Текст книги "Любовь серой мышки"

Другому, что помоложе, инспектору рыбоохраны что-то постоянно с жаром шептала на ухо смуглолицая дама, с распущенными до пояса чёрными волосами. Она поминутно глупо хихикала, словно её то и дело щекотали за пятки. Злой и раздражённый, Игорь явно чувствовал себя не в своей тарелке, он только и думал о том, как бы незаметно улизнуть отсюда.

В отличие от него дети быстро освоились в незнакомой обстановке, им было весело, и они не просились домой. С разрумянившимися щёчками, сияющими глазёнками, хорошенькая Оксанка, словно ручной котёнок, то и дело переходила из рук в руки.

Все же Денис заставил своего приятеля выпить две стопки превосходного французского коньяка. Немного захмелев, Игорь почувствовал себя значительно увереннее, время от времени он включался в беседу с окружающими.

Уже вечерело, тускловатое солнце готовилось к закату. Всё это время Денис в нетерпении посматривал на часы, пожимая плечами. Он или ждал кого-то, или спешил куда-то. Скорее всего, первое. Потому что через некоторое время в нескольких метрах от них резко притормозил шикарный белого цвета «Лексус». Из него стремительно вышла, с превосходством поглядывая на окружающих, некая молодая и красивая женщина, с чёрными, как смоль, волосами, распущенными до плеч.

На ней был полурастёгнутый длинный из дорогой кожи плащ, из– под которого щегольски выглядывала тёмно– бордовая юбка, с глубоким разрезом спереди, и ослепительной белизны блузка, с модным галстуком.

По всей вероятности, женщина знала себе цену: она уверенно ступала красивыми стройными ногами, стуча тонкими высокими каблучками белых туфель. « Ничего себе, на природу, как на бал, собралась!» – подумал Игорь.

С овального белокожего лица незнакомки не сходила полунасмешливая улыбка. Высокомерный взгляд её больших синих глаз красноречиво свидетельствовал о том, что она заранее презирала общество, с которым ей предстояло сидеть, пить, есть, отвечать на вопросы.

– Знакомьтесь, это несравненная Адель! – торжественно провозгласил Денис и тотчас же засуетился вокруг этой женщины. Он незаметно подмигнул рыбинспектору, восседавшему со своей дамой рядом с Игорем по левую сторону. Тот был догадливым человеком и мигом ретировался с насиженного места.

Денис усадил туда прибывшую женщину. Адель искоса небрежно взглянула на весьма смутившегося соседа. Тут, как это водится в компаниях, раздались дружные возгласы: « Опоздавшему – штрафную!» Молодая женщина, пряча в уголках рта ироническую улыбку, слегка пригубила вино, а затем отодвинулась и нечаянно коснулась руки Игоря.

Отвыкший от женщины, Быстров от этого мимолётного прикосновения мгновенно почувствовал приятную дрожь во всём теле. В этот момент Денис, чувствуя замешательство друга, поднялся и вразвалочку направился к ним.

– Хочу тебя, Адель, познакомить с нашим талантливым художником – Игорем Быстровым! Надеюсь, вы найдёте общий язык. – Не жалея эпитетов, он принялся всячески нахваливать приятеля.

– Между прочим, картины его пользуются большим спросом у иностранцев. С его мастерством ему бы не киснуть в нашем скучном провинциальном городишке, а творить где-нибудь в Москве, или за границей…

Игорю стало страшно неловко. Чтобы прервать приятеля, он деланно рассмеялся, затем поманил к себе резвившуюся рядом дочурку и посадил её к себе на колени. Рядом с ней он почувствовал себя гораздо свободнее.

Но тут он поймал на себе удивленный взгляд Адель. Потом она отвернулась от него и, кажется, на некоторое время утратила к нему всякий интерес, переключив своё внимание на других.

Сидевший напротив неё молодой человек, худощавый, в очках, на коленях у которого покоилась рыжеволосая голова разбитной дамы, был в стельку пьяный. Быстро захмелела и вся компания.

