Текст книги "Любовь серой мышки"

Глава третья

У Игоря сердце гулко стучало, когда он торопливо, спотыкаясь, поднимался на пятый этаж. « Всё-таки мотор стал совершенно ни к чёрту», – думал он с сожалением, в который раз давая себе слово – бросить курить. У нужной двери не было звонка, на его месте болтался обрывок провода. «Хозяин называется», – с усмешкой подумал он и решительно трижды постучал. За дверью раздались чьи-то быстрые шаги, через минуту на тесную лестничную площадку вышел молодой мужчина, невзрачной наружности. У него был слишком острый, как птичий клюв, нос, впалые бледные щёки и неопределённого цвета глаза.

С высоты своего роста Игорю молодой человек показался убогим и жалким. На фотографии он выглядел гораздо лучше. У него от этого зрелища немного поднялось настроение.

«Что она, глупая, в нём нашла!»

В свою очередь Роман Авдеев, щуря глаза, долго всматривался в незваного гостя. Наконец, он догадался, кто к нему пожаловал, и стал растерянно переминаться на одном месте. Затем он хотел захлопнуть дверь перед самым носом Быстрова, но передумал и каким-то заискивающим тоном произнёс:

– Если вы ко мне, то заходите!

Недоумённо пожимая плечами, он открыл дверь и жестом пригласил Игоря пройти в переднюю комнату, а сам несмело последовал за ним. Гость сел в широкое, обитое велюровой тканью кресло и, хмурясь, стал осматриваться кругом. Из-за многочисленных экзотических растений, которые, куда ни кинь взгляд, были повсюду, и плотных тёмно-синих штор, закрывающих окно, в комнате, как вечером, был полусумрак.

Ощущая внутреннюю дрожь, Игорь ожидал, что здесь вот-вот появится Лариса. Не потому ли, подумал он, Авдеев медлил с приглашением войти, да и вообще держался он как-то неестественно, всё время испуганно озирался.

Однако мрачная обстановка, царившая в комнате, разбросанные кругом окурки, поблекшие обои, клочьями свисавшие со стен, наводили на мысль, что тут живёт закоренелый холостяк, влюблённый в свои, годами складывающиеся привычки.

С другой стороны, обилие комнатных растений могло свидетельствовать о том, что в квартире прячется Лариса. Игорь бросил на хозяина полный презрения и гнева взгляд.

– Ну и чем я могу быть вам полезен? – Авдеев старался говорить непринуждённо и спокойно, но ему это плохо удавалось.

«Подлец, как будто не знает, зачем я сюда явился», – возмущённо думал Игорь.

– Я приехал сюда, чтобы лишний раз убедиться в человеческой подлости и предательстве. И не делай, пожалуйста, из меня идиота! Лучше по– хорошему признавайся: где моя жена? – Игорь так и кипел от ярости. Дугообразные брови у него то сходились, то расходились на переносице.

Роман смотрел на него, стоя в сторонке и поджав губы.

– Странно всё это, – сказал он, пытаясь овладеть собой. – Вы, как бандит, врываетесь в мою квартиру и учиняете мне допрос. Интересно, на каком основании? А если я приглашу сюда милицию?

– Она не успеет прийти, как от тебя, голубчик, останется мокрое место, – процедил сквозь зубы Игорь.

– А может, лучше выслушаете, что я скажу? Думаю, это остудит ваш пыл, – подчёркнуто вежливо предложил хозяин и закурил. Затем ровным голосом он продолжал:

– Как я понял, в моей квартире вы ищете свою жену. О том, что она пропала, я узнал от знакомых. Но что с ней случилось? И сам хотел бы это узнать, потому что, признаюсь, Лариса мне была не безразлична. Тем не менее, говорю это на полном серьёзе, я не поддерживал с вашей женой никаких отношений.

– Не городи ерунду! – перебил его Игорь, – мне отлично известно, что ты постоянно допекал мою жену. Давил на жалость, что не можешь без неё жить.

А тот факт, что незадолго до того, как она исчезла, ты был у нас в доме, ты тоже отрицаешь?

– Да я заходил к ней, но что из этого следует?

