. Свадьба отложится, Орландо огорчится… но и просто так его оставить? Он же снова попробует тебя похитить.

– Когда зубы вылечит. И челюсть.

Хавьер ласково посмотрел на свой кулак.

– Кажется, я чуточку перестарался.

Я подумала пару минут.

– У меня есть неплохая идея. Скажи, здесь дома призрения нет? А где-нибудь неподалеку?

– Хм-м-м… кажется, дальше по побережью…

– Если я попрошу Виолу, она эту тушку отнесет на хребте. А если заплатим, он там прекрасно, просто восхитительно поживет годик. И пусть орет, что он эс Лиез, – надо полагать, там еще и не так орут. И не о том!

Хавьер обдумал мою идею, явно одобрил и прищурился:

– Пожалуй, так мы и сделаем. А ты пока нас тут подождешь?

Спорить я не стала.

– Я пока тут полежу. И голова как раз пройдет.

– Вот и отлично, – согласился Хавьер. – Сейчас погружу его на Виолу, и полетим…

– Вот еще! – возмутилась моя дракоша. – Всякую пакость на себе таскать! Сожрать – и хватит!

– Виола, ну ты же все слышала!

– Слышала. Так и быть, я его отнесу, куда скажете. Но с тебя за это сильно причитается. Поняла?

Я и не сомневалась. Еще как причитается.

* * *

– Каэтана, я просто сама себе не верю! Матиас… он что – вообще обезумел!?

Мариса выглядела просто убитой. Да уж, подкузьмил братец.

– С чего это он обезумел? Да он здоровее всех здоровых… будет, когда челюсть вылечит, – даже слегка обиделась я. – По-твоему, меня в храм только с диагнозом повести можно?

Смысл Мариса поняла.

– Каэ, нет. Ты прости, но… что на Матиаса нашло?! Ведь мог бы и по-хорошему, и ухаживать, и… он ведь красивый! И все бы у вас сложилось!

Только через труп Матиаса. Еще мне мелкого говнюка в мужьях не хватало. Тогда уж лучше Баязет, там хоть масштаб есть. Но эту здравую мысль я придержала при себе. И решила чуточку вдаться в психологию:

– Мариса, у него просто синдром обиженки.

– Что?

– Он привык, что он лучший, что он уникальный, что девушки перед ним падают ниц… ну и результат! Первая, кто отказал, а это получилась именно я, стала идеей фикс. Кстати, я бы с ним точно не смогла. Никак.

– Почему?

Я едва не сказала, что Матиаса ни один дракон не выберет, но вовремя прикусила язык. Мариса-то драконарий, а Орландо – нет. Но у них другая ситуация, Орландо поумнел с возрастом. А Лиез?

Да я с ним столько не выдержу, раньше овдовею!

Пришлось искать более подходящий вариант:

– Потому что Матиас – копия твоего отца. Ты себе представляешь меня на месте своей матери?

Мариса прикрыла глаза. Представила. И от всей души выдала:

– Спасибо, что не убили дурачка!

– Пожалуйста, – вежливо ответила я.

– А что с ним теперь будет?

– Побудет в доме призрения годик да и вернется. Ты маме скажи, что с ним и как, чтобы та не волновалась. А в остальном… Хавьер чуточку перестарался. У Матиаса челюсть сломана, шесть зубов выбито, еще три шатается… в общем, ближайшие месяца три говорить он просто не сможет.

– Ага…

– Не переживай, мы хорошо заплатили, за ним присмотрят и вылечат, но условия будут совершенно другие. Не для избалованного маленького принца, а кровь, грязь, боль, простая жизнь простых людей. Вдруг его это да исправит?

Второй вариант я предполагать не стала.

Могло и обозлить, и раздосадовать, и вернется Матиас еще большей сволочью, чем был. Но выбора нет. В тюрьму его сажать – Лиезов опозорить, а там и эс Чавез, считай, рядом.

Убивать – Марису жалко и ее мать тоже. Они ж не виноваты, там папаша гад, сынок в него и пошел. А Мариса с матерью Матиаса ведь любят.

Остается вот такое решение. А там, глядишь, и получится из избалованной дряни нормальный человек. И я решительно перевела разговор на более важные темы:

– Я сегодня еще отлежусь, а завтра вылетаем. Ты готова?

– Вполне.

– Мариса, помоги мне, пожалуйста. Надо уложить платье, у меня там есть, зеленое. Нам ведь наверняка придется ко двору, а у меня проблема с одеждой… ты знаешь.

– Я тебе сколько раз говорила: хоть одна нормальная вещь, но нужна! – эсса Лиез топнула ножкой. – Вот что тебе стоило ее заказать в столице? Нет же! То одно, то другое… Ладно, сейчас поговорю с девочками. Авось у кого-то и найдется нечто подходящее.

И исчезла за дверью.

Через два часа я обзавелась (напрокат) шелковым голубым платьем и несколькими нитками бирюзы в золоте. Для волос и запястий.

Выглядело оно отлично, сидело на мне еще лучше – красота! При дворе не опозорюсь. Теперь главное, чтобы король нас всех не придавил, а то ведь может.

Я бы на его месте об этом серьезно задумалась.

* * *

 
Дождливым вечером,
Вечером, вечером[12]12
  Песня из к/ф «Небесный тихоход». Слова С. Фогельсона, музыка В. Соловьева-Седого.


[Закрыть]…
 

Сначала спела я одна. Потом девушки подхватили припев. Потом Эдгардо достал из сумки тетрадь и принялся записывать слова.

– Каэтана, откуда песня?