А Денис всё это время не спускал глаз с одинокой красотки. Он следил за ней, как хищный зверь – за своей добычей, догадываясь, что ей весьма скучно, потому что она откровенно позёвывала. Затем он отозвал её в сторонку и стал о чем-то горячо говорить. В ответ женщина не проронила ни слова, лишь с чисто английской полуулыбкой она слушала его, или делала вид, что слушает.

– Это такой классный мужик! – донеслось до ушей Игоря. Нетрудно было догадаться, что речь шла именно о нём.

– Папа, я писать хочу! – вдруг громко заявила Оксанка и потянула отца за руку. Он скрылся с ней в кустах, а когда возвратился, опять поймал на себе удивлённый и одновременно презрительный взгляд Адель.

Она что-то хотела ему сказать, но раздумала и лишь пошевелила красиво очерченными губами.

В компании, словно сговорившись, вдруг стали кидать камешки в огород Игоря.

– Интересно вот что, – начала высокая дама, в чёрном, примостившаяся неподалёку от него, – когда женщина остаётся одна с детьми – это вполне нормальное явление. Это естественно как-то. Иное дело, если в таком же положении оказывается мужчина.

Она помолчала некоторое время, а затем категорично закончила свою мысль.

– Мужчина, на руках у которого ребёнок, вдобавок не один, не знаю, как у кого, но лично у меня, ничего, кроме жалости, не вызывает. Будь он хоть трижды Ален Делон.

– А я так сказать не могу! – возразила ей другая дама – бойкая толстушка, с мелкими веснушками на носу. – У меня наоборот такие мужчины, живущие без жён, с детьми, вызывают жгучий интерес, особенно если они хороши собой. – Говорившая стрельнула маленькими, серыми глазками в сторону Быстрова.

– В них есть какая-то роковая тайна, и именно это-то и притягивает к ним, как магнитом, – заключила дама, оглядывая всех. Ей не терпелось узнать, какое впечатление произвели её необычные слова.

Разгорелся спор. Дама в чёрном не отступала.

– Всё же я не согласна с вами! – возражала она. – Допустим, какой-нибудь молодой человек в силу загадочных обстоятельств остался без жены, и при нём дети. И вот он встречает на своём пути яркую по всем статьям женщину, они влюбляются друг в друга. Её покоряют в нём красота, обаяние, ум, талант, молодость, наконец.

Но ведь дальше-то следуют сплошные разочарования. Разумеется, в первую очередь у женщины. Она вдруг открывает для себя пренеприятную истину: с мужчины, по ком она недавно умирала, слетает всякая маска загадочности. На поверку он оказывается страшным эгоистом: в женщине он видит вовсе не любовницу и не жену, а, прежде всего – прилежную мать для своих детишек.

Красноречивая дама, рассуждая на щекотливую тему, умудрилась ни разу не взглянуть в сторону сидевшего с низко опущенной головой Игоря.

Денис раскрыл было рот, чтобы заступиться за отцов-одиночек, но так ничего и не сказал. Тут Игорь, крайне раздосадованный беспардонными высказываниями, решительно поднялся со своего места, позвал детей и, холодно попрощавшись со всеми, направился к машине.

Выжатый, как лимон, лёжа в постели, он со злостью размышлял, почему окружающие так упорно не хотят оставить его в покое. Неужели им доставляет несказанное удовольствие тщательно перемывать ему косточки! Как ему дальше жить?

Переполненный сегодняшними впечатлениями, он долго не мог уснуть, а когда это удалось, то ему вдруг приснилась Адель. Она шла по усыпанному цветами лугу своей лёгкой скользящей походкой и ласково ему улыбалась. Затем, приблизившись к нему, она раскрыла руки, обвивая его шею.

Он с ужасом почувствовал, что задыхается. Весь в поту, он открыл глаза и подумал, что не зря, наверное, ему приснилась эта знойная красотка Адель. Наверняка будет продолжение их знакомства. Хотел он этого, или нет? Пока он ещё не мог дать точного ответа, хотя смутно чувствовал, что его неудержимо тянет к ней.

Глава пятая

Время шло. Зима подкатилась как-то внезапно. Вроде бы недавно ещё солнце светило так ярко, и всё утопало в золотистых красках, и вот, пожалуйста, какой сюрприз. Снег повалил лопаткой и плотно облепил стёкла окон. Впрочем, такое бывало не раз. Игорь уныло подумал о том, что не приготовился, как следует, к холодному времени, не позаботился заранее о покупке новых тёплых вещей для детей.