– Ты выбрал момент, когда не было меня, – гневно произнёс Игорь, вытягивая свои длинные ноги и держа руки в карманах. – С каким удовольствием раскроил бы я тебе башку, да неохота в тюрьму из-за тебя садиться, оставлять детей на произвол судьбы. Всё же я не уйду отсюда до тех пор, пока не вырву у тебя признание. Зачем ты задабривал моих детей игрушками и сладостями? Думал, что таким образом купишь их, что они променяют родного отца на тебя!

Роман на это ничего не ответил. Сжимая голову в плечи, он молча подошёл к полураскрытому шкафу, стоящему в углу, извлёк оттуда сложенный вдвое листок бумаги.

– Вот свидетельство тому, что у меня с Ларисой ничего не было и быть не могло, – хрипло и торжественно заявил он, протягивая гостю этот листок.

Быстров сразу понял, что письмо было от его жены, он отлично был знаком с её чётким каллиграфическим почерком. Принимаясь читать, он почувствовал, как к вискам прилила кровь. Хотя это послание было адресовано не ему, от него повеяло чем-то родным.

«Здравствуй, Роман! И прощай навсегда! Твои бесконечные звонки и письма говорят о том, мой друг, что ты безвольный человек. Ведь я сколько раз тебя просила: оставь эти бесполезные попытки сблизиться со мной. Твои старания совершенно напрасны, это не что иное, как бесплодные поиски того, что давным-давно кануло в прошлое.

Советую тебе, Рома, раз и навсегда оставить меня в покое, вычеркни нашу связь из памяти, не унижайся, мужчина должен быть гордым. Лучше найди себе достойную женщину, создай семью, и, поверь мне, ты ещё посмеёшься над своими чувствами ко мне.

Да и не любишь ты меня, просто в тебе это говорит уязвленное самолюбие и больше ничего. Я не виновата, что встретила Игоря и полюбила его, и буду любить всегда. Как ты этого не понимаешь! И потом, у нас дети, которых я очень люблю…»

В конце стояла дата.

По прочтении письма Быстрову стало крайне неловко и в первую очередь за себя. Значит, зря он считал жену предательницей!

И, тем не менее, чтобы окончательно стереть все подозрения, он неуверенно проговорил, стараясь не смотреть в глаза Авдееву:

– Но ведь ты же был у нас!

– Так это было до письма! Я приехал и сразу уехал, Лариса дала ясно понять, что не хочет видеть меня, она выгнала меня, как щенка. До сих пор не могу опомниться от стыда. А это письмо меня окончательно убило.

И тут Игорь вздрогнул: за неплотно притворённой дверью послышались чьи-то тихие мелкие шаги. Он оглянулся. В комнату неуверенно вошла молодая высокая, длиннолицая женщина, с копной огненных волос.

Она испуганно посмотрела на незнакомого ей человека.

– Что у вас тут, Ромочка, происходит? Почему вы так кричите?

Роман поспешно взял её за руку и стал негромко успокаивать:

– Не волнуйся, Галочка, у нас всё в порядке. Это мой давнишний приятель. Мы тут спор с ним о политике затеяли! – он торжественно представил зардевшуюся женщину:

– Знакомьтесь. Это моя невеста!

Игорю стало досадно. Зря он примчался сюда, как сумасшедший. Он резко выпрямился, не попрощавшись, круто повернулся и направился к выходу.

На обратном пути его не покидало какое-то двойственное чувство: с одной стороны, ему было радостно, что жена перед ним не виновата, но с другой… Роман был единственной зацепкой, позволявшей ему считать, что Лариса, по крайней мере, не погибла.

А теперь его окончательный удел – тоска, печаль и муки одиночества. А главное – эта страшная неизвестность: что же всё-таки произошло с ней? Если её убили по чьёму-то заказу, то кому она помешала?

А между тем, с детьми не было совершенно никакого сладу. Без матери что Оксанка, что Тимка стали невыносимо капризными и неуправляемыми. Ребятишки беспрестанно требовали от отца непонятно чего. Поглощённый все эти дни в печальные размышления, Игорь не знал толком, как ему поступать, когда дети чересчур шалили, выходя из-под его контроля. Наказывать?