– Из далекой страны, – отозвалась я. – Такой далекой, что туда даже драконы не летали. Там была война, и летчики писали такие песни. И пели их, и вкладывали в них душу. А потом о них забыли… Так бывает. А песни… песни остались.

– С кем там воевали? – Мужчин интересовали военные вопросы.

– Подыграешь? – посмотрела я на подругу.

Руки уверенно легли на струны.

Конечно, «Вставай, страна огромная»[13]13
  «Священная война». Слова В. Лебедева-Кумача, музыка А. Александрова.


[Закрыть] так просто не споешь. Там и настрой должен быть, и медь, и трубы…

Но настрой мне передать удалось. Потому что он изначально был в той песне.

А потом я рассказывала.

Не про идеи фашизма – еще здесь этой дряни не хватало! Нет! Про то, что хотели завоевать и поработить, этого достаточно. Про то, как воевали ребята, как до последнего стояли, защищая Брестскую крепость, про оборону Ленинграда, про то, как наши летчики расстреливали весь боезапас, а потом шли на таран…

Я бы и Высоцкого спела, когда «их восемь, нас двое», но – не поймут. Поэтому просто рассказывала. Как оставляли для себя последнюю гранату, как подрывали себя вместе с врагом, как дрались без всякой надежды… просто потому, что сейчас ты положишь врага и его останется меньше. А за тобой придут еще люди, и им будет легче.

Мужчины слушали. Слушали и девушки.

– Никогда не смогла бы вот так… на таран, – вздохнула Севилла.

– Они точно знали, что не выживут. И выбор был между смертью – и Смертью. Уйти просто так или уйти, прихватив с собой врага.

– Врага, конечно, – пожала плечами Ярина. – Хотя бы не так обидно. В небе «ночные ведьмы»… Они так тоже поступали?

– Конечно. Есть возможность – выживи и убей врага. Нет возможности выжить – убей врага.

– Женщинам не стоит воевать. – Орландо вздохнул. И качнул головой, глядя на Марису: – Я не стану тебя останавливать. Я просто сойду с ума от тревоги за тебя.

– Согласен, – рубанул Хавьер.

– Если бы тогда они не воевали, все бы обернулось гораздо хуже, – вздохнула я. – И в партизаны уходили, и ничего страшного.

– Партизаны?

Я подумала и еще про Василису Кожину рассказала. И про Дениса Давыдова – эскадрон гусар летучих. И даже про кавалерист-девицу. А что?

Надежде Дуровой сложнее приходилось, это уж точно.

И не просто так я это рассказывала.

Каждый знает, психологический настрой не менее важен, чем вооружение. Толку с танков и самолетов, если за их штурвалами сидят вояки в памперсах? А мне надо, чтобы подруги были готовы драться. Чтобы ничего не боялись, чтобы чувствовали себя частью команды…

Хотя бы начать.

С горящими глазами слушал мои рассказы Али.

А что?

Глядишь, и будет герой-летчик! То есть герой-драконарий!

Эх, повезло бы нам при дворе, а тот ведь прикажет его величество – и всех в пыль загонят. Его предок-то не колебался…

Страшно, конечно.

Ничего.

Справимся потихоньку.

* * *

Если кто-то думает, что прибыли в столицу – и сразу же к королевскому двору… это вы, ребята, зря. Чтобы попасть не то что к королю – а так, подать свое прошение, столько согласований пройти надо – это минимум дней двадцать.

Минимум!

Если к тебе хорошо относятся, если ты достаточно знатен, богат, занимаешь привилегированное положение… ладно!

На худой конец, если ты принес Очень Важную Новость.

Вот, к примеру, найденный нами клад мог бы такой послужить. Но денег мне и самой мало было. Да и мужчинам тоже.

С другой стороны, у нас есть эс Чавез.

Орландо имел право доступа к королю – почти свободного. Дня за три он мог управиться, может, за четыре. Но свободное время все равно оставалось, и я решила употребить его по назначению.

К примеру, сходить в казначейство.

Здоровущая, в три этажа и половину квартала, домина меня весьма впечатлила.

С другой стороны… если я просто приду и буду спрашивать, как пройти к главному казначею… что мне ответят?

Пра-авильно.

Пошлют меня подальше.

А как тогда извернуться? До табличек на дверях тут пока вообще не додумались, просто казначейство поделено на две части. Даже не все казначейство, его первый этаж.

Вот там есть несколько открытых кабинетов, в которых и можно подавать прошения.

А на все остальные этажи посторонним доступа нет.

А как тогда увидеться с казначеем?

Отдать кому-то из чиновников письмо раэна Моры и попросить передать эсу Малавии? Лучший способ лишиться письма. Сейчас, так и пойдет кто-то мою просьбу выполнять.

Предложить взятку?

Устроить скандал?

Подкараулить эса на улице?

Что-то мне первые варианты не нравились. Какие-то они непродуктивные. А вот последний…

Зачем идти к человеку на работу, на которую еще и пробиться не удастся, если можно прийти к нему домой? Там и слуги есть, и письмо отдавать не придется. Найду я, как договориться и что сказать. Еще как найду.

Узнать, где живет эс Малавия, было сложнее, но имея в знакомых эссу Евгению Лонго, можно узнать, что угодно. Эсса предлагала воспользоваться ее связями, но я решила без нужды не одалживаться. Лучше я сначала сама попробую, а уж потом, если не получится, будем думать дальше.

Казначей, говорите?

Никуда ты, дружок, от меня не денешься! Я даже не стала никого посвящать в свои планы, просто решила сходить в гости. Когда?

А вот с утра и пойду! Часиков в шесть, согласно заветам великого сенсея Винни-Пуха!

Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро! Вот мы и придем. В шесть утра. Лишь бы сразу за такую мудрость не прибили.