Он включил незамысловатый китайский светильник, пододвинул к себе тёмный стул и убористым почерком вывел на чистом листе следующее: «Сегодня же после работы зайти в детский магазин и купить Тимке хорошую курточку на меху, а Оксанке – тёплые ботинки».

У него самого пока никаких существенных запросов не было. С тех пор, как он стал папой и мамой в единственном лице, свои личные желания потихоньку начал игнорировать.

Иногда Быстров едко высмеивал самого себя. Он чувствовал, что, живя без жены, он мало-помалу превращался в какое-то бесполое существо, у него потихоньку притуплялся вкус к жизни. Все эти дни он ел и пил как-то машинально, разговаривал со всеми без всякого интереса, просто он знал, что так надо, потому что без этого он не сможет воспитывать детей.

В этот день, когда неожиданно повалил снег, он с сожалением вспомнил, что сегодня – 12 ноября – день рождения у Ларисы. Ей исполнилось бы 30 лет. В независимости от того, жива она или нет, он твёрдо решил пока ничего не менять, жить по тем же правилам, что и раньше, когда Лариса была с ними. Первым долгом он сходит в цветочный магазин. Сегодня на праздничном столе непременно должны красоваться пышные белые розы, пусть хоть весь мир перевернётся.

Не отменяется и бисквитный торт – одно из любимых лакомств детей. Запланировав все неотложные покупки и взбодренный от холодной воды, он принялся тщательно бриться перед круглым зеркалом в широкой зелёной оправе.

Проснувшийся Тимка мрачным голосом заявил отцу, что сегодня его вызывают в школу. От неожиданности Игорь слегка поранил себе щеку. Вытирая обильно выступившую кровь, он сердито стал допрашивать сына:

– Опять что-нибудь натворил! Сколько раз тебе говорил, что можно делать, а что – нельзя! Наверное, с кем-нибудь подрался? Что молчишь? Когда ты перестанешь давать рукам своим волю?

Тимка стоял, весь красный, и боялся поднять на отца глаза. Глядя куда-то в сторону, он начал оправдываться:

– Да ни с кем я не дрался! Честное слово! Это, наверное, из-за учёбы. Математичка твердит, что я стал бестолковым, туго соображаю, о чём она говорит.

– Вот как! – опешил отец и задумался. Он признался самому себе, что в последнее время почти не обращал внимания на успеваемость сына. Бытовуха заслонила учёбу. Надо срочно ликвидировать этот серьёзный пробел!

По дороге в школу Игорь купил цветы и, хотя прекрасно понимал, что с этим букетом он будет выглядеть нелепо, всё же направился в школу. Ох, как он ненавидел те минуты, когда кто-нибудь из учителей читал нотации про сына.

У него, как в детстве, была привычка при этом покрываться багровым румянцем, и не покидало чувство, что это его самого отчитывают за какие-нибудь дурацкие проделки.

Учительница математики – угловатая худощавая дама, в огромных очках, закрывавшими половину её лица, густо напудренная, отчего лицо у неё было похоже на маску, сухо пригласила его пройти в учительскую. Невзирая на то, что в небольшой комнате, присутствовали её коллеги, хорошо знавшие Быстрова, она не дала ему опомниться, и сразу же принялась выговаривать:

– Вы что хотите, чтобы ваш сын оказался в школе для слабоумных! Почему совершенно не следите за мальчиком? Он так скатился! Это позор для вас! А ведь совсем недавно он был один из лучших учеников в классе. Сейчас ему ничего невозможно вдолбить.

Он стал страшно неусидчив, у него всё время какой-то отсутствующий взгляд. Понимаю, что вам нелегко сейчас, но это нисколько вас не оправдывает. Семейные обстоятельства никоим образом не должны сказываться на состоянии ребёнка.