Но тогда он просто-напросто настроит ребят против себя, и они, лишённые матери, чего доброго, возненавидят его, побегут к бабушкам, которые, кажется, только этого и ждут. Дело в том, что не раз и мать, и тёща намекали, а порой и прямо говорили, чтобы он отдал детей кому-нибудь из них на воспитание.

«Ну уж чёрта с два, не дождутся они этого!» Дети в любом случае будут жить с ним.

Однажды, когда он собирал Оксанку в садик, она села на пол и расплакалась, размазывая слёзы по лицу.

– Я в садик, папуля, больше никогда не пойду! Там плохо, меня обизают!

Девчушка встала и для убедительности топнула обутой в туфельку ножкой. Затем плаксиво протянула:

– Я к мамочке хочу! О, голе моё, голе!

При этих словах у отца к горлу подступил комок! Перед глазами у него встала Лариса. Он явственно представил себе, как она нежно ласкает дочку, шутливо приговаривая: – Горе моё, горе!

Кое-как он утешил расстроенного ребёнка, пообещав ей, что если она не будет плакать, то мама скоро приедет.

Но сколько ему ещё придётся лгать собственным детям, изворачиваться, как ужу, под вилами.

В это утро, только он собрался с дочкой выйти на улицу, как в дверь резко позвонили. На пороге стояла женщина, которая жила на первом этаже. Не поздоровавшись, она визгливо закричала, что его сын опять безобразничает.

– Вчера ваш хулиган поставил моему мальчику огромный синяк под глазом! Что это такое! Не примите меры и не накажете своего хулигана, быстро заявлю на вас в милицию!

Чтобы она только не шумела на весь подъезд, огорошенный Игорь торопливо пообещал ей, что обязательно разберётся с сыном. Когда он вернулся в комнату и позвал Тимку, тот шумно засопел и посмотрел на него исподлобья. Он всё слышал.

– Ну и что мне, граждане дорогие, прикажете с вами делать! – устало произнёс отец семейства. Со строгим лицом он поставил нахмуренного сына перед собой и стал выговаривать ему:

– Когда мамы нет, ты ведь должен мне помогать? Верно? Ну Оксанка, та ещё маленькая, ещё плохо соображает, что творит. А ты-то ведь у меня большой. Ну зачем ты, скажи, пожалуйста, ударил этого пацана? Ну что у тебя руки чесались, что ли!

– Ты ничего, папа, не знаешь, так не говори! – буркнул Тимка, вырываясь из рук, – этот сопливый мальчишка стал меня дразнить, что моя мама убежала, что она будто… будто… – у него задрожал голос, сквозь слёзы он закончил:

– Что мама нас бросила. А мама у нас хорошая, она нас не бросала.

– О, господи! – Игорь схватился за голову! – Что за люди живут в этом доме! Радуются чужой беде! Придумывают всякие небылицы.

Он не раз замечал насмешливые взгляды, которыми соседи награждали его, когда он проходил мимо. Его буквально коробило от того, что старушки – божьи одуванчики, чинно сидящие на лавочках, безжалостно перемывают Ларисе косточки.

Почему-то некоторые зациклились на мерзкой мысли, что она сбежала от него.

Впрочем, наплевать ему на людские пересуды. Главное, чтобы у детей было всё в порядке.

Вечерами Игорь частенько, как фишки в казино, перебирал все версии, касающиеся исчезновения Ларисы. Как-то он включил телевизор. Там как раз шла любопытная передача о людях, которые ни с того ни с сего вдруг пропадали, а потом появлялись где-то в других местах. Память будто поленом вышибало у них из головы.

С волнением он подумал о том, а вдруг и с Ларисой приключилось подобное? Может, она именно из категории тех людей, которые склонны к этому загадочному заболеванию. Он решил сходить к психиатру и поговорить с ним.

Собственно, он и сам наверняка нуждался в помощи этого специалиста, хотя боялся себе в том признаться. После того, как исчезла Лариса, его стали допекать странные сны. Неделю назад, например, ему приснилось, будто он попал в какой-то шумный город, кругом мелькали незнакомые лица, он в отчаянии пробирался сквозь бурлящую толпу и никак не мог отыскать Ларису. Он пытался наводить справки у прохожих, но люди, словно сговорившись, отворачивались от него с загадочными лицами.