Учительница ещё раз пригрозила школой для умственно отсталых. Красный и вспотевший после её тирады, Быстров еле сдерживался, чтобы не нагрубить в ответ. Он был весьма возмущён, что она так нелицеприятно отзывалась о Тимке. « Какой он умственно отсталый, – думал он, – если за лето книжек 20 прочитал. Попробовала бы она сама так! Сын буквально схватывает всё на лету».

Что касается успеваемости по математике, то он и сам в своё время хромал по этому ненавистному предмету.

Понурый, как побитая собака, он вышел из учительской во двор, где его поджидал весь съёжившийся Тимка. Сын догадывался, что математичка «пилила» отца, и что сейчас тот в отместку задаст ему хорошенькую трёпку.

Но вопреки его ожиданиям, отец и пальцем к нему не притронулся, всю дорогу, пока они ехали, он был хмур и молчалив. Зато Оксанка, в отличие от них, весело смеялась, рассказывая им о нехитрых детсадовских событиях.

Когда до дома остался один поворот, сзади кто-то настойчиво посигналил. Игорь оглянулся. После вчерашнего снега под колёсами разбухло, и всё время хлюпало, как под старой калошей. Сквозь запотевшее стекло он ровным счётом ничего не разглядел.

Тогда он резко затормозил, торопливо вышел из машины. Следом остановился знакомый новенький автомобиль. Через полминуты оттуда вышла, протягивая ему руку в тонкой перчатке, улыбающаяся Адель. Она была в нарядной белой шубке и такого же цвета сапожках.

Женщина внимательно и, как ему показалось, недоумённо посмотрела на букет белых роз, которые он прихватил с собой.

– А я вашу машину заметила, когда вы стояли у магазина, и последовала за вами, – с улыбкой сообщила она, пристально глядя ему в глаза.

– Помните тот чудесный вечер на лесной поляне! Какая тогда была прекрасная погода! Только вы нас почему-то быстро покинули!

Она ещё о чём-то говорила, призывно сверкая глазами и подкрепляя свои слова свойственной ей полуулыбкой.

Теперь её вызывающая красота ещё больше его поразила. Её синие глаза, казалось, проникали в самую душу.

– Вы, Игорь, вероятно, торопитесь, а я вас отвлекаю, – извиняющимся тоном проговорила Адель, зябко поёживаясь и постукивая изящными сапожками. И опять остановила свой взгляд на чуть увядших цветах.

– Нет-нет, что вы, – поспешно заверил он и тут же смущённо протянул ей цветы, не понимая, зачем он это делает.

– Это вам!

Он кашлянул, пряча неловкость.

Разрумянившееся на холоде лицо у неё вспыхнуло от удовольствия.

Боясь, что она сейчас уйдёт и больше он её никогда не увидит, Игорь торопливо со смехом принялся рассказывать о том, какую головомойку он только что получил от Тимкиной учительницы. Его словно прорвало.

Он с увлечением говорил, какие проделки устраивает ему шаловливая детвора. Однако через некоторое время вдруг спохватился и замолчал, боясь предстать в глазах этой красивой и, по всей вероятности, умной женщины, эдаким шутом гороховым, который поверх голов своих детей уже ничего не замечает.

Но Адель слушала его довольно внимательно, время от времени сочувственно кивая головой, и постукивая каблучками. Он отметил про себя, что прежних её длинных роскошных волос, которыми он любовался на той лесной прогулке, теперь как не бывало. Она сделала перманент, и эта короткая причёска придавала какую-то лихую удаль её весьма симпатичному личику.

– Интересно, сколько же ей лет? – гадал он, – скорее всего, не больше 25, а, может, она мне ровесница. Этот её проницательный взгляд, так может смотреть лишь опытная в любовных делах женщина. Несомненно, она – светская львица, но кто она, чёрт побери? Я её совсем не знаю. Где она живёт, чем занимается, замужем ли, наконец?

Затянувшуюся паузу прервал вдруг отчаянный детский плач. Игорь виновато посмотрел на Адель и, извинившись, направился к машине.

– Ну что вы орёте, как сумасшедшие! – впервые за последнее время он повысил голос на детей.

– Папа, а Тимка меня больно толкнул! – пожаловалась Оксанка.

– Ещё не так получит, если будет говорить всякую чепуху! – пробурчал сын, искоса поглядывая на отца. – Она, папа, сказала, что ты покупаешь нам новую маму.

– Ах, вот оно что! – ему одновременно было смешно и грустно. Он оглянулся на Адель, выглядывающую из машины. Она пристально смотрела на него, затем многообещающе взмахнула рукой.

– Я позвоню вам, Игорь! – донёсся до него её тонкий серебристый голосок, который ещё долго, как симфоническая мелодия, звучал в его ушах.

Дома Игорь проследил, чтобы дети, раздевшись, поели. Оксанка сосредоточенно размахивала вилкой и под конец опрокинула тарелку с остатками еды на пол, тёплые брызги разлетелись во все стороны. Вслед за этим раздался отчаянный рёв.

– Я не виновата, папочка! Это всё плотивный Кеска! Он плигнул плямо на талелку.

Отец устало развёл руками и огорчённо проговорил, обращаясь к дочке.

– Ты просто – горе моё! Правильно мама так говорила. У тебя, дорогая дочурка, все кругом виноваты. То Тимка, то кот Кешка, то воспитательница, то ещё кто-то. А когда, интересно, ты будешь сама отвечать за свои поступки?

Он пододвинул к себе стул, усадил рядом притихших детей и с серьёзным видом, со строгой интонацией в голосе, приступил к давно созревшему разговору.

– Не кажется ли вам, дети, что вы за последнее время слишком уж разболтались? Тимур нахватал двоек по математике, а отец теперь ломай голову, как из этого выкрутиться. А на тебя, Оксанка, вчера пожаловалась воспитательница. Вот никогда бы не подумал, что моя дочь такая агрессивная, дерётся со всеми подряд.

– И совсем я не делусь, – оправдывалась девочка, невинно моргая глазами. Она оглянулась на брата, ища у него поддержки. – Я плосто даю сдачи. Меня Тима учил давать сдачи! Плавда, Тим! Я как одному мальчишке дала, чтоб он не лез! – похвасталась она.

– Учил, учил, – хмуро подтвердил мальчик, поднимая на отца правдивые карие глаза. – А ты, папа, хочешь, чтобы нашу Оксанку обижали, а она стояла, как истукан? Он нехотя доел нелюбимую кашу и направился к себе в комнату.

– Погоди, дружок, погоди! Разговор у нас ещё не исчерпан! – вернул его отец. —

Во-первых, хочу раз и навсегда предупредить вас, чтобы вы, когда ваш отец беседует с кем-нибудь, ни в коем случае не перебивали взрослых какой-нибудь чепухой. Это очень некультурно с вашей стороны. Ну что обо мне подумают хорошие люди? Что воспитатель из меня совсем никудышний!

Во время разговора сын смотрел исподлобья и простуженно шмыгал носом. Оксанка, надув пухлые губки, держала на коленях обиженного кота, теребя его за пушистый хвост. На миг Быстрову стало жаль сына и дочку. «Бедные, бедные дети! Растут без матери! Не представляю, как буду с ними справляться, когда они станут старше! И как они дальше будут обходиться без матери!»

Он сглотнул подступивший к горлу комок, но пересилил себя и продолжал тем же строгим, назидательным тоном:

– Вот сегодня, к примеру, что вы сотворили? Вы затеяли ссору именно тогда, когда я беседовал с одной тётей. В результате я вынужден был прервать важный разговор. Теперь эта тётя будет обо мне плохого мнения.

В общем, я решил вас время от времени наказывать. Что глазами захлопали? Не нравится! А что прикажете с вами делать?

Так вот, ты, Тимур, если сотворишь скверный поступок, не будешь, во-первых, больше играть на компьютере. А, во-вторых, будешь сидеть дома. Понял? А от тебя, Оксанка, буду прятать твои любимые игрушки и не разрешу тебе смотреть мультики.

– И миску тозе сплячесь? – уточнила расстроенная девочка, поднимая на отца глазёнки, полные слёз. Не дожидаясь ответа, она побежала в детскую, взяла медвежонка, боясь, что отец сейчас же отнимет его у неё.

– Папочка, а сегодня можно с миской иглать?