Лишь какой-то длиннобородый сгорбленный старец сочувственно поглядывал на него.

– Не ищи её здесь!

– А где? – он почувствовал, как цепенеет от ужаса.

– Да её уже давно похоронили, там и ищи. – Он сучковатой палкой показал на крутую, подёрнутую голубоватой дымкой сопку, где будто находилось кладбище. Игорь побрёл туда и у самого входа наткнулся на свежий ровный бугорок, заваленный венками. С фотографии ему улыбалось молодое радостное лицо Ларисы. Он вскрикнул и в ужасе проснулся. Первое, о чём подумал: слава Богу, что это всего лишь сон.

И вот, поборов смущение, Быстров отправился к психиатру. Тот внимательно выслушал его, пристально, из-под очков, глядя ему в глаза, неопределённо хмыкнул, заставил зачем-то вытянуть вперёд обе руки, затем постучал слегка по спине.

Потом, заметно важничая, обратился к пациенту по-старинному:

– Поскольку вы, сударь, художник, следовательно, натура у вас весьма эмоциональная. А потому ничего удивительного, на мой взгляд, нет в том, что вам мерещатся звонки и снятся загадочные сны.

Вы переживаете сильный стресс и было бы напротив странно, если бы ничего подобного вы не испытывали. Судя по всему, вы человек с богатым воображением.

Доктор помолчал, а потом как-то неловко засуетился, схватился левой рукой за нос, весь напрягся, но не удержался и смешно чихнул, словно пропищал рядом котёнок.

– Гм, извиняюсь, проклятый насморк замучил… словом, советую вам на ночь, сударь, ни в коем случае не читать никаких вредных книжонок, старайтесь реже смотреть телевизор. То есть поменьше эмоций.

Теперь насчёт вашей супруги. Такие случаи, когда человек теряет память, и оказывается в незнакомых местах, конечно, известны. Но что-либо утверждать я, увы, не берусь.

После визита к врачу у Игоря созрело решение – как-то отвлечься от невесёлых дум, чтобы привести, наконец, в порядок разгулявшиеся нервы.

Стоял конец августа, после проливных дождей установились солнечные ясные дни, и сейчас было даже теплее, чем в начале лета.

В воскресенье он, изображая на лице радостную улыбку, бодро сообщил проснувшимся детям:

– Ну, малышня, готовьтесь, идём на море!

Сидевшие всю неделю безвылазно дома дети завизжали от радости:

– А мы, папуля, будем кататься на водном велосипеде? А я возьму Наташу с собой? – Оксанка прижала к себе большую куклу с глупыми голубыми глазами.

– Будем обязательно кататься и будем играть во что хотите, только, чур, будете меня слушаться, а теперь – марш собираться, – скомандовал отец.

К морю они отправились пешком, благо оно было от их дома не так далеко, надо было только пройти два жилых квартала и миновать виадук. Море и жилые районы почти наполовину разделяла железнодорожная линия. Игорь посадил довольную Оксанку на плечи, а Тимка важно вышагивал рядом, держа в руках футбольный мяч.

Вскоре вся троица была уже на месте. Игорь огляделся и с досадой поморщился. Весь берег в пляжной зоне и за её пределами был сплошь, насколько хватает глаз, облеплен разными телами: мужскими, женскими, толстыми, худыми, молоденькими и перезрелыми, упругими и старчески дряблыми. Люди старались догнать уходящее лето, напоминающее о себе немилосердной жарой.

Наконец, ему удалось кое-как втиснуться с детворой между загорающими. Он аккуратно расстелил лёгкое широкое покрывало на раскалённый от зноя песок. Вся троица стала дружно уплетать с вечера приготовленные котлеты, салат из свежих помидоров, вкрутую сваренные яйца. На десерт были шоколадные конфеты и заварные пирожные.

Кругом витала какая-то умиротворённая безмятежная тишина. Небо, изумительной голубизны, сегодня отличалось неповоротливостью, оно казалось застыло в сонной лени, никак не меняясь с самого утра. Море было почти неподвижным, не считая мгновений, когда слегка шевелились, перекатываясь, жиденькие волны.