– Сегодня можно, – смилостивился он, вздыхая. Он решил, что на сегодня достаточно воспитательных мер и оставил детей одних. А сам в изнеможении рухнул на диван. Мысли его переключились на Адель. Ему очень хотелось навести о ней какую-нибудь справку. Он вспомнил про своего приятеля – Дениса Реброва. Вот кто наверняка знает её подноготную. Тот оказался лёгок на помине.

Через полчаса Денис уже стоял на пороге, и по круглому лицу его разливалась добродушная улыбка. Они сели за стол. Как и в прошлый раз, преимущественно пил лишь гость. После первой же рюмки водки он, словно угадав мысли хозяина, сам завёл разговор об интересующем Игоря предмете.

– Она, брат, сразу на тебя глаз положила! Я это точно знаю. Сколько раз мне звонила, выпытывала про тебя кое-какие подробности. Ох, и везуч ты! Смазливые бабы так и липнут к тебе, как мухи на мёд. А я, блин, не могу закадрить ничего путного. Эх, мне бы твой портрет! Все здешние красотки были бы моими! – Денис крякнул после выпитой рюмки и с сожалением посмотрел на свой круглый, как шар, живот.

Когда он ходил, создавалось впечатление, что не он несёт живот, а, напротив, тот – его.

– Так вот, друг, чтобы ты знал, Адель втюрилась в тебя, как девочка. Это ясно, как дважды два. Ты не зевай, она баба податливая, это с виду она такая неприступная.

Игорь нерешительно пожал плечами.

– Не знаю, что и сказать. Мне кажется, что это будет предательством по отношению к Ларисе.

Денис покачал головой, а затем опрокинул в себя уже четвёртую рюмку.

– Ох, и дурак же ты! Прошло уже полгода, как сгинула твоя Лариса. Ну и что теперь, монахом будешь жить? Тебе женщина нужна, живая! Пойми, старик, и не валяй, блин, дурака!

Игорь опять нервно передёрнул плечами, а потом, глядя на совсем захмелевшего приятеля, насмешливо заметил:

– Ну и ну! Смотрю, ты гораздо больше, чем я сам, озабочен моей сексуальной жизнью!

– Не хочешь, приударить за Адель, так и скажи, – обиженно пробормотал Денис. – Все вы, художники, разные там поэты – вывихнутые люди. О них заботятся, а они ещё нос воротят!

Игорь, наконец, сдался:

– Да я совсем не знаю эту твою хвалёную Адель! Кто она вообще такая?

В ответ Денис одобрительно похлопал его по плечу и с важностью сказал:

– Вот это уже другой разговор! Кто такая наша Адель? Ей 26 лет, сейчас она, как птица, совершенно свободна. А прежде была замужем. То ли погуливала от мужа, то ли он прыгал на сторону, но только разбежались они ровно через три года после свадьбы. Он сейчас, говорят, за границей живёт. Что ещё тебя интересует?

– А кто она по специальности?

– Археолог. Но нигде, представь себе, не работает. Да и на черта ей, блин, пахать! Она живёт себе припеваючи за папочкиной спиной. Папаша у неё крутой старик. Может, слышал про него? В городе ему принадлежит почти вся торговая сеть, плюс пивоваренный завод.

Игорь наморщил лоб, напрягая память.

– Так это дочь Алычева!

– А ты думал, я тебя буду со всякой шушерой знакомить!

– На кой чёрт я ей тогда сдался, если она наверняка в деньгах купается, а я еле свожу концы с концами! – Игорь разочарованно присвистнул..

– Ты, ей богу, чудак! Да тебя что, жениться что ли на этой избалованной дамочке заставляют! Проведи чудненько время, отвлекись, чёрт возьми, от своих мрачных мыслей! Да, чуть не забыл! Эта самая Адель, между прочим, бредит коммунистическими идеями. Они ведь богатенькие все с причудами. Сейчас модно иметь полный карман, ходить в церковь молиться и разглагольствовать о всеобщем благе и равенстве.

Игорь прервал разговор, вспомнив о детях. С озабоченным видом он заглянул в их комнату и не смог удержаться от улыбки. Дочка лежала в своей кроватке, раскинувшись от жары, а в ногах у неё, мирно посапывая, примостился Кешка. Первенец же уснул, сжимая в руках учебник по географии.