Игорь сидел, обхватив колени руками, и зорко наблюдал за играющими рядом детьми, то и дело окликая их. С куклой в руках к нему подбежала Оксанка и потянула его за собой, чтобы показать, какой замечательный домик из песка она смастерила. Он смотрел на дочурку, и сердце у него сжималось в комок. Такой трогательно маленькой и беспомощной она ему показалась.

Он подхватил на руки этот родной комочек, крепко прижал к сердцу. Подойдя к ним, Тимка солидно кашлянул – мальчик терпеть не мог телячьих нежностей.

– Папка, давай покатаемся на катамаране!

И вот они, поднимая фонтаны брызг, мчатся на водном велосипеде, счастливые, задорные. Заражаясь от ребят весельем, Игорь дал себе слово почаще устраивать с детьми подобные праздники.

Когда они уже были на берегу, и отец тщательно обтирал ребят ярким махровым полотенцем, он поймал на себе сочувственный взгляд одной тучной, среднего возраста, дамы, сидевшей неподалёку от них. Она всё время делала вид, что читает газету, на самом деле глаза у неё лениво скользили по окружающим.

– Такой приятный, видный из себя мужчина! – сказала она, поворачиваясь к молодой, стройной женщине, в больших тёмных очках.

Соседка полуобернулась и протянула:

– Про этого красавчика болтают, что его жена бросила, оставила ему детей, а сама с любовником куда-то укатила. С таким хвостом этому симпатяшке теперь не так просто найти другую женщину, – она широко зевнула и легла на спину, подставляя лицо, с залепленным бумагой носом, щедрому солнцу.

Глава четвёртая

Людская молва – это ещё не самое страшное, что обрушилось на голову Быстрова. Он и подумать не мог, что вскоре ему придётся держать бой. И перед кем? Перед близкими людьми, разделившими с ним его тревогу и боль.

Трагедия, неожиданно ворвавшаяся в семью, заставила мать и тёщу, этих двух непохожих между собой женщин, втайне недолюбливающих друг друга, объединиться. Бабушкам пришло вдруг в голову, что это не совсем нормально, когда мужчина без женщины занимается воспитанием детей.

Не пристало, втолковывали они Игорю, мужику делать всякие там детские постирушки, вытирать ребятам носы, возиться на кухне. Это женских рук дело, рано или поздно люди поднимут его на смех.

К тому же мать всерьёз беспокоилась, что бедный её сын, который скоро разменяет четвёртый десяток, будет до конца своей жизни прозябать один, без женской ласки. Какая дура, считала она, полюбит мужчину с двумя детьми на руках.

Мария Сергеевна рассудила так: лучше она сама себя принесёт в жертву, посвятив остаток лет воспитанию внуков, чем будет несчастной жизнь единственного сына. Да и дети на свежем воздухе, считала она, быстрее поднимутся на ноги, нежели в унылых городских стенах.

У тёщи же было своё на уме: она напротив смертельно боялась, что вдруг её зять возьмёт и приведёт в дом какую-нибудь женщину, и мачеха, как это часто бывает, невзлюбит бедных сироток, будет издеваться над ними.

Словом, у обеих бабушек теперь не было главнее заботы, чем та, чтобы внушить упрямому Игорю мысль: отдать кому-нибудь из них Оксанку и Тимку хотя бы на время.

Как-то в субботу мать и тёща, вооружённые общей идеей, явились к нему и прямо с порога, словно сговорившись, стали охать и ахать, всплёскивая руками.

– Что-то бедные детки у тебя бледные– бледные! Может, глисты у них завелись, или какая-нибудь болезнь прицепилась.

– Надо срочно вести их к врачу, – заключила Мария Сергеевна, погладив по голове прильнувшую к ней Оксанку. Другая бабушка тем временем задабривала рассерженного Тимку. Мальчик страшно не любил, когда обе бабки собирались вместе и дружно вели атаку на отца, которому трудно было одному отбиваться. В таких случаях мальчуган, не раздумывая, приходил ему на помощь.

Приласкав внучку, мать стала сердито отчитывать сына:

– Ну куда это годится! Ты совсем не следишь за детьми. И сам исхудал весь, одни глаза остались! Так жить нельзя! Надо что-то делать!

Нахмурившись, Игорь свернул газету и холодно сказал, глядя матери прямо в глаза:

– Надоели мне до смерти ваши причитания! Догадываюсь, к чему вы клоните, хотите забрать у меня детей. Так вот, уважаемые бабули, знайте, что этого никогда не будет. Они будут жить только со мной!

– Господи! Но ты же их погубишь из-за своего ослиного упрямства! Ты уже сейчас не справляешься ни с чем! А когда подрастут, что будешь делать? Пойми, сынок, я же для тебя стараюсь, хочу облегчить твою участь. – Отведя его в сторонку, мать украдкой шепнула ему:

– Неужели ты не понимаешь, что без детей тебе будет легче жениться.

Игорь так и взвился.

– Ах, вот оно что! Так-так, рано ты, дорогая мамочка, запела о женитьбе!

Он стоял перед ней, красный от гнева.

– Запомните, я не женюсь, а буду ждать Ларису!

А Тимка, украдкой сворачивая фигуру из трёх пальцев, радостно поддакнул отцу:

– Мы, бабушка, жить у тебя не будем. А будем только в гости ходить. Мы будем ждать нашу маму. Она всё равно вернётся!

– Да, господь с вами! Ждите, ждите её, покуда не надоест! – Мария Сергеевна покачала головой, а потом, махнув рукой, по-старушечьи шаркая, направилась на кухню, наводить ревизию по части гастрономии.

А между тем забот у неопытного отца-одиночки хватало с избытком. Приближалось первое сентября, надо было собирать сынишку в школу. Мальчик перешёл уже в четвёртый класс, в таком возрасте сверстники начинают придирчиво присматриваться друг к другу.

Ребятам уже не безразлично то, кто и во что одет, если что-то не так, могут безжалостно обсмеять, ткнуть пальцем. На днях Тимка, придя с прогулки, выкинул вот какой номер. Со слезами он стянул с ног прошлогодние туфли и со злостью швырнул их в помойное ведро.

– В таких башмаках только пенсионеры ходят, – проворчал он, глядя на изумленного отца. – Хочу такие же остроносые, как у Сашки Шаповалова, – заявил он.

В голове у Игоря была полная сумятица. Он толком не знал, кому и что покупать в первую очередь. Случалось, что из-за его неопытности в житейских делах, деньги просто-напросто выбрасывались буквально на ветер.

Хорошо, что хоть на работе ему улыбнулась фортуна. Вокруг одной его картины, на которую прежде мало кто обращал внимание, поднялся вдруг целый ажиотаж. Состоятельные покупатели, понимающие толк в изобразительном искусстве, внезапно стали предлагать солидные деньги, от которых у художника кружилась голова. Выручка от неё могла бы на некоторое время весьма поправить семейный бюджет, где в последнее время образовалась внушительная дыра, и он вынужден был из-за этого подрабатывать, где только можно. На одном крупном предприятии, например, ему приходилось быть едва ли не на побегушках.

Один из покупателей, лысый, невзрачный господин, подъехавший к Дому художника, где у Быстрова была мастерская, забрал картину, не торгуясь. Таким образом, в кармане у Игоря оказалась недурная сумма.

С вырученных денег, помимо других покупок, счастливый художник первым делом планировал приобрести сыну японский мокик. Мальчик уже с год назойливо приставал с этой просьбой, но отец всё отнекивался.

После удачной продажи своей работы, он и не подозревал, какие неприятности ждут его. В этот день он остановил свою машину подле детского сада. Было уже шесть часов, в это время он всегда забирал дочку домой. Однако на зов, к его удивлению, в этот раз никто не откликнулся.

Спустя некоторое время вышла молоденькая худенькая воспитательница и объявила, что за ребёнком уже приходили.

– Кто забрал девочку? Я же вас предупреждал, чтобы никому дочку не отдавали! – раздражённо воскликнул Игорь.

Воспитательница растерянно заморгала светлыми глазами.

– Но ведь приходила её бабушка! Как я могла отказать.