С некоторых пор сын страстно стал увлекаться разными городами и странами. «Если б он также усердно занимался математикой», – подумал со вздохом отец, и решил завтра же дать объявление в газету насчёт репетитора.

Через две недели в квартире Быстровых раздался телефонный звонок.

– Добрый день, а вернее, вечер, – услышал Игорь в трубке знакомый мелодичный голос. – Извините, Игорь, ради Бога, что я бесцеремонно вторгаюсь в ваше уютное затворничество. Звоню вам вот по какому поводу. Вы мне понадобились как художник. – Она сделала ударение на последних словах и после небольшой паузы вежливо осведомилась:

– Вы мне не поможете в одном очень важном деле?

Заинтригованный её словами, он поинтересовался, стараясь придать своему голосу тёплый оттенок:

– Разумеется, я к вашим услугам! А позвольте узнать, что это за дело?

На другом конце провода немного помолчали. Затем Адель решительно проговорила:

– Давайте об этом лучше на месте поговорим! Идёт?

Она опять замолчала, очевидно, ожидая, что он сам назначит место встречи, но он словно воды в рот набрал. После трагедии с Ларисой Игорь, по правде говоря, разучился обращаться с женщинами.

– Может, мы встретимся прямо у меня? – предложила она, поколебавшись с минуту.

– Да я не знаю! – нерешительно протянул он, вспомнив, что ему не с кем оставить детей. Со своенравными бабушками после их странной выходки он, несмотря на неоднократные попытки с их стороны, ни в какую не хотел мириться.

– Ах, да, у вас же дети! Так может, я сама к вам приеду?

– Пожалуйста, приезжайте, буду очень рад! – едва выговорив эту дежурную фразу, Игорь пришёл в ужас, вспомнив, какой хаос в настоящее время царил у него в доме. Успеет ли он навести порядок к её приходу? Вот что его волновало в первую очередь. Ведь она собирается приехать к нему часа через четыре. Со вчерашнего дня в кухонной раковине собралась целая гора немытой посуды, а, кроме того, он, как назло, вытряхнул из книжных шкафов всё, что там было, в намерении избавиться от застаревшей пыли.

Теперь книги в беспорядке разбросаны по всей квартире.

Он схватился за голову и бестолково заметался по комнатам, не зная, за что взяться в первую очередь. Сделал ревизию в холодильнике и вздохнул с облегчением: слава Богу! Он предложит гостье торт с чаем и кое-какие три дня назад купленные и чудом уцелевшие фрукты. Откровенно говоря, он толком не знал, чем угощать её, ведь она наверняка привыкла лишь к изысканным блюдам, а у него всё по-простому.

Потом он подумал, что надо обязательно провести профилактику с детьми. Ещё, чего доброго, брякнут что-нибудь такое, за что ему придётся здорово покраснеть.

– Оксанка, Тимка! А ну, марш ко мне!

Он усадил ребят рядом с собой и, придавая лицу серьёзное выражение, голосом наставника сообщил:

– Сейчас ко мне придёт одна очень хорошая тётя. Вы, пожалуйста, сидите у себя в комнате, занимайтесь чем-нибудь полезным и не высовывайте без нужды носа. Поняли?

Помыв посуду, он взял в руки веник и тряпку и неохотно принялся штурмовать все углы, какие только были в доме.

К приезду Адель он тщательно побрился и принарядился. Для подобных случаев у него всегда наготове была свежая выходная одежда. Светлая рубашка модного фасона, хорошо подчёркивающая его стройную фигуру, тёмные, аккуратно отутюженные брюки, новые туфли.

Он знал, что его любимые контрастные цвета – чёрный и белый – придают его молодому смуглому лицу мужественное выражение, что играет для женщин не последнюю роль.

Быстров хотел чувствовать себя уверенно, показать себя в глазах Адель самодостаточным человеком, но, как только раздался звонок, он струсил, и первая мысль, пришедшая ему в голову, была о том, что лучше бы она сегодня не тревожила его, пусть всё бы оставалось как прежде.