«Странно, я не давал никому поручений», – подумал Быстров, возвращаясь домой в расстроенных чувствах. Он нетерпеливо позвонил, надеясь на то, что ему откроет сын. Однако за дверью была тишина. Недоумённо пожав плечами, он распахнул дверь. В квартире никого не было, лишь одиноко бродил голодный Кешка, который, увидя хозяина, сразу замурлыкал и от радости стал карабкаться ему на плечи.

Огорошенный отец тотчас задался вопросом: если его мать забрала Оксанку из садика и, возможно, без его разрешения, увезла к себе, то куда подевался сынишка. Интуиция подсказывала ему: тут что-то не так. Вне себя от ярости, он стал звонить матери, однако ему никто не ответил. Не прояснилась обстановка и после того, как он пытался дозвониться до тёщи. Там тоже молчали.

Он только сейчас обратил внимание, что детский шкаф был полупустой, да и вообще в комнате царил беспорядок, повсюду были разбросаны детские вещи и игрушки.

Он вытащил из кармана пиджака пачку лёгкого Westa и торопливо закурил. Он был настолько взволнован, что в голове мутилось, а руки и ноги у него, как в лихорадке, дрожали.

Потом его осенило, что отсутствие детей – дело рук матери и тёщи, кроме, как на них, думать больше было не на кого. На миг ему не хватило воздуха, он с силой рванул ворот рубашки. Оставаться в пустой квартире дальше он не мог. Выбежал во двор, где у них был гараж, завёл машину и поехал к дому, где проживала тёща, которую сейчас он ненавидел всеми фибрами души.

По скрипучей лестнице он стремительно поднялся на площадку. Но тёщи дома не оказалось, или она нарочно не открыла ему дверь. «Эта старая черепаха вместе с моей мамашей что-то задумала!» – злобно подумал он. – «Но как это у них получилось? Малышку ещё можно в два счёта обмануть, но Тимка-то, парень смышлёный, как он-то мог попасть в их сети!»

Не теряя ни минуты, он ещё раз позвонил по сотовому телефону матери.

На этот раз она отозвалась. Он с ходу пригрозил ей, что если она не признается, куда они подевали детей, то он немедленно заявит о пропаже в милицию.

В ответ в трубке раздались громкие всхлипывания. Сквозь рыдания мать отвечала, что ей абсолютно ничего не известно, что сваха, наверное, самовольно что-то сделала. «Разыгрывает спектакль, или в самом деле ничего не знает?» – подумал Игорь. Он решил обратиться в полицию, хотя заранее знал, что толку от неё никакого не будет. Он прекрасно помнит, что не очень-то шевелились менты в случае с Ларисой. «Вот если б труп был, тогда дело другое, мы бы легко разобрались во всём», – вспомнил он слова начальника отдела. Скептически настроенный, сидел он в том же кабинете, что и несколько месяцев назад, только сейчас перед ним был пожилой следователь. Он, не перебивая, спокойно выслушал его, а затем попросил назвать окружение тёщи, с которым она имела какие-нибудь связи.

– Есть ли у неё родственники в других местах?

Игорь порылся у себя в памяти: в соседнем городе, кажется, проживает её младшая сестра, то есть Ларисина тётка. Жена иной раз ездила к ней в гости.

– Так-так! – неопределённо бросил следователь, когда обратившийся к нему назвал фамилию родственницы и её примерный адрес.

Через три дня, наконец, полностью прояснилась картина происшедшего. Как выяснилось, тёща всё это время отсиживалась с детьми у своей сестры в надежде, что зять их не будет беспокоить, по крайней мере, первое время.

Когда дети благополучно вернулись обратно к отцу, Игорь, не скрывая своего неудовольствия, первым делом поинтересовался у них, почему они без его разрешения уехали с бабушкой. Разве они не знали, что он будет сильно беспокоиться? Сын опустил голову и виновато пробормотал:

– Бабушка сказала, что там наша мама!

Игорь был поражён и от возмущения сразу не мог найти нужных слов.

– Не стыдно вам обманывать доверчивых детей, – с каменным лицом выговаривал он тёще, обещая не пускать её больше на порог своей квартиры

Заодно он разругаться вдрызг и со своей матерью, когда узнал, что она притворялась, когда говорила, что ничего не знает, на самом же деле она была в сговоре со свахой и всё это первоначально затеяла сама. Предприимчивые бабушки надеялись, что, пока дети будут жить в другом городе, молодой отец постепенно отвыкнет от них, почувствует вкус свободы, а затем и сам не захочет брать обузу к себе.

Чередовались дни за днями. Лето сменилось хмурой дождливой осенью, лишь в конце октября небо наконец-то освободилось от надоевших свинцовых туч и выдались погожие деньки. Чтобы вволю насладиться последним подарком природы, Игорь с детьми нередко устраивал лесные прогулки.

Он заметил, что с тех пор, как остался без жены, в его личную жизнь бесцеремонно вторгались все, кому не лень. Например, Денис Ребров не унимался в рвении с кем-нибудь его познакомить. По вечерам он аккуратно названивал ему, справлялся, как он живёт, рассказывал пару затасканных анекдотов и неизменно предлагал ему «закадрить» кого-нибудь.

Он гудел в трубку басом:

– Ничего, друг, что-нибудь придумаем! Монахом во всяком случае не будешь.

Однажды в пятницу, ближе к вечеру, Денис скомандовал, чтобы Игорь на этот выходной ничего не планировал, так как у него чудненький план уже есть.

– Махнём, старик, на природу. Будут красивые тёлки. Бери тачку, не пожалеешь.

Быстров колебался минуты две. Он прекрасно знал, что прогулка на свежем воздухе означала не что иное, как коллективную пьянку. Правильно ли он поступит, если будет участвовать в данном мероприятии? На его попечении находится двое маленьких детей. Хорошенькое дело, если он оставит их дома одних, а сам будет предаваться плотским наслаждениям.

Он решительно предупредил друга, что с ним вместе будут дети, и сам он не возьмёт ни капли спиртного в рот. Только при этом условии поедет на природу.

– Да тебе, чудак, никто не будет насильно вливать! – расхохотался Денис, – валяй, бери и детей.

Место в пригородном лесу, где расположилась компания, было весьма живописным. Большая поляна, на которой ещё не совсем пожухла трава, с левой стороны возвышались сосны с обнажёнными корнями, похожими на мохнатые лапы.

Неподалёку застыли сопки с острыми вершинами, где Игорь любил гулять, рядом журчала речка, через которую был переброшен небольшой мостик. Осенью, конечно, краски несколько поблекли, но именно такая полуувядшая грустная картина всегда была мила и желанна мечтательному сердцу художника.

Компания, с которой ему предстояло общаться, состояла из десяти человек. Все лица были ему незнакомы. Как оказалось, это были коллеги Дениса из местной администрации, такие же, как он, мелкие чиновники. Только двое весёлых плотных загорелых, с одинаково обветренными лицами мужчин были из рыбинспекции. Хитрый Денис знал, с кем надо водиться. Об этом красноречиво свидетельствовал самодельный лесной стол, который буквально ломился от изобилия разнообразных блюд из свежей, копчёной, вяленой рыбы.

Сидя на корточках с малознакомыми людьми, Быстров, одичавший в последнее время, чувствовал себя крайне неловко. Раньше он не обращал как-то внимания на то, что многие люди ходят парами. Муж с женой, невеста с женихом, любовник с любовницей.

Теперь же, когда Ларисы не было с ним, он всякий раз болезненно реагировал, когда сталкивался с какой-нибудь любящей парочкой. Если мужчина и женщина на виду у всех сидели в обнимку, ему хотелось подойти к ним и хорошенько врезать по счастливым физиономиям.

Скорее всего, в нём говорила не что иное, как обыкновенная зависть. Быть может, когда они с Ларисой были вдвоём, им тоже кто-то втайне завидовал.

Вот и сейчас все десять человек, не считая его, были аккуратно разбиты на пары. Бесшабашный Денис и тот притащил с собой какую-то молодую женщину, с постной физиономией. А к пожилому инспектору всё время прижималась, томно вздыхая, курносая дама, средних лет, в облегающих потёртых джинсах.