Адель была румяная с мороза, синие глаза её возбуждённо блестели. Она аккуратно стряхнула с одежды снег. Он подскочил к ней и неуклюже пытался помочь ей раздеться. В конце концов, она сделала с улыбкой всё сама, а он, заикаясь от волнения, пригласил её пройти, распахивая дверь в свою комнату.

Странно, но хозяин квартиры в её присутствии чувствовал себя в положении гостя, настолько он робел перед ней, а она, напротив, была как бы хозяйкой в этом доме, её движения были уверенными и спокойными. Она сама тактично попросила его сесть подле неё.

Некоторое время разговор никак не завязывался. Адель, не спрашивая разрешения, эффектно покуривала, пуская тоненькую сизоватую струйку, и, близоруко щурясь, внимательно разглядывала картины на стенах.

– Хорошо быть художником! – проговорила она не то в вопросительном, не то в утвердительном тоне. Её овальное со строгими классическими чертами лицо осветилось полуулыбкой.

Он пожал плечами, придвигая к ней маленькую, изящную хрустальную пепельницу.

– Чем же хорошо?

– Дело в том, что художник, как и писатель, может отобразить свои мысли и чувства, чего простым смертным, увы, не дано. Получается, что одни живут яркой насыщенной жизнью, а у других она довольно скучная, серая, как дерево в бесснежный зимний день.

Игорь заметил, что взгляд её глаз остановился на портрете его жены. Он не хотел, чтобы имя Ларисы как-то фигурировало у них в разговоре, и беспокойно заёрзал в кресле. Уводя гостью в сторону от этой болезненной темы, он поспешно спросил:

– Так чем же заинтересовала вас моя скромная персона?

Она окинула его задумчивым взглядом и, чуточку приподнявшись, лёгким движением рук слегка поправила спускающиеся на лоб спиральки волос.

– Видите ли, в чём дело. Я знаю, что вы замечательный художник, так вот мне бы хотелось, что бы вы нарисовали портрет одного моего политического кумира. К, сожалению, его уже нет в живых.

Речь идёт не о позировании, вам надо только скопировать уже готовый рисунок, сделать свой крупным планом. Я хорошо заплачу, – как бы вскользь обронила она.

Игорь невольно покраснел и застучал в смущении костяшками пальцев по спинке кресла.

– Ну что вы! Для своих знакомых я рисую бесплатно, – неловко пробормотал он, отводя от неё глаза.

– Однако эти знакомые могут злоупотреблять вашей добротой, – воскликнула она и звонко, завораживающе рассмеялась. Адель по-прежнему чувствовала себя хозяйкой положения, непринуждённо вытянув свои обтянутые чёрными колготками стройные ноги, она, казалось, забавлялась его смущением.

Очарованный её красотой, Игорь, напротив, не знал, куда девать сразу ставшие лишними ноги и руки. Он смотрел на благоухающую гостью, как кролик на удава, чувствуя, как его неудержимо влечёт к ней.

– Не хотите ли взглянуть вот сюда? – она ткнула пальцем себе в левую грудь, где на кармане тёмно-синего пиджака был прикреплён небольшой значок с изображением человека, которого он, несомненно, где-то видел.

– Узнаёте?

Он ещё раз пристально всмотрелся:

– Это же Че Гевара!

– Совершенно верно! Вот его-то я и имела в виду, прося нарисовать портрет. Ну как, вы согласны?

– Что ж, задача вполне разрешимая.

Когда-то знаменитый кубинский революционер был кумиром и его самого, но со временем он охладел к нему. А вот многие люди на Че буквально помешаны. Молодёжь, да и представители более старшего поколения, щеголяют сейчас в майках, разрисованных портретом кумира, носят сумки с его изображением.

Но ему казалось странным то, что Адель – дочь состоятельного человека, тоже занесло в эти ряды. Сам Игорь как-то бурно увлекался коммунистическими идеями. Потом, разочаровавшись в них, без сожаления переметнулся в лагерь демократов.

Но и с последними легко и решительно порвал, уяснив раз и навсегда для себя, что от большой политики творческому человеку лучше держаться как можно дальше, слишком дурно она пахнет. И дело вовсе не в идеях, а в тех корыстных вождях и их приближённых, кто проталкивает эти идеи в жизнь.